Эхо Крови

      Алекс тяжёлым взглядом смотрел на кристалл и не мог решиться на то, чтобы считать оттуда воспоминания. Имелся шанс того, что это окажутся его, а желания смотреть их… Не было. Имелся интерес, но ничего другого не подталкивало сделать это прямо сейчас. Конечно, это могут быть и полезные воспоминания, к примеру какого-нибудь ревенанта-учёного, но… И даже для этого не было никакого желания. Шмидт не знал причин, но ему просто хотелось работать. Дальше пытаться найти тот самый источник, благодаря которому они смогут в итоге победить арагами и клетки оракула. Неважно, как: уничтожить или усмирить. Главное, чтобы люди вернулись к своей обычной жизни, а ревенанты с Пожирателями нашли свой покой. А уже после заняться потерянными, чтобы даровать им покой и защитить людей от их угрозы.       Сосредоточиться на настоящем, а не прошлом. Знания о себе никак не помогут ему найти решение сейчас. Но сейчас наступил некий тупик… Шмидт тяжело вздохнул. Ему не удавалось найти тот самый механизм, который заставил клетки внутри него успокоится, а значит у них пока недостаточно ресурсов и знаний, чтобы вычленить необходимое. Но выход имелся — Шио. Это она что-то сделала, а значит может повторить, но уже в лабораторных условиях. Заставить клетки в камере успокоиться, пока Алекс наблюдает за ними и тем, что с ними происходит. Но просить вот так с наскока… Это будет крайне неприлично и неэтично.       — Ладно, — произнёс Шмидт со вздохом, беря кристалл в свои руки. Кристалл привычно выпустил тонкие шипы, которые пронзили ладони, а дымка с воспоминаниями начала перетекать в него, чтобы наконец найти носителя. Было больно, но Александр привык к этой боли, поэтому молча стерпел, ожидая момента обморока с переносом в воспоминания того, чей это был кристалл… Зрение на мгновение стало мутным, но затем восстановилось, а Шмидт обнаружил себя в привычном тёмном месте.       Он шагнул вперёд, и воспоминание ожило: появились кирпичные разбитые стены, каменный пол, мягкое освящение и книжные шкафы, которые в некоторых местах закрывали дыры в стенах. Ревенант посмотрел вокруг в поисках каких-нибудь дополнительных проходов, но этот фрагмент был прямым коридором, который вёл просто прямо. Никаких крутых поворотов или обрывов он не видел, поэтому пошёл прямо, смотря по сторонам. Глухое эхо его шагов — единственный звук, который раздавался здесь, пока в какой-то момент стена с правой стороны не раскрылась, демонстрируя ему тёмные силуэты двух людей: один сидел за столом, а второй стоял рядом. Одинакового в них было лишь одно — лабораторный халат, сюда по внешнему виду.       — Отличная работа, мистер Шмидт! Ваша недавняя работа поразила не только меня, но и моих коллег! — с восхищением в голосе произнёс человек, что сидел за столом. Ну, а фамилия… Ясно. Алекс вздохнул. Это его воспоминание. Кто бы мог подумать?       — Спасибо, доктор Стоун, но я не вижу ничего особенного в моей работе, — его голос был тихим и каким-то усталым. Да… В годы студенчества он в основном учился и работал, поэтому на отдых и развлечения практически не было времени.       — Бросьте! — доктор рассмеялся. — Скромность это хорошо, но и гордость за свой труд тоже должна быть! Как и награда!       — Что вы имеете в виду? — судя по голосу, в тот момент Алекс ничего не понимал. Да и сейчас Шмидт не понимал, что конкретно имел ввиду доктор под «награда».       — Приходите завтра утром ко мне, и я вам покажу то, что может перевернуть всю нашу науку с ног на голову!       Воспоминание рассеялось, а дорога снова открылась. Алекс не спешил идти дальше, раздумывая о словах Стоуна. То, что может перевернуть науку с ног на голову?.. Что же это могло быть? Рабочий реактор холодного синтеза? Прототип лекарства от рака? От деменции? Какой-то новый химический элемент? Или же наконец появились сподвижки в исследовании и понимании работы человеческого мозга? Любой вариант мог подойти, но… Почему тогда у него плохое предчувствие?       Шаг за шагом Шмидт приближался к очередному проёму, и с каждым шагом его тревога только росла. Какое-то странное предчувствие говорило ему, что увиденное не понравится учёному, но он продолжал идти вперёд, пока проём не оказался в левой стене, куда Александр и заглянул. Там стоял его собственный силуэт, который смотрел в какой-то куб, а рядом стоял Стоун, который рукой указывал на этот огромный куб. В высоту размером с человека! Прямо как какой-то аквариум…       — Ваша работа и ваша целеустрёмлённость привела вас сюда, молодой человек. Посмотрите внимательно и скажите: что вы видите?       — Чёрный туман… — спокойно ответил Шмидт, на что доктор только рассмеялся.       — Смотрите через встроенный микроскоп.       — Это ведь…       — Организмы! Одноклеточные организмы! — оборвал на полуслове Алекса доктор. В голосе Стоуна слышалось восхищение одновременно с удовлетворением. — Пассивные, да, но какие удивительные! Они способны поглотить за пару секунд любую органику или неорганику, которая окажется рядом с ними! Поэтому мы держим их в такой среде, где им тяжело передвигаться, даже учитывая их пассивность и нежелание шевелиться.       — Поглотить органику или неорганику?.. — прошептал Алекс. — Это ведь…       — Невозможно? Абсолютно! Но и клетки у нас невозможные. Они создают между собой странные связи и образуют что-то по типу колонии. Этот туман и есть такая колония, которая, однако, никак себя не проявляет, — вздохнул доктор. — Мы пытаемся как-то взаимодействовать с ними, но пока оказались в тупике. Эти клетки пожирают всё, что до них дотрагиваются и при этом ничего не выделяют.       — Это невозможно, — твёрдо произнёс Шмидт. — Это нарушает известные нам законы.       — И именно поэтому это может изменить нашу науку! Изменить сам мир! И для этого нам нужны столь блистательные и юные умы, как ты.       — Я согласен, — без тени раздумий согласился Алекс, и воспоминание пропало. В конце коридора появилась привычная каменная лестница к резным дверям, в которые Алекс без промедления зашёл, чтобы вернуться обратно в реальный мир. По крайней мере он хотел это сделать, но остановился прямо перед ними. Это воспоминание в чём-то оказалось полезным, а как только он вернётся, то и значительный кусок памяти тоже… Что беспокоило учёного. Очень сильно беспокоило. Ведь он помнил, что говорил матери в тот день. Помнил, что хотел сделать. И знал о том, на что способны клетки оракула. Так, быть может, это он причина всех этих бед? Он открыл ящик Пандоры и выпустил монстра наружу?..       «Нет, слишком много «может». Надо найти остатки своей памяти.»       И после этого он вошёл в дверь. Его ждут очень тяжёлые раздумия в реальном мире…

***

      Шио смотрела на Мию, а Миа смотрела на Шио. Девушка склонила голову набок, а девочка повторила за ней этот жест. Карнштайн прикрыла левый глаз, Шио повторила за ней этот жест, при этом весело улыбнувшись. После ревенант медленно подняла левую руку, что повторила и Шио. Таким образом они играли, а параллельно с этим Миа следила за человеческим арагами, чтобы понять: кто такая вообще эта Шио? Не только со слов Алекса, но и из личного опыта. И судя по этой простой и глуповатой игре — это бы самый обычный ребёнок, который смотрел на мир как обычный ребёнок. Любопытными и весёлыми глазами, которые не знают ни горя, ни трагедии, ни суровости жизни.       Шио откусила огромный кусок от яблочного пирога, который приготовила Миа, и, громко чавкая, прожевала. Девушка на это только вздохнула и салфеткой убрала крошки с губ девочки.       — Настоящая леди не должна быть грязной. И не должна чавкать, потому что это мешает другим.       — Шио — настоящая леди? — спросила девочка с полным ртом, отчего крошки упали на стол. Миа молча протянула руку и закрыла открытый рот девочки.       — С набитым ртом разговаривать тоже нельзя. Иначе часть еды просто пропадёт. И да, — Миа улыбнулась. — Ты обязательно станешь настоящей леди.       Шио активно зажевала с закрытым ртом, но сейчас не чавкала, а только смотрела на девушку любопытным взглядом. Карнштайн на это только весело хмыкнула. Девочка очень быстро училась и адаптировалась к окружающей обстановке: если сначала Шио сидела на стуле, подложив под себя ноги, то буквально через минут десять и минуту объяснений стала сидеть нормально, словно она всегда так сидела! Миа не учёный, но тоже знала об адаптации клеток оракула к окружающей среде. Возможно, именно благодаря им Шио способна так быстро учиться? Или это сама Шио заставляет клетки работать на её благо?       Но за эти пару часов Карнштайн поняла одну-единственную вещь — перед ней самый обычный ребёнок, который мало знает о мире, и которому нужно обучение, забота и любовь. Возможно, у неё есть «братья» и «сёстры», но если же нет, то она одна в этом жестоком мире. А значит они позаботятся о ней. По крайней мере, Миа точно собиралась. Потому… Потому что так говорит ей сердце. Девушка понимала, что никто больше не захочет брать на себя ответственность за арагами в этом мире, кроме них. Всё-таки им, ревенантам, куда проще принять то, что Шио — арагами. Эти монстры не успели им никак серьёзно навредить, ведь та же Миа проснулась тогда, когда арагами в Темнице уже не было, а их врагами были только потерянные.       Да. В итоге — это арагами источник всех их бед и трагедий, но факт остаётся фактом — они слишком мало знают и мало сталкивались с монстрами, чтобы обрести непримиримую ненависть к арагами. Поэтому и Шио в её глазах была больше ребёнком, чем каким-то там чудовищем. Якумо и Луи с Алексом тоже такого мнения, судя по всему… Хотя Миа лично бы не допускала Якумо до ребёнка, чтобы тот не заразился его странным юмором. Просто на всякий лучший.       — Кто там? — встрепенулась Карнштайн, когда в дверь постучались. Если это кто-то из местных, то нужно прятать Шио и быстро.       — Это я, — раздался голос Алекса, от чего девушка с облегчением выдохнула, поднялась со своего места и, подойдя к двери, открыла её. И закрыла, как только её парень зашёл в комнату.       — А я думал, что Луи всё-таки обманул меня… — протянул Александр, посмотрев на Шио, которая спрыгнула со стула и подошла к Шмидту, чтобы обнять его. Он, улыбнувшись, обнял её в ответ.       — Алекс! — весело произнесла Шио и подняла свою голову, чтобы посмотреть в лицо парня. — Я рада!       — Я тоже рад, что ты здесь, — он улыбнулся и погладил девочку по волосам. — Надеюсь, тебе здесь хорошо.       — Угу! Мама учит меня полезному! Не чавкать, ровно сидеть и другое!       Алекс с улыбкой посмотрел на девушку, отчего та покраснела и отвела взгляд. Проклятый Якумо и его шуточки! А Шио это приняла всерьёз и отказывалась переставать называть её «мама»! Пришлось смириться, но как же стыдно слышать это, особенно при ком-то!       — Это хорошо. Надеюсь, что ты будешь здесь счастлива.       Миа посмотрела на Александра и чуть нахмурилась. Он улыбался и выглядел нормально, но она ощущала, что парня что-то беспокоило. Что-то важное, от чего в его голосе слышались нотки напряжения и какой-то странной задумчивости. Девушка уже сталкивалась с таким пару раз, и каждый раз у Алекса были проблемы, с которыми он пытался справится самостоятельно. В который раз.       — Я уже! Ведь здесь вы! — радостно заявила Шио и улыбнулась ещё шире. — Там было холодно и одиноко, но здесь — тепло и хорошо! И вкусно!       Алекс рассмеялся, как и Миа, но девушка продолжала следить за учёным, чей смех был скорее наигранным, чем искренним. А значит у него действительно были какие-то проблемы, которыми делится просто так он не станет. Как всегда! Вот это и бесило Мию в нём больше всего! Он никогда сам не попросит помощи или поддержки, когда они ему действительно нужны!       — Нужно будет как-нибудь раздобыть тебе нормальную одежду.       — Она будет жать! — возмутилась Шио и надулась, на что Алекс только покачал головой, а Миа тяжело вздохнула. У неё уже был такой разговор, который ни к чему не привёл.       — Ничего. Мы что-нибудь придумаем, — пообещал Александр и подмигнул Шио. — Обязательно.       — Ура! Папа — лучший!       — Теперь страдать будем вместе, — усмехнулась Миа, когда удивлённый Алекс посмотрел на неё. Ничего — они обязательно прорвутся и решат проблемы. Вместе. Хочет этого Александр или нет: доверять ему в этом ни в коем случае нельзя.       «Ну, а Шио может побыть с любимыми дядями, раз они такие заботливые…»