Воспоминания на Удачу

      Утром, позавтракав, чародейка отправилась на поиски Цицерона. Она не была точно уверена почему именно его считала подходящим для этой роли, но чуяла, что именно он сможет её понять и помочь именно так, как нужно. Однако, хранителя нигде не было видно. Ни в зале Матери Ночи, ни в его комнате-закутке, что была ещё не до конца разобрана и в отличии от ритуального зала казалось абсолютно брошенной и не обжитой. В других общих комнатах его тоже не было. Походив по большому главному залу, Тина осматривалась, когда её окликнули:       – Доброе утро, с-сестра. Что-то потеряла?       Посмотрев на Визару, что сидел возле тренировочных мишеней, чародейка на миг нахмурилась, задумавшись. «Что же, раз так, то ладно. Визара так Визара», решила она в то же мгновение и улыбнулась ящеру:       – Доброе, Визара! Я тут подумала над твоим предложением… ну про тренировки. Ты не против?       – Размяться? Всегда за. Идём, здес-сь есть тренировочные мечи. Кстати, как у тебя с ними?       – Ахах, никак. Я не особо в ладах с оружием… Обычно магия и магия.       – Хм, пожалуй, тебе подойдёт что-то лёгкое и изящное, прямо как ты. Как нас-счёт кинжалов? Давай начнём с одного.       У оружейной стойки и впрямь было полно оружия, самого разного. От простых железных клинков, до громадных секир, размером почти с саму чародейку. Кинжал, что протянул ей Визара был небольшим, железным и с тупой кромкой лезвия – тренировочный. Неловко взяв его в руки, Тина покрутила его со всех сторон, взялась и так, и по-другому, но неприятное чувство холода так и не позволило ей проникнуться симпатией к клинку. Леденящими нитями оно проникало в самое нутро, проходя вверх от ладоней к плечам, заставляя руки дрожать и вызывая лишь одно желание – выкинуть железку подальше.       Ящер стал показывать ей как правильно держать оружие, в какую стойку становится, простые удары. Вот он встал в стандартную боевую позицию, немного расслабленно держа свой кинжал. Посмотрев на него, чародейка неловко скопировала положение, вопросительно выгнув бровь. Визара наклонил голову к плечу. Тина вновь посмотрела вбок на аргонианина. Исправила положение рук и тела. Ящер одобрительно кивнул и сделал быстрый взмах, со свитом рассекая воздух. Не прерываясь, он вновь взмахнул кинжалом. И ещё раз.       Повернувшись к ученице, он встал и с ожиданием, внимательно посмотрел на неё. Тина, набрав воздуха побольше, приступила к демонстрации. И тут начались проблемы. Тина старательно повторяла. Визара поправлял.       Каждое. Её. Движение.       Всё, что повторяла Тина, как ей казалось точь-в-точь, было поправлено чешуйчатыми руками и шипящим «ч-чуть по-другому», «нет, не с-совс-ем так», «с-слишком резко», «лучш-ше вот так».       Ничего не получалось.       То оружие вываливалось из рук, улетая в сторону, то она сама падала, то поскальзывалась на раскиданном от мишеней сене и оказывалась в нём же, то руки просто сводило судорогой от болей из-за леденящего металла. Чародейке стало казаться, что весь мир против такого поворота. Против того, чтобы она освоила холодное оружие.       Визара же в задумчивости потирал шею, смотря на Тину, что под конец уже обессилено лежала на полу в окружении сена, раскинув руки:       – Да-а, такого я ещ-щё не видел. Может попробуем лук?       – Давай сначала перерыв, а? Что-то я устала…       – Хорош-шо. Перерыв, а пос-сле лук. Помочь встать?       – Не, я сейчас подойду. Иди.       – Хм.       Ящер, ещё немного постояв, всё же решил оставить чародейку одну, решив, что ей нужен перерыв, чтобы смириться с неудачей. Лёжа на прохладном каменной полу, Тина думала. Как она и подозревала – Визара старался научить её тому, что знал сам. И это было правильно. Но также она понимала, что этот подход не для неё и случившийся провал с кинжалом это подтвердил.       Ещё немного повздыхав от мыслей, что скорее всего и с луком будет то же самое, но без судорог, чародейка поднялась и пошла в столовую. Судя по тому, как на неё посмотрели остальные, Визара уже поделился «успехами». Однако, никто не пытался поддеть. «Наверное у меня насколько кислый вид, что им даже стало жалко…, дожили, ассасинам и жалко», расстраивалась Тина внутри. Бабетта же, неожиданно для чародейки, решила её поддержать:       – Ты не переживай так сильно. Просто тебе нужно найти своё оружие. Хотя, как мне кажется, это излишне, и ты уже нашла его. Но попробовать и классику тоже поможет убедится, что это действительно так.       Тина на это лишь пожала плечами. После обеда её опасения подтвердились – с луком тоже ничего не выходило. Потому сообщив Визаре, что она «безнадёжна», Тина всунула опешившему ящеру лук и вылетела на улицу. Ей категорически срочно был нужен свежий воздух. Пройдя прямо за озеро, чародейка направилась вверх, в горы. Она не собиралась уходить слишком далеко. Просто чуть в отдалении, на случай если за ней решат пойти следом, то сразу бы не нашли.       Усевшись на упавшее прямо на скалистый выступ бревно, Тина болтала ногами, смотря на горы вдали, к которым медленно подплывало солнце. Отсюда, было видно озерцо снизу перед дверью в Убежище, но чародейке было интереснее смотреть за природой. Даже если бы кто-то и вышел за ней, то сразу точно не заметил бы.       Однако, через время она услышала знакомый стук сердца, перемежаемый с лёгким на грани щекотки гудением. Удивительно, но послушав других, Тина поняла, что именно такое было только у Цицерона. Чуть слабее гудение слышалось от Астрид, Назира и Бабетты. Ещё более слабое от Габриэллы и Фестуса, а вот от Визары и Арнбьорна оно было совсем слабым и почти не уловимым. Тина пока точно не понимала, что это значит, но видимо такое гудение указывало на их принадлежность к Ситису. «Интересно, а от меня что-нибудь такое исходит?», к сожалению, ответить на свой же вопрос чародейка не могла, так как не могла слышать, как она «звучит» со стороны.       Шут обошёл её как-то со стороны так, что она его увидела лишь после того, как он заговорил с ней, подойдя со спины:       – Сестрица снова мёрзнет?       И тут же накинул ей на плечи плащ с тёплой меховой подкладкой. Кажется тот самый, что был на нём при их первой встрече, когда чародейка заблудилась после сильной бури. Тина удивлённо посмотрела на присевшего рядом шута:       – Ещё Цицерон отыскал пару тёплых шкур. Правда, он их просто оставил в комнате сестрички, так как её самой там не было.       – А? Мне? Ты… Оу, спасибо.       – Конечно! Сестрица не должна мёрзнуть. И грустить… что случилось?       – Мм, я с тренировки…       – Ах, да! Видел. Отличный результат! У тебя хорошие данные.       – Ха-ха… Не смешно.       Цицерон нахмурился. Мягко коснувшись подбородка Тины, он повернул её лицо к себе:       – Тёмный ящер правильно сказал в начале – тебе нужно оружие под стать самой тебе. Хотя после вручил какой-то ширпотреб. Но Цицерон видел, как сестрица двигалась, когда прекращала слишком много думать и доверялась своему чутью хи-хи. Очень плавно, текуче. Словно много-много раз это делала.       – Думаешь?       – Если бы нет, Цицерон бы попытался приободрить по-другому. Вот, попробуй мой клинок.       Ловким движением со свистом рассечённого воздуха, хранитель достал свой кинжал и, взяв его за лезвие, протянул Тине. Чародейка удивлённо выдохнула:       – Ух-ты! Какой красивый. Это эбонит?       – Да-а. Тонкая работа. Лёгкий, но прочный и надёжный, а ещё шустрый и очень-очень-очень острый.       – Хи-хи. Прям как ты?       Посмотрев в её смеющиеся глаза, Цицерон улыбнулся и коснулся кончика её носа:       – Да. Попробуй взять его в руки.       Наклонив голову к плечу, Тина осторожно провела ладонью над клинком, а после взялась за рукоять. Холода, как от тренировочного, не было. Как и судорог. Метал был холодным, но удивительным образом согревал. Повертев его со всех сторон и убедившись, что никаких неприятных ощущений действительно нет, Тина поднялась и попробовала повторить показанную Визарой одну из стоек, а после и удар. Цицерон немного поправил положение рук и отошёл чуть в сторону. Взмах. Клинок со свистом рассёк воздух. Звук был приятным, и Тина повторила, чуть поменяв положение. Она старалась повторить то, что делал Визара, а также то, что всплывало в её памяти, когда речь шла о владении кинжалом.       Остановившись, чародейка вновь осмотрела кинжал и со вздохом протянула рукоятью вперёд обратно Цицерону:       – Он намного лучше. Никаких судорог, но… я всё равно не смогу нанести удар… Не спеша забирать оружие, Цицерон нахмурился:       – Отчего же? У тебя очень хорошо получается. Ты словно перетекаешь… о, да, точно! Как вода! Как горный ручеёк. Маленький, но очень сильный.       Набрав воздуха, Тина опустила глаза и быстро, но очень тихо протараторила:       – Я боюсь крови.       Однако, Цицерон услышал:       – Что?! Ты шутишь! Издеваешься над глу… А, о, э, не шутишь… О, а Цицерон думал, что несчастные случаи – это чтобы не попадаться страже… А-а как же лечение ран?       Чародейка пожала плечами:       – Ну-у, поэтому я и не целитель. Я… просто не могу, сразу дурно становится, тошнит…       – А…       – Я пыталась! По-разному. Но ничего не помогает. У меня это с детства. Папа говорил, что роды были сложные, возможно, это как-то связано, но не знаю…       Замерев на половине фразы, Тина смотрела в никуда. Цицерон мягко обнял её:       – Ты это только что вспомнила, да? Твоя мама…?       – Да… Нет, в смысле… Я её помню. Точно, да. Помню, как они общались с папой, как смотрели друг на друга, помню, как она мне пела и что от неё всегда пахло какими-то травами… Вроде бы она часто варила зелья для нас… Я…       В носу защипало. Крепко вжавшись в Цицерона, Тина всхлипнула и почуяла, что её гладят по голове и спине.       – Я-я впервые вспомнила ч-что-то из личного… Д-до этого только всякие знания по магии и д-двемерам. Я…       Слёзы лились сами по себе, выплёскивая всё, что накопилось внутри. И потеря настоящей семьи, и смерть Септимия, нападения, её хождения по грани. Всё это теперь было позади. Крепкие руки мягко гладили её, показывая, что сейчас она в безопасности. И Тина верила. В волосы шептали что-то утешительное, милое. Абсолютные глупости. Глупости, что успокаивали.       Когда слезы и всхлипы затихли, Тина почуяла невесомое касание у своего виска. И тихое-тихое:       – А насчёт крови… есть и другие способы. Я покажу. Они, конечно, сложнее, чем удачно пырнуть ножом хех. Хм. Покажу и то, и то. Договорились?       – Угу… Спасибо. За всё…       Солнце полностью скрылось за горой, перекрашивая облака в ярко-розовый цвет. В небе начали загораться редкие звёздочки. Тина вновь потёрлась о плечо хранителя. Заправив её прядку за ухо, он уточнил:       – Сестрице лучше?       – Угу. Намного.       Тина слабо, но абсолютно искренне улыбнулась. В объятиях было тепло и уютно. И совершенно не хотелось вылазить из них. Но был уже закат, а они договаривались с Астрид. Разочарованно вздохнув, чародейка мягко отстранилась. Однако, Цицерон продолжал держать её за руки.       – Спасибо ещё раз. Пойдём внутрь? Я договорилась поделится с Астрид отваром. Кстати, хочешь? Уникальный сбор северных трав. Я его немного дополнила и переделала под свой вкус.       – Цицерон с радостью. Как-нибудь другим вечерком? О, или утром! Цицерон будет рад сестрице в любое время.       – Хах, договорились!       – Тогда Тина идёт первая, а Цицерон следом. Не нужно лишний раз раздражать Астрид.       – Почему? Лишь потому, что ты ей не нравишься?       – Хи-хи, да. К тому же, глава считает, что коварный Цицерон спит и видит, как спихнёт её с насиженного места!       – А…?       – Нет, конечно, нет! Цицерон лишь скромный хранитель. С Астрид разберётся Слышащий, когда он или же она придёт, конечно же. Ну или Астрид сама себе навредит… что очень вероятно.       Услышав очередные слова про Слышащего, глаза Тины тут же забегали. Ей не хотелось ни обманывать его, ни не договаривать, но пока так было лучше всего. Однако, хранитель заметил её реакцию и как-то странно посмотрел на неё, склонив голову к плечу. Тина сняла плащ и вручила шуту:       – Ну я тогда пошла. До встречи!       Всунув опешившему Цицерону плащ, Тина шустро заскользила вниз, к озеру, а после и к двери. Сказав пароль, она нырнула внутрь и быстро спустившись по лестнице, застала главу у своего излюбленного места – у карты.       – Астрид! Надеюсь, сладенькое у тебя?       Подняв глаза на сестру, Астрид улыбнулась.       ***       Травяной отвар был хорош. Особенно когда к нему в придачу шла такая славная компания. Астрид не слова не понимала о каких двемерских штуках ей рассказывает Тина, но видеть такой энтузиазм и горящий взгляд было приятно. Ей нравилось просто смотреть за ней. Понимать слова было вовсе не обязательно.       Прошло уже несколько недель и Астрид с уверенность может сказать, что Тина отлично прижилась среди них. Она была такой же странной, как и все они здесь. И если сначала многие сторонились её, считая наивной пустышкой, то сейчас, после идеального выполнения трёх контрактов за день, другие братья и сёстры стали получше приглядываться к ней. Астрид же с самого первого мгновения прочла её.       Ещё когда глава только пришла в Рифтен к информатору, она стала подозревать, что девица не так проста. Ведь ей ничего не мешало снять столь приметный Свиток, но нет. Она будто специально всегда и везде ходила с ним. Астрид даже начало казаться, что и спит, и моется она тоже в обнимку со Свитком. Хотя, может быть, так оно и было. Уточнять было как-то не к месту. В итоге, именно по Свитку её и нашли. Тина словно хотела, чтобы её нашли. И это был первый звоночек маленького колокольчика в голове Астрид.       Второй зазвенел, когда она услышала рассказ Энтира в Винтерхолде. Эльф был слишком эмоционален, что для него, как для информатора, было не характерно. Он хотел отвадить Астрид от своей подруги, что, по его мнению, притягивала неприятности, которые, однако, её никогда не касались. Отвадить. Астрид. Это было даже не смешно, нет, наоборот, это лишь разожгло интерес в ней ещё сильнее. А уж когда она увидела её воочию…       Всего лишь миг. Миг, в который их взгляды пересеклись. И Астрид успела увидеть весь ход её мыслей. Чертовка сориентировалась мгновенно, сложив, что её легко можно заподозрить в убийстве своего же коллеги и в следующее мгновение прикрыла глаза и состроила самую невинно-растерянно-огорчённую мордашку, на которую только была способна. Вот только Астрид руку готова была поставить на отсечение, что Тина сразу поняла, что это к ней, а не к Септимию. Но продолжала отыгрывать роль.       Тогда Астрид не понимала зачем. Но сейчас, думая об этом вновь и вновь, она пришла к выводу, что Тина таким образом представилась. Показала себя. Свой стиль. Даже если она действительно не при чём и этот учёный умер сам, это вовсе не отменяло того, что она мгновенно постаралась перевести стрелки подальше от себя. Астрид такой подход понравился. В этом она увидела их схожесть. А после лишь убеждалась в этом сильнее.       Когда она увидела Тину, тренирующуюся с Визарой, точнее пытающуюся это сделать, то сразу поняла к чему идёт дело. О, да. Астрид была такой же. Любой промах, любая неудача и пиши пропала. Хочется крушить, ломать, злится и проклинать всех вокруг. Астрид не признавала своих промахов. И точно так же, как и Тина, она бы убежала в такой ситуации. Только бы сначала хорошенько поорала бы на других.       Перед глазами всплыли воспоминания о первых днях самой Астрид в Братстве. Когда она только-только пришла в него. Её практически сразу стали учить. И у неё также ничего не получалось. Всё, словно было против. Астрид старательно выполняла указания учителя, но ничего не выходило. Она бесилась, страдала, огрызалась, ругалась, но без толку. Тренировки были безуспешны. Пока она однажды, злая от очередной неудачи, выбежала на улицу, где на относительно ровной площадке попробовала потренироваться сама с собой. И всё получилось. Она не действовала строго по инструкции, хотя и не отклонялась от неё полностью. Но старалась больше слушать себя, доверится себе. Лишь тогда у Астрид появились первые успехи.       Поэтому и сейчас она была уверена, что у Тины всё получится. Со временем, когда она подберёт собственный подход. Ведь Тина, как и она сама, была полна амбиций. Как бы она не выставляла себя на публике, Астрид точно видела её насквозь. Главное, чтобы эти амбиции не подвели её к мысли, что она будет неплохо смотреться в качестве главы Братства. По крайней мере не пока Астрид жива. Вот после неё пожалуйста, очень даже славный вариант. А сейчас… Сейчас стоило привязать её к себе получше.       Вот тут Астрид, как она сама полагала, и ошиблась… Тина оказалась в этом большим спецом и Астрид казалось, что это не она пытается «приручить» Тину, а Тина уже давным-давно приручила её. Иначе как ещё объяснить, что она сейчас была абсолютно расслаблена и наверняка на её лице было совершенно идиотское выражение, а она продолжала сидеть и улыбаться, слушала какие-то непонятные рассказы про двемерскую обсерваторию и для чего она нужна…       И так, словно по волшебству, происходило каждый раз. Стоило ей пригласить Тину на очередной вечер вдвоём с отваром и сладостями, как Астрид улетала. В какой-то степени ей было даже стыдно, ведь ничего такого же похожего умиротворяющего рядом с Арнбьоном, своим мужем, с которым их не мало чего связывало, она не испытывала. Как только встреча заканчивалась, и они с Тиной прощались, Астрид в уме уже выкраивала пару лишних часов на новую встречу. С каждым разом это всё больше походило на зависимость.       Астрид это напрягало, но поделать с собой она ничего не могла. Лёгкость и спокойствие после встреч было слишком пленительным. Слишком непривычными для вечно напряжённого ассасина и главы целого Братства, а оттого и более чарующими…       И как же она раздражалась каждый раз, когда видела, как это шут крутится с ней рядом.       Последнее время ей стало казаться, что он всё чаще и чаще оказывается рядом с Тиной. Астрид хотелось перерезать ему глотку, но это было бы против правил. Да и какой повод? То, что ей просто не нравится, что этот шут явно специально перетягивает внимание Тины на себя? Она не может запретить им общаться, как бы ей этого не хотелось. Да и к тому так, она только испортит отношения с Тиной, а этого допускать было категорически нельзя.       С другой стороны, Астрид могла его понять. Этот человечишка неизвестно сколько времени был наедине с высохшим трупом старухи и тут вдруг такое солнце в подземелье… Собственно говоря, Астрид ведь по той же самой причине выкраивала часы на личные встречи один на один. Чтобы тоже получить чуточку внимания и тепла. Она бы посмеялась с того, что ассасин, под властью Ситиса, самого Разрушения, хочет тепла. Но смешно не было совершенно. А вот желание навредить шуту было.       Ведь Тина была только её.       Потому, скрипя зубами, наблюдая как шут в очередной раз принёс ей какой-то цветочный венок, что сразу аккуратно разместил на голове, а Тина от этого лишь совершенно счастливо улыбалась, Астрид размышляла над тем, как бы отвадить их друг от друга.       «Пожалуй, стоит подобрать ей контракт посерьёзнее, чтобы не оставалось времени на всякие там… мелочи», решила Астрид.