Дети леса. Потерянное солнце

Сумрак — Это на сколько нам? — Часа на два, если не включим режим пожирателей, — ответила мне сестра, тряся пакетом еды и мы пошли на чердак нашего корпуса. Второй и третий этаж пустовали. На чердаке как всегда было пусто и довольно пыльно, но здесь нас точно никто не подумал бы искать. Тень закрыла за собой люк, я же включил лампу на столе, на котором лежала древняя книга Чероки. Иногда мне даже не верилось, что действительно принадлежу той же народности, что и автор — или их было несколько? Каждый раз видя книгу, я благодарил бабушку, что научила нас этому языку. — Где мы там остановились? — подошла ко мне Тень, поставила пакет на стол и уперла руки в бока. — Добрались до читаемой части, — пробормотал я и открыл книгу Чероки на закладке (собственное перо). Я был очень уставшим с урока физкультуры и экскурсии, а тут еще полночи сидеть и переводить. Странно, ведь обычно я наполняюсь энергией от этих дел, а сегодня наоборот. Да и с утра как-то нехорошо было, но потом прошло и я забыл. А сейчас что-то в горле першит. — Тут прямо заголовок есть, — пригнулась сестра и принялась переводить, — От...делить...отделение? Мы в недоумении уставились друг на друга. Что за отделение такое? Тень взяла со стола свои блокнот и ручку, которые оставляла здесь, открыла новую страницу и приготовилась записывать, что я ей скажу. Для начала она переписала заголовок. Так, что тут у нас... Мы нашли способ скрещивания людей и животных воедино, и нашли обратный метод. Вчера проверили одного из нас, и мы смогли отделить от человека зверя. Сделать это непросто, а без предмета концентрации вообще невозможно. Когда обличник отделяет одно свое тело от другого, он может спокойно воссоединить их обратно. Разум при этом в обоих телах остается человеческий и мысленные разговоры все еще доступны. Пока что наш подопытный может управлять только одним телом из двух, и мы не знаем, возможно ли обладать властью над двумя телами сразу. Для перехода сознанием в другое тело нашему обличнику требуется секунд тридцать. Человеческое тело остается в сознании, но как будто парализовано. Надеюсь, в будущем мы сумеем что-то придумать. Предмет концентрации: это предмет, в котором запечатаны оба облика и обличник при желании может отделить один от другого. Мы использовали кольцо в качестве предмета концентрации. Пока что это все, что мы выяснили. Тень медленно подняла на меня взгляд. — Ну, приехали, — проворчал я, упав на стол головой. Каждый раз все новое и новое, а голова болит все больше и больше с каждым днем! — Отделить зверя от человека, подумать только! — восхищалась Тень. Я ее восторга не разделял. — Надо позвонить мисс Кристалл! Она встала и заходила по чердаку, ожидая, когда директриса возьмет трубку. Я поднялся, всматриваясь в страницы книги сквозь прилипшие к лицу волосы. Что-то голова кружится... — Здравствуйте, не помешала? А, хорошо, мы тут с Сумраком такое перевели!.. Пока сестра рассказывала Лиссе наше открытие, я хотел перевести еще что-нибудь, но мне мешала головная боль. Когда это все началось, неужели на экскурсии?.. У меня не было желания ездить по городу. Может, не было сил или еще что-то, но завтра я бы с удовольствием, а сегодня нет. Однако отказывать невежливо, да и никто не остался в школе, так что выбора у меня, грубо говоря, не было. Я по привычке сел у окна в конец автобуса и закрыл глаза. В висках появилась боль, но унять ее было нечем: таблеток я с собой не взял, как и вообще какие-либо лекарства. — Все хорошо? — услышал я спереди и открыл глаза: Тень, севшая передо мной, перекинулась на спинку кресла. — Да, — соврал я, — устал просто. Она мне вряд ли поверила, но по крайней мере отстала. — Ты точно в порядке? — спросил Фрэнки, сев рядом со мной. Я слабо повертел кистью руки, говоря "ну что-то между". — Тебе плохо? — потише и обеспокоенно спросил он снова. — Не сказал бы. Всю дорогу я дремал, но полностью уснуть у меня не получалось. Когда я вышел из автобуса, тут же замерз — я был в футболке и ветровке сверху, на ногах штаны с множеством карманов. Так, это уже странно: почему Вероника в платье чувствует себя отлично, а меня уже чуть ли не озноб бьет? — Может обратно, пока не поздно? — разумеется, Фрэнки сразу заметил мое состояние, но я не хотел, чтобы все одноклассники из-за одного меня вернулись в школу. — Ничего, и не такое переживал, — вяло ответил я и усмехнулся, вспомнив, как мы с Тенью дразнили рысь. Больше мы так делать не будем. — Тогда хотя бы застегнись, — не дожидаясь моей реакции или ответа, он застегнул молнию на моей ветровке. После вложил свою прохладную руку в мою и увел за собой. Однако стоило мне сделать несколько шагов, как все вокруг стало размываться и кружиться, как будто торнадо, но я стоически терпел и не показывал, что мне совсем нехорошо. Еле как нацепив маску здорового лица и отличного самочувствия, мы с Тенью пофоткались всеми разными способами, а потом спустились к набережной за Вероникой и Сашей. Даже полегчало на некоторое время, но когда я остановился, все снова вернулось. И сейчас голова ужасно болела, как тогда, но с удвоенной силой. Я даже не заметил, как Тень ушла спать. Она вроде бы попрощалась со мной, но я подумал, что она все еще разговаривает с Лиссой Кристалл. Я перечитывал записи сестры, пытаясь неясной головой вникнуть в суть. Вроде бы все понятно, но как давно в последний раз это практиковалось? Умеют ли оборотни нашего времени проворачивать этот фокус? По крайней мере я точно нет, а жаль, может, пригодилось бы где-нибудь. Который час? Наверное, уже глубокая ночь, хорошо бы поспать. Но опять же, едва я зашевелился, все в моих глазах пошло ходуном. Опираясь на все, чего касался, я еле как выбрался на третий этаж нашего корпуса, потом спустился на первый. Не ожидал, что меня там встретит какой-то силуэт, сидящий на диване. Если бы не запах, я бы не разглядел "пьяными" глазами, что это Фрэнки. — Наконец-то, — буркнул он, встал и подошел ко мне. Он хотел что-то мне предъявить, но его вдруг что-то остановило, он снова смотрел на меня с беспокойством, — Да ты вообще никакой. — Все в порядке, — тихо промямлил я. Не хочу, чтобы он переживал. Фрэнки посмотрел на меня так, будто я сказал, что сожрал свою тетрадь по математике. — Ты шутишь? Думаешь, я в это поверю? Ты еле на ногах стоишь! Обычно его голос ласкал мой слух, но сейчас резало уши от громкости. Я сморщился и присел на диван. — Не кричи, пожалуйста... — попросил я его. — Но я не кричал, даже голоса не повышал, — Фрэнки присел ко мне и понизил голос до шепота: — Сумрак, давай по-честному, пожалуйста. Ты как себя чувствуешь? Зачем он спрашивает, если уже догадался? Или хочет услышать это от меня? Я хотел было снова соврать, чтобы он не волновался, но мне было настолько плохо, что слова сами вырвались: — Голова болит ужасно, сил нет никаких, еще в горле першит все сильнее с каждой минутой, — словно в подтверждение я начал кашлять так, как будто я пытаюсь устранить воду из горла. — У-у... — протянул Фрэнки и, развернув меня к себе, прислонил свои губы ко лбу. Это не было похоже на типичный поцелуй, — Да ты весь горишь! — Горю?! — от испуга я весь задергался в попытках найти, где именно горю, но ничего не нашел. — Не буквально, — без смеха успокоил меня мой парень. Странно, обычно он смеется даже со слова "суп". Неужели все настолько плохо? — Я про то, что у тебя температура очень высокая. — И что это значит?.. — Что ты заболел. Заболел? Этого только не хватало, я не хочу домой так рано, мне тут очень нравится! — Да не поедешь ты домой, вылечим тебя. — Ты как мысли мои прочитал? — спросил я Фрэнки, потому что он ничего не превращал (если я в глаза не долблюсь). Он по-доброму улыбнулся и двумя пальцами погладил меня по виску. Сначала я не понял, зачем это, но когда услышал под его пальцами шелест перьев, понял. Я сам частично превратился. Я дал Фрэнки немного погладить себя, но потом все-таки вернул полный человеческий облик. — Ты еще и устал. Понятия не имею, зачем вы с Тенью убегаете по ночам наверх, но это ваше дело. Постельный режим — лучшее лекарство от всех болезней! Пойдем, — Фрэнки взял меня за руку и повел в нашу комнату. По дороге я чихнул, — Будь здоров. — Спасибо. На ватных ногах я добрался до своей кровати и завалился в нее. Внезапно стало очень-очень холодно, я тут же накрылся одеялом по шею. Фрэнки залез в свою сумку, которую оставил у своей кровати. Он что-то бормотал себе под нос, но я не мог разобрать ни слова. — Пора начинать сбор средств, лежи пока, — тихо сказал он и пошел по комнатам. Я вздохнул. Вернее, попытался: нос забился. Только этого не хватало! Там как будто внезапно оказалась бетонная стена. Я снова чихнул и у меня опять запершило горло. Даже прокашляться не было сил, но пришлось искать их на самом дне и тратить на это. Я безумно хотел спать, но боль в голове не давала, как будто кто-то давил на мой лоб чем-то тяжелым. Понятия не имею, сколько прошло времени, но Фрэнки уже вернулся с большой чашкой, откуда шел пар. О, он сделал мне чай? Не помешало бы. Он помог мне сесть, потому что своих сил, повторюсь, хватило бы максимум на то, чтобы поднять палец на три секунды. Одеяло спало с меня и мне тут же стало холодно, Фрэнки это понял, когда я потянулся за чашкой дрожащими руками. Как горячо, как хорошо... — А ты сам от меня не заразишься? — хрипло спросил я, сделав глоток чая. М, с медом! — Вряд ли, я болею крайне редко, меня трудно заразить. Но с поцелуями придется ограничиться на всякий случай. — Это мотивирует скорее выздороветь. Фрэнки усмехнулся и обнял меня. Держа чашку одной рукой, второй я обвил его в ответ. Даже в толстом одеяле не было так тепло, как с ним рядом. — Есть только одна проблемка: я не взял ни единой таблетки. И я снова поник, как же мне теперь выздороветь? — Могу, конечно, что-нибудь у Тикаани выклянчить, но ничего не обещаю. Скоро вернусь. Я снова остался один, но не надолго. Фрэнки не сумел достать у нее ровным счетом ничего. Я допивал свой чай и становилось вроде бы полегче. Нос задышал и кашлять горло не вынуждало. — Попытайся уснуть, это всегда помогает. Спокойной ночи, — мы быстро поцеловались и я отвернулся к стене, закутавшись в одеяло. Сон долго не шел, но спать хотелось очень сильно. Поэтому я придерживался одной тактики: просто неподвижно лежать, и я сам усну. Мне было то жарко, то холодно, это уже начинало раздражать, но деваться было некуда. Когда я открыл глаза, было уже светло. В коридоре уже вовсю кипела жизнь: кто разговаривал, кто умывался или мылся, кто что-то ронял. Такое ощущение, что проснулись абсолютно все, кроме нас с Фрэнки, он, как обычно, уснул полностью под одеялом. Что до моего самочувствия, вроде бы ничего нового не добавилось, а вместо першения в горле появилась боль при глотании слюны. — Чё, спите еще, салаги? — вошла к нам Тень и, увидев меня, состроила гримасу: — Опять заболел? — Что значит "опять"? — обиженно отвернулся я. — Я тебя лечить не буду. — Больно надо. — А выдра твоя ручная чего храпака дает? Он же раньше всех просыпается. Я снова повернулся к сестре. — Ты где таких выражений нахваталась? — А что? — она снова посмотрела на Фрэнки под одеялом, а затем подошла к нему, — Он спит вообще? — Тень стянула с него одеяло, — Да, спит. Странно. — Зачем вообще пришла? Вряд ли пожелать доброго утра. — Разбудить вас пришла, потому что если Фрэнки не будет издавать звуков апокалипсиса, то нужно проверить, все ли в порядке. Мне так Генри сказал. — Апокалипсис? Что это? — Понятия не имею, но звучит очень громко, — Тень перекинула волосы на левую сторону и уперла руки в бока, — Учиться не пойдешь, как я понимаю? — Я встать даже не могу, какой учиться? — Тень, ты куда пропала? — крикнул с коридора Джефри. — Иду, иду! — прокричала в ответ сестра, — Только Фрэнки разбудить не могу, а Сумрак вообще заболел! — Ну и зачем об этом трубить? — пробурчал я, укутавшись в одеяло по нос. Снова холодно стало, — Меня же в изолятор могут отправить. — Тут есть изолятор? — Наверное. Я опять уснул. Не знаю, на сколько, но когда я вновь открыл глаза, Фрэнки и Тени уже не было. Да и вообще во всем корпусе было тихо. Я чувствовал себя неплохо, голова не болела, только кашель, чихи и сопли. Первым делом я пошел в ванную и высморкался, потом уже сделал остальные процедуры. Мне это нравилось так же, как чистка перьев. Казалось, будто это одно и то же, но в разных обликах. Осознав, что я выгляжу как пережеванная и выплюнутая чучундра, я стал искать расческу, но ее нигде не было. Я подумал, что просто не вытащил ее из сумки и перешел к ней, но и там ее не было. — Неужели оставил? — пробухтил я самому себе. Минутку, вроде бы Фрэнки брал с собой расческу. Если и у него нет, то возьму у Тени, она всяко взяла. Покопавшись в тумбочке своего парня, я понял, что был прав: он взял с собой небольшую расческу (которая им пахла!). После того, как мои волосы вернули нормальный вид, я обнаружил, что они немного отросли, теперь они были ниже лопаток. Я так скоро до длины Тени дойду! Не имея понятия, сколько было времени, я застелил свою постель и снова лег. Хотелось бы лечь на удобный диван в холле, но так есть риск, что я кого-то заражу. На улице был ветер, это было видно по деревьям. И вдруг я услышал, как кто-то зашел в наш корпус. Я попытался определить по запаху, кто это, но вскоре осознал, что это не мой однокашник. Тем не менее некто направлялся ко мне, судя по звукам, с пакетом. Ко мне в комнату зашла Валя, в куртке и штанах. Это что, на улице так холодно? — Привет, — прощебетала она тоненьким голоском, — это ты заболел, верно? Я кивнул, а она поставила на кровать напротив моей пакет и села туда сама, принявшись копошиться в нем. В течение минуты, наверное, Валя доставала разные упаковки, какой-то спрей и баночку сиропа. Везде все было написано на русском, так что пытаться прочитать, что это, бесполезно. Благо, ежиха заметила мою растерянность. — Это твои лекарства. Многие мои одноклассники поделились с тобой своими из своих аптечек. Смотри. Она встала и подошла ко мне со всеми этими лекарствами в руках. Первым делом она показала мне желто-серую упаковку. — Это Нурофен. Таблетки от высокой температуры, — Валя положила их на мою тумбу. Следующим был спрей, — Это Отривин Ментол, чтобы ты нормально задышал. Но он не лечит. Для этого Наташа отдала это, — девочка достала из своего большого кармана куртки маленькую баночку с голубой штучкой на крышке, — Називин. Пусть лучше тебе его кто-нибудь закапает, у самого может не получиться. Она мне объяснила, что от соплей кто-то пожертвовал сиропом, и его надо сначала развести в воде, а потом уже пить. Еще какой-то раствор с малиновым вкусом, еще что-то, еще что-то... — Валя, а сколько времени? Валя достала свой телефон и через пару секунд, уткнувшись в потолок, перевела мне: — Почти половина одиннадцатого. Через 10 минут будет звонок на перемену, и тогда к тебе придет твой друг. Или парень, я не очень поняла. Я улыбнулся. О, как бы я хотел, чтобы Фрэнки был рядом! — Что вы там делаете? — поинтересовался я. — У наших классов, твоего и моего, совместный урок превращений, только учителя поменялись. Мои одноклассники чуть ли не плачут от вашего мистера Элвуда! Я рассмеялся. — Это да, мы тоже его особо не жалуем. — Ладно, я побегу, меня же на пару минут отпустили, просто отдать тебе лекарства и объяснить, что да как. Поправляйся! — попрощалась Валя и убежала. — Спасибо! Я понял, что урок окончился, когда на улице стало шумно. Кто-то зашел внутрь корпуса, кто-то остался на улице. Я смотрел в коридоре в ожидании Фрэнки, но пока что видел только Джефри и Тикаани, которые зашли в комнату вожака на несколько десятков секунд, потом вышли. Стоило мне отвернуться, как я услышал его голос. — Ну, как ты тут? — Фрэнки присел ко мне, гладя по волосам. — Вроде получше, Валя лекарства принесла, — отозвался я. — Ты пил что-нибудь? — Нет. Я уже все забыл. — Не переживай, она дала мне бумажку с тем, как все принимать. Я простонал и спрятал лицо в подушку. Я из вежливости не сказал Вале, что ненавижу пичкать себя таблетками, сиропами и прочей людской дрянью. Да, она действительно помогала, но она была такой противной! — Да ладно тебе, несколько дней пропить и будешь как новенький! Или тебе нравится болеть? — Вообще ни разу... — Ну вот! Так, давай, поднимайся. Фрэнки изучил записку, параллельно смотря на лекарства. Я вспомнил, что мне их дали русские ребята и решил, что лучше перетерплю эту гадость, чтобы их старания не прошли даром. — Начнем, пожалуй, с таблетки. Открывай, — он отошел за бутылкой воды в шкафу, а я в это время потными руками еле как открыл упаковку и выдавил большую красную таблетку. — Запей. Сморщившись, я сумел выпить этот Нурофен. Он был безвкусным, что меня немного удивило. Я думал, все лекарства горькие! — Живой? — пошутил он. — Не-а, сдох пять секунд назад, — пошутил я в ответ и поцеловал его в лоб. Он, по обыкновению, издал какие-то милые странные звуки, забил руками по постели и повалил меня с обнимашками. — Выдра, ты куда мою зарядку дел?! — крикнул Генри из коридора, — На базу, у меня три процента! Фрэнки поднял голову и посмотрел в сторону коридора, крикнув в ответ: — Еще раз помешаешь мне с Сумраком нежиться — я тебя снова в обличье лягушки на люстру закину! Дориану я отдал! — и он снова уткнулся мне в грудь, бурча что-то о наглых жабах. Я усмехнулся и обнял его еще крепче. Лучшее лекарство от любой болезни — это он.