Эксперимент Уйдейкхаала

      Кабинет Калеба излучал атмосферу неподвластной времени элегантности, оформленный в насыщенных тёмных оттенках красного. Стены были украшены замысловатыми картинами, изображающими древние пейзажи, придавая помещению атмосферу загадочности. Обстановка была роскошной, но подобранной со вкусом: мягкий бархатный диван, большое винтажное кресло с красной обивкой перед столом, где стоял ноутбук. Самая интересная деталь в его кабинете — огромные панорамные окна, выходящие прямо на барную стойку и танцпол. Калеб мог в любое время наблюдать кто пришёл в его заведение, а кто его покинул. Дрожащую девушку он усадил на диван, в то время как сам сел в кресло, перед этим завесив окна тяжёлыми чёрными жалюзи. Когда Калеб усаживал гостью на мягкий диван, он не мог не заметить, в каком смятении она находилась. Её растрепанный вид говорил о мучительном путешествии по густому лесу, в волосах запутались ветки и листья, а порванная одежда свидетельствовала о трудностях, которые ей пришлось пережить. Сидя напротив неё, Калеб сохранял невозмутимость. Его пронзительный взгляд был пристально устремлен на неё. С каждым мгновением он не мог избавиться от затаенного подозрения, что её рассказ может быть чем-то большим, чем просто очередной галлюцинацией после употребления веществ. — Итак… Как тебя зовут? — мягко спросил он и в его голосе слышалось едва уловимое любопытство. За невозмутимым фасадом разум Калеба перебирал возможные причины упоминания об оборотнях. Он всё-таки не отметал одну простую мысль: гость его прекрасного заведения просто очень долго употреблял и скрывался в лесу, отдаваясь в руки своим фантастическим трипам. А теперь, протрезвев немного, она пришла сюда. Такие случаи, конечно, уже встречались. Ваторе лично наблюдал такого посетителя, только тот рассказывал о летучих мышах как об агентах инопланетян. — Джина. Я из Виллоу Крик, — тихо ответила она. Честно говоря, вампир никогда там не бывал. Но это было место, окутанное шёпотом и слухами, тихая гавань, известное тем, что не тронуто мистическими существами. Во всяком случае, так говорили. — Виллоу Крик… — тихо повторил Калеб и в его тоне слышался намёк на интригу. Он откинулся на спинку кресла, изучая Джину с задумчивым выражением лица. В её присутствии было что-то такое, что возбуждало его любопытство, загадочная аура, которая витала вокруг неё, как завеса тайны, ожидающая, когда её раскроют. — Я слышал об этом тихом и милом местечке. Но что ты делаешь здесь? Джина уже хотела начать свой рассказ про оборотней и то, как она отчаянно нуждается в помощи. Однако что-то ей подсказывало, что нужно сначала узнать где она вообще находится. — Здесь… — растерянно проговорила она, взглянув на мужчину. — Это в каком городе? Калеб подавил усмешку. Часто любители употребить «чего-нибудь» в туалетах «Власти суккуба» страдали частичной амнезией. Вампир слегка наклонился вперёд и с улыбкой произнёс: — в Форготн Холлоу.       Вот и прозвучали те самые слова, которые поразили девушку, словно пули. Джина потупила взгляд в ковёр, чувствуя, что попала в ловушку. Она вдруг вспомнила слова Джейсона о вампирах и о том, что они сделали с его девушкой. В её голове проносились образы ночных созданиях с бесконечной жаждой крови. «Но он так похож на человека… Не бледный, не с красными глазами… Так похож…» — она из-за всех сил старалась не смотреть на Калеба, не рассматривать его вновь. Однако то, что он вампир — казалось ей бесспорным фактом. Она не смогла бы это доказать, если бы её попросили. Но почему-то казалось, что все являлись вампирами в этом незнакомом ей городке. Ей стало страшно. Так страшно, что кажется, сердце покрылось комом голубого льда. Это был не повседневный страх как, к примеру, попасть под автомобиль. Это был страх из детства, который прячется под кроватью, выглядывает из приоткрытого шкафа, населяет каждую причудливую тень, шорох, собачий вой за окном. Страх перед чудовищем, что приходит за плохими детьми. А в глубине души Джина знала, что в детстве была таким себе ребёнком и давным-давно заработала на личного монстра. И монстр пришел. «Он кинется на меня и сожрёт.» Она вдруг представила, как Калеб обнажает длинные белые клыки и одним движением оказывается перед ней, а затем… А затем всё как в судьбе Лизы Сноу. Джина постаралась медленно дышать, дабы не впасть в дикую панику, которая, кстати, уже касалась её плеч своими липкими длинными пальцами. Каждый инстинкт кричал ей бежать, вырываться из когтей неизвестности. Уловив малейшие изменения в поведении своей гостьи, Калеб осторожно поддался вперёд. Он больше всего боялся, что девушку вырвет на его потрясающий дорогой ковёр, ведь подозревал, что её, скорее всего, просто мутит. — Вы… Вы… — в момент паники в голове Джины пронеслись мысли о том, какие ужасы могут обрушиться на неё в компании вампира. И всё же, когда она подняла глаза и встретилась взглядом с Калебом, то на мгновение оказалась прикованной к его фигуре.       Мужчина нависал прямо над ней. Она смотрела на его странный наряд, собирая все детали воедино. Если он вампир, то ему никогда не будет жарко. А значит, она не ошиблась. И вновь в её разум поползли неприятные картинки, где вампир открывает рот, сверкает двумя длиннющими клыками и бросается на неё. На ладонях предательски выступил пот, а лоб покрылся едва заметной испариной — насколько девушка боялась нападения существа ночи. — Если вам плохо, то я… — однако мужчина не успел договорить. Джина вскочила настолько резко, от чего он сам невольно отшатнулся. Паника бурной волной прокатилась по её венам, сердце бешено заколотилось в груди, каждый удар отзывался эхом охватившего ужаса. Оказавшись за несколько секунд перед спасительной дверью, она дрожащими руками потянулась к дверной ручке, отчаянно желая вырваться из удушающих рамок кабинета Калеба. Тем не менее, её усилия оказались напрасны — неподатливый металл будто бы насмехался над её отчаянными попытками вырваться на свободу. Калеб застыл на месте и в безмолвном изумлении наблюдал, как Джина безуспешно пытается оторвать металлическую ручку от двери. Всё это он, конечно, списывал на то, что она находилась под какими-то веществами и просто увидела страшную галлюцинацию. «Похоже, Присцилла была права. Не стоило тратить время на очередного торчка.» — Я не знаю, что вы там употребляли, но надеюсь скоро протрезвеете. Лучше сделать это на улице, вам не кажется? — размеренными шагами Калеб стал приближаться к своей гостье. Он знал, что единственный способ успокоить её взбешённый разум — прикосновение гипнотических способностей вампира, однако он всё же колебался, опасаясь ещё больше разжечь её ужас. Воздух повис от напряжения, комната наполнилась ощутимым чувством страха. Пальцы Джины болели от тщетных попыток открыть дверь. Однако она не хотела сдаваться, ведь сзади неё стоял ночной убийца, тварь, которая могла высосать её досуха. «Открывайся же, ну же!» — отчаянно молила она, закусив губу. — Не подходи ко мне, вампир! — вскрикнула девушка, попутно вспоминая что может отпугнуть от неё ночного монстра. Только вот на ум ничего не приходило от слова совсем, ведь мозг был полностью поглощён задачей открыть дверь.       Калеб приоткрыл рот от удивления и сказал что-то вроде «О!». Он стоял и смотрел на девушку, которая ломала дверь, не зная, что теперь и думать. Как она догадалась об его истинной природе? Этот вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа и сбивая с толку. «Кажется, это вовсе не вещества.» Пока Джина безуспешно боролась с дверью, в голове Калеба роились предположения. Действительно ли она знала о его вампирской природе или это было просто случайное предположение? Ведь девушка могла ляпнуть, не подумав. — С чего ты решила, что я вампир? — Калеб рассчитанным шагом отошёл обратно к своему столу, напустив на себя беззаботный вид, чтобы скрыть бушевавшее в нём смятение. Он сохранял непринужденную манеру поведения и на его лице появилось выражение отстранённого любопытства. Вообще у Калеба отлично получалось скрывать собственные эмоции. Люди верили ему, покупаясь на его прекрасную харизму. Редко, но он принимал вампирское очарование, под которым дар его убеждения многократно усиливался. Тем временем пальцы девушки предательски отказывались слушаться и слегка онемели, а ручка как была, так и осталась. Джине не удалось её сломать. Поэтому ей придётся встретиться лицом к лицу с монстром и, возможно, даже сразиться с ним. Глубоко вздохнув, она повернулась к вампиру и сжала руки в кулаки, готовясь к предстоящему противостоянию. Несмотря на страх, который грыз её изнутри, Джина отказывалась отступать: её подпитывала решимость бороться за свою жизнь, если это будет необходимо. Мужчина перед ней казался таким спокойным и равнодушным к происходящему, будто бы заранее знал, что у его жертвы не получиться сбежать. Джина могла бы, конечно, попробовать сорвать жалюзи и разбить окно, однако это уже совсем крайние меры. Тем более вряд ли вампир даст ей это сделать. — Джейсон предупредил меня, — заявила она и её голос заметно дрожал от страха. Слова повисли в воздухе, отягощённые тяжестью правды и неуверенности. Калеб наблюдал за защитной стойкой Джины, её спина плотно прижималась к двери, словно ища убежища от неминуемой угрозы. Он не мог не почувствовать укол сочувствия к её явному страху, приправленному ложными знаниями. Ведь оборотни никогда не скажут правду о вампирах, особенно стая Цитры.       Вампир знал стаю, как он их сам называл, «лунных собак», а вот с Джейсоном Броди оказался знаком не понаслышке. Этот молодой оборотень люто ненавидел вампиров из-за своей личной трагедии, хотя вампиры данного городка были не причастны к его горю. «Теперь понятно почему она так меня боится.» Калеб смотрел на девушку с искренним сочувствием. Если бы она знала правду о нём и о городе в целом, то вряд ли ломала бы дверь. — Джина, послушай, — начал он мягким, но решительным голосом, пытаясь преодолеть пропасть между ними. Несмотря на её инстинктивный страх, он знал, что слова были его самым мощным оружием. — Броди не прав. Вампиры в этом городе не такие чудовища, какими их рисуют оборотни. Осторожно приближаясь, Ваторе сохранял осторожную дистанцию, остро ощущая напряжение, повисшее в воздухе между ними. Каждое его движение было рассчитано, тонкий танец слов и действий, направленных на разрядку возникшей перед ним взрывоопасной ситуации. Он вдруг подумал о том, а не применить ли ему своё очарование? Страх у жертв обычно уступает месту вожделению или чему-то такому. Однако это было бы неправильно по отношению к Джине. Всё-таки вампир уважал людей и ценил их разум, в отличие от Влада. Девушка наблюдала за вампиром с теми же эмоциями, что и раньше. Её взгляд искал какое-нибудь оружие, которым можно ударить Калеба, однако таких предметом в его кабинете просто не было. И если ей придётся драться, то руками, что было вряд ли эффективно против чудовища ночи. — Не подходи, предупреждаю тебя, — ответом являлось низкое рычание, первобытное предупреждение, которое эхом отозвалось в ограниченном пространстве между ними. Калеб растерялся, разрываясь между желанием успокоить её и просто загипнотизировать. Он не боялся девушку перед собой, ни сколько, однако он боялся, что она может устроить хаос в его кабинете и ранить себя. А запах свежей крови щекотал ноздри даже когда голода, как такового, не было. — Я не сделаю ничего плохого тебе, — произнёс Ваторе, продолжив приближаться к ней. Когда он подошел ближе, то полностью почувствовал её страх: бешеный стук сердца Джины эхом отдавался в его ушах. Он протянул руку, чтобы нежно взять её за руку, его прикосновение оказалось лёгким, но твёрдым, безмолвная просьба довериться ему, хотя бы на мгновение. — Я не сделаю тебе ничего плохого, — повторил он, его голос был нежным шёпотом, который, казалось, ласкал её слух. И всё же, несмотря на его спокойное поведение, страх Джины был осязаем, её инстинкты побуждали бороться или бежать от предполагаемой угрозы перед ней. Поэтому девушка буквально набросилась на вампира, пытаясь ударить его или даже укусить. Но вампир, как и предполагалось, умело избегал любых атак в свою сторону, двигаясь с невероятной скоростью. Решимость Ваторе ослабла, на сердце стало тяжело от осознания того, что одними словами нельзя подавить бурю страха девушки. Поэтому, схватив её крепко за руки и призвав тёмную силу, он позволил вампирской энергии влиться в один единственный приказ: спи.       Зелёные струйки энергии потрескивали и танцевали вдоль вытянутых рук Калеба, создавая завораживающий узор. Воздух, казалось, гудел от силы, когда вампир сосредоточил свою энергию на своей жертве. Глаза Калеба тоже приобрели слабое зеленоватое свечение. И всё же, несмотря на его усилия, сопротивление Джины продолжалось, её тело корчилось в непроизвольных спазмах, когда она боролась с подавляющей вампирской силой. Вампир удивлённо уставился на неё. Обычно на людях это срабатывало практически моментально, а здесь словно не работало вовсе. Но он не растерялся и попробовал снова, продолжая удерживать девушку. Вновь зелёная энергия с новой силой поплыла по рукам, вливаясь в тело Джины. Вампир теперь затратил на это больше сил, чем прежде и чем обычно в принципе. И Джина поддалась: её тело медленно стало расслабляться, а глаза закрываться. Она ещё пыталась кое-как сопротивляться, но, в конечном итоге, просто свалилась Калебу на руки. Вампир прижал её к своему телу, ощущая всю хрупкость человеческого существа. Её длинные чёрные волосы рассыпались на его руки и он ощутил всю их мягкость. Ваторе победно выдохнул. После данной манипуляции он уже чувствовал себя немного проголодавшимся, от чего его слух прекрасно уловил биение её успокоившегося сердца. Он невольно соскользнул губами по её шее, ощущая под тонкой кожей крупные вены. Однако Калеб никогда не совершил бы этот страшный поступок — укусить человека. Он даже искренне осуждал за это Штрауда и всю его компанию, в том числе и ту самую суку, которая его обратила когда-то. Поэтому вампир оторвался от манящей шеи и решил уложить гостью на диван. Уложив осторожно девушку на диван, он подошёл к столу и поднял с него свой телефон. Джине требовалась профессиональная помощь, а не вампирские трюки. Да и к тому же ему не хотелось калечить её разум каким-нибудь гипнозом. Поэтому он решил обратиться к тому, кто точно сможет помочь.