Девчонка со двора

      Зима 1992-го…       Последний месяц девяносто второго года для Тани Цветковой мало чем отличался от предыдущих одиннадцати. Ещё полтора года назад Космос Холмогоров предсказал, что с поступлением в институт девушка зароется в книгах и будет всё меньше проводить времени со своими друзьями. Без посиделок, песен под гитару и задушевных разговоров… Как в воду глядел.

      Первый курс дался новоявленной студентке довольно тяжело. Незнакомое место, новые люди и первые связанные с этим трудности были преодолимы, но отнимали много душевных сил. С успеваемостью, ожидаемо, проблем никаких не возникало, но Татьяне постоянно не хватало времени: подготовка к занятиям, практические задания, домашки — это одно, но помимо этого была ещё привычная подработка швеёй, приносящая неплохие деньги. Да и готовку, уборку, стирку, глажку никто не отменял. Таню радовало, что при всем этом бешеном ритме она смогла-таки вырваться на свадьбу Валеры и Тамары в октябре 91-го, потому что ни за что в жизни не пропустила бы это событие.

      Нередко дорога к месту учёбы и обратно до дома отнимала по несколько часов в день. Общежитие рядом с корпусом института — роскошь, которая не предоставлялась студентам с московской пропиской. И никого не волнует, что ты живешь у черта на куличках! Всё одно — москвичка, хоть тресни.       Бывало, что поздно вечером валившаяся с ног девушка была в состоянии добраться лишь до высотки на Котельнической набережной, где её, уставшую и измотанную, радушно принимали супруги Беловы. Бывшая Сурикова даже как-то раз предложила подруге пожить у них в одной из гостевых комнат, и Саша всеми руками и ногами поддерживал эту идею: места в квартире много, да и Ольке была бы компания. Белый ведь понимал, что рано или поздно его жене, скучающей в четырёх стенах либо в одиночестве, либо с бабушкой, может взбрести в голову снова пойти пиликать на своей скрипке в сомнительных заведениях с сомнительными личностями. Цветкова же могла стать сдерживающим фактором: девчонку не тянуло на приключения, да и сама она вряд ли бы поддержала подобное. В общем, во всём этом просматривались одни только плюсы…       Вот только было одно маленькое но: Таня ни в какую не соглашалась. Она поблагодарила Беловых за предложение и вежливо отказалась, не поддаваясь на дальнейшие уговоры.       Мешать друзьям не хотелось. Всё-таки, у ребят была своя личная жизнь, в которой посторонних, по идее, не должно было быть. К тому же, Татьяна считала, что её сложности — явление временное: надо просто немного подождать, и будет полегче. Так и вышло.

      На втором курсе девушке всё же удалось поселиться в общаге. Она и сама не знала, как так получилось и кого за это нужно благодарить, но была несказанно счастлива. Домой к отцу Цветкова теперь ездила только на выходные, и то не всегда: его характер с каждым днём становился всё более невыносимым, да и пил Сан Саныч от одиночества и тоски по-черному, хоть и на работу исправно ходил. Если же мужчина в нерабочее время оставался дома, то за каких-то полчаса вполне безобидная перепалка с дочерью могла перерасти для нее в настоящий кошмар. Испытывать судьбу и лишний раз трепать себе нервы не было никакого желания.       У Тани наконец-то появилась возможность проводить с друзьями больше времени. Однако студентка почему-то не торопилась нагнать упущенные моменты: она по-прежнему вела себя отстраненно, редко посещая общие праздники. Если Татьяна решила продолжить жить в своём замкнутом мире, старательно выстроенном за прошлый год, это её право. Ибо ломать себе жизнь — неотъемлемое право человека.       Кос считал, что, добровольно лишая себя даже самых простых удовольствий и выбирая учебу вместо друзей, его несбыточная мечта Таня Цветкова именно ломала, рушила свою жизнь. И если с Беловыми и Филатовыми девушка хоть как-то поддерживала связь благодаря общению с Олей и Тамарой, то из поля зрения двух других своих друзей — Холмогорова и Пчёлкина — Цветик-семицветик практически исчезла. Даже с секретаршей Людой она виделась чаще, чем с ними, и обоих это напрягало.       Космос сразу понял, что давить на подругу и пытаться заставить ее вести себя, как раньше, — дохлый номер. По его мнению, она сама должна была прийти к этому состоянию, без принуждения. Тем не менее, изредка ему удавалось вытащить Танюху куда-нибудь погулять или покататься. Брюнет старался не показывать своих чувств, но получалось из рук вон плохо, ведь он просто мечтал о ней, даже спать по ночам не мог. У человека же должны быть мечты, правильно? Всегда нужно надеяться на то, что когда-нибудь ты сможешь добиться большего. И Кос тоже искренне на это надеялся. А пока он просто обожал её издали, не сводя с возлюбленной серьёзных горящих глаз, стоило ей только появиться где-то на горизонте.       А вот Виктор, относительно недавно переехавший в просторную квартиру на Цветном (так сказать, поближе к работе), вообще почти не видел свою бывшую соседку, хоть и очень, очень того хотел. Расскажи кто-то об этом Цветковой, она бы ни за что не поверила этому шутнику: когда-то девушка, действительно, ждала его внимания, как праздника, но со временем перестала. Как ей казалось, переболела. Жить хотелось здесь и сейчас, в настоящем времени, а не в вечном ожидании чуда по имени Витя Пчёлкин. Чувства к Пчёле понемногу угасали, и отсутствие общения с ним этому только способствовало. Может, оно и к лучшему?

      Таня мирно посапывала на жесткой кровати (которая к концу трудного дня всегда чудесным образом превращалась в пуховую перину), уткнувшись лицом в подушку. В общаге она делила двухместную комнату со вполне адекватной старшекурсницей, которая, к тому же, появлялась здесь крайне редко. Можно сказать, Танька была тут полноправной хозяйкой. Да и соседки по блоку, обитавшие в точно такой же «двушке» за стенкой, неудобств тихой и скромной девушке не доставляли.       — Цветкова, ты дрыхнешь до сих пор, что ли? — а вот у ребят из секции напротив со скромностью не было абсолютно ничего общего. В ней жили и парни, и девчонки, и нередко там само собой организовывалось какое-то движение и веселье. Зинка Говорухина, разбудившая Татьяну, пришла к ней с утра пораньше как раз оттуда.       — Нам ведь ко второй, Зин… — пробормотала студентка, натягивая одеяло на голову: ей бы еще спать и спать. А девочек-соседок, которые ушли на свои занятия раньше и не захлопнули входную дверь, Таня мысленно грозилась проучить как-нибудь в следующий раз.

      Говорухина была старостой Танькиной группы и по ерунде обычно никогда никого не беспокоила. Поэтому Цветкова скинула с себя одеяло, с трудом разлепила глаза и, приподнявшись на локтях, вопросительно уставилась на одногруппницу: статная, здоровая и сильная, с черными вьющимися волосами до пояса, Зинаида словно была живым воплощением Аксиньи из «Тихого Дона». Такая запросто может и коня на скаку остановить, и в горящую избу войти. Самобытной девушке впору было бы остаться в родном хуторе и быть самой завидной невестой, но отчего-то бойкая Зина выбрала всё бросить и уехать учиться в большой город. В ней угадывался лидер, а характерная темпераментность сразу привела ее на ответственную должность старосты. Говорухина всегда стояла за своих горой, умела договариваться с преподавателями, поэтому их группа так же быстро выбилась на верхние позиции по успеваемости: должников, да и троечников тоже, почти не было. Она совершенно точно была на своём месте.

      — Тебя на вахту попросили быстрее спуститься, а то телефон уже весь оборвали. Звонят аж из самого Душанбе!       Сон как рукой сняло. Душанбе?       Татьяна вскочила с кровати и, нырнув ногами в теплых джурабах в такие же тёплые тапочки, в пижаме, вся растрепанная после сна, быстрым шагом двинулась к выходу.       — Стоять! — гаркнула староста так, что Цветкова повиновалась и замерла на месте, опасливо на неё оборачиваясь, — Дай хоть обниму тебя, именинницу…       — Зин… — шумно выдохнула Таня, успокаиваясь. Она чуть не забыла про свой собственный праздник! Но… зачем же было так пугать?       — С днем рождения! — виновницу торжества задушили в крепких объятиях, но ненадолго, — Ладно, беги давай…       — Спасибо! — девушка сломя голову понеслась к телефону. Чуть ли не вприпрыжку сбежала по лестнице на первый этаж, расталкивая сонных студентов, встречающихся на пути.

      Вахтерша тетя Нина преспокойно пила чай, одной рукой прижимая к уху телефонную трубку, а другой поднося кружку с горячим напитком к губам.       — Идет-идет! — причмокивая, довольно протянула женщина. На другом конце провода ей что-то сказали, после чего она звонко, искренне рассмеялась: этот кто-то явно умел заговаривать зубы представительницам слабого пола, — Хорошо, передаю…       — Фарик? — забирая трубку у вахтерши, Татьяна прекрасно понимала, что из столицы Таджикистана ей мог позвонить только один человек — Фархад Джураев.       И он помнил про её день рождения.       — Танечка, луноликая, здравствуй!       — Привет! — уголки губ студентки стремительно поползли вверх.       — Спешу поздравить тебя с совершеннолетием, с прекрасным временем для юности, красоты и весны в душе! — торжественно упомянул он самое романтичное время года, невзирая на то, что на календаре было 16 декабря, — Желаю тебе побольше моментов, когда сладко дышится, легко живётся и горячо любится!       — Спасибо огромное! Безумно приятно, что ты позвонил, что помнишь…       — Как я мог забыть о таком дне, красавица? — разумеется, Цветкова не видела друга, но чувствовала, как он улыбнулся. Ровно год назад Белый так же по телефону рассказал о ее дне рождения, а Фарик, в свою очередь, это в своей памяти отразил, — Не разбудил, надеюсь? Решил пораньше набрать, чтоб ты точно на учёбу не убежала… — Джураев готов был позвонить ей ещё раньше, вот только пару часов назад российская столица ещё спала, ведь Москва и Душанбе находились в разных часовых поясах.       — Ну-у-у, я бы не сказала, что прям разбудил… — уклончиво ответила Таня, с трудом скрывая зевок, — Ты где этот номер-то откопал?       — Где откопал, там уже нет, — хохотнул Фархад в трубку, — Добрые люди подсказали…       — Доброго человека случайно не Сашей Беловым зовут? — других вариантов у девушки не было: номер телефона общежития она сообщала только отцу и тёте Кате. Сан Саныч под описание доброго уж точно не попадал, а вот Катерина вполне могла поделиться номерочком с любимым племянником. Да и сам Фара армейским корешем приходился именно Белому. У кого ему ещё спрашивать-то?       — Не-а, — веселился молодой человек, будто ожидал услышать такое предположение от подруги.       — Да ну? — Татьяна удивлённо вскинула брови, — Ты меня прям заинтриговал, Фарик… — хитро протянула она, но парень быстро разгадал её замысел:       — Не-не-не, красавица, не скажу!       — Осведомителей не сдаём, значит? — засмеялась именинница, отчего вахтерша тетя Нина, до этого хранившая молчание, хмыкнула.       — Ты лучше расскажи, чем сегодня заниматься будешь, — Джураев почему-то решил не отвечать на предыдущий вопрос, — Слышал, у тебя вечером концерт…       — Скажешь тоже, у меня… — Таня неосознанно принялась наматывать телефонный провод на палец, — Так уж, ребята с института выступить попросили. У них отчётный концерт, а вокалистка в больничку слегла с воспалением лёгких… Так-то это по большей части инструментальный ансамбль, но песни тоже иногда исполняют, — знала бы Цветкова, что прежде, чем соглашаться, нужно узнавать дату, точно не выступала бы в свой день рождения.       Стоп… откуда ему известно про концерт? Вряд ли от информаторов… От Саши или Валеры? Вполне вероятно, потому что их жёны пойдут туда сегодня: подруга достала для них пригласительные. Ей, впервые выступавшей на серьёзном мероприятии, очень нужна была поддержка.       — У тебя всё получится, луноликая! — заверил девушку Фархад, — Жаль, что лично не смогу в этом убедиться… Но обещаю, до конца этого года мы точно с тобой увидимся!       — Ты приезжаешь? Когда? — Татьяна чуть не взвизгнула от радости, но сдержалась: не хватало ещё, чтоб вахтерша разозлилась и, чего доброго, попросила уйти.       — Там, где нас ждут, мы всегда оказываемся точно в срок, — в привычной философской манере ответил парень, явно улыбаясь по ту сторону трубки.       — Фа-а-арик… — но от него Цветкова готова была вынести хоть сотню загадок. Именно поэтому в копилочку к неизвестным добрым людям сейчас добавилась такая же неизвестная дата его прилёта, — Я в любом случае буду ждать тебя, — и это была чистая правда, — Кстати, подаришь мне очередное старое мудрое изречение?       — Разумеется!

      Джураев не стал расспрашивать, пригодились ли Тане его предыдущие слова:       Иногда предлагать дружбу вместо любви — всё равно что предлагать хлеб изнывающему от жажды.       От Саши Белого он знал, что влюблённому без памяти Холмогорову девушка дала от ворот поворот. И, судя по состоянию Коса, после выпускного вечера Цветкова не просто предложила ему хлеб, а буквально силой заставила его проглотить за раз целую буханку, не пережевывая. Он даже признаться ни в чем не успел, как его огорошили: лучший друг, и всё тут. Не поняла, значит, подруга, что Фархад хотел до неё донести той фразой, либо уж очень умело прикидывалась непонимающей. Татьяна вообще оставалась для Фарика человеком загадочным, хоть на первый взгляд и казалось, что она — открытая книга, бери и читай. Но то, что книга эта была по квантовой физике, да ещё и на китайском языке, вносило некоторые трудности в возможность её прочтения.       Армейский друг Белова мог только предполагать, что происходило в душе Тани, ведь даже при всей её открытости и простоте понять у него это попросту не получалось. Её сердце, подобно бездонным темным водам океана, было полно тайн. И кто в нем живёт, раз места для Космоса там не нашлось, — большой вопрос.       Однако Джураев искренне не понимал Коса. Раз он так сильно её любит, то почему ничего не предпринимает? Неужели боится? Но ведь… как раз-таки, самая большая человеческая глупость — это боязнь. Боязнь совершить поступок, поговорить, признаться… Мы всегда боимся, и поэтому так часто проигрываем. И иногда даже тому, кого, может быть, и вовсе не существует…       Любая мечта требует труда, порой колоссального. И если помимо неё есть ещё огромное желание и настойчивость, то можно прорасти даже сквозь асфальт подобно живучему сорняку. Холмогорову, похоже, было просто удобно записать Цветкову в свои несбыточные мечты и ничего с этим не делать. Это легко пережить, пока она не стала с кем-то встречаться или, например, замуж не вышла. Если Таня не сделала выбор в пользу кого-то другого (а пока что явных признаков этого не было), у Космоса были все шансы добиться её расположения, но брюнет почему-то упорно упускал любую возможность как-то с ней сблизиться. Значит, и мечта его не такая заветная?

      — Всё хорошо, Фар? — забеспокоилась о друге Татьяна, когда тот надолго замолчал.       — Прости, луноликая, задумался! — тут же отозвался Фархад, — Все мудрости в голове перебрал, вот и отвлекся немного…       — И какая мудрость показалась самой подходящей для меня на этот раз? — собеседники отзеркалили улыбки, хоть и не видели друг друга.       — Не надо бояться неведомого, ибо каждый способен обрести то, чего хочет, получить то, в чём нуждается.       Возможно, хрупкая Таня в разы смелее своего лучшего друга, и этот совет ей поможет. Пусть даже не в личной жизни, а в каких-то других вопросах, касающихся планов, целей и достижений.       — А что, мне нравится! Спасибо, Фарик! — девушка тихо повторила его фразу себе под нос, стараясь запомнить каждое слово.       — Всегда пожалуйста! — молодой человек посмотрел на свои часы, — Тебе, случайно, на учёбу бежать не пора, именинница?       — Точно! — спохватилась Цветкова, — Пора. Собираться пойду… Рада была услышать тебя!       — Взаимно, Танечка! Еще раз с днем рождения! Не прощаемся, помнишь?       — Помню, — улыбнулась, — До встречи!       — До встречи, красавица!       Заслышав гудки, ознаменовавшие окончание приятного разговора, студентка положила трубку.       — Жених? — хитро сощурилась тетя Нина, наблюдая за счастливой Татьяной.       — Друг, — чувствуя откровенное недоверие, девушка уточнила, — Очень хороший друг.       — Ну-ну, — по-доброму усмехнулась женщина, — Парень-то хороший вроде, вежливый, с чувством юмора… Присмотрелась бы, раз только друг.       — Хорошо-хорошо, — быстро согласилась Цветкова, чтоб не задерживаться под пытливым взглядом вахтерши, — Обязательно.

      Несмотря на то, что Таня видела Джураева вживую всего лишь раз в жизни — еще в девяносто первом — они очень сблизились и сдружились. Часто писали друг другу письма, созванивались по телефону: Татьяна звонила либо из дома, пока отца в квартире не было, либо пользовалась уличным таксофоном.       Девушка считала Фархада своей родственной душой и даже, в каком-то смысле, наставником: было чувство, что её душа знала его задолго до того, как их физические оболочки получили шанс встретиться в реальной жизни. Причина в том, что Фарику, находящемуся более чем за три тысячи километров от московской подруги, одними лишь разговорами удавалось коснуться каждой частички её души. Цветкова очень ценила такие качества в людях.

      Не дожидаясь очередного ответа от вахтерши, который она, скорее всего, не очень захочет услышать, Татьяна поспешно ретировалась в свою комнату. Сегодня поистине важный день: нужно всё успеть и никуда не опоздать…

      После занятий именинница отправилась на Котельническую набережную, где её ожидала Ольга, и, по идее, уже должна была подтянуться Тамара. Вместе девушки решили сначала немного посидеть в каком-нибудь кафе (если Цветкова придет не слишком поздно), а затем пойти на концерт. Лариса же, которая тоже была приглашена, к сожалению, не могла составить им компанию. Она, вопреки прогнозам учителей, взялась за ум и сама поступила в педагогический институт на бюджет. Сегодня у неё были какие-то вечерние пары с вредным преподом, и пропустить их было себе дороже. Таня, хоть и немного расстроилась, прекрасно понимала подругу и потому не обиделась. Сама по той же причине пропустила день рождения Белого в конце ноября.       Бывшая Сурикова, пока была одна дома, погладила Цветковой платье для выступления, которое студентка вместе с туфлями приволокла к ней днем ранее, чтоб не таскаться потом по всей Москве с кучей вещей.       Это было то самое платье, в котором Татьяна была на свадьбе Беловых. Оля тогда впервые увидела талантливую Сашину родственницу и сразу прониклась к ней симпатией. Танькин подарок, кстати, как и обещал Белый, теперь украшал одно из самых видных мест квартиры номер 135: расшитая узорами скатерть покрывала круглый столик в гостиной.

      — Привет! — дверь имениннице открыла Тамара. Девчонки сразу принялись обниматься чуть ли не на пороге, — С днем рождения!       — Спасибо, Том… — улыбнулась виновница торжества, скидывая с себя новое зимнее длинное пальто и высокие сапоги: Сан Саныч, несмотря на сложные взаимоотношения с дочерью, никогда не жалел денег ей на качественные вещи. Да и его специфическая натура требовала, чтоб Танюша всегда выглядела презентабельно. Мужчина был из тех, кого всегда волновало, что другие скажут о нем и, в особенности, о его близких.       — Проходи давай. Есть хочешь?       — Я в столовой пообедала, ещё не проголодалась, — Цветкова, махнув рукой, прошла вглубь квартиры прямо по коридору.        — Тогда щас быстренько чай с тортиком попьём и собираться будем, — с кухни доносился шум воды: Ольга мыла виноград и бананы — любимые Танины фрукты.       — С праздником! — вытерев мокрые руки о передник, Белова заобнимала подругу, едва не задушив, — Присаживайся скорее, я такой торт вкусный купила, м-м-м…       — Ну, раз вкусный, надо пробовать, — хохотнула Татьяна. Сладкое она очень любила, особенно в последнее время: мозг, загруженный учёбой, иногда прям просил сахар.       Бывшая Сурикова выбирала для Тани кусочек побольше, в то время как Тамара куда-то отошла. Филатова звонила Валере, ведь буквально через минуту молодой человек уже поздравлял именинницу с её телефона с совершеннолетием. Чуть позже на домашний из офиса позвонили и Саша с Космосом, после них — тетя Катя, уже со своей работы. Цветкову поздравили все, кроме Вити Пчёлкина.       Наскоро перекусив, девушка быстро переоделась. И вдруг осознала, что за полтора года она значительно вытянулась. Это и до этого было заметно, но сейчас стало прям совсем очевидно. Раньше Татьяна была одного роста с Олей, теперь же была даже чуть выше Томки. Это примерно те же 6-7 сантиметров, на которые визуально укоротилось её платье. Однако вещь стала сидеть более свободно в груди и плечах, что означало одно: с лета 1991-го Таня неплохо так схуднула.       Девочки помогли Цветковой подкраситься и накрутить на щипцы кудри. Длинные волосы решено было оставить распущенными. Красота, да и только!       — У нас с Олькой есть для тебя небольшой подарок, — Тамара принесла откуда-то из соседней комнаты красочную подарочную коробку и протянула её имениннице.       — Боже мой… Это… это очень красиво! — открыв крышку, студентка очень осторожно, дрожащими пальцами провела по комплекту украшений: браслет, кольцо, серьги и подвеска из белого золота были украшены переливающимися зелёными камешками, внешне похожими на демантоид, самый ценный из всех разновидностей гранатов. Она подняла ошарашенный взгляд на подруг, — Спасибо, но… вы чего? Я не возьму, нет. Это, наверное, всё очень дорого стоит…       — Не дороже денег, — заключила Белова, пододвигая подарок обратно к Татьяне, которая тщетно пыталась вернуть всё в руки Филатовой, — Не вздумай отказываться и носи на здоровье. Мы с Томкой долго искали, выбирали, чтоб тебе понравилось…       — Но… я не могу себе позволить такие украшения. И мне нечего дать вам взамен…       — А нам ничего и не надо, — жена Валеры легонько потрепала Таню по плечу, — Просто… просто будь рядом и не пропадай больше так надолго, хорошо? — девушка кивнула, но всё равно ещё не была готова принять такой дорогой подарок.       — Если тебя это как-то успокоит… Ты часто даришь нам вещи, которые создаёшь своими руками. Такую красоту нигде и ни за какие деньги не купишь, всё в единственном экземпляре, ручной работы. Поверь, это стоит гораздо дороже, — Ольга продолжила убеждать подругу вслед за Тамарой, — Примерь, пожалуйста… Ну? — она ловко вытащила из коробки колечко и покрутила им перед Цветковой.       — Хорошо, — на безымянный палец её левой руки кольцо село как влитое. Размер подходил и к среднему пальцу на правой руке тоже. Украшение с камнем грушевидной огранки обрамляло тонкие пальцы и сверкало, стоило только «поймать» источник света, — Очень изысканно…       Новые серьги в форме капельки быстро сменили привычные и уже ставшие родными серьги-колечки, а кожи шеи коснулся холодный металл цепочки с каплевидной подвеской.       — Смотрится бесподобно! — мягко улыбнулась Филатова, помогая подруге застегнуть браслет на запястье, — Прям гранатовый браслет, получается…       — Всё, вот так и иди, — бывшая Сурикова убрала подарочную упаковку куда подальше, — и срази всех наповал! Ну просто роскошная женщина!       — Хорошо, — искренне рассмеялась Татьяна, — Спасибо большое, девочки… — после этих слов девушки, наверное, попали в самые крепкие объятия в истории.

      Через час Ольга и Тамара уже сидели на своих местах в зрительном зале и ждали появления Тани на сцене. Две песни в её исполнении планировались ближе к концу концертной программы с интервалом в несколько номеров.       Сколько, оказывается, талантов хранят в себе студенты! Белова испытывала огромное удовольствие от прослушивания композиций и просмотра небольших музыкальных сценок. Она чувствовала себя настолько в своей среде, что иногда даже томно прикрывала глаза, растягивая губы в довольной улыбке. Девушка очень скучала по былым временам и теперь завидовала Цветковой белой завистью. Как же ей хотелось оказаться там, на сцене…       Тома тоже с интересом наблюдала за происходящим, но с каждой минутой желание поскорее увидеть подругу с микрофоном в руке возрастало. Как будто организаторы концерта специально оставили её на десерт!       — Дорогие гости! — из-за кулис показался ведущий, готовый объявить следующий номер, — На сцену приглашается эстрадный ансамбль «Мыльная опера»! — судя по реакции зала, этот коллектив был весьма популярен.       — Наконец-то… — облегченно выдохнула Филатова, завидев Татьяну. Она вышла самой последней, уже после того, как музыканты (абсолютное большинство из которых — парни) вынесли некоторые свои инструменты и заняли нужные позиции. Фортепиано, аккордеон, синтезатор, струнные, духовые, ударные… Весьма неплохой перечень для коллектива, состоящего, в основном, из любителей.       Таня так и не сказала, какие конкретно песни будет исполнять, да и ведущий тоже об этом умолчал. Поэтому Томка с Олькой, как и другие зрители, замерли в ожидании первых аккордов.       Цветкова молча кивнула пианисту, и тот начал извлекать из клавиш завораживающие звуки фортепиано. Сольное вступление позволило продемонстрировать молодому виртуозу свои навыки.       Татьяна задержала дыхание перед тем, как начать петь, а вместе с ней приготовились исполнять свои партии и другие участники ансамбля:

Пообещайте мне любовь, пусть безответную,

Узнаю в облике любом по всем приметам я.

Пойду покорно наугад, куда поманите,

И не сверну с пути назад, когда обманете.

Пообещайте мне любовь, хоть на мгновение,

Хочу изведать эту боль, как откровение.

Я за собой сожгу мосты, не зная жалости,

И всё прощу, но только ты люби, пожалуйста, люби!

Люби, пожалуйста, люби!

Люби, пожалуйста!

      Девушка как будто о себе пела. И в этой песне она совершенно точно обращалась к человеку, которого слишком хорошо знала и забыть (как ни старалась себя в этом убеждать) не могла. Перед глазами чётко вырисовывался образ нагло ухмыляющегося Пчёлкина. Всё-таки, есть люди, которые всегда в сердце, несмотря на отсутствие встреч.       Таня чувствовала каждую ноту, каждую паузу, потому что сама буквально жила в этом музыкальном произведении…

Пообещайте мне любовь, такую нежную,

И мир для нас родится вновь, маня надеждою.

Чтоб разлилась живой водой и песней грустною,

Любовь не может быть другой, я это чувствую.

Пообещайте мне любовь, хоть на мгновение,

Хочу изведать эту боль, как откровение.

Я за собой сожгу мосты, не зная жалости,

И всё прощу, но только ты люби!

      Музыка стихла, заставив именинницу застыть. Она слушала глухие удары собственного сердца, пока зал не разразился бурными аплодисментами.       Им понравилось.       Цветкова, благодарно поклонившись, вышла за кулисы с ребятами из ансамбля. На сцене какие-то девчонки плясали русский народный танец, давая им передышку.       — Ты молодец, — хвалил новую вокалистку Руслан — тот самый пианист-виртуоз и по совместительству лидер коллектива, — Очень высокая культура звука.       — Спасибо, — тихо поблагодарила она.       — Оставайся с нами, в «Мыльной опере», Тань. Нам такие кадры, как ты, необходимы как глоток свежего воздуха!       — Обещаю подумать над этим, — ответила девушка, — Не могу я жить музыкой так, как вы, каждый день, Рус, понимаешь?       — А каждый день и не обязательно. Пару мероприятий за сезон будет вполне достаточно. Ты быстро учишься, освоишься еще…       — Давай мы этот концерт сначала переживём, ладно? — Татьяна похлопала пианиста по плечу и ушла ближе к сцене.

      Следующую песню зрители узнали задолго до того, как Цветкова запела. Вступление к «Позвони мне, позвони», где, опять же, солировал пианист, будоражило.       Музыкальное сопровождение превосходило все ожидания, а новенькая вокалистка идеально дополняла его:

Позвони мне, позвони,

Позвони мне, ради Бога.

Через время протяни

Голос тихий и глубокий.

Звезды тают над Москвой.

Может, я забыла гордость.

Как хочу я слышать голос,

Как хочу я слышать голос,

Долгожданный голос твой.

      — Позвони мне, позвони! — отчаянно прошептала в микрофон Таня, будто в самом деле просила кого-то об этом. А этот кто-то, похоже, вообще про нее забыл…       Вот вроде не видишься с человеком, а чувства только сильнее становятся. Да и к кому? К тому, кто даже не удосужился позвонить, когда позвонили все! Осознавать подобное было крайне неприятно: где-то в грудной клетке нарастала и тяжелела обида.

Без тебя проходят дни.

Что со мною, я не знаю.

Умоляю — позвони,

Позвони мне — заклинаю,

Дотянись издалека.

Пусть над этой звездной бездной

Вдруг раздастся гром небесный,

Вдруг раздастся гром небесный,

Телефонного звонка.

      — Позвони мне, позвони! — именинница горько усмехнулась. Разве ж он её услышит?

Если я в твоей судьбе

Ничего уже не значу,

Я забуду о тебе,

Я смогу, я не заплачу.

Эту боль перетерпя,

Я дышать не перестану.

Все равно счастливой стану,

Все равно счастливой стану,

Даже если без тебя!

      На последней фразе голос предательски дрогнул, а в уголках глаз защипало.       Удивительно чуткое женское сердце: не узнав даже, каково с ним, решить, что без него — хуже, — это надо уметь. Татьяна, вопреки словам песни, вообще не могла представить себе свой мир, в котором бы не было Виктора…

      — Смею предположить, что сегодня на нашем творческом небе засияла ещё одна звездочка! — к девушке вышел ведущий, которого она пару раз видела на репетициях, — Новый голос «Мыльной оперы», талантливейшая студентка, прозванная нашими ребятами русской Селин Дион — Танечка Цветкова!       — Благодарю… — смущенно прошептала она подошедшему к ней молодому человеку, которого, кажется, звали Славой. Щёки заалели, когда волна восторженных оваций прокатилась по залу.       Мысленно Таня просила высшие силы, чтоб он ненароком не начал поздравлять её с днем рождения — повышенное внимание и так сейчас выбивало почву из-под ног. Никто из ансамбля, по идее, не знал о её празднике, поэтому всё должно было обойтись…       — Ну что, русская Селин Дион, исполнишь нам что-нибудь из репертуара своей канадской коллеги? — чувствуя, как вокалистка сначала напряглась, а затем одарила его испепеляющим взглядом, ведущий по-дружески приобнял её, надеясь, что она расслабится и не убьёт его прямо на сцене на глазах у публики, — Уверен, гости тоже поддержат мою просьбу!       В подтверждение его слов толпа дружно загоготала, требуя ещё одну песню. Среди множества лиц Татьяна отыскала своих подруг: их уверенные кивки, развеяв сомнения, придали девушке сил.       — Хорошо, — согласилась она, оборачиваясь на Руслана: пианист, казалось, знал, что всё именно так и будет. Саксофонист Никита, собственно, давший Цветковой новое прозвище, улыбался, обнажая белые широкие зубы. Являясь поклонником певицы, он вдруг решил, что Танин голос похож на её.       — Ты начинай, мы подхватим, — заверил Рус.       Именинница закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Будь что будет! Тем более, в её рукаве имелся-таки козырь: песня «Where does my heart beat now». Неродной язык и некоторые трудности в произношении — всё это пугало, но пути назад уже не было:

So much to believe in, we were lost in time…

Everything I needed, I fell into your eyes!

Always thought of keeping your heart next to mine.

But now that seems so far away!

Don't know how love could leave without a trace.

Where do silent hearts go?

      Внимательно прослушав первые две строчки, Руслан быстро сориентировался. Его пальцы тут же мастерски забегали по черно-белым клавишам. Петь под аккомпанемент сразу стало попроще.

Where does my heart beat now?

Where is the sound that only echoes through the night?

Where does my heart beat now?

I can't live without, without feeling it inside!

Where do all the lonely hearts go?

Where do all the lonely hearts go?

      Жестами девушка показала пианисту повторить припев после проигрыша и остановиться. Все-таки, как же ей нравилось иметь дело с понятливыми людьми!        Рус, в свою очередь, тоже был доволен новенькой. Ей удалось с первых нот влюбить зрителя в себя, а значит, и в «Мыльную оперу». Он искренне надеялся, что Татьяна официально согласится стать частью их коллектива…

      После выступления уставшая, но вполне счастливая Таня провела ещё немного времени с Олей и Томкой. Девчонкам (Беловой особенно) концерт очень понравился.       Цветкова на полном серьёзе предложила бывшей Суриковой играть в ансамбле: совсем одна она не хотела туда вступать. Ольга, как и сама именинница, обещала подумать: это была отличная возможность снова вернуться на сцену, однако идти против воли мужа было себе дороже. В конце концов, не Виталик же её туда пригласил или еще кто-то, а, между прочим, Сашкина подруга детства!       Это, конечно, не оркестр и не сольная карьера, чем долгие годы так грезили Елизавета Андреевна с внучкой, но стать дополнением в талантливом студенческом коллективе было бы очень приятно. Ребята брали всех желающих, мало-мальски умеющих играть на музыкальных инструментах, а за плечами Беловой, всё-таки, консерватория!       Пообещав Оле зайти на неделе за ответом, а заодно забрать оставленные после переодевания в платье вещи, Таня уверила подружек, что домой к отцу доберётся сама на общественном транспорте. Тамара долго уговаривала её обратиться к Валере или Космосу: уж они-то без проблем подвезли бы её и в обычный день, а сегодня, в день рождения, тем более. Но виновница торжества, и так смущенная повышенным вниманием и дорогущим подарком девчонок, была непреклонна, и Филатовой пришлось сдаться.

      Тепло распрощавшись с Томой и Олей, Татьяна побрела на остановку. Ещё вчера она договорилась с Александром Александровичем, что после концерта приедет к нему на праздничный ужин и останется с ночевой. Возвращаться ночью в общежитие особого смысла не было.       Устало перебирая ногами по заснеженному тротуару, погруженная в свои мысли, Цветкова не сразу заметила белую машину, медленно следующую за ней по пятам. Таня чуть повернула голову влево, чтоб рассмотреть номер боковым зрением. Конкретно этот госномер «Вольво» она знала и помнила наизусть: автомобиль принадлежал Вите Пчёлкину.       Спрятав довольную улыбку куда-то в ворот пальто, студентка уверенно продолжила свой путь, сделав вид, будто Виктора упорно не замечает.       Он тоже, тоже не забыл о ней!