Вселикий Янус

Немного более дешевыми ценами на съем помещения для репетиций во время полуночного простоя пользовался не только Яшкин колледж. Приблизительно к тому времени, как Яшка допел песню, которую пришел вживую послушать Игорь, Артем, овеваемый колыханием длинных пол плаща, зашел на очередную пробу Тимура — всё еще складывающего на ураганном ветру обстоятельств карточный домик спектакля. — Ну и как полет? – осведомился Артем у Тимура, указательным пальцем вдавившего очки в переносицу. — Ай, — поморщился Тимур. Артем положил ему ладонь на плечо, словно передавая силы. — Ты на правильном пути, — тихо и серьезно произнес он. — Но всё же вопрос. Ты видишь исключительно Жору в роли Финдэ? Тимур скривился. — Артем Сергеевич, а вам вот не кажется, что вы сейчас сами себе противоречите? Кого выбрали за голос и исполнение вы? Вокал у него отличный. Особенно для программиста... — А ты, — чарующе сказал Артем, — мне сам на Жору жаловался, что тот, мол, играть не умеет. — Это мягко говоря, — выдал Тимур, сокрушенно покачивая головой. — Я же драматический актер. Больно смотреть, как он скучает, разглядывая мух на потолке в перерывах между номерами... Он ещё бы в телефон залип, эффект такой же. Артем Сергеич, — с язвительной надеждой спросил он, — может, вы напишете для него какую-нибудь роль, где он сможет сыграть самого себя? Ну, чтоб не так заметно было? — Ага, сейчас домой приду, как раз рассветет, сяду и набросаю. — Сарказм в голосе был почти неуловим, хотя ясно читался в словах. — Какая же это роль, по-твоему? — Не знаю. Напишите ему какого-нибудь талантливого футуристического инженера, который очень собой доволен и который решает выпендриться в области, которая его окружению не пришей кобыле хвост... — Учтено. Так и записал. «Который». Пугает и ловит синицу. В руках. — Ай, шутки шутками. Но. Егошкин поет. И приведет с собой своих фанатов. — Я ж не говорю тебе его взять и уволить. Я тебе говорю — посмотри Яшку. Молодость, идеализм, горячность и благоразумие. — Ну и что я буду делать с еще одним недоучкой? – хмыкнул Тимур. — Жора вполне может стать востребованным, с твоей легкой руки. Он может заболеть. — Так про это я уже думаю. Но нам нужен человек, который будет дополнять слабые стороны артистов, а не повторять их. Только на какие… Нам бы этот проект хоть так вытянуть. Эх, ладно, бог с вами, Артем Сергеевич, мне пора. И Тимур помчался разруливать очередной косяк. * Тем временем, по дороге обратно с Яшкиной репетиции поезда метрополитена встали из-за какой-то поломки. До дома осталось всего ничего, поэтому Игорь и Яшка решили пройти остаток пути пешком. Игорь переваривал впечатления. Яшка шел рядом, насвистывая, и наслаждался дождем и ветром, холодящими после жара софитов и духоты метро. Игорь прервал его, вспомнив, что у него был важный вопрос. – А что такое «же мудú»? – осведомился он. – Вот же ты выхватил, – с легким восхищением прокомментировал Яшка. – «Я проклинаю». Значит. Это. Не я тебя, пап, а… – А «жáбу»? Перед мудями? – «Жабу» через «в» только. «Я признаю». – Интересный все-таки язык, – задумчиво сказал Игорь. – По-русски ведь оно то же самое значит. Погрубее только вроде как. И ударение в конец запхали, как обычно, ну что с них взять… – Кстати, – вспомнил Яшка. – Мне бы неплохо походить на занятия французским. Сразу куда-нибудь в частном порядке. Я вообще на самом деле сносно умею работать и с подстрочником, и хорошие эквиритмические версии бывают… Ну и чего там, музыкальный слух всё-таки спасает положение. Но тем не менее. Это самодеятельность какая-то. Надо посерьезнее. Очень уж много французских мюзиклов, знаешь. – Яшка наклонился, замаячив перед Игорем и пытаясь поймать его взгляд. – Ну? Ну? – Что «ну»? – неохотно спросил Игорь, но тут же сообразил сам. – А, деньги нужны? – На самом деле нужен французский, – терпеливо объяснил Яшка. – Деньги – это лишь один из способов, из компонентов, скажем так, чтобы достичь результата. – И резонно заметил: – Будет у меня второй иностранный. Игорь хотел мстительно заявить, что на судостроительном, где обедневший Яшка непременно окажется максимум через годик, хватит и родного на троечку, но оборвал себя. – Жабу ж за муде! – на пробу ругнулся он. Получилось вполне себе. И тогда Игорь ощутил что-то неосязаемое, нечто больше его самого, некую магию слов, и внял просьбе сына.