Уроки поцелуя от Арменина

      Наступало утро. Комната светлела и обливалась лучами тепла. Булат безшумно спал на спине. Развалился свободно на всю одноместную кровать. Ночью он вертел одеяло как обычно, её половина сползала на пол. Рядом с падушкой лежал телефон, в конце кровати под ногой мечь из майнкрафта. На простыне и полу разляглись разноцветные фантики из-под конфет, поблескивали на солнце серебром. Птицы за окном давно чирикали, будили пораньше пищащим пением. Будильник пиликал его десятый сон. Булат спал крепко, изредка перекатывался, рукой вяло шевелил или голой пяткой да что-то про себя мямлил, что не разберёшь. Но один раз вскринул, резко голову переварачивая и хмуря брови: «Армеша!» Булат вертел активнее головой и бубнел грустно: «ну я же лучше. "       Мать что-то строго орала, но её голос плохо доходил. Давно новый день активничал. Звонкие голоса веселых детей и тзынь велосипедов хорошо доносили энергию скорого лета из распахнутого окна, которое открала мать, когда заходила без тука в комнату и жаловалась на беспорядок, наступала на фантик и выругивала сына: «время десять, хватит дрыхнуть, и приберись здесь!» — закричала она, дергнув руками, и ушла, захлопнув дверь. Длинные ресницы Булата шевельнулись, рука лежавшая на подушке, дрогнула, и медленно отлипал глаза и прищуривал, кривил губы. — накой ты светишь в лицо — вяло пожаловался Булат и развернул голову, прижмурился, проморгался и дергнул ногой, пихнул на пол мечь, он упал тихим стуком, резко поднимал туловище, и одеяло спало полностью, сложил руки на ляхи. Лицо, как у зомби, потухшое и сонное, глаза почти закрывались, а под ними синели пятна, волосы разлохмачены, торчали в разные стороны и лезли, щикотали лицо. Булат иступленно смотрел на тонкие руки бесжизненными глазами, склонял голову, как усталый котёнок, хотевший поспать ещё, хоть и в бардаке, который пах шоколадом, абрикосом или различными сладкими ночинками как клубника или вишня. Но вздрагивал, поднимал и моргал активно. — ужасный сон, лучше бы было продолжение другого… — промямлил сонливо Булат. — точно, Армеша дурак! — дергнулся и надул губы. — как ты посмел, где же твои мозгиии — заныл, отцепляя руки друг от друга, и прыгнул, скакивая вверх и вниз на матрасе, как капризное дитя. — у меня внешность лучше! — крикнул Булат и обхватил пухлинькие щеки, из одной которую отлежал, и она краснела, ладонями. — боже, слюни, мерзость! — одергнул ладонь и нахмурился на неё. В дверь постучала мать. — кушать давай топай! — да иди я, иду!       На нём надеты те же вещи, что и вчера.       Поздней ночью, когда в доме давно уже родители спали, Булат психовал совсем по-детски, дрался с одеялом и падушкой, как с истинным врагом, грозил телефону, что он не ума верный падлец и лжец, и швырял сотый раз. Хорошо, что на кровать или падушку. Но рука треслась так сильно, что могла кинуть в стену с горячей обидой. Лжец. Как мог так поступать, думал Булат. Армеша проводил Булата в другой мир, где сердца горели, души взлетали в наслаждение, мысли утекали с уверенностью и оставали трепет волнения. Армеша смело шевелил языком по замеревшим губам, а Булат замерал в статую, краснел, не шевелился. То и дело, что простыню мог подберать да стараться уносить ноги, но только острые косания жаркого языка не давали: он играл хорошо, приятно, показывал страстные поцелуи. Невозможно было покинуть пленительную игру.       Общение с Армешей обогревало грудь, щеки богравели с напечатанных букв. И Булат думал, как ему удовалось заставлять смущаться по переписке. Каждая строчка Армеши шаловливая, забавная и детская. Писал странные идеи, но увлекательные, как кружок рисования, фантазия Армеши играла красками ярких и тёплых. Булат любопытвовал, входил в активный движ подростка, который бы родители не оценили. Но Булату по вкусу идти против осуждений взрослых. Они ничего не понимали. Булат хотел общаться больше с Армешей. Улыбка не сходила с лица Булата, кривлялась, как у дурака, делала предательски неуверенным, но счастливым, его щеки говорили, что человек по душе, настолько, что войдёт глубже. Армеша назвал все волишь Сокровищем своим, а уже растопил юное сердечко. Заставил игривого, но не так называемой подростками любовью и всякими штуками, с которых ровесники изображали себя немного взрослыми, а компьютерными играми, и непонимающего ничего в любви Булата растаять. Как так-то! Армеша первый мальчишка, кто дотронулся к не опытным незнающим нежного косания губам Булата. Никак в голову бы не приходило, хотя детская фантазия штормила фантаном, что позволил случиться. И самое главное, отвращение не словил. Правда, жизнь издевалась. Булат терял крышу, рассудок туманился и заходил глубже в мальчишескую любовь Армеши. Сознание рядом с ним улетало ракетой в небо нежного пушистого чувства. Забывал, что он парень. Забывал, когда терзал себя после первого раза. Но с ним терялся, заблуждался в чувствах. Ослепляли тёплые действия Армеши, беззаботный приятный голос созывал уйти с арбиты правельного. И не мог, Булат шёл послушно и взволнованно на голос, он манил слишком будоражуще, пах вкусом мягкости и нежности, как у доброго ангела, который хотел причинять только хорошее, только беззаботную подростковую любовь. Булата возбуждало огромный совсем невинный интерес, как у маленького ребёнка. Что же бы произошло дальше? Что бы Армеша поведал, кроме поцелуев и ласк тёплых ладошек? Может, что-то большее, думал Булат.       При голосе Армеши Булат вздрагивал, при горячем нежном шёпоте таял, а, внушая яркие теплые косания по члену его ладони, плыл сильнее и взвывал его имя. Возбуждался. Твердел. Изображение шаловливого Армеши, где он облизывался, смотрел проницательно и желал искреннюю любовь к Булату, захватывало мозг и пыталась перепрограммировать взгляды. Булат поплыл полностью. Потерял сознание и уже не пытался искать. Неужели, мисс Вселенная и правда сплела узы с мальчишкой? Она думала проявлять мальчикам друг другу много нежностей правильно? — Размышлял Булат.       Но Никита с Колей не пожалели нервишки двоих мальчиков, которые между собой дружили весело и хорошо, хоть и обижались друг на друга, но это мелочи, с которых бы смеялись. Но Никита заметил ситуацию скучной.       Приходило к Булату счастье без тука в сердце, а теперь зашли без стука обида, злость и страх. Они все дружно играли по струнам больные ноты. Играли-играли…       Первый сумасшедший псих Армешу без разрешения в щеку целовал да затягивал в свои глупые игры. Глаза с неожиданного зрелища чуть ли и не выкатились, а потом и вовсе сгорали от недопонимания довольной морды Армеши и их шепталки без скрытности того, что могли услышать и они не одни, на них злобно косился с навалом вопросов Булат! Особенно к Армену. На Никиту приходил пофигизм, даже не послушал бы объясний, а сразу об стенку хорошечно размазал. " Вы бы поглядите. Познакомил с другом, а рыжий черт уже к Армеше лезит! Так и знакомь друзей. Друга увести решил?!» — Думал Булат.       Булат находил интересным иногда в планах Никиты. Его планы всегда сумасшедшие и на сердце ликовал адреналин: спрыгнуть с гаража, пойти на заброшку, выполнить пранк над учителем. Нравились, но если не причиняли большой вред здоровью, коих в его головушке зарождалось мало или вообще ничего. По отношению к нему Булат принимал безразличие. Он общался хорошо с доброжелательной улыбкой, пожимал руку быстро на долю секунды и переключался на другого. Беседовал, как со всеми: добро, весело. Но никогда не интересовался его жизнью, не то, чтобы он не хотел влезть, а по барабану, что у него творилось, хоть Никита бы ссорился с семьёй или выйграл поездку на море. А если бы Никита рассказал, Булат бы скучно кивал да плечами пожимал, может шутил, а если грустное, пару слов для приличия сказал. С ним отношения у Булата, как с обычным одноклассником, с которым кажется и нормальные друзья, готовые поддерживать друг друга, а вроде, как сводные братья, притворяющиеся, что крепко и хорошо дружили. Никиту не жалко, ударил бы со всей дури Булат за впихалки идиотских идей Армеше. Второй — Коля, ещё один ненормальный, по мнению Булата после того, как увидел, что тот дёргал волосы Армеше. С ним отношения складывались хорошие, почти как и с Даниом и Мишей. Булат доверял ему секреты, ведь Коля молчун и ненавидет сплетни. Больше времени и внимания всегда уделял ему, а не Никите, кидался на спину при встрече и шутил над чекером. Коля ругался, выдыхал и закатывал глаза, молчал, а Булат вокруг него вертелся и дразнил. И Коля не в пролёте был, находил тоже чем насмехаться, смеялся над Булатом, что он неумеха и ещё не разу не целовался. Булат фыркал и говорил: «все овцы, с такими не общаюсь. " Отварачивался от него, смотрел вперёд и стряхивал чёлку, пил из трубочки коктейль и делал вид пофигизма. А Коля угарал. Вели себя, как старший и младший брат. Коля вытягивал его из проблем, выругивал после того, как знатно поржал, что тот начудил, а Булату стукали в голову хохот и веселье, и не обращал на «старшего брата» внимания. Оба строили безразличность ко всему и холодное отношение. Отличало их только то, что Коля даже к близким холодно относится, а Булат к окружающим и незнакомым людям. Но внутри настоящие маленькие дети, по большей части Булат, который и так ребёнок такой, что хочет много тратить энергию на игры и дурачиться.       Булат впадал в ужасный ступор, когда видел, как двое хороших его друзей не владах. Когда Коля дёргал волосы Армеши, он прибывал в шок, неожидая такой выхотки от Коли, а потом разозлился так, что потерял сознание, злоба захлестнуло глубоко большой волной тело и разум целиком захлестнуло, и избил «старшего брата. " Не мешкался, не думал разбираться кто прав, а кто нет. Хоть они и оба хорошие друзья, но ноги сами подбежали к Коле, а кулаки накинулись на друга, и завалил, нежели успокоить и примерить.       После последнего слова Армеши в переписке «ага,» Булат больше возмущался. Армеша занимался «любовью» с Никитой в туалете после их поцелуев, злость так и кипела, но мальчишка не осозновал, что это смахивало в тыщу процентов на ревность и продолжал вестись на её поводу слепо. Как же так? После всего, что вертелось между Булатом и Армешей перевертелось в взаимную между ними злобу и тяжёлую обиду. После поцелуя. Переписка. Ужасного стыда. Искры радости в глазах. После возмущения, когда Эд им нотации читал, мол: «вам рано, не вздумайте даже это делать!» В дваем горели, смущались, теряли себя, от стыда молчали. Из дс выходили, не осилив давления. И в переписке жаловались, обдеяляя мнение на глупые нравоучения, мол: «глупые, мы не тупые, мы же всё знаем!» Булат и Армеша, как маленькие шаловливые дети ненавидили мудрые речи, как будто они совсем мелкатня не понимать серьёзных вещей, а потом с возмущения переростало на хорошую горчую балтовню, каждому нравилось. Армеша шалил, Бишка краснел. Перепирались, вели, как совсем юные влюбленные, которые ещё не знали, какова любовь бывала с лидьми беспощадна. Она поиграла бы над хрупкими сердцами, незнающими настоящих конфликтов и проблем.       Никита постарался по зову. Вот он — проблема!       Армеша хотел увидеть и понять какие же чувства испытывал Булат к нему. Даже крайне по-детски хотел, чтобы его ревновали. Шёл за Никитой невинно, спокойно, предкушал что-то и плохое, но которое быстро сменилось бы на хорошее. Но не подозревал, какая настоящая проблема настигнула его с маленького детского желания ревности другого.       Булат продолжал грустными глазами пялится на диалог с Армешей, а из дс не выходил и слушал дальше полюбившийся голос друга. Армеша мямлил в микрофон невнятно. Нп злились и жаловались. Он просил прощения и обиженно буркнул тихо, что его мямли всё из-за Бишки. Булат вскакивал с кровати и сжимал телефон. — ах ты… — закрывал ладонью рот, чтобы его не услышали. Натаха разборки вела, Костя жаловался, а Эд странно молчал и не думал что-то предпринимать. Сосиска поддерживала и расспрашивала, что случилось. Армеша не отвечал.       Булат молчал всё время, когда нп записывали ролик. Когда ролик с горем попалам записали, все вышли из дс, но Армеша оставался, заметив, что Булат ещё находился. Он долго не выходил и молчал, смотрел на аву Бишки и слушал иногда доносящийся шорох. Армеша лежал набоку и грустил. За окном кромешная ночная тоска бродила и сверчки играли не ту музыку, которая бы подходила к ужасной драмме его сердца. Глаза блестели бликом невыносимой тоски, и уголки губ за день который раз сползали вниз и делали его до боли несчастным, что сверчки сменяли свою музыку и желали ему что-то на своём языке. Армеша приоткрывал рот и будто хотел что-то сказать, но закрывал и сжимал нервно губы и телефон пальцеми, уводил глаза. Но всё же позвал себя не страшится, забрался немного вверх на падушку, головой немного повертел, уложился и, помолчав, приоткрыл рот. — т-ты спишь? — тихо робел Армеша. В ответ проигнорировала тишина. — точно? — уверял Армеша. В ответ отозвался не шумно шорох и мерный выдох. — кажется, да — с облегчением на попалам выдохнул Армеша. Он полежал, поглазел на телефон и положил его рядом перед лицом на падушку и прикрыл его легко ладонью, закрыв весь небольшой чёрный экран. — Булат… — тихо говорил Армеша. — прости, я такой тупой — с тяжелой горечью в горле продолжал Армеша. — я поступал так глупо и слепо — он чуть не обнимал телефон. — я… хотел, чтобы ты ревновал, наверное, я козёл? Хаа, все так сложно, не думал, правда, не хотел, я не соглашался на такое безумство, что ты услышал — высказывал медленно и тянул слова, иногда делал маленькие паузы, поджимая губы и сверля телефон. — я сопротивлялся… м, вот так… — промямлил Армеша и подносил ближе телефон под подбородок. — хаха, вы посмотрите на моё отчаяние, я телефон обнимаю… — коротко смеялся с грустью Армеша. С микрофона издовались мелкие шорохи и мерные тихие выдохи. — ты спи спокойно — поглаживал большим пальцем телефон и закрыл глаза. — хаха, что я делаю… — неловко смеялся Армеша, слегка натягивая кончики губ, и они мигом слетали. — хотел бы я услышать твой голос — тосковал Армеша. В микрофон прозвучал громкий непонятный шорох и сонное мычание. Армеша славно дрогнул, пальцы ошарашились, и длинные ресницы раскрыли мгновенно пугливые глаза. Он внезапно перестал дышать, приоткрыв рот, а глухие толчки сердца стукали больно, вроде и радостно, но и страшно, ведь он нагородил столько откровений и телефон обнимал! — пугался Армеша. Булат сладко причмокнул и вновь издал шорох, выдыхал мерно в трубку. Армеша расслабил все мышщы, выдохнул и закрыл глаза. — сладкий сон? — проробел Армеша. Армеша долго молчал и слушал, как спал по сторону экрана такой же грустный котик, который в обнимку с телефоном в комочек свернулся. Армеша погладил медленно телефон. — я люблю — помолчал. — тебя… Булат — сонливо признался Армеша и засыпал в обнимку с телефоном.

Утро.

      Булат лениво сполз к краю кровати, спустил ноги, надел мягкие серые тапочки и встал, пошлепал к двери, открыл и вышел. С кухни доносился запах блинов и каши. Мать стукала ложками и раставляла тарелки. Сын выглядил задумчивым и не радовался движению нового дня, медленно шлепал по широкрму проходу, его освещал утренний свет, открыл белую дверь и зашёл в ванную комнату. Агрессиивно умывался, и издовал некоторое мычание недовольства утра, мочил аж тёмную майку, и капли прозрачной воды с блеском света плескались через квадратную раковину. Чистил зубы быстро, смотрел серьёзно в зеркало впереди. — ну, Армеша, тебе обещанная жопа — сквозь зубы вымолвил Булат. — наведуюсь к тебе сегодня с падарочком — выпленул пасту.       В школе.       Звонко все болтали, толпились в группы, радовались жизни и скорейшим каникулам, дети визжали, бегали по коридорам, играя в догонялки, учителя ругались и вздыхали. Булат спокойно шёл по светлому оживленному коридору, с лица не уходила серьёзность и не радость. Вокруг него перешептывались и глядели на него с осуждением. — боже, это он — он был тогда очень ужасным и страшным, что сейчас при виде него аж мурашки — у меня тоже       Булат повернул голову в сторону ученицы. — ойй, он посмотрел на меня! — спряталась за подругу. — щас убьёт! Хаха — прикальнулась над ней подруга.       Булат отвернул обратно и невозмутимо шёл дальше медленно, осмысливая жизнь. В толпе тихо перебегали мерзкие перешептывания. Поглядывали на Булата странными суровыми взглядами. Всё темнело. Силуэты людей мрачнели. Чем дальше он шёл, тем хуже шептались ядовитые змеи. Коридор бесконечно вёл вперёд мальчика. Отвратные возглосы хулиганов вылетали дерко и злобно с ядовитых языков, они болтались вокруг него, как бродячие псы, которые хотели отобрать им нужное, но если не отдашь — растерзали бы, как мясо. Пацаны тонкие, худые, как ветки. Булату хотелось насмехаться над ними, но слова задевали. Они высмеивали, говорили, что он монстр: так назвали учителя, ужаснувшись его драке. Они безжалостно толкали одно плече с одной стороны и другой, выдовали насмешки и мерзко лыбялись. Булат дергнулся и быстро зашагал на второй этаж. В спину хулиганы кинули очередные смешки. Некоторые учителя вылупили глаза так, будто увидали монстра, а другие между собой, не скрывая его присутствия, вели возмущение на ужасное воспитание, что таких пороть надо!       Почему они все так говорят? Булат не хотел выслушивать голоса, которые резали уши больно, и жмурился, будто у него головная боль. Внутри буровил циклон воленния, органы выкручивало так, что рвать охото. Шёл быстро, но на самом деле время медленно тякло. Обувь будто прилипляла к полу и каждый шаг липло сильнее и еле одергивал. Булат смотрел ошарашенными глазами вниз. Заходил в страшную темноту к змея по злее. Как я могу быть монстром, спрашивал себя Булат. Он впервые на кого-то поднимал руки и избивал. Страх бродил по коже колко, он пытался его сжимать крепко в кулаки. Шарашился, страшился над каждым высмеиванием, что ты «монстр.» — «какой же я монстр?» — Булат растерялся в звонкой тьме. Коридор длинный. И в нём горели красные глаза демонов и хохотали громко, стукали об стену в стену слова мерзкие, глумились, как сущие твари. В его маленькую фигуру неокрепшего ещё подростка стрелы без жалости стреляли, будто изгоняли ведьму, только стрелами и за место ведьмы монстра. И среди них и старшие, они не понимали чувств младшего, разве они не опытнее, которые прошли школьные годы и знали, что такое буллинг и каков он на вкус? Старшие громко смеялись грубыми и уже повзрослелыми голосами среди детских. Булата снова здорово трясло, как тогда, когда бил Колю. Он смотрел вниз. Булат попал в клетку со зверями. — кто ещё здесь монстр — дрожа прошипел Булат и зашёл в класс. Он замер у доски. — о, здорова! Ты круто его завалил! — улыбался пацан у светлого окна. Почти все в классе хвалили его. Что уж тут крутого, думал Булат и подошёл к последней парте у окна, кинул рюгзак возле неё и сел, положил руки на парту и кинул на них голову.       Пришло время обеда. Булат занял любимое место у окна, за котором светило ярко солнце. Седел в одиночестве и ковырял уныло толченку с каклетой. Все столы забились учениками, кроме него. Вокруг снова шептались. К нему подходил неуверенно Коля, постоял, посмотрел грустно на сутулившегося Булата, опустившего голову, и обошёл стол и неуверенно сел рядом. Бишка: я тебя не звал Ковырял дальше и смотрел в тарелку. Коля: кхем… я Смотрел вниз и теребил темно-синий галстук. Бишка: иди отсюда Серьёзно приказал. Коля: Бишка… Бишка: мне пофиг, что мы в столовой, и выдергну твои волосы здесь при всех Стукнул ложкой по тарелке. Коля: Бишка… Бишка: уходи, даже рядом сидеть с тобой не буду Взглянул на него недобро и отвёл глаза. Коля: … Никита подошёл к столу и сел против Коли, подпер кулаком щеку и глядел на него серьёзно. Коля поднял глаза на Никиту и при виде холодного и непонятного взгляда дрогнул, сжался и опустил голову. Никита молчал и продолжал смотреть. Бишка: ха, я смотрю, вам нормально? Поднял голову. Никита: что? Бишка: пришёл бесить меня?!       Резко встал со стола, взял свою кружку и разлил на Никиту чай.       Никита дрогнул и шикнул от горячей воды, задрав руки, отодвинулся со стулом и рассматривал большое темное пятно на черном пиджаке. Бишка злобно посмотрел, резко развернулся и пошёл быстро к выходу среди бунтующих перешептываний. — он в своём уме? — ненормальный       Коля посидел, посмотрел украдкой на Никиту, который тихо выругивался на пятно и чего-то вазился, и с испугом поспешил встать со стола и вслед за Булатом побежал. Бишка: не иди за мной! Коля молча остановился.       Булат резко остановил испуганные ноги, когда услышал имя Армеши среди насмешливых голосов подростков и застыл, поднял голову и подошёл к блеклой синей стене, приложил ладонь и выглянул на маленькую группу пацанов, выглядивших на старшеклассников, и мелкая девчонка, которая стояла в стороне и серьёзнно глазела на дураков. Компания обсуждала об Армеше в не добром ключе. Они угарали, заливались громким смехом, широко улыбались, махали руками и энергично толкали друг друга по дружбе. — хаха, он тряпка — ой, давай нормально проведём разговор! — хаза, заместо него малявка не хило втащила! — баба       Булат отвернулся, прижал спину к стене с ладонями и горько опустил голову. Что за идиоты, думалось первым Булату. Он молча слушал в стороне в скрытой тьме и не двигал даже пальцем. Булат вспомнил случай с Армешей. Его дёргал Коля за волосы и на него гнев вываливал не стого не с чего. Булат помнил. Армеша не хотел драки, пытался вести разговоры в хороших ладах. Невидищим взглядом Булат смотрел вниз, сильно поджимал губы и шалахнул пальцы, сжал крепко в кулаки.       Каждый из компании левого поворота добивал его громким издивательским смехом и поткидывал драва в костёр. Они ржали, как вне себя! Что за люди? Бесчувственные, и юмор просто ужасный, хуже самого Сатаны. Да даже Сатана над ними валялась на полу от такого цирка! — гневался Булат. Маленький зародившийся в груди огонёк разростал больше обиду заместо Армеши. — не, ну реально девчонка — кулаки есть, а драться не может — что за мужик? — хахахаха, да какой он мужик — ребят, он реально не мужик — ну — вообще-то, я имела ввиду, что он ещё маленький, он подросток — боже, баба, заткнись, другой малявка почему-то повёл себя как мужик — ты ебан***… — хахахаха — долой бабу! — вы… — ой, успокойся, детка, баба — тот пацан! — хахаха — с вами тошно… — резко развернулась и ушла быстрым шагом. Завернула злая в сторону Булата, и, только взглянула на него, как застолбенела. Она проморгалась и тихо шикнула. — втащи, они бесят Резко двинула ногами и, качая руками туда-сюда, удалялась. Булат молчал. Огонек и без неё напрашивал врезать в широкую отвратную лыбу каждого и резко разгорел в пажар внутри сердца, обжигая грудь злостью, и острые ощущения разлягли на внутренности угнетом. Он прекрасно ощущал, что бы чувствовал Армеша, за него тяжёлую обиду и угнетенность. Булат соскалил зубы, кулаки задрожали и закраснели, из них костяшки выперли так, будто разорвут кожу.       Булат резко стукнул кулаками по стене и дергнулся от неё, фыркнул раздраженно. Его грудь приподнималась и опускалась тяжело с рваным дыханием. Дышал, как изверженный вулкан, который взорвётся и швырнет горячую лаву в лица обидчиков. Пацаны звенели смехом. Булат громким топотом вышел напротив тройки ненормальных. Те ошарашились и вылупили глаза, сразу смолкали, будто заткнули пробкой рты. Булат и злоба — настоящий взрыв. Он долго стоял и смотрел заведенными глубокими глазами на них, тряс кулаки. Лицо краснело, глаза мрачнели, крылья носа раздувались, и он вот-вот извергнет все скопившиеся. Булат доводился до точки кипения, но устраивать очередную драку больно не хотел. Дома наругалась бы мать и беспокоилась за него. Но больше останавливал страх. Сердце громко барабанило тревогу. Монстр, говорили они… Булат опускал голову и лишь захлебывался воздухом. Он не понимал, почему его стало волновать чужое мнение. Всегда принимал пофигизм. Хейтеры не задевали. Не нравится внешность, не так шутку рассказал или вкус одежды полный отстой, душа не скреблась от обиды. Забивал и лишь иногда смеялся. Но, увидев тогда свои ладони в крови и побитое лицо, кидало в безумную дрожь. Я боюсь крови? — думал Булат. — ххаха, чего ты такой злой? — подошёл справа пацан. — неужели мы сказали не правду? — подошёл слева пацан. — ты, конечно, крутой, но нафига защищать этого тряпку? — раскинул руки, стоявший подальше.       Булат скрежал зубами и молчал. — а го в нашу банду? — улыбался пацан справа и приобнял за плече Булата.       Булат яростно дергнул плечем, и тот убрал. — полегче, наш монстр — усмехался пацан слева. — ну, друг, не гори, мы твоего, Армена, покалатим, покажем — принял задумчивй вид пацан справа. — научим на практике, как нужно драться — во-во, может научить чему его, как идея? Хаха — заржал пацан слева. — ой, пацаны, девку пожалейте — усмехался пацан, уже сидевший на подоконнике и курил сигару. — а, точно, девочек нельзя бить — смеялся пацан справа. — какой ты джетальмен! — усмехался пацан слева. — заткнитесь — скипал Булат. — а ты упёртый — не водись с ним — ну, а то станешь тряпкой и неженкой! Хаха       Булат резко поднял голову и со всей силой взмахнул кулаком в лицо стоящиму справа пацану, тот отступил и скорчился, простонал от боли. — ой, демоненок ост… И этому влетел кулак с искренней злобой. — те пиз** — зарычал пацан справа и ударил его в ответ.       Булат яростно отвечал под контролем своего жгучего гнева и не слушал крики и визги учащихся, просивших немедленно прекратить. Но этот пацан был старше и сильнее, он чуть не валил Булата на пол. Булат еле отбивался и стоял на ногах. — эй! Прекрати! Он же мелкатня! — спрыгнул с подоконника пацан. — ну уж нет, вы посмотрите, в себя поверил, чертяга?! — гневался старший.       Булат лишь злобно корчился на него и шикал оскорбления, и не думал отспупать. Между ними разраслась драка, младшим и старишим, последний уже валил его на пол и бил по лицу. — жалко красивое личико — гневался старший.       Булат фыркнул и отбился от ударов, толкнул и встал на ноги. — хаха, подожди, это я ещё не разогрелся — злился ставший на ноги. — бро, я думаю, не надо! — ну!       Булат, отдышавшись чуть, рванул на него вновь и ударял кулаками и ногами, а тот лишь отбивал.       Старшему надоело, он посмотрел слишком страшно, толкнул его. Булат упал, но приподнялся. — не зли меня, малявка — встал перед ним, злобно глядел, хмурил брови и мрачнел сильно. Булату отшибло страх и встал на ноги снова, покачивался. Из носа кровь текла, но все равно только хотел наброситься, как в спину сцепились крепко чужие руки. — отпусти, отпусти меня!!! Я его уничтожу! Он мерзкий гаденышь! — Булат издергался и пытался высвободиться. — ты дурак! Он тебя до койки в больнице покалечит! — кричал Армеша. — А. Армеша? — Булат отрезвел от злости и перестал дёргаться и хмуриться. — пойдем, прошу, не надо, просто забей — уговаривал Армеша и крепче держал. — я… они… говорили гадости! Они заслуживают наказание! — заявлял Булат и вновь хмурил брови на тройку пацанов. — послушайся девку — да, иди утешь плаксу — что за пацан без драк, хаха — ну вот и возись с чмом — я вам ноги поотрываю! — закричал Булат и вновь дёргался. — Армеша, отпусти, пожалуйста, я должен их… — тише шептал. — нет! — грустно отказал Армен и повертел отрицательно головой. — х-хорошо — смягчился, перестал сопротивляться Булат и осторожно положил ладони к его рукам, опустил голову. — хаха, бож, вы ещё зацелуйтесь — а зацелуемся, пускай тебя стошнит, весь день будешь блевать! — огрызался Булат, подняв голову, и хмурил снова брови на пацанов.       Вокруг ученики захохотали и некоторые снимали на камеру или записывали кружок в тг. — хаха, а ну, дерзай. Посмотрим, как тебя стошнит!       И вновь хохот по среди коридора. — проще простого — дерзко фыркнул Булат. Армеша забегал глазами. — при всех? Ты шут… — не понял Армен, но его перебил Булат: повернул к нему голову вправо и схватил за подбородок, поднял, завернул к себе и зажал кровавыми губами его. Армеша расширял глаза, замерал.       Некоторые резко замолчали, а другие радостно взвизгнули на всю школу, чуть не раняя телефоны.       Булат с растерянностью медленно двигал губами, и на щеках разливал красный румянец больше и больше. — а, Армеша… — взволнованно прошептал в рот Булат, приоткрывая глаза, и отстранился, убрал неуверенно руку с его подбородка.       Армеша так и прибывал непонятно где, вылупил широко глаза и открывал рот больше, как он убрал руку. — у… у тебя кр-оовь — заметил Армеша и облизнулся. — п-прости — дрожа поднял руку и хотел вытереть рукавом пиджака, но Армеша схватил её. — ч-что? — взглянул на него Булат. — не отмоется — прошептал Армеша. — мм — покачал головой Булат и облизывался. Армеша вытаращился на язык. — ты серьёзно? — скривился пацан. — мерзко… — отвернулся пацан. — девченки ненормальные, с чего вы радуетесь?! — корчился пацан.       Армеша рассмотрел их гримасы и довольно ухмыльнулся, притянул Булата за подбородок и на показ медленно скользил языком по губам. Булат замерал и терял себя. Все смотрели и пронзали взглядыми. Армеша смело с нежностью целовал. Пацаны вылупились и шокировались. Другие отварачивались и уходили куда подальше. Девчонки весело задергались, смотрели друг на друга удивленными большими глазами, прикрывали разинувшие рты ладонями и продолжали визги. Гречка только протиснулась в толпе и встала в ступор, расширяла глаза так, что они вот-вот выпрыгнут попрыгунчиками, и разинула рот. Армеша зацеловал по-Французски откровенно, активничал смело в жаркой пламени. Булат доверял себя ему, ложил ладонь на крепко горяче обнимаашую руку за талию, робко гладил и сладко мычал. Они причмокивали, целовались все глубже до любовного пожара страсти. Булат горел и краснел неприличнее, как и Армеша. В голову Булата ударил адреналин, и он возбуждался настолько, что хотел стонать, схваченный накрпеко любищим человеком среди множество взглядов. Сердца глухо долбились в уши, и ничего не слышали, они опьянялись друг другом и творили, будто в не трезвом состоянии, любовь. Сильно засосались и спленились, будто не виделись сто лет. Вокруг люди стали для них невидимками. Озабоченные друг другом жадно увликались телами. Армеша прижимал одной рукой за талию сильнее и не хотел отпускать, и Булат дрогнул, сладко застонал в рот, опьянялся, гладил с дрожью наслаждения прижимавшую руку парня и зарыл пальцы в темные волосы, его тело таяло и обесиливалось, но Армеша держал, давал знать, что держит крепко и не даст упасть. Прямиком забыли об обидах. Булат забыл, что должен ещё дать пинка под зад за «любовь» к другому. А Армеша так сильно скучал, что и оторваться не мог. Всю скопившуюся грусть с тоской показывали и выплескивали через жадные страсные поцелуи и нежные мягкие прикосновения. Они разгорали вокруг людей большой сильный костёр любви. Булат отспупал, хотя развернуться к нему грудью и так сильно-сильно прижаться, но наступил на ногу. Армеша замычал в поцелуй, зажмурился и расслабил хватку, отстранился, и растягивала слюна с языков их время ещё оставшихся ярких чувственных ощущений. — о-ой, про… стиии — с тяжелой отдышкой опустил глаза Булат. — н-ничего, я живой — тяжело дыша, шептал Армеша и смотрел на растеряшу. Булат неловко поднял на него глаза, они искрились смущеним и глубокой влюблённостью. — ох, как больно… — запоздало среагировал Армеша, специально скривившись, и попрыгал, как маленький ребёнок. — ну правда, прости! — располошился Булат, взмахнув вверх руками, и посмотрел вниз на обувь. — я случайно — тихо признавался Булат и наклонился на корточки. — давай я устраню боль, не дрыгайся! — сердито приказал, погладил туфлю и дул. — не плачь, Армеша, не плачь — говорил Булат и чуть ли не смеялся. — твои глаза такие глубокие, словно дыра, ты ранил меня своим изящным космосом откровенных чувств — излагал выразительно Армеша приятным голосом ангела и схватился за сердце. — каво? — Булат поднял голову на него и позыркал, непонимая, будто услышал вычисление по математике и переместил случайно взгляд на вытянувшую шею. — ты растопил моё сердце, Бишечка~ — выдохнул искренне Армеша и посмотрел на него с интересом. — мм, не больно? — опустил голову Булат, покраснев, и встал. — ещё как — заныл Армеша. — аа — покачал головой Булат и резко наступил на ногу. — аауучч — корчился Армеша. — за что?! — а за то — взял за ухо и потащил за поворот. — аа, ай-ай, Бишка!!! Больно! — кричал Армеша. — не умрёшь — сердился Бишка. — умру! — кричал Армеша. — а они в курсе, что как бы не одни были? — незнаю, но мне так понравилось!) Гречка: я в ахере, девчат Говрила разинувшая рот и проважала удивлёнными глазами парочку. Армеша: куда ты меня тащишь? Бишка: в ад Армеша: я ангел! Бишка: да хоть бабочка невинная Армеша: ухо болит Бишка: а у меня тело болит Армеша: точно! Тебя надо в мед! Бишка: нет, сначала тебя в ад заведу Приближались к туалету. Армеша: в унитаз что-ль? Поглазел вперёд. Армеша: ээ, ты не можешь так пуступить! Посмотрел на него и издергал руки. Бишка: ещё как могу Армеша: почему ты внезапно разозлился? Бишка: почему… Остановился и посмотрел разгневанно на него, отпустил бедное ухо. Армеша: не убивай! Взмолился, прижал ладони друг к другу перед ним. Бишка молча развел его руки, толкнул к стене и подошёл. Армеша: мм, мне нравится твой настрой) Бишка: что за красное пятно на шее? Приблизился ближе и взглянул на неё. Армеша: а, это… Отвернул голову, сжался в стену и забегал глазами. Армеша: это… Принял задумчивый вид. Армеша: а это камар, да Покачал подтвердительно головой. Бишка: ааа, такой большой укус… Медленно покивал, дотронулся пятнышка. Армеша: д-да, вообще, как можно так было кровь пить, сам в шоке Бишка: мм, блин, больно, наверное… Погладил пальцеми. Армеша: очень Дрогнул. Бишка: мм, какой ужааас Наклонился к пятнышку, приложил губы. Армеша: а, ты… ты что? Бишка укусил пятнышко. Армеша: ааа Болезненно простонал, вытянул шею и зажмурился. Армеша: аа, Бишкааа Приложил ладони к его груди и хотел оттолкнуть, но Булат схватил их и припечатал в стену. Армеша: мнг Бишка: ты думаешь, я поверю таким глупым отговоркам? Отлипился, взглянул в глаза парня. Армеша: попытать удачу стоило, хаха Отвёл глаза. Бишка: что за засос? От Никиты ведь, да? Ещё скажи, что от Эда! Сердился и хмурил брови на него, сильнее прижимал в стену руки. Армеша: Бишка, д-давай для начала тебя подлечим, а по… Бишка: ты думаешь, я больной?! Ты сам к Эду подкатывал, не удивительно, если бы этот засос был его! Армеша: н-нет! Не так понял меня! Бишка: а как?! Армеша: Бишка… я… Я не считаю тебя больным… ты, смотри, у тебя кровь, царапины… Поднял на него серьёзно глаза с сожалением и виновностью. Армеша: прости, это из-за меня тебе досталось… Бишка: не нужно, я сам полез… Опустил глаза и ослабил хватку. Армеша: Булат, пошли к медсестре, обработать же нужно Уже строже говорил, высвободил свои руки. Армеша: пойдём, я понимаю, что ты чувствуешь, потом… Говорил мягко и обхватил его лицо ладоним, поглаживал большим пальцем скулу. Армеша: потом… позволь мне объясниться…у меня дома… Бишка: мм Посмотрел в глаза. Армеша: или у тебя, как ты хочешь Бишка: давай… у тебя Армеша: хорошо, у меня тогда Зарыл пальцы в его лохматые волосы и спустил ладонь с щеки на шею. Бишка: Армеша Прошептал желанно, прикрыл глаза. Армеша: в тот раз ты так растерялся, когда прикоснулся к губам Тепло прошептал, глядел с искрой любви, полохматил легонько волосы. Армеша: какой неряша Булат: свои видел… что переключился, целуй уже, или с неряшой неприятно? Армеша: ещё как приятно, Булат, ты бы знал насколько сильно Шептал и чмконул губы. Булат замерал, и красные щеки, которые недавно краснели и от злости и смущения, пыхнули сильнее. Армеша нежно скользнул языком по слегка податливо раскрытым губам и лаского поглаживал ладонью шею и большим пальцем лицо. Булат с неуверенностью положил руки на его талию и горяче выдохнул. Армеша: пошли Тихо выдохнул в губы и отстранился. Булат непонимающе посмотрел на него. Армеша: лечить буду тебя, Бишечка, рачек мой красный) Бишка: а, ты…я… думал, поцелуешь прям… Отвёл глаза. Армеша: у меня дома проведём урок, хорошо? ~ Булат кивнул, неловко убрал руки с его талии, и неуверенно отошёл, пошёл вперёд запутанными ногами, запнулся, наклонился набок, будто так и должно было быть, и пошёл дальше. Армеша: засмущался как ~ Невольно улыбнулся и засветился, подбежал к нему и взял за руку. Армеша: я тебя провожу, мой ангелок Посмотрел на него с озорством и тёплой любовью. Булат: да мне какая разница… вообще… Кивнул и отвернул голову, приподняв подбородок. Армеша: спасибо… Бишка: за что? Армеша: за то, что заступался за меня Серьёзно и искренне говорил. Булат: не обращай на этих идиотов внимания, они тупые… Нахмурился. Армеша: правда ангелок, мой телохранитель Довольно улыбнулся и смотрел счастливо вперёд. Бишка: хаха, на раз два! Разразил свободной рукой кулаком воздух. Армеша: но последний бы тебя уничтожил Бишка: ага, мечтай! Армеша: хаха Бишка: я бы их и троих повалил Армеша: верю) Бишка: а вот верь Улыбнулся и взмахнул рукой, которую держал Армеша. Армеша: а вот верю Тоже начал качать рукуу       Оба шли весёлые по коридору, светили из окон тёплые лучи заката, и держались крепко за руки и качали в самый вверх вперед и вниз.       Юные души успокоились. Сердце трепетало молодой любовью. И теплели руки и даже потели от небольшой неловкости прижимания чужих ладоней.       Оба неловко преглядывались и тут же растворялись в широкой улыбке, поднимая покрасневшие щеки, и мелькали ямочки, украшая их лица больше забавными и милыми.       Доходили до кабинета медсестры. Армеша: слушай, я козёл… Погрустнел. Бишка: а я знал Армеша: эй! Обидно вообще-то! Бишка: хеххыхы Бишка: не напоминай, я незнаю, почему я радуюсь сейчас и как-то легче стало, но… Я ещё хочу знать… И… меня снова… волнует Армеша: прости…ты, наверное, не поверишь… Бишка: говори Армеша: Никита, он сам, он заставил говорить, что мне нравится… Бишка: ты прав, не верю Армеша: нелепая отмазка, похоже на неё? Ахах Бишка: ты всё равно мой, хоть и козёл…