Скрыты бурей

33

Безумное желание выпить воды охватило Уилла, как только он проснулся. Видимое перед ним облако серого дыма и взрывы красных огней постепенно превращались в расплывающиеся круги. Спросонья бывало и так, что руки не слушались и размах их напоминал размах крыльев, но в этот раз Уилл лежал на боку и дышал в щеку Ганнибала. Тут спал не спал, а бить раненого он не собирался, хотя и хотелось. Он взрастил поэтому нереальную выдержку за эти дни, проведенные в бегах похуже сцен из фильмов. Тело, на удивление, не ныло. Он более чем ощущал себя живым, реагируя на окружающие звуки. Когда зрение вернулось, Уилл посмотрел на Ганнибала, зацепился за опущенные веки, и как только собирался отвести взгляд, на него уставились два глаза. Даже в темноте были видны отблески стоявшего чуть выше их голов светящегося фонаря. — Не спится? — спросил Уилл. — Сон не такой интересный, когда я чувствую кожей, что ты на меня смотришь. — Обольститель, — Уилл понял, что не особо много в нем ещё сил, чтобы оспаривать или придираться к словам. — Искуситель, — шутливо добавил Ганнибал и перевернулся на спину. Делал он это медленно, держась за раненую ногу, не издав ни звука. — Нужно по-новой обработать рану. — Позже. Нам особо некуда спешить, — Ганнибал уверенно подтянул одну ногу, поставив ее на кровать. Сам положил ладонь на колено. — Сейчас важнее узнать, в порядке ли Фредди. Хотя особого желания говорить с почти зомби у меня нет. На первой стадии превращения люди ещё не теряют ясность ума, но уже бредят. — Сколько всего стадий? — Три, — без колебаний ответил Ганнибал. — Временной промежуток между ними небольшой. Зависит, конечно, от укуса или прямого воздействия вируса, тогда исход разный. — И какой шанс увидеть Фредди человеком? — Крайне маленький, — немного помолчав, ответил Ганнибал. — Она могла быть укушена задолго до того, как встретила нас. С другой стороны не похожа она на ту, кому уготовано попрощаться с этим миром в метро. — Запереться изнутри было отличной идеей, — Уилл от чего-то почувствовал себя в большей безопасности, чем ощущал на момент пробуждения. Он оставался лежать рядом с Ганнибалом, впитывая губкой тепло, исходящее от него. Если это была не аура жизни, то точно не смерти. Стоило дотронуться до руки Ганнибала, как Уилл быстро убрал свою. — У тебя жар. — Все в порядке. Ганнибал поднялся, а затем присел на край импровизированной кровати. — Нет, — Уилл поднялся следом, — ты мог подхватить заразу. Я не перестану это повторять. Тут кругом опасность. — Но ты дотронулся лишь до руки, это ничего не значит. — Хочешь, — Уилл осекся, — хочешь, чтобы я залез тебе под рубашку? Ганнибал обернулся. Его подобное заявление более чем обрадовало. Уилл понял это по улыбке. Жаль, что именно глаз он не мог разглядеть из-за окружающей их темноты. Свет фонаря все больше напоминал свет маяка в шторм. — Ты можешь залезть и в штаны, я не буду против. — Мне достаточно дотронуться до лба, — Уилл оказался напротив Ганнибала в таком же сидячем положении, свесив ноги. — Валяй. Пусть так. Уилл не отрёкся от своих намерений. Он уверенно протянул руку ко лбу Ганнибала, чувствуя и без прикосновения жар, как от сковороды с раскалённым маслом. Ему требовались антибиотики и покой. Если первое можно было найти в рюкзаке, то со вторым были большие проблемы. Не собираясь дальше ощупывать Ганнибала, Уилл собирался и вовсе убрать руку, как его резковато взяли за пальцы и запустили под кофту. Ганнибал действительно пылал. — Ты с ума сошел, отшучиваясь, — Уилл пытался вытащить руку из захвата, но у него ничего не получалось. — Я быстро восстанавливаюсь. Заражения от ножа нет, мы оба в этом убедились. Рана чиста. Все в порядке. — Ты мог надышаться спорами. Тут ведь рассадник грибков. — Тогда бы и Фредди, будь она неладна, давно бы потеряла сходство с человеком, адаптируясь под окружающую сырость. Мир хоть и рухнул, но воздух тут все ещё циркулирует, — Ганнибал говорил твердо и властно. В произнесенной речи не было ничего противоречивого. Уилл это понимал, а потому упрямо смотрел на пол, где они оставили вещи. — Что ты ищешь? — Твою сумку. Ты ходячая аптечка, а нам прямо сейчас нужен антибиотик. — Хорошо, — ответил Ганнибал, — но только если колоть будешь ты. — Тут ещё кто-то есть? — Уилл давился сарказмом, не желая подстраиваться под настроение Ганнибала. Они оба были зажаты в коробке, которая когда-то служила приемной или, возможно, кухней для персонала метрополитена. Ничего из прежнего оборудования не подлежало к работе. Из того, что Уиллу довелось увидеть, были разбитые циферблаты, выбитые кнопки в зоне управления и перевёрнутое все, что не стояло крепко или не было прибито на гвозди. Пришлось брать в свои руки фонарик и светить строго в открытую сумку. Там был безупречный порядок. Все поделено на секции. Уилл сразу нашел тканевой пенал с красным крестом, нарисованный, скорее всего, маркером. Порывшись в нем, он обнаружил пару спиртовых салфеток, шприцы, ампулы и внушительную пачку таблеток. Рука сама потянулась к ним. — Обойдёмся без укола? — Уилл услышал в голосе Ганнибала слабую надежду. Это заставило ещё активнее искать далацин фосфат, который на его памяти спас когда-то его же от бронхита. — Надеюсь. — Я брал с собой фильпрафен. Уилл ничего не нашел. Зрение не могло подвести даже при таком тусклом свете, но названия нужных таблеток он так и не заметил. Переглянувшись с Ганнибалом, молча наблюдавшим за всеми его поисками, он достал ампулу и шприц. — Придётся спасаться так. Ганнибал согласился без лишних слов. Внутримышечные инъекции всегда, будь ты психопат или идиот, приносили боль и дискомфорт. Уилл постарался сделать все быстро, поглядывая иногда на Ганнибала из-под опущенных ресниц, но видел лишь тень на его лице. Когда все закончилось, он заглянул и под повязку, чтобы убедиться в чистоте раны и поменять бинты, и как-то так получилось, что Ганнибал не мешал ему с этим. Они продолжили хранить молчание, никак не обрименяющее их. — Ты выглядишь обеспокоенным, — наконец-то Ганнибал заговорил, — очень сильно напряжены плечи. Уилл к этому моменту уже стоял у двери, разглядывая настенные «рисунки», оставленные некогда пребывающими тут в панике людьми. Были и маты, и слова прощения, и граффити, но сильнее всего выделялась надпись «Бога нет ни в раю, ни в аду». С этим трудно было не согласиться. Уилл за последнее время верил лишь в себя, старательно избегая любых мыслей о вере во что-то эфемерное и не способное повлиять на ситуацию в целом. Бог для него был библейским героем, спасавший таких же вымышленных людей прошлого от всяких бед, как и он сам, но не более. — Нам нужно уходить. — Куда? — Дальше по метро, к ближайшей станции на выход, к черте города. — Мы под землёй от силы ночь пробыли, — ответил Ганнибал, — а буря, если ты забыл, затягивается на три или четыре дня минимум. — Значит, у нас есть время идти под защитой этих стен, — Уилл указал на потолок. — Всяко лучше, чем оторваться со столбом и потеряться в урагане. — Это путешествие, сразу скажу, пережить сложнее всего. Нам нужен проводник, а она как раз за дверью, — Ганнибал говорил умные вещи, но Уилл лишь отчасти с этим соглашался. Ему сложно было оставаться на одном месте, вдыхать спертый воздух и беглым взглядом цепляться за все надписи. Тут, возможно, погибло не меньше людей, чем где-то на самой станции, а становиться следующим он не планировал. Как и не планировал отрекаться от Ганнибала. Ему об этом, правда, он не спешил говорить. — Ты готов впустить Фредди? — он резко перевел тему, чтобы самому не пришлось о чем-то проболтаться. — Она сама придет. Это ее дом, мы тут гости. — И не страшно так с ходячей пересечься? — Да черт его знает, если уж ты хочешь услышать большее. О трех стадиях я не врал. Если она проживают первую, то у нас есть шанс все разузнать о туннелях. Уилл с сомнением посмотрел на Ганнибала. Что-то тут было не так. Точнее, Ганнибал снова был прав, но сердце подсказывало, что он же знал Фредди задолго до спуска, только вот она удивилась как ребенок их встрече, а это слегка портило логическую цепочку событий. Чутье подсказывало перестать искать хоть какую-то связь там, где ее не было. Уилл решил, что подождёт с расспросами. Он вспомнил свой страх, когда не мог отойти от укола, от вида тонкой иглы, вошедшей в вену под нужным углом при свете фонаря. Это было тяжело. Уиллу захотелось прилечь, поесть и убежать одновременно. Ганнибал, к счастью, выглядел спокойным и расслабленным. — Может выключим фонарь? — Зачем? — Уилл вернулся к кровати и присел на краю. Одежда никак не стесняла, причем будучи полностью сухой. — Сохраним батарейки. Ты ведь сам горишь желанием идти дальше, а в туннелях уже не будет так комфортно, как здесь, — Ганнибал дотронулся до его бедра, и мир просто взорвался. Рухнул остатками после взрыва. Уилл напряг торс, чувствуя все пять пальцев Ганнибала вокруг коленной чашечки. Он держал и одновременно гладил его так осторожно, что получилось издать как минимум пару странных звуков, похожих на стоны. Уилл не мог не признать того, что ему было приятно. Он давно не ощущал на себе силу ласки в простых жестах. Тут не нужны были слова. Не хотелось отодвигаться. Он молча посмотрел на Ганнибала и натянуто улыбнулся. — Я постараюсь помочь, — Ганнибал произнес это и сжал колено, — конечно, если буду способен ходить. Ты мне спас жизнь. Я этого не забуду. — Ты ведь просил оставаться на месте, не идти за тобой, — Уилл напомнил ему то событие, которое, казалось, произошло не пару часов назад, а как минимум год. Большая часть деталей стерлась, но крики умирающего вновь прозвучали в ушах, как навязчивая мелодия. Убить человека в момент превращения было нисколько не тяжелее, чем раздавить таракана, только у юркого насекомого была способность выживать даже без головы, что можно было сказать и о зомби. Благо, Уилл дёрнул головой, и вернулся к Ганнибалу. — Подозрительно. Мы ведь оба взрослые мужчины. Способны сражаться. Я почувствовал опасность. — Ты боялся увидеть мой труп? — Ганнибал заглянул в глаза. «Я боялся умереть вместе с тобой. Здесь. Сейчас». Вместо этого Уилл подобрал другие слова, выпалив их на одном дыхании: — Я не знал, как долго мне придется ждать тебя. В тот раз не хватило терпения. — Но стань я зомби, и ты убил бы меня. — Безусловно, — Уилл не лукавил, когда произносил это. Более того, он хорошо представил себе голодные глаза Ганнибала после обращения и ползущие от шеи ко лбу синие и толстые вены, воспаленные от заразы. — Ходячий лишается человечности не с желанием кого-то укусить, а немного позже, когда инстинкт начинает давить на мозг и глазные яблоки заливаются не слезами, а кровью. Тогда, будь ходячий без руки или ноги, он найдет в себе силы идти на запах и звук своей добычи. В нем оживают спящие до этого механизмы, отвечающие за животные компоненты, когда еда становится главной целью… Уилл хотел спросить, не бредил ли Ганнибал, рассуждая о мертвых, но не мог. Вместо этого, вопреки долгим рассуждениям, он вернулся за револьвером, оставленным на кровати и прошел к двери. За пару шагов после открытия замка в коридоре никто не был замечен. Тьма пусть и пугала и путала, но ничего не скрывала. Уилл посмотрел по обе стороны, радуясь болтающимся над потолком лампочкам в самом начале коридора. Пускай это и выглядело, как размазанный кадр режиссерской версии хоррора, где обязательно коридор поворачивается под протяжную и долгую музыку, похожую на космический эмбиент, он оставался пустым. Где искать Фредди он не знал. Ганнибал заявил, что она сама к ним заглянет, но ждать смерти и надеяться на чудо — слишком неразумно. Интуиция подсказывала, что оставаться в этой комнате им больше нельзя. — И куда ты собрался? — Уилл услышал это у себя в ухе. Рука, он не сомневался в ощущениях, взялась за ягодицу и хорошо сдавила. Это было приятно, но мурашки страха поползли от затылка до самых пят. Его дёрнуло. Ганнибал каким-то образом бесшумно подошёл и уверенно пристроился сзади. Наглец. Уилл занервничал. — Искать нашего проводника. — Зачем же так спешить? Я ведь уже говорил, что она сама придёт, или тебя тяготит ожидание? Уилл не успел ничего ответить. Вторая рука Ганнибала легла ему спереди на шею и потянула на себя. Лишившись на мгновение воздуха и устойчивости в ногах, Уилл не заметил, как открытая дверь отдалилась от него, а он стал ближе к дверному проёму. Ему хватило сил взяться за дверную коробку. Со стороны могло казаться, будто бы он растянулся, как на дыбе. Ноги разве что упирались в порог. Ганнибал здорово надавил на грудь и при малейшем движении, тело все равно оставалось в крепких и властных руках. Это впечатляло и одновременно злило. — Что ты делаешь? — Наслаждаюсь твоим обществом, — Ганнибал дышал со свистом, едва ли открывая рот. — Мне надоело смотреть. Только смотреть. Я не принуждаю тебя к действиям, но и сидеть на лавке запасных становится все сложнее. Не думай, что антибиотик способен на такое. И не двигайся, — Ганнибал сильнее вдавил ладонь в грудь; Уилл почувствовал невесомое прикосновение к соскам. — Мне нужно твоё тепло. Это походило на любовное признание. В достоверности он не сомневался. Ганнибал произнес последние слова так натянуто и уверенно, что Уилл едва ли сдержался от едкого замечания. А зачем говорить что-то в противовес этому? Хотя было что сказать. Вымотавшись, он совсем не придавал значения всем разговорам с Ганнибалом до встречи с Фредди, ведь именно он при нормальной жизни убил Беверли, убил и съел так много людей. Именно его разыскивали ФБР мучительно долго, а Уилл собственной персоной все чаще утопал в кровавых сценах и отдаленно понимал и чувствовал — эти представления для него. Последнее убийство Потрошителя заносил в протокол он сам, когда по приезду в участок никого не стесняясь выпил половину бутылки виски из горла в кабинете Джека Кроуфорда. Тогда-то он чувствовал страшное опустошение. Сейчас сильные руки ползли под свитер, умело задирая ткань с двух сторон сразу. Оказаться в такой ситуации не легче, чем бессмысленно держаться за воспоминания. И всё-таки руки он убрал. Согнул в локтях, когда схватился на кисти Ганнибала. Его теплые пальцы вовсю гладили след от кубиков пресса. Один разворот, и вот они встретились взглядами. — Не сегодня, — Уилл бы сказал что-то другое, но сильно сомневался, что после такого Ганнибал оставит его в живых. — Твоя ласка вымученная, как и я сам. Зачем это делать? — Любой соблазн можно превратить в историю, убиваться ею, поддаваясь на провокации. Я делаю это не от бессилия или ранения, а потому лишь, что ты стал смыслом. Смыслом, который убежал с приходом апокалипсиса. И вот, ты вернулся. — Ты свято веришь в свои иллюзии, — Уилл отпустил Ганнибала, оставаясь стоять на расстоянии выставленного между ними кулака, — продолжаешь читать выдуманную историю. Называй как хочешь, но это все проявление больного интереса. — И тебе ведь нравится! — Глупая нелепость, — произнес Уилл, а сам мысленно прокрутил несколько сцен расправы над Ганнибалом, — я лишь потерял желание мстить, но не искать. — И ты нашел меня не ради мести? — Я не знал, кто ты. — Это чистая случайность. Мне доводилось во время практики избавлять людей от мыслей о судьбе, связи с богом, а тут пришлось самому прибегать к мольбам и разговорам с всевышним. Ты появился спустя год в моей жизни, а мог и намного раньше. — Но при других обстоятельствах, — напомнил Уилл. Его лицо застыло, когда он понял, о чем ведётся разговор. — Думаю, тебе хватило бы наглости приготовить моего напарника и угостить меня за завтраком, познакомившись бы мы тогда. — А ты хорош. Ганнибал превосходил его по части планирования. Уилл слабоват, чтобы противостоять каннибалу с острым, как бритва, умом и чересчур умелыми руками, которые могли его одновременно погладить и задушить. Ярость в нем замолкла. Он хотел дойти до родного дома, оставить позади год скитаний по лишенным жизни улицам различных городов и отдохнуть. — Я просто понимаю тебя, — Уилл сумел преодолеть грусть и то навязчивое желание сорваться с места и бежать, бежать, — обойдемся без повтора. — Мне приятно слышать твою искренность. Уилл хмыкнул. — Дело не в искренности, а в голоде, — он сам того не ведая, потянулся к Ганнибалу. Будучи так близко к его сухим губам со спиртным дыханием, Уилл и сам вообразил, будто бы пригубил пару рюмок и охотно соглашался на добавку. Их лица оказались на одном уровне — нос к носу. Так интимно. Так непонятно. — Нервничаешь, — заговорил Ганнибал. — Ненавидишь меня. — Нет. Я хочу поцеловать. Сам. Он это сделал. Впервые поцеловал мужчину так, как целовал бы понравившуюся леди в кафе. Без прикосновений, жадных вздохов и слюней. Он целовал едва не в полную силу, чтобы понять, насколько сильно ему хотелось Ганнибала. Возможно, за счёт сильного хищника, он намеревался оставаться живым, а может быть просто так давно не видел в глазах другого человека обожание и страсть, но небритые щеки возбуждали, а дрожащие руки так и тянулись к волосам Ганнибала. Но между ними не было ничего, кроме этой страсти и того, чему пока не нашлось определения. Уилл заговорил первым, разорвав поцелуй: — Легче? — Лучше, намного лучше. — Я, если честно, уже не уверен ни в чем. — Зря, — Ганнибал усмехнулся, — а Фредди ведь всё-таки пришла. Она действительно стояла в дверях, вся такая гибкая, спокойная, выставив одну ногу вперёд. Ее черные сапоги заканчивались чуть выше колена, а дальше, как заметил Уилл, висели подсумки и фонари, а может и баночки с чем-то инородным, кто знает, но начинать рассматривать ее снизу вверх оказалось не самой лучшей затеей. Больше всего Уилл боялся, что она сейчас зарычит и начнет вяло двигаться, размахивая руками, но она просто улыбалась, смотря на них поверх опущенных к переносице очков. — Парни, простите, что помешала. Вы так дверью хлопнули, что будьте рады знать и видеть здесь меня, а не местную тварь какую-нибудь. В угол грязного тесного помещения быстро упал мешок, который Фредди сняла с плеча. Уилл не прекращал напряжённо смотреть на нее, ожидая подвоха, да только Ганнибал быстро обступил его и слегка прихрамывая подошёл к ней, чтобы пожать ладонь. В этот момент Уилл попрощался с ещё одним «вагоном» нервных клеток, мысленно потянувшись за спиртовыми салфетками, водой, просто спиртом. — Как спалось? — голос Ганнибала звучал так бодро, словно они не видели ее укуса на руке. Уилл так и вовсе предпочел отойти в сторону. — Бывало получше. Все думала о вас, как бы не задохнулись и чего-то не натворили. Я принесла пару сухих вещей, чтобы уж совсем не было грустно в постоянно влажной одежде ходить, и еды. Вам она пригодиться, ходить по туннелям. — А как же ты? — наконец-то Уилл решил заговорить. — Почему ты всё ещё человек? — Простите? — Фредди сняла очки и уставилась на Уилла, демонстрируя красные зрачки. Уилл готов был поклясться, что они действительно горели цветным пламенем. Это был абсолютно новый взгляд. — Вдруг чего не расслышала. Уилл успел оправиться от потрясения, но не спешил подходить ближе. Ганнибал сделал это за них двоих. — Он намекает на твой укус на руке. Рана свежая, а ты ещё при своем уме, — Уилл решил было для подтверждения просто кивнуть головой, но опять же не стал. Он стоял позади них и поглядывал в сторону коридора, откуда пришла Фредди. — Расслабься, парень. Я давно не веселилась. Да, меня кусали, но это было месяцев пять назад и, как видишь, живая и даже очень. — Но как?.. — Чудом, — она издала такой странный звук, похожий на свист ветра, только исходящий не от вентиляции, а от нее самой, словно под ребрами была пустота, а не лёгкие. — Эту безумную историю мне доводилось рассказывать многим, только толку. Даже этот болван писатель обещал все записать, но сдох быстрее, чем достал блокнот. Так что это, вы готовы платить за проход по туннелям? — Да, — ответил Ганнибал. — Чудно, и куда будем двигаться? — Уиллу нужно попасть в Вулф Трап. Знаешь в какой это стороне? — Ясен хер, знаю, — Фредди выглядела такой возбуждённой, словно стояла тут нагой, а не в полном обмундировании и экипировке. — Раньше мне приходилось бывать в тех местах. В одном из парков был найдет труп, в котором так умело рос грибоподобный организм «слизевик». Такую линейную сеть паутинок я никогда не видела, более того, не знала об этом до статей в газетах. По-любому на станциях можно найти бумажку с той статьей, но не важно. Думаю, вам спокойно могли доверить это дело, — она посмотрела на Уилла, и они поняли друг друга. Он предпочел смолчать. Это давнее дело принесло немало хлопот. Раскрыв его, Уилл не избавился от кошмаров. Он вернулся в реальность, ощущая себя скверно и мало что понимал, но согласился составить компанию вдруг приободрившемуся Ганнибалу. Сборы прошли наспех, но ничего личного они не оставили. От Фредди Уилл узнал, что прошло не больше семи часов с того момента, как они попрощались. Буря продолжала одолевать город, хотя ничего страшного Уилл и ее слышал, только представлял себе высокую траву во дворике и милого щеночка, прибившегося к веранде его дома. В память об этом Уилл перестал пристально наблюдать за Фредди и Ганнибалом. Не слушая их, натянул куртку, загрузил на плечи рюкзак и словно в последний раз испытав воодушевление, улыбнулся. Дом был все ближе и ближе.