Мандрагора

- Твои новые назначения. - объявил отцу Скорпиус, положив на прикроватную тумбочку длинный исписанный пергамент. Мужчина приоткрыл окно, впуская в палату свежий воздух, взмахнул палочкой и к нему левитировали пара пачек сигарет, которые он мгновенно уничтожил. - Никак ты не уймешься, я смотрю. - Тебя нужно лечить. - Думаешь, никто кроме тебя не пытался? - Мы оба знаем, к чему приводят их попытки. - отрезал Скорпиус, доставая препараты и зелья из карманов. - Ты хоть навестил ее, когда вернулся? - спросил Драко. - Я туда не возвращался. - О, твоя мать была бы просто счастлива... - саркастично закатил глаза Малфой-старший. - Моя мать мертва. И тот кусок камня на твоём семейном кладбище не имеет к ней никакого отношения. - Мда... Воспитал наследничка... - Себе оставь такое наследие. - бросил Скорпиус, набирая зелье в шприц. - Хоть бы сделал вид, что тебе интересно, что это. - Я всегда надеюсь, что это яд. - натянуто улыбнулся мужчина, даже не поморщившись, когда игла вошла ему под кожу.

***

Лили сидела в укромном уголке архива с фонариком наперевес. "Драко Люциус Гринграсс. Проклятие неизвестного генеза. Сопровождается изменением кожного покрова левой верхней конечности, судорогами, поражением двигательных нейронов, угнетением иммунной системы, нарушением циркуляции крови, приступами острой боли..." - И это все?! - воскликнула девушка. Черт. Она притихла, слушая шаги в коридоре - Кавендиш не любила, когда сотрудники лаборатории заходили в архив, тем более без ее личного присутствия. Убедившись в том, что осталась незамеченной, она продолжила листать историю болезни, толстую, будто библиотечный фолиант. Исследования, снова исследования, ухудшения и практически никакого лечения - лишь нескончаемое взращивание резистентности к обезболивающим зельям, словно он был подопытным, а не пациентом. Редкие целители из их бесконечной вереницы пытались назначать хоть что-то, но ограничивались чем-то слишком примитивным для такого сложного случая. Поттер кипела от возмущения от страницы к странице, готовая разнести каждого лечащего целителя, как вдруг на последних страницах увидела назначения, среди которых не находилось ни одного опиата. - Господи, да неужели. - проворчала она, внимательно вчитываясь в записи нового целителя. Он описал причину каждого болевого синдрома и подобрал зелье, которое, по крайней мере в теории, было направлено на исцеление от болезни, а не на то, чтобы заглушить боль на какое-то время. Лили достала из кармана фартука кусок пергамента и нацарапала на нем пару вопросов. "Электролиты от судорог - ! Синдром отмены - ?" Едва она убрала перо от пергамента, как дверь архива распахнулась, и девушка испуганно захлопнула карту, сунув ее назад в ящик. - Мадам, вы нужны на посту. - окликнул медсестру кто-то и дверь вновь закрылась. Вот черт. Поттер полезла назад за картой, но наткнулась ещё на одну пациентку. "Астория Гринграсс" "- Астория... Вернись..." - всплыл в памяти хриплый голос ее случайного пациента. "Родовое проклятие. Слабость, кровоточивость, кровоизлияния, анемия, критическое снижение иммунитета. Контроль каждые 3-6 месяцев." Лили посмотрела на дату рождения - на момент, когда была заведена эта карта, пациентке было 16, а последняя запись сделана, когда девушке было чуть больше 20 - что с ней случилось? Почему история болезни больше не была отмечена? "Почему ты здесь, а я все равно так по тебе скучаю?" Кто такая Астория?

***

- Здравствуйте, мистер Гринграсс. - улыбнулась Лили, когда мужчина открыл глаза. Она сверяла назначенные препараты с памяткой целителя, расставляя баночки с зельями в правильном порядке. - Этот мальчишка решил меня с ума свести. - проворчал Драко, поморщившись от слишком резкого для него движения головы. - Кошелек в шкафу, возьми мне пачку сигарет. "Угнетение работы лёгких." - вспомнила она строку из медкарты. - Нет, сэр, я вам не сова из службы доставки. - взглянула на него девушка. - Это он тебя подговорил? - недовольно скривил губы блондин. - Вижу, вы не очень довольны своим целителем. - покачала она головой. - Я не доволен тем, что мне снова не дают спокойно умереть. - А вы так сильно торопитесь на тот свет? - Больше, чем можно себе представить. - проворчал он, пытаясь приподняться. Поттер отвлеклась от лекарств, поправляя подушку, чтобы мужчина мог сесть. Каждое его движение отражалось болью, искажающей некогда красивое лицо. Истощенный, измученный, лишенный какого-либо смысла жить дальше или жить чуть лучше, чем сейчас - сердце Лили вот-вот готово было разорваться от жалости. Мужчина беспомощно схватился за нее в тщетной попытке подняться и выругался: - Блять. И это кто-то может назвать жизнью? Поттер приподняла его, почти невесомого и усадила в мягкие прохладные подушки. - Все наладится, вот увидите. - ободряюще сказала она. - Ага, я когда-то тоже так говорил. - саркастично ответил Драко, пытаясь отдышаться. Лили вернулась к свитку с назначениями и взяла увесистый флакон, на этикетке которого была описана добрая половина таблицы Менделеева. Кажется, она видела подобное в магловских справочниках. - Кто ваш целитель? - задумчиво спросила она. - Амбициозный болван. - сердито проворчал Гринграсс и отвернулся. Гриффиндорка взяла его за руку, вновь разминая ее, чтобы унять дрожь и не промахнуться, вставляя в вену катетер. - Это ещё что за херня? - недовольно спросил он, глядя как девушка устанавливает капельницу. - Это восполнит потерю питательных веществ в организме. - А было что терять? Гриффиндорка продолжила регулировать штатив, поглядывая на пациента: диаграммы говорили, что у него поднялось давление и участился сердечный ритм, а часы на стене - что близилось время, когда он обычно принимал прежние зелья и проваливался в забытье. Она перевернула пузырек, прокрутив колёсико для нужной скорости и села на край кровати, взяв его за руку. - Вам станет легче через пару минут. - попыталась успокоить Драко девушка. - Мне жаль, но вам будет... сложно какое-то время без прежних препаратов, но... - Как же у всех все просто, блять... - проворчал мужчина, а затем дёрнул рукой так сильно, что игла катетера вылетела на простыни. - Убери это, живо! - Сэр?! Какого черта?! - Забирай свои пробирки и проваливай! И скажи этому доктору, чтобы перестал играть в героя и вернул все как было! Он был в ярости, которая, очевидно, придавала ему сил. Из его руки хлестала кровь, на лбу выступила испарина, а все тело било дрожью, но глаза были полны гнева и злости настолько, что, казалось, могли испепелить девушку, стоило ему посмотреть на нее. Нужно было что-то предпринять, пока сюда не сбежалось все отделение. Если хоть кто-то узнает, что она приходит сюда в качестве медсестры, у них с Дианой будут проблемы. В голове не мелькнуло ни единой идеи, но стоять и смотреть на то, как он бьётся в агонии и своей бессильной злобе Лили просто не могла. Гриффиндорка подалась вперёд, схватив сопротивляющегося Драко в охапку, как разбушевавшегося зверя. - Оставь меня в покое. - пробормотал он. - Убирайся. Поттер начала медленно раскачиваться, напевая первую попавшуюся на ум мелодию, чуть похлопывая его по спине - как когда-то в Хогвартсе, когда они с Альбусом и Хагридом нашли в лесу отбившегося от стада маленького фестрала. Глупая идея, которая, кажется, сработала. - Я больше не могу... - дрожащим голосом сказал фальшивый Гринграсс.

***

- Да, и передайте, пожалуйста, мадам Кавендиш, что я завтра зайду к ней. - сказал Малфой, выходя из сестринской, куда заходил оставить назначения для своих пациентов перед дежурством. Он обошел палаты, проверив состояние больных, оставив на последок ту, куда заходить было сложнее всего. Драко как обычно лежал в своей постели, судя по всему, погруженный в сон без сновидений. Скорпиус подошёл к нему, рассматривая целительские диаграммы и подкрутил колёсико капельницы, чуть замедляя скорость, с которой капал препарат, а затем проверил здоровую руку. Он так и знал. Отец сопротивлялся лечению, о чем буквально кричала перемотанная рука и укрепляющие чары на установленном катетере. Неплохо придумано, Стюарт. Отцу, кажется, было чуть лучше. Навряд ли он смог бы заснуть сегодня сам, так что медсестра поступила верно, дав ему зелье, пусть и не посоветовавшись с ним. Диаграммы показывали изменение активности мозга и пусть незначительные, но улучшения показателей крови - капля в море на общем фоне его клинической картины. Понять бы только, что запустило это проклятие. Мужчина приподнял край одеяла, взяв почерневшую руку Драко в свою. Он никогда не видел ничего выше манжета его рукава - отец никогда не открывал при нем свои руки, что всегда казалось ему странным. Может, все началось ещё тогда, когда Скорпиус был ребенком? Может Драко был болен раньше, чем об этом хоть кто-то мог догадаться? Малфой задумался, пытаясь выцепить подсказку из своих детских воспоминаний: "- Выродок Того-Кого-Нельзя-Назвать! - улюлюкали старшекурсники из гриффиндора, когда он заходил в туалет или душевую. - Твой папаша ещё служит своему господину?! - Твоей мамаше понравился последний подарок... - Заткнись! Закрой рот! - кричал он, бросаясь с кулаками на толпу. - Маленький хорек пытается показать зубки? - с издёвкой спрашивали его, оставляя на полу с разбитым носом или глазом. Неправда. Все это неправда."

***

- Вот черт! - выругалась Лили, прикрываясь полотенцем. Скорпиус с удивлением смотрел на неожиданную гостью, выглядывая из ворота майки, которую снимал, когда она появилась в дверях раздевалки. - Я в мужской душевой, да? - робко спросила она, краснея все сильнее. - Ага... - медленно сказал он, натягивая одежду обратно. Поттер почти уплыла за угол, прикрывая глаза от стыда и совершенно не понимая, что делать дальше. Все ее вещи и палочка лежали так далеко, а чтобы дойти до них, сохраняя пристойный вид, одного полотенца явно было недостаточно. Больше никаких ночёвок на работе. Ее неожиданный пациент занимал так много времени, что до лаборатории она добиралась под конец рабочего дня, а заканчивала свои дела с рассветом. И вот, пожалуйста, она снова в мужской душевой, только на этот раз крутит голой задницей перед своим коллегой. Из-за угла возникла рука Малфоя, сжимающая целительский халат, который был по меньшей мере в полтора раза шире нее. - Я не смотрю. - спокойно сказал он. - И... Тут больше никого нет. Лили готова была поклясться, что он пытался не засмеяться, когда это говорил.