Фатализм

Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчёты и компромиссы не должны её касаться.

Из "Гранатового браслета" Куприна.

      — Я подал на развод.       Видия прекратила искать что-то в стеллажах кухни и удивленно обернулась на брата: он сидел во главе стола в одиночестве с тех пор, как после ужина девочки разошлись по спальням, и пил виски. Сначала ей это странным не показалось. На новом месте его ежедневно ждала не самая легкая работа, вполне нормально, что он устал и захотел расслабиться. Однако такое неожиданное откровение даже поразило ее, ведь за долгие годы брака с Грейс Доран ни разу не сказал, что чем-то недоволен. Видии казалось, что он смирился с положением дел.       Последние дни она терзалась сомнениями, но теплила надежду, что ей просто показалось.       — Почему это?       — Потому что я так хочу, — пожал плечами Доран, вновь опустошив свой стакан. — Этого что, мало?       — Да нет, вполне достаточно, — язвительно ответила Видия, подходя к нему. — Чего еще ты хочешь, в таком случае? Чтобы Брайс Ховард отрезал нашу компанию от холдинга, а меня вышвырнул с работы?       — С ним я уже договорился.       — О чем это ты с ним...       — Ты не услышала? Я это решил.       Госпоже Басу не составило труда догадаться, в чем было дело. Неделю назад, на благотворительном вечере Доран не очень-то вежливо отодвинул от себя пьяную Грейс, ни с того ни с сего решившую его потрогать, и в этот же момент из поля зрения Видии исчезла Дивия Шарма. Пазл в голове сложился сам собой, когда посреди мероприятия младший Басу уехал, никому ничего не сказав. На следующий день выглядел он злым и взвинченным, и на вопросы отвечать отказывался.       В проницательности Видия никогда брату не уступала. Она выхватила пустой стакан из рук Дорана и отодвинула от него полупустую бутылку с алкоголем.       — Ты меня не послушал, все равно полез к ней. А я ведь предупреждала.       — Что мне твои предупреждения? Я делаю то, что хочу.       — Твои желания обычно выходят семье боком, не замечал?       Доран откинул голову назад и закрыл глаза. Всю эту неделю он работал из дома и параллельно решал вопрос с разводом. Ховард был упрямым человеком, не любил терять нажитое, и разлад с семейством Басу был ему совсем не на руку — фирма прибыльная, да и Видия много сделала для холдинга в свое время. Доран знал, на что нужно давить, как понимал и то, что просто так тесть ему развестись не позволит: выдвинет условие, которое скрипя зубами придется выполнить.       Так и вышло. Старик выдвинул необоснованно высокие требования, надеясь, что Доран откажется. Прогадал: согласился. Господин Басу хорошо обдумал ситуацию и пришел к выводу, что другого выбора у него просто нет. Уже завтра он получит нужные бумаги, которые так хочется увидеть Ховарду.       Тогда и можно будет встретиться с Деви и все решить. Решить... Госпожа Шарма заставила его усомниться в том, что все и всегда течет в нужном направлении, подобно реке, у которой уже есть исток и устье: неважно, как изогнется русло, в итоге они все же соединятся. Доран уже не знал, куда плывет и почему, но в тот злополучный вечер осознал, что порой людские решения могут даже судьбу обмануть.       В тот раз де Клер его переиграл. Следующего не будет.       — Эгоизм заразен? — недовольно прошипела Видия.       — Разве это эгоизм, когда думаешь только о ком-то? — хмыкнул Доран. — Когда ничего важнее нее нет. Брак, работа... Все это кажется ерундой, которая только мешает.       Видия вдруг отпрянула и застыла, как если бы ее облили ледяной водой.       — Ты что, влюбился?       — Я похож на идиота? Страдать из-за женщины, которая мне просто нравится...       Воспользовавшись тем, что сестра была ошеломлена, Доран забрал бутылку виски и снова налил себе немного. Выпил, даже не поморщившись, и ощутил, как руки слабеют. Его руки — сильные, закаленные многолетними тренировками и даже сражениями насмерть.       — Так почему страдаешь? — внезапно спросила Видия.       — Думаю, как исправить то, что не я наворотил.       — Исправить... для чего?       Видия почти испуганно глядела на брата.       — Чтобы все было хорошо, разве не очевидно?       — Ты уверен?       Господин Басу поднял взгляд на сестру: в ее глазах отчего-то застыли слезы. Растрогало, что он поделился этим с ней? Своими истинными чувствами, которые с детства научился превосходно скрывать. Или удивил тем, что его влечение оказалось не просто легкомысленным желанием обладать красивым телом? Доран не знал и не хотел знать, о чем именно она думала. Своих мыслей хватало.       Он не испытывал и капли сомнений по поводу своих чувств. С самой первой их встречи Доран и Дивия были обречены на крах собственных убеждений... Басу воспринял это даже легко — он давно уже не категоричен. Однако мириться с тем, что госпожа Шарма не может быть с ним, он не желал, даже не рассматривал такую возможность. Подозревал и был почти уверен, что гордость не позволит девушке крутить роман с женатым, пусть и по расчету, мужчиной: она привыкла быть первой, первой во всем, и делиться ненавидела, насколько он слышал.              В этом они были похожи. И что-то подсказывало Дорану, что, когда его ждет победа над всеми обстоятельствами, Дивия не станет сомневаться. Примет правильное решение.       — Уверен в чем?       — В том, что именно она тебе нужна.       — Не был бы уверен — сидел бы без дела... Завтра должно решиться.       Дверь одной из спален тихо скрипнула. Доран не обернулся, но закатил глаза. Вот же пронырливая Сарасвати, прямо вся в дядю...

***

На следующий день.

      Дивия нервно глянула на часы: уже половина четвертого. Снующие туда-сюда люди постепенно стали ее раздражать, оттого ожидание становилось все более невыносимым. В голове вертелось множество разных мыслей, но все они, что удивительно, сводились к одному и тому же разговору, случившемуся накануне...       Последняя неделя для сотрудников офиса фирмы "Шарма" была полна потрясений. Во-первых, новый исполнительный директор теперь почему-то работал из дома, и все даже на мгновение вздохнули с облегчением, ведь Палача временно можно было не бояться. Во-вторых, их ждало разочарование: начальница вышла из отпуска в сотню раз хуже него. Отчитывала за каждую мелочь, при этом сохраняя полное хладнокровие, и выглядела в целом как заледеневшая статуя. Некоторые даже стали шептаться, что это все из-за отъезда ее мужа — самого приветливого человека, которого сотрудники только знали.       Рам даже не стал спрашивать, в чем было дело.       — Милые бранятся, только тешатся...       — Что?       Дивия в непонимании нахмурилась, глядя на пиар-менеджера, сидящего перед ней. На этой неделе она всегда ходила обедать позже остальных, чтобы побыть в кафетерии в одиночестве, но Рам ей этого не позволял: молча опускался на стул напротив и смотрел куда угодно, только не на подругу. Знал, что она не любит пристальное внимание во время трапезы.       — Поговорка такая есть. Не слышала?       — Нет, — коротко ответила Шарма. — Что это значит?       — Так говорят, когда видят ссору любящих друг друга людей, — усмехнулся Дубей. — Они обычно очень быстро мирятся... Знаешь, почему?       Девушка недовольно поджала губы, но ничего в ответ не сказала. Поняла, о чем именно он говорит, и испытала раздражение от мысли, что кто-то намеренно лезет ей под кожу.       — Невозможно долго злиться на человека, которого любишь, — объяснил Рам, стягивая с лица повязку. — Можно, конечно, как вы с Дораном...       — Прекрати, — Деви угрожающе стукнула концом вилки о стол.       — ...избегать друг друга, но в конечном итоге, когда увидитесь, никто не захочет дуться дальше, — невозмутимо продолжил Дубей. — Хотя, что-то мне подсказывает, что дуешься только ты.       Дивия откинула от себя вилку и устало прикрыла лицо ладонями. Она устала делать вид, что чувствует себя нормально, но иначе не могла: кому расскажешь о таких переживаниях? Кто поймет, каково это вообще: ужасно злиться на человека, и при этом ужасно хотеть увидеть его? Не для того, чтобы поссориться или в чем-то обвинить, а просто чтобы знать, что с ним все в порядке.       Деви не знала и не пыталась узнать, что Доран делал всю эту неделю. Старалась как можно больше вкладываться в работу, и получалось хорошо... Относительно. Кристиан через пару дней после благотворительного вечера улетел к семье в Лондон, поэтому она могла позволить себе быть начальницей даже в стенах дома. Последние несколько ночей прошли очень быстро, и из-за недостатка сна Дивия чувствовала себя странно. Иногда закрывала глаза и подолгу не могла их открыть, нервно щелкала пальцами, чтобы не провалиться в сон прямо за рабочим столом. Спасал кофе — она перешла на двойной эспрессо, он лучше бодрил.       — Я не говорю с тобой об этом, потому что знаю, что тебе это не приятно, — сказала Шарма тихо. — Зачем делаешь себе больно?       — Мне уже давно не больно от мысли, что мои чувства не взаимны, — она не видела, но Дубей даже улыбнулся. — Ты никогда прежде не любила и даже не была влюблена, поэтому не понимаешь... Так и должно быть.       — Что должно быть?       Деви взглянула на Рама обреченно и устало. Мужчина поджал губы, усмехнувшись своим мыслям, и ответил:       — Когда действительно любишь кого-то, о себе думаешь во вторую очередь. Хочешь, чтобы сначала этот человек был счастлив. Не важно, с тобой или без тебя... Мне сейчас больно только от того, что ты так терзаешься.       — Я буду терзаться еще больше, если ты будешь постоянно ковырять эту рану, — возразила Шарма понуро.       — Я ковыряю пластырь, мешающий ей зажить, — меланхолично отозвался Дубей. — И, между прочим, это ты его налепила.       Мужчина поднялся и бросил, оставляя ее наедине со своими словами:       — Ховард зовет тебя не просто так. Будь готова к тому, что станет лезть куда глубже, чем я сейчас.       Встреча с основателем холдинга действительно не сулила госпоже Шарма ничего хорошего или приятного: она была наслышана о том, что этот старик из себя представляет. Пронырливый, хитрый и порой безжалостный, потому и забрался так высоко, пустив прочные корни во многие сферы. Брат когда-то отзывался о нем как о лисе в теле человека — Брайс Ховард умел притворяться любым в компании разных людей, чтобы заполучить то, что было ему необходимо.       Впрочем, слухи могут оказаться пылью. Деви по себе знала.       Наконец помощник пригласил ее в кабинет. Когда дверь за парнем закрылась, Шарма увидела старика стоящим у высокого окна, откуда можно было наблюдать высокий рыжий клен. Должно быть, один из последних, что еще не сбросил свои листья в преддверии зимы.       — Рад наконец познакомиться лично, госпожа Шарма, — сказал Ховард, обернувшись к ней. — Спасибо, что откликнулись на мой зов.       — Полагаю, причина приглашения меня равнодушной не оставит?       Девушка проигнорировала вежливые вступления, не настроенная на обмен любезностями. Ей хотелось поскорее покинуть это место и вернуться домой, куда вскоре должен был приехать племянник. Деви решила хотя бы в этот вечер побыть с ним, пока есть такая возможность. В присутствии Рохана она рассчитывала забыть обо всех вещах, терзающих ее в последнее время.       Ховард жестом предложил ей опуститься в кресло за переговорным столом. Когда Дивия с тяжелым вздохом выполнила эту молчаливую просьбу, мужчина сел напротив, вытащив из кармана брюк портсигар и зажигалку. От предложенной сигареты Шарма быстрым движением губ отказалась. Вчерашним днем решила, что бросит курить. Пользоваться зажигалкой, когда-то подаренной Дораном, не хотелось, а покупать новую больше не имело смысла. Тем не менее, Дивия почему-то продолжала носить память об их первой встрече в кармане своего пальто.       — Не буду ходить вокруг да около.       Густые седые брови на морщинистом лице чуть нахмурились, когда слегка дрожащие пальцы сделали все нужное. Дорогой костюм окутало табачным дымом.       — Буду очень благодарна, — коротко ответила Деви.       — Ваша совместная с моим зятем работа приносит плоды, за это я не могу вас не похвалить, — с ехидной улыбкой начал Ховард. — И все же позвольте поинтересоваться, какие отношения вас связывают?       Дивия ощутила резкий прилив боли в области затылка. Накатывающий неожиданно, словно высокая волна, которую замечаешь лишь на подступах к берегу. Вскинув бровь, девушка произнесла отстраненно:       — Сугубо деловые... Он справляется, я в целом довольна.       Ховард криво улыбнулся, и Шарма мысленно подметила его схожесть с дочерью: улыбка у обоих выходила натянутой, неестественной и не слишком приятной.       — Я ожидал услышать нечто иное... Видите ли, Грейс — самая младшая из моих детей. Когда она родилась, мне было уже больше пятидесяти. Я многое к тому моменту жизни потерял, и ее стараюсь оберегать как можно тщательнее.       Деви без особого интереса слушала его, стараясь не вспоминать увиденное на благотворительном вечере. Чужие прикосновения к чужому мужчине не должны были вызвать в ней столько злости, ревности и... отчаяния. Даже бессилия, которого она не ощущала уже почти десять лет. Оно пробудило больные воспоминания и, что было куда хуже, чувство собственной беззащитности, которое Дивия годами пыталась в себе подавить.       Если бы Ховард пригласил ее на встречу неделю назад, Шарма не уступила бы ему в умении осадить или задеть. Сейчас же она скорее встала в защитную позицию, а ему добровольно позволила занять атакующую.       — Мне известно, что Доран не любит ее, и я знал, что когда-нибудь его свободолюбивая натура даст о себе знать, — Ховард вновь выдохнул дым и деловито оглядел свою собеседницу. — Этого не могло не случиться... Все же я хотел бы попросить, чтобы вы были аккуратнее.       — Простите?       Мужчина тихо усмехнулся и чуть наклонился к ней, словно собирался рассказать какой-то большой секрет.       — Грейс за годы их брака много с кем развлекалась, — тихо проговорил Ховард. — И была достаточно осторожна — никто ни о чем не знает. Иначе Индира Басу затаила бы на меня большую обиду: унижать своих детей она никому и никогда не позволит. В этом я с ней солидарен — репутация Грейс важна для меня. Никто не должен знать о том, что у ее мужа роман на стороне, понимаете?       Деви еле удержалась от того, чтобы скривиться. Похоже, слухи о том, что Брайс Ховард скорее лис, чем человек, оказались правдой: он явно лукавил и чего-то не договаривал. Это было видно по улыбке, по жестам, которые лежали между снисходительностью и напористостью. Вложив в интонацию как можно меньше эмоций, а под столом впившись пальцами в свое колено, Дивия холодно отчеканила:       — Я повторю еще раз, если сразу было непонятно. С Дораном Басу меня ничего, кроме работы, не связывает... Если вы пригласили меня сюда только для того, чтобы обсудить это, то, пожалуй, говорить нам больше не о чем.       Она глянула на дверь, затем снова на ничуть не удивленного ее словами старика.       — Позволите?       — Для начала вы позвольте: я вас обидел?       Голос мужчины зашелестел оттенками вины. О степени ее искренности Дивия решила не рассуждать.       — Нет, — отозвалась она уже чуть мягче. — Вы наверняка знаете, что я и сама состою в браке... не по большой любви. Тем не менее мне претит мысль нахождения на второй роли. Я бы не стала связывать себя такими отношениями... Надеюсь, что вы понимаете.       — Тогда не смею отвлекать от работы... Хорошего вечера, госпожа Шарма.       Быстро поднявшись и коротко поблагодарив, Деви покинула кабинет основателя холдинга, направившись к выходу из его офиса. Нащупав в кармане пальто зажигалку, она достала ее и начала нервно проворачивать колесико раз за разом, как уже успела привыкнуть: всю эту неделю, всякий раз, когда ее мысли уплывали куда-то не туда, Деви старалась отвлечься на совершенно безобидные и неважные вещи. Так было куда проще — совесть не мучила, противоречивые чувства не давили на голову, дышалось полегче.       Проверив телефон, Шарма обнаружила сообщение, которое почему-то прежде не заметила. Келли Уже выехали. Скоро будем у тебя. 15:21       Перед встречей с племянником стоило как можно скорее избавиться от кислого выражения лица. Печатая ответ, Деви на повороте коридора врезалась в кого-то и чуть не выронила телефон. А вот зажигалка все-таки упала. Ощутив знакомый запах, она не подняла глаз, только напряженно поджала губы.       — Прости, не заметил.       Шарма только кивнула и уже хотела обойти мужчину, когда он осторожно коснулся ее локтя через плотную ткань пальто. От аромата, исходящего от него, головная боль вдруг отступила, на место ей пришло волнение от неизвестности. Что он скажет? Почему пришел сюда? Где был все это время? Лица Дорана она все еще не видела и даже опасалась смотреть ему в глаза. Не потому, что боялась его — просто в глубине души знала, что в действительности Рам прав. Стоит ей хотя бы на секунду столкнуться с ним взглядами, как вся обида испарится, забудется, словно и не было ее никогда.       "Не то что бы мне хочется обижаться... Но так будет лучше. Всем."       Частично Дивия все-таки не соврала Ховарду: быть чьей-то любовницей ей никогда не захочется и не понравится — это просто не то, как она хочет жить. Делиться ей искренне претит, и это касается всего: работы, личных вещей и... его тоже. Лучше пусть они останутся никем друг для друга, чем будут прятаться у всех на виду — в таком образе жизни Деви никакого счастья не видела, лишь бесконечные переживания и весьма туманное будущее. Конечно, за эти дни она много раз пыталась размышлять на тему того, как можно выйти из неудобного положения, но каждый раз все сводилось к одному: она развестись может, Доран — нет, даже если не любит Грейс. Ховард не позволит. Никогда.       От мыслей о невозможности счастья легче не становилось ни на каплю. Горло у Деви сжалось неприятной болью, но она старалась не подавать вида.       — Я тебя искал.       Доран заговорил мягко и осторожно, будто боясь спугнуть дикого зверька, которого хотел бы погладить. Деви ответила быстро, все еще глядя куда-то в пол:       — Где и когда?       — В офисе. Сегодня.       Девушка посмотрела куда-то в область чужой шеи. Заметила, как мужчина сглотнул. Сначала захотелось поцеловать его, как неделю назад, потом — придушить. Пораженная ходом собственных мыслей, она тихо проговорила:       — Ховард пригласил на личную встречу.       — Рам сказал. Потому я и здесь. Зачем это?.. — в голосе Дорана послышалось искреннее непонимание.       — Спроси у него сам, раз уж пришел, — ответила Дивия, выпутываясь из чужих сетей. — И кстати... Тебе необязательно работать из дома. Возвращайся в офис.       Последние слова она произнесла без должного воодушевления, и Доран сразу понял: она просит его как начальница. Стиснув челюсти, он отпустил ее, провожая взглядом. Сейчас важнее было потребовать от Ховарда объяснений насчет этой внеплановой встречи... Оградить госпожу Шарма от опасности, которая может исходить от основателя холдинга. Ей самой, по мнению Дорана, об этом знать было необязательно.       Когда Деви вдруг остановилась посреди коридора, господин Басу заметил на полу рядом с собой знакомую черную зажигалку и сказал:       — Если забыла что-то у него, я принесу.       Девушка промолчала, но с места не сдвинулась.       — Деви?       Когда Доран поднял зажигалку и подошел, лицо ее выглядело крайне хмурым, а в глазах застыл испуг. Она молча показала ему сообщение, которое только что получила. Келли Больница на Восточной авеню. Попали в аварию, Рохана увезли. 15:56       

***

      Деви не чувствовала конечностей и почти не дышала: лишь лежащая на ее плече мужская ладонь напоминала о том, что она не одна, в людном месте и все еще жива.              Почти десять лет прошло с тех пор, как она сидела в городской больнице Сиэтла, схватившись за голову, а в двух комнатах за ее спиной решались судьбы самых близких ей людей. Кайраса после аварии спасти не удалось — машину на льду занесло так, что водительское сидение от ударов о стволы деревьев смяло до неузнаваемости. А беременная и покалеченная Келли в итоге выжила и смогла родить через пару недель после случившегося. Рохан был точно лучик света для матери и тети, которые только что потеряли его отца.       Ни Деви, ни Келли не готовы были лишиться и его тоже. Они сидели в разных концах коридора: рядом с Келли был этот ее друг, кажется, Томми. Дивия же благодарно взглянула на Дорана, стоящего рядом с ней. Несмотря на все, случившееся между ними недавно, она была рада тому, что он оказался рядом... Иначе сохранять спокойствие было бы гораздо труднее.       — Уже поздно, — проговорила Деви тихо. — Как только закончат, я тебе…       — Я останусь.       Шарма не захотела возражать: у нее не было ни сил, ни желания.       — Тогда сядь рядом… Пожалуйста.       Доран быстро выполнил ее просьбу. Его взгляд прошелся по длинному коридору, где всюду сновали люди в белых халатах, но в нужную им дверь никто не заходил. Рохана оперировали уже больше двух часов, но Деви была спокойнее, чем могла бы быть: врач заверил, что у мальчика сломана лишь одна нога и несколько ребер — он точно выживет, а его мать и ее дружок и вовсе не пострадали, потому что другой автомобиль на скорости въехал в заднюю часть машины.       Деви мучил не страх за жизнь племянника, а тревога от воспоминаний о былом. Чтобы не оставаться с ней один на один, она тихо и нерешительно заговорила.       — Ненавижу больницы... Сначала родители, потом брат, а теперь это. Каждый раз надеюсь, что больше никогда тут не окажусь…       Доран ничего не ответил, только приобнял ее и подвинул ближе к себе. Деви покорно положила голову ему на плечо и продолжила:       — В первый раз я тоже чуть не умерла — мы с родителями были в торговом центре, когда там началась перестрелка.       — Подожди... Та же перестрелка, где твой друг глаза лишился?              — Наши отцы вместе учились, и с Рамом мы с детства дружили и ходили в одну и ту же школу, — объяснила Деви тихо. — Был конец первого учебного года... Родители решили, что мы заслужили немного развлечься.       Ее пальцы впились в собственное колено, а губы крепко поджались.       — Знать бы тогда, чего будут стоить эти развлечения... Мать Рама повела нас обоих к уборным, чтобы мы вымыли руки перед едой, а его отец и мои родители остались у фудкорта. Там все и случилось. Глаза Рам лишился, уже когда мы выбегали оттуда, попали осколки стекла. А я почти поймала две пули.       Деви коснулась своих ребер с левой стороны.       — Не знаю, что за чудо, но обе только задели кожу. Буквально на несколько сантиметров в сторону — и одна попала бы в сердце... От другой остался шрам на ноге.       Доран внимательно слушал, понимая, что слова будут излишни. А Деви ощущала, как с груди вместе с каждым слетающим с губ словом сходит слой тяжести и сковывающей тревоги. Это ей было катастрофически нужно.       — А незадолго до рождения Рохана... Его отец и Келли попали в аварию. Ехали по трассе зимой, был гололед.       Господин Басу нахмурился, вспомнив, что Дивия уже упоминала это однажды.       — Брата не спасли — слишком множественные переломы были.       Ее взгляд устремился на противоположный конец коридора, где сидела Келли. Она вспомнила их первую встречу: пятнадцатилетней Дивии невеста брата не слишком понравилась, но показывать свой чересчур длинный язык девочка не стала. Они начали чаще общаться лишь после смерти Кайраса, когда забота о Рохане стала их общей задачей. Однажды, когда сыну было чуть меньше года, Келли при встрече с Деви от бессилия разрыдалась.       — Я просыпаюсь каждый день и пытаюсь... пытаюсь понять, осознать... что не увижу его больше. Что его больше нет. И не могу... Кажется, будто вот-вот замок щелкнет, и он вернется с работы... Веришь или нет, я больше никогда так не полюблю. Больше никогда... Мне теперь хочется только, чтобы наш сын был счастлив. К черту остальное...       Деви проследила за тем, как Келли начинает благодарно улыбаться своему другу, когда тот говорит ей что-то в знак поддержки. Поджав губы, она подумала, как глупо было злиться на невестку за все это: разве после пережитой боли она не заслуживает быть счастливой? Дивия даже представить себе не могла, каково это — потерять мужа, будучи беременной.       "Насколько это до тошноты больно и невыносимо... Вообразить сложно."       Доран ничего ей не ответил, но его пальцы несильно сжали плечо Деви, и этого хватило: она почти полностью расслабилась, забыв обо всех происшествиях и недомолвках. Сейчас они были совсем не важны.       Дверь операционной вдруг распахнулась. Шарма с надеждой взглянула на вышедшего врача, который стягивал с лица маску, и к ним тут же быстрым шагом подошла Келли. Взволнованно дыша, она спросила:       — Ну, как он?       — Осколки стекла мы вытащили, останутся мелкие шрамы, но это не критично, — ответил мужчина. — На ногу и ребра наложили гипс... С ним придется походить где-то месяц, а уже через неделю сможете забрать его домой. Очнется он только к утру, так что я бы посоветовал вам вернуться домой и отдохнуть до этого времени.       Келли глянула на Деви и интенсивно закивала. Шарма с облегчением выдохнула и устало опустила голову... Да, отдых им обеим сейчас необходим, но прежде всего ей стоит извиниться. Она повернулась к Дорану и тихо попросила:       — Дождешься в машине?       Мужчина только кивнул и последовал дальше по коридору. Врач вернулся в операционную, и у ее дверей остались трое. Келли в непонимании глядела на Деви, пока ее плечи в успокаивающем жесте сжимал этот парень, Томми. Шарма хмуро заговорила, потупив взгляд:       — Слушай, прости меня.       — За что это?.. — Келли в недоумении насупилась.       — Да за все, — нервно усмехнулась Деви, переведя взгляд на Томми. Парень стушевался, но стойко выдержал ее пристальное внимание. — Я не имела права осуждать тебя за желание быть счастливой после всего случившегося. Ты... это заслужила.       Келли вздохнула и взяла девушку за руку, погладив прохладную ладонь. Деви вгляделась в голубые глаза, которые раньше так не любила. В них проявилась какая-то материнская забота. А может, она всегда там была?       — Как и ты, — прошептала Келли, наклонившись ближе. — Не знаю, кто тебе этот мужчина, — она многозначительно глянула в конец коридора, — но ты ему, кажется, совсем не безразлична.       Деви уже хотела возразить, напомнить о своем браке, но Келли дернула ее за руку и тихо рассмеялась. Она знала о жизни девушки достаточно, чтобы делать выводы.       — Ты пережила не меньше моего... Забудь об условностях, к черту их. Просто люби. И позволь, чтобы другие тебя любили.       Она на прощание поцеловала Деви в щеку, как делала, когда та была еще подростком. Юной госпоже Шарма это никогда не нравилось, и она каждый раз делала недовольное лицо, но сегодня искренне улыбнулась. В груди от услышанного, несмотря на все огорчения последних дней, разлилось всепоглощающее тепло. Опустив от усталости плечи, Деви последовала к выходу... Она плохо запомнила, как они с Дораном ехали домой, но была точно уверена, что все это время он держал ее за руку, потому что, когда они все же переступили порог подъезда, одна из ладоней была теплее другой.       — Здравствуйте, миссис Янг, — устало проговорила Шарма.       Консьержка в ответ кивнула, как-то странно оглядывая спутника девушки. Они все так же безмолвно поднялись и зашли в квартиру.       Дивии сложно было выразить свою благодарность каким-то жестом или словом... Она опустилась на диван, наблюдая за тем, как мужчина заваривает ей чай. Он ничего не говорил, ничего не спрашивал, просто делал. Его присутствие в больнице и здесь было необходимым, важным для Деви, и в то же время мрачные мысли не покидали голову.       "Он уйдет, и все вернется на свои места. Мы оба в браке с другими, а я, вроде как, обижена на то, что он, вроде как, меня обманул... Ну просто смешно."       Девушка устало провела по своим волосам и поджала губы, силясь не разразиться нервным смехом. Она так устала и вымоталась за последнюю неделю, что уже не выдерживала... Хотелось наконец ощутить полное, исчерпывающее умиротворение, которое не так давно исчезло из ее жизни.       Доран поставил поднос с чаем на журнальный столик, но остался стоять. Его глаза прошлись по всей комнате, и Деви догадалась, в каком направлении двигались его мысли:       — Кристиан в Лондоне. Вернется через несколько дней.       Господин Басу кивнул, и только тогда опустился рядом.       — Спасибо, что поехал со мной, — тихо произнесла Деви.       — Пожалуйста, — спокойно ответил Доран.       Она повернулась к нему и постаралась улыбнуться. Вышло не очень правдоподобно.       — Возвращайся в офис, ладно? Пока тебя не было, я успела всех достать... Уверена, они очень по тебе скучают.       Доран рассмеялся и несогласно помотал головой:       — Не может быть. Кто захочет, чтобы вместо строгой начальницы вернулся... Палач?       — Они хотят, поверь, — попыталась убедить Деви. — Говорю же, всю последнюю неделю я была злее голодной собаки. Даже Рама ругала... Ужас.       Деви потянулась к кружке с чаем и сделала несколько глотков, не обращая внимания на температуру. Горло обожгло, и она прикрыла глаза в надежде, что это немного отрезвит уставшую голову. Мыслей были сотни и тысячи, но все они сводились к желанию забыть про этот чертов благотворительный вечер, про нелюбимого мужа, про недомолвки — про все, что мешало Дивии оказаться в объятиях Дорана и крепко уснуть. Она не видела его, но чувствовала, что медовые глаза внимательно следят, ловят каждое ее движение.       За окнами уже почти полностью стемнело. Деви клонило в сон, но она продолжала пить обжигающе горячий чай, будто верила, что с его помощью сможет еще хотя бы недолго оставаться в сознании.       Как только она отставила в сторону пустую кружку и откинулась на спинку дивана, у Дорана зазвонил телефон. Мужчина поднялся и отошел куда-то, и Дивия даже при большом желании не могла подслушать его разговор — глаза медленно прикрылись, но сон только подступал. Ушей коснулись лишь обрывки чужих слов:       — Был... О встрече... Не по телефону...       Деви улеглась поудобнее, уже ничего не слыша. Через какое-то время на диван рядом с ней опустился Доран — девушка не открыла глаза, продолжая смиренно ждать, пока сон окончательно завладеет сознанием. И это почти произошло, когда она вдруг ощутила теплое прикосновение чужих губ к щеке... Деви замерла и перестала дышать, ожидая продолжения.       Доран поцеловал еще раз, в линию подбородка. Потом снова потянулся к щеке, и Дивия ловко, будто не специально чуть повернула голову... Их губы соприкоснулись всего на секунду, но даже этого было достаточно, чтобы теперь уже оба задержали дыхание. Желание спать сразу же пропало, пальцы взволнованно сжались в кулаки. Деви почувствовала тепло чужого дыхания у себя на шее. От такой близости кожу приятно покалывало, и девушка изо всех сил старалась не подавать вида, что чувствует каждый его вздох, каждое невесомое прикосновение.       Она нарочно чуть нахмурилась и поудобнее устроила голову на мягкой спинке дивана, рассчитывая, что Доран подумает, будто она действительно давно уже спит.       Мужчина тихо рассмеялся. Раскусил ее?..       Деви ничего вслух не говорила, но мысленно повторяла одно и то же слово.       Останься. Останься...       И Доран, кажется, ее услышал. Перед тем, как окончательно провалиться в сон, госпожа Шарма почувствовала, как ее голову осторожно переместили на крепкое плечо, пахнущее самыми любимыми мятой и табаком.

***

Следующим утром.

      — Здравствуйте, миссис Янг.       Консьержка как-то странно оживилась, оглядывая идущих мимо нее мужчин. Один — хорошо знакомый ей постоянный жилец, другой был очень на него похож, вот только в разы старше. Предчувствуя, что у кого-то скоро будут проблемы, миссис Янг тихо поздоровалась и отхлебнула кофе из своей любимой кружки.       Зайдя в лифт, мужчина постарше недоверчиво покосился на сына. Идея все еще казалась ему сомнительной, но вмешиваться в чужие решения он не собирался...       — Спрошу еще раз: ты уверен?       — Уверен, — ответил Кристиан совершенно спокойно. — Что еще остается делать?       — Дивия никогда не позволит тебе так с ней играть, — проговорил Честер де Клер лениво. — Узнает — размажет, и глазом не моргнет. Впрочем, ты и сам понимаешь.       — А ей можно играть мной? — удивленно и раздраженно одновременно спросил Кристиан. — Я пытался отвадить этого... — он поджал губы, не в силах подобрать нужное слово. — В общем, не получилось. Ты сам слышал Келли — вчера в больнице они были вместе.       Де Клера-младшего слегка мучила совесть из-за того, что он приплел в эту ситуацию слова Келли, которая ни о чем не подозревала. Вчера Кристиан пытался дозвониться до Деви, но ее телефон был отключен: тогда он и решился написать ее невестке, и та поведала об аварии, вскользь упомянув, что его жена в порядке и о ней позаботились. Остальное пришлось додумывать самостоятельно. Надеяться на поддержку отца в этом вопросе — последнее, что ему оставалось.       Деви очень уважает его. Но Честер прав — если она узнает, какую игру затеял ее муж, даже бывший преподаватель и свекр, которого она безмерно ценит, не остановит ее. Она будет в ярости.       — Я помогаю тебе сейчас только потому, что ты мой сын, — сказал вдруг де Клер-старший. — Это не значит, что я считаю, будто ты правильно поступаешь.       — Мы оба поступаем неправильно, — ответил Кристиан, выходя из лифта первым.       — Я не понимаю, чего ты пытаешься добиться, — вздохнул Честер, следуя за сыном к его квартире. — Иногда нужно иметь мужество не только бороться, но и отступать, когда видишь, что даже победа не принесет тебе счастья.       — Я осознаю риски и последствия... И считаю, что возможный результат стоит того. Она поразмыслит и поймет, что он того не стоит. Я лишь подтолкну ее к этому.       — Как знаешь, сын. Как знаешь...       Провернув ключ дважды, Кристиан распахнул дверь квартиры и вдруг застыл на месте. Его отец остался стоять сбоку и не мог видеть того, что так удивило и, кажется, разозлило сына. Выглянув из-за двери, Честер увидел госпожу Шарма рядом с каким-то мужчиной, который, кажется, собирался уходить. Картина весьма красноречивая, объяснений ей не требовалось: стояли вплотную, едва ли не прижимаясь друг к другу, щеки у девушки покраснели, впрочем, как и губы.       На лице незнакомого для старого англичанина человека появилась самоуверенная ухмылка. И все же он подтолкнул девушку назад, чуть загораживая собой.       — Здравствуй, Дивия, — сказал Честер де Клер с улыбкой. — Мы зайдем?