Победа на двоих

— Доброе утро, Сашуль! — Дмитрий встречает фигуриста прямо у выхода из раздевалки и обнимает за талию. — Ты сегодня такой красивый, — он чуть отстраняется и улыбается голубоглазому. — Задержишься сегодня после тренировки? Саша похлопал глазами. Осмотрел свой самый типичный вид, который он одевает на все тренировки. Глягул на тренера и говорит, отвернувшись, неловко смотря в стену. — Мы два дня назад задерживались, Дим… — А я должен «задерживаться» с тобой по какому-то графику? — слегка приподнимает брови, не убирая слабой улыбки. — Почему я не могу провести свободное время после тренировки со своим любимым? — поднимает руку и мягко поглаживает Александра по щеке. — А почему бы нам лучше не задержаться где-то в кафе? Или в парке, например? — У меня не особо много времени вечером. Да и тебе надо будет отдыхать… — кареглазый неловко почёсывает затылок, понимая, что уговаривал Сашу задержаться только ради одного. — Я бы мог отдохнуть просто посмотрев с тобой фильм! — не унимался брюнет. — Неужели любая моя тренировка должна заканчиваться этим? — Ну… Нет конечно! — отводит взгляд, а после принимает «виноватый» вид, чтобы на его идею согласились. — Саш, я просто соскучился… Мы вот вчера не виделись, даже не общались… Рука тренера с талии Александра плавно перемещается чуть ниже, но Саша ловит эту руку, и не даёт ей опуститься дальше. Сжимает на ней свои пальцы. — Боже, ты ведёшь себя как подросток, у которого пупертат, — недовольно комментирует парень. Дима выдыхает и отстраняется, на шаг отходя от подопечного. — Ладно. Иди уже на лёд. Удачи, — тренер, как будто просто по-дружески, хлопает его по плечу, и сам не заходит в зал, зная, что его хореографию Саша исполняет на льду отлично. Оставшиеся перед Олимпиадой тренировки фигуристу будет проводить Марьяна, а у Димы, по сути, и не осталось работы, ведь у остальных фигуристов уже такая же ситуация, как и у Александра. А Саша стоит на месте и смотрит в след, пока его молодой человек не скрылся за дверью. Он опустил голову и пытался понять, что он не так сделал? Разве отношения — это только секс? Но чувства! Они важнее любой близости. И да, их можно показывать в разных ситуациях, но это же не должно быть банальное занятие любовью, где… может и нет любви? Неужели Шепса можно любить только раздетого у стены или на коленях? А свидания? В эту минуту до Александра дошло — у них с Матвеевым не было ни одного свидания. Они ни разу не гуляли за руки, не обедали вместе и не общались об общем будущем. Этого всего не было. И точно ли теперь можно называть их отношения этим словом?

***

Саша стал уходить после конца каждой тренировки. Не задерживался и не искал Диму после занятий, даже если тот строчил столбиками сообщения. Фигурист игнорировал. Отвечал уже будучи дома, когда находилась свободная минута и опять пропадал. Чаще всего сбрасывал утренние звонки и продолжал спать, пока не прозвенит будильник. С каждым днём Александр ждал брата с тренировок всё чаще и чаще. Уже не было ситуаций, из-за которых Олег должен был бы ждать час. И практически всё вернулось на круги своя.

***

Весь вечер после того, как Олег забрал брата с тренировки, он замечал его потухший взгляд и неразговорчивость. На удивление, в этот раз он зашёл в его комнату со стуком. Услышав неразборчивое бормотание, но точно поняв, что оно не негативное, шатен входит в комнату Саши. Тот не занимался буквально ничем. Даже банально в телефоне не залипал, как делал это обычно вечером, в качестве отдыха. Он просто лежал на кровати, отвернув голову к стене. От такого вида Олег поджимает губы и садится на край. Кладёт руку на спину брюнета и поглаживает большим пальцем. — Ты чего какой-то… не такой? — тихим и спокойным голосом интересуется Олег, пытаясь поймать взгляд Саши, чтобы уловить его настроение. — Да всё не так, — отвечает Александр и громко вздыхает. Обнимает подушку и прячет в ней лицо, отчего следующая речь получается более неразборчивая. — Мне иногда кажется, что я Диме нужен только для одного. И не то чтобы я против… но мы с ним никогда не проводим время вне раздевалки. — сжимает пальцами ткань и жмурится, — Мне нужно время. Дай побыть одному, пожалуйста. Я хочу полежать и всё обдумать. Олег в ответ выдыхает грустно, будто переняв настроение Саши на себя, и последний раз проведя по его спине, встаёт с кровати. — Не делай сам своё настроение ещё хуже. Займись чем-нибудь… Этот Дима не стоит твоей грусти, — и по просьбе оставляет брата одного, закрыв перед этим дверь в его комнату. От одного лишь упоминания этого имени — глаза застилает пелена слёз. Но юноша не даёт им вылиться, крепче стисткивая подушку в своих объятиях, уже не представляя на её месте своего тренера. Олегу хотелось вернуться обратно сразу после того, как он покинул комнату брата. Но из уважения к его личным границам, он терпел, сидя в своей комнате и думая, что же такого натворил этот с самого начала ненавистный ему Дима, что довёл Александра до такого состояния. В какой-то степени обрадовавшись, что стрелки на часах поменялись, и с момента просьбы Саши оставить его одного прошло чуть больше получаса, хоккеист всё-таки ещё немного помедлил и вскоре постучался в дверь брата, желая предпринять вторую попытку, чтобы его утешить. Конечно, внутри надеялся, что его помощь уже не понадобится, и Александр сам понял, что такой, как этот Матвеев не достоин даже его слезинки, но войдя в комнату, увидел, что поза брата не поменялась, а его состояние на первый взгляд даже ухудшилось: Олег слышал всхлипы в подушку. Спешно подойдя к кровати брюнета, он садится уже на корточки перед ней, будто инстинктивно от желания успокоить. Умещает большую ладонь на голове брата, поглаживая мягкие волосы. — Хороший мой, ну, чего ты? — поджимает губы от вида такого Саши и наклоняется ближе к его лицу, спрятанному в подушке. — Посмотри на меня… — голос чуть подрагивает от волнения и страха, что помочь Александру разобраться в его отношениях он не сможет. — Я не хочу чтобы ты видел меня таком виде, — голос напоминает бубнёж из-за подушки, в которой часть звуков и пропадает. — Всё со мной будет хорошо, просто… надо мне осмыслить, что мне надо, а что нет… Но Саша совсем не думал. Его голова была пуста, а в ней вырисовывался только один человек. Кажется, Шепс начал думать о нём больше, с момента как сам поставил между собой и своим парнем стену. Раньше он вспоминал о Диме с улыбкой и продолжал заниматься своими делами. А сейчас тренер просто не вылезал из головы. Поселился. —… пожалуйста. — добавил фигурист еле слышно, давая слезам исчезать в подушке. — Не нужно отдаляться от меня… Поделись, о чём ты переживаешь, и сразу станет легче. Я всегда помогал тебе, помогу и сейчас. И не надо меня стесняться, я видел тебя в любых состояниях, — на душе сразу становится легче, когда Саша всё-таки послушал его слова, и теперь братья, наконец, встретились взглядами. — Я просто… — начал Александр и посмотрел в стену, издав глухой всхлип, — Он меня не слышит. Я хочу с ним… счастья. А он… он… — юноша утёр нос рукой, — Наверное, я ему просто не нужен. Олегу до такой степени стало жалко его чувствительного брата, что он готов был и сам вместе с ним расплакаться. Но эмоции, а особенно такие, он старался не показывать, поэтому чуть привстаёт, теперь садясь на кровать и прижимая Сашу к себе. Позволяет уткнуться в своё плечо и выпустить все накопившиеся эмоции, в этот момент лишь поглаживая по голове и иногда, после самых сильных всхлипов, целуя в макушку. Шатен не пытается успокоить Александра просьбами перестать плакать, ведь знает, что это лишь усугубит ситуацию. Он молчит, но будто одними прикосновениями показывает, что всё вернётся на свои места, а эта грусть лишь на время. Это как раз и оказался самый подходящий способ для утешения фигуриста. И Александру становилось лучше. Нет, на душе всё так же тускло, а сердцу больно, но слёзы переставали течь. Ну или это он им не давал вылиться. Но смотрел уже без дрожащей пелены, застелающей глаза. Брюнет прижимался, положив голову брату на плечо и шумно вздохнул. Провёл рукой по лицу, убирая оставшуюся влагу. — Боже, — начал Саша хриплым голосом, — разревелся тут как тряпка. Не стоит этот человек моих эмоций. — То, что ты не боишься выражать свои эмоции, как раз и говорит о том, что ты не тряпка. А насчёт твоего ухажёра… Ты прав. Это точно не повод для такого состояния, — улыбнулся слегка, целуя Александра в макушку. Он, безусловно, был рад, что брат понял всё о Диме и о том, что такой, как этот парень, не достоин Сашиных слёз. — Вы встречались-то всего ничего, тебе нужно было узнать его лучше! Люди разные, и не все из них понимающие и с доброй душой, это нужно лишь принять, ты с этим уже ничего не поделаешь, — улыбка медленно сползала с лица, а в конце шатен выдохнул, то ли чувствуя, как сильно жмётся к нему брюнет, то ли от понимания своих же не самых позитивных слов. — Просто… как я посмотрю на него потом? Вот… я же остаюсь его учеником. И как мы будем заниматься дальше? — закрыв глаза, Саша взвыл. — Какой же я идиот…

***

За окном с каждой минутой темнело всё быстрее. На то и зима… В комнате гулял мрак, а братья так и лежали. Олег уже не мог сдвинуться, ведь брюнет спал. Тихо сопел, пряча нос в широком плече. Кофта хоккеиста была мокрая, но тот и не сопротивлялся, предоставляя Александру комфортное место. А тот ровно дышал и не отпускал юношу из своих цепких объятий. Изредка поглаживая Сашу по спине или убирая с его глаз челку, что постоянно нависала на лицо, Олег не мог перестать думать, почему же он так упорно ищет повод, чтобы «случайно» прикоснуться к брату. То приобнимет, когда брюнет стоит рядом, то по волосам проведёт, а то и за руку прилюдно возьмёт. От каждого касания в животе трепетали бабочки, а на губы сразу натягивалась глупая улыбка, похожая на ту, что появлялась на лице у влюбленных людей. Это всё казалось странным и очень неправильным, но мог ли Олег продолжать думать о негативном, когда тот самый, без которого он уже не представляет свою жизнь, так спокойно спит, лёжа прямо на нём? Нет. Поэтому прикрыв глаза и всё ещё не меняя позу, дабы не разбудить голубоглазого, шатен пытается полностью выкинуть все мысли из головы о нём и погрузиться в сон.