Особая честь

      Драко убедил себя, что родители просто задерживаются.              Особых причин переживать за них не было: ему с раннего детства пришлось учиться жить в мире, который считал Люциуса Малфоя ярым сторонником Темного Лорда, избежавшим наказания. Это создавало проблемы на ровном месте столько, сколько Драко помнил себя.              В поместье приходили письма с угрозами и проклятиями. Драко было запрещено покидать дом без сопровождения взрослых. А в Хогвартсе ему пришлось принять как данность, что всегда будут профессора, которым его фамилия важнее его академических знаний, и студенты других факультетов никогда не перестанут шептаться за спиной, называя его пожирательским отродьем.              Спустя пятнадцать минут крошечная тележка, которой управлял угрюмый эльф в драном жилете не по плечу, утащила «Хогвартс-экспресс» от перрона. Толпа уже рассосалась, остался только Драко под указателем, да лохматый волшебник, который дирижировал палочкой метлам. Тогда тревога Драко разрослась до удушливого страха.              Что-то случилось.              — Лолли! — позвал он.              Затрещал воздух, и перед Драко возник домовой эльф. Невысокое и худенькое создание в черной мантии с капюшоном выкатило огромные синие глаза и сложилось пополам так, что длинным носом ткнулось в собственные кожаные ботиночки.              — Молодой хозяин, Лолли помнила о вашем прибытии, но ей не дали указаний. — Протараторила она тоненьким голосом. — Лолли боялась спросить. Хозяева принимают гостей.              — Тише!              Драко кинулся к эльфийке и, встряхнув ее за грудки, огляделся по сторонам. Родители принимают гостей, значит. И гости так важны, что они запамятовали отправить за сыном хотя бы домового эльфа.              — Ты можешь аппарировать меня домой?              — Лолли не запрещали. Но… — Она сжалась. — Лолли этого не сделает, пока гость хозяев не уйдет из дома! Лолли будет защищать молодого хозяина и не позволит ему попасть домой, пока там не станет тихо! Лолли готова к наказанию. О нет! Лолли сама накажет себя, чтобы молодой хозяин не тратил на нее силы и время!              И эльфийка хлопнула себя по лбу ладошкой. Оглушающе шлепнуло. Лолли, как назло, выбрала самое удачное время для самоистязаний. Зная, что это дело может затянуться надолго, Драко поспешил снова встряхнуть Лолли. На нервах он не рассчитал силу, и ее крупная голова мотнулась взад-вперед. Эльфийка замерла, ошеломленно моргая.              — Прекрати! — Потребовал Драко.              — Молодой хозяин слишком добр!              — Да-да. — Проворчал Драко и потребовал: — А теперь доставь меня в поместье!              Лолли покачала головой и разрыдалась драконьими слезами.              — Лолли готова к изгнанию, молодой хозяин. Но Лолли не позволит хозяину подвергать себя риску.              — Риску?! — Драко прикрикнул, зажал себе рот руками и воровато огляделся.              Дворник отвлекся от работы. Он взглянул на Драко и эльфа, сварливо покачал головой, причитая что-то о моральном облике современной молодежи, а потом взмахнул палочкой, и ветви снова зашаркали по асфальту.              — Что происходит дома? — Спросил Драко шепотом.              — Лолли не должна говорить.              — Ты издеваешься? Что с моими родителями?              — Родители молодого хозяина живы. — Уклончиво ответила эльфийка. — А молодому хозяину там делать нечего.              — Живы? Разумеется, мои родители должны быть живы! Почему ты говоришь об этом так, будто им что-то угрожает?              Лолли поджала губы. Об этом ей велели молчать.              — Лолли, — позвал он настойчиво. — Это несерьезно. Твое поведение. Если мой отец узнает, это плохо закончится.              — Лолли знает. — Она кивнула со спокойным смирением. — Лолли все-все вынесет, если это защитит молодого хозяина.              — Я приказываю…! — Драко вложил в слова магию, но оборвал сам себя на полуслове.              А так ли надо ему рваться в поместье? Родители могли быть заняты на приеме, но никак не могли забыть о возвращении сына. Что, если его задержка нужна им? Если Драко ошибается на этот счет, то ничего страшного не случится. Но если за их забывчивостью кроется холодный расчет, он сорвет им все планы. Драко толкнул чемодан к Лолли и велел:              — Доставь в мою комнату.              Эльфийка щелкнула пальцами, и чемодан исчез.              — Отправляйся тоже. — Продолжил инструктировать Драко. — Найди меня, когда в доме… станет тихо. В магическом Кингс-Кроссе должен быть какой-нибудь бар. Я буду там.              Она поклонилась.              — Спасибо Вам, Хозяин.              И исчезла.              Драко отправился к барьеру между волшебной платформой 9¾ и магловским вокзалом. Обычно Малфои не пользовались этим путем: председателям Хогвартса и членам их семей была разрешена аппарация прямо к дверям Хогвартс-экспресса. И теперь Драко было немного боязно — получится ли у него или нет? Прикоснувшись к кирпичной стене, он ощутил на кончиках пальцев щекотный пульс магии. По крайней мере, это правда работало на волшебстве. Юноша вздохнул, выдохнул, попрыгал на месте и, решившись, бросился на стену.              С той стороны он вырвался в плотную толпу, которая на первый взгляд ничем не отличалась от волшебной толпы. Тот же сброд, так и норовящий наступить на ногу или толкнуть. Драко Малфою оказалось до странного легко слиться с маглами. Он стянул мантию, зажал ее подмышкой, и удивленные взгляды перестали докучать.              Драко обошел вокзал дважды, но не нашел ни одного указателя для волшебников. Бесполезно. Он не узнавал ни наземных мостов, ни стеклянного потолка, над которым висели пасмурные тучи.              Прежде ему приходилось бывать здесь только в раннем детстве, когда родители еще вынужденно пользовались общественными точками для международной аппарации. То сказывалась разрушенная войной репутация семьи. Сегодня Люциус Малфой был вхож в кабинет Министра Магии, а Нарцисса Малфой дарила танцы послам зарубежных стран на званых вечерах в Малфой-мэноре. Связи позволяли им в сжатые сроки получать порт-ключи куда угодно.              И теперь Драко не мог быть уверен даже в том, что вход в магический Кингс-Кросс находится внутри, а не снаружи.              Он выбрался на пыльную площадь, вокруг которой по дороге таскались разноцветные повозки. Мышины? Рокочущий звук, который издавали железные монстры с глазами и ртами, насторожил Драко, и он решил на всякий случай держаться на расстоянии. Пора было признать, что идея переждать в магическом Кингс-Кроссе с треском провалилась. Драко уже думал сдаться и вызвать Лолли, чтобы она аппарировала его в какое-нибудь кафе или парк, но потом его взгляд зацепился за лохматую темноволосую макушку и блеск глупых круглых очков.              Гарри Поттер с несчастным лицом топтался на краю площади, под синим знаком с буквой «Р». На чемодане стояла клетка с полярной совой, и юноша не глядя трепал ее перья, просунув пальцы между прутьев.       Поттер должен был знать, где находится вход в магический Кингс-Кросс: как-то же он покупает билеты на Хогвартс-экспресс? Но Драко не мог просто подойти и спросить. К тому же незачем доносить до Поттера, что старшие Малфои так заняты из-за возвращения Темного Лорда, что забыли сына на перроне. Поттер, конечно, вряд ли сумеет связать два и два. Хотя, ладно, любой дурак поймет, что Малфой-младший, слоняющийся по магловскому вокзалу, — это очень странно.              С другой стороны, пусть думает, что хочет. У него нет доказательств!              А с третьей, — вдохновленно решил все для себя Драко, целеустремленно маневрируя в толпе, — Малфою никогда не были нужны особенные причины для того, чтобы просто подойти и наплевать в очкастую душу!              Подкравшись ближе, Драко разобрал подавленное бормотание.              — …Надо было промолчать, но они невыносимы, Букля! Чемодан он мой зачем вышвырнул? А если чернила пролились? Ну-ну, не переживай, — Поттер заворковал в ответ на ставшее сердитым уханье совы, которая заметила Драко раньше хозяина. — Бросить они нас здесь все равно не посмеют. Вернутся. А нет, то мы сбежим!              Драко расплылся в торжествующей улыбке.              — Потти?! — радостно позвал он и обрадовался еще больше, когда тот от звука его голоса чуть не взлетел к небесам без всякой метлы. — Что я слышу — даже твои родственнички-маглы от тебя отреклись? А что так?              Гарри медленно обернулся, встретился с Драко взглядом и крепко, долго зажмурился. Он будто надеялся, что, когда откроет глаза, толпа куда-нибудь унесет Малфоя. Драко улыбнулся, как оголодавшая гадюка. Его тревога, накопленная за минувшую неделю, закипела в груди злым весельем. Наконец-то. Наконец-то стало можно отпустить ее.              — Тебя не касается! — Наконец решительно распахнув глаза, рявкнул Поттер. — И вообще, что ты здесь забыл? Или что, твоим родителям гораздо важнее быть на побегушках у Волдеморта, чем встречать сына?!              Драко схватился за грудь, играя. Но сердце его екнуло взаправду.              — Вообще-то, Поттер, некоторые из нас уже взрослые. — Он вздернул нос. — И сами добираются до дома. Но вернемся к твоим опекунам. Так что, ты теперь не только сиротка, но еще и бродяжка, да?              — Рот свой закрой! — Рявкнул Гарри, напирая.              — Да ладно тебе, я же просто поинтересовался. — Сказал Драко, примирительно подняв ладони. — Проявил участие. Будь воспитанным мальчиком и поблагодари за это.              Гарри стиснул кулаки и рванул на Малфоя, но в последний момент одернул себя и, оглядевшись, выругался под нос. Надо же, какой приличный мальчик, когда Дамблдор не прикрывает спину.              — Давай, Потти. Статусы сироты и беспризорника уже твои. До социального дна, где тебе самое место, не хватает завершающего — уголовник. Я с радостью сопровожу тебя в местный Аврорат.              Гарри не подвел: схватил его за грудки и встряхнул.              — У маглов полиция, придурок!              — Да какая разница!              Драко оскалился и, выпустив школьную мантию, с восторженно бьющимся сердцем схватил Поттера за кисти рук. Чистый шелк упал к ногам подростков, но Драко было безразлично, что станет с тряпкой.              — Ты бы так не наглел, Малфой! Крэбба-то с Гойлом нет рядом!              Драко вонзил короткие ногти в хрящики чужих пальцев.              — Сказал парень, за которого дерется грязнокровка!              Поттер зашипел что-то про то, что оставит Драко без языка, если тот продолжит обзывать Гермиону, и, вырвав одну руку, вцепился ей в волосы и ухо Драко. Подростки закружили на месте, тыкая друг друга и царапая.              — Ох, нет! — Прозвучал высокий женский возглас за спиной Поттера, от чего тот, вздрогнув, замер так, будто словил Ступефай.              Широко распахнутые глаза Гарри стали откровенно напуганными. Драко высунул голову из-за его плеча и нашел в толпе двоих: блондинистую непропорционально длинную женщину-рельсу и низкорослого мужичка-кабанчика, сложенного из кругов живота, головы и нескольких запасных подбородков.              Растолкав прохожих, колоритная парочка добралась до подростков, и кабанчик за шиворот отодрал Поттера от Драко.              — Ты! — Женщина ткнула пальцем в нос Гарри так, что тот сплющился. — Мало того, что ты ненормальный, так еще и на прохожих кидаешься!              — Молодой человек, извините. — Вклинился кабанчик с неловкой гримасой. Усы его смешно топорщились. — Наш племянник слегка того. Не в себе.              — Ох, он ваш племянник. — Драко выдавил из себя светскую вежливость. — Кто бы мог подумать. Вы совершенно разные.              — Ох, какой представительный юноша. — Женщина умиленно сложила ладони у груди, а потом взглянула на Поттера. — Не то, что некоторые.              Настроение Драко скакнуло в эйфорический восторг. Кто же знал, что у Золотого ребенка, любимчика всего Хогвартса и Альбуса Дамблдора, такая родня! Все же, гриффиндор — это диагноз. Ну не умеют бравые львы пользоваться ни связями, ни репутацией. На месте Поттера Драко давно бы съехал от этого милого семейства.              — Извинись! — Мужчина пихнул Гарри в затылок. — Немедленно!              — Нет. — Едва размыкая губы, ответил Поттер. Кровь отлила от его лица, и он опустил болезненные темные глаза. — Он первый начал. Это он должен извиняться.              — Да что ты говоришь?! — Слюняво зашипел кабан в алое ухо. — А вот я уверен, что это ты виноват. Если бы не таскался со своим странным чемоданом и этой странной совой, был бы нормальным, ничего бы не произошло. И если этого юношу расстроило дерьмо, которое разбрасывает твоя сова, то это за-ко-но-ме-ре-но. Извинись и пойдем! Ты и так нас достаточно опозорил!              По особенному, полному отвращения тону кабана и общему смыслу слов, Драко понял, что семейка вкладывает в слово «ненормальный» гораздо большее значение, чем то, которое должен был услышать обыкновенный прохожий. Уроды имеют в виду волшебство.              — Даже не знаю, на чью сторону встать, Потти. Интересно, кого я ненавижу больше — тебя или тупых маглов? Оказывается, все-таки тупых маглов!              Поттер вскинул совиные глаза. Такие же, но напуганные, выкатили его родственники. Драко поднял мантию с земли и, отряхнув ее от пыли, накинул на плечи, эффектно взмахнув полами. Драко Малфой всему учился только у лучших из лучших.              — Добрый день, неуважаемые. Смотрю, Потти, и даже понимаю, отчего ты таким недалеким вырос. С таким-то примером перед глазами не удивительно, что Уизли кажутся тебе хорошим кругом общения. Я должен извиниться: был к тебе слишком строг.              — Т-ты такой же! — Мужчина ткнул в него пальцем. — Такой же урод!              — Прав был Магуайр, когда писал, что в мире, в котором магия превращается в фокусы, настоящее волшебство начинает считаться уродством. По всей видимости, в данном случае, красоту постигла та же участь.              Гарри Поттер кашлянул в ладонь, маскируя смех. В этот момент в мире что-то сломалось. Основополагающее.              — Почему вам позволяют ходить среди нормальных людей! — Прошипел кабан. — Вас всех должны изолировать!              — Ха? — Драко вскинул брови.              Юноша спрятал растерянность за насмешливой гримасой. Он не сообразил, что ответить. Никто никогда не говорил ему, что он должен быть изолирован за волшебство. Никто не хотел убрать его с глаз долой за то, что он родился. Какими доводами вообще можно отстоять свое право на существование?              Поттер оказался безнадежным и не проявил волшебную солидарность в ответ, а предпочел поумничать:              — Вот видишь, Малфой, как в жизни иронично бывает.              — Это глупости все. — Медленно проговорил Драко. — Они всего лишь маглы. Их мнение ничего не значит.              — Ничего не — что?! — Женщина громко, напоказ рассмеялась. — Мальчик, ты ненормальный и поэтому не понимаешь очевидного. Ваше волшебство — это уродство. — Она говорила, а казалось, что давится отвращением, и ненависть булькает в ее горле. — Изъян. И…              Раздался хлопок аппарации. Все четверо вздрогнули и опустили глаза вниз. Лолли, сбив капюшон, накрутила длинные уши на ладони и громко всхлипнула. Опекунша Поттера заверещала и юркнула за спину воспитанника.              — Здесь маглы! — Прикрикнул Драко.              Он склонился над эльфом, окружив ее полами мантии, но секундой позже осознал, что магглы вокруг остаются равнодушны к магическому существу, а их случайные взгляды соскальзывают мимо: на лица прохожих, мусорный бак неподалеку, низкое небо. Лолли, умница, накинула отвод глаз.              Опекунша Поттера скривила лицо и возмутилась дребезжащим визгом:              — Что это за убожество!?              — Лолли не уб-убожество! — Проревела эльфийка и, бросив измываться над ушами, схватилась ручонками в штанину Драко. — Лолли луч-лучший домовой эльф!              — Оно… оно говорит! — Воскликнула женщина и отпрянула, потащив за собой кабанчика.              — Но Лолли велели сд-сделать плохое! — Продолжала Лолли эпатировать тупых маглов.              — О мой Бог!              Опекуны Поттера, пятясь, вслепую нашли руки друг друга, развернулись и дали деру. Драко, Гарри и Лолли остались втроем посреди равнодушной, отрезанной от них магией толпы.              —… Они велели Лолли… — Эльфийка продолжила убиваться горем.              — Лолли. — Одернул ее Драко.              Поттер делал вид, что в мире нет ничего важнее его чемодана. Он отряхнул потертость на боку и нашел лучшее положение для совиной клетки. Лолли сощурилась на него, заподозрив неладное. Но потом ее глаза широко распахнулись, и она взволнованно ахнула:              — Это же Гарри Поттер! Тот самый тупой неудачник с соломой вместо волос и мозга! Это правда Вы?!              Поттер поморщился:              — Можно просто Гарри. — Ядовито сказал он, кольнув Драко взбешенным взглядом. Но его сердобольная душа тут же смягчилась над заплаканным эльфом, и он спросил: — Почему ты плачешь? Если Малфой тебя обижает.…              Она спрятала лицо в ладошках и нечленораздельно запричитала. Зверея, Драко вклинился между ней и Поттером:              — Только попробуй украсть у меня еще одного эльфа, и ты не хочешь знать, куда я запихаю в тебя твой вонючий носок!              — Украсть? — Переспросила Лолли, оторвав лицо от рук. А потом на ее лице появился неуместный энтузиазм. — Ах! Ну конечно! Это же просто-Гарри украл нашего Добби! Но это хорошо! Прекрасно!              — Что? — Спросил Драко.              — Если просто-Гарри украдет Лолли, Лолли не придется выполнять приказ старшего хозяина! — Взволнованно объяснила эльфийка, преданно заглянув в глаза Драко. — Лолли сможет защитить молодого хозяина!              — Защитить? — Переспросил Поттер, и в его взгляде появилось тяжелое понимание.              Драко, разрывающийся между этими двумя, резко понял, что поздно уже что-то предпринимать.              — Так значит, родители не забыли о нем, а спрятали здесь. — Пробормотал Поттер, прикусив костяшку большого пальца. — На кладбище Волдеморт не казался доволен Люциусом. Это имеет смысл.              Лолли взвыла и снова уронила лицо в ладони.              — Хватит. — Грубо вмешался Драко в этот цирк. — Лолли, возьми себя в руки. Позже мы поговорим о твоем поведении. А ты, Поттер, вали уже отсюда.              — Но твой эльф просит меня о помощи.              — Мой эльф неверно понял ситуацию, только и всего. А теперь, Потти, рад, наконец, попрощаться. Лолли!              Лолли, схватившись за голову и причитая, подошла к Драко. Взявшись за брючину хозяина, она тяжело вздохнула и сложила пальцы для щелчка. Лолли тянула время, как могла.              — Малфой! — Прикрикнул Поттер. — Не дури! Что за глупое проявление смелости, когда не надо?! Она же боится за тебя! Поверить не могу, что ты можешь кому-то так искренне нравится, но…              — Хозяин, Лолли умоляет Вас. — Эльфийка, ощутив поддержку со стороны, приободрилась и рухнула перед Драко на колени. — Хозяин…              — В поместье! — Закричал Драко. — Живо!              Мир схлопнулся. Малфой еще услышал издалека возглас Гарри Поттера: «Драко, нет!» — а потом его будто бы вывернуло наизнанку через пупок, и он шагнул на подъездную дорожку перед парадными воротами Малфой-мэнора. Драко обернулся к Лолли, и она испуганно втянула голову в плечи.              — Х-хозяин.              — Я думал, что, если буду хорошо к тебе относиться, ты будешь благодарна за это. Я думал, что всегда смогу рассчитывать на тебя. Но я ошибался.              — Лолли только заботится о любимом хозяине!              — Вон. — Сказал Драко. — Я не хочу сейчас с тобой говорить. Иди, приведи себя в порядок. Я позову, когда решу, что с тобой делать. А до тех пор не попадайся никому на глаза.              Драко толкнул кованую створку ворот. Воздух в саду был таким же густым и напряженным, каким ощущается небо перед грозой. Мэнор поднял защиты. Будучи наследником Малфоев, Драко должен был испытать головокружительное чувство безопасности. Но Родовая Магия, пропитавшая каждый камень на территории поместья, резонировала с его тревогой, и Драко стал взвинчен больше прежнего.              В парадной гостиной Драко встретил отцовский эльф. Сухонький и зажатый человечек в обветшалой наволочке, повязанной на манер тоги, учтиво склонился и сказал:              — Молодого хозяина ждут в Синей гостиной. Тинки проводит Вас.              Тощие ноги Тинки дрожали в коленях. Он боялся, но держал себя в рамках приличия, как и подобает эльфу семьи Малфой. Лолли же — Драко распустил ее на ровном месте. С одной стороны, он получил слепую любовь и преданность. Вот только Лолли понимала преданность каким-то своим, причудливым образом. Она была готова пойти на предательство Рода Малфой. Да, ради Драко. Но это не меняло того факта, что непослушный эльф — это ненадежный слуга, и не сегодня-завтра ее самодеятельность выйдет боком.              В глубине коридора раздался задушенный вопль, оборвавшийся в мычание, а за ним — в тишину. Недовольство Лолли разлетелось, как испуганная стая птиц. Драко остановился, узнав в срывающемся голосе — голос своего отца.              — …Должно быть, что-то случилось.              — Какое занимательное совпадение, Малфой. — Протянул тихий голос с неприкрытой иронией. — Я тебя уже час слушаю и весь час поражаюсь совершенно случайным обстоятельствам, какими полнится твоя жизнь. Вверенное тебе уничтожил тринадцатилетний мальчишка, а ты просто мимо проходил. Должность в Хогвартсе, при Дамблдоре, ты получил необъяснимым чудом. А в тюрьму тебя не упекли наши враги по наивности! Я знаю, что ты цепкий и верткий человек, Люциус. И было время, когда я ценил эти качества. Но сегодня я уже не уверен, что ты надежен.              — Моя верность вам и вашим идеям, Милорд, абсолютна.              Тинки обернулся, и Драко заставил свои ноги идти дальше. Юноша ступал тихо, прислушиваясь к каждому шороху за каменной аркой. И бесполезно вытягивал шею, чтобы увидеть хотя бы кусочек гостиной. Он был слишком невнимателен и запнулся о что-то упругое и тяжелое. Драко засеменил короткими шажками вперед, хватаясь за стену.              В лицо кинулась змея исполинских размеров. Она зашипела, ощерив пасть шире головы Драко. Юноша шарахнулся, но снова запнулся — о хвост гигантской змеи! — и рухнул на задницу. Грохот эхом покатился по коридору мэнора.              — Хоть в чем-то ты не соврал… — произнес все тот же лукавый голос.              Драко пялился в пасть змеи. На кончиках гладких клыков блестели капли яда. Пахло кислятиной и кровью. В голове юноши набатом стучала всего одна мысль: «От хищника нельзя бежать». Но как защититься, он не знал.              — …Мальчишка все-таки не распаковывает чемоданы где-нибудь во Франции. Нагайна, довольно его запугивать.              Змея спрятала зубы и, опустившись на пол, гибким зигзагом скользнула в гостиную.              — Драко, подслушивать невежливо. Чему только учили тебя родители? Зайди.              В Синей гостиной за длинным каменным столом собралась представительная публика. Всего одиннадцать человек, среди которых Драко узнал кучерявого Лорда Нотта, квадратного Лорда Паркинсона, по-драконьи крепкого и грубого лицом мистера Салима, чопорную и круглую, поджавшую черно-лаковые губы, Леди Гойл. Лица еще шести волшебников и ведьм были знакомы Драко из газет, но он не смог вспомнить их имен.              В центре стола неподвижно лежал лохматый мужчина, и под складками его тяжелого пальто было не видно, дышит он или нет. Драко с трудом отвел взгляд от тела и тогда с облегчением нашел золотистые волосы, собранные в высокую прическу с косами. Мама сидела по ту сторону стола, последней с конца. Тонкая и словно застывшая, как статуэтка, она смотрела на сына поверх голов. И серебряный взгляд ее был сдержанно-теплым.              — Драко, манеры. — Сказал отец странным тянущимся голосом.              Ориентируясь на звук, Драко нашел белое пятно волос за столом. Люциус стоял на одном колене с низко опущенной головой. Правую руку он прижимал к груди, а дрожащей левой упирался в пол. На затылке платиновые волосы слиплись красными прядями.              — Ты и как отец просто рядом постоял? — спросил человек, сидящий во главе стола.              Гнев ошпарил лицо Драко. Никто не смеет насмехаться над Главой Рода Малфой! Над отцом Драко!              Юноша не мог вообразить отца лучше, чем его собственный. Люциус был его ориентиром в Будущем — не абстрактной Чистокровной Идеей, а ее воплощением из плоти и крови. И может, мама обвиняла отца в холоде не на пустом месте. Но одним далеким вечером она сама успокаивала маленького Драко, навзрыд рыдающего над своим рисунком их семьи, который Люциус только окинул равнодушным взглядом и, скривив губы, спросил: «Что это за мазня?».              Нарцисса объясняла, что Люциус прошел Магическую Войну. Ему пришлось стать участником боевых столкновений, свидетелем дознаний врагов, а позднее он оказался в камере Азкабана. Мать с горькой улыбкой заправляла прядь волос за ухо Драко и говорила, что такие вещи оставляют уродливое клеймо на многие поколения вперед. Люциус холоден с Драко не потому, что не любит его, а потому что война заставила думать его, будто сантименты — это слабость. Отец никогда не слушал ничьи душевные излияния, а только рявкал: «Соберись!». Порой казалось, что только это беспощадное «Соберись!» когда-то доволокло Люциуса до конца войны, а после вытащило его и из тюрьмы.              Забота Люциуса проявляла себя не в сюсюканье, а в стремлении дать сыну лучшее образование в обход Хогвартса и крепкое здоровье, чтобы Драко был компетентен перед лицом любых проблем, а тело и магия стали опорой его знаниям. Так Люциус видел роль родителей в жизни детей. Он давал сыну то лучшее, какое только был способен дать.              А тот рисунок и правда был всего лишь глупой мазней.              Драко вскинул разъяренный взгляд на человека в черной мантии с глубоким капюшоном. Фоном прозвучали сбивчивые обещания Люциуса заняться воспитанием сына. А юноша напоролся на винные глаза с узкими зрачками, и все недовольство встало комом в глотке.              Магия Темного Лорда оказалась сродни вековым скалам, вроде тех, которые поддерживают на хребтах Хогвартс. То же величие, давящее невозможными масштабами одним своим присутствием. Задираешь голову вверх, щуришь глаза против солнца, вглядываешься — где вершина? А она нависает угнетающим чувством недостижимости.              В груди Драко схватило, как бывает в начале падения, а из головы напрочь вылетели правила этикета. Холодея, он скользнул взглядом по множественным следам магических откатов на лице Лорда. Оно сохранило волевой подбородок и высокие скулы, но нос, рот и щеки были деформированы и напоминали змеиную морду, а от правого виска за ворот мантии сползала серебряная чешуя.              Драко знал наверняка, что Такое с живым человеком могут сотворить только невероятно могущественные заклинания и ритуалы. Если над ними был утрачен контроль.              Пауза и молчание за столом затянулись, стали напряженными. Драко собрался с мыслями и поспешил, наконец, отвесить поклон в надежде, что еще не слишком поздно демонстрировать свою воспитанность.              — Драко Малфой, сэр. Наследник рода Малфой к Вашим услугам.              — Наследник Рода? — Лорд повеселел. — Люциус, Нарцисса, помнится, вы обещали первенца мне. Но я вижу избалованного наследника зажиточных аристократов, годного разве что для развлечений. Он не в состоянии мне служить.              Драко зажмурился из-за того, что пол и стены накренились.              — Он обучался родовым секретам, Милорд. — Заверил Люциус. — Все остальное… Я лично займусь его воспитанием. С этого дня. До конца месяца, клянусь, у Вас будет слуга, достойный стоять подле Вас.              — Как ты обучишь его тому, на что сам не годен?              — Прошу Вас, Милорд. Позвольте исправить хотя бы это недоразумение.              — Твой бесполезный мальчишка сейчас свалится в обморок. А ты заверяешь, что уже через месяц я увижу на его месте юношу, который достоин встать за моей спиной? У меня уже есть одна ручная крыса, зачем мне вторая?              Люциус посмотрел на сына. К ужасу Драко, пасмурно-серые глаза отца оказались расфокусированными, а под носом засохли бурые разводы.              — Драко быстро учится. — Пообещал Люциус.              Лорд перевел взгляд с отца на сына, и его лицо стало скептическим. Несмотря на ситуацию, Драко кольнуло оскорбленное возмущение. В Хогвартсе и вне его стен случалось так, что взрослые вываливали на юношу недовольство. В основном убогие переносили на него свои чувства к Люциусу. Реже сам Драко попадался на месте «преступлений» и тогда был вынужден выслушивать бесконечные охи-вздохи-возмущения. «Как вы только догадались посадить метлу на крышу Хогвартса? Вы же — Наследник Малфоев! Где ваше воспитание? Где честолюбие?»              Но как бы предвзяты или возмущены не были взрослые, они никогда не высказывали сомнений в способностях Драко. А Темный Лорд смотрел на него с насмешливым снисхождением, как смотрели бы члены комиссии ЖАБА на сквиба, решившего попытать счастье сдать один из сложнейших магических экзаменов, не владея магией.              — Драко, Нагайна заскучала в одиночестве. — Наконец сказал Лорд, и тон его голоса был таким, что душил юношу чувством, будто он — никчемность. — А наш гость еще не раскрыл свои тайны. Займи ее чем-нибудь.              Испуганно вздохнула Нарцисса. Пожиратели смерти по-крысиному зашумели: кто вжался в спинку кресла, а кто приподнял колени. Из-под стола выскользнула змея и дотронулась носом до ботинка Драко. Он отпрянул.              — Драко! — Рявкнул Люциус. — Соберись!              Драко вело вправо, пока он тащился за Нагайной к камину за спиной Темного Лорда. Когда он опустился у огня на каменный пол, змея сложила тяжелую морду на его бедро.              — Что же, теперь, когда вся семья в сборе, я хотел бы уже, наконец, услышать подробный отчет, Люциус, о твоем чудесном освобождении из-под суда шестнадцать лет назад.              Нагайна вползла по животу на спину и на грудь Драко и носом толкнула его висок. Голова юноши качнулась в сторону, белая челка упала на лицо. Он даже вздохнуть боялся.              — После Вашего исчезновения, Милорд, авроры преследовали носителей Темных меток. Но благодаря Вашей лояльности ко мне, я знал людей, у которых их не было. Перебежчики Дамблдора только успели получить награды за вклад в победу, как им всем пришло по письму. — Люциус начал съедать окончания. — Им пришлось свидетельствовать в мою пользу, чтобы сохранить в секрете все званые вечера в Вашей компании, участие в допросах пленных, полеты маршем смерти.              — Я бы, на их месте, нашел голодного дементора.              — Нарцисса озаботилась охраной моей камеры. И Визенгамот надеялся, что я начну давать показания...              — Я велел тебе бросить попытки сойти за дурака! — Отрезал Лорд. — Крауч-младший получил пожизненное за то, что был мелкой сошкой на побегушках даже не лично у меня. Беллатриса, вхожая в ближний круг, отделалась пожизненным заключением по состоянию здоровья. Ее не бросили под губы дементоров только потому, что решили, что она не отвечала за свои действия.              — Крауча засадил его собственный папаша: пытался отмыть свое имя. — Без эмоций ответил Люциус. — А снисхождение судей над болезнью Беллатрисы обошлось Нарциссе в два особняка и дракона.              — Это не важно. — Отмахнулся Лорд. — Это не важно, потому что ты — не Крауч и даже не Беллатриса. Помню, однажды ты сказал, что без моей защиты ты и твоя семья и дня не протянете. И хоть ты всегда был склонен преувеличивать мою значимость... Избавь от очередной порции лести!              Темный Лорд рявкнул, хлопнув ладонями по столу. Вздрогнув, Люциус прикрыл только было открывшийся рот.              — …В тот раз ты даже приуменьшил. Люциус, то, что ты делал, — это хуже, чем убивать, пытать, насиловать. Хуже всего. Ты внушал одним людям, почему другие жить недостойны. Ты не убивал сам, но вложил в руки моих солдат лучшее из орудий — непогрешимую веру в их право вершить смерть. Ты публично отдавал приказы, которые сегодня называют преступными. Ты увяз во мне настолько, что я верил тебе, потому что знал — ты скорее сдохнешь сам, чем позволишь умереть мне. Потому что этот мир никогда не простит тебе того, что ты сделал с ним. Я был твоей жизнью — буквально.              Лорд встал и подошел к Люциусу.              — И теперь мне интересно, просто ради общего развития, за что нынче прощают пособников геноцида? С кем ты договорился, Люциус? Что ты смог предложить такого ценного, что эти люди оставили на свободе министерских крыс, усевшихся на оба стула? Только для того, чтобы вытащить из тюрьмы тебя?              — Милорд, наша семья никогда бы. Вы же знаете…              Лорд схватил Люциуса за лицо, ладонью накрыв его рот и пальцами сжав щеки и скулы. Черные когти оставили царапины, на которых набухли капли крови.              — Хватит. Я знаю, что ты предал меня. Ты не просто избежал наказания и сумел сохранить семейное благосостояние. Ты поднялся на моем падении!              Хлесткий возглас оглушил гостиную. А Драко перевел взгляд на волшебников и ведьм, чинно разглядывающих собственные руки. Почему никто не реагирует? И почему под ударом оказался только отец Драко? Разве все эти люди не точно такие же помилованные Пожиратели Смерти, как и Люциус?              Отец молчал. Гулкую тишину гостиной тревожило только его надсадное дыхание.              — Я жду. — Поторопил Лорд, вернувшись за стол.              — Милорд, обвинения несправедливы. — Протяжно заговорил Люциус. — Визенгамот хотел, чтобы я предстал перед судом. …Нарцисса подкупила судью. Он переехал за границу после скандала. Он… скончался в прошлом году. Но Вы можете проверить. Хайерс Уорнес — так его звали.              Это было бессмысленно. Лорд качал головой на каждую фразу, а под конец так и вовсе цокнул языком.              Для Рода Малфой день закончится катастрофой. Драко посмотрел на напряженное лицо матери и чуть не заплакал от страха за нее. Чтобы надавать на Люциуса, Темный Лорд не побрезговал взять в заложники даже шестнадцатилетнего ребенка! Что, если в следующий раз он нацелится на маму Драко?              Как остановить это?              Юноша вспомнил скупое, язвительное, но недовольство Темного Лорда его негодностью к службе. Если бы только Драко мог выслужиться здесь и сейчас! Если бы он только мог доказать, что отец оставался верен Темному Лорду все эти годы и эту верность он взрастил в собственном сыне. Тогда, возможно, гнев Темного Лорда хоть немного, но стал бы меньше?              Лорд велел развлечь Нагайну.              — Мое терпение заканчивается. — Прервал Лорд Люциуса.              Драко поднес руку к змеиной петле у собственного горла, но она, непослушная и слабая, застыла в нескольких сантиметрах от чешуи. Юноша терял фокус. Видел то ромбовидный рисунок на спине Нагайны, то белое пятно собственной дрожащей ладони.              — Твоя семья еще жива, потому что Я милостив и даю шанс. Назови имена — кто помог тебе? Назови цену этой помощи. Я оценю вред, нанесенный тобой, и решу твою судьбу. Но если я решу, что ты врешь или что ты хотя бы помыслил о том, чтобы крутить интриги за моей спиной, участь…              Драко прикоснулся к боку змеи. Нагайна ушла от прикосновения, обернулась, и юноша замер, как кролик перед ней. Он ошибся? Сделал хуже?              Змея приблизила морду к руке, и юноша перестал дышать совсем. Нагайна попробовала воздух языком и только спустя, наверное, вечность прижалась мордой к дрожащей ладони. Драко смог снова вздохнуть — шумно и рвано, как после пробуждения от кошмара. Он негнущимися пальцами погладил твердую чешую. И только тогда понял, что гостиная уже какое-то время тонет в тишине.              — Люциус с Нарциссой свободны. — Спустя длинную паузу сказал Темный Лорд.              Взвизгнули ножки стула по полу. Восково-белая Нарцисса кинулась к Люциусу, она помогла ему встать, нырнув тонкой опорой под безвольную руку. И родители неловко замешкались, глядя то на Лорда, то на Драко.              — Только вы двое. Обещанное вами я забираю.              — Это особая честь для нас, Милорд, — сказал Люциус, низко опустив подбородок. Волосы упали на его бледное, блестящее от испарины лицо, и стало невозможно понять, что он чувствует, откупившись от претензий Темного Лорда сыном.              — Еще ничего не решено. Я только даю шанс, и лучше бы мальчишке его оправдать.              — Мы благодарны, Милорд.              Раскланявшись, родители ушли. Дождавшись, когда их тяжелые шаги стихнут в глубине коридора, Темный Лорд позвал:              — Блэр.              Дама в алом, сидевшая пятой с конца, вздрогнула и вскинула голову. Черная вуаль на шляпке скрывала треть лица, но не солидный возраст.              — Милорд? — после долгого молчания она говорила ржаво, но не посмела даже прокашляться, только сглотнула громко и тяжело. Ее дряблая кожа на шее дернулась.              — До меня дошли вести, что ты стала счастливой обладательницей недвижимости и бизнеса за рубежом. Говорят, сейфы рода Блэр опустели почти полностью из-за этой покупки. Эмигрируешь?              Дама спрятала руки под стол и втянула голову в плечи. Один в один — нерадивая ученица, пойманная на списывании.              — Это, понимаете, это преувеличенные слухи, Милорд. — Затараторила Блэр. — Я, видите ли, долго думала и потом решилась, и заключила эту сделку. Это выгодная сделка, Милорд! Понимаете, я стара! Моя рука уже не так тверда, да и палочка задеревенела за столько лет. Но я мечтала послужить нашей миссии, Милорд!              — Так гостиничный комплекс в Альпах — это просто прикрытие для тренировочного полигона Пожирателей Смерти? — Немного наивно уточнил Темный Лорд.              — Ко-ко-нечно-но же, Милорд! — Заикаясь, сердечно заверила ведьма. — Гостиницы — это прикрытие!              — Вот как. — С улыбкой кивнул Лорд и взмахнул рукой.              Мисс Блэр взлетела под потолок, и гостиную оглушил усиленный каменными стенами животный вопль. Короткие ноги старухи задергались, друг о друга захлопали винные туфли.              Драко зажмурил глаза и отвернулся. Ужас. Это ужасно. Блэр мечтала просто сбежать. Не перейти на сторону врагов, а мирно самоустраниться. Исчезнуть. Она древняя уже! У нее старый голос, даже когда кричит, а губы с возрастом застыли гримасой пренебрежения. Ей бы гулять в саду у дома, перебирать шкатулку с воспоминаниями и мучить детей да внуков нравоучениями, а не — что? Что Лорд ждет от нее? Что она возьмет палочку и ринется в бой в этих своих красных туфлях на шпильке?              Нагайна щелкнула языком и стиснула ребра юноши крепче, будто почуяла его сопереживание к предательнице. Драко перестал дышать. Его уличили в инакомыслии? Могут ли змеи обладать ментальной магией? Лорд еще не начал проверку Драко, а Драко уже провалился?              Под ладонь скользнула змеиная голова, и Драко послушно провел пальцами между массивных налобных дуг. Напряжение медленно отпускало. Все хорошо. Змея ослабила кольца. Нагайна всего лишь заскучала.              За спиной оглушающе шлепнулось человеческое тело о каменный пол. Мисс Блэр протяжно застонала, а Лорд сказал:              — Ты ошиблась, Блэр. Гостиничный комплекс должен стать не полигоном, а прикрытием для производства волшебных палочек, магических артефактов и настройки порт-ключей.              — Это незаконно без лицензии, Милорд. — Задушено возмутилась Блэр.              — С гостиницы, открытой во имя мне, я рассчитываю получать от тысячи галеонов, сотни палочек, десятка артефактов и двухсот порт-ключей в месяц. А в обмен — я сохраню тебе жизнь.              Блэр не торговалась. Старуха подползла к ногам Лорда и вложила в его когтистую ладонь сморщенную свою. Мистер Паркинсон связал их руки цепью Непреложного обета. Клятва мисс Блэр дословно повторяла условия Лорда.              После этого плачущая старуха была отправлена вон. Наблюдая за тем, как она хромает через гостиную, Драко легко представил собственного отца под потолком, или как он падает плашмя на стол, а с него на пол, сворачивая стулья. Лорд обвинял Блэр в дезертирстве. Но Люциуса он подозревал в прямой измене. В этом мире нет ничего, что Малфои смогут обменять на свое существование, если Драко не оправдает ожиданий Темного Лорда.              Собрание продолжилось.              — Салим, — обратился Лорд. — Как продвигается расследование смерти Седрика Диггори?              Главный аврор поднялся и, прокашлявшись, отрапортовал:              — Организаторы не учли, что Кубок могут взять двое. Портал, рассчитанный на одного победителя, вобрал магию слабейшего из участников. Излишки энергии стали причиной сбоя пространственной магии. Кубок выкинул Гарри Поттера и уже мертвое тело Седрика Диггори в случайном месте. К сожалению, магический откат ударил по ментальному здоровью мистера Поттера. Этим объясняются галлюцинации мальчика. Специалисты считают, что образ воскресшего Темного Лорда, отдавшего приказ убить лишнего, — это попытка психики справиться с чувством вины за смерть друга, переложив ответственность на кого-нибудь другого.              Лорд остался доволен услышанным и даже расщедрился на скупую похвалу. Дождавшись, когда мистер Салима сядет на место, руку подняла Леди Гойл.              — Позвольте мне еще раз высказать, я смею надеяться, общую радость о Вашем возвращении, Милорд. — Манеры леди Гойл были таковы, что даже лесть из ее уст звучала недовольно. — Прошу простить мою непочтительность, но поскольку Вы решили держать свое возвращение в тайне, я должна уйти. У меня назначено интервью болгарскому журналисту. Мое отсутствие вызовет никому не нужные вопросы.              — Как продвигаются наши дела за границей? — спросил Лорд.              — Лидер левого движения в Польше желает говорить лично с Вами, прежде чем принять решение. — Ответила Леди Гойл, министр по связям с иностранными ведомствами. — Но туманные ведьмы с побережья Синди, штат Орегон, сибирские медведи-оборотни и еще один загадочный круг лиц, по моим данным, связанный с масонским орденом, готовы оказать всестороннюю поддержку.              — Масоны? Им нельзя доверять. — Сказал Темный Лорд. — Гойл, разузнай все, что сможешь. Как будет информация, свяжись со мной.              Гойл отбыла, и Лорд пожелал услышать отчет министра по контролю за волшебными существами. Тогда из-за стола поднялся мистер Паркинсон. Он теребил небольшой замызганный листок, с которого и прочитал:              — По результатам первого этапа переговоров с урезанными в правах меньшинствами русалки пожелали остаться в стороне, но я бы не считал их решение окончательным.              Он отлип от бумажки и со знанием дела сказал:              — Просто набивают цену. — После чего продолжил читать: — Представители оборотней и вампиров выразили готовность на заключение союза. В обмен на гарантии их дальнейшей легализации в волшебном мире. Они желают законодательно закрепленных прав занимать рабочие места и иметь своих представителей на министерских должностях.              Паркинсон закончил с несчастным лицом и со страхом взглянул на Темного Лорда. Но тот оказался согласен и велел вести переговоры дальше.              Собрание перестало напоминать слет психопатов. Поведение Пожирателей изменилось: люди расслабились, позволили себе переговариваться и задавать вопросы докладчикам. Типовое совещание кабинета министров. Нудные доклады, непредвиденные трудности из разряда «каждый раз одно и тоже, но кто же знал, что так получится?!», финансовые споры до хрипоты о том, что важнее — зелья или артефакты. И скучно все, повседневно. Будто Люциус никогда не стоял с пробитой головой на коленях, пожилую даму не швыряли об пол, а шестнадцатилетний подросток не был загнан в змеиные объятия.              Нудные разговоры успокоили Драко настолько, что он задумался — нравятся ли Нагайне прикосновения или просто сам факт внимания?              — Драко, ты там не для красоты сидишь. Слушай внимательно. — Сказал Лорд, перебив секретаря министра по надзору за волшебным транспортом.              — Я извиняюсь. — Прошептал Драко заплетающимся языком. Плохо. Лорд мог слышать мысли без визуального контакта. Это считается невозможным, но да какая теперь уже разница. Плохо. Сколько Драко успел надумать за время собрания неправильного? — Больше не повторится.              Секретарем министра по надзору за волшебным транспортом была вызывающая шатенка за тридцать. По заданию Лорда она наблюдала за передвижением высокопоставленных лиц по каминной сети.              — Вот уже третий день подряд Фадж прямо из своего кабинета направляется по адресу Кэннон-стрит, 101б. — Продолжила рассказывать женщина. — Несмотря на то, что квартира принадлежит магловской пенсионерке, она подключена к каминной сети с высшим рангом доступа. Я, разумеется, разузнала, кто дал разрешение, так вот — за личной подписью Министра.              Лорд велел ей продолжать следить за передвижениями Корнелиуса Фаджа и срочно докладывать о любом отклонении от обычного расписания. Затем он поднял вопрос о возможности завербовать ее начальника. Женщина заверила, что это без надобности.              — Фа-алик, — имя руководителя она выдыхала с неповторимыми интонациями презрения. — Сын подруги матери Министра Магии. Я могу сделать так, что все камины Англии будут вести к вам, Милорд, а Фа-алик никогда не поймет, что что-то не так, но даже когда ему скажут об этом прямо, он просто не поверит, что так бывает. Фалик считает, что камины работают просто по волшебству. Но это заблуждение свойственно многим обывателям.              — Если не врешь, то следующим министром по надзору за волшебным транспортом станешь ты. — Сказал Лорд.              Глаза женщины влажно заблестели, она согнулась пополам и жарко сказала:              — Большое Вам спасибо, Милорд!              Собрание продолжилось и завершилось лишь к девяти вечера. Пожиратели смерти покидали гостиную в приподнятом настроении. Подросток с Нагайной на шее несколько омрачал воодушевляющую ноту, которой закончился вечер, поэтому взрослые делали вид, что у камина никого нет.              К Драко начало возвращаться тошнотворное волнение. Он не знал, что ждать от Темного Лорда. Какие задания он вообще собирается поручать ему? Драко слышал, какие вещи воротит ближний круг Пожирателей, а он, хоть и Малфой, был всего лишь школьником. И это юноша еще гнал из мыслей собственное негодование на нелестный статус.              Слуга. Слуга-Малфой. Всего лишь чей-то слуга. Дожили.