Watch me burn

***

— Мишааа... — выдохнула девушка, лёжа на кровати. — Что? — спрашивает он, зачёсывая свои волосы назад маленькой расчёской. На нём был тот же комплект одежды, что и в день ссоры, добавился только ортез на руке, который был одет для красоты. Михаил собирался на очередной фестиваль, а Анастасия должна была сидеть в номере дабы «перестраховаться». Она на днях записалась к врачу, чтобы провериться на всякий случай. Да и мужчине она напоминала о его реабилитации по избавлению от зависимостей. Закончится программа должна была примерно в сентябре. — Я хотела поговорить о произошедшем на фесте в прошлый раз... Ты пойми, отношения между нами не изменятся, только будем реже видеться, ты со своими и я со своими, может где-то будем пересекаться. И домой же в конце концов то будем приезжать. — Вот именно! Мы вообще не будем видеться! Ну да, раз в год можем конечно на фестах каких-то. Мы редко будем встречаться, я и Лёха тебе как пример. Меня это не устраивает, — он положил расчёску на место и повернулся с хмурым взглядом. — Ну Миш... — девица подошла к нему, — ты тоже пойми меня, пожалуйста... Тебе серьёзно плевать на наши стычки? — Пусть лучше так, чем вообще никак! — панк отвернулся. — Кстати, я уже нашла нескольких «кандидатов»: барабанщик и басист. Надо потом с ними встретиться, обговорить всё. Только сейчас пока не получается состыковаться, то у меня, то у «барабана», то у «баса». — Ты мне специально решила испортить настроение перед выступлением? И так хуёво мне, а тут ещё и ты со своими повёрнутыми мыслями. Настя, ничего не ответив, обняла мужчину, доставая кончиками пальцами до его белых прядей. Он же не отвечал на этот жест, но и не отталкивал. — Злюка ты мой, но я всё равно тебя люблю... — музыкантша коснулась носом его приоткрытой груди. — Про таблетки не забудь. Скоро опять тебе к врачу надо сердечко проверять, — она прижалась ладошкой в том месте, где работало сердце. — Так что держись. И не запивай таблетки пивом, увижу – прибью к чертям. Я, когда это увидела, настолько охуела! Спрашивается – нахера таблетки пьём? — Нуу, воды не было, пришлось уж так. Всего один раз было, чего ты доебалась? — А это ещё неизвестно правда ли не было! Совсем сердце не бережёшь! Почему ты отказался от пересадки? — Потому что это всё безполезно! — начинал беситься Горшок. — С чужим сердцем я долго не проживу, организм начнёт его рано или поздно отвергать. Ну поживу я месяца два, потом всё равно сдохну, смысл? — Ну да... — Всё, иди нахуй! Я пошёл, — Миша сделал шаг к двери. — Если только на твой... — обняла его со спины Бодровкова, не давая уйти. — Ты сегодня такой красивый... — А обычно не красивый? — не смягчился он после комплимента. — Красивый, но сегодня по-особому. — Не подлизывайся. — Я правду говорю! — надулась кареглазка. — Я тебя люблю, а ты... А ты! — отпустила она его. — С дороги, «пенсия», — обиженно оттолкнула девушка его, — мне нужно воды в коридоре из кулера попить, — открыв дверь, она пошла к аппарату, а рокер стоял в шоке. Горшенёв подошёл к ней и треснул по заду, вторая чуть не поперхнулась водой от неожиданности. — Получишь ещё у меня, жужелица, за «пенсию», — ухмыльнулся он и удалился.

***

Вечером, а уже почти ночью Горшок вернулся пропотевшим и немного уставшим. Тем временем Настя с улыбкой на устах примеряла на себе его очередную рубашку с нашивками. — Ох, как по мне сшито! Смотрится офигенно, — крутилась она перед зеркалом, а рубашка висела на ней как мешок, слишком была большевата. — Эй, это моё, — вышел из ванны Мишка. — А я и не знала! — продолжала девица пялиться на себя в отражении. Мужчина сел на стул рядом с диванчики и окном, откинувшись, закрыв глаза. Его мышцы впервые расслабилось за последний час. Анастасия побежала к нему и начала прыгать вокруг него, словно зайчик. — Как прошёл концерт? Сильно устал? — Да пойдёт. Всё как надо прошло, — лениво отозвался панк. — Ну без меня вообще не то было, это точно! — пошутила кареглазка. Затем она резко остановилась перед ним и внимательно наблюдала. Горшенёв открыл глаза, посчитав внезапную тишину подозрительной. Бодровкова осторожно произнесла: — Ты больше не дуёшься на меня, да?... — Не «дуюсь», — вздохнув, ответил тот. — Я не дурак, всё понимаю. Я думал об этом, может ты и права. И прости за моё поведение в тот раз, такое предъявление нежданное, эмоции, всплеск, сама знаешь, ещё и наша встреча с Андрюхой. Короче, поступай как тебе будет лучше, я всё пойму. «Это точно он говорит?» — девушка не верила и была готова визжать от радости. Он понял её, и главное не злился. — Как же я тебя люблю, «Мих-Мих»! — она заключила его в объятия, сев на его бёдра. — «Мих-Мих»? Это что-то новенькое, — приобнял в ответ. — Я буду скучать по тебе во время туров... — прижалась сильнее музыкантша. Через минуту она провела носиком по его щеке и встретилась с его губами. После поцелуя Настя хихикнула: — Ты колешься, — имела она в виду бороду вокруг рта. — Как ёжик. Не удержавшись, артистка, под короткие вздохи Юрьевича, начала оставлять влажные поцелуи на его шее, понимая что хочет его. Но в её головушке что-то «щёлкнуло» и, к сожалению, ей пришлось оторваться. — Жаль что нельзя... Не могу я так, не можем мы... продожить. — Что? Почему это? — оживился он, подняв голову. — Потому что у тебя сердце. Напрягаться лишний раз не стоит, сам знаешь. — Ты издеваешься? Я на сцене прыгал час с половиной и всё хорошо, а тут то! — А я всё равно боюсь! — смущённо отвела очи кареглазая. — Бля, мы когда последний раз трахались? Я вот не помню и ты тоже. И я не умру от этого, это даже смешно, так что прекращай, — закатил глаза Михаил. — Тогда не шевелись... — прошептала девушка, нажав на выключатель света, — я постараюсь сделать всё аккуратно, а ты сиди смирно, «дед-пердед», — женские фаланги легли на ткань штанов и провели по чему-то упругому.

***

Пара трусов и бриджы валялись где-то в стороне в тёмной комнате. А воздух наполняли короткие жаркие вздохи и иногда стоны. Анастасия двигалась на теле, упираясь ногами об пол, одна рука держала плечо, другая была в его ладони. Она «прыгала» в среднем темпе, изгибалась, кусая губы и получая удовольствие. Анархист, видя такую прелестную картину, ухмылялся и возбуждался сильнее, стуча пальцами на стопе по паркету в ритм. Девица под собственный стон резко насадилась на орган и выгнулась, получив оргазм. Примечательно что это был первый раз, когда они оба получили экстаз одновременно, ни на секунду позже. Миша удоволетворительно выдохнул, кончив прямо в неё и не успев ничего сделать. Отсутствие защиты, к удивлению, не напугало Бодровкову, ей было всё равно, она чувствовала себя счастливой и её ничто теперь не пугало. — Эй, жужелица, верни мою рубашку... — сказал панк, вставая вместе с ней. — Будем вместе её носить, она теперь наша, — сняла с себя вещь кареглазка и, кинув на кровать, полностью голой отправилась в душ.

***

Утром, проснувшись в тёплой кроватке, Настя не обнаружила рядом с собой храпящего Горшка. Он умиротворённо сидел за ноутбуком за столиком рядом с телевизором, попивая из банки пивко. Девушка оделась и заправила кровать. — Ух... Опять голова болит. В последнее время всё чаще и сильнее, скорее бы наступил день приёма у врача, — сев рядом с мужчиной, она одним глотком выпила таблетку. — Кстати, ты же помнишь о своей вокальной партии незаписанной на новой песне? Я, вот, заранее записала свой голос ещё месяц назад! Сделал дело и гуляй смело, а у тебя всё наоборот – ничего не сделал, а уже гуляет. — Я помню, приедем обратно в Москву и запишем, — медленно ответил Мишка, стараясь не отвлекаться от игрухи. — Когда записывать будем я тебе подскажу в каких моментах лучше использовать разные техники, тогда вообще будет зашибись! — Стоять... — тихо произнёс собеседник, смотря на свой проигрыш в катке и затем прикрыв крышку ноута. — В каком это смысле «подскажешь»? Я по-твоему петь не умею или чё? — его глаза сощурились. — Конечно умеешь, просто я хочу как вариант попробовать чтобы ты в некоторых моментах пел по-другому, ради эксперимента. — В том то и дело – «ты хочешь». А я нет. Я буду петь как сам считаю нужным. — Ну Миша... — расстроилась вторая вокалистка, не понимая в чём причина такой реакции. — Слушай, решать кому петь ты будешь у себя в пока что несуществующей группе, поняла!? Мгх... — начинал закипать фронтмен. — Вот... чё у тебя за черта раздавать всем всратые советы? — провел он рукой по своим мягким волосам. — Но я же хочу как лучше... У меня столько идей, — по голосу Анастасия поняла, что рокер далеко не трезвый, вот и начал «наезжать». — Всем похуй на твои дурацкие идеи и мне в том числе. Поскорее бы свалила уже, — проворчал Горшенёв, открывая ноутбук снова. Кареглазой нечего было ответить. Ей было очень больно это слышать, хоть сказанное и было «под градусом». Она повесила голову, чувствуя как внутри что-то очень медленно «рвётся», такое чувство было по всему телу, дыхание усилилось. «Он всё ещё злиться на меня? Хотя это уже не важно, я давно поняла – мне здесь больше нет места...» — думала она, ощущая как рушатся всё, что было в её мире.

***

Группа «Король и шут» приехала на фестиваль «Мото-Малоярославец» двадцать девятого числа первого летнего месяца. Народу хоть жопой жуй. Настроение у всех отличное, даже у Михаила, который в последнее время чувствовал себя хреново. Всё были на готове, стояли за сценой, ожидая пока закончит свое выступление какой-то местный, не очень популярный коллектив. И только единственная девушка здесь пребывала в унынии. Она не знала что делать, петь ей не хотелось. Среди этой толпы Бодровкова сидела в стороне, никто особо не обращал на неё внимание, да и сама внимания этого она не желала. И вот их позвали на сцену. Все двинулись подниматься по ступенькам. Девица последовала за музыкантами, поднялась и остановилась за кулисами. Люди восторженно кричали группе, поднимая руки, ожидая услышать любимые песни знакомого коллектива. Настя же печально смотрела на своих коллег и на пришедших слушателей, её накрывает, она чувствовала себя не нужной и никчёмной среди них. Оставив микрофон и аппаратуру для наушников на деревянном полу, бывшая студентка тихо покинула фест, никому ничего не сказав и не объяснив.

***

В этот же день она собрала свои вещи и вместе с Чугунком поехала на свою любимую дачу. «Мне надо отдохнуть и отвлечься. Не ожидала я, что «уйду» именно таким образом,» — размышляла Анастасия, попивая чай на кухне и смотря на уходящие солнце за окном. — Поел, Чугунок? — повернулась она в сторону раковины, где под ней стояли миски для еды. Миска с ужином была пуста, а котёнок довольно облизывался, держа хвост «трубой». Хозяйка нежно улыбнулась, смотря на него с любовью. — Так, надо наверное быстренько принести дровишки для печки, а то мне что-то не хорошо, — она посмотрела вдаль, сделав паузу, — вот так у нас, Чугунок, летом ночи бывают холодными, помню ниже нуля доходило в июле один раз. Девушка пришла в комнату, где стояла печь с камином. Наклонившись, она нашла только несколько дровишек, этого было естественно недостаточно для розжига. Неожиданно у неё начала кружиться голова и кареглазка выпрямилась. Кровать, стол, диван и печка начали «плыть» перед её глазами, даже если она не вертела головой. Одна рука словно онемела, Бодровкова не понимала что происходит. Она хотела дойти до кровати, но сознание потеряло картину мира и погрузилось во мрак. Ноги подкосились, не удержав тело. Грохот раздался по всему дому. А из головы просочилась струйка крови от удара, образовывая маленькую лужицу около побелевшего лица. За окном слабый шёпот деревьев, они спокойно прогибали свои тонкие веточки под хилым потоком ветра. А огромное небо лишь кое где имело яркие рыжие оттенки, которые становились всё тусклее. Вскоре могучее светило покинуло эти края, забирая с собой свои лучи. Ночь выдалась действительно зябкой. Поэтому маленький Чугунок, видя как хозяйка мёрзнет, лёжа на полу во тьме, лёг у её бока, стараясь помочь согреться. Ведь за недолгое время зверёнок успел полюбить её и привязаться. Он пискнул и прижался сильнее, пытаясь отдать своё тепло всеми силами, так и уснул, тихо сопя под тикающие часы на стене.