То, что ещё можно исправить

Вернувшись в реальный мир, отходя от пленяющих объятий сна, кассетник сбрасывает с себя чужой манипулятор, что обхватывал его массивное плечо. Время шло к вечеру, солнце потихоньку заходило за горизонт, отчего его лучи не приносили столь сильный дискомфорт, как обычно. Нащупав под пальцами красную стекляшку, нужные пазы щёлкнули, и горящие огоньки вновь спрятались за полупрозрачным визором. Давно он не чувствовал себя таким отдохнувшим, стоит признать, ночь на приятной платформе, вместо сырых каменных стен пещеры, была ему очень нужна. Вот только просто сном связист не ограничелся, отчего чувствовал себя ужасно. Да, по большому счету, Саундвейв никому ничего не должен и не перед кем не несёт ответственности, но горький осадок все равно остался, будто поддавшись собственным желаниям, проиграв соблазну, мех чувствал себя ужасно. Хотелось быстрее уйти отсюда, забыть свою ошибку, но чьи-то изящные манипуляторы обхватили его со спины. — Уже уходишь? — губы наемницы едва касались его локатора, нежно нашептывая слова. — Да. — он, будто забыв, что было вчера, вновь стал холоден по отношению к ней, продолжая отстраняться. — Вряд-ли, тебе есть куда торопиться, полежи со мной ещё немного. — Нет. — скидывая со своих плеч кисти наемницы, мех неохотно встаёт, морально готовясь вернуться к решению основной своей задачи. — Ну, почему ты такой? Что случится, если ты просто проведешь один день без каких либо проблем, просто поволяешься со мной? — её пальцы крепко сжали его ладонь, отказываясь отпускать от себя. — У меня много дел, Найт Бёрд. — И каких же? Бегать от наёмников и солдат?! — фем так и не смогла удержать его манипулятор. Саундвейв всем своим видом показывал, что не хочет её больше видеть. — Типо того. — указательный палец уже тянулся к кнопке, открывающей дверь, чтобы выбраться в грязный, замызганный коридор. — Да что со мной не так?! Почему ты так жесток по отношению ко мне? Любая побоялась бы быть с тобой, в сложившейся ситуации, после того, что ты натворил! Почему ты так хочешь быть один? — обычная для наемницы самодовольная улыбка пропала с тёмно-серого фейса, уступив место лёгкому дрожанию в голосе, будто давно накопившиеся обида скоро вырвется из неё. — Никто не хочет быть один, Найт, даже я. — кассетник все ещё стоял к ней спиной, едва повернув шлем в её сторону. — Просто быть рядом со мной опасно. Найди себе кого-нибудь другого, того, кто не будет подвергать тебя опасности. — Я всю жизнь провела в Каоне, мне не привыкать быть в опасности, Саундвейв. — Фем вскочила с платформы, встав перед выходом, она закрывает ему проход, встречаясь с каменным фейсом связиста. — Я… Вспомни, мы же были вместе, ещё тогда, когда ты только стал наемником. Мы были напарниками, ещё до того, как о твоём имени кто-то узнал, вместе выбирались из передряг. И после всего этого, ты все ещё отвергаешь меня? Почему Саундвейв? Просто скажи! — Найт Бёрд, у нас нет совместного будущего. Я не собираюсь объяснять тебе простые вещи, уйди с дороги. — губы спрятались за металлическим щитком. Сильные манипуляторы связиста взяли за плечу хрупкую на вид фем, а затем просто переставили её в сторону. — Но… Саундвейв! — кричала она в след уходящему меху. — Я… Я люблю тебя. Тихо, сдерживая омыватель, она признавалась кассетнику, что делал вид, будто не слышит её. Не воспринимал Саундвейв эти слова в серьез, хотя и был уверен в том, что она говорит серьезно. Возможно, искра кассетника просто не хочет любить кого-то, кроме легендарной воительницы, что уже давно не с ним. Конечно, любой адекватный кибертронец посоветовал бы ему двигаться дальше, забыть о том, что было, но разве это возможно? Сможет ли он забыть ту, кто могла любить его даже тогда, когда весь мир был против него, даже если все они были правы. О прошлом можно говорить много, но самое главное то, что та самая Хромия верила в него, даже перед самой смертью, будто Саундвейв уже победил, оттого и скончалась с улыбкой на фейсе. — Подайте на пропитание. — на вид неприятный мех, сидел на грязном полу у выхода на улицу. Бедолагу пустили согреться внутрь, но наливать бесплатно не стали, а пустой бак не даёт думать о своей гордости, отчего приходится попрошайничать. Связист бросил пару сотен в железную миску, а затем отправился на поиски решения своих проблем. Оставляя наемницу с разбитой искрой, он направился обратно туда, где, как ему казалось, его не найдут. Пройдут недели, месяцы, пока связист обрастет техникой и информацией, пока его запасы топлива и расходных деталей позволит ему думать о каких-то активных попытках нанести удар по репутации Прайма и его свиты. Благодаря Лазербику, у него был постоянный доступ к закрытым каналам связи и безграничные возможности в сети, а это значит, найти какой-нибудь компромат, если не на самого Зету, то на его ближайших соратников. Коррупционная сделки, заказы на убийство конкурентов, всё это неоднократно всплывали в сети, создавая темы для обсуждений в локальных чатах. Безусловно, все эти информационные вбросы тут же удалялись, но все было уже поздно. Приходилось реагировать, Зета со своей великолепной актерской игрой выходил в свет, открещивался от бывших друзей и, кого успевал, заключал под стражу, а тем, кому повезло больше, успевали убежать из города, скрыться в глухих деревушках, прихватив с собой часть украденных денег, что позволяли им довольно сносно жить и в глуши. За последние месяцы таких политиков было больше десяти, а убежать смогли, лишь трое, вот они и стали целью кассетника, а точнее их финансовые возможности. Да, денег у них было не так много, как когда-то, но это хватит, чтобы построить достаточно мощный сервер, что позже ему пригодится. А пока, переместимся обратно в Иакон. Обеденное время, а значит всем пора на перерыв, в том числе и нашим студентам, что своей компанией бездельничали, посреди улицы, направляясь в парк Праймов, размять свои серво после нудных пар. — Пхах, забавнее пьяницы, чем ты, я ещё не видела, Би. — звонко смеялась сикерша, проходя мимо памятников первых Праймов. — Ой, давайте уже забудем это, как будто я один такой. — мех и сам смеялся над собой. Действительно, в тот вечер Шершень был похож на большого ребенка, хорошо что рядом был Хот Род, который с очень недовольной миной отнёс его домой. — Как же забыть такое, тебя вырвало мне на спину! — Хахах! — Скрим присоединялся ко всеобщему хохоту, заражая своим смехом остальных. В такой дружеской атмосфере, даже Хромия едва слышно хихикала. — Кто же знал, что я столько пропустила. — А ты с нами чаще ходи. — локоть подруги толкнул её в бок. — Надо бы. — Хромие приглянулась одинокая лавочка, к которой они все и двинуться. Приземлившись своим бампером, она садится прямо напротив памятника Солус, неосознанно проводя между ними паралель. — Мы сегодня опять зайдём к Маку, можешь пойти с нами, если хочешь. Нам будет приятно, если ты с нами пойдешь. — Хот Род упал рядом на лавку, выпрямляя затёкшие серво. — В принципе, можно. — Сказала так, будто у тебя есть какие-то дела. — сикерша была рада, наконец её затворница выберется в общество. В конце концов, сколько можно сидеть дома. — Хм, ну у меня довольно плотное расписание. — Ну, в таком случае, спасибо вам большое, что уделяете нам время, Мисс. — глумилась Виндблейд, заставляя друзей улыбаться. — Нет, ну тебе я не смогу отказать. В конце концов, я действительно давно не выбиралась куда-то. — Ну и отлично, значит вечером Бамблби на себе тащить будешь ты, а то мне надоело. — Эй! — Шершню не нравятся такие шутки, в отличие от всех остальных, что продолжали заливаться смехом. «Сегодня», — тёмно-серая фигура, что следила за компанией с высокой крыши, говорила по закрытому каналу связи. Наконец, после почти полугодовалой подготовки, Баррикейд и Эйрахнида дождались отличного момента, для реализации своего плана. Пьяные, расслабленные студенты не смогут дать никакого отпора подготовленному бойцу, что потратил много месяцев на улучшение своей техники. — «Возвращайся назад, нужно ещё раз обсудить план со всеми». Эйрахнида отключилась, позволяя медикам Прайма проводить диагностику. Теперь стало понятно, как двое отъявленных преступников спокойно разгуливали по центру города, не боясь последствий. Идея с ловушкой для кассетника понравилась не только охотница, судя по всему, этой идеей загорелись и в правительстве Иакона и даже сам Прайм. Осталось лишь подкорректировать план и подготовить площадку для его выполнения, а пока остаётся откалибровать новые лапки фем. — Она готова? — на пороге частной палаты появился Зета, что принёс с собой пачку новостей. — Практически, остаётся лишь небольшая настройка и все. — Тогда, доктор, оставьте нас на едине. — Как скажите, сер. — медик вместе с небольшой бригадой спешно покинул помещение. Высокая фигура Прайма садится на хлипкий стульчик рядом с койкой, привлекая внимание наемницы, что только и ждала возможности, вновь использовать свои острые лапки. — Мы готовы к исполнению, Эйрахнида. Баррикейд сказал, что их можно взять сегодня, так что время пришло. Сейчас он едет условленное место, тебе перешлют координаты, там встретимся, в последний раз обсудим план и начнем. — Наконец-то. — Только помни, если моё имя где-то всплывёт, тебе и твоему другу конец. — мех не собирался долго задерживаться тут. Позвав перед уходом бригаду врачей, он оставил их завершать свою работу. — Как такое забыть. — огрызалась фем, в след уходящему Прайму. В процессоре паучихи долго томились мысли о мести, за то унижение, что ей пришлось пережить полворна назад. Наконец фантазии получили реальную возможность стать явью. Её тело вновь столь же опасно и проворно, чтобы составить конкуренцию базовой форме Саундвейва. Спустя много мучительных месяцев самоистязания, её надломленная гордость, статус в обществе наемников, вновь восстановятся. Во всяком случае, так думала фем, что вновь и вновь прогоняла в мыслях сцены расправы над кассетником. Кстати, о нём. У связиста дела, напротив, шли в гору. Заручившись поддержкой бывших сенаторов, которых он же и подставил, мех получил столь необходимые ресурсы, для реализации своих идей. Как раз сейчас, он трудился над кодом пока ещё неизвестной программы, посреди полностью оборудованного логова. Да, связисту больше не приходилось ютится в сырой пещере, с приходом денег, мех арендовал библиотеку на втором этаже у парочки деревенских стариков. Саундвейв им нравился, а этих двоих было кое какое влияние в этой деревушке, оттого связист мог не бояться обнаружения. «Шлак, опять?», — вновь загоревшиеся ошибка, заставляла хвататься за фейс. Он уже много часов сидел за терминалом, отчего уставшая бесконечных цифр оптика не видела ошибок. Нужен был перерыв. — Эй, нахальный юнец, не хочешь сыграть? — старый пень с тяжестью поднимался по хлипкой лестнице, сжимая в кулаке игральные кости. — Прости, старик, у меня нет времени. — Да хватит уже сидеть за экраном. Отвлечься не помешает, тем более мне скучно. — ржавый мех бросает на клавиатуру двенадцатиграник. — Шесть. Ты бы все равно не выиграл. — Пока ты не сделаешь ход, я не проиграл. — старичок садиться напротив, с азартом ожидая действий связиста. — Ладно, плевать. — все же кассетник не выдержал, хватаясь за кости. Точно выверенный бросок иии… — Три?! Хахах, неудачник. — Почему это? Я ничего не проиграл. — Хм, ты прав. На что сыграем? — Ну, на деньги играть с тобой уже стыдно, ты мне все имущество такими темпами проиграешь. Можно сыграть на щелбаны. — На что? — кругозор старика не быль столь широким, чтобы знать значение данного слова. — Щелбаны — щелчки по лбу. Один вид на очень далёкой планете играют на них, когда не хотят ставить деньги. — Ладно, я готов. — мех напротив схватил двенадцатиграники, бросая их с характерной искрой в немного тусклых огоньках. — Ха! двадцать! Готовь свой лоб. — Ты не выиграл, пока я не сделал свой ход. — корявой ухмылкой он смахнул радость победы с его фейса, заставляя нервничать. Хоть сам Саундвейв сам так не считает, но, по мнению старого меха, этот кассетник везучий чертяга. — Хахах! — Двадцать четыре?! Как такое возможно? — Давай подставляй свой лоб, старый. — кассетник даже встал, чтобы провести этот ритуал. Прислонив ладонь ко лбу меха, он максимально возможно оттягивает безымянный палец, а затем громкий хлоп. Саундвейв не стал жалеть старика, такой щелбан аж в локаторах отдавался. — Мхх, ну ладно. Ещё! — он снова хватается за игральные кости готовя свой бросок. — Ты уверен? Всё-таки возраст, вдруг тебе станет плохо? — мех издевался над своим соперникам, заставляя того лишь улыбаться, в предвкушении удачного броска. — Двадцать два! Теперь твоя очередь. — Ну, как хочешь. — лёгкий бросок на стол, и удача отворачивается от Саундвейва. Предательские фигуры показали грань с меньшими цифрами. — Шлак, шестнадцать. — Хах, молодой, тащи сюда свою макушку! — старичок не скрывает радости победы, вскакивая со стула, грубо хватая шлем кассетника, выбирая нужный угол. Немного примерившись, он отводит средний палец и готовиться слышать столь приятный для локаторов стук. — Таак-с, готов? — Да бей уже! — Саундвейв зажмурился, готовясь получить по заслугам. — На счёт три! — Ты издеваешься?! — Один, два… — ещё немного и палец бы впился в металлический лоб связист, вот только вовремя поднявшаяся на шум фем, спутала старику все планы. — Что здесь происходит, Юникрон бы вас побрал! — старушка появилась у лестничного пролёта. Уперев манипуляторы в боки, она показывала своё недовольство. — Любимая, смотри, как торжествует справедливость. — мех снова натягивает, словно пружину, свой палец, заставляя кассетника морщится в предвкушении громкого хлопка. — Стоять! Ты что творишь? Как ты можешь обращаться так с нашим гостем! — гневалась она на своего возлюбленного, хватая того за отведенный палец. — Ну, мы играли и я выиграл! — Все равно, ты не имеешь права бить нашего гостя. — её на вид хрупкие кисти выгибали палец меха в неестественно положение, причиняя боль и вынуждая согласиться. — Ай-ай! Да-да, я был не прав. Только отпусти. — Так-то лучше. А теперь сходи, пожалуйста, на разборку. В энергоновом фильтре сломалась помпа. — Конечно, милая. — со скрипом в дентах выговорил мех уходя вниз. Оставшись наедине со своим гостем, взрослая фем приносит ему чашку топлива, желая мило поболтать, развеев пенсионеркую скуку историями бурной молодости Саундвейва. Забавно, что связист старше их обоих вместе взятых, но это им знать необязательно. Раз уж этим старикам так нравилось ощущать себя молодыми, рядом с ним, пусть так и будет. — С тобой все нормально? — опытный взгляд старушки уловил грусть в его оптике, которая не смогла скрыться за лёгкой улыбкой. — Да. — немного наивно ответил связист, прекрасно понимая, насколько явно слышалась фальш в его ответе. — Да брось, не держи в себе, а то так ведь лопнуть можно. — её пальцы обвили стакан, поднеся жидкость к губам. — Это сложно объяснить, вряд-ли вы меня поймёте. — Слушай, я старая фем, видела в своем активе многое. Я обещаю тебе, что хотя бы попробую тебя понять. — с теплотой в словах говорила старушка, смотря на то, как его разум и искра борятся друг с другом. Первый твердил о том, что не стоит открывать свои душевые терзания всем на свете, вторая нуждалась в спокойствии, а постоянно разъедающие его мысли не позволяли достичь этого покоя. — Ммм, не знаю. — казалось, что его глосса вот-вот сама начнёт говорить, будто искра все же сейчас одержит вверх над разумом. — Дорогой, кажется, я знаю, что тебя терзает. Этот взгляд я узнаю из тысачи. — первый глоток смочил глоссу собеседницы. — Да? И что же? — скептически настроенный Саундвейв, лишь своим поведением подтверждал её догадки. Уязвленная искра болела, а значит скоро это выйдет наружу. — Так выглядит тот, кто обидел близкого трансформера и теперь жалеет об этом. — прямое попадание в больную точку связиста заставило его поморщится и, скрипя душой, признать это. — Я… Ммх, мне пришлось сказать очень неприятные слова одной… одному моему другу. На тот момент, мне казалось, что я поступаю правильно, но теперь. Не знаю даже. — мех пока так и не притронулся к топливу, наблюдая за своим отражением в стакане. — Но ведь ты сделал это не просто так? — Мне казалось, что я так защищаю близкого мне кибертронца, но, как будто, это было слишком, для столь юной искры. Боюсь, это был слишком травмирующий опыт. — Хм, похоже этот «друг» тебе важен, в таком случае, это того стоило. — словно добрая бабушка, она своим мягким голосом успокаивает волнения его души. — Может и так. — Как её зовут? — ехидная улыбка сверкнула на её фейсе. Любопытство грызло её, оттого она и не могла не спросить. — Хах, Хромия. Все так очевидно? — Ну, Саундвейв, такое невозможно скрыть. Можешь рассказать мне о ней? — Ох, с чего бы начать. — все же желание искры взяло вверх, глоссу этого меха уже не остановить. Вечер так и пройдет в бесконечной болтовне Саундвейва, что наконец нашел того, кому можно выговориться, позже к ним присоединился старый ворчун, что лишь подшучивал на фоне, под осуждение любимой. Наконец время приблизится к ночи, старикам будет пора на зарядку, а кассетник останется на втором этаже, испытывать моральное облегчение. Все же правду говорят, иногда нужно просто выговориться.