Sleepy butterflies

      - Джозеф, просыпайся, хватит спать!       Кто-то настойчиво потряс его за плечо. В сознании, которое отчаянно не желало просыпаться, вспыхивали огни, а после реальность завертелась калейдоскопом. Кажется, он даже увидел светлый потолок и лицо Се, перед тем как опять отключиться.       Второй раз он проснулся сам и медленно открыл глаза. Руки плохо слушались, так что фотограф приподнял их над собой, разглядывая пальцы, с трудом распрямляя их. Джозеф лежал в комнате Ву Чанга на большой кровати, застеленной тёмно-зелёным покрывалом с золотой вышивкой по краям. Вечерний свет с больших, до пола, окон и двери на балкон красиво освещал картины с натюрмортами и деревьями на стене. Сидящий на полу рядом с кроватью и обхвативший колени руками Се облегченно выдохнул.       - Джозеф, солнце, слава богам, очнулся. Не хочу тебя расстраивать, но у нас с тобой через два часа матч, а на нем присутствовать очень желательно.       Вскочив, Се склонился над фотографом, хлопотливо проверяя того на наличие реакции. Нахмурившись от неприятных прикосновений к лицу, Джозеф приподнялся на руках и сел у самого изголовья кровати, хмуро смотря на Се.       - Где Фан? - задал фотограф первый пришедший в голову вопрос.       - Фан? Фан думает, - белый страж показал на себя.       Джозеф фыркнул. Похоже, не одному ему хотелось помедитировать в спокойствии. Хотел бы сейчас фотограф также, как и Фан исчезнуть из этого мира хотя бы на несколько дней. Этим и хорош был его фотомир - тихо, никаких отвлекающих факторов. Даже ветра.       - Будешь чай? - предложил Се, мило улыбаясь.       Джозеф молча поднял на него глаза. Вот конкретно сейчас желанием общаться он совсем не горел, но лучше согласиться, иначе вообще никто не будет искать его компании. Молчаливые нынче не в почете. А в одиночестве он совсем загнется.       - Да. Спасибо.       Радостно улыбнувшись, Се приглашающим жестом указал на низкий столик с разложенными вокруг подушками. Джозеф спустил ноги на мягкий ковер, прошел до столика. Все-таки его еще чуть заносило. Се все с такой же улыбочкой подтолкнул подушку, на которую фотограф и сел. И Ву Чанг сразу начал болтать. Джозеф почти не слушал, только вежливо кивал, втыкая в стену. Белый страж услужливо помахал руками перед лицом, обращая на себя внимания. Фотограф виновато улыбнулся, переводя взгляд на Се. Пусть общение с людьми было ему в тяжесть, но он наслаждался им. ***       Эмма очнулась, сидя за столом ожидания, сложив голову на руки. Она опять проснулась последней. Из-за долгого пребывания в некомфортном положении спина совсем затекла. Девушка попробовала разогнуться, но тихонько застонала, когда мышцы запротестовали против таких некомфортных лежанок. Осторожно пошевелив плечами, садовница вдруг вспомнила все, что произошло накануне. Наиб, ведущий ее между серых стен и преследующий их охотник в шляпе - Джек. Почему-то ей часто на играх отказывала память. И на этот раз не повезло. Та словно обновлялась до того момента, как садовница впервые заявилась на порог поместья, заставляя каждый раз заново испытывать первобытный ужас. Но самым странным было то, что на этот раз она так и не вспомнила то, что было за несколько часов до матча. Эти мгновения из жизни словно исчезли. Воспоминания всегда возвращались все, почему же на этот раз не так? Эмма приложила руки к вискам. Вот она вышла в сад, направилаль к газону прополоть сорняки... А что дальше было то? Такого тотального провала никогда не случалось.       «Может быть, воспоминания вернутся со временем» - тряхнула головой Эмма, решительно вставая. Садовница привычно проверила плечо - место, куда ударили когти Потрошителя. Как и ожидалось, ничего не осталось. Словно в игре она переселялась в другое одноразовое тело. Может быть, так оно и было. Почему-то Эмма не обращала на это внимание. Надо будет проверить теорию.       Девушка вышла в сад, параллельно закатывая рукава рубашки. Вот и трава. Почему-то садовница не удивилась, увидев, что сорняки она так и не прополола. Тогда палящее солнце стояло высоко, но сейчас оно уже опустилось и поместье окутала вечерняя прохлада. Эмма вытащила из фартука перчатки и, принимаясь за работу, заметила на кованных качелях девочку. Малышка болтала ногами, разглядывая садовницу.       - Привет, Эмма! У тебя сегодня еще один матч в восемь вечера. У меня тоже.       - О, привет, - протянула Эмма, - понятно. Не хочешь подергать травку со мной?       Монотонная работа и растения приносили умиротворение, но грех не приставить к делу ребенка.       - Не-а, - помотала головой светловолосая девочка, продолжая раскачиваться на качелях.       Эмма тихонько выдохнула. Ну нет так нет. Она вообще надеялась, что прийдя в место, где заканчивалась память, сможет вспомнить, что было дальше, но не получилось. Пришлось продолжить дергать травку. Ага, вот он одуванчик. А это что, клевер? Хмм, он быстро расползется, но пускай растет, на удачу. Если регулярно стричь газон, ничего плохого не будет.       - Скажешь, как до матча останется двадцать минут? - попросила девочку Эмма, поняв, что слишком увлекается. Успеть бы потом еще руки вымыть - перчатки не особо спасают от пыли.       Та активно закивала.       - Еще час. ***       Джозеф сидел в кресле, ожидая начало матча. Се Биань в своем уже извертелся, без конца играясь с какой-то тарелкой, иногда с бряканием роняя ее на пол, а лишь морально присутствующий здесь Фан сдержанно терпел.       Фотограф прикрыл глаза, прислушиваясь к собственному сердцебиению. Чуткий слух охотника позволял это сделать. Перед самым матчем Джозефа вдруг охватила покалывающая кончики пальцев тревожность. Что-то настойчиво говорило не идти, остаться. Он перевел задумчивый взгляд на Се. Тот тоже нервничал, отвлекаясь мелкой моторикой. С тихим вздохом Джозеф нагнулся и почесал мордочку Патруля. Послушный пес ласково подставил голову. Пусть сегодня останется в поместье, мало ли что.       - Се, может френдли? - предложил Джозеф.       - Нельзя, Фан видел хозяина в поместе. Сегодня утром, - с сожалением покачал головой Се, разглядывая свои когти.       - Ну ладно, - пожал плечами Джозеф.       Вдруг из-за ширмы со стороны выживших кто-то окликнул Се, а затем нарочисто громко донеслось что-то, смутно похожее на китайский.       - Что за надругательство!? - возмущенно зашипел белый страж и отправился разбираться.       Фотограф осторожно выглянул за ширму. Се активно отставивал честь своего языка перед Лукой, который начал что-то увлеченно мурлыкать себе под нос, Эмма и Эмили хихикали, смотря на это, а потом садовница испуганно пискнула, когда Ву Чанг метнул зонт в стену. Сидевшая между ними девочка что-то грустно сказала про Робби, Наиб ел, Илай сдержанно прикрывал рот рукой, а Ада и Эмиль забились куда-то в угол стола.       Джозеф зевнул, изящно прикрывая рот ладонью, почти ложась на подлокотник кресла. Он когда-нибудь дождется начала матча?       Раздался треск стекла, и в глазах потемнело. Наконец-то. Джозеф уже думал, что откинется прямо здесь, не дождавшись матча. Сквозь легкое головокружение фотограф услышал шипение Се - того накрыло прямо на столе выживших, ничего нового. В ушах появился мерно нарастающий шум, в котором вскоре стало возможным различить ветер и шелест травы. Джозеф обнаружил, что расслабленное тело обрело чувствительность уже в вертикальном положении и некоторое время постоял, чуть покачиваясь, представляя, какие снимки можно сделать, пока мечтая по одним лишь звукам. Шелестит трава. В ней, на фоне деревьев, можно было сфотографировать Ву Чанга. Улыбающегося Се, заинтересованно подавшегося вперед и параллельно откидывающего куда-то назад длинную косу. Или осторожно наклонившегося Фана, смотрящего проницательным взглядом прямо в камеру. Или оба они... С Джозефом. Держащие его за руку, или даже обнимающие его за плечи. Цветного Джозефа, а не черно-белого, со старыми трещинами возле темного глаза. Фыркнув, фотограф потряс головой, ощущая упавшие на лицо пряди, и открыл глаза. Оружейный завод. Серые развалины, блеклая трава. Глазами Джозеф не смог найти здесь ни кустика яркой зелени, что радовала глаза в саду Эммы.       Мимо фотографа просвистел брошенный Ву Чангом зонт к самой дальней машинке, а спустя несколько секунд вернулся обратно. На первый раз Се прогадал, возле машинки никого не было. Выжившие уже наверняка разбежались декодировать, так что Джозеф тоже подошел к ближайшему фотоаппарату и сделал снимок, особо не прицеливаясь. Пленка привычно скользнула на руку. Шагнув в безмолвно застывший фотомир, Джозеф направился за каменные стены на ближайший, подрагивающий до этого, столб.       Фотограф аккуратно перелез через уже уроненную палетку и оказался прямо за спиной у Луки и девочки. Оба декодировали, так что от первого удара саблей сперва упала копия заключенного, а после и малышки. Джозеф наклонился к копии парня и поймал того в снимок, - в стороны разлетелись голубо-фиолетовые огоньки, - чтобы донести Луку до стула. Фотограф не стал возвращаться за девочкой, зная, что не успеет, а шелестнул снимком, чтобы вернуться в реальный мир. Луки поблизости нигде не наблюдалось, Джозеф направился в сторону Ву Чанга. Фан колокольчиком оглушил Аду, которая от звона упала на колени. Фотограф не стал забирать у стража хит, а направился за маячившими поблизости Эмилем и Эмили, у которой отсутствовала половина здоровья. Эмили сразу же нырнула в кусты и исчезла с поля зрения, а Джозеф зашипел, споткнувшись на своих каблуках о выпирающий корень дерева, но успел задеть саблей Эмиля.       Матч шел своим ходом.       Минус Ада, которую Эмма с девочкой успели спасти всего раз.       Минус Эмиль, который вовремя не спрятался.       Минус девочка, которая пыталась спасти его.       Минус Джозеф, которому на ноги уронили уже четвертую палетку.       - Идиотина, - прокомментировал Наиб, убегая за стену. Похоже, тот тоже сегодня не в духе, как и фотограф. Игра откровенно шла вяло. Джозеф фыркнул, решив припомнить наемнику все его слова потом, и в который уже раз направился к камере, запечатляя на фотографии развалины. Войти в фотомир он не успел, потому что рядом вдруг закричала Эмма, которая зарылась в траву совсем рядом. Что-то темное, огромное и пернатое с неба пикировало прямо на садовницу. Черная лохматая птица громко крикнула, выставляя вперед когти, словно хотела поймать грызуна. По размерам она вполне могла утащить и сжавшуюся от страха Эмму.       В два прыжка Джозеф оказался рядом и обнажил саблю, параллельно загораживая садовницу собой. На нормальность происходящее он оценивать не стал, но интуиция смутно подсказала, что что-то тут не так. Однако, в первую очередь Джозеф понял, что должен защитить более слабую выжившую, тем более если это в его силах. Фотограф подался вперед и взмахнул саблей. Серьезный удар пришелся прямо на грудь хищнице, но птица успела налететь на Джозефа, схватить его когтями за талию и протащить пару метров по земле, прилично приложив его спиной о стену, прежде чем испариться облаком черного дыма.       Фотограф осторожно огляделся. Больше никого не было. Он сидел в траве у одной из разваливающихся стен, сильно ударился спиной и лишь чудом не приложился затылком о твердый камень. В этом ему очень крупно повезло. Зашуршала трава и ткань джинс - Эмма вскочила и бросилась к нему.       - Джозеф, ты в порядке!? - спросила садовница, падая перед ним на колени.       - Да. Все хорошо, - кивнул фотограф садовнице, поднимаясь.       - Точно? - переспросили с другой стороны, подавая руку. Джозеф ухватился за нее, твердо встал на ноги и повернул голову, хотя в этом не было необходимости. По голосу и тонким пальцам он уже догадался, что подняться ему помог Фан.       - Что здесь случилось? - спросил Ву Чанг.       - Мне тоже интересно, - сказала Эмили, выходя из-за стены. Доктор одна из первых поняла, что сейчас бить ее никто не будет.       Эмма помолчала, наблюдая, как Джозеф отряхивает свой кафтан от пыли. Стоило рассказать, пока к ним не подтянулись и другие выжившие, понявшие, что охота на время остановилась по каким-то причинам. Садовница сказала:       - На меня напала... Птица. Большая, черная хищная птица. Джозеф заметил ее и загородил меня собой.       - Птица? Я слежу за небом, Эмма, не было никаких птиц, - из зарослей к ним выскользнул Наиб.       - Она и откинула Джозефа к стене, - железно аргументировала Эмма, - Не мог же он сам так отлететь!       - Она кричала. Ты не слышал? - спросил Джозеф, вглядываясь в эмоции Наиба. Во внимательности всегда осторожного наемника фотограф не сомневался.       - Нет. Странно это. - Наиб посмотрел на небо, словно там должно было появиться еще что-то. Джозеф задумчиво опустил глаза. Что-то не сходилось. Субедар не мог не заметить опасность, но Джозеф до сих пор помнил острые когти птицы на бедрах. Фотограф внимательно осмотрел свой кафтан. К счастью, ткань не пострадала.       - Я тоже ничего не слышала, - осторожно вставила Эмили, приближая садовницу к себе, чтобы осмотреть на наличие ссадин. В ее движениях Джозеф увидел какую-то особенную заботу, направленную на садовницу.       Фотограф перевел взгляд на Фана. Тот как-то загадочно молчал. Задумчивое выражение лица было каким-то ложным. Фальшивым.       - Фан? - позвал Джозеф.       - Да? - сразу же отозвался тот, переводя мгновенно прояснившийся взгляд на фотографа. - Ничего. Прости, - покачал головой Джозеф.       Над картой раздался сигнал, оповещающий о последней заведенной машинке.       - Так, все, расходимся! Считаю до трех, - вдруг обозлился Фан, нависая над выжившими. - Раз! - на первом же счете троицы и след простыл.       - Стой, - сказал Джозеф, придерживая Фана. - Смысл их сейчас бить? Они уже в воротах. Да и хозяина нет, нам бы еще минуту назад по шапке прилетело.       Фан вздохнул.       - Я просто хочу, чтобы они поторопились и вернулись в поместье, - терпеливо объяснил он. - Не могу больше находиться на этой карте. Джозеф молча взял Фана за руку и медленно повел куда-то вглубь карты. В какой-то степени он понимал Ву Чанга. Медленный шаг успокоил Джозефа.       Наконец-то перед глазами ожидаемо потемнело и Джозеф очнулся, сидя в роскошном кресле с красной обивкой в зале ожидания. Ву Чанга уже не было. «Как-то странно», - с грустью подумал Джозеф. Обычно Се дожидался его, чтобы хотя бы улыбнуться на прощание или заключить в крепкие односторонние обьятия. Фотограф поднялся и тихонько пошел на свой этаж, ощущая какую-то легкую пустоту внутри. Как будто бы вся утренняя тревога ушла, оставив лишь расслабленность и безмолвие вместе с усталостью, которая приходила с окончанием каждого матча.       Закрыв дверь в свою комнату, Джозеф огляделся. Красиво залитый закатным светом мягкий ковер на полу и большая кровать, застеленная серо-голубым покрывалом. Джозеф невольно вспомнил картины с деревьями и цветами в комнате Ву Чанга, которые сейчас, при вечернем свете, наверняка смотрелись очень красиво и атмосферно.       Вдоль стен комнаты Джозефа стоят комоды, в ящиках которых скопилось прилично ленточек и писем, шкаф с одеждой и зеркало с целой коллекцией расчесок на тумбочке рядом. И столик с изящными стульями в углу. Скинув сапоги у входа, Джозеф забрался на кровать и зарылся в мягкое покрывало. Его гладкая ткань отдавала холодом, но сегодня был жаркий день и вечно мерзнущего фотографа все устраивало. Слуги его бывшего поместья со всех ног бросились бы сплетничать о его странном поведении, если бы увидели хозяина, лежащего прямо в верхней одежде на кровати. Джозеф фыркнул, устраивая голову на сгибе локтя. Кровать застелена, он ничего не знает. Тем более не факт, что на этой неделе на ней не успел поваляться Се, явно считавший давнее единичное приглашение присесть на покрывало переходом кровати фотографа в свою собственность.       Устроившись поудобнее, Джозеф начал раскладывать сегодняшний матч по полочкам в голове. Для начала, самым странным событием была невесть откуда взявшаяся огромная птица. Сам хозяин поместья особо не жалует такие происшествия, так несмотря на все причуды старика Олетуса, тут был замешан явно не он. Но кто? Во-вторых, Наиб и Эмили ничего не видели, хотя буквально сидели неподалеку. Ладно Эмили, хотя от врача рассеянности ожидать было бы странно, но от внимательного наемника, мимо которого не проскочит даже мышь такое происшествие не укрылось бы. Джозеф наморщил нос. Странным было и то, что от огромных когтей птицы на одежде не осталось даже следов. В третьих, почему-то начал выходить из себя, а после быстро ретировался Фан. Надо было попытаться связать все эти события между собой. Это оказалось не так то просто.       Птица просто не могла быть галлюцинацией. Хотя бы потому, что ее видела и Эмили. То, что Джозеф чувствовал ее хватку на себе, фотограф решил опустить. Но обычные птицы не бывают таких громадных размеров и не растворяются облаком черного дыма. Кто-то решил подшутить над ними двумя? Йидра? Ведьме снов неоткуда было взяться на матче. С ним рядом оказался Ву Чанг? Этим вполне можно было обьяснить его дерганное поведение, но зачем Се и Фану причинять вред Эмме и Джозефу? Или просто пугать их. Фотограф потеребил край покрывала, зайдя в тупик. Или все-таки Джозеф ошибся и это старику Олетусу стало скучно? Фан мог просто перенервничать, как и сам фотограф. Не то чтобы хозяин поместья умел делать такие фокусы. Да и он явно отсутствовал. Френдли матчи считались серьезным нарушением, а вызывать на ковер на следующий день в привычку хозяина не входило. Им прилетело бы незамедлительно сразу после матча или даже во время его.       Чувствуя себя донельзя бесполезным, Джозеф зарылся в подушку.