Путь к новой жизни для каждого.

— «Смысл Нового года не в том, чтобы получить ещё один год, а в том, чтобы обрести новую душу»,

— Гилберт Кит Честертон (29 мая 1874 — 14 июня 1936). Английский писатель, поэт, философ, драматург, журналист, оратор, христианский активист, иллюстратор, биограф и художественный критик.

▪︎▪︎▪︎

Как начался ваш новый год? — многие люди ответят на этот вопрос примерно так: перед экраном телевизора в кругу семьи и друзей, где выступает президент государства, а на столе столько блюд, что яблоку негде упасть. Но в канун нового года Тихосава сидела за столом и ждала прихода своих родителей, которые обещали ей сделать еще один подарок к числу тех подарков, о которых она просила их перед новым годом. — О великие помиры, как долго я смогу это терпеть? — непонимающе спросила она, умирая от скуки. — Почему они не могли сложить все в коробку? — Эй, Тихосава, посмотри, какой у меня вертолет! — крикнул ее брат, довольный тем, что держит в руках пульт дистанционного управления новой игрушкой. — Да, да, я видела этот вертолет, ты его не показывал, и я даже помогла тебе начать на нем летать, — сухо сказала она и добавила про себя: М-да, вот так всегда, я сделала всю работу, а он играет. — Тихосава, почему ты такая грустная? — непонимающе спросил ее младший брат. — Сегодня первый день нового года! — Я в курсе, но, если ты не заметил, я единственная в семье, кто не получил новогоднего подарка, — фыркнула она, положив руки на стол. — Сколько еще может продолжаться это издевательство? В то же время ее родители уже шли вперед быстрым шагом, а за ними следовал их верный дворецкий с подносом в руках. В воздухе витало напряжение и все страхи, которые никто не мог сдержать. — Дорогой, ты уверен, что мы поступаем правильно? — взволнованно спросила его жена. — Я не уверен в этом, я знаю, что так будет правильно для нее, — сказал ее муж с твердой решимостью. — Дорогой, я придерживаюсь того же мнения, что и ты, но забывай, что у твоей дочери есть характер, и если ей не понравится твой план того, как ей жить дальше в этом сумасшедшем мире, то конфликта с ней тебе не избежать, — уверенно заявила его жена. — Поверьте, я знаю свою дочь и ее отвратительный характер, но поверьте, я быстро разрушу ее рабство, когда она услышит мое предложение, — уверенно заявил он, который уже считал себя победителем в этом конфликте. — Да, я знаю, что ваши аргументы против ее возмущения, безусловно, серьезны, но вам не кажется, что это крайне жестоко и порочно? — спросила мать семейства. — Да, я думаю, что это жестоко, но я думаю, что на какое-то время тебе понадобятся собственные наказания за определенные действия, и моя угроза сможет направить ее в нужное русло, — спокойно сказал он. С последними словами, которые он произнес, они все трое вошли в комнату, где сидела ее дочь, которая целый час ждала подарок от своих родителей. Увидев их, она поднялась на ноги и подошла к ним с протянутыми руками, говоря при этом: — Ну, наконец-то вы оба принесли мой подарок, я возьму его, открою и пойду спать, хорошо? — Хорошо, как скажешь, дочка, — сказал отец и хлопнул в ладоши. В их семье хлопок в ладоши был особым сигналом для прислуги в доме, в частности для дворецкого, который означал действие и то, что нужно что-то делать. Он подошел к девушке, которая очень долго ждала подарка, и развернул перед ней рогалик, в котором лежали новая косметика и аксессуары, а также таинственное письмо. — Что это за письмо? — с любопытством спросил Тихосава и взял его в руки. — Оооо, это письмо, — ее отец явно был чем-то напуган и явно был против того, чтобы его дочь брала это письмо. — Это просто чепуха, отдай… — Нет, это мое письмо, если ты хочешь, чтобы тебе кто-то написал, то сначала позвони, а потом мы поговорим, — решительно сказала она и начала вскрывать конверт, чтобы потом увидеть два рекламных объявления. — что это? Выражение лица этой крольчихи было крайне непонимающим и с некоторым разочарованием. Отец попытался вырвать эти рекламные объявления у своей дочери, но она отказалась их возвращать. — Зачем мне новая школа? Мне и эта нравится! — огрызнулась она. Отец молчал. — Кто этот психолог Энтони Зенусалут? — спросила она, глядя на его фотографию. — Мне не нравится его улыбка. — Он профессиональный психолог, так написано на обороте, — пробормотал мой отец. Его голос был похож на голос любого заключенного, которого судили. — Доктор психологических наук Энтони Зенусалут, он добрый волшебник, который вылечит любого от болезней, связанных с любовью другого рода, — прочитала она. — Подождите, на что вы намекаете? Родители молчали, как будто проглотили языки, но по выражению их лиц было ясно одно: они о чем-то думали. В то же время дочь отказывалась сидеть спокойно и продолжала их допрашивать: — С какого перепугу вы оба решили, что мне это нужно? — В чем дело? — спросила она. Они молчали и что-то бормотали себе под нос. — Я психологически здорова, и что касается дела Сергея, я уже все рассказала полиции, но они мне не поверили, но у меня исключительно дружеские отношения с этим волком. — казала она им. Они молчали, как будто не слышали ее, и продолжали шептаться между собой: — Может быть, ты расскажешь своей дочери о своей блестящей идее? — спросила его жена. — Я очень рад продемонстрировать свой интеллект, но не забывай, что это была твоя паника, а я просто отреагировал на нее и нашел выход. — Я очень рада, что ты заботишься о каждом члене семьи, но, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть все твои безумные идеи будут высказаны лично тобой, — настаивала крольчиха. — Почему именно я должен говорить всю ту чушь, которая пришла мне в голову? — возмутился он. — Потому что это твоя чушь, — уверенно ответила она. — Ну и что? Как ты думаешь, есть веская причина, по которой только я должен рассказать ей, а ты — нет? — он задавал вопросы и активно жестикулировал руками. — Я напоминаю тебе, моя дорогая похитительница моего сердца, что все это произойдет с твоего молчаливого согласия. — Папа, ты можешь объяснить мне, что все это значит, и не заниматься ерундой? — спросила его дочь, выжидая подходящего момента, чтобы сказать ему об этом. Моему отцу стало не по себе из-за этого предложения, которое сделала ему его дочь. Тихосава, глядя на то, как ее отец пытается собраться с силами и решительно выдавить из себя хоть одно слово, решила спросить у своей матери, так как ее отец славился своим нарциссизмом: — Мама, обними меня, что папа придумал на этот раз? — Он решил отправить тебя в другую школу, которая находится в другом городе и где у тебя будет другое имя, чтобы скрыть скандал вокруг тебя и твои заявления в полицию о том, что подросток-волк убил высокопоставленных чиновников и влюбился в тебя, — автоматически ответила ее мать. — Что? — она не поняла. — Я должен был это сказать! — возмущенно воскликнул Станислав. — Да, я не спорю, вам следовало бы это сказать, но я подчеркиваю слово «должен» черной черточкой, потому что слово «должен» не является синонимом слова «можешь», — сказала она. — Папа, я не хочу уезжать, — тихо начал протестовать Тихосава. — Я хочу остаться в этом городе, мне здесь нравится. — Доченька, я тоже хочу, чтобы ты ушла от нас, но ты должна избавиться от давления со стороны общества, — отец настойчиво уговаривал ее согласиться. — Пожалуйста, доченька, согласись с предложением своего отца, и тогда мы выполним любое твое пожелание, в разумных рамках, конечно, — сказала мать. Она замолчала из-за своих слов и стала думать, что бы им сказать. Ей в голову пришел блестящий, как ей тогда показалось, план, и она начала смеяться. — Что с ней такое? — с ужасом в голосе спросил отец семейства. — У нее истерика? — Нет, я думаю, у нее началась тупость, дай ей пару-тройку ударов по лицу, и она будет как шелковая. — уверенно заявила мать, которая явно сталкивалась с подобным не раз и не два. — Нельзя бить девочек! — начал злорадствовать младший ребенок в семье. — О, ужас, какой ты умный стал, тогда скажи мне, что означает нулевая гипотеза и как зовут пионеров в танкостроении? — злорадно спросила мать. — Я не знаю, не задавай мне таких сложных вопросов! — начал ныть он. — Ну что ж, сынок, если ты не будешь ныть, что я плохая мать, то услышишь следующее: Нулевая гипотеза — это предположение по умолчанию о том, что нет связи между двумя наблюдаемыми событиями, явлениями, и ты также узнаешь, что два инженера: офицер британской армии Эрнест Суинтон и русский инженер Александр Пороховщиков создал первую боевую гусеничную машину с башней с пулеметом. — Доченька, что с тобой? — в ужасе спросил ее Станислав Милославович Капимот. Он положил руки ей на колени, заглянул в глаза и увидел на них слезы. — Ты плачешь? Постепенно Тихосава Станиславовна Капимота начала приходить в себя и перестала хохотать как сумасшедшая над всем, что ее окружало. Страхи начали покидать отца, и когда их дочь совсем перестала смеяться, мать спросила дочь: — Дочь моя, что с тобой случилось? — Почему ты смеялась? — дополнил вопрос жены ее муж. — Прости меня за это, я смеялся из-за своих мыслей, когда я прошу тебя о чем-то неприличном, а ты ярко это подстраиваешь, — с легким смешком сказал Тихосава. — А что бы ты хотела попросить у нас из неприличного? — с любопытством спросила ее мать. — Это не имеет значения, — сказала она и сделала жест рукой, означавший, что это ничего не значит. — Но, если серьезно, я хочу больше независимости в своей жизни. — Независимость? — ее мать с любопытством приподняла бровь. — Ты умрешь через час, если мы не дадим тебе денег, еды и всего остального. — Доченька, я рад, когда ты проявляешь независимость от нас, но, пожалуйста, пусть мир не узнает о твоем вкусе в одежде, — настойчиво сказал Станислав. — Какое это имеет отношение к делу? — спросила она отца таким голосом, словно считала его идиотом. — Мама, в отличие от тебя, я все правильно поняла, чего хочу. — Ха-ха, я сразу поняла, чего она хочет, а ты — нет, — насмешливо сказала Серенити Томас Агнес Капимота. — Дочка, что ты подразумеваешь под словами «независимость от нас»? — с любопытством спросил отец. — Ну, в новом городе, куда вы отправляете меня учиться, я хочу жить совершенно независимо, то есть заводить друзей за пределами вашего круга, работать, платить налоги и все такое прочее, — сказала она, оттопырив пальцы. — Ты собираешься работать и кем? — смеясь, спросил Станислав. — Ты не проработаешь и дня, а учитывая, что ты не закончил университет и только учишься в школе, высокой должности ты не получишь. — Ну, мы все начинали с самого низа, я хочу попробовать сделать что-то самостоятельно, без тебя, — сказала она. — Конечно, тебя можно похвалить за твою целеустремленность и твои мечты, но это не ответ на вопрос, где ты будешь работать, — продолжил отец это издевательство над дочерью. — Я могу работать официанткой в кафе или продавцом в магазине, — спокойно сказал Тихосава, настаивая на своем. — Офицанкой? Продавец в магазине? — её отец продолжал смеяться. — Да, я бы очень хотел пойти в ресторан или в магазин, чтобы посмотреть, как ты будешь там работать до конца своих дней, потому что ты не закончил школу, потому что тебя выгнали оттуда за неуспеваемость, Тихосава. — Папа, не говори со мной так, будто я для тебя никто, я не пустое место, я всегда ответственно подхожу к любой работе. — крольчиха разозлилась. — Ты сам сказал мне, что «все профессии важны для общества»! — Да, я так и сказал, но не забывай, кто ты, ты моя дочь, и вместе мы — семья Капимота, которая строит свое будущее на обществе потребления! — гордо сказал он. — Любое пустое место может стать великим, и любой потомок великих может деградировать, думая, что раз его предки такие великие, то и он тоже великий, — наконец вступилась за свою дочь Серенити Томас Агнес Капимота. — Что? — ее муж не понял, что означали эти слова. Сиренити смотрела на своего мужа как на идиота, причем очень редкого идиота. Она хлопнула себя по лбу, как будто говорила ему об этом и спрашивала себя: «Как ты можешь быть таким глупым?». — Я что-то не так сказал или что-то не так понял? — спросил Станислав Милославович с дрожью в голосе из-за того, что его жена часто бывала неуправляемой, когда злилась. — Мой дорогой муж, мне сказать это вслух или нет? — спросила она его с интересом, таким голосом, как будто если бы кто-то лично сравнил ее с бочкой, то эта бочка определенно была переполнена злобой. — Ну, конечно, я понимаю, что сделал что-то не так, но, на мой взгляд, лучше знать, чем ты недоволен в своей жизни, и если это как-то связано со мной, то я готов все исправить, — уверенно сказал он. — Слишком много слов, ты мог бы просто сказать «да», — фыркнула она и странно улыбнулась. — В общем, я все сказала и даже удивляюсь, как ты мог не заметить, на что я намекаю. — Серенити, пойми, что все мои мысли были заняты чем-то другим, вот почему я не понял тебя и твоих слов, — тихо сказал Станислав Милославович Капимот и попросил ее. — Ты можешь повторить эти слова для меня? — Да, почему бы и нет, я всегда готова оказать услугу животному, у которого проблемы со слухом, особенно когда оно дарит мне на день рождения новую обувь, — уверенно заявила Серенити Томас Агнес Капимота с лукавой улыбкой и повторила. — Любое пустое место может стать великим, и любой потомок великих может деградировать, думая, что раз его предки такие великие, то и он тоже великий. — Хм, ваши слова очень логичны и правильны для любого животного, независимо от его социального статуса: бедного или такого, как мы, — задумчиво произнес Станислав. — Значит, вы оба позволяете мне жить одному в этом городе? — с любопытством спрашивает Тихосава, мечтающий услышать «да» в ответ от обоих родителей. — Лично мой ответ положительный, — уверенно заявила Серенити Томас Агнес Капимота и добавила. — Я благодарю вас за это. — Спасибо, мама, — с улыбкой сказала Тихосава и посмотрела на отца без улыбки. — А ты, папа, что скажешь на это? Станислав Милославович Капимот, как всегда, не торопился с ответом, который так хотела услышать его дочь, и вместо этого задумался, прежде чем что-то сказать. Наконец, он начал издавать что-то похожее на звуки и долго растягивал букву «С», как будто хотел сказать «да», но решил еще немного подумать и, наконец, сказал: — Согласен. — Ура, спасибо за папу! — радостно воскликнула Тихосава. — Доченька, я рад, когда ты счастлива, но не стоит радоваться раньше времени, потому что у меня к тебе определенные требования: хорошо учись в новой школе, соблюдай правила и не будь осторожной, — настойчиво и с отеческой любовью говорил Станислав Милославович. — Не волнуйся, папа, у меня не будет неприятностей, я обещаю, — твердо заверила она его и ушла в свою комнату. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Тихосава, — сказал Станислав, который был доволен тем, как проявилось его отцовство. — Я иду спать, — решительно и быстро сказала Сиренити и поднялась по лестнице, которая находилась рядом с кухней. — Я тоже пойду спать, — спокойно сказал Станислав и посмотрел на Доброслава. — Потом поиграешь со своими игрушками, пора ложиться спать. — Но я не устал, — начал он ныть. — Не устали, говоришь? — спросил Станислав Милославович, который любил укладывать детей спать. — Хочешь, я почитаю вам сказку на ночь? — Я вырос из этого возраста, — произнес он эти слова с торжественным чувством. — Ты говоришь, ты вырос из этого? — с интересом спросил он и решил перейти к проверенной стратегии. — Если ты сейчас же не ляжешь спать, то до конца недели не получишь ни одной конфетки. — Целую неделю? — обескураженно спросил Доброслав. — Я что, в тюрьме со своими правилами? — Нет, ты находишься в моем доме, ешь за мои деньги, и вся твоя жизнь зависит от моих денег, поэтому я отменяю правила игры здесь, — решительно заявил Станислав и указал в сторону комнаты сына. — Иди в комнату! Доброслав был ошеломлен отношением своего отца к себе и не мог или не хотел верить, что то, что он услышал, было из уст его отца. Он встал и пошел в свою комнату, оставив игрушки на полу в гостиной, где стояла комната, но снова остановился из-за слов отца. — Прости меня. — сказал Станислав Милославович Капимот. — Что? — единственный сын в семье был удивлен услышанным. — Папа, что ты сказал? — Я приношу извинения за свое поведение, я понимаю, что поступил неправильно, — сказал он ему. Доброслав был потрясен этой картиной, которая сейчас происходит прямо у него на глазах: его отец извиняется, но не перед кем-то своего ранга, а перед ним! Тот, кто всегда привык вести себя правильно и компетентно и был образцом для подражания, извиняется перед ним и признает свои ошибки. «Что же мне теперь делать? — спросил себя Доброслав Станиславович. — Может быть, я потребую от него чего-нибудь, чтобы иметь возможность попросить его? Нет, это уже слишком!» Он повернулся к своему отцу и сделал все, что мог в этой ситуации… он простил его, вернее, сказал следующее: — Папа, я прощаю тебя и, пожалуйста, не принимай это близко к сердцу. Он пошел в свою комнату и попытался заснуть, чтобы забыть этот момент на сегодня. Удалось ли ему заснуть? — спросите всех, кто сейчас читает эту историю. Ответ прост, как пареная репа: нет, либо из-за его мыслей, либо из-за переписки Тихосавы. — Сестра, пожалуйста, ответь мне, тебя специально поселил здесь сам дьявол, чтобы моя жизнь не казалась медом, верно? — Брат, мне нужно ответить на все сообщения, которые были написаны мне по случаю новогоднего праздника, — сказала разгневанная старшая сестра. — А нельзя это отложить до завтра? — с интересом спросил Доброслав таким тоном, словно спрашивал ее: «Почему ты до этого не додумалась?». — Позвольте мне сделать еще одно сообщение, и я пойду спать, — настойчиво сказал Тихосава. — Поторапливайся, — раздраженно сказал он ей и закутался в одеяло с головы до ног. — Убери одеяло, тебе будет жарко, — сказала Тихосава, хорошо знавшая своего брата и его вредные привычки. — Никогда не предлагай учить рыбу плавать, — продолжал он ворчать. — Ты даже не читал древнюю литературу, о чем я вообще могу с тобой говорить? — высокомерно спросил Тихосава. Она написала последнее сообщение, которое, очевидно, не будет прочитано, но она все равно написала его в надежде, что он знает все о ее жизни:

Привет, Сергей.

Как бы негативно я ни относился к тому, что сделал, я не хочу, чтобы вы жили в страхе, потому что те, кого вы убили, ничем не лучше вас, и я молюсь, чтобы вы раскаялись в своих преступлениях, как Родион Романович Раскольников из дореволюционного русского литературного шедевра «Преступление и наказание» Федора Михайловича Достоевский, и вы сможете начать новую жизнь.

~

— Что это за жопа? — это главный вопрос, который Сергей Рудольфович смог задать себе, когда открыл глаза после сна. С его утверждением было трудно поспорить: повсюду была плесень, грязь, было холодно и сыро. Очевидно, это была заброшенная строительная площадка многоквартирного дома, который был закрыт по неизвестным причинам и серьезно разрушен, либо потому, что прошли годы, либо по какой-то другой причине. — Что это за задница? — Ты спрашиваешь, — раздался женский голос. — Это наш дом, и он может стать твоим домом, если ты будешь вести себя прилично и тихо. — Знакомый голос, — задумчиво произнес Сергей Рудольфович. — И запах знакомый… — Я очень рада, что вы меня узнали, — уверенно сказала самка бегемота. — Кто вы? — Сергей спросил ее без страха и радости, так как не знал, было ли угрозой то, что он встретил ее, или нет. — Я Ростислава Радиславовна Рутотамон. — представилась она. — Я возлюбленная директора школы, в которой вы учились раньше. Сергей не мог поверить своим глазам, что эта встреча состоялась через полгода после того, как в августе он получил от нее деньги, используя свои навыки сексуального общения. От шока он не мог говорить, и из его пасти вырвался какой-то странный звук, который определенно нельзя было назвать речью цивилизованного животного. — Сергей, если ты хочешь что-то сказать, то можешь смело задавать вопросы, и мы будем очень рады на них ответить, — уверенно заявил самец северного оленя. Эти первые минуты после пробуждения Сергея от сна становились все более интересными, в первую очередь для него самого. Он находился в заброшенном здании, а рядом с ним были добросердечное травоядное животное и самка бегемота — но что все это значит? Почему он в наручниках? — Какая неожиданная встреча, я так рад вас видеть сегодня, как поживает директор моей первой и, очевидно, последней школы? — с любопытством спросил Сергей. «Ну, Сергей, ты точно получишь Нобелевскую премию за лучшие слова, которые можно сказать после долгой разлуки с некоторыми животными», — сказал он себе. Но потом ему стало наплевать на свои слова, потому что они оба не обратили на него особого внимания. — Сережа, у меня к тебе вопрос, — начал директор престижной школы. — Правда ли, что ты убил тех политиков, а также был насильником в отношениях с самкой кролика? — Что касается второй части того, в чем вы меня обвиняете, то это чушь, но первая часть того, в чем вы меня обвиняете, — правда, — уверенно сказал Сергей и от стыда и страха понизил голос до шепота. — Да, я убил их. — И ответь мне, почему ты, волчонок из гетто, зарабатывавший на жизнь проституцией, стал усыновлять кого-то вроде себя? — с интересом спросил он его. — Я хотел отомстить за своего отца, Михаила, за всех этих политиков и десятки других, которых я решил не убивать, сам убил их конкурентов и оппонентов с помощью лап Михаила, я решил отомстить за предательство! — последние слова он произнес почти выкрикивая. — Что ж, вам придется посидеть здесь пару лет, чтобы паника в СМИ улеглась и вас перестали преследовать, — уверенно сказал он. — Что? — Сергей был удивлен услышанным. — Вы не собираетесь передать меня в руки правосудия? — Нет, ты будешь под нашей опекой, но по большей части под опекой моей любви, — сказал он и поцеловал самку бегемота в губы. — Ты самое прекрасное создание в этом мире. — А ты самый замечательный олень на всем белом свете, — хихикнула она. — Извините, прежде чем меня вырвет, могу я задать вам два-четыре вопроса? — с интересом спросил Сергей Рудольфович. Они оба не хотели расставаться и прекращать разговаривать друг с другом, но им пришлось это сделать, что заставило их сердито посмотреть на него. «Клянусь луной, я больше не буду говорить так и буду следить за своим языком», — сказал себе Сергей. — Да, почему бы и нет, задавайте вопросы, — северный олень отнесся к этому очень спокойно. — Почему вы оба не сдали меня полиции, потому что я преступник? — он задал первый из четырех вопросов, которые интересовали его лично. — Ответ так же прост, как тот факт, что я страдаю адипофилией, — сказал он и начал тереться носом о нос женщины, которая украла его сердце. Адипофилия (от греческого «adipos» — «жир» и «philia» — «любовь») — сексуальное влечение, направленное на людей с избыточным весом или ожирением, обусловленное прежде всего их весом и размером. — Пожалуйста, будьте более серьёзными. — настаивал Сергей, который не хотел этого видеть. — Давайте сосредоточимся на теме моих вопросов и ваших ответах на них. — Ладно, как скажешь, — сказал он и неохотно отвернулся от объекта своего вожделения. — Мы не верим, что вы преступник, по нашему мнению, вы просто поссорились с Тихосавой и в панике решили обвинить вас в чем-то плохом, а вся ваша болтовня о том, что вы совершили эти злодеяния, — полная чушь, потому что обычный волчонок-подросток не может этого сделать, а тем более какие классные спецслужбы. — А может ли волк-подросток, выросший с медведем-убийцей, сделать такое? — с интересом спросил он его. — Не знаю, по-моему, это маловероятно. — сказала бегемотиха. — И, кроме того, ты этого не делал, — сказал ему директор командным тоном. — Да, я этого не делал, — повторил он за ним, так как понял, что лучше согласиться с ним. — И даже если бы ты это сделал, мы бы не позволили тебе попасть в беду, потому что ты нам нравишься, — уверенно сказал он. — Я не хочу терять детей из таких семей, как вы, потому что вы с рождения страдали от дискриминации и ограничений и поэтому не знаете, как правильно ориентироваться в общественных местах. — Значит, вы оба без сожаления избавились бы от меня, если бы я вам не нравился, верно? — с интересом спросил их Сергей. — Ты можешь так говорить, но лично для меня не имеет значения, преступник ты или нет, мы хотим спасти тебя от рук убийц, которые по какой-то причине имеют право судить других, — спокойно сказала бегемотиха. — Вам двоим не нравится, как устроен мир? — Сергей был рад услышать такую мысль от травоядных животных. — А кому нравится, как устроен этот мир? — с любопытством спросил самец северного оленя. — Ответ «никому», это все, что объединяет травоядных и хищников. — Мы убеждены, что те политики, которые были убиты, не были невинными жертвами одного сумасшедшего, это и есть правосудие, которого все ждали! — решительно заявила возлюбленная северного оленя. — И чего вы хотите добиться этим насилием над всеми? — с любопытством спросил Сергей Рудольфович, у которого было предчувствие чего-то нехорошего. — Мы не хотим ничего плохого, мы просто хотим социализировать большинство подростков-хищников из гетто, чтобы они стали полноценной частью общества, и вы поможете нам в этом в обмен на убежище, — решительно заявила она. — Я? — удивленно спросил Сергей и указал на себя. — Но чем я могу вам помочь? — Любая помощь, от незначительной до серьезной, имеет вес в достижении справедливости, — уверенно заявил директор элитной школы. — У вас остался только один шанс задать нам вопрос, — спокойно сказала она. — Воспользуйтесь этим шансом с умом. «Только один вопрос! Это «да», ну, мне не следовало задавать дополнительных вопросов для уточнения», — сказал себе рассерженный Сергей и стал думать, что бы им сказать. Это был сложный вопрос, потому что за эти пару минут диалога в его голове родилось триста шестьдесят одна тысяча семьсот шестьдесят пять вопросов, но через некоторое время, которое он использовал с умом, он сказал следующее: — Как я сюда попал? — это был самый логичный вопрос для него в тот момент. — Ты попал сюда, потому что я сразу же начал следить за тобой, когда ты убежал из школы, и поймал тебя с помощью сеток, которые я смазал сильным снотворным, и ты заснул, — ответил ему директор престижной школы. — После этого я отвез тебя сюда и привязал к этому столбу, чтобы разбудить. — Ты всегда носишь с собой сети? — с интересом спросил его Сергей и посмотрел на него как на маньяка. — Зачем? — Я фанат спортивной рыбалки, — уверенно заявил он и достал из кармана значок. — Кроме того, бойскаут всегда готов ко всему. — Ты раньше был бойскаутом? — с любопытством спросил Сергей. — Да, я был бойскаутом и даже был командиром одного из отрядов, и однажды я встретил такую, как она, — обратился он к своей любовнице. — ты самая восхитительная. — А вы замечательный джентльмен, — уверенно сказала она, хихикая. — Да, Михаил Мстиславович был прав, все бывшие бойскауты либо сумасшедшие, либо самые полезные животные в мире, — вздохнул он с чувством ностальгии. — Сергей, скажи мне, готов ли ты пролить кровь или пролить свет на правду против своей родины во имя социальных преобразований, во имя справедливости? — с интересом спросил его директор престижной школы. — Я уже пролил достаточно крови, так что с меня хватит, я хочу вернуться к нормальной жизни: где я закончу школу, стану программистом и буду жить в мире со своими травоядными друзьями, несмотря на все социальные проблемы, — сказал он ему. — Что ж, будем считать, что я согласен, — уверенно сказал он и начал развязывать себе руки. — Конечно, ты никогда не сможешь жить как раньше, но каждый имеет право на реализацию своих желаний, и я помогу тебе, а ты поможешь мне. — У меня к вам вопрос, я знаю вашу биографию благодаря вашей автобиографической книге и не заметил никакого намека на то, что вы хотите устроить революцию или войну за социальную справедливость, вас заменили? — с интересом спросил он его. — Нет, я все тот же представитель мира северных оленей, со своими достоинствами и недостатками, моя цель — защитить тебя от происков правительства, которое явно что-то скрывает от общества и к чему готовится, — уверенно произнес он таким голосом, как будто верил в самые невероятные теории заговора. — Конечно, я вам благодарен, но напоминаю, что я убил этих политиков, — сердито сказал Сергей, который не хотел во всем этом участвовать. — Ну и что? Только подумай, ты убила пару болванов, которые проявили неблагодарность к твоему приемному родителю, который любил тебя как сына, — сказала бегемотиха. — С этим не поспоришь, — мрачно сказал Сергей. Он нахмурился, вспомнив Михаила Мстиславовича: Михаил Мстиславович обнял Сергея сзади и прижал к себе всем телом, особенно руками, в которых Сергей держал заряженный пистолет. Он шептал ему на ухо свои магические заклинания: — Сергей, ты не забыл, что тебе нужно доминировать, держа руку на рукоятке, указательный палец на спусковом крючке, а поддерживающая рука должна быть выше и ниже доминирующей руки и рукоятки? — Нет, я не забыл. — Это замечательно, — кивнул Михаил Мстиславович. — Сергей, вы осознали свою ошибку, когда позавчера, сгибая руки, ваш пистолет оказался ближе к телу, что привело к тому, что вы упали из-за отдачи. — Михаил Мстиславович, поверьте, я не повторю этих ошибок, — заверил он его. — А ты нашел более выгодную позицию с нужной силой захвата? — с интересом спросил его приемный отец. — Да, я давно нашел эту позу, я нашел ее подходящей для себя, — уверенно сказал он. — Я беру пистолет в руку, опускаю руку на уровень талии и смотрю на пистолет сверху. При правильном захвате большой палец должен располагаться параллельно средней линии ствола пистолета. — Моя школа, — удовлетворенно произнес медведь, перестав обнимать его. — Что делать дальше? — Мне нужно подложить одну руку под другую, а затем использовать противоположные усилия. Толкать пистолет вперед основной рукой и отводить его назад поддерживающей рукой. Противоположные силы будут ограничивать прицел и удерживать оружие прямо. — сказал волчонок. — Также важно следующее: Сориентируйте пистолет следующим образом: верхняя часть ствола должна быть направлена вверх, а нижняя часть рукоятки — вниз. — О, великий продукт пчеловодства, расскажи мне, что происходит в этом мире: некоторые дети не могут запомнить больше одной пентаграммы, но этот волчонок помнит все? — Попрошайничество для детей — главная мотивация к работе, так ты мне сказал, Михаил, — гордо произнес волк. — Я помню, что сказал, пожалуйста, не болтай, а действуй, — настойчиво сказал Михаил. — Сейчас, — голос Сергея слегка дрогнул при выстреле, который стал для него первым удачным в жизни. В тот день было много радости по этому поводу: Михаил купил ему мороженое и в любой момент мог похвастаться тем, чему он его научил. — Сергей, что ты будешь пить? — этот голос вернул его к реальности. — Чай или сок? Он находился в маленькой комнате с двумя раскладными кроватями, маленькой кухней, двумя дверями — одна была входной, а вторая — в ванную. Сергей был удивлен, как он здесь оказался, и даже не мог понять, что это такое, что сразу навело его на мысль о чем-то плохом: — Вы оба накачали меня наркотиками, чтобы я не заметил, как вы притащили меня сюда? — Что это за чушь? — возмутился олень. — Мы ничего подобного не делали. Я спросил тебя, не хочешь ли ты чего-нибудь поесть или выпить, ты что-то пробормотал, и я подумал, что это «да», и, взяв тебя за руку, повел сюда. — Как я не заметил, что ты ко мне прикоснулся? — не понял Сергей. — Не знаю, у меня нет твоего тактильного чутья, ты всю дорогу что-то бормотал себе под нос, и единственное, что я понял, это то, что ты говорил о Михаиле, — олень перешел на шепот. — Держу пари, что это твой приемный родитель, а моя любовь говорит «нет», скажи мне, что я прав, и ты получишь половину выигрыша. — Я не хочу в этом участвовать, — слабо произнес Сергей. — Ну что ж, мой руки и садись за стол, отныне это твой новый дом, — уверенно заявила бегемотиха, которая что-то искала и доставала из холодильника. — Завтра у тебя будет тренировка под моим чутким руководством, и ты станешь первопроходцем среди тех, кого я буду обучать этому боевому искусству. — Боевое искусство? — удивленно спросил Сергей. — Да, боевое искусство, но имейте в виду, что оно чрезвычайно специфичное и очень странное, поэтому, пожалуйста, выбросьте из головы все фильмы о боевых искусствах, — настойчиво сказала она. — Ладно, — усмехнулся Сергей, который больше не задавал вопросов, потому что они хотели ему помочь и требовали от него помощи взамен. — Помой руки, волчонок, или ты не получишь еды, — настойчиво сказала она. Сергей по привычке вымыл руки и затем сел за общий обеденный стол, а не из-за голода или желания попробовать еду из старого холодильника. Где все начали есть и смотреть телевизор, по которому, казалось, с премьеры показывали звезд шоу-бизнеса, а затем появился нынешний глава государства. — О, твой любимчик, напомни мне, что с тобой будет, когда он умрет? — шутливо спросила Ростиславу Радиславовну Рутотамон. — Это заставит мой член встать, — с холодной решимостью заявил Любояр Леонидович Манаровский. — Вообще-то, я ем, — сердито сказал Сергей и чуть было не поперхнулся. — Тихо, — потребовала от него Ростислава, когда началось ежегодное обращение главы государства к гражданам по случаю новогоднего праздника. Президент страны, который был гориллой, рассказал о трудностях, с которыми пришлось столкнуться стране, почтил память тех, кто был убит в этом году, рассказал об успехах и неудачах этого года и пожелал всем хорошего нового года, после чего все трое прокричали на всю страну: Счастливого Новый год! Подарков для Сергея не было, но он уже был счастлив, что может провести их не в полицейском участке и не мертвым. Это было по-домашнему и очень мило с их стороны помочь ему, а он… О, ужас…он даже согласен участвовать в их бреднях, которые они придумали. ~ — Интересно, как наш медведь отреагирует на эту новость? — Как и все отцы, он ненавидел его за то, что он стал таким, как он. — Он не стал таким, как мы, не забывай, что нас было не так-то легко поймать или напасть на наш след. — Заткнитесь все, или в конце концов вы останетесь без сладкого ужина, — крикнул один из охранников, который был носорогом. Все мгновенно замолчали, опасаясь остаться без еды. Но через некоторое время один из них шепотом сказал: — Ребята, у меня есть идея по освобождению Михаила Мстиславовича и всех нас, стоит ли мне вам рассказывать? Все начали кивать и собираться вокруг, чтобы послушать его идеи. Сначала все посмеялись, но затем, после обсуждения, было решено, что они начнут действовать, когда весенний петух споет свою песню для мира Медведей.

~

— Мама, успокойся, прими таблетки и верни билет, мне здесь нравится, но тот инцидент с волком на меня не повлиял… Семен разговаривал с ней по телефону. «Все мои продавцы ножей — соотечественники, замешанные в преступлении, связанном с этим ножом», — сказал он ей, но она его не послушала. — Мама, давай поговорим позже, пока я не возненавидел тебя за тот крик, который ты мне показала! — крикнул он, кладя трубку, и пошел на кухню. — Как вы поговорили со своей матерью? — с интересом спросила Амарачи Анатольевна. — Ну, могло быть и хуже, но ладно, сойдет, — сказал он с пренебрежительным видом и сел за стол, чтобы поужинать вместе, как они оба договорились в этот день, в канун Нового года.