Неизданные

Вернуться обратно в Канзас было не таким уж плохим решением. Долгая дорога стоило того, чтобы следующие несколько дней провести в более чем безопастной обстановке. Погода ещё не успела разочаровать, а люди здесь напрочь забыли о существовании кровавого убийцы, что так жестоко расправился со своим лечащим врачом в не столь далёких двухтысячных. Найти себе тихое место тоже не составило большого труда и если бы не один нюанс, взявшийся из неоткуда совсем недавно, всё было бы почти прекрасно. Сегодняшнее головокружение и рассеянность окончательно выбивало из колеи и Художник весь день ходил будто в тумане, отказывая себе в любой деятельности, чтобы не усугубить это положение. Болезнь? Да вроде никаких точных симптомов, кроме перечисленных и нет. Ни кашля, ни температуры, ни чего либо ещё, указывающего на простуду и без того хрупкого организма. Привычное спокойствие так же нарушало и существо, которое сегодня, к огромному сожалению, тоже было на нервах. Тёмное пятно с яркими рыжими глазами с раннего утра переворошило всë в доме, а не найдя нужного, на предположительно верном месте, начало докапываться до человека, который в то время ещё спокойно спал. В ответ ему не хотелось говорить совершенно ничего. Даже послать и то, язык не повернулся. Отис на протяжении всего дня лишь качал головой или отвечал что-то односложное, игнорирую присутствие злого духа рядом с собой. В очередной раз громкий голос разрезал воздух, заставляя поморщиться и снова сделать шаг назад. Ещё немного и Хелен упрëтся спиной в стену, загнав себя в ловушку. Временами такое бывает. Можно было бы уже привыкнуть. И он привык. Потом сидит, каждый в своей комнате, и залечивает раны, называя второго не самыми ласковыми словами. В какой-то момент подобное поведение даже вошли в норму. Выплеснуть гнев, высказаться. А кому же ещё, если не друг другу? - Ну конечно, кто бы сомневался, ты ведь то у нас божий одуванчик. - Сквозь зубы процедил Кукольник, медленно сокращая расстояние между ним и человеком. И вновь Художник не отвечал ему. Если обычно он не позволил бы так с собой разговаривать, то сейчас не было никак сил сказать что-то в ответ на очередной упрёк. Боль в висках лишь усиливалась и на ногах стоять было уже сложно. Стена перестала казаться такой хорошей опорой, при этом ещё и было ощущение, что она вот-вот пропадëт. Мысль постоянно выскальзывает из головы, стоит хотя бы попытаться за неё ухватиться. Перед глазами тоже всё расплывалось от чего впервые за долгое время Хелен испытывал настоящую панику. Непонятное состояние, не похожее на что-либо, что он чувствовал раньше. Последним, что запомнилось, была внезапная и сильная боль в области затылка, медленно перетекающая на всё остальное тело. Тишина была скорее гнетущей, тьма вокруг сковывала, затягивала в себя, пытаясь поглотить полностью. Редкие цветные пятна, стали пробиваться и тревожное ощущение медленно отступило на второй план, снимая вслед за собой оковы. Стоило прийти в себя усталость накатила с новой силой, но перед глазами уже ничего не плыло. Незнакомая светлая комната заставила быстро прийти в себя и тут же подскачить с твёрдой койки. Такое место могло бы приснится только в кошмарах, не иначе. Белые стены внушали только недоверие, страх. Ещё не соображаю до конца, парень беглым взглядом осматривал ничтожный ассортимент мебели, представленный в помещении. В голове всплывали далёкие образы, нежеланные, такие противные воспоминания, от которых по спине прошёл холодок. - Глупости. - Тихий голос нарушил тишину. Хелен ещё раз прошёлся взглядом по комнате, устало вздыхая. - Кукловод, это не смешно. Совсем. Стук в дверь и Отис готов был накинуться на призрачного друга, отсчитывая за эту идиотскую шутку, но замер в нескольких шагах от двери. Молодой мужчина в белой халате был явно не его старым другом. Врач. Хелен покачнулся, рукой стараясь зацепиться хоть за что-то, чтобы не упасть. Опоры не было, но устоять на ногах всё же удалось и парень ошарашенно смотрел на санитара перед собой. До боли знакомое лицо. В горле начинал скапливаться комок и выдавить из себя хоть бы одно слова снова не удавалось. Никакой головой боли. В глазах не темнеет. Да уж лучше бы всё это, чем страшный сон наяву. Несколько следующих минут Хелен провёл за тем, что объяснил санитару, а вместе с тем и своему лечащему врачу, что с ним такое произошло и что стало причиной данного инцидента. Помутнение рассудка? Ещё несколько лишних лет отсидит. Маразм? Да вроде рано ещё. Побочное действие от большого количества препаратов, которыми его так усердно пичкали, стало хорошим оправданием такого ступора, а после и чуть ли не истерики. Отис нервно стучал ногтем по столу, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на Элмера Кристофера. Я ведь убил тебя Мысль не покидало сознание. Страх сменялся раздражением, а ситуация становился куда более запутанной. Точкой невозврата стала дата на календаре, что висел недалеко от двери. 24.07.1999. А после и слова доктора. - Знаешь, Хелен. Ты в последнее время ведëшь себя крайне странным образом. Я бы даже сказал, последние годы. Ты будто бы не здесь.