Воспоминания на Удачу

      Данстар встретил её освещённой главной улочкой и медленно закрывающимися лавкам. Нужно поторопиться. Пробегая заснеженные улицы, она ловко огибала прохожих, идущих кто в таверну отдохнуть после тяжёлого рабочего дня в шахтах, кто сразу по домам.       Когда вблизи показалось почтовое отделение, чародейка поглубже натянула капюшон. Ей показалось, что так будет правильнее. Едва успев до закрытия, Тина заскочила в небольшой домик почты сразу за выходящим из неё клиентом, однако хозяин был не очень доволен её визитом. Но клиент есть клиент:       – Чем могу помочь? Стоимость отправки в зависимости от удалённости города.       – Вот, это письмо «тёмное», для Астрид в Фолкрит. Понимаешь?       Тихий шёпот, больше похожий на свист вызвал мурашки у хозяина почты. Она взглянула на него исподлобья, стараясь посмотреть в самую душу, и медленно протянула свернутое послание с мешочком монет. Кажется, у неё получилось, так как владелец почты вздрогнул и так же аккуратно и медленно, будто бы боясь спровоцировать, забрал у неё письмо и оплату:       – О, конечно, госпожа, всё сделаем в лучшем виде.       На это Тина лишь удовлетворенно медленно кивнула, развернулась и вышла. Вдохнув морозный ночной воздух, она наконец пошла в таверну. Гудение не прекращалось, уже скорее напоминая подцепленную болезнь, которая не желала проходить, отчего у Тины испортилось настроение, и она хмурилась и морщилась, разгоняя своим видом редких мимо проходящих жителей города.       В таверне её мило приветствовали, и она постаралась улыбнуться в ответ, но после сморщилась и схватилась за голову:       – Ох, извините, я сегодня так устала. Есть ли свободная комната? А то упаду прямо здесь…       – Да, конечно, вот ключ. Вторая дверь слева по вон тому коридору. Может проводить Вас?       – Спасибо большое! Нет, спасибо, я найду.       Чародейка постаралась как можно милее улыбнуться, положила монетки за комнату, соскребла в ладошку ключ и пошла искать свою комнату. Гудение усиливалось и стены, пол, потолок, да и весь интерьер стали плыть.       Тина прислонилась к стене, но повернув голову, поняла, что это дверь. Как раз вторая слева. Она с третьей попытки вставила ключ, втекла внутрь и закрыла дверь на простую защёлку. Скинув рюкзак, посох и плащ на стул, чародейка без сил упала на кровать и тут же погрузилась во тьму.       Гудение постепенно рассасывалось, превращаясь в неясный шум, похожий на шипение и свист. Дыхание выровнялось. Тина стала вслушиваться. Шипение начало преображаться, становясь буквами, а после и словами. Чародейка слышала тихий женский крайне недовольный голос, что постепенно становился громче и громче:       – Какие же все они идиоты! Поверить не могу, такое наплевательское отношение и к кому? Ко мне! Рррр как же меня бесят все эти эгоистичные бездари!       Тина не знала, к кому обращалась незнакомка, но её захватило негодование и чувство оскорблённого достоинства за этих абсолютно неизвестных ей «бездарей»:       – А ты не пробовала отнестись к ним с пониманием, м? Знаешь, если всегда придерживаться позиции «я самая-самая, а вы все говно», то только бездарей вокруг себя и будешь видеть.       – … Ты… меня слышишь?       – Пф, ты бы ещё громче орала, может и в Обливионе бы услышали.       – О Ситис, ты меня слышишь! Поверить не могу.       – Эм, чему? Оу… Тебя давно никто не слышал?..       Реакция голоса была странной и чародейке стало её жаль. Видимо, эта женщина давно взаперти, и никто её не слышит. Неудивительно, что она стала придерживаться такого мнения о других людях.       – Да! Ты не представляешь как тут скучно одной. Мой муженёк свалил по своим невероятно важным делам, а всю семью оставил на меня, а как я могу помочь семье, если меня никто не слышит! Это было так несправедливо, но вот наконец появилась ты, моя дорогая! Теперь то всё изменится, и другие несчастные тоже будут услышаны и… Погоди-ка, а как ты меня слышишь с такого расстояния? Ты ведь… не рядом со мной, не лицом к лицу… Ого.       Собеседница жутко быстро тараторила, и Тина едва поспевала понимать её: «м-да, действительно, давно ни с кем не общалась». Последний вопрос, однако, окончательно ввёл её в ступор:       – Эм, дико извиняюсь, но я не совсем понимаю причину удивления, но, возможно, если Вы объясните кто Вы, то ситуация станет хотя бы немножечко понятнее.       – Ахах, вот это ты завернула. Милая, давай лучше просто на «ты», а про удивление… Хм, видишь ли, я не совсем жива, точнее давно мертва, но у меня осталась связь с Нирном – это моя обязанность, следить за семьёй, помогать ей и направлять. И для этого я могла общаться со своим слышащим – тем, кто меня может слышать, понятное дело. Но загвоздка в том, что слышащие всегда до этого слышали меня только подойдя ко мне близко – так лучше связь, а я чую, что ты довольно далеко. Не в другой провинции, конечно, но на таком расстоянии никто ещё не мог слышать меня. Хотя…       – Да?       – Ну, я не уверена, но я помню какие-то слухи, ещё когда была жива, а это было ой как давно, о таких вот странных смертных, что могли слышать больше, чем все остальные. Но это нужно будет сначала уточнить.       – У кого?       – У муженька моего, кого ж ещё… А пока предлагаю тебе просто принять тот факт, что мы теперь связаны.       – Стой… Что?! В каком смысле, я вовсе не собиралась ни с кем обретать никакую связь и, и, и вообще!       – Ой я понимаю тебя, дорогая, так всегда и бывает: ничего не ожидаешь и хоп, уже связан хи-хи, но это факт. Я это чую очень чётко. О, а скажи-ка, перед тем как меня услышать ты что-то слышала? Чуяла? Или ещё что может быть.       – Гудение. Жуткое раздражающее гудение, сверлящее мозг и вызывающее чесотку в позвоночнике. В плане прям внутри почесать хотелось.       – Хм. Да, похоже, очень даже… Как интересно…       – О чём ты? На что похоже? Ты уже сталкивалась с этим? Это что-то распространённое? Это болезнь? Это можно вылечить? Когда проснусь, оно снова будет меня доставать? А…       – Эу, помедленнее, дорогая моя. Да, я с этим сталкивалась. Это очень похоже на Зов. Я сама сталкивалась с ним, когда… когда была живой. Так я и отделилась от тех глупых фанатиков и создала свою семью. И только тогда Зов успокоился.       – Не совсем понимаю. Что это за Зов?       – Зов Пустоты. Тишины. Тьмы. Зов Ситиса.       – $#*@%!!!       – Ахах, да, он та ещё зараза… И да, ты одна из нас. Смирись. А лучше расскажи о себе. Мы теперь на веки вечные связаны. То есть, даже после твоей смерти хе-хе.       Глубокий вздох отчаяния был ей ответом. Тине вовсе не хотелось быть как-то связанной с таким странным Божеством Хаоса, но видимо её никто не собирался спрашивать, насколько она согласна. Нет, она, конечно, понимала, что её душа в любом случае после смерти ушла бы к кому-то из Богов, но она надеялась, что в лучшем случае к Магнусу через звёзды (ей хотелось отчаянно в это верить) или Аркею (она точно не помнила почему, но чуяла, что скорее к нему), а в худшем Хермеусу Море, чьи библиотеки хранители невероятные сокровища самых интереснейших (в том числе и тёмных, конечно же) знаний, которым не особо-то хотелось сопротивляться. Да и сотрудничество с Септимием вполне настраивало именно на последний исход.       Но Ситис? Тина и Ситис? Ей казалось это странным, ведь, по её скромному мнению (увы, только её), она была далеко от Хаоса и Уничтожения, коим Ситис и являлся. Однако, не верить неожиданному голосу причин не было. Тина чуяла, что собеседница не лжёт. Ей нужно подумать об этом. Особенно о том, кто такие эти «мы», частью которых она теперь стала. Потом. А сейчас она удовлетворит любопытство собеседницы, рассказав пока очень короткую историю о себе, что сильно понравилась голосу… Если судить по дикому ржачу стада коней, при рассказе о хоркерах…       Утром, проснувшись от едва пробивающихся лучей солнца сквозь мутное стекло и ароматных запахов свежей еды, Тина чувствовала себя на удивление отлично отдохнувшей. Хорошенько потянувшись, она поднялась с кровати, забрала вещи, оставила ключ на столике и пошла в общий зал.       Взяв завтрак, чародейка не спеша наслаждалась пищей, периодически делая довольное «мм» после очередного укуса. Хозяин таверны на это только довольно щурился и предложил Тине добавку, но та отказалась, а вот травяной отвар «в подарок» с радостью приняла и тут же решила уточнить как ей лучше добраться до Винтрехолда. Хозяин радушно познакомил со здешними завсегдатаями-рыбаками, что без проблем согласились подвести чародейку по Морю Призраков поближе к Винтерхолду.       Посему проблем с возвращением не было. Так же, как и проблем в лавке Бирны, которая просто посмотрела список необходимых припасов, спросила «от Септимия что ли?», удовлетворилась кивком чародейки и даже нашла ещё орешков в меду, которые не входили в список, но уж больно понравились Тине. Кивнув друг другу, чародейка отправилась обратно к своему коллеге. Нужно было много чего обсудить.       Хоркеры и в этот раз спокойно пропустили девушку обратно, лениво грея бока на закатном солнышке. Помахав им, Тина ловко, насколько это возможно с увесистым мешком за спиной, пропрыгала льдины и оказалась в знакомой ледяной пещере. Септимий как обычно что-то бухтел под нос, но увидев Тину тут же подскочил к ней с вопросами об успехах вылазки.       Чародейка без лишних слов вытащила находки на основной рабочий стол и вкратце пересказала свои мысли по поводу чертежей, шарика и куба-словаря. Септимий покивал и погрузился в изучение, предложив коллеге отдохнуть.       У зачарованного костра в центре было хорошо, спокойно и тихо. Особенно после разбора припасов по бочкам. Пожилой волшебник тихо перебирал чертежи и свои бумаги, опять что-то шурша про сердце Бога в большом кубе. Тина прислушалась. Тихо, даже лёгкого пения не было как в первую встречу. Никакого стука также не было слышно, но, возможно, куб просто блокировал всё, что находится внутри.       Однако, она почему-то слышала оттуда лёгкое гудение, не то, что ночной голос назвал Зовов, скорее этот был похож на звуки, что часто бывают от мощных артефактов. Он так и манил и зазывал к себе. Тина почти слышала, как он просит поскорее открыть его. Может поэтому Септимий и тронулся умом? Она бы тоже тронулась, если бы постоянно это слышала и не могла ничего сделать.       За столом снова гора книг. Тина подошла ближе и снова взяла чертёж. Её напрягал странный свиток. Он был очень подробно изображён: металлический с крупным камнем по центру и узорами по всей поверхности. «Красивый» тяжко вздыхала чародейка. Ей хотелось посмотреть на него вживую, а ещё лучше приватизировать, но он явно имел намного большую ценность, чем просто красивая вещица.       Двемеры не изображают просто свитки на чертежах с пояснением по работе устройства. Однако, конкретных мыслей, что же это за свиток у Тины кроме варианта с древним свитком не было. «Но ведь это же не может быть он… Не может ведь?», чародейка с отчаянием взглянула на Септимия, который судя по хмурому лицу думал в том же направлении как минимум:       – Септимий не знает, Септимий не уверен. Нужно больше данных. Нужно уточнить. Нужно за книгами. Нужно в Коллегию. Тина пойдёт?       Внимательный взгляд старых, но всё таких же ясных глаз, на исчерченном морщинами лице казалось, смотрел в самую душу. Тина, сама уже не понимая почему, не хотела в Коллегию. Ей казалось, что там она будет всех обманывать. Но идти было нужно. Волшебник прав, им не хватает данных. Она посмотрела ему прямо в глаза:       – Да. Я пойду в Коллегию. Только…       – Септимий напишет, что нужно искать. Ураг в Арканеуме принесёт нужные книги. И, конечно же, пояснение, что это для проекта. У Септимия ещё осталась печатка. Сейчас всё будет.       О какой печатке шла речь Тина сначала не поняла. Старик чуть не снёс её, пронесясь к шкафу. Он так агрессивно стал выкидывать вещи, что чародейка еле успела ловить особо ценные свитки и перетаскивать их на стол. Пару книг она умудрилась поймать ногой. Вот что тяга к знаниям творит с людьми.       – Ага! Нашлась-таки, от Септимия ещё никто не спрятался! И двемер внутри не спрячется и…       В руках у него явно была маленькая вещица и Тина начала подозревать, что это именно. Волшебник сел за стол и продолжил своё активное дело таким же бодрым темпом, иногда проговаривая слова, что пишет. Чародейка на это лишь вздохнула и принесла свечу, единственную красную, что у них была. Легкое движение ладони над фитилём, и та зажглась, отбрасывая неясные тени на предметы вокруг.       Отложив один пергамент на просушку, более солидный на вид, волшебник взял другую бумагу – простую. Её он заполнял намного дольше, часто открывая другие книги и сверяясь со свитками. Тина, чтобы не терять время, собирала вещи, точнее перебирала. Всё-таки еда в Коллегии была и надобности тащить её с собой не было. Да и в других вещах особой надобности не было. На крайний случай рядом всегда был Винтерхолд с прекрасной таверной «Замёрзший очаг» – единственное место в Винтерхолде, где были рады магам. Как основной прослойке посетителей и создателей кассы, естественно. Ещё была лавка Бирны и Энтир. Так что, если что, ей было куда пойти за недостающим.       Просушив обе бумаги, Септимий аккуратно сложил два листка простой бумаги вместе и заложил их в какую-то книгу, которую он нежно погладил по обложке. Второй более представительный пергамент он поднёс к себе и что-то наколдовал над ним. Что-то, что Тина знает, как делать, но не помнит, что это именно. Потом он схватил чародейку за руку и приложил её к пергаменту. После он капнул красным воском и поставил свою печатку с двумя «С».       – Вот, здесь подтверждение твоих исключительно исследовательских интересов в Коллегии, его показать всем, у кого будут сомнения. На нём ещё и магия Септимия и Тины, так что никто не будет сомневаться в подлинности. А здесь список книг, из которых нужны выписки.       Волшебник вручил ей книгу и пергамент, махнул и отвернулся, погрузившись в свои дела. Тина глубоко вдохнула, выдохнула и отправилась на выход. Ей нужно идти туда, где она боится оказаться не принятой – в Коллегию Винтерхолда.