Воспоминания на Удачу

      С каждым днём вокруг Храма Богов становилось всё больше и больше народа. И охраны в странно знакомой символике. Заприметив необычно одетого охранника, Тина ткнула в бок Бабетту:       – Эй, а это кто? Он из какой-то особой охраны? Хм, форма выглядит знакомой, но никак не пойму…       Вампирша проследила за взглядом девушки и поморщилась:       – Пенитус Окулатус. Личные шавки Мидов. Вроде император хотел сначала приехать на такое знаменательное событие в жизни его кузины, но видимо из-за войны решил отложить это дело и вместо себя послать своих телохранителей и шпионов.       Задумчиво кивнув, Тина вновь посмотрела на парочку агентов. Она запомнила их лица и потом, и на следующий день, и через день, отметила, что к ним никто не прибавился. Из чего сёстры с призраком пришли к выводу, что они здесь единственные представители Пенитус Окулатус. Пока что. После убийства Виттория приедут сначала они, а затем уже и Император. Тина помнила, что это было заключено в плане, но что-то во всём этом продолжало её напрягать. Будто именно с ними будут проблемы. Впрочем, судя по тому, что ей рассказала Бабетта, а после по тем коротким отрывкам, что она смогла вспомнить – это было не удивительным.       Ведь Пенитус Окулатус – одни из самых эффективных шпионов Сиродила и носили они это звание отнюдь не просто так. Тина точно помнила, что их агентов учили некромантии, а точнее тому разделу, что посвящён вызову духов. Что в деле допросов играло не малую роль. Кроме того, Слышащая вспомнила и про то, что обучение у них длилось около трёх лёт, а основной критерий, кроме поддержки Империи Мидов было сохранение хладнокровия в любой ситуации. И вспомнив это, Тина не могла не отметить, что в этом они схожи с Тёмным Братством. Также как и в том, что для вступления требовалось убить указанную цель. Без вопросов, без сожалений. Всё для блага Империи в случае Пенитус Окулатус, и, для блага Семьи в случае Тёмного Братства.       И эти сходства лишь сильнее подогревали волнения. Потому с каждым днём, наблюдая за появлением торжественных арок перед входом в Храм, за тем, как украшают два троноподобных кресла под ними, за внесением скамеек перед этим местом для будущих молодожён, Тина волновалась. И словно в насмешку к её и так существующим тревогам, к ним добавилось и воспоминание на какой ноте они последний раз виделись с Цицероном.       Слышащая лишь плотнее сжимала губы, стараясь лишний раз не шипеть, ибо волнениями делу она не поможет. А вот испортить может…       Понимала это и Бабетта, которой, однако не были понятны причины состояния подруги. Ведь та ясно дала понять, что дело не в контракте. Поначалу вампирша тоже ходила злая от того, что не понимала причин волнения Тины, но после, одним вечером, сидя в своей комнате в таверне, пока Лашанс обходил окрестности проверяя охрану, её вдруг осенило. Присев рядышком со что-то читающей Слышащей, Бабетта тихонько спросила:       – Это из-за Цицерона, да?       Тина замерла, но книгу не убрала. Вампирша продолжила:       – Я вспомнила какой злой ты вылетела из Убежища. А из всех, с кем ты не поговорила был только Цицерон.       Взяв Слышащую за руку, Бабетта проникновенно посмотрела ей в глаза:       – Вы поссорились?       На секунду замерев, смотря друг другу в глаза, Тина вздохнула и отложила книгу в сторону. Не в силах ответить что-либо конкретное, девушка просто кивнула. Вампирша нахмурилась, а после отчаянно вздохнула:       – Знаешь, я, конечно, с сомнением отношусь к хранителю, но… вы были бы хорошей парой. Не понимаю почему вы до сих пор не вместе? Тем более, что симпатия у вас взаимная. Уж я-то это чую отлично. Это Арнбьорн – бесчувственный чурбан, что кроме Астрид никого не замечает. А я давно умею такое видеть – не раз помогало на контрактах.       Тина удивлённо вскинула бровь. Бабетта хихикнула:       – Были пару раз контракты, когда нужно было выслеживать любовников и любовниц. Это видно зачастую в мелочах. Вот, например у вас – Цицерон очень удивлялся, когда узнал, что ты ушла. Он все уши прожужжал Астрид, пытаясь узнать, когда, куда и с кем ты. И я пару раз заставала его, когда он возвращался из города. Он делился со мной кое-какими ингредиентами и сладостями и сказал, что взял для тебя орехов в меду, специально для тебя хи-хих.       Стушевавшись, Слышащая поёрзала, устраиваясь поудобнее. Вампирша же продолжила:       – А потом до самого твоего прибытия, постоянно выходил из ритуального зала. Явно кого-то искал. Ну, точнее, понятное дело, что тебя. И… я пару раз слышала, как он что-то бухтел про то, что Слышащая ушла в опасное место и всякое такое. Хм… Ну и ещё, кое-что по мелочи, когда я видела, как вы общались…       Бабетта вздохнула: – Да и ты говорила, что он тебе нравится. Так что я не понимаю. Или вы всё-таки уже пара? А Люсьен? Вы так иногда смотрите друг на друга, хи-хи. Я знаю эти взгляды, хотя и не понимаю. И не пойму. Физически мне всё равно десять…       Покраснев, Тина прилегла головой на плечо девочки и вздохнула:       – Ты права. Мы… немного поссорились.       Оторвавшись от своего резко пришедшего переживания о возрасте, Бабетта с интересом посмотрела на Слышащую, показывая взглядом, что ожидает продолжения. Тина потерла руки и всё же выдавила:       – Он сказал, что «недостоин» такой «замечательной меня».       Вампирша в шоке посмотрела на неё, а потом зафыркала. Тина нервно засмеялась. Закончив выражать негодование, Бабетта зашипела:       – О я поняла. Он сказал… это, а ты вспылила. Ррр. И с чего бы такие мысли? Он же… он же постоянно только о тебе и думает! И впрямь идиот… слушай, а может он тебе не так уж и нравится? М? И проблем меньше…       Тина глубоко вздохнула и покачала головой:       – Боюсь, что нравится… но эти его слова… очень ранят.       Подозрительно хлюпнув носом, Слышащая опустила голову, закрывая лицо волосами. Бабетта с нечитаемым лицом смотрела на свою подругу, на свою сестру. Видеть её такой печальной, страдающей было больно, но… Девочка поджала губы. Отговаривать Тину не хотелось, но противный голос внутри вдруг прошептал последний аргумент, напомнив, что эти переживания могут запороть такой важный контракт. Контракт, от которого зависит судьба всей Семьи. Хотя Цицерон и хранитель, но Тина оказалась с ними раньше. И она важнее. А значит… Всё на благо Семьи.       Покрепче обняв готовую в любой момент зарыдать девушку, Бабетта погладила её по волосам и начала успокаивающе шептать в её макушку:       – Ну чего ты, совсем раскисла… из-за какого-то дурака, который и сам не знает, что хочет. Зачем тебе, такой серьёзной, успевающей, такой ненадежный мужчина? Который к тому же, м, нет, не важно…       Замерев, Тина так же тихо спросила:       – Что? Что «к тому же»?       Бабетта зажала зубы, но голос вновь поскрёбся изнутри, напоминая про контракт.       – Он ведь всегда спрашивал именно Слышащую…       Продолжая гладить, девочка словно в никуда стала размышлять:       – А любит ли он тебя вообще? Любит ли он тебя, потому что ты – Тина, или он любит тебя потому, что ты – Слышащая? А для такого, серьёзно придерживающегося традиций, человека как Цицерон – это ведь очень важно… К тому же, он, как хранитель, столько искал тебя. Тогда не удивительно, что он не желает подпускать тебя близко – вы же на совсем разных уровнях, по его мнению…       Бабетта говорила что-то ещё дальше, много чего и странного, и удивительно ладно ложащегося на реальность, но Тина уже не слушала. Если в начале речи, она хотела возмутить и сказать, что это не так, то после задумалась. А действительно ли это не так? Ведь в словах вампирши был смысл и не малый, и это удивительным образом отлично накладывалась на все их взаимодействия. Тине стало обидно. Её затрясло.       – … а он когда-нибудь вообще называл тебя по имени? Или только Слышащая, да Слышащая? А… Тина? Ох, извини, я не… подожди у меня где-то было успокоительное, сейчас достану.       Вампирша сползла с кровати к своей небольшой сумочке, откуда, хорошенько покопавшись, достала маленький бутылёк из тёмно-синего стекла:       – Вот, тут как раз на порцию осталось. Выпей и полегчает. Правда почти сразу в сон начнёт клонить, но уже думаю самое время.       Стараясь унять дрожь в теле и сдержать слёзы, Тина кивнула. Приняв бутылёк, она залпом выпила остаток и отдала ёмкость вампирше обратно. Дрожь прекратилась и, как и сказала девочка, Слышащую тут же начало клонить в сон. Опустив голову, она тут же уснула. Бабетта осторожно накрыла её сверху одеялом и вышла из комнаты – ей было нужно вымыть бутылёк, да и самой умыться было бы не лишним. Пот противными липкими дорожками засох на висках.       Она зашла в комнату с раковиной, что было огромной редкостью для таверн Скайрима, но здесь всё же была столица, а значит и подобные удобства просто обязаны быть в наличии. Аккуратно протирая стеклянную ёмкость, вампирша вдруг услышала тихий бархатистый голос, еле сдержавшись, чтобы не подпрыгнуть от неожиданности:       – Ты сказала это специально.       Утверждение, а не вопрос. Вновь соткавшись полноценным призраком, Люсьен, сложа руки у груди, стоял почти рядом, подпирая дверь в уборную. Иных выходов из комнаты не было, отчего Бабетта лишь внутренне поморщилась. Не отвлекаясь от своего занятия, она спокойно закончила ополаскивать бутылёк, после чего протёрла его тряпочкой. И лишь поставив тот на край раковины, слегка скосила голову в сторону призрака:       – Пришлось. Он занимал слишком много её мыслей и это могло привести к ошибкам во время исполнения контракта. А мы не имеем права на ошибку. Ни на одну.       Продолжая смотреть нечитаемым взглядом, Лашанс прошелестел:       – Если не сможет поднять оружие, мы поможем.       Бабетта на это лишь фыркнула:       – Она взяла контракт для исполнения, и она должна его сделать, иначе навлечём Ярость Ситиса. Тебе ли не знать?       Последнее девочка выплюнула особенно ядовито и полностью обернулась к невозмутимому призраку. Услышав, однако про Ярость, он вдруг ухмыльнулся. Вампирша закатила глаза:       – И не надо на меня так смотреть. Может быть Астрид и отошла от традиций, но я старше неё, и я помню. И не смей ничего говорить об этом, я ей благодарна, теперь она – моя семья. А я не могу подвести Семью…       Люсьен опасно прищурился:       – Но можешь сделать больно своей сестре и подруге?       Окончательно разозлившись, Бабетта подскочила к призраку почти в притык и ткнула в него пальцем:       – Я лишь открыла ей глаза на правду! Вы, оба, лишь и трындите «Слышащая то, Слышащая это»! А теперь ещё и эта ересь про помощь. Не нужна она ей, понятно?! Тина справится с контрактом, но не потому, что вы ей поможете и не потому, что я отвлеку её мысли в сторону, а потому, что она ответственная, сильная и всегда идёт до конца.       Стараясь отдышаться, она с праведным гневом взирала на Лашанса. Однако, вместо ожидаемой реакции разочарования от поражения, вампирша увидела, как его призрачные глаза зажглись огнями торжества:       – Ты верна ей.       Вновь утверждение, а не вопрос. Бабетта растерялась, не понимая к чему это. Она с удивлением смотрела на него:       – Конечно, ты же сам сказал, что она моя сестра и подруга.       Ухмыльнувшись уголками рта, он заметил:       – А ещё она Слышащая. Тебе ли не знать?       Бабетта нахмурилась, подозревая куда сейчас свернёт диалог. И не ошиблась.       – Скажи, дитя ночи, если вдруг станет так, что тебе придётся выбирать: Астрид или Тина. Кого ты выберешь?       Несмотря на то, что вампиры и так бледные из-за постоянного избегания солнца, Бабетта побледнела, отчего её лицо стало схожим со свежими снегами Скайрима. Люсьен же скучающе произнёс:       – Не отвечай мне.       И внимательно посмотрев девочке в глаза:       – Ответь себе.       После чего растаял синеватой дымкой, оставив вампиршу наедине со своими мыслями. Бабетте хотелось разнести таверну и выцарапать это наглое призрачное лицо:       – Аргх! Да он! Да он просто, ррр, развёл меня как, как…       Прижавшись к двери, где недавно стоял и «допрашивал» её Люсьен, вампирша сползла вниз, обняв колени руками:       – … как десятилетнюю…       Вернувшись в комнату, Люсьен осторожно подплыл к Слышащей, что, свернувшись калачиком, куталась в одеяло. Её глаза, скрытые под веками, беспрерывно бегали из стороны в сторону, ладони то сильнее сжимали ткань, то ослабевали, голова едва-едва заметно иногда дёргалась. На секунду, веки чуть расслабились и приподнялись, и Лашанс увидел, что белки глаз девушки почернели. Вздохнув, он устроился рядом, решив, что тайные знания из места, где она была сейчас – это даже хорошо, ведь знания всегда успокаивали Тину.       Проснувшись по утру, Слышащая сразу же схватилась за голову, что просто раскалывалась от боли. Помычав, она заворочалась и обняла мягкую подушку. «Подушка» тут же одной рукой обняла её в ответ, а другой стала гладить по волосам и плечу. Устроившись поудобнее, Тина услышала бархатистое:       – Доброе утро.       Подавив мурашки от голоса, она промычала ему в бок:       – Мм, не такое уж и доброе…       Сверху хмыкнули:       – А нечего по Апокрифу шастать.       Передвинувшись, Тина куснула его за бок. Лашанс тихо вскрикнул и подпрыгнул на месте. Слышащая ехидно захихикала, но тут же получила шлепок по самому мягкому. Привстав на локтях, она уже хотела продолжить шутливую перепалку, как вдруг резко вскочила и села на кровати, чуть в стороне от Люсьена. Тот удивлённо посмотрел на неё и хотел спросить «в чём дело», когда дверь тихонько скрипнула и внутрь скользнула Бабетта, скидывая капюшон:       – Отлично, что ты уже проснулась. Я как раз принесла ещё нарядов для примерки.       Тина обречённо вздохнула:       – Опять?!       – Не опять, а снова. Нужно создать естественный образ, чтобы не возникало никаких несоответствий.       Наставительно заявила девочка и Слышащая могла лишь порадоваться, что вампирша явно была в своих мыслях и не замечала её покрасневшее лицо. Зыркнув на Лашанса, что тут же на мгновение только для неё коротко ухмыльнулся, Тина закатила глаза и отправилась на утренние процедуры.       Вернувшись, она увидела, что Бабетта уже успела разложить вещи в виде пары простых платьев, коротких сапог и ещё парочки плащей, попутно согнав призрака подпирать стену. Тина с грустью посмотрела на непонятного серо-зелёного цвета платье и приподняла его за край. Другие варианты были не лучше ни по цвету, ни по фасону. Бабетта посмотрела на её опечаленное лицо и рассмеялась:       – А-ха-ха, да брось! Ты же не на бал в честь празднования Новой жизни идёшь, тебе, как раз наоборот, нужно слиться с толпой и вот это – лучшие варианты.       Тина вздохнула:       – Знаю, просто…       Девушка повела плечом. Вампирша успокаивающе погладила сестру по руке:       – Не переживай так. Вот закончим контракт, выйдем на непрерывный поток заказов и сможешь накупить себе любых красивых нарядов.       Тина легко рассмеялась, а после хитро улыбнулась:       – Я подумаю. Но тогда ты пойдёшь со мной.       Девочка наконец за всё утро искренне улыбнулась:       – Договорились.       Немного отвернувшись, скорее по привычке, чем по нужде, так как Тина сняла с себя только верхнюю кофту, вампирша наткнулась на ухмыляющегося одними уголками призрака, что скосил глаза на неё. Бабетта потупила взгляд, и Люсьен, довольный собой, тут же вернулся с созерцаю остроты клинка, вновь начав вертеть его со всех сторон.       Натянув балахон, что по странному стечению обстоятельств называли платьем, Тина замерла с приподнятыми руками. Вампирша тут же оказалась рядом с иголкой и ниткой. Главная сложность их нынешних манипуляций заключалась не в том, чтобы подогнать платье под фигуру Слышащей, а как раз наоборот, изменить её, чтобы она стала другой, но при этом не сковывать подвижность. Заметив, что рук стало не хватать, к ним присоединился и Люсьен. Бабетта, всё ещё припоминающая шантаж с его стороны, сначала хотела пошипеть на призрака, но после смирилась – одна бы она не справилась, а Тина и так уже помогала, держа левитацией швейные инструменты буквально под рукой вампирши. В итоге их занятие затянулось и обедать они пошли уже ближе к полднику. Точнее их выгнал Лашанс, пожаловавшись, что их животы слишком громко урчат и мешают следить за обстановкой.       После еды, изображение Тиной манекена уже не требовалась, и она смогла спокойно заняться свитком с маскировкой, пока Бабетта дошивала намеченное. Сделав наконец итоговый результат, Слышащая примерила маску и повернулась к своим брату и сестре:       – Кхем-кхем.       Оторвавшись от своих занятий, они обернулись и замерли. Люсьен с задумчивостью тёр подбородок. Бабетта же, уколов палец иглой, наконец смогла высказаться:       – Классно. Действительно, словно другое лицо. А говорила, что не очень в Изменении…       Тина легко рассмеялась:       – На самом деле это не совсем чистое Изменение, хих. По факту – это очень сложная Иллюзия с капелькой Изменения, суть которой заключается в том, чтобы любой смотрящий на лицо видел не совсем то, что в действительности. Не подумай, Изменением я и вправду сделала заготовку, но… она и на сотую долю не настолько же живая как с помощью Иллюзии.       Бабетта только широко распахнула рот от удивления не в силах закрыть его. Люсьен также стоял с широко распахнутыми глазами. Правда всего пару мгновений, ведь в глазах тут же вспыхнуло восхищение и гордость. Резко закашлявшись, вампирша наконец выдавила из себя:       – Ну ничего себе ты выдумала, конечно… Я бы в жизни ни до чего такого бы не додумала. Только, эм…       – Что?       – Ну…       Девочка провела пальцем по глазу и Тина, поняв, что та имеет ввиду, усмехнулась. Люсьен, нахмурившись, предположил:       – Слепота от шрама на один глаз – яркая черта, что легко запомнить. И легко объяснить сокрытие под глубоким капюшоном. Хороший ход. Все будут искать норду со шрамом на лице и никогда не найдут.       Тина кивнула и Лашанс улыбнулся уголками. Бабетта склонила голову к одному плечу, затем к другому, продолжая рассматривать. Только сейчас она заметила, что Слышащая изменила не только лицо, но и вообще всю голову. Да, лицом это была самая обычная нордка, прям такая, какую представляешь, описывая норда. Единственным серьёзным отличием, как и сказал призрачный ассасин, был шрам, что проходил через всё лицо от правого края подбородка до кончика левого уха и, соответственно, пересекал абсолютно блёклый глаз, что не оставлял сомнений в некоторых особенностях зрения данной особы. Белые же с проседью волосы, заплетённые в простую, немного расхлябанную косу, лишь дополняли общее впечатление отчаявшейся женщины, что пережила не мало испытаний.       Осознав, какие именно эмоции и мысли возникают у Бабетты относительно этой «нордки», она перестала хмуриться и улыбнулась:       – Да-а, я поняла. Это прекрасно. Никто не удивится, что такая женщина бросится на невесту с ножом, видя сколько вокруг охраны. Ведь ей явно нечего терять.       Тина довольно покивала, а потом нахмурилась:       – Осталось только доделать цепочку, чтобы маска держалась дольше. Хм, если поменять узел удержания…       Дальнейшее бормотание Слышащая продолжила уже за столом, вновь обложившись бумагами. Люсьен и Бабетта переглянулись и понимающе вздохнули – в этом они точно были согласны: проще было уговорить дракона не нападать, чем оторвать Тину от исследований. Вампирша вернулась к шитью, как вдруг подскочила на месте:       – Точно!       Резко развернувшись к девочке, Тина и Лашанс обеспокоенно посмотрели на неё. Бабетта порылась в кармане платья и вытянула запечатанный конверт:       – Сегодня утром принесли почту и вот это было на твоё имя. Судя по печатки – это от Астрид.       Тина нахмурилась, но конверт приняла и тут же вскрыла. Пробежавшись по всего парочке строк, её лицо разгладилось:       – Она сообщает, что послала мне на выручку Визару. Он прикроет тылы, когда нужно будет убираться из города.       Лашанс задумчиво начал тереть подбородок, нахмурившись. Вампирша же обрадовалась:       – О! Отлично. Визира хороший мечник, он поможет.       Однако, от этой реплики Люсьен лишь сильнее нахмурился. Что-то во всём этом ему не нравилось. Тина же просто кивнула, точно зная, что Визара не сделает ей ничего плохого. Вновь посмотрев на вампиршу, Слышащая нахмурилась:       – Завтра основная церемония и… дети – более уязвимая группа при отступлении… извини.       Тина жалостливо глянула на Бабетту, но та не расстроилась:       – А я как раз хотела предложить встретить тебя в Драконьем мосту. Там неподалёку растут кое-какие редкие травы. И да, ты права – я буду лишь обузой в такой заварушке. Так что лучше завтра после церемонии я пойду туда, а ты уж тогда… ох.       Подойдя к Слышащей, вампирша обняла её:       – Ты уж тогда поосторожнее, ладно?       Обняв девочку в ответ, Тина прошептала:       – Постараюсь.       Кивнув, Бабетта отстранилась и вернулась к платью, делать которое осталось совсем немного – до ночи как раз успеет. Повздыхав, Тина вернулась к расчётам. В принципе ей тоже оставалось совсем чуть-чуть, но скорее всего окончательно она закончит только завтра. Как раз перед днём «невозврата».       Так и получилось – закончить до сна с маской Слышащей не удалось, так как оставалась ещё проверка. Зато Бабетта завершила и, устроив финальную примерку, довольно поцокала. Люсьен накинул сверху плащ, Тина применила маску, которой пока хватало всего на пару часов. Покрутившись, вампирша и Лашанс одобрили внешний вид, а после пары реплик Тины безэмоциональным, отстранённым голосом и вовсе чуть не зааплодировали. Слышащая посмеялась, покраснела для виду и тоже осталась довольна.       Следующим утром, сёстры отправились к Храму Богов, откуда доносились приглушённые голоса служителя, что произносил речь. Посидев пару часов, они наконец увидели, как гости вышли из Храма и сразу засеменили к столам, ломящимся от яств. Заприметив молодожён, сёстры осторожно ушли с территории празднования и обнявшись в переулке, разошлись – Бабетта, укрытая плащом, на выход из города, Тина в таверну.       Проведя весь день за расчётами, Слышащая наконец примерила маску, чтобы засечь время и уселась на кровати. К ней тут же присел Люсьен, обнимая:       – Волнуешься? Всё же первый шаг на пути к императору…       Слегла кивнув, Тина зарылась в крепкие объятия. Полежав ещё немного, она проверила маску. Убедившись, что та всё ещё на месте, Тина пожаловалась:       – Я помню про свою удачу и что мне всегда везёт, но… всё равно боюсь ошибиться. А если вдруг удача закончится? Ох…       Плечи девушки задрожали и Лашанс покрепче обнял её. Стараясь отвлечь от печальных раздумий, он стал гладить спину Слышащей, постепенно спускаясь ниже. Чуть отстранившись, Тина покачала головой. Люсьен сначала непонимающе посмотрел на неё, но после понял:       – Что тако… Ох… Хранитель?       Тина закивала. Осторожно погладив её руки, призрак спросил:       – Но разве он не… не отверг тебя? Дважды… и что только возомнил, кх…       Плечи затряслись с новой силой, а слёзы всё-таки полились:       – Но я ж-же, я же получается из-зменила ему…       Замерев от шока, Люсьен потряс головой. Продолжая гладить плачущую девушку, он признался:       – Не понимаю. Что такого? Вы не о чём не договаривались, не клялись, что будете только друг с другом…       Тина замерла. Слёзы мгновенно прекратились. Вытерев лицо и присев поудобнее, Слышащая спросила:              – А… что для тебя измена?       Пожав плечами, Люсьен без промедления ответил:       – Пойти против Братства, Матери Ночи и Отца Ужаса.              – Это понятно, а в отношениях?       Призрак непонимающе поднял брови и почесал затылок. Он помотал головой:       – Только это.       Тина нахмурилась:       – Нет, я так не могу. Для меня это измена. Я налаживала отношения с одним, говорила ему, что он мне нравится, а в итоге сплю с другим… М, Люсьен, если для тебя существует только измена по отношению к Братству, то, стоит ли мне ожидать, что ты можешь к…       Замолчав, Слышащая плотно сжала губы. Люсьен же поторопился встать в паузу:       – Нет. Вот о чём, а об этом точно можешь не переживать. Я, как ты заметила, не очень-то… люблю людей и единственный человек, с которым мне удалось построить… настолько приятное и близкое взаимодействие – это ты. И то, это случилось уже не при жизни… И да, ты – Слышащая, не забывай об этом. Сделать тебе больно всё равно, что предать Братство. Так что нет, мне не нужны другие.       Скривившись от очередного «Слышащая», Тина поняла, что слёзы окончательно прошли, сменившись задумчивостью. Видя это, Люсьен предложил:       – Почему бы тебе тогда не спросить хранителя напрямую?       Распахнув глаза от осознания такой простой истины, Тина крепко обняла призрака, потеревшись носом. Лашанс слегка рассмеялся, но после нахмурился:       – М, но может всё же успокоительное? Дитя ночи оставила как раз на «всякий случай».       Подумав, Тина пожала плечами и согласилась. Выпив нужное количество, она тут же начала зевать. Забравшись под одеяло, Слышащая обняла свою призрачную подушку и, сонно чмокая губами, прошептала:       – Те двое, из Пенитус Окулатус… убей их. Только так, чтобы а-а, тебя не заметили… а то есть у них, методы…       Окончательно засыпая, она успела услышать щекочущий шёпот на краю сознания:       – Не волнуйся. Всё идёт как надо.        Голос Матери Ночи вкупе с призрачными объятьями и зельем сработали как полагается, и Тина полностью успокоилась, готовая к завтрашнему дню.