То, что ещё можно исправить

— Ого, но это кардинально отличается от того, что написано в книгах. — Орион был выбит из равновесия, его поразил приступ удивления, ведь только что, все что он учил в учебниках, просто обесценили. — Понимаю, это тяжело принять. — Ты сказал, что вы договорились, что тебе было что предложить. — мех продолжал проявлять любопытство, пытая память Альфа Триона. — Да, Юникрон или, как его сейчас называют, Саундвейв, как выяснилось, хотел лишь простой спокойной жизни. Я сказал, что Праймус её даст, и он на это согласился. — И что было потом? Он просто взял и согласился? Променял своё могущество, просто потому что вы ему пообещали обычную жизнь? — Пакс продолжал задавать вопросы, несмотря на то что первый Прайм не хочет об этом особо говорить. — Не совсем. Он хотел, чтобы его новая «жизнь» началась в определенное время, в определенном месте и в окружении нужных ему кибертронцев. При таких условиях Юникрон согласился на это. — Альфа Трион потянулся за полупустой бутылкой энергона, в его вокодере пересохло от такого рассказа. — После чего я просто извлёк его искру из его тела и спрятал до лучших времён. — А что за кибертронцы? И что вы сделали с телом? — Он назвал несколько имён. Среди них была одна фем, забыл уже её имя, был Мегатрон и ты. — Прайм сделал глоток, смочив глотку, он с лёгкой улыбкой наблюдал за реакцией шокированного архивариуса. — Да-да, не удивляйся, я сам пока не знаю для чего ему нужен ты. Ну, а с телом… уничтожить я его не смог, пришлось запечатать в глубинах Кибертрона. — Праймус всемогущий… Что же теперь? Что со всеми нами будет, как остановить этого монстра? — Ну, он сам себя остановит. Праймус подстраховался, ведь он знал, что обычное тело не выдержит всей его мощи, а значит, каждый раз, когда Саундвейв её использует, его корпус переживает необратимые изменения и так до тех пор, пока он полностью не рассыпется. Спустя несколько циклов: Вечерний городок, скорее небольшое поселение, встречал Саундвейва, что вновь возвращался сюда за топливом, рассчитывая на отсутствие вездесущих камер. Население тут малочисленное, в основном старые, ржавые кибертронцы, что сбежали от городской суеты в эту глушь, или такие, как кассетник, что решили залечь на дно в этом захолустье. — Десять кубов самого дешёвого топлива, что у вас есть. — кассетник сел за стойку местного бара, привлекая к себе нежелательное внимание окружающих, что смотрели на него, как на диковинку, что раньше им не встречалась. Типичный посетитель этого места был, зачастую, не самым законопослушным гражданином, оттого здесь вполне могли его узнать. — Это обойдется в восемь тысяч. — Ох, как насчёт одного куба? — Восемьсот. — местный бармен с долей иронии отнёсся к своему посетителю. Услышав этот вопрос, он сразу же записал своего посетителя в нищие, смирившись с тем, что он, скорее всего, ничего не купит. — Есть что-нибудь за пятьсот? — мех чувствует себя отвратительно, всего пару дней назад он жил, как король на кредиты, что вымогал из правительственной шишки, жил в его роскошных хоромах, а сейчас вынужден находится в сырой пещере и закупаться дешманским топливом за гроши, что ему удалось забрать с собой во время Иаконских приключений. — За пятьсот могу предложить только это. — Брамен бросил на стойку пару кристаллов энергона. Похоже Саундвейву придется самому заниматься его переработкой, благо в городе есть подходящая станция. — Спасибо. Кассетник собирает голубые хрусталики во внутреннюю деку, поднимаясь со стула, мех уже собирался уходить, как за спиной послышался до боли знакомый голос взрослой фем. — Милый, даже не поздороваешься со стариками? — старая знакомая приглашала гостя к себе за стол. — Эм, простите, но мне нечем… — Голубчик, о чем ты говоришь? Я тебя не платить приглашаю, а ну быстро сел с нами за стол! — в приказном тоне сказала старушка, хватая кассетника за манипулятор, силой заставляя того присоединиться к ним. — Лучше с ней не спорить. — ржавый мех потягивал свою порцию, пока его любимая заставляла связиста сесть с ними. — Мне не удобно, правда. — он все же сел с ними. Как спарк, которого сковывала невероятное стеснения и неловкость, связист сидел с ними. — Да хватит уже! — фем хлопает по его спине, будто приводя в чувство этого застенчивого меха, которого не привыкли видеть таким. — Верни нам Саундвейва, с которым мы познакомились. — Вижу, у тебя много чего случилось за это время. — старик ткнул пальцем в одно из пулевых отверстий в его корпусе. — Вы уже знаете? — Милый, по-твоему в этой глуши сети нет? Как будешь выпутывается из этой ситуации? — Пока не знаю, придумаю что-нибудь, как всегда делал. — Ну, что ты, как чужой сидишь. — старик вложил в его манипулятор стакан с топливом, принуждая сделать глоток. Саундвейв из-за всех сил старался сдержать довольный стон, но предательское «ммм» сорвалось с его губ. Было вкусно, даже очень, учитывая, что последние пару недель он провёл в сырой пещере на минимальных порциях паршивого энергона. — Хах, вот это подход! Знаешь, Саундвейв, таких, как ты редко встретишь в наше время, даже в таком выхлопе не вешаешь нос. Молодец. — старушка продолжала поддерживать кассетника, которому этого, похоже, не хватало, раз уж он забыл какого это, когда рядом с тобой есть те, кто скажет приятные слова, в самый темный час. Ну, как тут не вспомнить Хромию, как не поддастся грусти, хоть и на короткое мгновение. — Отчего оптику свою прячешь? Не бойся, тут тебя все уже узнали? Правда, Винт? — Правда. — прозвучал бармен на фоне. — Ты не хочешь этого видеть. — наконец неловкость начинает отпускать связиста, позволяя ему развалиться на стуле, немного расслабиться. — Да брось, нам уже не один век, многое видели, показывай. — фем тянула свои пальцы к красной стекляшке, а связист и не смел сопротивляется. — Праймус. — выпало из уст старого меха, когда пульсирующий хаосом, отдающий узор фиолетовых, горящих трещин вокруг орбиты окуляра, огонек увидел свет, без красного фильтра. — Я же говорил. — Воу, с тобой все хорошо? — все же они не все видели. — Да, теперь уже да. — Ну и отлично, надолго в наше захолустье? — старушка продлила в его стакан ещё немного топлива. — Нет, загляну в переработку, добуду немного энергона и пойду. — Зачем так торопиться? Тебя отсюда никто не гонит. Правда Винт? — ржавый мех бросил двенадцати граник на стол, кажется, он желал отыграться за прошлый раз. — Правда. — вновь голос бармена послышался из-за спины. — Посиди с нами со стариками, сыграем. — Простите, но со мной опасно находится. Приятно было с вами увидеться, но я должен идти. — мех все же встал из-за стола, несмотря на уговоры обаятельной старушки, что так не хотела его отпускать. — Нуу, не уходи, не оставляй стариков, с нами никто не рискует играть. — Оставь его, если боится проиграть последнее, то пускай идёт. — колкая шутка на последок улыбнула всех, кто её слышал. — Хах! Старик, в следующий раз я не верну тебе твои деньги. — Саундвейв в последний раз взглянул на этих двоих, прежде чем покинуть это место, возвращаясь в холодный вечер, где вновь на него будет охотиться весь мир. Приятно было на мгновение почувствовать это тепло, что исходило от этого места, где, кажется, ему были рады. «Дурачок», — студентка в очередной раз пересчитывала лепестки черного бутона, аккуратно поглаживая их, боясь оставить вмятину на тонком металле, из которого она была сделана. Даже в компании друзей: Бамблби, Хот Рода и Рэтчета, она не могла не думать о случившемся почти три недели назад. Собственно, поэтому она к ним и зашла, надеясь, что хоть кто-то из них сможет понять её переживания. Возможно, среди них будет тот, кто также, как и она сохранил хорошие воспоминания о связисте, не перечеркнул их после последних событий. — Хромия? А ты чего с остальными не пошла? — обычно ворчливый мех, сегодня был мягче, чем обычно. Возможно, понимая состояние ребят, он проявлял сострадание к ним, особенно к этой грустной фем, что сидела у него на пороге, подогнув коленки, держа что-то в своих ладошках. — М? Да я просто не захотела. — фем тут же спрятала розочку во внутреннюю деку. — Я думала, ты пошел с Хот Родом и Би, кто же знал, что ты отпустишь этих сорванцов одних. — Они не спарки, тем более Хот Род уже полностью восстановился, пускай отдыхает. — медик присел на крыльцо, рядом с Хромией. — Не знаю, что это было, но выглядит красиво. — Я тоже не знаю, что это такое. Один друг подарил. — Мм, друг значит. — Рэтчет ехидно улыбнулся, заставляя студентку чувствовать себя глупой. — М-да, Саундвейв никогда не был романтиком, чего это он. — Не знаю, Рэтчет. В последнее время, я вообще ничего не понимаю. — Фем подхватила свой шлем ладошками, упираясь в них своими щёчками. — Хах, Саундвейв и меня в своё время заставлял хвататься за шлем. Удивительно безответственный по отношению к себе мех, всегда попадал в какие-нибудь передряги и всегда находил из них выход. Если кто и сможет выбраться из такого выхлопа, то только такой, как он. — медик заметил, как его собеседница начинает улыбаться. Ей нравилось слушать об этом мехе, что-то кроме негатива. — Хорошо, что у него был ты. Если уж всего за неделю он попал к тебе дважды, сложно представить сколько раз ты ему помогал. — Хм, да уж, я часто собирал этого говнюка по частям. — Вы, кажется, давно знакомы. Как ты его встретил? — Ох, Хромия, это было максимально неожиданно, посреди холодной ночи. Ко мне ворвались какие-то кретины, избили, забрали все добро и сказали, что придут через месяц за кредитами. В общем, я был в глубоком выхлопе, денег с ними расплачиваться не было, думал мне конец, а потом ко мне как-то заглядывает один мех, с простреленным брюхом. Я его подлатал, он сказал, что если я работаю за такие гроши, то теперь он мой постоянный клиент, хах. Ну, я и сказал ему, что скорее всего продам свой гараж, из-за своих проблем. И угадай, что случилось потом. — Рэтчет немного увлекся своим рассказом, отдаваясь прошлому. Обычно, молодым трансформерам было скучно его слушать, но Хромия смирно, как ребенок слушающий очередную сказку от дедушки, сидела, хлопая голубыми огоньками. — Он побил тех бандитов? — Не знаю, что он с ними делал, но через некоторое время они вернули всё краденое с солидной моральной компенсацией. В общем, после этого меня никто не трогал. — медик с теплотой вспоминал те времена, хоть он тот ещё ворчун, все же кассетник его друг, за которого он переживает, и это было видно, как бы мех не старался скрыть обеспокоенность. — Ты первый, кто сказал про него, что-то хорошее. Все считают его монстром без искры. — Что насчёт тебя? Что ты думаешь о нём? — Мне тяжело отвечать на этот вопрос. Мне нравилось проводить с ним время, было забавно, мило даже, но… Ох, после того, что он натворил, что сказал… Не знаю даже. — нижняя губа фем предательски задрожала, ещё немного и струйка омывателя покатилась бы по её щеке. — Хромия, ты чего? — старик заметил настроение студентки, по правде говоря, это сложно было не заметить. — Неужели ты… Саундвейв спас тебя. Сказав это, он защитил тебя от преследования по всей планете. — Думаешь? — Знаю! Саундвейв тот ещё засранец, но у него мягкая искра, хоть он это будет отрицать. Убийство невинных, унижение беззащитной фем не в его стиле. — Шлак, Рэтчет, как же мне не хватало этих слов. Спасибо. — она все же не смогла сдержать омыватель, и тонкая прозрачная полоска все-таки покатилась вниз. Хромия сжала в объятиях старого меха, отчего, даже такой ворчун не выдержал, отвечая ей взаимностью, заботливо похлопывая её по спинке. — Хах, да не за что.