Вселикий Янус

— Что ж, Яшка, — расчерчивал план новогоднего концерта Тимур, — раз ты у нас теперь звезда, то выходи… звезди. — Он поднял трубку, нажал иконку вызова. — Але, величайший шо-у-мен? Звездуй сюда. Ага, дело для тебя есть. Уже совсем скоро Яшка сосредоточенно слушал, чего Тимур от него хочет, и холодел внутри. — Еще и прямая трансляция! И мне это вытягивать? — ужаснулся он. — Да ладно, чего там тебе вытягивать. — Тимур фыркнул, словно юный участник напрашивался на комплименты. — Ты прекрасно пел в клубе. — Да, но дайте мне тогда рок-аранжировку! А не просто клавишные с барабаном! — воскликнул Яшка. — И подпевку! — Основную — на минусе, — резковато ответил Тимур. — Там вступает гитара. — К припеву? Я к этому времени успею поседеть! Тимур, серьезно, мне нужна помощь. — Подтанцовку же дадим, — успокаивающе поднял руку Тимур. — Но я не смогу одновременно двигаться и вытягивать! — задохнулся Яшка, делая огромные глаза. — В клубе я мог… свободно!.. дергаться! Я тебе говорю, эта трость вылетит у меня из рук и полетит в публику! На сцене выяснилось, что дело еще хуже. Элементы были довольно простые, но оказалось, что хореограф выставила Яшку посередине сцены, вершиной треугольника — впереди подтанцовки. — Но я их не вижу! — взмолился Яшка в ужасе. — Пусть хотя бы Мика выйдет по левую руку от меня, я буду на нее ориентироваться! Увы, Паулина упорствовала. — Яшка! Ты не слышишь барабанов? — Я весь от басов вибрирую! Вообще не понятно, как там так петь! — Яшка выдал подрагивающую модуляцию, демонстрируя проблему. — Но у меня всё еще нет глаз на затылке! — Ну и не лажай тогда! Всё будет нормально. Господи, один и три, какие вообще могут быть проблемы. — Синхронизации! — взвыл Яшка. — Их пьяный двухлетний ребенок оттанцует! — в тон ему ответила Паулина, закатывая глаза — «кого мы взяли». — Дай мне хотя бы здесь обернуться! Смотри, какой прикольный профиль будет. — Он полусогнул колено в красивейшем рывке. — Могу так! — Он выбросил руку, словно поддавая энергии сопровождению с той стороны. — Могу двусторонне, как раз в такт! — Без самодеятельности! — строго прикрикнула Паулина. — Тренируйся лучше, чем придумывать! И Яшка обреченно тренировался. Репетицию, репетицию, прогон. Тимур насмешливо наблюдал за ним с дальнего края зала. Паулина подошла к нему. — Он сбился только один раз за всё это время, — великодушно сказал Тимур. — Не говори ему об этом. Он вытянет. Самозабвенный оскал, соблазнительная кривая улыбка, то, как Яшка зажмуривался и снова открывал глаза, прожигая зал взглядом, долетало до тридцатого ряда и пробивало стену за Тимуром. — Этот справится, — повторил Тимур довольно. — Ай да Яшка. * Яшка вышел за кулисы, выдыхая, весь дрожа от адреналина и эндорфинов. Бэклайнеры привычно небрежно кивали ему, чтобы подбодрить, другие выступающие хлопали по плечу. Гример Катенька подбежала и обняла его. — Ничего, Яшенька, не переживай, ничего страшного, — быстро и ласково пробормотала она, оглаживая его волосы, и Яшку пробило холодным потом. Но убежала она до того, как он успел что-то выяснить. — Что там? — хватал он то одного, то другого, но времени отвечать ни у кого не было. Праздничный концерт продолжался. Яшка помчался домой, даже не смыв грим, трясясь, как от лихорадки. Сел перед экраном. Включил стрим. Поздоровался со слушателями, пожелал Нового года. И начал просмотр-реакцию. Открывалось представление очень красиво, гораздо лучше, чем он боялся. Гораздо сильнее, чем он думал. Треугольник танцоров и свет сводили фокальную точку на нем, а он сам проводил энергию, как лупа. Как громадный лазер. В меру самоуверенный, как того требовал образ, в роскошном пиджаке-кителе, сверкающем алым и золотом. Только мундир у военного не был бы так расслабленно расстегнут, не было бы под ним и струящейся черной шелковой рубашки с поднятым воротником. Не было бы у него единственного золотого эполета, разливающегося по левому плечу морским анемоном. Но всё же — на ожившей картинке был офицер сцены, человек-Новый год. И началось. Вроде бы всё шло гладко. Конечно же, только выйдя, он выглядел чуть скованно, отрабатывая последовательность технично — но потом музыка разогналась. А затем, когда вступила гитара, а лампы засверкали, ослепляя, воистину понеслось. Даже дико переживавший за просмотром скромный Яшка не мог не увидеть, что искусство — получилось. Вот там неожиданно родилось, прямо на сцене. Напряженный, он чуть кивал головой с легкой полуулыбкой. И тут как понял. Как понял, что имела в виду Катенька. По спине потекли капли всамделишного ледяного пота, в существовании которого он раньше сомневался. Он замер. В полном ужасе. Он сбился после проигрыша. Причем как. Слава всем высшим силам, он хотя бы попадал в такт — но зеркально подтанцовке по вертикали. То есть на элементе вверх он двигался вниз, а потом наоборот. Его кошмар сбылся. — Всё, Паулина, — побелевшими онемевшими губами прошептал он. — Оборот и никаких… Только я больше не… никогда не… Тимур меня не пустит, проклянет и выгонит взашей. И этой тростью меня… того. А я ведь говорил, что у меня нет глаз на… на… И тут — о боги, как прекрасно — подтанцовка повторила элемент «вверх» на полутакте в слабой доле, синхронизируясь с ним. Это выглядело как усиление. Причем как в тему — ровно перед переходом, который ничего не подозревающий Яшка выполнил идеально. Как? Как они могли знать? Как сумели — одновременно, не сговариваясь?.. Вот это профессионализм! Вот это повезло! Яшка закрыл лицо руками от облегчения, роняя голову, но тут же отвел назад насквозь промокшую, спутавшуюся длинную челку — половина геля сползла на сцене уже сразу после середины первого номера, — продирая пальцы сквозь нее. — Вы… вы хоть поняли, что случилось? — ошарашенно вопросил он. Бесконечным потоком льющиеся реакции в чате указывали на то, что нет. Он отметил свой запрещенный взгляд назад, замаскированный под откинутую в экстазе песни голову. Он не был уверен, что смог бы допеть, если бы заметил рассинхронизацию. Или вернуться в ритм, пропуская или догоняя эти разнесчастные полтакта. А тут допел. И ни одна танцовщица ничем не выдала смущение, когда он в паузу скользнул по их лицам глазами. — Был бы Янус не Вселикий, а Все…глазый… всевидящий… жизнь была бы местами легче, — все еще в шоке выговорил Яшка, поставив запись трянсляции на паузу. — А не всежопый… и даже не… знаете, как сказал Николай Второй купчихе Семижоповой, попросившей дать ей сменить фамилию, — хватит и пяти… Раздался звонок. Прямо в эфире, в середине стрима. С тем самым сигналом. — Артем Сергеевич? — с трудом вымолвил Яшка, вываливаясь из стула и убегая за кадр. — А что, хорошо, — чарующе, с ленцой раздалось из трубки. — Смотрится вполне как элемент. Контраст. — Яшка ничего не мог ответить, но следящему за его стримом Артему, похоже, и так всё было понятно. — Предложу Тимуру так и оставить. Яшка сорвался, убегая в прихожую, чтобы звук случайно не донесся до зрителей стрима. — Я не смогу! — выдохнул он. — Я сколько времени тренировался не сбиваться, а тут… надо сбиться… самую малость мимо. — Успокойся, — произнес Артем, словно бросая сыпучее, как песок, заклинание. — Ты видел их? — Н-ну… — Это их ответственность. Хорошие тебе девочки достались. С полпинка подстроились. И в следующий раз тоже смогут. Если надо — дважды. — Я никогда еще не работал с… Черт, я сегодня ни одной фразы договорить не могу. — То ли еще будет, Янус. Этой фразой он будто вручал доверие Яшке в руки. Казалось бы, она не могла не напугать, не придавить грузом ответственности. Яшка не понимал — почему не было страшно? Почему от этих слов за спиной словно вырастали огромные, высокотехнологичные крылья? Словно Яшка смотрел на них, своих кумиров и коллег — Артема, Тимура, Жору, — видел, как они взмывают в небеса, и решил попробовать сам. Он вернулся к экрану. — Мне только что сказали, что всё принято, — облегченно отрапортовал он. — Считайте, вы первыми увидели новую фичу. По ходу — первее меня!