Як-Ронда

      Они шли вдоль парижских магических улиц, освещенных мягким светом старинных фонарей, которые уже давно нужно было снять и заменить на что-то более годное, но, как известно миру, – маги слишком то ли ленивы, то ли старомодны. Шаги почти не были слышны на гладкой брусчатке, будто бы туман вокруг подхватил их в воздухе, обнимая прохладной влажностью.       Вечерний Париж кутал их в уютной тишине, а по мере приближения к скрытым от глаз кварталам, город растворялся, редели дома и люди, пропадали звуки, за исключением шелеста мантий. Каждая из них была погружена в свои мысли, но их присутствие здесь, на краю главного Парижского Магического Центра, кричало каждому проходящему мимо волшебнику, что группа Торренс затеяла что-то грандиозное, раз выбралась из своей берлоги в такой холодный месяц.       Наконец они остановились перед массивной кованой аркой, вокруг которых вились тени, принимающие то форму щупальц, то красивых растений. Кристин погладила одну из них, когда игривая, специально преобразованная темная магия, немного наклонилась с арки, к знакомым гостям рынка. Едва различимая серебристая вязь рун плавала на поверхности древнего металла, как будто живая, приглашающая, но одновременно отторгающая тех, кто пришел сюда за недобрыми делами. Ну. В том понимании добра, которое царствовало у учеников Богов. С лёгким колебанием воздуха девушки преодолели границу под аркой и мир с громким щелчком переменился. Нарцисса погладила камень, опуская глаза в пол.       Рынок Бесконечной Магии предстал перед ними во всём своём великолепии, дышащий магией во все времена года. Многочисленные шатры, парящие в воздухе витрины, сверкающие, дорогие артефакты, на которые Беллатрикс постоянно пускала слюни, отливающие всеми цветами радуги зелья, а в воздухе пахло смешением пряностей, чьей-то стряпней, стариной всего тут находящегося и озоном после грозы. Звуки музыки, разговоров и тихие шёпоты древних заклинаний сплетались в единую симфонию, отзываясь в каждом сердце толстыми, прочными нитями волшебства, стягивающими что-то внутри.       Кристин выглядывала нужные им ингредиенты и вела подруг уверенно, зная каждый закоулок этого хаотичного лабиринта. Андромеда часто шутила, что Торренс самолично участвовала в постройке этого РБМ, раз всё тут так хорошо знала. Лили задерживалась у каждой витрины, трогая пальцами полупрозрачные черные ткани, которые обычно приобретают некроманты для своих ритуалов, а Торренс уже даже не пыталась шипеть на неё, подгоняя, зная, что это абсолютно бесполезно. Андромеда шагала чуть позади, задумчиво оглядываясь.       Беллатрикс шла с заметно мрачным выражением лица. Она то ли злилась, что рядом нет ни капли алкоголя, то ли на что-то свое, им, остальным четверым, не доступное. Нарцисса шла последней, за сестрой, больше приглядываясь к новым котлам и приборам для зельеварения, чем к чему-то действительно сейчас важному.       Они двигались сквозь толпы ведьм и магов. С ними здоровались, приветливо улыбались, пряча удивление в глазах. Кто-то хмурил брови, но вежливо кивал. Недалеко столпилась кучка подростков, которые видимо дали клятву слишком рано для своего возраста и теперь совсем не знали, что делать, опасливо взглядываясь в проходящие мимо лица. Кристин готова была признать свою ошибку – рынок был заполнен. Не так, как летом, в конце весны или в начале осени, но плотная масса людей всё же присутствовала. Или может быть она просто отвыкла, будучи на РБМ в Риме последний раз в июне.       Они прошли мимо стендов с зельями и свитками, мимо рунных артефактов и магических тварей в тесных клетках, собираясь в центре, там, где на возвышении стоял Алтарь Бесконечности в честь всеми почитаемой Верховной Тройки. Такие жертвенники стояли практически на любом РБМ, не включая стра́ны, которые вышли из культа ПВТ – Поклонение Верховной Тройке. Такими были Япония, Китай, и, что самое удивительное для всего Древне-Магического сообщества, – Австралия. Боги это никак не комментировали, учитая, что с волшебниками из этих трёх государств ничего до сих пор не случилось, но Кристин считала это скорее затишьем перед бурей, чем смиренностью. Одно дело запретить и Богов, и Древнюю магию, как это произошло в той же Англии, но совсем другое отказаться от Богов, продолжая практиковать сакральные чары.       Жертвовать чем-то Алтарю было необязательно, для любого достаточно обычного поклона и пары молитв на рунах. Но в более узких кругах Кристин и её команда считались «отмеченными», да и Боги действительно помогали им намного больше, чем другим. Так что пары чистых капель крови им для своих покровителей никогда не жалко.       – ...Вы никогда не думали, что вы ебнутые?...       – Это мне сейчас помешанный на чистоте крови сказал? Тоже мне.       – ...Я не...       – Прекращай общаться со своей ручной шизофренией и пошли докупим вампирскую кровь. Ты же знаешь, я без тебя её не выберу, – Лили вытерла ритуальный нож об ткань какого-то ближайшего шатра, сунув лезвие в ножны только со второй попытки.       Кровь вампиров было собирать сложно, но реально. В тёмных уголках магических рынков, где воздух наполнен нескончаемыми разговорами о нововведенных заклинаниях и дымом жженых трав, вдалеке от более светлых исполнений древней магии, кровь вампиров – это не просто жидкость, а главный источник силы в ритуалах некромантов. Те, кто занимается её сбором, действуют во мраке, подальше от других, ни с кем не связываются, а если и позволяют себе рискнуть, то пропадают в самые неподходящие моменты.       Сбор крови – это ритуал, как часто думают, проводимый в мрачных, затхлых подвалах или на заброшенных лесных полянах, где луна едва освещает алтарь, сделанный из древнего камня. Но это всё необязательно. Даже алтарь. Важной частью является только полное безмолвие. В тишине должны раздаваться лишь капли, падающие в чаши.       На рынках кровь продаётся в маленьких стеклянных флаконах, тщательно запечатанных серебряной нитью и охраняемых рунами, чтобы шляющиеся воришки не смогли даже прикоснуться к ним. Некоторые флаконы мерцают в свете свечей, как будто в них всё ещё пульсирует жизнь, другие – тёмные, густые, с неприятным запахом, обещающие выполнение самых темных ритуалов. Продавцы редко раскрывают лица – они знают цену своей работы. А ещё некоторые из них собирают кровь против воли клыкастых.       Для опытных некромантов, кровь – это не просто ингредиент, а мощный катализатор. Но почти на всех флаконах маленькая наклейка с кривыми буквами «Будьте осторожны». Кровь хранит в себе воспоминания и эмоции своих носителей, и, при неправильном использовании, может передать не только силу, но и безумие или боль. Поэтому Лили доверяла выбор такого ингредиента более опытному специалисту, даже после нескольких долгих лет упорной практики боявшись выбрать не правильную кровь.       Кто-то громко, хрипло рассмеялся, послышался хруст пластика, будто его смяли в кулаке. Андромеда, начавшаяся наконец потихоньку просыпаться, покачивала крупными бедрами в такт жалко завывающей волынке. Беллатрикс где-то взяла маленькую бутылочку бурбона, выпив всё залпом, держа в одной руке мелочь – сдача.              Лили остановилась позади Кристин, подошедшей к лавке, в которой они обычно брали всё нужное для некромантии. Женщина, едва стоящая на ногах то ли от проблем со здоровьем, то ли от проклятия, то ли от старости – выяснить было невозможно, лицо она закрывала, – молча подвинула к ним вероятно самые новые товары. Торренс потянулась двумя пальцами к дальнему флакону, отмечая подходящий цвет крови, но перед глазами появилась чья-то замотанная в бинты рука, забравшая склянку. Кристин тяжело выдохнула, разворачиваясь вполоборота и встречаясь с весёлыми глазами.       Они сверлили друг друга секунд пять, прежде чем девушка подкинула в воздухе флакон, рассмеялась и отдала его Кристин.       – Вечерочка, Кристи, – улыбнулась она. – Не ожидала, честно.       – И тебе не хворать, Эрри, – Торренс вяло улыбнулась, отварачиваясь и игнорируя протянутые к ней руки для объятий. Подняв над собой флакон, она просветила его через луч слабого света. – Ты же терпеть не можешь Парижский Рынок, разве нет? Тебя тут постоянно... крадут.       – Иногда обстоятельства заносят нас в самые непредсказуемые места, – Эрри упёрлась поясницей в прилавок, не обращая внимания на продавщицу, начавшую молча махать на неё руками. Кристин совсем забыла, что та немая. – Впрочем, тебе ли не знать. Вы всей семьёй решили выбраться во внеплановые путешествия? Я Карин видела.       – Она ещё живая, что-ли...? – отстранённо переспросила Кристин, вытягивая из кармана кошель и немного встряхивая кровь. – Хорошая. Купим. В пакетик завернете?       – Я пообщалась с ней немного. Она сказала, что двигается в сторону Германии...       Склянка в руке хрустнула. Лили, наблюдающая за махинациями с кровью за плечом подруги, по инерции отпрянула, в непонимание глядя на затылок Кристин. По запястью потекла вампирская и её собственная кровь. Вязкость впиталась в кофту, пока Кристин опускала руку, медленно поворачиваясь к напрягшейся Эрри.       – Куда? – откуда-то запахло смертью, забиваясь в нос затхлостью. Беллатрикс предусмотрительно отойдя от Кристин, как только увидела изменения на её лице, достаточно поздно предположила, что это, скорее всего, просто запах вампирской жидкости. Эрри нервно хихикнула, отводя взгляд. – Не сказала в какой город?       Эрри помотала головой, отодвигаясь, когда Кристин потянулась к другим флаконам здоровой рукой, стараясь сильно не шевелить поврежденной. К ладони, где застряли осколки, аккуратно пыталась подобраться Нарцисса, чтобы посмотреть на сколько всё серьёзно, но Лили как-то странно покачала головой, пряча свои зелёные, немного напуганные глаза.       – Наемники-работорговцы, – пробормотала Андромеда, надевая капюшон. Женщинам было лучше не светиться перед рабовласниками, так как те, в большей своей массе, охотились именно на слабый пол.       Кристин даже внимания не обратила, расплачиваясь и за выбранный, и за уничтоженный флаконы, пряча кровь в потайной карман на левом рукаве. На свою правую руку она старалась не смотреть, всё ещё находясь под давкой эмоций. То ли злость, то ли бессилие, то ли обычное отчаяние от того, что Карин оказалась на небольшой, но на существенный шаг впереди. Снова. Она, как проклятие. Появлялась именно тогда, когда этого не просто не надо, а катастрофически невыгодно. Надо же было Як-Ронде...       – Ох, какие! – мужской крик отразился от ближайших шатров. Лили обхватила рукоять меча. Конечно, никто их не может прямо посреди улицы сломить и повесить таблички с ценой, но им никто не запрещал присматриваться. – Дамы, а вам сколько каждой?       Эрри скользнула в ближайший темный переулок.       – А ты у друга своего спроси, – Кристин повернулась к нему, параллельно натягивая капюшон, но лицом отсвечивая, задерживая взгляд на одном из наемников.       Тот втянул воздух, мгновенно подскочив к главному, громко зашептав:       – Мой отец пытался проникнуть к ней в дом девять лет назад, кого-то там хорошей стоимости запреметил, – Кристин взяла под локоть Лили, отводя в сторону. По ветру долетели остатки истории. – Так она его ритуальным ножом по кускам разрезала и на весь лес, в котором был её дом, развесила.       – Ритуальным ножом...? – с искренним непониманием произнесла Нарцисса, немного обгоняя Торренс.       – Топором, – мрачно исправила Кристин, идя в сторону витрин с деталями для сборки «повседневных» артефактов. – Нож это... неудобно, вы же знаете.       – ...Волшебная палочка – самое удобное. Топор... Мерлин, ты волшебница или кто?...       – Я тебя воскрешу и на стене распну, если ещё раз услышу это имя в своей голове, – она прикрыла глаза, когда Эрри, оставшаяся позади, вдруг закричала. Открыла через мгновение, когда крик оборвался. С Эрри ничего не будет, даже если её на другой континент продадут. Это ведь была Эрри – женщина, которую продавали в самые разные страны и семьи раз пятнадцать, потому что аккуратной бывать не умеет. Зато устойчивого опыта набралась. А вот работорговцы от многочисленных проклятий умрут к приближающейся весне. Одно из таких проклятий на них нашлет сама Кристин. В знак крепкой старой дружбы. – А на счёт... Колдовать куском дерева? Я ещё на первом курсе поняла, что хуйня какая-то.       Сестры Блэк разбежались по всему рынку, условившись не тратиться на ненужные им вещи. Лили пошла в сторону мотеля при РБМ, а Кристин – «куда глаза глядят, а вообще – не ваше дело, где я шастую, мне не пять».       Кристин полчаса погуляла по переулкам, высматривая, что нового появилось. Выкупив за смехотворную сумму артефакт, собирающий тени, она нашла лекарку, у которой в прошлый раз своего прибывания в Париже лечила вывернутую ногу, попросив вытащить осколки и перевязать руку. Женщина делала это молча, всё время смотря на Кристин, абсолютно не глядя на то, что делает с её ладонью. Торренс подозревала, что лекарка – провидица или хотя бы какая-то опытная шарлатанка, сейчас что-нибудь скажет, но та рта даже не открыла, оттолкнув её руку, когда закончила и денег не взяла, отвернувшись от протянутых монет.       Когда стемнело, Торренс потратила минут десять, чтобы с высоты третьего этажа крытого магазина убедиться в том, что все четыре девушки дошли до мотеля. Накинув капюшон, она пошла в северную сторону рынка, собираясь посетить один из борделей. Обычно именно там наемники снимали комнаты.       – ...Стой. Куда?...       Она предпочла его пока что игнорировать.       Кристин шла по узким, извилистым улочкам ночного рынка, где воздух был пропитан зазывными шёпотами продавцов, притягивающие к своим витранам яркой всячиной, добытой неизвестно где. Фонарики, сделанные из цветных стеклянных шаров, горели тусклым светом, отражаясь в лужах на булыжной мостовой и создавали причудливые тени.       Люди вокруг неё, куда не посмотри, — маги, алхимики, и разного рода авантюристы, – тратили запредельные деньги на редкие ингредиенты и тёмные артефакты. Торговцы выкрикивали предложения, а от небольших лавок веяло чем-то мертвым: светились магические камни, пахло тертыми травами, от которых кружилась голова, а в некоторых местах витали заклинания, мерцающие в воздухе, словно мыльные пузыри, чтобы веселить детей, которые приехали на рынок вместе с родителями.       Кристин чувствовала на себе взгляды, но не задерживалась, её цель была впереди. Она была уверена в своем решении. Она шла уверенно, несмотря на растущее напряжение – к наемники-работорговцам могли сунуться только насквозь отбитые. Торренс себя таковой не считала, но, как говорит Эрри, обстоятельства могут закинуть в такие места, в которых ты хочешь оказаться меньше всего. Плащ шуршал по брусчатке. Вдали замаячил бордель с кривыми ставнями и тусклым красным светом, пробивающимся сквозь окна. Кристин прищурилась. Она экспериментировала с самыми разными растениями, чтобы добиться чисто красного огня у своих эксклюзивных свечей, – она много раз была готова даже на бордовый, – но у неё получался всегда максимум темно-розовый.       Это место, как и всё вокруг, казалось живым, впитанным в темные потоки магии. Что-то трещало над воротами, прямо в земле. Прибывшие люди отдавали слишком много энергии этому месту и материя вокруг была перекормленной.       Пьяные крики она услышала ещё до того, как перешла границу, разделяющую общий рынок и бордель, но понадеялась, что хотя бы кто-то будет там в достаточно адекватном состоянии, дабы она могла донести, что ей нужно.       – ...Слышишь, помешенная? А ты куда идёшь?...       – А, да, я про тебя забыла уже, – Кристин остановилась, порылась в глубоких карманах в поисках Амулета Материализации. Внутри что-то зазвенело, куча стекла и металла перестукивались между собой. Подкинув артефакт в руке, она его активировала, отдавая небольшую частичку своей магии. Пальцы оледеленели. Грин-де-Вальд появился перед ней, сложив руки на груди и выгнув бровь. Совсем, как подросток, упаси её Грешная Дарья. – Постой здесь. Сейчас молоденькая тетя с мозгами разберётся, решит свои проблемы и пойдем спать.       – ...Ты сейчас даже представить не можешь, как я хочу тебя убить...       Двери выглядели так, будто открываются с душераздирающим скрипом, но по ушам ударила только музыка и хохот, петли сработали, как по маслу. К Кристин сразу же подбежало несколько дам, да парочка юношей, но она отогнала их рукой, прихватив только одну – давнюю знакомую, работающую тут не за деньги, а за очень хорошие наркотики. Когда-то Кристин думала, что может помочь ей, ссадить с наркоты и обучить древней магии, но произошла трагедия и Торренс отвернулась от всего мира, включая свою подружку Дебору, которая тогда работала в борделе при Берлинском РБМ, куда пришла Кристин после того, как оправилась, но Дебору уже там не нашла, обнаружив её спустя несколько месяцев в притоне на Парижском рынке, но судя по Деборе – было уже поздно.       Сейчас она выглядела вполне нормально, будто бы и не употребляет, но взгляд у неё был даже слишком мутным.       – Наемники-работорговцы, которые сегодня на РБМ прибыли, здесь? – музыку она не старалась перекрикивать. Усиленные заклинаниями инструменты создавали такую вибрацию, что Кристин едва-то себя слышала. Дебора «слушала» её, читая по губам, немного щуря разукрашенные глаза с размазанными до подбородка тенями.       – В вип-комнате, – нечетко произносила Дебора, вращая глазами в разные стороны. Выглядело жутко. – Барон Йон какой-то давний знакомый любимейшей моей хозяйки... За полцены там сидят, представляешь...       – Чарующая Фреялин, какая же ты объебанная, – Кристин толкнула Дебору в толпу, идя в сторону лестницы.       Много лет назад, бордель, носящий сейчас название «Тайные вина», – до этого меняв его чуть ли не сотню раз на другие и самые разнообразные – был эпицентром развлечений не только для посетителей рынка, но и для элиты Магического Парижа. Вип-комнаты, скрытые за толстыми бархатными шторами, хранили не только тайные удовольствия, но и деловые встречи, криминальные сделки и даже политические заговоры. Кристин, только начавшая свою карьеру, связанную с древней магией, будучи тогда слишком окрыленной и чересчур переполненной амбициями, была ненароком втянута в одну из таких сделок, работая на влиятельного клиента в качестве добытчика редкого артефакта. Но по итогу своей первой работой вовлекла себя в очень большие проблемы с Министерством Франции. Это был случай, когда всё пошло не так по неопытности и незнанию. Молчание было куплено кровью.       Но, к слову, артефакт, из-за которого всё началось, по итогу достался ей самой.       Это место почти не изменилось. Кристин помнила, как была полна сил и энергии, когда ещё подумать не могла, на какую дорогу её заведет древняя магия, ровно два месяца приходила на встречу с заказчиком во вторую комнату, где не было окон. Сейчас, насколько Торренс знала, хозяйка борделя оборудовала здание так, чтобы все помещения включали в себя окна. Так случилось после той истории. А вот Кристин после неё больше никогда не бралась за заказы.       Пятая комната – на памяти зашевелилось, что она самая дешёвая из-за сильного запаха канализации внутри – была с приоткрытой дверью. Кристин медленно вошла в полутемное помещение, где наёмники-работорговцы не особо-то и прятались от глаз посторонних. Кто-то кричал, имитируя, скорее всего, пение, кто-то чем-то размахивал. Воздух был густым от табачного дыма, а пол скрипел под её шагами. Дерево было новым, по нему было видно, а значит ясно одно – Боги учуяли её планы. Всё, что дано было людям природой будет до последнего её предупреждать, чтобы она развернулась и ушла. Чтобы не совершала ошибок. В углу сидела группа мужчин, их глаза блеснули от недовольства, – а может быть немного от удивления, – когда они заметили её, разговоры стихли по свисту главного, и их взгляды замерли на ней.       Кристин молча подошла к низкому столу, небрежно бросив на него потрепанную фотографию, которую Торренс удалось раздобыть в архиве маленькой библиотеки при рынке буквально за минут десять. Геллерт её знатно достал, пока она это делала. Один из мужчин взял фотографию в руки, подсвечивая её свечой.       – Вы её найдёте, – спокойно сказала она, подавляя внутреннее напряжение. Под прицелом стольких взглядов самых отвязных ублюдков было страшно. В угол комнаты, куда она глянула мельком и лишь на секунду, забились пойманные ими маги. Эрри она среди них не заметила. – И принесёте мне её голову.       Один из наёмников, грузный мужчина с грязной бородой и шрамами на руках, отобрал фото у товарища, взглянув на неё через туман сигаретного дыма.       – Девка задолжала тебе?       – Это даже ни на долю не ваше дело, – холодно ответила Кристин. – Важно только то, что вы сделаете свою работу и получите то, что точно-точно хотите.       – И что же ты нам можешь предложить взамен? – другой наёмник, моложе, с острыми чертами лица и колючими глазами, насмешливо ухмыльнулся. Где-то она его уже видела раньше. – У тебя-то явно ничего нет, кроме этой фотографии. А деньгами мы не берём, они нам не нужны.       Кристин не ответила. Вместо этого она протянула руку к плащу и с лязгом достала Меч Ненависти. Она аккуратно положила его на стол, ласково проведя пальцами по рукояти. Лезвие меча блеснуло в тусклом свете свечей.       – Меч Ненависти, – сказала она тихо. – Он разрубит всё, что угодно, с одного удара.       – Бред, – спокойно ответил один из них. – У нас в рядах тоже ученики Богов есть, цыпочка. Они о таком никогда не слышали. Если бы такой был – ты бы уже была мертва лет так пять назад.       Наступила тишина. Некоторые мужчины, те, что постарше, смотрели на меч с ненасытной жадностью – знали Кристин за глаза и понимали, что Торренс уж точно знает побольше, чем их прирученные ученики.       Кристин пожала плечами, взялась за рукоять Меч, ловко перехватила его и без какого-либо предупреждения разрубила пополам самого ближайше стоящего к ней наемника. Разрубленный по вертикали череп в следующую же секунду просто оторвался от кожи шее, как по шву, и с грохотом упал на пол. Торренс медленно повернула голову, вытирая лезвие меча об рукав кофты. Воздух застрял где-то в горле. Если убитый мужчина сейчас окажется кем-то, кто представляет особую важность в отряде, её зарубят за минуты две.       – Этот артефакт стоит больше, чем все ваши жизни вместе взятые, – врала, как дышала. Меч Ненависти стоил позорные гроши. Опытные маги не взяли его бы даже за среднестатистическую цену, по которой продавали большую часть мечей-артефактов. Но она знала, что её слова задевают их самолюбие. – Найдите девушку и избавьтесь от неё. Это ваша оплата.       Наёмники переглянулись. Тишина затянулась, словно они взвешивали риски и выгоду. На труп и распространяющийся запах крови никто старался не обращать внимания. Затем шрамированный мужчина кивнул, убирая фотографию в карман.       – Сделка есть сделка. Мы её найдём, голову отправим по совиной почте, – он гоготнул, а потом резко прищурился. – Оплату вперёд.       – Мне может ещё потрахаться с каждым из вас? – она подняла бровь, ставя меч лезвием в стол. – А гарантия какая?       – Милочка, ты не в магазине, – хохотнули несколько. – Тут нет такого понятия.       Кристин пару секунд молчала, не моргая. Металл загремел и меч снова оказался на положенном месте – в ножнах на поясе.       – Сама найду, – она развернулась на маленьких каблуках, про себя скрипя зубами. – Шлюх будете разводить на такие суммы.       – Ладно, стой-стой, – главный встал на ноги, откашлялся. Подождал, пока Кристин соизволит повернуться к нему хотя бы полу боком. – Гарантия – любой раб. Ты женщина умная. Знаешь ведь правила.       Пойманные рабы для наёмников-работорговцев — это основа их существования, подобно хлебу и воде для любого живого существа. В их мире рабы — это главный товар, благодаря которому они обеспечивают себе пропитание, власть и уважение. Каждый пойманный раб у них на счету, ведь представляет собой не только потенциал богатства, но и возможность выживания. Рабы — это валюта в осенней и зимний сезон, которую можно обменять на оружие, продовольствие или защиту.       Отказаться от своих рабов — значит лишить себя страховки. Ресурсов, с которыми можно вести сделки, обеспечивать безопасность или поддерживать свою позицию в обществе. Освобождение рабов означает подорвать собственные перспективы на будущее, так как это не только материальные потери, но и потеря влияния. Стоит одному отпустить своих рабов — как это породит слухи о слабости, и другие начнут сомневаться в их силе.       Ни один главарь таких, как они не отдаст свой товар просто так. Должна быть настолько веская и крепкая причина, чтобы никому не пришло в голову сомневаться в правильности выбора работорговца. Кристин подавила лёгкую ухмылку. К чему только не приводят качественная ложь и зрелищные представления.       Вопрос «а мне они нахрена?» тут не кодировался. Тут либо можно согласиться, либо отказаться, без дополнительных выяснений отношений. Такие, как барон Йон готовы порвать за своих рабов. Поэтому если дают, – даже если на временный срок, – бери, не отказывайся.       Торренс ещё раз быстро глянула в угол, устало вздыхая и снова достала меч на свет, мягко покачивая им в воздухе.       – Женщину вы на улице схватили сегодня, – за добрые глаза Эрри Кристин могла и пожертвовать своими интересами. Она бы не прочь взять какого-нибудь парня к ним – хотя остальные дамы явно не оценят, – он хотя бы пользу будет приносить. Но Эрри... – Где она?       – Кхм, – Йон усмехнулся, будто бы слегка виновато. – Продали уже, милочка.       – Двух часов не прошло, вы на дизели, что-ли? – Кристин отогнала ненужные мысли, взглядываясь в темноту угла. – Из них кто-то в древней магии хоть как-то разбирается? Хотя бы на минимальном уровне. Желательно мужчины.       – Вы же знаете, мужчины, увлекающиеся таким родом деятельности слишком опасны, даже будучи неопытными. Мы таких из принципа отсеиваем, – Йон вытянул шею, взмахом руки дёргая магией одну из цепей и притягивая одну из женщин. Не совсем дряхную старуху, но уже явно почтенного возраста. Темно-зеленые глаза горели каким-то болезненным огнем. – Вот эта – ну, по её словам, – приспешница погибшего Грин-де-Вальда. В древней магии должна разбираться, как в собственной родословной.       Торренс сама не заметила, как зависла. Обрывки мыслей отказывались соединяться. Она откашлялась только когда в комнату постучали и зашли двое юношей без верхней одежды, с ярко накрашенными лицами.       – Идёт, – медленно сказала она, отдавая меч Йону. Судорожно пытаясь вспомнить школьную историю и имена соратников её ручного духа, она подождала, пока цепи с женщины снимут, толкнув в спину, поближе к Торренс. Последняя повернулась к Йону, рассматривающему меч, как восьмое чудо света. Она закатила глаза, перед этим постояв с выражением лица, говорящим всё, что она думает о их знаниях в области древней магии. – Девушка двигается в сторону Германии. Скорее всего – прямиком в Кёльн. Или на его отшиб. Точной информации нет. Я не знаю, каким образом, но перехватите её в ближайшие два дня.       Выходя из борделя, Кристин остановилась на пороге, не в состоянии разглядеть Геллерта, внутренне начиная закипать от мысли, что он мог куда-то смыться. У него, конечно, не совсем это выйдет, учитывая то, что у Торренс была возможность вернуть его в любой момент. Она взяла Амулет Материализации, который повесила на шею и спрятала под кофту, сжала с силой, и...       – ...Сучка мерзкая! Я только хотел убедиться в том, могу ли я пить пиво!...       – Я тебе служить не буду, – вдруг буркнули у неё на спиной.       Кристин повернула к ней голову. Фонари тут были даже слишком яркими, поэтому Торренс уже была готова к раздавшемуся крику у неё в голове.       – ...Женщина, какого хуя?! Тебя не было пятнадцать минут, ты откуда её достала вообще?! Это же... Это же Винда! Красавица Винда... Что ты собралась с ней делать?! Я твоим Богам тебя на блюдечке жареной принесу, если ты до нее хоть пальцем дотронешься!...       Торренс всё-таки не удержалась и расхохоталась. Прямо в лицо ничего не понимающей Винде. О том, что у Кристин в голове её бывшее начальство, Торренс, конечно же, рассказывать не собиралась. Но, Грешная Дарья, до чего же сейчас на несколько мгновений стало бессовестно легко.       – О, я знаю, – пробормотала она, спускаясь.

***

      Кристин толкнула дверь мотеля и сразу же ощутила на себе пристальные взгляды. Поздних гостей тут не любили. В небольшом зале на первом этаже, освещённом приглушенными лампами, сидели почти все постояльцы гостиницы. У одного из столов собралась её группа, играя то ли в карты, то ли в шашки. На столе было и то, и другое. Лили первой заметила её, махнув рукой. Кристин устало вздохнула и стянула с себя дорожную накидку, повесив её на просторную вешалку у двери. Для вечерних обсуждений её голова была слишком тяжелой после разговора с наемниками, не затыкающийся Грин-де-Вальд явно старался усугубить ситуацию побольше, а присутствие Винды только закрепляло весь напряг.       – Так, – она уперлась руками в диван, на котором сидела Беллатрикс, кивая себе за спину. – Это... Блять, не важно. Просто заранее, до завтрашнего утра, смиритесь с тем, что она на ближайшие пять-семь дней будет с нами. Андромеда, возьмёшь её к себе в комнату? Ты единственная, кто как королева, одна спишь всегда.       Она глянула на Винду.       – А ты... Попробуешь кого-то зарезать из них – я тебя сама продам. За такую ничтожную цену, что от унижения в жизни не отмоешься, – взяв со стола яблоко, шкура которого выглядела так, будто её натерли воском, она добавила: – Возможно я смогу извернуться так, чтобы ты не вернулась к работорговцам. Но ничего не обещаю.       Одним коротким движением она поправила черную кофту пропахшую табаком и травами, и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, мечтая о кровати и покое.       — Кристи! — внезапно окликнула Лили, чуть прищурив глаза. — А где твой меч?       Кристин остановилась на первой ступени лестницы и обернулась. Взгляд её был отрешённым, уставшим. Она посмотрела на подругу, словно не сразу поняла, о чём та спрашивает.       — Меч? — переспросила она, равнодушно пожав плечами и помахав в воздухе рукой, будто это поможет. — Он... там где-то. Я займусь этим позже.       Лили встала из-за стола, её взгляд стал подозрительным, а голос — настойчивым. Объяснение её, понятное дело, не устроило.       — Как это «позже»? Это артефакт. Не самой последней важности. Где он?       Кристин молча отвернулась и начала подниматься по лестнице, внаглую игнорируя вопрос. Лили в негодовании высоко подняла брови, приоткрыв рот. Она быстрыми шагами догнала подругу, но остановила её за локоть только возле их общей комнаты, ключи от которой Кристин незаметно взяла со стола в гостиной и уже вставила их в скважину.       — Ты не собираешься мне рассказать? — Лили в упор посмотрела ей в глаза, сложив руки на груди. — Куда ты его дела?       Кристин чуть повернула голову, но не сразу ответила, как будто решая, стоит ли обсуждать это сейчас.       — Я разберусь, Лили. Это не важно. — Голос Кристин был тихим, но твёрдым. — У меня сейчас нет на это сил.       – Это как-то связано с той ведьмой, которую ты притащила? – Кристин кивнула, но с сомнением, ставя довод под вопрос. – С женщиной я смирюсь, просто потому что знаю тебя и уже несколько лет в курсе, что ты ничего не делаешь просто так. Особенно, когда тащишь всякую шваль с улицы.       – ...Я, вообще-то, всё ещё тут...       – Но именно благодаря моим знаниям о тебе, я с уверенностью могу сказать, что ты над своими артефактами, как над могилой сама знаешь кого трясешься. У меня очень много к тебе вопросов, Кристин. Пойду накормлю женщину, она выглядит очень уставшей. Но ты можешь готовиться к тому, что рано или поздно я прижму тебя к стенке Артефактом Обнаружения Лжи и хер ты отвертишься. Поэтому либо готовь ответы, либо верни ебанный меч.