Воспоминания на Удачу

      – А откуда… А-а ты же прямиком из Пустоты, да? Видимо это как-то передаётся. Хм. В любом случае…       Поднявшись с бревна, Тина подошла чуть ближе к призраку и протянула ему руку:       – Меня зовут Тина, рада знакомству!       Ассасин удивленно выгнул брови, но руку протянул. Осторожно он прикоснулся к живой ладони, чуточку сжав её, и Тина почуяла холод. Она ожидала, что он проберёт её до оцепенения или обморожения и уже держала в другой руке заготовленное лечение от ожогов, но ничего такого не произошло. Холод оказался не таким уж и ужасным.       – Люсьен Лашанс.       Поборов вновь накатившие мурашки, Тина вспомнила, что уже видела это имя:       – Оу, я читала о тебе в хрониках Братства. Сочувствую…       – Чему именно?       – Ну, умереть от руки тех, кого считал своей Семьёй… наверное, это чертовски паршиво, тем более… так.       Тина неопределённо махнула рукой. Лашанс внимательно посмотрел на неё. Его голос был спокоен:       – Возможно. Но я до самого конца, а теперь и после него, служу Семье. Это намного важнее.       – Возможно… Хотя там у вас и времена так себе были. В Братстве. Нынче, правда, у нас везде так себе дела. Так… что там по поводу твоей осведомлённости?       – Ты права. Колебания в Пустоте давно говорят о новой Слышащей. Увидев тебя, я почуял их. Хотя ты ещё не объявила этого и не признана хранителем.       Поймав взгляд чародейки, он уточнил:       – Пока что.       Сначала Тина смотрит на него удивленно, но потом, поняв, усмехается. Собравшись, она начала уточнять:       – Ладно, у меня есть несколько вопросов.       Она вновь уселась на бревно. Тина выпрямила спину и полностью сосредоточилась. Люсьен хмыкнул и пожал плечами.       – Есть ли какие-то условия призыва? Ограничения?       – Я буду следовать за тобой и сражаться пока не паду в бою. После сможешь призвать вновь, но только через какое-то время. Мне нужно будет восстановится в Пустоте.       – Угу.       Задумчиво нахмурившись, Тина положила голову на сложенные руки, что упирались в колени. Покивав своим мыслям, она продолжила:       – Что вообще умеешь?       – Хм. Кроме кинжала, владею луком, но предпочитаю всё же старую добрую сталь. Могу подкрадываться, отравлять, душить, сворачивать шеи… если нужно – исчезну. Только на время, пока снова не позовёшь. Могу оказываться рядом с тобой в одно мгновение, даже если буду на другом конце Тамриэля. Нужно просто позвать. Я услышу и приду.       Вновь задумчивое кивание от чародейки:       – Личные предпочтения? Ограничения?       – … Сонная артерия. Долго и мучительно. Из ограничений – не раздаю автографов. Во всех смыслах.       – А просят?       Тина не поняла, что за иные смыслы могут быть у легендарных призраков и автографов, но решила пока это опустить. Люсьен же пожал плечом, отгоняя неприятные воспоминания:       – Бывало.       Тина кивнула, принимая к сведению. Вспомнив, куда она собралась, чародейка замялась:       – Мм, Люсьен, ты не будешь против если мы пойдём не на невероятно интересное задание с выслеживаем, убийством и так далее, а, м… просто в Коллегию? Мне нужно в Арканеум – библиотеку, чтобы закончить оформлять записи и опубликовать их после.       Услышав причину, Лашанс удивлённо вскинул брови. Тина смотрела то на него, то убегая глазами на огромные сосны, ожидая, когда же он ответит.       – Тебе говорили, что ты… странная?       Тина склонила голову к плечу, выгнув бровь. Призрак вздохнул и присел перед ней, оказавшись глазами на одном уровне:       – При жизни я был всего лишь уведомителем Чёрной руки, но ты – Слышащая. Нет чести выше этой. Я последую за тобой не только из-за призыва, но и из-за личного уважения и признания.       Однако, ожидаемого эффекта это не произвело. Чародейка лишь нежно улыбнулась, коснувшись кончика его ледяного носа:       – Глупенький. Это и так понятно. Я же спрашивала твоё личное мнение. Ведь в первую очередь ты – мой брат. И мне важно, что ты думаешь о том или ином. Лично ты. Лично твоё мнение.       Люсьен нахмурился. Но кто он такой чтобы спорить со Слышащей? Странная она или нет, Отцу Ужаса лучше знать кого делать Слышащим, а кого нет. Лашанс кивнул:       – Я… Мне всё равно куда ты пойдёшь. Я последую за тобой.       – Хм. Ну ладно, принимается. Тогда пойдём!       Вскочив, Тина перешагнула бревно и поскакала в сторону Фолкрита. Люсьен тихой эфемерной дымкой отправился следом. Идя по дороге, девушка старалась приободрить Лашанса, расшевелить его:       – Уверена тебе понравится. Ну может не сама Коллегия, но факт новой вылазки! Ты бывал в Коллегии? А тебя давно призывали последний раз? Астрид ничего такого не говорила. Не чтобы она много мне чего рассказала про Братство, но я ничего не слышала о твоём призраке до. В общем, думаю, что это прогулка будет полезна и тебе, ага. Ведь ты снова здесь, в Нирне! Это ли не здорово – снова жить, хотя умер? Мне кажется, что нужно пользоваться шансом и получать удовольствие!       – Любишь получать только самое лучшее? Только наслаждения и удовольствия?       С хитрым видом, чародейка обернулась назад, к нему лицо, и сложила руки на груди:       – Я? А ты? А как же удовольствие от убийств, мм?       Люсьен замер:       – Хм. Ну хорошо. В этот раз твоя взяла.       – Да! Ура!       Радостно попрыгав на месте с поднятыми руками, Тина заметила, что уголки губ Люсьена немного дёрнулись. Улыбнувшись, она обернулась и увидела, что они уже подошли к городу. На входе стояла одна повозка с кучей свободных мест. Подбежав и уточнив у извозчика, Тина узнала, что они отправляются как раз до Виндхельма. Обрадовавшись прекрасному стечению обстоятельств, чародейка сыпанула монет за двоих и полезла в повозку, приглашающе похлопав Лашансу. Тот хмыкнул и присел рядом.       Остальные пассажиры как-то странно покосились на ново прибывших. Тина решила уточнить:       – Не переживайте, он со мной.       И мило-мило улыбнулась. Пожилая женщина напротив фыркнула и пробормотала что-то вроде: «Ох уж эти маги, вечно у них всё не как у людей». На что ей шепнул сидящий рядом мужчина: «да, все они с прибабахом». Так у других со-путников завязалась беседа. Люсьен же, наблюдая знакомые скайримские пейзажи, неожиданно для себя, наклонился поближе к Тине, чтобы прошептать:       – Я помню Скайрим своей юности и алый блеск на белых полях…       Он заметил, что у неё пробежали мурашки, что, впрочем, не помешало ей спросить:       – Ты был в Скайриме в юности?       – Да, по некоторым делам Братства: выслеживать, подбрасывать улики, расширять сеть… Чудесные времена.       – Расскажешь?       Посмотрев в полные любопытства глаза, Лашанс усмехнулся и приступил к рассказу. Пересекая лес, горы и въезжая в снежные части провинции, Тина узнавала много нового как о Братстве в целом, так и о самом Люсьене в частности. Особенно ей запомнились отравленные яблоки, к которым любил прибегать Лашанс, особенно когда был слишком мал, чтобы с лёгкостью расправляться только с помощью стали. Тина впечатлилась. И запомнила.       Узнала она и о том, как раньше функционировала организация. Что раньше Братство действительно было сильным. О нём говорили, его боялись, но всегда находились те, кто был готов воспользоваться его услугами. В Братстве нуждались всегда и во все времена.       С каждым сказанным словом Тина проникалась всё больше. И всё больше ей становилось грустнее от того, в каком состоянии Семья находилась сейчас. Она видела, что Люсьен пытался донести до неё именно это, а также то, что она, как Слышащая, в силе и, что более важно, в праве возродить Братство. Привести его к былой славе.       Чародейка хмурилась. У неё были сомнения, что «возрождать» – это именно то, что нужно. Ведь проблема наверняка была не только в том, что долгое время Слышащего не было. Ведь не только поэтому из всех убежищ осталось только фолкритское. И насколько в такой ситуации было разумно говорить о «возвращении былой славы», Тина не знала. Лично ей казалось, что не очень. Но не будет же она это говорить вслух? Обижать нового друга не хотелось совершенно. И разочаровывать тоже. Да и все эти попытки подвести её к мысли, что она «избранная»… Тине такое не нравилось. Ей было откровенно страшно. Одно дело выполнять контракты так, будто ты не при чём, а совсем другое – слышать, что как раз ТЫ причина этого и, более того, так и должно быть.       Принять такое сейчас Тина не могла. Ведь это бы значило взять на себя ответственность. Не только за убийства. Нет, за это она как раз готова взять ответственность. Но не за Братство. А стоит ей признать и во всеуслышание заявить, что она Слышащая, что равняется «избранная», то вся, ВСЯ, ответственность за Семью ляжет на её плечи. И плевать, что существует Астрид – действующая глава, и что другие уже привыкли именно к новому укладу. Всё это в момент станет несущественным.       Ведь Боги решают судьбы смертных. И их воля выше человеческой. Не наоборот. И делают они это через ими же «избранных» смертных…       Сойдя с повозки в конюшнях Виндхельма, Тина и Люсьен отправились до Винтерхолда своим ходом. Чародейке хотелось переночевать уже в Коллегии, тем более они вполне успевали. Особенно если без остановок и торопясь. По пути они также разговаривали:       – Позволишь вопрос?       – Ага, что за вопрос?       – В Пустоте я слышал, что твой стиль убийств… очень необычен. Что ты умело подстраиваешь это как несчастные случаи.       – Ага, почти. Не люблю вид крови – сразу дурно становится. Так что так меня вполне устраивает. Но вообще… оно само так получается.       – Само? Значит твоя связь с Пустотой гораздо сильнее, чем я думал… Интересно. При жизни я не ощущал Пустоту так, как сейчас. А ты? Ты ощущаешь её?       Тина повела плечами:       – Скорее слышу. Пустота это только или нет, не знаю. Но я слышу гудение от тебя, лёгкое. И от Цицерона, и от Астрид. От Муири и Авентуса гудение было другим, зовущим. От Алена и Грелод словно прилипшим, а от Нильсин как лёгкая дымка над её ухом… Наверное, это странно?       – Это невероятно… Кажется я начинаю понимать…       – Что?       – Почему ты.       – Эй! Ценность людей не только в их принадлежности к каким-то Богам, знаешь?       – Возможно. Хотя все после смерти отправятся к тем, кого они почитали при жизни… Но ведь и ты не можешь отрицать, что тебя выбрал сам Отец Ужаса.       – … Один – один.       Лашанс хмыкнул. Тина буркнула себе под нос:       – Вредина… Фиг тебе, а не яблоки-заготовки.       Настроение чародейки всё-таки испортилось. Правда грустнее всего ей было не от самих слов, а от того, что это чистейшая правда.       Добраться до Винтерхолда удалось даже до заката, что очень порадовало Тину. Проходя мимо таверны, она увидела Энтира на крыльце, которому тут же помахала:       – Энтир! Приветик!       Эльф тут же оторвал взгляд от кружки:       – М? Тина? Привет. Опять в Коллегию?       – Не опять, а снова. О, познакомься – это Люсьен, мой друг.       Замедленно поморгав на ассасина, Энтир устало высказался:       – Призрак, да? Ладно, даже не буду удивляться.       Махнув рукой, эльф удалился обратно в таверну, вылив остаток содержимого кружки на снег, пробормотав: «пожалуй на сегодня хватит». Тина пожала плечами на заинтересованный взгляд Лашанса и пошла в сторону Коллегии. На этот раз тест проходить не пришлось, да и Фаральды не было. Стоило чародейке подойти, как ворота приглашающе открылись. Осторожно пройдя мост, Тина заметила Мирабеллу. Она быстренько подошла к ней, спросила про комнату и получив утвердительный ответ, отправилась в Зал Достижений. Открыв свою комнатку, чародейка заметила, что и тут были чары стазиса. Хотя таких же тёплых чувств, как лагерь в Чёрном Пределе, комната не вызвала. Скинув вещи, Тина повернулась к Люсьену:       – Предлагаю на боковую, а уже завтра по делам.       Лашанс, кашлянул, но заметив, что чародейка лишь хмурится, уточнил:       – Призракам не нужен сон.       – А-а! Точно. Вот дурья голова, забыла совсем. Извини. А, э, ты тогда…?       Призрак пожал плечами, в очередной раз удивляясь Слышащей:       – Просто посижу.       – Эм, ты уверен?       – Я могу это делать годами. Одного из братьев посадили в тюрьму. В камере он был один и никто ему не угрожал. Так что никто не мог отправить меня обратно в Пустоту. Точнее мог, но не хотел – сидеть одному в камере тяжело. Этот тёмный брат там же и сгинул, до последнего надеясь на чудо. Печальная смерть для ассасина.       – Оу, ладно, поняла, аргумент принимается.       Подняв руки вверх, Тина отошла в туалет и к умывальникам, после чего наконец улеглась спать. Ночью она снова видела вихри книг, бесконечные тёмно-зелёные мутные коридоры. И снова это ни к чему не привело. Проснулась она расстроенная, раздражённая и уставшая. Протерев глаза, чародейка подпрыгнула, увидел синий дымчатый силуэт на стуле, рядом с кроватью, но увидев, что это Люсьен, вспомнила вчерашний день и успокоилась.       – Утре-ечка!       Зевнула Тина. Лашанс просто кивнул ей.       Выйдя из комнаты, чародейка тут же увидела своего друга-каджита, что нервно ходил из стороны в сторону. Одна рука была заложена за спину, а второй он держался за подбородок. Кончик его хвоста резко дёргался из стороны в сторону. Заметив друга, что при выходе стоял к ней спиной, Тина окликнула его:       – Дж'зарго!       Каджит подскочил и тут же обернулся:       – Тина! Это и вправду ты!       Кинувшись друг на друга, друзья крепко обнялись. Тина, немного припрыгивая отстранилась. Каджит довольно щурясь, произнёс:       – Дж'зарго не знал показалось ли ему, что вчера в твою комнату кто-то пришёл. А утром выхожу и чую – ты, точно ты! И вот, действительно ты. Дж'зарго рад. Здешние пески холодные, но когда ты здесь, каджиту становится теплее.       Чародейка мило улыбнулась ему. Каджит уточнил:       – Ты теперь с нами или снова проездом?       – Проездом. Мне нужно в Арканеум за дополнительной литературой, чтобы закончить и после опубликовать работу Септимия.       – Оо! Серьёзное дело. Можно Дж'зарго с тобой?       – Конечно! Ой, кстати…       Вспомнив, Тина немного повернулась боком и указала рукой на призрака, что всё это время стоял чуть поодаль за её спиной:       – Познакомься это Люсьен, мой друг. Люсьен это Дж'зарго, тоже мой друг.       Указав друг на друга, чародейка мило улыбалась, сложив ладони у лица. Мужчины молча смотрели друг на друга. Люсьен смотрел на кошко-человека сощурив глаза. Дж'зарго смотрел удивлённо и наконец, после затянувшейся паузы, выдал:       – Тина занялась некромантией? Хм, пожалуй, Дж'зарго стоит поднажать в три раза сильнее, чтобы догнать тебя.       – А, эм, кхм, нет. Не совсем. Я его при… а, не важно. Люсьен со мной. Хорошо?       – Ладно.       Пожав плечами, каджит пододвинул Тину к себе за локоть и, не отрывая глаз от призрака, зашептал:       – А он точно не придушит никого во сне? У меня от одного его взгляда мурашки даже под хвостом…       – Эм… я уточню.       Важно покивав, Дж'зарго отпустил локоть чародейки. Тина уточнила:       – Ты сейчас куда? На лекцию?       – Да, пойдёшь послушать?       – Хах, скорее поспать… Хм, хотя ладно, пойдём. Ураг всё равно никуда не уйдёт.       Обрадовавшись такому исходу, каджит взял чародейку под локоть и повёл с собой в Зал Стихий, по дороге рассказывая последние сплетни Коллегии. Лашанс следовал тихой тенью, тем самым напрягая иногда оборачивающегося Дж'зарго. В Зале студенты только-только собирались, и друзья без проблем заняли любимую лавку. Чуть пододвинувшись, Тина похлопала рядом с собой, приглашая Люсьена, но тот помахал головой и облокотился о колонну, что была как раз за лавкой. Чародейка немного расстроилась, но выбор приняла. Дж'зарго с облегчением выдохнул.       Когда подошло время и все расселись, Мирабелла объявила тему лекции пригласила Толфдира, что сегодня рассказывал им о заклинаниях, позволяющих на короткое время видеть ауры живых и мёртвых существ. Увидев среди слушателей Тину, Толфдир тепло ей улыбнулся.       Как прошептал ей Дж'зарго о смерти Септимия они в Коллегии знали. Откуда? Каждит не знал, просто услышал от кого-то, а этот от кого-то ещё… В любом случае, Тине были рады.       И все её друзья-коллеги понимали, что она ненадолго. А потому были решительно настроены использовать каждую минуту, что Тина проведёт у них.