Задолго до начала

Красный Фонтан. За день до Дня Возрождения Дракона.

— И зачем она это сделала? — Клубок дыма разъедает воздух вокруг. Орител ожидающе смотрит на Эрендола. Тот не смотрит в ответ, ковыряя землю носом сапога. Не спешив с ответом, Ираклионский принц затягивается. — Я не знаю. — Он врёт: когда Эрендол увёл Самару, та сразу поведала о своей причине. Орител дёрнул бровями и отвернулся. — Врёшь. — Наследник смотрит на пасмурное небо, парящих в нём драконов и верхушку дуба. Сегодня вечер мрачнее обычного. Новое облако табачного дыма выходит из его рта. Тяжёлая тишина зависла между ними. — Почему не хочешь рассказать? — Орител не унимается. Его успокаивает холодный воздух вокруг, что до онемения доводит его пальцы на руках и ногах. И третья сигарета за этот вечер. — Потому что мне стыдно. Пусть сама разбирается. После того, как узнал, самому не хочется попадаться на глаза перед Марион. — Да что же там такое? — Она сама тебе расскажет, когда помирятся. — Наследник разочарован ответом. — Неужели думаешь, что это произойдёт? — Конечно.

«Ну, ему лучше знать.»

Снова пауза.       Северный вход в замок стал любимым пристанищем для их перекуров. Странно, что его не облюбовали другие курсанты. По крайней мере, Эрендол и Орител сделали такой вывод, потому что никогда не натыкались на своих, либо из других курсов. Возможно, сюда просто приходят в другое время. — Ты мне лучше скажи, что ты собираешься делать? Он ведь не отстанет.— Эрендол вопросительно взглянул на друга, сбрасывая пепел в факельный светильник. Не сразу отвечает, теперь, Орител, сделав глубокую затяжку. — Попытаюсь сделать так, чтобы она не устала от моего общества.

За полтора часа до этого. Лекционная аудитория Красного Фонтана.

      Два принца уселись за парту, разворачивая учебники и тетради. Последняя пара уже предвещает быть шумной, потому что объединена с третьим курсом. Так и вышло: все о чём-то шептались, переходя даже на громкие разговоры, смешки, шуршания и прочие природные звуки, когда в одной аудитории находятся едва ли не сотня уставших курсантов. Орител и Эрендол молчали всю лекцию. Наследник переложил ответственность за поведение невесты Эрендола на него же. Принц явно чувствовал холод с его стороны. Поэтому диалог как-то не завязывался. Последнее занятие за сегодняшний день, и они, наконец-то, могут отправится в столовую, а затем по комнатам.

      В столовой, едва оба приступили к долгожданному ужину, к ним подсела группа третьекурсников. Оритела не смутило их присутствие, потому что всё своё внимание он концентрирует на тарелке с недоваренной крупой и куском мяса. Тишина, разбавленная общим чавканьем и лязганьем вилок о посуду, ещё недолго присутствовала за их столом, пока юноша, которого Орител избегает настолько, насколько это возможно, начал диалог. — Слушай, Золотой мальчик, а что это была за девчонка? — Юноша так заинтересован своим вопросом, что проговаривает каждое слово с особой интонацией. Все сидящие перестали есть, поглядывая то на ключевых лиц, то друг на друга. Вопрошающий тут же откусил кусок хлеба, старательно пережёвывая и смотря на Оритела. Наследник едва заметно сжал вилку сильнее.

«Сохраняй лицо.»

— О чём ты? — Орител подозревал, что слухи разлетаются быстро, но чтобы настолько… Он не смотрит на юношу, разрезая кусок мяса. — Хотя, мне уже не следует называть тебя «Золотым Мальчиком»? Что-то повязку не вижу. Едва узнал тебя без неё. — Тот продолжает. Ох уж этот язвительный тон. Орител не отвечает. — Ты ведь отдал её этой фее? Тогда её нам следует называть «Золотой девочкой»? — Уймись, Джон. — Эрендол отвечает вместо друга. — А не твоя ли невеста устроила дебош? Похвально. Так и надо с ними. — Следи за словами, Джон. — Орител поворачивается к источнику звука. Игнорировать не получилось. — А то что? Думаешь, пометил девку, и теперь она неприкосновенна? — Он высокомерно задрал голову.

«Сохраняй лицо.»

Не получается.       Орител вскакивает из-за стола, осуждающе сверлив глазами Джона, который нахально играет блестящими глазами, щуря их так, как щурят все злые личности. Встать в ответ он не захотел. Все за столом смотрят за происходящим. Эрендол внимательно анализирует поведение друга. — Прекрати. Сейчас же. — Не прекращу. — Джон надул демонстративно губы. Дыхание сбилось, злость быстрым темпом пульсирует в голову, и вот он быстрым шагом обошёл стол, к Джону, который и мускулом на лице не повёл, когда наследник вихрем очутился напротив него. Джон встал. Он выше Оритела, от того третьекурсник смотрит на принца свысока не только в переносном, но и в прямом смысле. Ему доставляет удовольствие играть на чужих нервах. — Не доводи меня. В твоей деревне не учили базовым манерам или ты до восемнадцати рос в обществе свиней? — Орител очень уставший, голодный и злой. При этих условиях он легко кидается колкостями. От услышанного третьекурсник пихнул наследника в сторону, от себя, провоцируя того на драку. Вскочившие ребята сразу оттянули Джона, а Эрендол удержал Оритела от удара. — Отпусти, Эрен! — Наследник вырывается от хватки друга. — Орител, остынь! — Он заново хватает его за китель. Орител одёргивает друга, поправляя одежду. Наследник пристально смотрит на Джона ещё какое-то время, прежде чем отреагировать на призыв Эрендола уйти из столовой. Отвернувшись к выходу, он услышал продолжение. — Смотрите-ка, как взбесился! — Джон кричит через весь зал. — Надеюсь увидеть эту девчонку на завтрашнем балу, уж тогда я повеселюсь. — Смех заставил Оритела остановиться и вернуться. Эрендол постоянно одёргивает наследника, но сейчас это бесполезно. — Только попробуй. Не лезь к ней. — он смотрит на третьекурсника сквозь живую стену из его друзей. — Знаю-знаю, Золотой мальчик, иначе ты зло на меня посмотришь. Я понимаю, что тебя сдерживает твоё кредо наследника, поэтому я, обычный деревенский герцог, предлагаю тебе благородный вариант: Завтра, если в заезде победишь ты, то я не подойду к ней, и ты будешь развлекаться как угодно. Ну а если выйграю я… то тогда ты не осмелишься находиться в её обществе и минуту, иначе, уверяю тебя, ты застанешь её где-то со мной, в конце. Может, плачущей… не обещаю.

«Откуда у этого человека столько злости?»

— Я не собираюсь играть с тобой. Особенно живым человеком, как разменной монетой. Ты омерзителен. — Орител развернулся и быстрым шагом идёт к выходу. — Вспомни свой ответ, Орител, когда я сброшу тебя с дракона завтра!

В ночь перед Днём Возрождения Дракона

Сон никак не приходит к Орителу. Он ворочается в кровати. Спустя пятнадцать минут попыток, Эрендол включил лампу. — Когда ты уже уймёшься? Орител тут же переходит в сидячее положение на койке. — Может, написать ей письмо? Чтобы предупредить о нём. Эрендол недовольно зевает, трёт глаза и также садится. — Она не маленькая девочка, а вполне самостоятельная леди. И за себя постоять точно сможет. — Это правда. — Кажется, Эрендол дождался окончания диалога. Ираклионский принц ложится обратно. Он накрыл себя одеялом до головы и отвернулся к стене. — Вот и чудно, что я прав. Тем более, раз ты собираешься ходить за ней хвостиком, то Джон не полезет на провокацию среди общества. Орител слушает друга, молча с ним соглашается и кивает его спине. — Ложись спать, Орител. Кому завтра летать на драконе, мне или тебе? — Ладно. Доброй ночи. — Орител сваливается на подушку, смотря в потолок. — Доброй. Свет выключи. Ночник тухнет.

День Возрождения Дракона

      Утром наследник обнаружил, помимо писем от матери и сестёр, новое, от кого-то ещё. Очень странно, оно без марок и без печати из дворца. И почерк на адресате неизвестный. У юноши нет желания вскрывать и читать почту, но интерес к неразгаданному пересилил. Вскрыв конверт, он сел за стол и окунулся в чтение. «Орител,

В очередной раз благодарю за вашу сегодняшнюю помощь. Повязка теперь в потребном состоянии и я жду момента, когда смогу вернуть её вам, как законному владельцу. Полагаю, это произойдёт завтра, перед началом праздничной программы. Пожалуйста, скажите, где мне вас найти.

С наилучшими пожеланиями, М. О.»

— От кого? — Заспанный голос Эрендола побудил Оритела свернуть письмо обратно и повернуться. — От Марион. — поразительно довольное и вопросительное лицо друга побудило Оритела объясниться. — Она просит сообщить, где она может отдать мне повязку. — То-то ты красный. — Орител кинул в Эрендола тетрадь.       Когда Орител назначил ей встречу у северного входа, он не подумал о том, что та может не найти нужное место, ведь навряд ли их группу пускают в сад. И почему-то, сейчас даже сигарета не помогает. Он ходит из стороны в сторону, считая собственные шаги.

«Кто тебя тянул за язык вчера? Если бы промолчал, он бы не надумал себе этот вздор.»

И зная натуру Джонатана, этот человек воспримет их драконий танец слишком лично. Всё для этого есть: лучший наездник второго курса и и лучший ученик третьего курса, открывающие заезд. Ещё и праздник, который касается непосредственно Оритела, как наследника. Он снова закурил.

«Мне нельзя проиграть.»

      Стук каблуков будто вдарил в голову. Он инстинктивно выкинул остаток сигареты, в ступоре смотря на источник звука. Он не сразу понял, что это Марион.

«Почему она пришла так рано?»

Он уверен, что она не заметила. — Марион. — Он всматривается в её лицо. Вся в белом, оно кажется розовее обычного. — Орител. Видимо, я опоздала, простите.

«В этот раз суетливая.»

Орител вспоминает, что от него сейчас несёт табаком и чуть было не попятился назад, лишь бы она не почувствовала запах. — Пройдёмте лучше в беседку. Как раз о ней я и упоминал в письме. Он вздохнул перед началом оптимистичной и непринуждённой фразы. — Почему вы подумали, что опоздали? Наоборот, вы пришли раньше назначенного времени. Ваши часы торопятся? Он уже пожалел, что спросил. Это звучит грубо, особенно из его уст. После её истории с часами ему захотелось подарить ей свои. Но она, наверняка, посчитает это неправильным. Он чувствует себя будто выпившим, потому что слабо контролирует своё поведение и ситуацию в целом. Видимо, это заметно и Марион, потому то она заключительно вздохнула и встала. — Думаю, мне нужно вернуть вам это. — Его будто отрезвила увиденная повязка. «Да, она твоя, Орител. Помни об этом и не забывай.» Но забыть о её существовании оказалось легко. Она же и напомнила о том, что вообще-то, ему запрещено курить, и Марион знать об этой привычке не стоит.       Но как только он увидел, как она хмуро смотрит на него, остановившись после его шага назад…

«Нет, Марион, не хмурься. Ты не виновата.»

— Могу ли я завязать её?

«Конечно можешь.»

      Но не хочется, чтобы он собственноручно испортил о себе мнение, наверняка она осуждает курение. В конце концов, он отпустил ситуацию, на свой страх и риск, позволив ей подойти так близко. Он молится, чтобы никто сейчас не появился и не увидел их. Ведь если это дойдёт до Джона, он от неё не отстанет. — Вам ничего не сказали насчёт её отсутствия? — Единственный её вопрос, который заставляет его нервничать.

«Вы не представляете, какой неудобный вопрос задаёте, миледи.»

— Может кто-то и сказал, но не лично мне. Даже Эрендол не спрашивал. — Вторая ложь ей за этот день. — Мм, даже так. — Вы уведомили кого-то? — Думаю, у каждого есть свои секреты, про сохранность которых не нужно переживать.       Нечто тёплое и очень приятное прокатило по всему телу, согревая онемевшие кончики пальцев. Это в одно мгновение успокаивает ураган в его сознании. Он пугается неизвестной эмоции, которую она вызвала. — Верно.       Только сейчас он осмелился посмотреть в её сторону. Наследник обращает внимание сначала на её пальцы, а затем на неестественно плотно-прилегающий рукав её правой руки, которую миледи старается не напрягать, что видно по движениям. — Как ваша рука? — Он предполагает, что она перевязана весьма туго и плотно. И вот Марион подняла свои глаза, смущающие его до невозможности своей невозмутимостью и спокойствием, которое всегда живет в её взгляде. — Лучше.

«Как радостно.»

— Но от тренировок придётся отказаться на две недели. — Она отводит от него взгляд вниз, отступая назад. Он расстроен. — Как же вы усвоите программу за всё это время? Ответ остался висеть в воздухе. Он надеялся поднять эту тему весь день. Но он не задал его ни в зрительском зале, успокаиваясь от ожидания последствий проигрыша, ни на прогулке с ней, потому что контекст уже упущен, ни на балу. Зато он уже придумал, когда ему следует это сделать.       Два друга сидят на паре по теории происхождения государств. Выходной им не организовали, зато сократили занятия с шести пар до двух. Видно, что даже две пары сейчас даются курсантам тяжело. Наследник смотрит на друга: тот, полузелёный, немощно всматривается в учебник. Вот, кто действительно много выпил вчера.       Весь день Орител перемещался по замку. И ни разу он не встретил Джона. Это странно. Наследник ожидал новой провокации, но никак не полное её отсутствие. Означает ли это маленькую победу Оритела?       Вечером, уже после ужина, он уселся на подоконник с пергаментом и пером в руках. Он чувствует недосказанность между ним и Марион, а исправить это будет отличным поводом для письма. Он так и просидит в мыслях о правильности его действия, не написав и строчки. И лишь Эрендол отвлечёт его от мечтательности традиционным вечерним перекуром. — Слушай, вчера всё прошло не так уж и плохо. — К ночи болезненное состояние Эрендола исчезло, вернув привычную болтливость. — На удивление. Только последний танец всё испортил. — Наследник говорит о своём. — Так ты же не танцевал. А… — Он понял контекст. — Я не слышал о чём он с ней говорил. — Он сказал ей, что видел её и меня в саду. — Мм, и что конкретно он видел? — Эрендола позабавила эта фраза, что звучит двусмысленно в его голове. Орител не поддался игривому тону друга. — Он вообще не видел: его на самом деле там не было. — Может был не он, а кто-то другой. — Эрендол разочарован неудачной попыткой для издёвки. — Ты же знаешь, как разносится информация в этом месте. — Никого не было. Я следил. — В голове прогоняются моменты, где он боялся именно этого. — Он сказал явно наугад и явно специально. Потому что перед заездом он заметил, что между завтраком и проверкой седла у меня появилась повязка, полагаю. — Он глубоко вздохнул. — Я не знаю. — Какой он нелепый. Какое ему дело до твоей жизни? — Эрендол закатывает глаза. Он продолжает почти сразу. — Ах, точно. Ты же наследник Домино. — Это звучит как вердикт. Орител обречённо смотрит на друга. Всё настроение пропало. Орител скидывает пепел и бросает сигарету в факел у двери. — Мне кажется, к концу третьего курса я сойду с ума.       Наследник, ночью, при освещении одной свечи, чтобы не мешать остальным, запишет на бумаге её имя и немного нелепицы, потому что остальное содержание не лезет в голову. «Леди Марион, Имею наглость и желание писать вам.»

«Пожалуй, этого достаточно.»

Он пишет продолжение при каждом удобном случае, на лекциях, в перерывах, перед обедом. Заканчивает прямо в почтовой службе. Его предупредили, что разрешение на порт-ключ для миледи не сработает сейчас, потому что срочная почта временно не работает. А значит, ответ он получит лишь послезавтра. Он не доволен написанным.       В арене всё также. Шумно. Вчера он не зашёл к своему дракону. А у них всех есть характер, поэтому такое игнорирование не прощается. Его пепельный криворог — молодая особь, ровесник наследника, от того животное достаточно темпераментное. Пока Орител расчищает стойло, меняет воду, дракон противно скребёт скрученными когтями по металлической перегородке в протест его занятости.       А сняв резиновые сапоги, перчатки и фартук, чтобы подойти к дракону, тот зарычал на него потоком омерзительного, по запаху, воздуха, выбивая всю причёску наследника из фиксированного состояния.       Орител спокойно переносит этот жест, открыв глаза, как только дракон закончил. — Да-да, извини, что не пришёл вчера, Криворог. — В носу ещё есть привкус драконьего дыхания. Юноша подошёл к шее криворога, зачёсывая её от ушей до холки. — Давай-ка посмотрим на твою лапу, дружище. — Орител спустился на корточки, рассматривая поцарапанную лапу. Дракон выгнул шею так, чтобы посмотреть на неё вместе со своим хозяином. Затянувшаяся царапина напоминает о его проигрыше. — Прости, Криворог. Из-за меня твою повязку сорвали. — Он смотрит в красные глаза рептилии. Наследник достаёт седло из сундука. — Зато, сегодня подольше полетаем! — Тяжёлая вещь заставляет Оритела говорить отрывисто, — только в этот раз я как следует затяну седло. А то в прошлый раз… А в прошлый раз он проверил седло невнимательно. Эта безалаберность повлекла за собой вылет из седла при повороте. Не ухватив вовремя поводья, на месте бедного Меттью был бы он… — Так значит, повязка теперь на месте? — беловолосый юноша многозначительно окинул взглядом противника. Орител лишь на секунду отвлекся от своего дела, а после опять вернул внимание на затягивание ремешков у седла. Суматоха перед выступлением в виде шума и снующих туда-сюда подростков позволила Орителу не реагировать.

«Опять ты думаешь об этом.»

Но именно этой фразе Джонатана удалось развеять внимание.

«Ты сам виноват в этом.»

      Хотя, он клянётся, этот человек уже сделал из него параноика. И Орител почти убедил себя в существовании злого умысла в одинокой колкости третьекурсника. Будто эта секундная переглядка позволила кому-то, кто заодно с Джоном, расстегнуть седло или что-то подобное. Но, если вспомнить о здравом смысле, только он сам позволяет себе реагировать на любые провокации Джонатана: Орител сам додумывает дурные действия и добровольно из-за этого нервничает.       Пока наследник читает сам себе нотации, его концентрация на происходящее потеряна настолько, что из всего объяснения его маршрутного листа командиром, он вникает в разговор лишь после утвердительного вопроса. — Маршрут ясен, солдат? — Командир продолжает тыкать пальцем в изменённую часть на карте. — Так точно, сэр.              Орител испытывает страх во время взлёта и продолжает чувствовать себя так при поворотах дракона. Но помутнение испарилось в небе: как же он прекрасно чувствует себя в полёте! Солнечный день Магикса греет его щёки, а холодный воздух продувает тело насквозь, будто ловец снов, собирая всё плохое, что накопилось за эти дни. Он закричал во весь голос, пользуясь одиночеством, не считая криворога за зрителя. Дракон лишь вопросительно рявкнул, но не отвлёкся от полёта. А Орител продолжает кричать. В такие моменты хочется остаться в небе навсегда, растворившись в синеве свободы.       Вернулся в замок без голоса. Ему же легче: на завтрашней совместной тренировке с дамами не придётся долго говорить.       Как и предполагал, он получил долгожданный ответ через два дня. Он разворачивает конверт прямо в коридоре, как только вышел из почтовой службы. «Орител,

Не извиняйтесь за ваш вопрос, ведь именно я виновница вашего долго тянувшегося любопытства. А ответ, на самом деле, прост: вместо тренировок я хожу на дополнительные часы занятий в Алфее. На практику, в основном. И иногда в поток с третьим курсом по зельеварению, потому что мои уважаемые кураторы видят особые успехи в этой области, что мне невероятно льстит. Кстати, я часто пересекаюсь там с вашей кузиной. Она много о вас говорит. Не знала, что вы так близки.»

Он не понимает, как реагировать на эту информацию. Она имеет в виду Эстель?

«Ну да, других кузин у меня поблизости нет.» «Что же касается упущенных часов в Красном Замке… Мне придётся нагонять программу на ходу. Так что я вам точно не конкурентка ближайшие месяцы…»

Орител хихикает. От непроизвольного смешка он оглядывается по сторонам. Проходящие мимо не реагируют на его существование, потому что таких, как он — с письмами в руках, у почты, несколько человек.

«… смело заявляю, что недовольна вашей внимательностью! Потому что пыталась скрыть колдовство. И раз уж вы так бесцеремонно разоблачили меня, полагаю, мне стоит признаться, что под конец бала моя маленькая неприятность дала о себе знать в виде болей и прочих радостей заживающих ран, что сопровождают её обладателя.»

Это ожидаемый ответ. Её совершенное воспитание не позволит рассказать истинную причину. Он вновь поглощает написанное.

«… Что же насчёт вашего желания писать… Если бы вы отправили письмо другой особе, что более благоразумная, чем я, и менее великодушная, как моя старшая сестра, то получили бы отрицательный ответ. Я же, как вы понимаете, не этого склада, поэтому с большим энтузиазмом жду вашего ответа на моё любопытство. Как обычно происходит ваш день в Красном Фонтане? Вы знаете всё о моей жизни в Алфее, но я о вашей- ничего. Это несправедливо. Из этого вытекает мой следующий вопрос: как проходят занятия с командиром Чедвиком без дам? И последний вопрос, пока моё любопытно не превратилось в допрос: разрешено ли вам вообще выходить за пределы замка?

С уважением, М.О»

      Он перечитал письмо, еле сдерживая свою радость. Орител вернулся в кабинет почтовой службы, взял перо и бумагу, на энтузиазме тут же сочиняя ответ. Перо ещё миг нависло над листом, прежде чем держатель вернул писательский пыл. «Леди Марион,

Я не против быть допрошенным, если такое количество вопросов вы считаете неприемлемым. Очень жаль, что житьё в Красном Замке показалось вам загадкой, хотя оно тривиально и скучно: встаём мы, как и вы — рано. Далее процедуры, завтрак, и тренировка. Обычно, на разминку, иногда в виде бега в Сумеречном лесу. Далее около 5 лекций с перерывом на обед и прочие нужды. Около получаса на отдых, а далее час дневного сна, но обычно мы с Эрендолом не спим, а…» «Курим» «… проводим время в саду. После, распорядок может меняться в зависимости от дня недели: либо полёты, а потом дочитка лекций, либо тренировка с таким же окончанием. При втором варианте мы, как раз, пересекаемся в вами. Занятия заканчиваются поздно, под конец дня даже утомительно думать. Ужин такой же посредственный, как и обед с завтраком (Надеюсь, еда в Алфее приятнее). Официального отбоя нет, мы с Эрендолом снова выходим…» «Курить» «…В сад. Ночью он приятнее и определённо бодрит. День завершают процедуры и ответ на письма. Но ваше я пишу не ночью, а в почтовой службе, как раз в обеденный перерыв. Не понимаю, почему не работает срочная почта. Согласие на доступ к порт-ключу на ваше имя я дал. Итак, я ответил на ваш вопрос, затронув ответы на следующие два. Продолжу. Тренировки с командиром проходят… своеобразно. Он человек-настроение: либо мы без продыха отрабатываем программу под его чуткими унижениями, либо он долго разговаривает с нами о жизни, а потом даёт задание и уходит. И отношение к нему меняется с такой же периодичностью. Так как я уже написал ранее, мы выходим на пробежку в лес, дополню это тем, что мы имеем право свободно передвигаться по Магиксу. Но у нас, по обыкновению, нет времени для этого. К сожалению. Из-за отсутствия смены обстановки, учёба походит на цикличный процесс, будто я зачарован на постоянно-повторяющийся день. И если быть честным, когда вы стали приходить в Красный Замок, это стало свежим глотком воздуха. Именно поэтому я интересовался, когда вы вернётесь к тренировкам, помимо общего любопытства за вашу успеваемость, признаюсь я к моему стыду. Вы и принцесса спасаете меня от привычного общества Эрендола. И хоть я считаю его одним из немногих приятных людей среди курсантов, и я уже точно могу назвать его дорогим товарищем, но даже его весёлый нрав приедается. Надеюсь, во втором семестре нагрузки будет не так много, и мы с ним сможем выходить за пределы Замка. Итак, я ответил на все ваши вопросы. Поэтому, довольно обо мне. Так как я не имею представления о том, как вы отнесётесь к «допросу», задам не более трёх, как и вы. Я не удивлён тем, что ваши знания высоко оценили преподаватели. Мне хватило всего двух эпизодов, когда вы колдуете при мне, чтобы убедиться в вашем мастерстве. Получается, вы единственная посещаете лекции третьего курса? Я хотел бы спросить подробности о моём «близком общении» с леди Эстель, (полагаю, третьекурсница-кузина—это именно она), ведь каждый раз я узнаю что-то новое, обычно, от третьего курса курсантов, но не от вас, как от студентки Алфеи. Но не буду тратить драгоценные вопросы на это. Я задам весьма личный вопрос: помирись ли вы с принцессой? И последний вопрос. Вы упомянули свою старшую сестру в, некотором роде, негативном ключе. О какой же из ваших старших сестёр идёт речь? Мой лимит исчерпан. Желаю хорошего дня и благодарность за ваше разрешение на письма.

С уважением, О.»

      Письмо отправлено. Он вышел из службы, в хорошем духе и наполненный энергией. Нужно найти Эрендола до начала полётов. Минус почтовой службы в том, что она находится на самом верхнем этаже башни и единственный пусть вниз— это винтовая лестница до третьего этажа. Если свернуть в восточный корпус, получится спуститься до холла, где они договорились встретиться, даже быстрее, чем напрямую вниз.       Непринуждённо соскакивая со ступенек, наследник увлечён перечитыванием её письма. Поэтому, завернув в арку между пролётом и переходом в другой корпус, он не успел уловить момент, когда его прижали к стене. Орител сильно ударился головой из-за инерции. Даже сквозь раздвоение в глазах он узнал белую копну на голове. — Что за драматическая пауза, Джонатан? Боишься ударить? Третьекурсник крепче надавливает на грудь и плечи Оритела своей рукой, пока свободная замахнулась на удар. — Думаешь, твои игры останутся безнаказанными? — Он буквально прыщет злостью. Как только силы и трезвый ум вернулись к наследнику, он оттолкнул безумца. — Как ты зависим от моей личной жизни, гнусный завистник, мне тебя жаль!       Завязалось барахтанье за плечи и воротники. Орител вышел бы победителем этого действа, если не выроненное письмо, которое привлекло внимание Джона сразу после внимательно взгляда Оритела. Они переглянулись и оба ринулись за измятой бумагой. Джонатан оказался быстрее. — Отдай письмо, Джон. — запыхавшись, шипит наследник. Джон надменно оглядел письмо, Оритела и снова письмо, решив вчитаться в содержимое, что побудило второкурсника остановить такую дерзость. — Не-а, — Он начал комкать письмо, используя это жест как угрозу. Оритела это не остановило. — Да плевать мне, если ты помнёшь его, я смогу его хранить и смятым, идиот! — Он выхватывает собственность из чужих рук, за что получает удар в живот. Орител снова прижат к стене. — Прежде чем кидаться на соперника оскорблениями, пораскинь своими припудренными, королевской присыпкой, мозгами, сможешь ли ты ответить за себя! — Да что тебе неймётся? Твоё эго так легко разбить одним словом? — Моё эго не создано для таких как ты, Орител! Вздумал перечить самому главному курсанту в Замке, тогда не надейся на то, что наличие приставки «Его Высочество» упасёт тебя!       Минус башни в том, что в такое время тут маленькая проходимость, ведь все забирают почту после ужина. Орителу кажется, что полёты уже начались. — Я могу подыгрывать твоей импровизированной власти ровно до того момента, пока она не касается моей личной жизни! Убери от неё свои руки и я не нарушу твои желания управлять чем-то большим, чем Драконом забытое герцогство! — Я тебя предупредил, Золотой мальчик, — Джонатан пропустил речь Оритела. Теперь его импульсивность в голосе сменилась на холодность. — И в следующий раз, как я увижу твою «М.О», сделаю так, чтобы ты физически не смог подойти к ней. — Неужели тебя привлекла она настолько, что ты готов быть исключён за избиение наследника Домино? — Его нездоровая тяга ограничить общение с Марион поражает Оритела не меньше, чем абсолютная ненависть в его душе. — Дело не в этой девке, а твоей вседозволенности. Мне несложно избить и её, если это яснее прояснит мою позицию— Он хмыкнул на загоревшуюся злость в глазах наследника. — А теперь иди учись, сопляк! — Он ещё раз ударил Оритела, только теперь коленом, от боли он упал на пол. Джон скрылся в восточном крыле.       Орител встал на колени, откашливаясь. Во рту чувствуется вкус металла. От приступа злости наследник шустро встает с колен, покосившись боком прямо в стену, а затем ковыляет до холла по длинному пути. Оказывается, Эрендол до сих пор его ждёт. — Великий Дракон, что с тобой? — Сорвалось сразу, как он увидел друга с неряшливой формой, помятой походкой и то, как он придерживает рукой район живота. — Упал. С лестницы. — Шипит наследник. «… Он итак неразговорчивый, а сегодня особенно молчалив. Я ведь так долго исправлял в нём эту черту, с самого первого курса, и вот — опять. Сказал, что упал, но звучит это совсем неубедительно, любовь моя. Либо он так стесняется своей плохой координации, либо это вовсе не она виновата. Ты так и сидишь в своей комнате? Когда же я смогу тебя увидеть? Уговор был на неделю ареста. И помирись уже с М. Тебе стоило это сделать в первый же день. Так хотя бы веселее сидеть взаперти. Весь в мыслях о тебе, дорогая.

Твой будущий муженёк, Эрен.»

      Эрендол свернул написанное и сложил во внутренний карман. Лекция по тактике боя оказалась неинтересной. В который раз директор проявляет себя как плохой оратор. Эрендол сместил свой фокус внимания с бормочущего старика на друга, что катает карандаш из стороны в сторону на парте. Ужасная сцена.

«Не припомню, чтобы хоть однажды мне довелось видеть его таким с тех пор, как познакомился с ним.»

      Обед прошёл в такой же непонятной тишине. Орител с тенью на лице разбалтывает суп ложкой. Очень нетипично для него играться с едой. Ираклионский принц зацепился взглядом за Джонатана, что в очереди набирает себе еду вдалеке. Но вид третьекурсника был бы не так интересен Эрендолу, если бы не Орител, который украдкой посматривает на этого сельского выскочку. Брюнет почувствовал, будто уловил какой-то логичный вывод, какую-то нить связи, но это чувство ускользнуло почти сразу. Так как он знает по старой памяти, что лучший способ разболтать наследника — это предложить ему сигарету, Эрендол оставил друга в покое до перерыва. — Что с настроением, Орител? — они сидят в беседке. На улице моросит дождь. Орител смотрит куда-то в сторону. Он опирает подбородок левой рукой, покуривает правой, весь какой-то зажатый, походящий на драматизирующую девчонку, нежели на наследника с чем-то проблемным на душе. — Что? — Он отвлёкся от местных красот на Эрендола, что сидит, нахохлившийся, со скрещенными руками и вытянутыми ногами. Пронзающий взгляд, по всей видимости, привёл в чувства наследника, потому что он вытянулся, немного покраснел и повернулся к другу. — Ничего. — Ты издеваешься надо мной? — Никак нет! — Не говори со мной, как с Чедвиком. — Орител нахмурился, в смятении. — Но всё в порядке. — Ты уже сутки ходишь как… — Эрендол жестикулирует рукой, пытаясь сформулировать нужное прилагательное, — Вот так! Думаешь, я тебя не знаю? Орител непринуждённо засмеялся. — Ничего такого не произошло. Я мало сплю с прошлой ночи, видимо, я выгляжу как привидение, прошу прощения. — Он оживился, по поведению. Он тушит сигарету в стёкшей на перилах лужицу, по всей видимости она стекла с крыши. Это лёгкая смена поведения замылила глаза Эрендолу, он поверил наследнику. — И кстати, о сне. Мне кажется, я воспользуюсь временем на дневной сон по назначению, уж очень спать хочется. — Орител встал и потянулся. Эрендол смотрит на него с нескрываемым ужасом. — Ты пойдёшь со мной в комнату? Эрендол отрицательно мотает головой с тем же выражением. Орител пожимает плечами и выходит из беседки. — Что же, как хочешь. Тогда увидимся на тренировке с дамами. Надеюсь, что не просплю. Орител уходит в Замок.              Командир Чедвик так самодовольно ухмылялся, черкая что-то в своих записях, когда вернул Оритела в пару с леди Эстель, будто он доказал что-то не только себе, но и Орителу.       Его одолевают смешанные эмоции, смотря прямо сейчас на черноволосую высокую девушку, называемая его кузиной. С одной стороны, они поразительно похожи, хотя родственница она лишь на словах, потому что дама лишь косвенная сестра в четвёртом поколении. И это невинное лицо точно расположило бы его душу. Но с другой стороны, он наслышан о её привычке выдумывать разный вздор, в том числе про него. — Мне сказали о твоих планах на прошлые каникулы. Это правда, что ты провёл все дни в Мелодии? — Я никогда не был в Мелодии. Кто это придумал? — Мне сказали с третьего курса. — Кто конкретно?       Выяснилось, что это была она. Выяснилось также, что, якобы, Мелодия не понравилась Орителу, о чём стало известно Джонатану. И как истинный патриот своей планеты, он не оставил это без внимания.       От воспоминаний он интуитивно начал искать мерзавца в толпе. Орител ненавидит тренировки с третьими курсами: людей очень много, сплетники, пафос… Нашёл: он не тренируется, а разговаривает с кем-то. Посматривать за Джоном не перестанет. Наследник вернул глаза к фее.       Именно она, по слухам, комментирует, словно давая расшифровку всем его действиям, публичный выход, поступок, выбор еды. Словно они давние друзья, его родная сестра, или королевский биограф. Но едва ли они виделись больше одного раза в глубоком детстве, и несколько раз на балах прошлого года. Зато обозначить свою значимость она не забывает. Возможно, из-за таких людей, как она, кто-то считает всех жителей его планеты самовлюблёнными. Так что безобидные глаза не спасут эту леди от его тихого презрения. И в дуэли она явно хуже, чем леди Марион. — Дорогой кузен, я думала, вы приболели.

«К чему она это сказала?»

— Миледи, почему же у вас сложилось такое впечатление? — Леди Эстель улыбнулась самым невинным образом. — Я не видела вас с самого Дня Возрождения. А когда не застала в начале тренировки, беспокойство проникло в моё сердце. Не скажи мне Ираклионский принц, что вы «проспали», я бы и дальше пустила свою фантазию в тревожные мысли.

«Сохраняй лицо.»

      Он пропустил унизительную часть о его фиаско с дневным сном в виде кроткой улыбки, позволив себе развить тему по первой её фразе, что провокацией зависла между ними. — Миледи, почему же меня не было в тот день? Вы не были на открывающей части? Тогда проигрыш не сделал меня первой фигурой этого мероприятия, но явно напоминающей о моём существовании. — Возможно, его тон был самым вежливым из всех возможных, настолько он скрывает раздражение. Они обменялись блокирующими ударами, прежде чем он позволил ей пойти в нападение. — Верно, я видела ваш драконий танец. — Тогда, полагаю, вы забыли, как я поздоровался с вами на балу? — Я помню и этот эпизод. Он поджимает губы. — Тогда почему же вы посчитали, что я болен? — Его прямой вопрос обезоружил её, вынуждая раскрыть перед ним свою пассивную агрессию в нечто прямолинейное. Она отвечает не сразу. Орител снова посмотрел в сторону Джона. Его пробила дрожь, когда встретился с пронизывающим взглядом в ответ. — Верно, вы поздоровались со мной на балу. В конце. — Невинность ушла с её лица. — А в начале я не могла вас найти, ровно как и перед открытием бала, хотя не заметить вас с вашей яркой повязкой на фоне синей формы совершенно невозможно. — Она перевела взгляд с его глаз на предмет обсуждения. — Я подумала, что вы, по каким-то причинам, не присутствуете на столь важном для нас, как представителей династии, — его передёрнуло от сказанного, — событии, и уже собиралась взять на себя главную роль на этом мероприятии, подыскав какого-нибудь юношу с Домино. А потом, как оказалось, вы там были. И открыли вечер с другой дамой. — Такой тон, действительно, воплощение скрытой агрессии. Они продолжают смотреть друг другу в глаза: она с вызовом, на который прежде не осмеливалась, а он с нервной улыбкой и вскинутыми бровями, что показывают нескрываемое возмущение от сказанного. Он молчит, прежде чем прийти в себя от такой наглости.

«Сохраняй лицо.»

— Верно. Насколько мне известно, в протоколе не прописана иерархия партнёра при открытии бала. — Он вернул своё самообладание. — Вы правы. Но обычай диктует иное. — И что же диктует обычай? — Выбрать партнёра достойного себе по положению. — И чем же княжна из древнего благородного рода Домино не достойнее леди вашего положения? — Желание прекратить диалог вытянул из Оритела колкость подобного рода. Названная кузина покраснела. Он не хотел ранить её достоинство. Но собственная противная сторона личности не позволит извиниться. Уж слишком часто посторонние ему люди раздают непрошеные советы и задают неуместные условия. — Его Величество бы согласился с моей позицией. — она решила идти напролом, используя его отца в качестве аргумента. — Моего отца не заботят проблемы такого масштаба, миледи. Для этого у него есть сын. — Он обезоружил её, выхватив меч. Этим жестом он закончил тренировку. — И вы ведь знаете, как зовут ту даму, — он возвращает меч хозяйке. Орител всё ещё чувствует слежку за ними. — Так обращайтесь к ней по имени. Я думаю, этот разговор исчерпал себя, леди Эстель. Приятно было поговорить.       Он кивнул головой и ушёл, не дожидаясь ответного реверанса. Успел только в последний раз проверить свою интуицию: мерзавец так и смотрит на него. При хорошем расположении духа он пожалеет о своей дерзости, но точно не сейчас.       В почтовую службу он ходит теперь с Эрендолом. — Ты зачастил. С кем ведёшь такую бурную переписку? — Эрендол вприпрыжку поднимается по лестнице. — Ты знаешь ответ. — Наследник игнорирует его игривое настроение. — Хочешь написать ответ сразу? И сколько тебя тогда ждать? — Нет, я только заберу. — Не хочешь, чтобы я читал? — Не хочу долго там находиться. — Уверен, во всём виновата лестница! О, бедный Орител! Давай я тебя за руку возьму, чтобы не было страшно?       Эрен схватил друга за руку. Орител одёрнул друга, обрушив ему на голову все ругательства, которые могли бы звучать уместно при людях. Эрендол демонстративно надулся. — Я ни разу не видел, как ты отправляешь письма после поломки порт-ключа. Ты не переписываешься с семьёй? — Я переписывался только с покойной бабушкой. Сейчас только с Самарой. — Ну и как ты это делаешь? — Я хожу за ними в другое время. — Он задрал голову, продолжая показную обиду. — Врёшь.       Как и обещал, Орител не задержался в службе. Письмо он вскрыл уже лёжа в постели. «Орител,

Мадам Виззель — моя бывшая руководительница, не согласилась бы с вашим восхищением, вы мне льстите. Позже я объясню свою позицию.

Два дня назад сняла швы. Сказали выходить через неделю, как и запланировано.

Сегодня я и профессор Палладиум собирали нужные травы для зельеварения. Мы дошли до озера Роккалуче. Вы были там? Очень красивое место, особенно вечером. Я не знаю ваш маршрут на утренней пробежке, но если у вас появится возможность, посетите его…»

      До озера они не добегают. Завтра он попросит командира увеличить маршрут, а если откажет, то долетит на кривороге.

«… Он затронул одну тему, которая не выходит из моей головы. Он заявил, что из Алфеи не выпускаются способные феи. И давно…»

«Вздор.»

«…описал осваиваемую нами программу «подготовкой к семейной жизни». Я слышала это дважды за неделю от преподавателей. Не знаю, почему они так откровенничают со мной и какому выводу они пытаются меня навести…»

«Потому они возлагают на тебя надежды, Марион.»

«… Но важно даже не это. Он сравнил выпускниц Алфеи и Облачной башни. Я почти забыла об их существовании, а оказывается они в разы успешнее нас! И это прямые слова профессора. Он сказал, что ведьмам нужен противовес из-за их количества, а его нет из-за дефицита в нашем лице. Вы хоть раз бывали в Облачной Башне? Пересекались с ведьмами? Я нет. И не хотелось бы. А самое страшное то, что придётся — это я узнала от него же.

К чему же я говорю это: пока в моей голове отрицание перебарывало принятие, я перебирала всех учащихся студенток, от первого до третьего курса, в поисках той, которая подходит под описание «способной». И действительно, никто на ум не пришёл. Знаете ли вы кого-нибудь из курсантов, подходящего под это описание? »

Этот вопрос задел Оритела за живое. Опять вспомнился Джон. Наследник не хочет, чтобы только этот третьекурсник подходил под это описание.

«...Хоть моя информация о всех курсантах отрывиста и крайне скромна, но я считаю, что под описание попадаете вы и ещё несколько ребят. Поэтому, очевидно, проблема только у Алфеи…»

Он свернул письмо, задрав голову на потолок. Опять это неизвестное пугающее чувство. — Что с тобой? Орител ойкает и дёргается от испуга. Он забыл о существовании Эрендола по левую сторону комнаты. Принц засмеялся. От истерии он ухватился за живот, смяв всё одеяло под руками. — Ты такой красный! Ещё и глаза блестят! Что ты там читаешь? А ну-ка, дай посмотреть… — Эй-эй, не лезь! — Эрендол выполз из кровати, пробуя забрать письмо. Орител пятится назад. И падает с кровати. Теперь смех Эрена не остановить.

«… Любовь моя, сегодня он выносим, однако! Какие-то перемены произошли с ним, но какого рода и какого масштаба, одному ему известно. Наш дорогой наследник прямо сейчас сидит со мной в столовой, дожёвывая наш невкусный обед. И делает это не так удручённо, как прошлые два дня, но не так беззаботно, как три дня назад. Так как он до сих пор молчит, словно дезертир на допросе, я оставил попытки выведать истину — он продолжает говорить, что виновата лестница!

Сегодня твой предпоследний день ареста. Как ты себя чувствуешь? Какое у тебя настроение сейчас? У меня через час полёты. Завидую твоему безделью, дорогая.»

      Эрендол сложил написанное в конверт и непринуждённо сложил в китель, осматривая столовую. Он натыкается на лицо Оритела, внимательно следящее за ним вместо супа. — И когда ты пойдёшь отправлять его, Эрен? — Когда… будет свободное время. — Я пойду с тобой? — Нет. — Нет? Это почему же? — Для меня это глубоко личный ритуал. Орител отодвинул от себя поднос. — Надо же, от кого я это слышу! Как письма мои читать, ты рвёшься первым, а как мне присутствовать при невинной отправке, так это «личный ритуал»? А знаешь что, дай мне почитать, что ты там написал, доставай из кармана! — наследник полез во внутренний карман. — Да стой ты! — Орител развернул китель Эрендола, ища торчащий конверт. Но там пусто. Наследник разгорячённо одарил ожидаемым для Эрена вопросом. — Что за чертовщина, Эрен? Ты сложил его туда на моих глазах. В ответ Эрендол цокнул. — Ладно, так уж и быть, скажу тебе. Но ты потише давай! И не говори никому. Орител замотал головой. Ираклионский принц дождался, когда друг успокоится, и только потом принялся за объяснения. — Ты меня разоблачил. Я не хожу на почту! — Орител внемлет каждому слову, сказанному шёпотом. — Потому что я нашёл альтернативу нашей долгой почте… Мой внутренний карман кителя зачарован под порт-ключ! — Я знал! — Орител шокирован этому открытию. — А ты молчал! Как мог ты утаивать такую полезную вещицу? — А ты почему молчишь о твоих проблемах, Орител? Один-один! Твоя очередь раскрывать секреты. Наследник сразу переменился в лице. — Я уже всё тебе сказал. — Эрендол фыркнул. — Расскажи лучше, как это работает? Как привычный порт-ключ или с особенностями? — А ты сиди и изображай из себя загадку, Орител. Я больше ничего тебе не расскажу. — Ладно. Тогда я за добавкой. Тебе принести? — Нет, спасибо.       Пока Эрендол следит, как его загадочный друг идёт к очереди, он почувствовал, что в кармане появилось письмо. Проверив своё предположение, он вспарывает конверт, заодно запомнив, где среди толпы стоит Орител.

«Душа моя, я не спросила у тебя насчёт приёма у тёти Эллы. Тебя отпустят? Мне бы хотелось присутствовать…»

      В этот раз Эрендол невнимательно читает её письмо, потому что продолжает следить за наследником. Он всё также, в очереди, только ближе к прилавку, смотрит то на свою обувь, то на толпу перед ним.

«… Знаешь, сидеть взаперти сложнее, чем кажется. Самое весёлое — это пересчитывать дам на улице из окна…»

Очередь, по всей видимости, двигаться не намерена. Наследник беспокойно стоит на месте. Принц сравнил Оритела с ребёнком.

«… Я вижу, как она постоянно с кем-то переписывается, а как замечает меня, то улыбки на лице будто бы и не было. Ты знаешь что-то? Хватит мне говорить о примирении! Теперь не я её избегаю, а она меня, так что удобного момента не найти…»

Эрендол качает головой и недовольно вздыхает. — Ох уж этот характер…

«… Кстати, у меня есть доброжелатели в этой ситуации(Не то, что ты). Мои прошлые соседки пришли около получаса назад под видом того, что передали мне бумаги из учебного отдела, на самом же деле оставили записочку со словами поддержки. Если от Фарьи я могла ожидать такого, то от Лии нет, она вечно ходила за княжной хвостиком. Они сказали, что встретились с Марион на балу и она вела себя как выскочка. А как узнали, что та наврала им насчёт причины моего отсутствия, то сразу пришли ко мне! Интересно, что же она наговорила им? Наверняка гадости? Хотя, она не способна на такое…»

      Он делает пометки во фразах, на которые хочет возразить. Покончив с ними, он поднимает глаза. — О, я не следил за ним лишь мгновение! Орител и Джонатан о чём-то говорят, и явно не о чудесной погоде. Расслышать суть разговора нельзя из-за расстояния. — Ты видишь хоть кого-то дальше своего носа? — А ты видишь дальше своего снобизма? Очаровывай других дотошностью, а меня избавь от твоего вида, Орител. — Не вижу смысла, когда мне так приятно доставлять тебе неудобства собственным существованием, Джон. — его фразе усмехнулись остальные из компании третьекурсника, и кое-кто из толпы. Взглядом он заставил умолкнуть каждого. Он подошёл вплотную к наследнику. Орител, с виду, реагирует как воплощение спокойствия на надутый пыл юноши, что сейчас дышит, как дракон. С таким же запахом. — Видимо, ты сильно ударился головой в тот день, раз не помнишь, какими последствиями обернулись твои публичные выпады, Орител. Хочешь, чтобы я повторил перед всеми в этой столовой?       Орител внимательно выслушал, прежде чем улыбнуться и рукой отодвинуть надоедливый источник его стресса от себя, чтобы пройти ближе к прилавку. На самом деле, адреналин вынуждает его сердце биться так, что удары тупым стуком остаются в ушах. Он не хочет признавать, что он боится Джона и корит себя за то, что не может совладать с этим чувством внутри. Он изображает спокойствие из последних сил. Казалось, что он проигнорировал провокатора, но нет. Орител разворачивается также вплотную к нему, произнеся ответ. — Давай мы оба примем тот факт, что смелости у тебя хватает лишь разбрасываться колкостями на людях. А ударить наследника престола при всех у тебя духа не хватит. — он видит в глазах Джона собственную правоту, потому что тот лишь фырчит, ничего не отвечая в ответ. Орител снисходительно осматривает соперника, прежде чем развернуться и продолжить ждать своей очереди. Джонатан оглядывает каждого из его друзей, пытаясь понять, как себя повести. Он догнал ушедшего вперед Оритела. — Не ходи один, Золотой Мальчик. — И ушёл в другую часть очереди. Орител проигнорировал его слова. Но глубоко вздыхает, когда тот скрылся. Руки, кажется, намертво вцепились в поднос, а нога уже отплясала нервный ритм. Он опускает взгляд вниз, рассматривая шнуровку ботинок.

«Ты сам виноват в своём страхе.»

      Он бросает вызов самому дьяволу, и его легиону нечистых духов. Потому что Джон, на самом деле способен ударить при людях Оритела, и это знают оба. Ему осталось лишь пересилить собственный страх отчисления и всеобщего порицания.       Орител безэмоционально вернулся за стол. Он видит, как Эрен собирается провести допрос. — Ты хоть раз можешь не реагировать на него? — Орител разминает руки, прежде чем приступить к еде. Он не смотрит на друга. — Я начал первым. Эрендол отстраняется от края стола. — Меня окружают идиоты… — Остановись в ругательствах, Эрен. Ты разве не видел, как он распихивал очередь для себя и своих дружков? — Простоял бы в очереди на три минуты дольше! Ты такой странный, Орител! Неужели ты не замечаешь, что он специально тебя выводит, а ты охотно ведёшься! Как только ты перестанешь подпитывать его своим несносным нравом, он тут же потеряет в тебе интерес. — Я устал молчать. — Он смотрит на Эрена. — Я делал так весь первый курс. — И помогло?

«Лишь сильнее злит.»

Пронеслось в голове у наследника.       Джонатан с другими одногруппниками садится на свободный стол недалеко от Оритела и Эрендола. Все обменялись переглядками. Как только два второкурсника отвернулись, Джон издевательски расхохотался — похоже, нарочно, чтобы вновь привлечь внимание. Ему удалось. Орител вытянулся, как струна. — Сиди. Ешь. — Твёрдо настаивает Эрендол, грозно следя за послушанием. — Эрендол, — Джон теперь обращается к нему, окинув предмет ненависти насмешливым взглядом. — твой хвостик грозится, точно дракон, что не боится ни меня, ни то, что я могу сделать с ним и его фаворитками! — Принц моментально обратил внимание на реакцию Оритела. Он перестал есть после последнего слова.

«Вот мерзавец, знает ведь, что делает!»

— Пусть молчит, не то как бы его лицо не раскололось о мой кулак. О, Золотой мальчик, мне чрезвычайно жаль, что ты не стоишь хорошей взбучки!

«О, Великий Дракон, дай мне сил.»

      Орител не поворачивается к Джону. Он поджал губы. Эрендол жалеет, что не увёл Оритела после первой порции еды. — Если тебе не хватает мужества напасть на него, принеси извинения за эти обвинения и закончим с этим. — Эрендол точно видит главную проблему Джона. — Едва ли, когда я могу назвать его трусом! Да, ещё и трусом, которому плевать на репутацию свою и своих поклонниц! Сначала Марион, потом Эстель, и так по кругу… Меняет их, как бальные перчатки, видимо не определился, кого взять в жёны, а кого в любовницы! Хотя, одна из них бастард, поэтому она в немилости. Бедная леди Марион, сколько унижений! А может, она и не против? Послать бы весточку её отцу! А вдруг и он в сговоре со своим наследником?       Эрендол закрыл глаза, ища источник успокоения. Он не представляет, что сейчас сделает Орител. Эрен, Джонатан и остальные столики поблизости в ожидании, ведь громогласные грязные обвинения не остались без внимания, полностью удовлетворяя, тем самым, третьекурсника.       Орител убирает приборы из тарелки, складывает на поднос, развязывает салфетку и прикладывает её к губам. Затем аккуратно складывает её на прежнее место, и отодвигает сам поднос от края стола. Все эти действия видит только Эрендол и стол с курсантами за его спиной. Кажется, что он делает это необычайно точно и быстро. Эрен смотрит, как Орител молча встаёт с места, взгляд его слишком сосредоточен, кулаки сжаты, а сам он напряжён. — Орител, сядь… — Не лезь. — Прохрипел наследник.       Это не на шутку пробило Эрендола на дрожь. Глаза наследника сейчас как два чёрных блюдца, матовые, без единого блеска. Что-то происходило в них, чего принц никогда не видел. Орител перестал смотреть на него. Выйдя из-за стола, наследник молча направился в сторону заговорщика, под пристальным вниманием ближайших зрителей. Джон встал и задрал голову, как и неделю назад, ожидая того же исхода. Но глупец не понял, на что нарвался, когда решился на эту речь. Орител не остановился в этот раз, на ходу ударяя третьекурсника так, что тот теряет равновесие. Но второкурсник не дал сопернику упасть: он схватил того за китель и ударил снова, только теперь позволив Джону свалиться на пол.       Орител склонился на колени, чтобы продолжить, но третьекурсник пришёл в себя после неожиданности, ударяя Оритела в ответ. Завязалась драка, которую никто не осмеливается остановить. Джон недолго контролирует процесс, потому что Орител оказывается снова сверху, придавив своим телом любую попытку высвободиться. Удар, ещё удар, ещё и ещё. С каждым разом наследник понимает, что пора остановиться, ведь привитый с детства самоконтроль, как безусловный рефлекс, разносится по сознанию Оритела и приказывает подчиниться, ослабить влияние адреналина, ослепляющей злости и презрения к этому человеку, используя всплывший фрагмент его диалога с Марион, как успокоительное: «— Тут мы забываем о своём поведении. — Вы не забывали.»

«Как смотреть ей в глаза после этого?»

      Орител остановился. К счастью, он не наносил ударов такой силы, чтобы изуродовать лицо Джонатана. Тот даже сознании. Но этого достаточно для демонстративного ответа. Орител отдышался, встал и размял плечевой сустав. Он сурово осматривает толпу вокруг, в последний раз взглянул на валяющегося Джона, что пытается встать, но выходит это крайне нелепо. В голове крутится множество мыслей, которые он хочет сказать, но вместо этого выходит из круга в молчании. Эрендол уходит следом за ним. Тишина, порой, красноречивее слов.