Charmed Kitsune

      Молодая девушка-подросток с темными волосами до плеч и подтяжками сидела в машине. На ней была зеленая куртка, топ в черно-красную полоску на животе и выцветшие джинсы. Она спорила с двумя людьми, взрослыми, женщиной и мужчиной. Спор был из-за вызывающего беспокойство поведения девочки, угрозы ее исключения из школы. Спор был настолько жарким, что звук подъезжающего грузовика привлек их внимание только в последнюю секунду.       И то, что последовало за этим, были ужасные крики женщины. Девушка почувствовала жар, жжение и нехватку воздуха. Судорожно вздохнув, она обнаружила, что лежит на холодном тротуаре. Открыв глаза, она увидела разбитые останки горящей машины. Голодное пламя пожирало обломки, когда девушка издала вопль ужаса. Люди высыпали на улицы, чтобы посмотреть, что за суматоха. Машины остановились, собралась толпа, и то, что последовало вскоре после этого, стало воспоминанием, которое будет преследовать ее в ночных кошмарах.       Их голоса были источником соленых слез, стекающих по ее лицу, слов, голосов, которые смешивались с ветром и часто были непонятны. Тогда она терялась в догадках в темноте безымянной улицы. И когда она впервые увидела их, она побежала посмотреть на них только для того, чтобы застыть от их обвиняющих взглядов.       — Ты позволила нам умереть, Пейдж. — прошептала женщина.       — Ты спасла себя и не помогла нам, — добавляет отец. — Почему ты позволила нам умереть?       Пейдж попыталась обрести голос, чтобы ответить, но ее легкие были парализованы. Она была в смятении, ее желудок сжался, а ноги подкосились.       — Нет…нет.       — Хорошая дочь не бросила бы нас. Почему ты всегда должна разочаровывать нас, Пейдж?       — Это твоя вина! Мы были там в тот день из-за тебя! Это по твоей вине мы умираем.       — Нет… Я не хотела этого. Прости, папочка. — она была не в себе, ее глаза увлажнились от слез, и она была на грани приступа паники.       — Это твоя вина! — скандировали они как один, указывая на нее и подходя ближе.       — Это твоя вина! — они прибавили громкости, когда начали сгорать. Молодая женщина пришла в ужас, когда их кожа начала отслаиваться.       — ЭТО ТВОЯ ВИНА! — На них начал наезжать грузовик, и Пейдж закричала, чтобы предупредить их.       Пейдж с криком вскочила со стула. Испуганная и убитая горем, как и в любой другой раз, когда ей снился этот ужасный кошмар. — Все в порядке. Ты в порядке, Пейдж.       — Ч-что? — спросила она, вздрогнув, почувствовав пару успокаивающих рук на своем плече. Она подняла глаза и увидела, что это старшая сестра Фиби и Пайпер Прю. Она не знала почему, но чувствовала себя в безопасности.       — Ты в порядке, Пейдж? — Прю не знала, почему, но она чувствовала себя обязанной помочь девушке. В данный момент она не могла не думать о Пайпер или Фиби.       — Д-да. — выдавила Пейдж сквозь сдавленное рыдание. — Спасибо… — Мэтьюс почувствовала облегчение от того, что они были единственными, у кого на сегодня были назначены встречи. Через несколько минут Пейдж начала успокаиваться, и Криста позвала ее на прием. Час спустя настала очередь Прю на сеанс.       Одной из тем, которые они обсуждали, была привычка брюнетки чрезмерно опекать своих сестер. Это сыграло немалую роль в ее нынешнем душевном состоянии.       — Я всегда чувствовала, что это моя вина в смерти нашей матери, поэтому я думала, что должна быть рядом с ними вместо нее. — Это заставило ее почувствовать еще больший стыд, когда она вспомнила тот инцидент на вечеринке. — Я хотела, чтобы моя мать гордилась мной, — сказала она, вновь начиная погружаться в воспоминания.       — Прю! Прю! — испуганный голос разбудил молодую девушку. Затем голос перешел в крик, за которым последовал полный плач, когда снаружи раздался громкий раскат грома; они оба напугали брюнетку. Потянувшись к лампе на своем столе, она включила ее, и там, прижавшись к ней всем телом, была перепуганная Фиби. Протерев глаза, она приспособилась к свету лампы. Зевнув, она обняла сестру и притянула ее к себе.       — Все в порядке, малышка. — проворковала Прю, уже догадываясь, в чем причина проблемы. Фиби ужасно боялась молний и всегда бежала к Пэтти, когда начиналась гроза. Пэтти больше не было. На самом деле, она помнила, как это случилось в первый раз, и она понятия не имела, что делать.       — Мама? Разбуди маму? — Спросила Фиби, ее маленькие губки дрожали, и у Прю почти пересохло во рту.       — Прости дорогая. Не сегодня. — Как ей было объяснить маленькой девочке, что их мамы больше нет? Хотя плач маленькой Фиби только усилился от этого откровения. Как старшей, теперь это была ее работа. Фиби пришла к ней, а не к бабушке или Пайпер. Теперь ее работой было присматривать за маленькими Пайпер и Фиби, но она не знала, что сделать, чтобы сестрёнка перестала плакать. Ей хотелось, чтобы рядом была ее мама, она бы знала, что делать. Поскольку Фиби продолжала плакать, несмотря на то, что Прю держала ее на руках и ходила с ней взад-вперед, чтобы успокоить девочку, это не помогало, и она начинала чувствовать себя неудачницей. «Что мне делать?» — подумала она, когда слезы потекли ручьем.       — Тише, не плачь… Ложись спать, малышка. — прошептал чей-то голос, и на краткий миг тепло наполнило Прю.       Вздрогнув, девушка огляделась. — Мама? — она на мгновение задумалась, вспомнив колыбельную, которую Пэтти пела для Пайпер.       — Тише, не плачь… Ложись спать, малышка. — мягко начала она, когда рыдания Фиби начали утихать. — Когда ты проснешься, тебя будут ждать милые лошадки. — продолжила она, выходя из полуоткрытой двери в комнату Фиби. — Черные и гнедые, серые в яблоках… Тренер и шесть белых — пока, не плачь, ложись спать, малышка. — Плач Фиби прекратился, и она начала зевать.       — Тебе лучше милая? — спросила Прю. Она почувствовала, как дыхание ее сестры начало выравниваться, когда она закончила петь колыбельную.       — Угу… угу… — Ответила Фиби, снова погружаясь в сон. — Пью? — Сонно спросила она.       — Да, Фиби?       — Люблю тебя, — заявила маленькая девочка и еще раз зевнула.       — Я тоже люблю тебя, милая. Спи спокойно. — Сказала она ей.       — Ты останешься со мной? — Спросила она, слегка шмыгнув носом.       — Да, я никуда не уйду. Все нормально. Теперь ты можешь спать. — сказала ей Прю, поглаживая ее по спине, чтобы она снова уснула, как раз в тот момент, когда очередная вспышка молнии разбудила Фиби, снова напугав ее.       — Пью! — Фиби заскулила, подпрыгнув, и крепче прижалась к ней. — Не уходи! НЕ УХОДИ!       — Я не уйду. Я прямо здесь. — Прю отстранила ее, чтобы она могла видеть ее лицо.       — Видишь? — Сказала она, улыбаясь изо всех сил, чтобы скрыть боль, которую она чувствовала.       — Тебе грустно? — Спросила Фиби, увидев слезы, навернувшиеся на глаза старшей сестры.       — Я в порядке. Просто ложись спать. — Сказала ей Прю, крепче обнимая Фиби. Ее сестра и бабушка были всем, что у нее сейчас было, и она была полна решимости не потерять их. Несмотря ни на что, она не собиралась позволять никому и ничему отнять их у нее.       — Часть меня чувствовала себя хорошо, находясь рядом с Фиби. — начала Прю, когда воспоминание закончилось. Потребовалось время, чтобы прийти в себя после эмоционального воспоминания.       — Похоже, вы подавляли свою вину в течение некоторого времени, и это проявилось в том, что вы убедились, что ваши сестры вырастут такими, какими, как вы думали, они были бы, если бы ваша мать все еще была жива? — заключила Криста, когда Прю кивнула.       — С Пайпер было легко иметь дело, в основном это Фиби доставляла мне неприятности.       — И с тех пор, как она вернулась из Нью-Йорка, вы двое выясняли отношения?       — Да… — снова ответила Прю. — Хотя время от времени она все еще немного сводит меня с ума. — Было приятно, что у нее все выпало из головы. Хотя теперь, когда воспоминания закончились, она не могла не думать о Пейдж. Она задавалась вопросом, не поговорить ли ей об этом со своими сестрами? В конце концов, у Фиби действительно было предчувствие о девушке, описание которой почти идеально соответствует описанию Пейдж. Если это было что-то похожее на последние несколько месяцев, то юная Мэтьюс, возможно, была невинной, нуждающейся в спасении и защите.