О бедной русалке замолвите слово...

             Экскурсия в Эвермор стала четвёртым разом в его жизни, связанным с русалками. Натаниэль проснулся и быстро позавтракал. Они уезжали от школы рано утром, так как до Чарльстона было четыре часа пути.       Мэри пока не вернулась с работы и ещё ляжет немного поспать. Гипотетически она вообще не узнает, что он куда-то уезжал, потому что сегодня уроки были до четырёх часов. Они вернутся обратно примерно в это время, и он как обычно придёт домой из школы.       Натаниэль привычно собрал все свои вещи (его учебники всегда хранились в школьном шкафчике, чтобы он мог легко бросить их при побеге), проверил наличие ножей, пистолета, особого брелка на рюкзаке и покинул дом. Комната после него осталась пустой, словно здесь никто и не жил. Знал бы он сейчас, что больше сюда не вернётся.       Их класс радостно гомонил в вестибюле, предвкушая весёлую и интересную поездку. Миссис Смит пересчитала детей по головам, отметила в списке и выдала каждому пластиковую карту на длинной ленте. На ней были указаны фамилия и имя ученика, город, штат, номер школы и класс. Фото были взяты из личных дел.       — Дети, как только приедем — не отходите от меня. Я буду держать в руках вот этот флажок, — она помахала перед ними красивым флажком насыщенного синего цвета на длинном древке с номером их школы. — Ориентируйтесь на него, если вдруг потеряетесь или отстанете. На входе вам наденут на руку силиконовый браслет посетителя, вы потом оставите их себе на память. В браслете встроен чип. Если вы поднесёте его к сканеру на стене, на небольшом экране появится информация об обитателях именно того аквариума, у которого вы стоите. Помните, что внутри нельзя фотографировать с включенной вспышкой, чтобы не пугать обитателей аквариумов. По окончании экскурсии мы сделаем общее фото и запишем небольшое видео. И ещё раз скажем спасибо Марку за то, что выиграл для класса эту поездку.       — Спасибо, Марк, — нестройно прокричали они, а он помахал в ответ рукой.       Ученики высыпали на улицу и быстро заняли места в высоком комфортабельном междугородном автобусе. Он всё равно был ярко жёлтого цвета с надписью «Дети» со всех сторон. Нат сидел в конце рядом с мальчиком, который недавно стал с ним общаться. Как бы ни ругалась мама, но полностью избегать одноклассников не получалось. И он видел, как они относятся к тем, кого считают фриками. Попадать в эту категорию очень не хотелось.       Сейчас, чтобы его не донимали, он написал на листочке, что у него сильно болит горло, потому что он поцарапал его рыбьей костью. От него сразу отстали. Сосед разговаривал сам с собой, не требуя от него ответов.       Примерно на полпути миссис Смит ответила на звонок. Её лицо сильно помрачнело, и Нат испугался и подумал, что Мэри (он больше не мог называть её мамой) обнаружила его побег и теперь пытается вернуть. Но на него даже не посмотрели. По просьбе классухи водитель притормозил возле аптеки. Она быстро вернулась с упаковкой медицинских масок и раздала их всем.       — К сожалению, с сегодняшнего дня в стране объявлена пандемия гриппа. Какой-то новый и опасный вирус. Это значит, что отменены все массовые мероприятия, а люди должны носить защитные маски. Мистер Гибсон уже позвонил в океанариум и попросил впустить нас, раз уж мы почти приехали. Мистер Морияма заверил его, что в виду внезапности эпидемии сегодняшние запланированные экскурсии невозможно отменить, но они закрыли вход для прочих посетителей. Нас пропустят в масках и перчатках, их предоставит океанариум. А с завтрашнего дня все экскурсии будут полностью отменены, как и занятия в школах. Надеюсь, вы не подведёте меня и выполните требования безопасности?       Они все закивали и заговорили вразнобой: отмена занятий понравилась им даже больше, а учительница рассказывала про то, что они будут учиться из дома через компьютеры. И что все-все теперь будут ходить в масках, пока не закончится эпидемия. Натаниэль вообще выдохнул с облегчением. Маска скрывала почти всё лицо, оставляя на виду только глаза и выше. Даже щёки были закрыты. Он накинет на голову капюшон и станет одним из сотен безликих посетителей. Какая удобная эпидемия! И как вовремя! А по улице так ходить вообще клёво. Добавим тёмные очки, и никто в жизни не узнает.       На входе в океанариум их всех попросили ни в коем случае не снимать маски и не подходить к другим группам. Детям набрызгали на руки антисептическим средством и раздали тонкие резиновые перчатки. Они восприняли это как новую игру и терпеливо дождались своей очереди (группы запускали с интервалом в полчаса, и перед ними было две), разорив перед этим киоск с сувенирами.       Натаниэль давно не брал деньги у матери. Нет, она регулярно выдавала ему на карманные расходы и школьную столовую, но он уже давно освоил дополнительную профессию вора-карманника и ловко потрошил кошельки зевак в торговых центрах. Карты не брал, только наличку. У него уже было наворовано несколько десятков тысяч, спрятанных между страницами любимой книги и добавившегося к ней доклада. Поэтому денег у него было много, и он с удовольствием купил себе брелок с акулой, пенал с яркими рыбками, блокнот с медузой, небольшой акриловый шар с осьминогом, две пары повязок на руки, набор видовых открыток с местными обитателями и красивую портретную открытку с Эндрю, затянутую в пластик. Заламинированную. Он убрал всё это в рюкзак.       Миссис Смит стукнула древком флажка по полу, привлекая их внимание.       — Дети, вот и наш экскурсовод. Следуем за ним и флажком. Вперёд! — и они вошли в затемнённый коридор с загадочной подсветкой.       Видеть океанариум на видео и своими глазами — две совершенно разные вещи. Если закрыть глаза на незаконность некоторых операций по покупке редких видов морских животных, то Эвермор был воистину грандиозным сооружением. Гигантские аквариумы, в которых свободно плавали акулы и один маленький белый кит. Черепахи, скаты, мурены, коралловые рифы с обитателями. Приятный полумрак, красивая и очень эффектная подсветка, для каждого аквариума — своя. Мелодичный голос девушки и интересный рассказ.       Они медленно переходили из зала в зал по тёмным коридорам, искусственным гротам и лесенкам, подводным туннелям, над которыми проплывали разные рыбы. Его одноклассники забыли про шалости и с восторгом внимали каждому слову экскурсовода. Воистину, океанариум — это место, где нужно побывать хоть раз в жизни.       И они видели много животных, которых действительно спасли от гибели и выходили. Черепаху, тело которой было причудливым образом разделено на две части с довольно тонкой перемычкой посередине. Оказывается, она малышкой застряла в металлическом кольце, и её панцирь деформировался, разделив тело на пополам. Потом кольцо распилили, а животное оставили здесь. Был тюлень с оторванной ластой, акула без плавника. Венцом коллекции стал Эндрю. Про него тоже рассказывали, что спасли от гибели, но подробности не уточняли. И добавили, что у него проблема с хвостовым плавником, поэтому выпускать его обратно в океан не решились. Ага, ага, мы все дружно поверили.       Нат внимательно слушал девушку и осторожно оглядывался по сторонам. Он уже понял, что из-за пандемии выступление русалки отменили. Не было смысла заставлять его что-то делать перед маленькой группой школьников.       Система безопасности здесь была на высоком уровне. Везде по углам развешаны видеокамеры, на всех входах в технические помещения стояли электронные замки. Такие только хакеру взламывать. Украсть ключ-карту сотрудника он не мог, да и не ходили они здесь. Не бросаться же на экскурсовода? Он с тоской подумал о том, что в этот раз ему ничего не удалось сделать. Эндрю равнодушно посмотрел на них с той стороны и уплыл в сторону, скрываясь в тени.       Пока одноклассники засыпали девушку вопросами, он встал возле неприметной двери и прислонился лбом к толстому стеклу. Ему нужно было подумать. Изящная ладонь с перепонками коснулась стекла. Палец выводил на нём какие-то знаки. Нат присмотрелся, не поверил, моргнул, оглянулся на остальных и снова взглянул на русалку. Тот раздражённо закатил глаза и повторил ряд знаков на стекле.       Вот вам и неразумное животное, тупая рыба. Эндрю написал ему цифровой код электронного замка, убедился, что он понял, что от него требуется, и указал пальцем вверх. После чего снова укрылся в тени и исчез. Нат опять оглянулся, убедился, что за ним не наблюдают, а камера не захватывает этот участок стены, и нажал на нужные кнопки. Замок тихо щёлкнул и открылся. Он проскользнул за дверь и быстро закрыл её за собой. Перед ним был обычный коридор и справа лестница. Он поднялся по ступенькам.       Эндрю сидел на краю аквариума и равнодушно смотрел немного выше него. Куда-то над головой. Его длинные светлые волосы спадали на грудь и спину, завиваясь в крупные локоны. Влажная кожа блестела в подсветке аквариума. Он казался хрупким и одиноким. Печальным. Нат подошёл и встал рядом, сдёрнув с лица надоевшую маску.       — Привет. Я не знаю твоего настоящего имени, все называют тебя Эндрю. Я знаю, что ты не животное. Вероятно, ты умнее всех, кто здесь сейчас находится, даже если сложить их вместе. И я знаю, что ты можешь разговаривать. И что тебя держат здесь насильно. Нам там нагло врут про тебя, что ты случайно попался и настолько болен, что не сможешь жить в океане. А здесь за тобой якобы ухаживают.       — И ты не веришь? — голос русалки был тихим и приятным. Человеческим. Он не ошибся: Эндрю оказался разумным и разговаривал, а не выдавал рандомно заученные фразы подобно попугаю. — Зачем ты пришёл?       Нат удивился и задумчиво почесал запястье.       — Откуда ты знаешь, что я здесь не для того, чтобы посмотреть, как над тобой издеваются?       — Я почувствовал. И увидел. Ты не такой, как все остальные. Говори! — Эндрю нетерпеливо махнул рукой. — Не трать моё время.       Он закатил глаза. Да, конечно, бедная русалочка, заточённая в комфортабельной стеклянной пробирке. У неё столько забот, что Ариэль нервно курит в сторонке: акул погонять, персонал побесить, куда-нибудь в гости смотаться. На разговоры времени совсем не остаётся. Ещё мурен не успел раздразнить или на скате прокатиться? Чем там обычно развлекаются русалки? Тогда лучше зайти сразу с козырей.       — Я хочу помочь тебе сбежать отсюда, только пока не знаю способа. Я уже осмотрелся, здесь везде камеры и кодовые замки. Слишком круто для обычной конторы. Как они тебя поймали?       Эндрю даже на миллиметр не сдвинулся, но его роскошный хвост поднялся из воды.       — Сеть из какого-то металла. Я не смог её разрезать и потерял нож, он затупился. Как ты понял, что вам врут?       Какая у них интересная игра в правду. Нат осторожно протянул руку, но не посмел коснуться чёрной чешуи без разрешения. Его взгляд прикипел к большой студенистой белой шишке над плавником. Размером примерно с апельсин. Он не ошибся: на хвосте имелось воспаление. И тошнотворный запах гноя был тому подтверждением.       — Много рассказывать. Скажем так: мой отец был известным криминальным авторитетом. Его «коллега» по «бизнесу» любит диковинки. Он построил этот аквариум специально для тебя. Долго охотился и два года назад поймал.       — Три… — поправил его Эндрю.       — Что три? — не понял Нат.       — Не два, а три года назад.       — Чёрт! — он снова потёр зудящую кожу. Аллергия у него что ли на что-то здесь? Эндрю внимательно наблюдал за ним. — Даже здесь они всем соврали. Про тебя рассказали два года назад. Ты стал мировой знаменитостью. Можно я осмотрю твой хвост? Он воспалён, это видно даже на записях. Они тебя тут совсем не лечат? Им настолько похуй?       Эндрю подумал и кивнул.       — Да. Осмотри. И нет, не лечат, я не позволяю. Но мне очень больно. Там застряло что-то инородное, и я не могу сам это достать. Мне нечем расковырять так глубоко.       Нат вытащил из рюкзака стыренную в одном из залов бутыль с антисептиком и сдёрнул с молнии брелок, оказавшийся маленьким раскладным ножом.       — Будет больно, придётся потерпеть. Приготовься. Да или нет?       — Да. — Эндрю доверчиво подставил хвост. Натаниэль видел, что чёрный цвет закрыл золотистую чешую гнилостным налётом. Рана выглядела страшно, а вонь от неё добивала до стекленеющих глаз и блевотины. Он стиснул зубы, брызнул антисептиком на лезвие и точным ударом вскрыл белую шишку. По чешуе обильно потёк зелёный гной. Он осторожно нажал на края раны, и его стало больше. Гадость. Пришлось сбегать в угол за тряпкой, что бросили на столе, пусть на неё капает.       — Как много! Такое сильное воспаление! Как у тебя заражение крови не началось?       — Сам в шоке. — Эндрю крепко держал хвост, чтобы он не соскользнул. Он честно помогал, хотя испытывал очень сильную боль: руки дрожали, а дыхание стало прерывистым. — Но так надо. Им нужна моя кровь, а я заражаю её инфекцией и не отдаю добровольно. Без этого она бесполезна.       — Способность к быстрой регенерации? — тут же предположил Натаниэль. — Прямой путь к бессмертию? Не удивительно, что местный самопровозглашённый хозяин велел выловить тебя. Он старый и скоро умрёт. А жить-то хочется и как можно дольше.       За разговором Нат успел вычистить рану, промокнуть влажной салфеткой и снова брызнул на неё антисептиком. Он понимал, что действовал не очень умело, причинял боль, но внезапно доверившийся ему Эндрю скрипел зубами и молчал. А он набрызгал антисептик на перчатки, смывая гной, и осторожно раздвинул воспалённую плоть.       — Подожди, там что-то есть. Это точно не кость. — Он ковырнул ножом и вытащил из раны обломок сети. Но она была такая странная: от ножа на ней не осталось ни царапины. — Вот чем они тебя заловили. Осмелюсь предположить, что она сделана из титана. Очень лёгкий и супер прочный металл. Такой обычным ножом не разрежешь.       Эндрю со злостью рассматривал хренотень, доставлявшую ему проблемы несколько лет.       — Да, меня поймали такой сетью. Странно, что она не порезалась ножом, но сама сломалась. Ты можешь отдать мне этот маленький нож?       Натаниэль молча покопался в рюкзаке и вытащил оттуда другой нож в ножнах, который давно решил отдать Эндрю. Он был намного больше.       — Зачем тебе детская игрушка? Возьми этот, я его специально для тебя принёс. Настоящая дамасская сталь, он не заржавеет в воде. У моего отца таких было много. Ему больше не нужно, а тебе пригодится. Он очень острый.       Эндрю осторожно принял подарок. Вытащил лезвие из ножен, с плохо скрытым восхищением рассматривая изысканный рисунок мокуме-ганэ на лезвии. Пока он любовался клинком, Натаниэль выкинул грязную тряпку в мусорное ведро, стянул перчатки и запихал их и кусочек сети в рюкзак, сбрызнул ладони антисептиком и тщательно протёр зудящее запястье. Оно покраснело и немного воспалилось. Точно аллергия. Нужно купить таблетки, пока отёк Квинке не случился.       — Почему ты мне помогаешь? — русал смотрел на него какими-то другими глазами. В них сияло и теплилось что-то ласковое. А Нат рассмотрел его получше и вдруг понял, что Эндрю совсем не ребёнок. Он даже примерно не мог предположить, сколько ему лет или десятков лет на самом деле.       — Потому что по себе знаю, каково сидеть в клетке. Даже если она золотая или стеклянная, прозрачная или вовсе невидимая. Ты не должен быть здесь и терпеть все эти издевательства. Они же постоянно тебя изучают и осматривают, да? Трогают, берут на анализ кровь, кусочки кожи, чешуек? Даже волосы и ногти. Я прав? — Эндрю молчал, но его ладони сжались в кулаки. Значит, всё это правда. — Я пока не могу тебя вытащить, но обязательно придумаю способ. Вот только избавлюсь от родительской опеки, а то мне всего тринадцать, я завишу от матери.       — Это он сломал тебе кости?       Нат даже не понял сначала, о чём его спросили. Потом дошло, что спрашивают про отца.       — Нет, не он, его много лет назад убила моя мать. Но теперь она сошла с ума от страха и сама скоро меня прибьёт.       Эндрю наклонил голову на бок. В его красивых глазах полыхал огонь интереса.       — Почему она сошла с ума?       — Мы убегаем от того, кто приказал тебя поймать и запер здесь для опытов. Он считает, что я его личная вещь. Я не согласен.       — Тогда почему ты здесь? Сам заявился в логово врага. Это опасно и глупо. Они могут поймать тебя.       — Пришёл в разведку. Где ты будешь прятать нож? — видя, что Эндрю в лёгком замешательстве, он разорвал одну упаковку с повязками на руки. Они оказались чёрными. — Возьми. Попробуй под ними.       Он приложил повязку к руке, показывая, что её нужно надеть как рукав. Эндрю быстро нацепил обе и спрятал под одной ножны. Нат вспомнил.       — Тебе нужно закрыть рану. Не можешь же ты плавать с ней…       Эндрю опустил ладонь в воду и щёлкнул пальцами. Маленькая рыбка приплыла на зов. Он пощекотал её когтем, рыбка выпустила немного мутной слизи. Эндрю потёр слизью рану, запечатывая её словно пластырем. Фантастика!       — Это у тебя шоколад? Можно мне немного? Я давно его не ел.       Нат поднял с пола пакет с конфетами и шоколадками. Его ещё в школе угостили девчонки, а он просто взял, чтобы отстали. Хотел потом выбросить, запихал в рюкзак и забыл. А сейчас выложил, пока искал всё необходимое. Он смотрел то на кулёк в руках, то на застеснявшегося Эндрю.       — Любишь сладости? Возьми всё, я такое не ем, всё равно бы выкинул.       Эндрю выхватил у него пакет и вытащил первую попавшуюся конфету. Сорвал фантик, запихал сладость в рот, прожевал и блаженно застонал. Он выглядел таким довольным, что Натаниэль засмеялся.       — Если бы я знал, то принёс бы тебе что-нибудь вкусное. Сладкоежка. Не думал, что тебе нравится наша еда.       Громко и смачно чавкающий Эндрю поднял на него озорные глаза.       — Я много что люблю. Особенно мороженое. Но здесь все думают, что я ем только сырую рыбу. Ммммм. Полжизни за глоток сладкого кофе с сиропом.       — Прости, у меня нет с собой.       Эндрю бросил в него фантики, перехватил кулёк и запихал его куда-то под бортик, на котором сидел. Как фокусник: раз, и нет пакета. Потом он снял с шеи цепочку и отдал её Натаниэлю.       — Прими от меня маленький подарок. Покажи украшение любой рыбе в море, и она проводит тебя в безопасное место. Это план на случай, если ты захочешь спрятаться от погони под водой.       Ему показалось, что он свихнулся от такого заявления. И попытался представить себе подобную картину. Акула с острыми зубами, готовая сожрать его, он, указывающий на украшение. Она удивляется, неловко машет плавниками и предлагает себя вместо такси. Сюр какой-то. И это ещё если забыть, что он должен как-то дышать под водой.       Неожиданно Эндрю наклонился, притянул его к себе и поцеловал, пробормотав при этом что-то типа: «Отдаю добровольно!» Ну, как поцеловал: он просто прикоснулся своими губами к его. На губах появился привкус крови, он неосознанно слизнул её языком. Но он всё равно ответил на поцелуй, ведь ощущал, что всё делает правильно. И вообще, это его самый первый поцелуй, такое должно запомниться. Он точно этого никогда не забудет. Такие нежные и мягкие губы, такое ласковое касание языка. Целоваться бы с ним вечно, но Эндрю отстранился уже через секунду.       — Уходи, тебе пора, скоро заявится кто-нибудь из персонала. И береги себя, бегунок. — Его мягко оттолкнули и показали на маску. Нат снова облизал губы и послушно натянул её на лицо. Эндрю тоже облизал губы, нижняя была прокушена и немного кровоточила.       Перед тем, как Эндрю соскользнул обратно в воду, он успел сказать ему:       — Натаниэль. Это моё настоящее имя.       Русалка скрылась в темноте аквариума. Нат осторожно надел рюкзак (сломанное ребро всё ещё безумно болело) и вернулся в общий зал. Там уже никого не было. Он успел увидеть мелькнувший в воде плавник и побежал догонять класс. Его отсутствия не заметили. Спустя ещё час они вышли на улицу, сделали фото на фоне стены с рыбками и водорослями и сели в автобус.       В туалете кафе, где они с классом обедали, Натаниэль застегнул на шее цепочку. Изящное ожерелье из похожего на серебро металла. Буквы сложились в имя. «Эндрю». Так оно настоящее? Или вероятный самый близкий эквивалент? Он вытащил из пакета второй комплект повязок, чтобы сразу надеть, пока мать не отняла и не выкинула. Сполоснул руки и потёр запястье, которое почему-то продолжало сильно зудеть и немножко чесалось. Моргнул.       На коже отчётливо проступили тонкие синие линии, сложившиеся в хвостовой плавник. Он потёр рисунок мылом, но тот не смылся. Зато на другой руке бесследно исчез шрам от пореза Лолы. Горло больше не болело, сломанное ребро — тоже. Он задрал худи и не увидел ничего. Ни синяков, ни ссадин. Ровная чистая кожа, словно Мэри не била его неделю назад до почернения. Натаниэль решил разобраться с этими чудесами не на бегу, пожал плечами, натянул повязки, закрыл лицо маской и вышел.       На улице возле автобуса стояла машина Мэри, а она сама прислонилась бедром к капоту с нечитаемым выражением на лице. Он внутренне сжался. Но она ни за что не ударит его прилюдно. Скорее увезёт подальше ото всех. Эх, не закончит он эту школу. Хорошо, что заранее обо всём подумал. Он ещё возле океанариума написал однокласснику адрес электронной почты и попросил переслать на неё фотографии, сославшись на отсутствие телефона с камерой. Вряд ли он откроет письмо в ближайшие годы, но хотелось верить, что оно сохранится. Одно счастливое воспоминание за несколько лет.       Классуха поняла, что он с ними не поедет, напомнила про самоизоляцию и отпустила с матерью. Он помахал всем на прощание. Никто не должен догадаться, что они видятся в последний раз. Ну, это хотя бы было по-настоящему весело. Пока дети усаживались в автобус, они уже отъехали на несколько кварталов. Он не задавал вопросов. Снова молчал, продолжая игру и принципиально глядя в окно, а не на мать. Мэри не сказала ни слова до Айовы. Им больше не о чем было говорить. Только бежать и бежать без оглядки. Вечером он узнал причину очередного побега.

***

      Маленький телевизор был подвешен на стене над кассой придорожной забегаловки. Звук отключили, но Нат скучающе ждал, пока мать заплатит за еду, и от нечего делать пялился в экран. Там показывали фото дедульки почтенного возраста в траурной рамке. Он отвёл глаза: очередной блатной, которого никто не знает, но у которого было достаточно денег, чтобы о его кончине сообщили по национальному телевидению.       Продавец в медицинской маске, которые теперь были обязаны носить все поголовно, отсчитывал сдачу. Мэри схватила пакет и выбежала на улицу. Уже в машине за пережёвыванием бутерброда она сухо сообщила.       — Тот старик на экране, он палач Мориямы. Ночью умер. Я решила, что это событие стоит того, чтобы переехать.       Он равнодушно отвернулся к окну. Ему всего тринадцать. Они скрываются уже три года. Может за это время в ученики палача взяли кого-то другого? Чем чёрт не шутит? Дедушка по виду был жутко дряхлый, буквально на ладан дышал, а ремесло передать надо. Там и Кенго не был шибко молодым, лет шестьдесят ему точно исполнилось. Или больше, если верить тому, что азиаты выглядят моложе своих лет до глубокой старости. Скоро сам может помереть. Пожили бы уже немного спокойно и другим дали.       Он откинул спинку сиденья, перелез на заднее, пристроил под голову рюкзак и намотал на руку лямку. Мэри не остановится в мотеле, пока они не получат новые документы. Или хотя бы не доедут до очередного дельца, промышляющего подделкой всего, чего только можно. Придётся снова спать в машине.       Хлопнула крышка банки энергетика. Она опять заливается ими в дороге, чтобы не спать. А он слишком юно выглядит даже для фальшивых водительских прав, хотя водить уже умеет. Ночную дорогу ему точно не доверят. Нат устало прикрыл глаза.