Гарри Поттер и Правда о Предателе / Harry Potter and the Truth of the Traitor

      В конце зимних каникул Гарри был измотан временем, проведенным в Тайной Комнате. Он превратил то, что осталось от трупа василиска в воздух, три часа спал на земле, покрытой амортизирующими чарами, а затем исследовал каждый дюйм помещения. Он обнаружил еще три туннеля: один соединялся с проходом, который, согласно Карте, вел в Сладкое королевство; другой выходил возле Большого зала; последний находился в коридоре, который он уже определил как тот, к которому, вероятно, примыкает кухня, хотя еще не знал, как попасть внутрь. Интересно, что на карте не было ни Комнаты, ни прилегающих к ней ходов, даже после того, как Гарри их исследовал, ни кухни, местоположение которой Фред и Джордж знали, но не хотели делиться. Похоже, на некоторые места были наложены более мощные заклинания Непроходимости, чем смогли преодолеть даже Мародеры. Что было вполне логично, ведь они были хоть и гениальными, но всё же оставались учениками.       Самым интересным в Комнате местом была библиотека. Гарри даже не смог открыть большинство книг, поскольку они были закрыты наглухо, как хранилище Гринготтса, и не под силу одному студенту, но те, что он смог открыть, выглядели захватывающе. К сожалению, за исключением нескольких, написанных на парселтанге, которые он сразу же отнес в свою комнату и добавил в личную библиотеку для последующего изучения, все они были на древненорвежском, древнеанглийском, древнегреческом, латыни или других древних языках. Гарри знал начальные знания греческого и латыни и имел базовые представления о древненорвежском и древнеанглийском, но в основном "Руны" были посвящены символам и рунам, связанным с языками, а не грамматике, синтаксису или словарному запасу. Это был не урок языка. Гарри вздохнул, положил книги на место и решил выделить уроки Истории магии на изучение языка, а не политики. В любом случае, ему предстояли годы, прежде чем он станет политическим игроком - нужно было дождаться смерти Джеймса или отречения от прав Визенгамота в пользу Наследника, а ни то, ни другое вряд ли случится в ближайшее время, - и он решил, что языки важнее. Он также решил поговорить с профессором Бабблинг. Наверняка она в совершенстве владела языками, на которых преподавала рунные системы. Если он разыграет карту очарованного студента и сделает невинное лицо, то сможет убедить ее, что действительно считает, что будет лучше работать с рунами, если поймет языки, и в любом случае многие старые рунные магические тексты не были переведены на современный английский и ненавидят переводческие чары, и будет очень полезно, если он сможет выучить и языки... да, у него есть все шансы.       Также он узнал кое-что о том, что значит быть наследником Слизерина в замке.       Во-первых, пока в школу не прибудет другой потомок, не обнаружит Комнату, не поймёт своё наследие, не примет его, предыдущий Наследник (В данном случае Гарри) управлять Комнатой и змеями Хогвартса, поскольку древняя магия связывала любую змею, живущую в замке и пользующуюся присущей Хогвартсу магией, с Наследником.       Во-вторых, он мог влить в проходы кровь любого, кого пожелает, так что они открывались даже без парселтанга для конкретных людей.       В-третьих, замок будет "заботится" о наследнике. Все это было написано на парселтанге, и Гарри не был уверен, что именно потерялось при переводе, если вообще что-то потерялось, поэтому он не мог понять, что значит забота в этом тексте. Может быть, лестницы помогут ему вовремя приходить на занятия, а не будут мешать. Это было бы здорово.       Он предполагал, что когда-нибудь они смогут использовать эту комнату для дуэлей или для работы с очень неприятными заклинаниями или нестабильными варевами — тем, что никому не нужно в остальной части замка. Она определенно была более безопасной, чем Рыцарская комната. Пока же Гарри решил, что часто спускаться сюда нецелесообразно. Это отнимало слишком много времени, а они не делали ничего такого, что требовало бы дополнительной безопасности.       Хотя, конечно, иметь доступ к такому месту не помешает. А книги по парселмагии и истории парселтанга были чрезвычайно увлекательны. ***       — Джинни.       Джинни оторвала глаза от своего учебника. — Ой… Приветик, Гарри.       Он опустился на сиденье напротив нее в библиотеке.       — Над чем работаешь?       — Над зельями. — Она скорчила лицо в недовольном выражении. — Снейп снова меня терроризирует.        — Держи себя в руках, — посоветовал Гарри. — Он не очень любит Уизли. После поведения Рональда на его уроке я не могу его винить. Проходи теорию наперед, чтобы предвидеть ошибки и отвечать на теоретические вопросы, которые он задаст. На первом курсе мне удалось пройти путь от мишени до нахождения в его слепой зоне. Возможно, у тебя получится сделать то же самое.       — Спасибо, — сказала Джинни, медленно откладывая перо в сторону. — Но ты пришел сюда не для того, чтобы говорить о Снейпе... не так ли?       — А ты наблюдательна, — сказал Гарри. — Верно, не за этим.        Он достал свою палочку и произнес два самых мощных заклинания против подслушивания и отвлечения внимания, которые он имел на своей памяти.        Глаза Джинни расширились.        — Эти заклинания не законны. Я помню, как папа говорил о них...        — Ты собираешься настучать? — сказал Гарри, ухмыляясь.        — Что? Нет! Я хочу их выучить!       Ну, посмотри на себя, ты превращаешься в настоящего слизеринца.       — Ну ну ну, а что бы подумала старая добрая мамочка? — спросил он.       — К черту, что она подумает, — пробормотала Джинни. — Если я смогу удержать Рона от подслушивания, когда ко мне придут друзья, это будет того стоить.        — Я научу тебя, если ты пообещаешь не пытаться сглазить меня в течение следующих… пяти минут.       Джинни мгновенно насторожилась.        — С чего ты взял, что я буду это делать?       Гарри приподнял бровь.       — Потому что мне есть что тебе сказать, и я не думаю, что тебе это понравится.        — Говори.       — Нет, пока ты не пообещаешь не колдовать в течение пяти минут.       Она нахмурилась.       — Ладно. Черт. Я не буду колдовать над тобой пять минут. Слушай, я даже положу свою палочку на стол, направив ее на себя — счастлив?        — Более чем, — сказал Гарри и принялся объяснять минимум деталей своей праздничной сделки: он продал части василиска за значительную сумму на черном рынке, и часть прибыли досталась ей.        Когда он закончил, Джинни периодически открывала рот, совсем как рыба.       — Что... почему... почему я?       — Потому что ты попала под перекрестный огонь, — сказал Гарри.       — Я подумал, что это будет справедливо. И нет, Меган Джоркинс и Жюль не увидят ни сикля. Это я вернулся в Комнату и выполнил работу.       — Так зачем мне атаковать тебя? — воскликнула она. — Это... я не могу придумать, что сказать...        — Из-за следующего пункта, — сказал Гарри. — В настоящее время счет будет передан тебе только в том случае, если ты согласишься на ограничение в две тысячи галлеонов в год, пока тебе не исполнится пятнадцать лет и ты не сдашь экзамены СОВ.       Она снова нахмурилась, но, похоже, не знала, что ответить.       — Вероятно, тебя раздражает, что я контролирую доступ к счетам, хотя я всего на год старше тебя и не имею над тобой никакой власти, а ещё я делаю тебе огромный подарок, и ты не хочешь показаться неблагодарной или разозлить меня настолько, что я заберу его обратно, — предположил Гарри.        Она, сидя неподвижно, коротко кивнула.       — Во-первых, я бы не стал делать этого. Это честное и справедливое предложение. В любом случае он будет полностью передан тебе в пятнадцать лет после СОВ. Сейчас мы оговариваем только то, что до этого времени ты будешь получать до двух тысяч галеонов в год. Во-вторых, это я даю тебе деньги и могу делать это на любых условиях, но обоснованием является то, что тебе двенадцать, а я - старший ученик твоего факультета. В какой-то степени это моя обязанность - заботиться о младших слизеринцах. Я должен быть уверен, что ты будешь вести себя разумно, если я дам тебе деньги. Твои родители не смогут получить доступ к счету, повлиять на твой доступ или даже узнать о нем от кого-либо в Гринготтсе. Но ты должна быть очень осторожной с деньгами, чтобы никто не догадался, откуда ты их берешь.       Он сделал паузу.        — Я бы посоветовал купить один из лучших сундуков в Косом; они очень полезны, и ты можешь доплатить им, чтобы они сделали его похожим на твой старый сундук по внешнему виду. Возможно, ты даже настроишь одно из отделений так, чтобы выглядело как внутренняя часть старого сундука, чтобы никто, кому ты не доверяешь, не смог увидеть, что там еще лежит. Суть в том, что ты должна быть слизеринкой в этом деле. О, и я бы посоветовал после того, как тебе исполнится пятнадцать, посидеть с финансовым советником и гоблинами, чтобы поговорить об инвестициях. Я могу сделать это для тебя по доверенности этим летом, если хочешь, но я сомневаюсь, что ты сможешь уехать из дома, чтобы сделать это самостоятельно.        Джинни снова замолчала.        Гарри позволил ей посидеть в тишине и обдумать сказанное.        Наконец она подняла свою палочку. Он потянулся за своей, но она убрала свою.        — Я не собираюсь сражаться. То есть, я хотела бы сейчас задействовать сглазы и проклятия, но ты просто вытрешь мною пол, так что оно того не стоит.       Джинни нахмурилась.       — Мне... это не нравится. Но я понимаю, почему ты так поступил.       — Значит ты согласна с этими условиями? — наконец спросил Гарри.       — Да.       Он достал из сумочки свиток.       — Отлично, подпиши это, и перевод будет завершен.       Джинни развернула свиток и взяла перо, собираясь поставить подпись.       — Подожди, — сказал Гарри, ухмыляясь. — Что написано в свитке?        — Там написано... — Джинни осеклась, когда ее взгляд упал на первую строчку. Шок быстро сменился ужасом, а затем и гневом. — Ты обманул меня!       Гарри не удержался и злорадно захихикал.       — Поверь, я был склонен дать тебе подписать этот документ. Смотреть, как ты танцуешь хулу на столе, напевая школьную песню посреди завтрака, было бы чертовски смешно... но я не жестокий. По крайней мере к людям, которые мне нравятся.       — Какого хрена?! — закричала Джинни. Гарри был очень рад, что догадался поставить защиту от посторонних глаз. У нее определенно был характер Уизли, даже если уроки Слизерина учили ее контролировать его.       — Чтобы преподать тебе урок, — резко ответил он, и веселье исчезло, превратившись в мертвенную серьезность и ледяной взгляд. Джинни немного сдулась, настороженно наблюдая за ним.       — Никогда не подписывай магически обязывающий контракт, если не знаешь, что именно в нем написано, даже если доверяешь тому, кто тебе его дал. Единственным побочным эффектом этого контракта было бы публичное унижение. Я мог бы привязать тебя к себе клятвой верности, сродни рабству, или заставить подписать договор о том, что ты должна мне миллион галеонов за то, что я спас тебя от василиска. Неважно, что его убил Жюль, неважно, что мы несовершеннолетние, — законы о договорах бесполезны, когда речь идет о магии. Это древняя магия, и она не подчиняется ограничениям Министерства. Любой человек, обладающий магией, может подписать такой контракт и быть связанным до конца жизни или пока обе стороны не согласятся аннулировать его.       К тому времени как он закончил, она была белой как полотно, а веснушки резко выделялись. Но она все еще смотрела на него.       — Я поняла, — сказала она, а затем повторила усвоенный материал. — Читать магические контракты.       — Мм. — Гарри достал из сумки настоящий контракт и протянул ей. — Включая мелкий шрифт в самом низу. Там написано именно то, что я тебе сказал, но ты никогда не должен верить кому-то на слово. Не у всех намерения столь же благородны, как у тринадцатилетнего товарища по факультету.       —Ты и благородный? — огрызнулась Джинни.       Гарри позволил своей острой слизеринской улыбке расползтись по его лицу.       — Поверь мне, я вижу иронию.       Она покачала головой, внимательно прочитала контракт и поставила подпись. Свиток вспыхнул. Перед Гарри появилась копия; другая, как он знал, должна была появится на столе Камнебула.       — Поздравляю, мисс Уизли, — сказал Гарри со злобной ухмылкой и встал, уже доставая палочку, чтобы снять заклинания конфиденциальности и уйти.       — Гарри...       Он сделал паузу.       — Да?       Джинни колебалась.       — Рон сказал, что в прошлом году ты не смог вернуться в Комнату, потому что не происходишь из Слизерина — что ты змееуст из-за побочных эффектов Темной магии, возникших после исчезновения Темного Лорда. Но... если ты продал части василиска... ты должен был солгать Дамблдору.       — Интересная теория. — Он не собирался подтверждать ни то, ни другое, но ему было приятно, что она уловила связь.       — Я... — Джинни глубоко вздохнула. — А вся эта история с Наследником... правда?       Гарри опустил глаза и усмехнулся.       — А ты как думаешь? — спросил он, а затем снял свои чары и ушел. ***       Вскоре все вернулось на круги своя. Невилл сообщил всем, что начал работать над своей бабушкой по поводу палочки, и выразил осторожную надежду. Гарри связался со Снейпом и получил прохладный ответ, что тот работает над Молнией и должен закончить определение его безопасности к концу января. Гарри постарался выбросить это из головы и сосредоточиться на учебе. Профессор Бабблинг с готовностью согласилась обучать Гарри - и Тео, который захотел присоединиться сразу же, как только Гарри рассказал ему, почему он просит о дополнительных занятиях, - старым языкам, а также рунным системам. На изучение языков Гарри тратил еще четыре часа в неделю, и это отнимало у него время на сон. Дуэльный клуб по-прежнему был одним из самых ярких моментов его недели; все постоянно совершенствовались, а первый и второй курсы, которых они привлекли для помощи в борьбе с хулиганами, сообщили, что после нескольких ответных сглазов их более или менее оставили в покое. Гарри усмехнулся и начал учить их более сложному и опасному сглазу.       Его Патронус оставался бесформенным, но теперь он мог держать его дольше, и серебристое свечение было ярче. Гарри продолжал заниматься, особенно после того, как узнал от Невилла, что у Жюля был первый официальный урок с Люпином и тот в свою очередь добился определенных успехов. Конечно. Жюль провел детство в магическом обществе. У Жюля будет счастливое воспоминание для Патронуса.       А Гарри просто попытается сделать это сам. ***       С каждым днем в Рыцарском зале становилось все холоднее, и, как следствие, все они неплохо освоили огненные и согревающие чары. Однажды утром в конце января Гарри вошел в комнату и обнаружил, что вокруг круга из стульев и столов, занимавшего середину комнаты, горят четыре бездровных волшебных костра. Невилл и Тео уже были там, работая над эссе для Спраут; Гермиона, Блейз и Панси ссорились из-за котла в медленно растущей лаборатории зелий, которая находилась в другом конце комнаты; близнецы занимались чем-то, что привело к появлению пятен сажи на их лицах, находясь в противоположном конце от лаборатории; Джастин и Дафна тихо читали. Гарри опустился на сиденье рядом с Дафной и достал блокнот и книгу, рекомендованную им с Тео профессором для изучения англосаксонского языка. Каждый из них купил по экземпляру три недели назад, и первая половина книги Гарри уже была испещрена аннотациями. Он открыл блокнот и начал работать над упражнением по переводу из книги.       — Этого должно хватить, — сказал Тео, закончив свое сочинение и свернув пергамент. — Если мы не получим за него полную оценку, я съем свое перо.       — Уверен? — с сомнением сказал Невилл.       Тео уставился на него.       — Невилл, мы почти всегда получаем Превосходно за работу по гербологии.       — Я знаю, но...       Тео легонько пнул его по голени. — Никаких "но". Будь уверен в себе. Ты обошел всех на Гербологии за последние три года. Включая Гермиону.       Они оба посмотрели на Гермиону, которая яростно помешивала нечто в котле. В последнее время она занималась своими волосами, нехотя признав, что, научившись чарам для волос у Панси и Дафны, она стала намного проще и не отнимает много времени, но пар из котла вернул их в естественное состояние трещащего кустистого хаоса.       — Слава Мерлину, мы отговорили ее записываться на все занятия, - пробормотала Дафна. — Она бы уже была невыносима на нервах.       Джастин отложил учебник.       — Ей пришлось бы отказаться от некоторых. У арифмантии и пророчеств одно и то же время. То же самое с Рунами и Уходом.       Дафна заколебалась.       — Есть... способы обойти это.       — Что, дополнительные занятия? — спросил Гарри, вспомнив о своих занятиях с Бабблинг.       — Нет… Маховик времени. Известно, что Министерство иногда одалживает один из них целеустремленному ученику, чтобы помочь ему продвинуться в учебе.       Глаза Гарри расширились, когда он осознал последствия этого.       — Они позволяют студентам пользоваться артефактом, который перемещается во времени?       — Ты имеешь в виду, что они дали бы мне один, если бы я действительно записалась на все, как хотела? — спросила Гермиона. Никто из них не заметил, как она оторвалась от зелий и подошла достаточно близко, чтобы подслушать.       — Вот черт, — пробормотал Джастин.       Дафна закатила глаза от умозрительного тона Гермионы.       — Да, наверное, учитывая, что ты старательно пытаешься стать любимицей МакГонагалл, и она почти наверняка напишет необходимые для этого письма.       Гермиона уперлась руками в бедра.       — Тогда почему ты отговорил меня от этого? — потребовала она.       — Ты уже изучаешь арифмантию, руны и маггловедение по причине, которую никто из нас не может определить, учитывая, что ты магглорожденная, — равнодушно сказал Блейз, обойдя ее и усаживаясь на пустой диван. Представь, если бы ты вдобавок к этому изучала Уход и Заклинания — вела бы учет всех своих работ, кралась бы, чтобы не попасться на глаза своим многочисленным "я", вовремя приходила бы на занятия, должна была бы возвращаться, чтобы вздремнуть...       — Ясно, — ворчливо сказала Гермиона, садясь рядом с ним. — Это было бы сложно.       — Скорее невозможно, — кисло сказал Тео. Он отложил в сторону учебник по Гербологии (зачем он вообще его использовал, Гарри понятия не имел; Тео и Невилл оба любили Гербологию и были достаточно далеко впереди, чтобы не нуждаться в книгах) и достал учебник по Защите.       — Мой кузен рассказал мне о старшей Рейвенкло, которая сделала это несколько лет назад. Она проучилась весь третий и четвертый курс, после чего у нее случился нервный срыв, и целители в больнице Святого Мунго заставили ее взять годовой перерыв.       Гермиона поморщилась.       — В таком случае... спасибо, что убедил меня брать только самые полезные предметы.       Тео сел прямо и уставился на нее в преувеличенном шоке.       — Ты... Гермиона Грейнджер только что признала, что ошибалась?       — Мы должны запечатлеть этот случай в камне для потомков, — серьезно сказал Гарри.       Гермиона посмотрела на них обоих.       — Я признаю, когда ошибаюсь!       — Правда? — сказала Пэнси, присаживаясь рядом с Гарри. — Как в тот раз, когда Гарри сказал нам использовать серебряный нож вместо стального для пузырьков на Зельях, а ты сказала ему, что в книге написано, что стальной, и осталась при своем мнении, и все наши зелья получились лучше? Или на Чарах, когда мы говорили о карпе ретрактум, и ты была уверена, что оно не работает на объектах с большей массой, чем у заклинателя, пока Тео не сделал это на Гойле? Или...       — Ладно, — прервала её Гермиона. Она что, моргала, сдерживая слезы?       — Хорошо!       Наступило мгновение тишины.       — Нет ничего постыдного в том, чтобы время от времени ошибаться, — осторожно сказал Невилл. — Гермиона...       — Вообще-то, — прошипела она, — Есть.       — Мы все ошибаемся, все время, — сказала Дафна.       Гермиона скрутила руки вместе.       — А вы все чистокровные! Вы не обязаны доказывать свою правоту всем в этом...       — Прости, нам не нужно доказывать свою правоту? — сказал Гарри, внезапно раздражаясь. Он мог понять точку зрения Гермионы, мог, но это не было похоже на то, что все остальные получили бесплатный пропуск. — А ничего, что мне в свое время, когда мы были первокурсниками, приходилось варить самые лучшие зелья на курсе только лишь для того, чтобы Снейп не придирался ко мне лишний раз? А как насчет того, что половина школы видит галстуки Слизерина и думает о нас как о "злых" и “коварных” змеях? Неужели ты думаешь, что нам это нравится и нам не приходится доказывать обратное?       Гермиона немного сдулась.       — Наверное, нет, но ты не понимаешь.       — Она права, — сказал Джастин. Выражение его лица было необычайно мрачным.       — Даже Пуффендуй... ну. Предположительно, мы самый “толерантный” дом.       — Гермиона, ты уже лучше всех гриффиндорцев на курсе. — сказал Тео. — Ты уже второй год подряд занимаешь первое место в нашем году по общим оценкам. Я бы поставил на тебя в дуэли почти против любого третьего или четвертого курса вне дуэльного клуба. Ты уже доказала, что нужно.       — Но я не могу оступиться, — сказала она. Она все еще выглядела напряженной. На грани срыва. Гарри подумал, что она была на взводе с тех пор, как они вернулись в школу.       Блейз, должно быть, пришел к такому же выводу.       — Твои родители что-то говорили тебе по поводу этого? — тихо спросил он.       Гермиона опустила глаза.       — Ты можешь поговорить об этом, — сказал Невилл. — Если тебе нужно.       Слизеринцы ничего такого не сказали бы, но когда Гермиона оглядела их группу, Гарри понял, что Невилл прав. Они бы послушали. И будут готовы разорвать на куски любого, кто причинит ей боль, если она не захочет или не сможет сделать это сама.       Он видел момент, когда она сдалась. Ее плечи опустились, а свирепое выражение лица сморщилось, хотя слез не было.       — Я не могу... Моя школа, мои родители... Все всегда ждали, что я буду лучшей, даже если мои одноклассники ненавидели меня за это... Я никогда не могла ошибаться. Когда я ошибалась, все поднимали такой шум. Учителя пытались утешить меня, но я знала, что в глубине души они разочарованы, а родители даже не пытались скрыть этого: ничего, кроме стопроцентного результата, не было достаточно…       — Ломает? — мягко сказал Невилл. Гарри вообразил, что знает все о высоких семейных ожиданиях.       Забудь это. Все они знали, в той или иной степени. Гарри огляделся по сторонам и понял, что он здесь единственный студент, на которого не давит семья.       Гермиона закрыла глаза.       — Папа задавал мне все эти непонятные вопросы по истории и биологии, и ему очень не нравилось, что я ничего из них не знаю. Не помогает и то, что я не могу показать им, чему учусь. Я беспокоюсь... Я беспокоюсь, что они не позволят мне вернуться, если я не получу "правильного образования".       На последних двух словах она сделала достойный Слизерина насмешливый акцент, что само по себе обеспокоило Гарри больше, чем все остальное, что она сказала.       — Как будто маггловские предметы могут быть полезнее того, что мы изучаем здесь, — сказал Блейз. — Они хоть понимают, какая это привилегия...       — Нет, — сказала Гермиона.       — Не понимают. И я не могу показать им никакой магии, я даже не могу показать им свои учебники.       Гарри выпрямился, когда ему в голову пришла идея.       — Так купи маггловские учебники.       Все уставились на него.       —Маггловские учебники, — настаивал он. — Изучи их за лето. Начни учиться на год или два раньше, чем в маггловских государственных школах, выучи достаточно, чтобы без проблем отвечать на вопросы родителей. Если все еще будет казаться, что ты получаешь достойное маггловское образование...       Джастин согласно кивнул.       — Я могу достать тебе старые книги моего брата. Мама и папа заставили его сохранить их для меня, но теперь они мне не понадобятся.       Гермиона нахмурилась.       — Наверное...       — Это если ты можешь заставить себя изучить что-то лишь частично, — сказала Панси, ухмыляясь.       — Конечно, я могу, — огрызнулась Гермиона.       — Отлично, — сказал Блейз. — Мы поможем тебе обмануть родителей, и ты останешься в Хогвартсе.       Гермиона прикусила губу.       — Думай об этом как об управлении их ожиданиями, чтобы ты могла изучать то, что действительно хочешь, — сказала Дафна. — Если перспектива обманывать родителей не соответствует твоим моральным принципам.       Гермиона хмыкнула, но борьба, казалось, угасла.       Блейз удивил всех, наклонившись и обняв Гермиону. Она вздрогнула от неожиданности, но затем с удивительной готовностью обняла его в ответ. Гарри наклонил голову и стал пристально наблюдать за ними. Он мог сколько угодно анализировать, куда деваются руки людей, когда они обнимаются, но почему-то никогда не понимал, почему их это так успокаивает. Или как его сверстники так легко... инициируют физический контакт. Гарри всегда чувствовал, что его сжимают. Как будто он в гребанной ловушке. Он ненавидел это.       Гермиона отпустила его. Если она и вытирала глаза от слез, никто не придал этому особого значения.       Они вернулись к своим занятиям без лишних разговоров. Гарри закончил домашнюю работу по Рунам — он был прав, когда говорил, что изучение языков облегчает рунную магию, хотя учить оба языка одновременно было чертовски трудно. После чего достал бумаги для рунного заклинания невидимости. Эрисс теперь почти все время спала и редко покидала его сундук, так что в данный момент он ей был не нужен, но Гарри точно понадобится этим летом. За время каникул они с Джеймсом несколько раз писали друг другу, и последнее письмо пришло этим утром: Гарри отправится на лето в Поместье Поттеров, предположительно после того, как вернется к Дурслям на несколько недель, от чего Гарри собирался отказаться, но пока не сказал об этом ни отцу, ни Дамблдору. Он с нетерпением ждал возможности наладить отношения с Жюлем до такой степени, что они могли бы стать братьями на взаимоприемлемых условиях, хотя Гарри очень сомневался, что когда-нибудь сможет питать к отцу что-то, кроме сильной неприязни. Что бы ни случилось, ему придется держать Эрисс в тайне.       Проблема заключалась в том, что делать в первые несколько недель. В настоящее время Гарри планировал отправиться к Дурслям, чтобы все, кто наблюдал за ним на станции, видели, как он уезжает с ними, а затем попросить Тео и его отца заехать за ним, чтобы он мог переждать в поместье Ноттов, пока не придет время ехать к Поттерам. Другим вариантом было поехать с Джастином и на время исчезнуть в маггловском мире, но Гарри взвесил все варианты и решил, что репутация Ноттов лучше, чем невозможность заниматься магией дома в течение нескольких недель.       Фред и Джордж наконец закончили свой проект в углу и вернулись к группе, на их лицах красовались одинаковые ехидные ухмылки. Панси и Дафна заставили их использовать очищающие чары, чтобы убрать сажу с лиц и мантий, прежде чем они смогли сесть.       — Кто-нибудь уже написал эссе по Защите? — спросил Невилл через некоторое время. — Отрывок про социальные порядки вампиров был очень сложным...       — Таким же сложным, как социальные порядки Слизерина? — ехидно спросил Джастин.       Блейз лишь фыркнул.       — Сомневаюсь.       — Я написал, — сказал Гарри, доставая из сумки свое эссе и бросая свиток Невиллу. — Может, он даст тебе несколько баллов за объяснение.       — Поскольку мы все знаем, что он никогда не даст Слизерину, — пробормотал Тео.       Гермиона посмотрела между ними.       — Он так плохо к вам относится?       — Он не так плохо относится к нам, как Снейп к вам, — сказал Блейз.       — Но определенно хуже, чем все остальные. Мы заработали от него... сколько баллов?       — Десять, — сказал Гарри, чувствуя, как мрачнеет его лицо, но ему было все равно. Он был с друзьями, и ему не нужно было скрывать свое выражение лица.       — Я веду счет. Десять очков.       — У каждого? — сказал Фред.       Гарри горько рассмеялся.       — Нет, всего десять.       — Это смешно, — сказал Джордж.       — Мы знаем, — сказала Дафна.       Гарри перевернул страницу справочника по рунам, борясь с гневом.       — Этот человек так сильно прогнулся под Дамблдора, что он, вероятно, не даст слизеринцу больше пяти баллов за то, что он уничтожил второе пришествие Гриндельвальда.       — Это несправедливо, — резко возмутился Джастин.       — Снейп преследует Гриффиндор хуже, чем все, что делал Люпин, —сказала Гермиона.       — А все остальные учителя в два раза реже ставят баллы Слизерину, чем другим факультетам, — возразил Тео. — Включая Дамблдора. Или ты забыла то ужасное представление в конце первого курса?       — Мы отбились от Сам-Знаешь-Кого, — сказала Гермиона.       Это не вызвало никакого удивления, поскольку остальные уже давно завоевали доверие, позволявшее им узнать правду о катастрофе в конце первого курса. Только возмущение.       — Это была инсценировка, — сердито сказал Тео. — Путь из ловушек? Я тебя умоляю. Скорее, это была цепь испытания.       — Что ты имеешь в виду, говоря "инсценировка"? — сказала Гермиона, скрестив руки.       — Все это было ловушкой для Сами-Знаете-Кого.       — И как именно он должен был попасть в ловушку? — сказал Блез. — Ни одно из препятствий не было рассчитано на то, чтобы заманить кого-то в ловушку, и Финнеган достаточно легко выбрался, когда вернулся за помощью - очевидно, что попасть внутрь было сложно, а выбраться обратно - легко. А если Зеркало позволит взять Камень только тому, кто не хочет им пользоваться, — неужели никто не подумал о том, что у Темного Лорда может быть заложник? О, подождите, именно это и произошло. И даже если бы у него не было заложника, он мог бы просто украсть Зеркало!       Глаза Гермионы расширились. Они все ждали, пока она обдумывала это.       — Что ты хочешь сказать? — наконец сказал Фред.       Тео посмотрел на Гарри. Гарри пожал плечами. С тем же успехом можно было рассказать им.       — Все это было устроено, чтобы Другой Поттер мог сразиться с Темным Лордом, — сказал Тео. — Это единственное, что имеет хоть какой-то смысл.       Фред и Джордж как громом поражены. Гермиона открыла рот, в ней уже закипало праведное негодование.       И тут же закрыла его.       — Ты понимаешь это, — сказала Дафна.       — Я... не отрицаю, — нехотя признала Гермиона. — Но... Дамблдор не стал бы...       — Нет, он стал бы, — твердо сказал Невилл.       Все уставились на него.       Он ответил на их любопытство, упрямо подняв подбородок.       — Моя семья относится к нему не намного лучше, чем вы, — сказал он, жестом указывая на Слизеринцев. — Он манипулирующий другими старик, оседлавший свою славу с радостью, и у него слишком много власти в нашем мире, чтобы это кого-то устраивало.       — Почему ты ничего не сказал? — спросил Джордж.       — Учитывая, что большинство гриффиндорцев и барсуков, похоже, поклоняются земле, по которой ходит Дамблдор, — пробормотал Джастин.       Невилл недоверчиво уставился на Гермиону и близнецов.       — Вы с ума сошли? Говорить зная то, как Жюль, Рон и Симус преследуют всех, кто с ними не согласен? Дин просто не высовывается. Я пытался с ним подружиться, но остальные трое не любят меня за то, что я дружу с Гарри и вообще со слизеринцами в целом, поэтому Дин избегает меня как чумы и никогда не выступает против них. По ночам мне приходится караулить свою кровать. А если бы я стал говорить, что я думаю о Дамблдоре, то что тогда было бы?       Гермиона выглядела ошеломленной.       — Невилл... Я и не знала, что все так плохо.       — Я справляюсь с этим, — неловко сказал Невилл, глядя в пол.       Гарри сделал пометку одолжить Невиллу свою книгу защищающих заклинаний. Большинство из них все еще находилось за пределами диапазона нынешнего уровня силы Гарри, но было несколько весьма эффективных заклинаний малой мощности, которые точно смогут противостоять всему, что Жюль сможет в них бросить. Надо только предупредить Невилла, какие заклинания запрещены, а какие просто не рекомендуются. Слизеринцы не стали бы сдавать друг друга за запрещенные заклинания, потому что за это они бы буквально все пошли ко дну, а вот гриффиндорцы — запросто.       — Что ты говорил о Люпине? — сказал Фред.       Гарри не был уверен, что им стоит обсуждать это в присутствии близнецов. Взгляд в сторону Тео подсказал ему, что его лучший друг чувствует то же самое. Но сейчас было уже слишком поздно.       — Дамблдор собирает людей, — сказал Тео. — Манипулирует ими. Взять хотя бы Хагрида. Он мог бы выступить за то, чтобы Хагрид сохранил свои права на палочку, или сохранить свои права на палочку и отправиться в изгнание, когда Хагрида подставили за открытие Комнаты. Хагрид был бы совершенно счастлив никогда не возвращаться в Англию, путешествовать по миру и изучать магических существ, с которыми никто не может даже выжить. Вместо этого он слепо предан Дамблдору и убежден, что только Дамблдор может дать ему дом и жизнь. Полностью зависим. На втором курсе Дамблдор мог бы предупредить Хагрида до того, как министр арестовал его, и отправить жить в Запретный лес, пока все не уляжется. Но он этого не сделал. Он позволил отправить Хагрида в Азкабан, как только Хагрид стал пассивом для общественности, а не активом.       — Люпин такой же, — мрачно сказал Гарри. В свете новых знаний стало еще очевиднее, что Люпин был оборотнем - неудивительно, что он исчез после последней войны, неудивительно, что он выглядел таким бедным. — Дамблдор просто оставил его на произвол судьбы... судя по состоянию его мантии, дела у него шли не очень хорошо. Но он якобы был верным членом стороны Дамблдора в войне, он был лучшим другом Джеймса Поттера, но Дамблдор просто забыл о нем, пока ему не понадобился профессор. Теперь Люпин - еще одна слепо преданная фигура, которая отступает при первых признаках сопротивления со стороны Джеймса или Дамблдора, вероятно, докладывает Дамблдору обо всех нас на уроках и поддерживает старую добрую традицию предвзятого отношения к Слизерину. — Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание.       — Подозреваю, они надеялись вернуть меня в лоно, так сказать, если я скреплю отношения со своим крестным. — Гарри усмехнулся.       — Как будто я поддамся на столь жалкие манипуляции. Он трусливый, жалкий.       — Мы..., — сказал Джордж.       — Никогда не думали об этом в таком ключе, — закончил Фред.       Гермиона закрыла глаза. Гарри мог сказать, что она обдумывает все возможные варианты, вероятно, подыскивая хороший контраргумент. Он был уверен, что она его не найдет.       — Я... не могу спорить, — неохотно призналась она.       —Никто в Пуффендуе так не думает, — пробормотал Джастин. — То есть... я не думаю, что поклонение Дамблдору так уж сильно, как в Гриффиндоре...       — Просто думай критически, — сказал Невилл.       — Оооо, вот это я умею, — усмехнулся Джастин.       Фред и Джордж выглядели задумчивыми и больше не поднимали эту тему.       Гарри знал, что Гермиона будет там еще некоторое время, чтобы убедиться, что ее эссе по Трансфигурации абсолютно идеально и в два раза дольше, чем требуется, поэтому он притворился, что копошится в своем уголке зелий, пока остальные медленно выходят. Тео послал ему знакомую ухмылку, прежде чем уйти.       Как только они ушли, Гарри отбросил притворство и сел напротив Гермионы. Он протянул руку и коснулся ее эссе. Она подняла на него глаза.       — Что? Мне нужно закончить его до комендантского часа...       — Ты читала художественную литературу в детстве? — спросил он. — Или только нехудожественную литературу?       — Художественную литературу…, — медленно ответила она. — Ну... довольно много.       — Читала "Левиафана"? Не Гоббса; это фантастический роман для подростков.       — Нет...       Гарри пожал плечами.       — Хорошая книга. Собака Мардж разорвала мой экземпляр, так что у меня нет такого, чтобы одолжить тебе, но это интересная альтернативная история о Первой мировой войне. Я вспомнил о ней, потому что у главного героя есть фраза, которая надолго запомнилась мне: "Самый быстрый способ исправить невежество - это признать его".       Гермиона прикусила губу.       — Спокойной ночи, Гермиона, — сказал Гарри, собрал свои вещи и ушел.       Гарри,       Ремус был в поместье во время каникул. Он сказал мне, что ты спрашивал о Блэке. Полагаю, твое любопытство вполне обоснованно - иногда я забываю, что ты не вырос на этих историях!       Что касается того, как мы не предвидели этого... Ремус не предвидел. А вот мы с Питером - да, немного. Во время войны Ремус много работал под прикрытием. Признаться, Мерлин, об этом трудно писать - ведь он столько времени провел под прикрытием. Он не видел...       В школе Сириус ненавидел Темную магию так же, как и все остальные. Его семья - такие же Темные, как они сами, и он не хотел иметь с ними ничего общего. Сбежал, когда ему исполнилось шестнадцать. После этого он проводил каникулы в моем доме, лето тоже. Но во время войны... он начал обращаться к тем заклинаниям, которые использовала другая сторона. Не часто. Я застал его за этим занятием всего несколько раз. Альбус беспокоился, но не хотел ничего говорить; он знал, как мы были близки... Я думаю, что знал. Может быть, если бы мы поняли, что нас обоих беспокоит то, во что превращается Сириус, все сложилось бы по-другому. Я никогда не узнаю, и всегда буду чувствовать вину за это.       Я знаю, что ты просил Ремуса рассказать еще несколько историй о наших школьных годах, но мне больно вспоминать об этом. Сириус был мне как брат, а он предал нас. Я расскажу несколько историй этим летом, когда ты будешь в поместье.       Ты сказал, что ищешь новую метлу, но Жюль говорит, что еще не видел, чтобы ее доставили. Тебе нужна помощь в выборе? Я бы посоветовал Нимбус 2000 или новый Чистомет, если у Нимбус все еще проблемы с производством. Я понимаю, что даже спонсор команды Слизерина не может заставить компанию прислать ему еще один 2001. Приятно видеть, как они показывают Малфою его место.       Если у тебя проблемы в Слизерине - если ты хочешь уйти - я уверен, что мы сможем уговорить Дамблдора сделать исключение и перевести тебя в Гриффиндор вместе с твоим братом. Где место Поттерам.       -Джеймс