Парадокс Мультивселенной

      Чтобы не уснуть посреди дороги, Гарри старался держать себя в тонусе с помощью окклюменции, одновременно размышляя о том, с чего стоит начать. Определенно, княгиня умрет, если ничего не сделать, вот только… что же именно теперь делать? Ее могли отравить крайне специфическим и не местным ядом, природу которого Поттер может и не понять, верно? И если она умрет, покуда он будет ее лечащим колдомедиком, то не закуют ли его сразу же в двимеритовые кандалы, оперативно отправив в темницу или на плаху?       Сложности, неизбежные сложности. Тем не менее, по характеру кожных повреждений можно было точно сказать, что проблема была в каком-то растительном ингредиенте. Судя по тому, как легко далось магическое воздействие, растение могло быть задействовано в каких-то магических процедурах или же… произрастало на магическом источнике. Быть может, даже формировало сам источник, как та же баллиса.       Повторный визит в Боклерский дворец оказался намного более приятным, чем в компании стражников — да, на него по-прежнему поглядывали с подозрением или даже открытой неприязнью, но весть о том, что княгине стало лучше после того, как ее посетил какой-то травник-отшельник, явно достигла ушей всех заинтересованных. Пришлось повторить безумно долгий путь и преодолеть миллион лестниц, прежде чем он оказался на необходимом этаже.       — Мне нужно вот это, — увидев Дамьена, который стоял у дверей в покои княгини, Гарри без приветствия протянул ему лист пергамента, где успел написать целый список необходимых вещей, — и чем быстрее, тем лучше.       — А где… — Дамьен вчитался в список. — Я могу понять вино, но зачем тебе нужен самогон?       — Просто нужен, — устало вздохнул Гарри, — если захочешь, то можешь потом посмотреть. Он может пригодиться, когда я буду пытаться извлечь из крови княгини отравляющий компонент.       — Из крови?!       — А ты думал, исцеление находящегося на смертном одре человека — это что-то очень приятное? — хмыкнул Поттер. — Весь этот список — подстраховка на случай, если что-то пойдет не так. Лучше?       — Не очень, — стражник дрожащей рукой провел по лбу, убирая проступившие капли холодного пота, — но я все соберу.       — Хорошо, — кивнул Гарри, открывая дверь, — буду ждать.       Оставив позади Дамьена де ла Тура, Поттер зашел в покои княгини, чтобы увидеть, как ее фрейлина влажной тряпкой протирает Анне-Генриетте лицо. Нахмурившись, он медленно подошел ближе к постели, не обращая внимания на легкий испуг во взгляде фрейлины. Кажется, ее звали…       — Я Вивиенна де Табрис, — настороженно произнесла блондинка, заметив, что Гарри как-то странно смотрит на ее руку. — Помните, мы встречались, когда вы…       — Это вода? — ткнул Гарри в небольшое блюдо с прозрачной жидкостью, стоящее на краю кровати.       — Да, вода.       — Тогда лучше прекратить это делать, — вздохнул Поттер, качая головой, — если только мы с вами не хотим, чтобы кожа на лице княгини навсегда осталась такой.       — Ч-что? — прохрипела Анна-Генриетта. — О чем ты?       — Вам не стоит контактировать с обычной водой сейчас, — Гарри поморщился, — можно использовать только настои трав, которые не будут конфликтовать с длящимся отравлением. Их мы сейчас и определим.       — Вивиенна… — княгиня приоткрыла глаза, едва заметно поворачивая голову в сторону фрейлины, — ты свободна.       Молча кивнув, Вивиенна подхватила тряпку и блюдо с водой, и собралась было покинуть комнату, как была остановлена голосом Поттера:       — Оставьте здесь воду и тряпку, пожалуйста.       — Княгиня? — фрейлина явно не решалась выполнять приказ постороннего человека, не согласовав это с княгиней.       — Делай, как он сказал, — едва слышно выдохнула та.       Как только фрейлина открыла дверь и вышла в коридор, оставив на одной из тумб блюдо с водой, княгиня посмотрела на Гарри, который ловко и практически бесшумно приступил к подготовке рабочего места.       — Ты подозреваешь, что вода может быть отравлена, не так ли?       — Я уже ничего не исключаю, — пожал плечами Гарри. — Ваше Высочество, опишите мне свое самочувствие. И когда я говорю о самочувствии, — добавил он, — то имею в виду вообще все. Опишите, как именно вы сейчас чувствуете свое тело, какие-то необычные и яркие, но обычные ощущения. Если что-то не чувствуете вовсе, то опишите и это тоже.       — У меня… — княгиня задумалась, после чего сглотнула возникший в горле комок. — Я не чувствую пальцев ног, примерно с этой ночи. У меня горит кожа и страшный зуд, но я не могу даже двинуть рукой, чтобы… почесаться. Мне очень жарко, а дышать тяжело. И я все время проваливаюсь в какой-то кошмарный сон, в какой-то бред, где мы с сестрой пытаемся убежать от монстра, но он постоянно настигает нас.       — Ох, — Гарри провел рукой по волосам, — звучит это все и впрямь до боли неприятно. Давайте я сначала помогу вам с тем, с чем могу, хорошо?       — Поможешь?       Гарри не ответил, поскольку уже успел добраться до своей бездонной сумки и начал выкидывать на стол припасенные рунные камни. Как только удалось достать необходимый перевязанный тесемкой необходимый мешочек, Поттер сразу же достал из него набор камней и надрезал свою руку.       — Что ты делаешь? — спросила Анна-Генриетта, краем глаза наблюдая за тем, как вставший с пола чародей наносит себе рану и покрывает какие-то камни кровью.       — Это избавит вас от жара, — поморщился Поттер. Закончив с кровавой частью активации рунного круга, он закрыл глаза и направил магию в свои руки, чувствуя, как камни становятся все более горячими. Как только их температура достигла нестерпимой, Гарри отсек свое сознание от болевых ощущений и быстро подбежал к кровати, тут же начав раскладывать камни вокруг головы княгини. Каждый камень приземлялся на перину с шипением и тут же оставлял на ней кровавый след. Как только последний рунный камень коснулся кровати, Гарри закрыл глаза и вытянул руки, выставив их над лицом княгини. Анна-Генриетта в шоке смотрела на обожженные ладони, одну из которых еще и пересекала глубокая рана, после чего внезапно почувствовала, как ей становится лучше.       — Про… прохладно, — потрясенно прошептала она. Чародейка императора Эмгыра за двое суток не смогла сбить жар или хотя бы облегчить его, а этот странный паренек справился за несколько минут, нанеся при этом самому себе явно болезненные раны.       — Чесаться все же нельзя, — вздохнул Гарри, отходя назад и облокачиваясь спиной о стойку кровати, — но должно стать легче.       — Стало, — откликнулась Анна-Генриетта, — тебе плохо?       — Нет, просто… устал, — Гарри сделал шаг, но рухнул на пол, перепутав ногу. — Все в порядке, — тут же добавил он, понимая, что набил шишку на лбу, ударившись о каменный пол.       — Не уверена, что ты говоришь правду.       — Поверьте, Ваше Высочество, — Гарри встал с пола и отряхнулся, — это временная дезориентация, скоро пройдет.

***

      Дамьен довольно быстро собрал все необходимое и доставил в покои княгини, оставив корзину рядом с рабочим местом Поттера, который теперь выглядел так, как выглядел каждый раз, когда приступал к своим алхимическим исследованиям — в рабочем фартуке, с защитными очками на лице и с выражением крайней сосредоточенности на худом лице. Он настолько погрузился в процесс, что с запозданием заметил, как закрывается дверь за покинувшим комнату рыцарем. Со вздохом посмотрев на корзину, Гарри вытащил оттуда бутылку с вином и с помощью магии аккуратно извлек пробку, сразу же чувствуя терпкий кисловатый запах.       Пригубив вино, он кивнул и перелил почти всю бутылку в одну из самых больших колб, щелчком пальцев разводя под ней огонь необходимой силы. Самогон отправился в соседнюю колбу. Что ж, первоначальные шаги были сделаны, теперь нужно было лишь…       — Ваше Высочество, — Гарри стянул очки и подошел к кровати, — мне нужно взять у вас несколько капель крови.       — От… — прохрипела Анна-Генриетта. — Откуда?       — Сойдет даже из пальца, — мягко произнес Гарри, — позволите?       Слабый кивок стал ответом на его вопрос. Применив магию, Гарри позаботился о том, чтобы княгиня не почувствовала небольшой надрез, после чего набрал колбочку крови и тут же заметил странность: кровь была странного цвета, на ее поверхности были какие-то зелено-черные разводы, напоминающие нефтяное пятно.       — Что такое? — прошептала княгиня, заметив, что Поттер, нахмурившись, рассматривает колбу с ее кровью. Хоть Анну-Генриетту и замутило при виде собственной крови, она почувствовала легкую тревогу, заметив реакцию чародея.       — Ответ, — тихо произнес Гарри, — ответ на вопрос, чем именно вас отравили.       — Чем?       — Ведьмачьим снадобьем под названием «Сорокопутка», — с упавшим сердцем ответил он, понимая, почему Сианна так странно вела себя, когда он был дома. Всплыл в памяти и пропавший пузырек с экспериментальным вариантом Сорокопутки, которую Гарри пытался адаптировать под себя, обойдя ограничение в виде необходимости прохождения испытания травами.       Княгиня знала, что это значит. Она знала, что даже ведьмаки не способны исправить последствия, если обычный человек примет эликсир или снадобье, предназначенное для охотников на чудовищ. Она слышала истории о том, как люди лишались разума после одного глотка «Ласточки» — снадобья, созданного для исцеления, а тут речь шла о чем-то, что она даже не смогла узнать на слух.       — Я… — прошептала княгиня, как только приступ тревоги ослабел. — Я умираю, верно? Я умру?       — Не знаю, — честно ответил Гарри, — но сделаю все возможное, чтобы этого не произошло. Вы мне верите?       — Я… — Анна-Генриетта посмотрела на юношу и только сейчас заметила, как изменилось его лицо. В глазах появился мрачный огонек решимости, сдобренный ноткой обреченности, на острых скулах играли желваки, а на лбу в течение нескольких секунд полностью рассосался огромный синяк. — Да, верю, — выдохнула княгиня, понимая, что даже не солгала. Посмотрев в его глаза и вспомнив о том, через что он уже прошел просто для того, чтобы облегчить ее состояние, она осознала, что доверяет ему.       — Могу я… — Гарри вздохнул. — Мне нужно раздеть вас и прикоснуться. Вы не против?       — Если это мне поможет, то не против.       Расстегнув плотную белую сорочку, Гарри аккуратно оголил живот и грудь княгини, после чего вытащил из сумки нож.       — Что ты… — успела прошептать Анна-Генриетта, но в этот момент Гарри надрезал собственную ладонь прямо по старому порезу и сразу же приложил ее к животу княгини, аккуратно расстегнув перед этим одну пуговицу.       Анна-Генриетта пораженно наблюдала за тем, как живот вокруг ладони начинает краснеть еще сильнее, словно воспаляется. Так продолжалось несколько секунд, после чего Гарри отдернул руку, на которой практически не осталось живой кожи. Вся она была обожжена еще сильнее.       — Это и впрямь Сорокопутка, ваше высочество, — отчитался Поттер, шипя и пытаясь открыть целой рукой воссозданный из местных ингредиентов экстракт бадьяна, чтобы полить на пострадавшую ладонь, — времени у нас мало, очень мало.       — Мало? — севшим голосом переспросила Анна-Генриетта. — Насколько мало?       — Настолько, что мне придется работать за троих, — пожал плечами Гарри, наблюдая за тем, как на ладони нарастает новая кожа. — И я своей кровью отсрочил вашу смерть сейчас, так что мы справимся. Слышите, Ваше Высочество? Мы справимся, вы справитесь.       — Мой старый друг, — произнесла княгиня, — рассказывал мне о том, насколько опасны ведьмачьи эликсиры для обычных людей. Он говорил, что смерть — это избавление, когда речь идет о таких отравлениях, и именно поэтому рецепты стараются держать в секрете.       — Да-а-а, — протянул Гарри, вспоминая о том, как без особых проблем купил свиток с рецептами у странствующего торговца, — но я примерно понимаю предстоящий порядок действий и не позволю вам умереть, Ваше Высочество.       — Гарри, — вздохнула княгиня, — зови меня по имени, пожалуйста. Можешь звать меня Анариеттой, если хочешь. Я понимаю важность правильных обращений, — добавила она, заметив приподнятую бровь Поттера, — но сейчас и впрямь исключительный случай, разве нет?       — Как пожелаете, Анариетта, — пожал плечами Гарри, возвращаясь к алхимии. Что ж, теперь он знал, что нужно делать. Знал он и личность отравителя, но мотивы… ему только предстояло выяснить. Конечно, в приоритете было исцеление княгини, но затем он собирался сразу же отправиться домой и обсудить с Сианной произошедшее. Возможно, он просто не знает чего-то важного.

***

      Княгиня лежала на кровати со сложенными на животе руками, словно уже готовилась отойти в мир иной. Дыхание ее было хриплым и, чего греха таить, крайне зловещим, грудь при этом каждый раз поднималась так, словно вместо тихих и мелких вдохов Анна-Генриетта пыталась глотнуть как можно больше воздуха за один присест. Она держала глаза слегка приоткрытыми и продолжала наблюдать за тем, как Гарри без малейших перерывов уже несколько часов кряду корпит над своей импровизированной лабораторией, пар от которой почему-то уходил в сторону открытого окна.       Ей много раз за жизнь приходилось видеть чародеев и алхимиков, и самой их заметной чертой всегда почему-то было высокомерие. Было ли это связано с недоступными знаниями, которые были им известны, или же со способностями, которыми они обладали, княгиня понятия не имела. Она предпочитала просто принимать существующее положение дел, не ожидая ничего иного. Тем удивительнее было наблюдать за этим странным пареньком — слишком симпатичным и атлетично сложенным для живущего на отшибе травника-отшельника, который, по сообщениям от ее шпионов, совсем недавно обзавелся подругой. Он был вежлив, отвечал на любые, даже глупые, вопросы, без особых сомнений шел на причинение вреда самому себе, чтобы облегчить ее, Анариетты, страдания. Он заботился о ней лучше, чем заботились о ней родители, когда она болела в детстве. Заботился лучше, чем любые фрейлины и сиделки, что у нее были.       И все это выглядело абсолютно искренне: Гарри вел себя так, словно ее исцеление — это цель, которой необходимо достичь любой ценой, а не просто случайно подвернувшаяся «работа на стороне», коей это наверняка счел бы любой другой алхимик или чародей. Сколь бы ни была любима княгиня среди простого люда, в конечном итоге для людей важны были преференции, а не искренность.       Он напоминал ей Дамьена, разве что отличался от него поведением: покуда в де ла Туре главным стержнем была дисциплина, подкрепленная кодексом, Гарри был… по-настоящему живым. Он много и активно жестикулировал, любил ругаться, иногда срывался сам на себя, но при этом продолжал шутить и подбадривать ее, даже когда княгиня рыдала навзрыд, чувствуя, как чувствительность ног продолжает снижаться.       Лишь на третий час его пребывания в покоях Анариетта поняла, что больше не пропадает в кошмарах, ведь ее редкие измученные сны были абсолютно спокойными, позволяли ей отдохнуть от ужасной реальности. Она не знала, стоит ли за этим доморощенный чародей-отшельник, но предпочитала думать, что именно так и есть.       — Что ты делаешь? — устало спросила она, когда пошел седьмой или восьмой час работы, а ей стало попросту скучно. Гарри уже повторил свой опыт с ладонью на ее оголенном животе, поэтому состояние княгини улучшилось, а вместе с ним поднялось и настроение.       — Оу, — Гарри улыбнулся и у княгини в мыслях мелькнуло лишь то, насколько миленькой была эта улыбка, — сейчас я трачу ваш винный запас, честно говоря.       — В смысле?       — Я воссоздал Сорокопутку, — пожал плечами Гарри. — И это не так уж и просто, потому что время сильно ограничивает нас, пришлось ускорять ферментацию спорыньи искусственно, чтобы все получилось.       — А зачем… тебе этот эликсир? — осторожно спросила Анна-Генриетта.       — Чтобы изготовить противоядие, — просто ответил Поттер. — Поверьте, это намного, намного быстрее, чем готовить противоядие с нуля. Даже если мы представим, что у меня получилось бы, малейшая ошибка в расчетах и исцеление не было бы полноценным, а вам ведь важно сохранить не только ноги, но еще и красоту, верно?       — Покажи мне.       Кивнув, Гарри вздохнул и снял со стола колбу, поднося ее к кровати и показывая княгине. Густая жидкость темно-зеленого цвета с черными прожилками переливалась, когда свет многочисленных свечей отражался от стекла.       — У всех, кто попытается коснуться ведьмака, что принял этот эликсир, начинаются страшные боли, — объяснил Поттер. — Если же контакт продолжается слишком долго, то боль перерастает в реальную угрозу.       — То есть, ты…       — Я знаю, как вас вылечить, Анариетта, — Гарри провел рукой по ее лбу, понимая, что температура вновь начала подниматься, — мазь уже в процессе приготовления.       — А что ты пишешь? — заинтересованно спросила княгиня, когда Поттер вернулся к столу и вновь начал что-то записывать в своем блокноте.       — Пытаюсь… — он отвлекся, — рассчитать пропорции, чтобы все удалось с первого раза.

***

      Ночь прошла в работе. Гарри иногда отвлекался, чтобы развлечь впадающую в абсолютно оправданное уныние княгиню, но неизбежно возвращался к созданию лекарства, основанного на крови Анны-Генриетты. Алхимическое средство, созданное с помощью магии крови, да еще и крови обычного человека, не владеющего магией… Мурашки по коже, настоящее адское варево, которое по всем параметрам, кажется, получилось. В полдень, после очередного осторожного визита Дамьена, Поттер наконец снял котелок с огня и разлил содержимое по нескольким флаконам, пока консистенция не успела застыть.       Последний этап подготовки был пройден. Первым было создание антидота, затем шел восстанавливающий эликсир, а сейчас наконец был готов и один из самых важных элементов лечения — раствор, который должен был восстановить повреждения, что Сорокопутка нанесла тканям. Комплексное лечение всего за двадцать часов — если все пройдет по плану, то Гарри мог бы совершенно заслуженно считать себя неплохим алхимиком.       — Готово, — произнес он, проверяя флакон на свет.       — Гарри? — раздался со стороны кровати тихий и слабый голос хрипящей княгини. — Мне очень-очень плохо.       — Сейчас станет лучше, — сграбастав необходимые флаконы и закинув их в коробочку, Гарри приблизился к Анне-Генриетте, которая стала выглядеть намного хуже, что было вполне объяснимо. В конце концов, если бы не магическая помощь Поттера, она бы давным-давно была на том свете.       Понимая, что та не в состоянии двинуться ни на дюйм, Гарри аккуратно приподнял голову княгини и поднес к ее губам первую колбочку.       — Аккуратнее, — Гарри прижал к ее губам стеклянное горлышко, чтобы та смогла выпить первую порцию настоя. Как только Анариетта сделала глоток, она сразу же захотела закашляться из-за невероятно мерзкого вкуса, но Гарри убрал пустой флакон, начав гладить ее по верхней части груди и это, на удивление, помогло. Проглотив варево до конца, она поморщилась и посмотрела на Поттера, который уже достал еще одну колбу.       — Я чувствую себя… — прошептала княгиня, внезапно почувствовав, как к ней возвращаются силы, — очень странно.       — Это первая порция из четырех, — предупредил ее Гарри. — После третьей вы захотите в туалет, после четвертой желание попасть в туалет пропадет, но может стошнить, это нормально.       — Э-э-э, — нахмурилась княгиня, — ладно.       — Вторая, — объявил Гарри, переливая прозрачную густую жидкость из одной колбы в другую и раскручивая ее до тех пор, пока та не сменила цвет на небесно-голубой, — у нее должен быть приятный вкус.       Эта и впрямь оказалась вкусной, Анариетта даже улыбнулась, когда почувствовала сладкий привкус печеного яблока, корицы и мяты. Внезапно она осознала, что жар куда-то исчез, а температура снизилась. Дышать стало легче, и она больше не издавала тех странных болезненных хрипов при каждом вздохе.       — Третья, — поднес к ее губам Гарри еще одну колбу, которую княгиня тут же опустошила, понимая, что это была какая-то густая жидкость без запаха и вкуса. Где-то внизу живота сильно потянуло.       — Мне нужно… — прошептала она, но Поттер уже приготовил четвертое снадобье, которое она выпила через силу, потому что оно оказалось до безумия соленым.       — Все хорошо, — Гарри погладил ее по щеке, аккуратно возвращая в прежнее положение, — теперь вы точно выживете, это я гарантирую.       Анариетта выдохнула, чувствуя, что из глаз начинают течь слезы. Она наконец-то могла дышать вновь! Могла дышать так, как дышала до этого всю свою жизнь! Могла вдыхать прохладный воздух и не чувствовать себя так, словно каждый вдох разрывает легкие на мелкие кусочки.       Вот только она внезапно осознала, что Гарри уже отвлекся и пересел на другое место, аккуратно касаясь ее стоп какой-то палкой. Княгиня поняла, что ничего не чувствует, более того: ноги вообще не слушались ее.       — Здесь что-нибудь есть? — спросил Гарри, ткнув заостренной палочкой в место чуть выше колена. Анариетта покачала головой, всеми силами пытаясь сдержать слезы, уже успевшие скопиться в глазах. — Так, а тут?       Еще один отрицательный ответ, но в этот раз Гарри начинает слышать всхлипы и пересаживается чуть ближе к ней, помогая вытереть лицо.       — Эй, все будет в порядке, — успокаивающе произнес он. — Конечно, нам предстоит потрудиться, но все восстановится.       — Откуда ты знаешь?       — Знаю и все, — фыркнул Гарри, — сейчас мы просто определим границы повреждений, нанесенных ведьмачьим эликсиром, а вот способ восстановления я уже разработал.       — И что нужно будет сделать?       — Я сделал два варианта мази, которые мы будем использовать, только… — Гарри замялся, — мне нужно будет вроде как делать вам специальный массаж, предварительно раскрасив ваши ноги и руки.       — Раскрасив?       — Руны, — просто объяснил Гарри, — мы так объясним магии, чего именно хотим от нее, а мазь выступит в качестве… проводника, если одним словом.       Ничего не сказав, Анариетта просто кивнула и закрыла глаза, понимая, что почему-то чувствует… смущение из-за того, что грубоватые тонкие пальцы Поттера сейчас расстегивают ее сорочку и чародей смотрит на ее тело. Оно все еще было покрыто струпьями и язвами, но… черт!       Ощутив щекотку, Анариетта приоткрыла один глаз, чтобы увидеть, как Гарри, нахмурившись, сосредоточенно рисует на ее руках какие-то запутанные рисунки, заглядывая иногда в собственные записи. Прищурившись, княгиня смогла рассмотреть строчки в блокноте, но не поняла, что они означают. Большое количество непонятных латинских букв, складывающихся в непроизносимые слова, вот и все.       Тем временем, Гарри потратил несколько минут на то, чтобы нанести все необходимые рунные круги и наконец смог перейти к мази. Достав одну из колб, доверху заполненную густой зеленой жижей, он приступил к нанесению.       Анариетта старалась не думать о том, что какой-то непонятный простолюдин, приехавший откуда-то с Севера, сейчас покрывает ее обнаженную грудь мазью, от которой почему-то пахло хризантемами. Еще сложнее сдерживать смущение стало, когда Гарри перешел к промежности, но это ощущение сразу же сменилось беспомощностью и даже страхом, когда Анариетта вновь осознала, что не чувствует ног. Не чувствует, как он наносит на них мазь.       — Готово, — Гарри убрал колбу в сторону и вытер руку, после чего пересел чуть выше, доставая второй состав. — Анариетта, не открывайте глаза и рот, пожалуйста.       Покрыть мазью абсолютно всю поверхность тела, включая голову и кожу под пышной прической, оказалось нетривиальной задачей, но Поттер справился. Да, пришлось подождать примерно полчаса, прежде чем вся мазь впиталась, после чего Гарри перевернул княгиню на живот и повторил процедуру с другой стороны, но он все же справился.       К моменту, когда вся мазь окончательно исчезла, Анариетта, кажется, пережила все возможные и невозможные ощущения. Ей оставалось лишь благодарить свое тело за отсутствие яркой реакции, когда пальцы юноши скользили по очередному чувствительному месту.       Стыд? Он ушел уже минут через двадцать, оставив после себя лишь сладко-горькое послевкусие какого-то абсолютно незнакомого княгине чувства, думать о котором она сейчас точно не собиралась.       — Последний штрих, — со вздохом Гарри протянул княгине последний пузырек, — выпить надо за раз, но будет очень противно.       После первых четырех колб и мази Анариетта уже могла полностью управлять своим телом выше пояса, поэтому подхватила колбу и тут же опрокинула ее в рот, стараясь не думать о том, насколько мерзкой и горькой оказалась эта странная субстанция. Пришлось стукнуть себя по груди, чтобы проглотить это, но она все же справилась и тут же закашлялась, словно ее пищевод стремился вырваться наружу.       Кашель прошел, как только теплая и сухая рука Поттера коснулась ее спины посреди лопаток. Анариетта выдохнула, стерла выступившие слезы и протянула Поттеру пустую колбу. Сразу же после этого она поняла, что… начинает меняться.       Гарри с довольной улыбкой наблюдал за тем, как кожа княгини приобретает прежний цвет, как окончательно исчезают струпья и язвы, развитие которых было остановлено мазью. Оставалась лишь проблема с чувствительностью нижних конечностей, но и та явно начала решаться — княгиня еще не заметила, но пальцы ног уже слегка подергивались, пока она старалась натянуть на себя сорочку.       — Теперь все будет в порядке, — Гарри сполз с кровати и начал закидывать привезенные с собой вещи обратно в сумку. — Восстановление продлится около трех недель. Возможно, даже чуть больше. Теплые ванны надо принимать дважды в день, ногам необходим массаж, желательно, нежный. Помните, как я наносил мазь?       — Боги… — прошептала княгиня, понимая, что вновь способна двигать пальцами ног. Это было так странно, но так… потрясающе! — Гарри, я могу двигать ими, смотри!       — Знаю, — устало улыбнулся в ответ юноша, — подвижность вернется в течение суток. Я написал вот здесь, — Гарри указал на лист пергамента, — рекомендации по питанию, чтобы избежать… конфузов. Итак, не забывайте: теплые ванны, мягкий, даже слабый массаж ног, мытье головы без каких-либо снадобий, а также… — Гарри вытащил из кармана штанов укрепляющий раствор, — выпейте.       На сей раз Анна-Генриетта даже ничего не спрашивала, настолько ее захлестнула эйфория от такого быстрого излечения после нескольких дней предсмертных мук. Во флаконе был всего один глоток какого-то приятного на вкус… напитка, который можно было бы спутать со сладким чаем, не будь в нем такого отчетливого привкуса зелени.       — Это поможет сохранить силы, — объяснил Гарри, забирая пустой пузырек, — но сейчас вы захотите спать.       — Захочу… — прошептала Анариетта, медленно опускаясь обратно на кровать и чувствуя, как закрываются глаза.       — Если что — обращайтесь, адрес прежний, — хмыкнул Поттер напоследок, подхватывая сумку и направляясь на выход из комнаты.       Открыв дверь, он посмотрел на Дамьена и наткнулся на обеспокоенный взгляд рыцаря.       — Все инструкции тут, — протянул Поттер стражнику пачку пергаментных листов, — зовите преданных фрейлин, служанок… Княгиня проспит еще около часа, но потом захочет есть. Есть ей можно все, кроме того, что я написал здесь, — Гарри ткнул в один из листов. — Понял?       — Понял, — кивнул Дамьен. — То есть, она…       — Да, все будет в порядке, если следовать инструкциям, — устало ответил Гарри. Несколько магических истощений и полтора дня безостановочной активности, в том числе умственной, все-таки сильно ударили по нему. — Мне нужна моя лошадь, я возвращаюсь домой.