Искры снега

Приятная мелодия ласкает слух, повторяясь в голове Хан Джисона множество раз за последние десять минут. Погодите, или же это не в голове? Точно, будильник! Парень словно ошпареный подлетает с кровати, хватаясь за телефон. Как и ожидалось, вновь проспал. Несмотря на довольно крепкий сон непосредственно перед пробуждением, Хан ворочался полночи в попытке заснуть. Парень уже не помнит, когда в последний раз имел возможность нормально выспаться. Итак, проспав от силы часа четыре, Джисон прямо сейчас стоит перед зеркалом и смотрит на гигантские мешки под глазами, издавая тихий вздох. Парень окунает голову в раковину с ледяной водой, дабы хоть как-то взбодриться и сойти за живое существо. От резкого перепада температур в голову бьет доза адреналина и парень не спеша отправляется в школу. Все равно уже половину первого урока пропустил. Подходя к школе, Джисон уже не казался таким разбитым, однако в висках все еще постреливала прерывистая боль. Раз первый урок парень пропустил, можно прогулять и второй. Оглядываясь по сторонам, дабы никто из учителей, особенно классный руководитель, не заметил парня, Хан пробирается к лестнице, ведущую на крышу школы. Оказываясь наверху, Джисон ощущает дуновение достаточно морозного ноябрьского ветерка, а после и подзатыльник. Парень оборачивается, видя перед собой Сынмина и от возросшего возмущения не остается и следа, а на лице сама собой вырастает широкая улыбка. — Снова проспал? — с нотками равнодушия и обиды в голосе проговаривает Ким, на что получает незамедлительный кивок. Парни приблизились к краю крыши, облокотившись корпусом на перила. Ученики, находившиеся здесь пару минут назад, уже ушли на следующие уроки, а вот Хан и Ким отвергли возможность присутствовать на математике. — Ты какой-то не такой сегодня. Что на этот раз? Опять дома что-то стряслось? — ровным голосом проронил Сынмин. Он всегда ощущал перепады настроения друга, и искренне переживая за Хана, старался поддержать как мог. — Именно, — вздохнул Джи, вспоминая тяжёлый разговор, — я лишь сказал родителям, что хочу заниматься музыкой, а они говорят, что это пустая трата времени и сил. Но ведь это мой последний год в школе и все. Потом от моей юности не останется и следа, а что я сделал для того, чтобы она была яркой? Сынмин внимательно выслушивал всплеск эмоций Хана. — Я, конечно, понимаю, что должен слушаться маму с папой и поддерживать их решения, особенно после того раза... — Хан внезапно замолк, резким движением одернув задравшиеся длинные рукава, чтобы они прикрывали и запястья. Сколько уже лет он носит одежду исключительно прикрывающую область локтей? Сынмин взглянул на руки Хана и не нашел ничего лучше, чем промолчать. Он знал, как неприятна эта тема для его друга, так что наверное так было даже лучше. Глаза Джисона наполнились соленой жидкостью, готовой вот-вот скатиться по щекам. — Но ведь это моя жизнь, — успокоившись, заговорил он вновь. — И я хочу наполнить ее радостными моментами собственных проб и ошибок. Я чувствую, что без музыки я никто. Что ж поделать, если не хочу я становиться юристом, как отец. Тогда ведь это будет уже не моя жизнь. Так страшно. Я хочу доказать им, что чего-то стою в любимом деле. — Да, ты мне все уши уже прожужжал о том конкурсе, где мечтаешь принять участие, так что, думаю, я могу тебя понять. — Именно! Поэтому я ни за что не отступлюсь. Я буду бороться до конца. — Воу, Хан, вот это настрой. Ты безнадежен, — усмехнулся Сынмин, где-то в глубине души обрадовавшись. Немного помедлив, он добавил, — Так каков твой план? — В этом и заключается моя хорошая новость! — лучезарно улыбнулся парень. — Я уже почти уговорил родителей позволить мне собрать группу. Но с одним условием: я должен подтянуть свои оценки, чтобы это ни в коем случае не отразилось на учебе, — последнее предложение Хан выделил, закатив глаза. — Погоди... Каким образом у тебя получилось уговорить их?! Они же были непреклонны, их ничто не может переубедить, — от шока Сынмин чуть было не поперхнулся воздухом. — Я узнал, что за клубную деятельность в старших школах зачисляются доп. баллы при поступлении в колледжи. Это и послужило аргументом. Остается лишь собрать музыкальную группу. Но есть одна проблемка. Думаю, будет довольно сложно найти того, кто действительно заинтересован в этом. Я уже пытался позвать ребят из параллели, но пока безуспешно. — Одна проблема? Парень, да у тебя их тьма. Каким образом ты исправишь свои оценки, неуч? Постоянно ведь спишь на задних партах. — Я найду способ. Я же говорил, что готов на все ради мечты. Дело остается за малым. Мне нужно собрать группу чуть меньше чем за три месяца и подать заявку на ежегодный конкурс рок-групп. Это мой последний шанс попасть туда, так что мне уже нечего терять, — то, с каким воодушевлением говорил Хан очень удивило Сынмина. В глазах Джисона так и горели мечтательные искорки. — Воу, весь твой план звучит... как бредовая идея. — Знаю. Так ты со мной? — парень повернулся в сторону друга, протянув руку, сжатую в кулак. — Спрашиваешь еще! Я в деле! — ответил ему Сынмин, отбивая кулачок. — Наконец-то мне пригодятся знания из музыкальной школы. — А ведь и вправду, Сынмин, ты прекрасно играешь на синтезаторе. — Думаю, ты преувеличиваешь. — Спасибо! — Джисон неожиданно бросился обнимать друга. — Ты ведь знаешь, как много это значит для меня. В этот момент пошел снег. Впервые за год. Искрящиеся крупинки льда падали на землю, предупреждая о скором приходе зимы, постепенно превращая город в зимнюю сказку. Зима ведь такая холодная, но почему-то казалась Хану родной и теплой, несмотря на мороз. — Так красиво! — Да, — восторженно ответил Сынмин. — Ну у нас следующим уроком английский, не хочу пропустить. А ты идешь? — Не, хочу еще тут побыть, — словно завороженный внезапно сменившимся пейзажем прошептал Джи. Сынмин скрылся из виду, а Хан, оставшись один, заулыбался, будто сумашедший. Хотя, может таким он и являлся, кто знает. Никогда он еще не был так близок к мечте. Нахлынули теплые воспоминания.

***

Джисон в далеком детстве сидит у телевизора, раскрыв рот от удивления, наблюдая за различными музыкальными рок-группами, выступавшими на ежегодном конкурсе. Участие в основном там принимали ребята лет двадцати и младше. Одна из тех групп показалась, тогда еще маленькому, мальчику особенной. На сцене те люди сияли. Ханни был поражен тем, как можно выражать свои чувства через музыку. Особенно сильно мальчика поразил соло-гитарист. И в тот момент музыка завладела не только его сердцем, но и всем разумом. Он захотел стать таким же как его первый кумир. Тогда он впервые узнал что такое мечта. Раньше казалось, что она несбыточная. Но... может не все еще потеряно? С тех пор Джи решил научиться играть на гитаре и впервые по-настоящему влюбился в ее звучание. Практиковался на старом дедушкином инструменте по видеоурокам из интернета. В одиночку. Парень никогда не забудет как заработал на свою первую электрогитару. Поначалу он откладывал деньги, которые давала ему на школьные обеда мать, потом тайно устроился на работу ведь на такую серьезную вещь, как электрогитара никто из семьи не дал бы ему денег. Никто из родственников почему-то не разделял увлечения Джисона, считая музыку пустым звуком, пустой тратой денег, сил и времени. Теперь парень уже мечтал найти единомышленников, таких же помешанных на музыке, как и он. Но у него и приятелей то особо не было, не то что близких друзей. Рядом всегда был лишь Сынмин, за что Хан ему безумно благодарен. Ким казался холодным снаружи, но внутри у него было мягкое сердце. Джисон чувствовал это всем нутром. Парень думал, что давно достал Кима своими просьбами сыграть с ним в дуэте, но все же тот, хоть и уставал с этим неугомонным парнишкой, всегда был рядом, чтобы помочь или приободрить. Хан никогда не забудет и то, с каким вдохновением он писал свои первые мелодии и текста. Они, кажется не несли в себе какого-то определеного глубокого смысла, но Джисон изложил в них весь свой внутренний и внешний мир. Выразил в переплетающихся звуках и немного хриплом, надрывающемся голосе при пении самого себя. Никому еще он не показывал композиции, написанные в самый тяжелый период его жизни. Даже Киму. Нет, он не боялся осуждения и не стеснялся (разве что немного). Тут дело скорее в другом. Просто показать свои глубокие текста и мелодии, написанные в самые яркие моменты отчаяния или же счастья, для музыканта значит распороть свою грудную клетку и заодно разум — место, где не нужно никем притворяться, где собрано столько неуслышанных криков и впустить туда постороннего. Хан Джисон чувствовал, что способен на что-то большее. Чувствовал всем нутром. Понимал, что особенный. Но никак не мог проявить эту свою особенность. Он чувствовал свет внутри себя, где-то за грудной клеткой, что грел его все то время, но мерцания было недостаточно, чтобы кто-то воспринял парня за личность.

***

Что-то замечтался Ханни и даже не заметил как к нему приблизился незнакомец. Парень с черными как смоль волосами и мечтательными глазами встал рядом с Джи, остановив взгляд на нем. Было немного неловко вот так вот стоять, поэтому Хан принялся прятать взгляд, рассматривая в городском пейзаже что-то новое, мысленно прожигая в нем дыру. — Тоже прогуливаешь? — резко раздался голос незнакомца. От неожиданности, что кто-то может обратиться к нему, парень впал в легкое оцепенение. Нечасто ему доводится поддерживать диалог с посторонними. — Ах, да. Прогуливаю, — ответил Джи. Кажется, прямо сейчас он мечтал, что бы это побыстрее закончилось. — Квак Джисок, — парень протянул руку. — Хан Джисон. Кажется, мы учимся в параллельных классах, — почти по слогам протянул Хан, совершая рукопожатие. Наверняка, его ладонь сейчас была жутко ледяной, но не от мороза, а от волнения. Больше новый знакомый ничего не говорил, лишь натянул поверх шапки наушники и принялся покачиваться в такт музыки. А вот Хан не удосужился надеть даже капюшон, поэтому голову его постепенно присыпало снегом. Внаглую рассматривая парня, Джи заметил одну неприметную деталь — кулон в виде медиатора. Да и короткостриженные ногти на левой руке и в точности наоборот на правой означали лишь одно... — Ты играешь на гитаре? — с неким азартом сорвалось с губ парня. — Да, как ты... — с недоверием покосился Квак, но не успел договорить. — Вступишь в мою группу?