Мы встретились не знаю для чего

– Да чё вы заладили, не педик я! –, Андрей слегка повысил голос от раздражения.. ну, или , чего уж там таить, от неприкрытого волнения. Соболев снова заржал. Аверин расплылся в хитрющей, едва не кошачьей улыбке. Бесят они с этими своими колкостями, уже даже не нравится с ними петушиться по этому поводу. – Ага, – начал Соболь, – не ты ли пару недель назад шутил про то, что сделаешь с Абрамовым после прожарки? Не припомнишь? – Даже не начинай. Ну юмор у меня такой, будто не знаешь. – И почему-то он распространяется только на Ваню. Какая-то слишком узкая направленность у этого юмора, не считаешь? –, ядом так и брызжет, хотя выглядит совершенно невинно. И вот опять на него накинулись с искромётными шутками ниже пояса. Когда ж это всё закончится и все или просто забудут, или переключатся на кого-то другого. Последнее было бы тоже не очень приятно допускать, – конечно, если этот кто-то другой – Илья –, но всё равно лучше. –Да ну вас. –, он сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, мол, отстань уже, не смешно. – Ой, а чё это ты такой чувствительный стал? –, от его снисходительного тона стало тошно, – На правду не обижаются. Слышал такую поговорку? Он почувствовал, как его кровь закипает. Ну нельзя же таким придурком родиться, по любому существуют какие-то специальные курсы повышения квалификации для таких.. сука, даже сложно подобрать правильное слово. Кулаки чешутся только при взгляде на его самодовольную рожу. Андрей вдруг встал, в последний раз окинув комнату взглядом, и направился к двери. – Э-э, куда? –, всё же обмолвился Аверин, – Уже уходишь? – Да, ухожу. Съёмки уже окончены, тем более меня ждут. Как только дверь захлопнулась, всё тут же забыли о нём и продолжили вечерние посиделки. * Бебур накинул куртку и уже закурил, готовясь ждать как минимум пару минут, но педантичный Абрамов был тут как тут. Пришлось, скрепя сердце, выкинуть только что подожжённую сигарету в сугроб: в машине ему точно курить не позволят. – Что с настроением? –, поинтересовался Ваня. – Ничего. –, отрезал Бебуришвили. Повисло неловкое молчание. Можно было поверить во что угодно, но не в это тихое Андреево «ничего». – А если серьёзно? Кого хочешь обманывай, но от меня не скроешься. Что случилось? –, такая агрессивная забота не была чем-то новым, но Андрей пока что не придумал, как от неё уклоняться. – Хорошо, хорошо, сдаюсь! Ну бесят меня снова эти.. уже какой год шутят про то, что я педик, заебали. Ваню прямо переклинило. Сначала он конечно попытался сдержаться, но в итоге расхохотался. Уже почти стало страшно, точно ли он смеётся, или это просто какой-то специфический приступ. – Я сказал что-то настолько смешное? – Не, не, прости, – он уже хотел успокоиться, но это было выше его сил, – фу-у-ух.. прости, просто это правда так абсурдно. Ты говоришь мне, что тебя раздражают такие шутки? Мне? Да мы с тобой буквально, как ты это называешь, педики. На правду не обижаются, знаешь ли. Андрей даже не пытался спорить. Это было бы ещё глупее. – …пизда тебе дома, Абрамов.