Свадьба лучшего друга

flashback Ветхая лачужка, больше похожая на шалаш, построенная давно Намджуном и Юнги, пустовала. Десятилетние мальчишки соорудили её в глубине небольшого садика на территории Кимов. Свой дом ребята строили сами, без чьей-либо помощи, аргументируя это тем, что каждый уважающий себя альфа должен построить дом, привести приличного омегу в семью и заделать альфочку и омежку. Аргумент звучал очень убедительно. Родители, посмеявшись и снабдив строителей всем необходимым, ждали завершения архитектурной задумки, чтобы отметить новоселье. Всё семейство стояло на ушах, когда эти двое начинали обсуждать стройку. Крики, споры, железные доводы Намджуна о необходимости капитального строения и не менее железобетонные отговорки Юнги «Да нахрен оно нам надо так строить?» приводило старших к мысли: «А не нанять ли архитектора и бригаду строителей?» Родители решили обрадовать детей и поделились идеей. И опять противоречия, крики и споры. Намджун занял чёткую позицию — «да». Юнги, ему в противовес, настаивал на конкретном «нет». — Мы так не уставали, когда свои дома строили, — высказался Мин Хван. — Из-за вас у меня нервы пошатнулись. Мужики, пойдёмте к нам, мне срочно нужно обсудить с вами один проект. Проект, в количестве одной штуки с четырьмя сметами, находился в баре Мина. В течении часа он был утверждён и принят. — Дорогой, — проходя мимо, Мин Хорин зыркнул на всех альф, находящихся в комнате, — не вздумай начинать новый проект до обеда. — Любимый, — елейным голосом промурлыкал альфа, — мы лечим нервы. — Могу позвать Инхо. Он вас быстро на ноги поставит. — Не надо Инхо, — почти одновременно сказали все. — Один сеанс психотерапии мы уже прошли, — слегка осоловелыми глазами выдал Соджун и посмотрел на почти пустую бутылку виски. — Вот и я говорю — второй не начинайте! Точно Инхо позову, — удаляясь на кухню, предупредил Хорин. Мужчины решили оставить старших детей одних, пусть сами разбираются со своими делами. Им и так есть на что потратить свободное время. Омеги вообще не совались к детям — мальчишки разберутся сами. Строители не разговаривали неделю, а в один из дней одновременно вышли друг к другу на встречу и за три дня сколотили жилище. Частично воспользовавшись строительными материалами ранее приобретёнными родителями, мальчишки соорудили довольно-таки неплохую хижину. В просторной комнате четыре на пять метров находились: одно окно, два диванчика, стол и тумбочка. С завершением строительства для всех наступила привычная домашняя семейная атмосфера. Когда ребята подросли и их увлечения занимали уже всё свободное время, о лачуге благополучно забыли, да и у Юнги вскорости появился свой домик. *** Младшие совершенно случайно обнаружили тайное убежище. Дикий виноград, росший на участке, за несколько лет обвил хижину полностью, так что её не стало видно. Расчистив территорию и прибрав внутри, они решили, что здесь будет их место силы, их убежище, их тайное пристанище. Родители не сразу поняли, куда пропадают их чада — все втроём, взяв еду и воду. Джин сдал младших с потрохами. — Ваши три поросёнка нашли шалаш Юнги и Намджуна и теперь обитают там. — Почему три поросёнка? — спросил Хоби. — Ты бы их видел, — засмеялся Джин. — Впереди Чонгук с тачкой, полной кирпичей, Тэхён с какими-то дровами и Чимин-и с чемоданчиком с инструментами. Теперь им точно не страшен серый волк. Плохо, видимо, Джинни знал своего родного брата. *** После того вечера в доме семьи Ким, где все поздравляли Намджуна, прошло пару дней. Чимин был занят репетициями очередного отчетного концерта в школе-студии и с мальчишками практически не виделся. У парней появилось время на обдумывание плана-мести Юнги. Что он сказал омежке? «Готовь свои зубки, Чимин-и?» Как бы самому не пришлось положить свои зубы на полку. Для претворения своей вендетты в жизнь им нужна была помощь Хосока и Джина. Но для начала стоило выполнить первую часть плана. Взяв такси, они съездили на крупный мясной рынок и в павильоне купили пять литров крови. Настоящей, страшного бордового цвета и противно пахнущей. Тэхён, увидев баллон с кровью, поморщился. Всё-таки его подиумы и показы, а также тонкая душевная организация не совсем предполагали обагрить свои руки в крови. Пусть и животной. Но! Чонгук сказал: «Надо! Ты видел, как плакал Чимин-и? Этот урод обидел нашу драгоценность. Он должен остаться безнаказанным? Кто следующий? Солнышко или Джинни?» Чонгук сыпал и сыпал аргументами, Тэхён сразу соглашался со всем, что говорил Гук, просто помахивая головой с каждой обронённой фразой друга. Ещё им нужны были челюсти животных — коров, свиней и овец. Любые и желательно побольше. Рубщики в мясном отделе удивились на странную просьбу двух школьников, но Гук и тут быстро нашёлся. — Мы с другом готовим доклад по зоологии и в качестве наглядного материала нам необходимы эти кости, — с абсолютно спокойным выражение лица соврал парень. Их проводили в комнату отходов, и Чонгук, вооружившись перчатками и маской, в заранее приготовленные мешки начал закидывать останки невинно убиенных животных. До такси парни еле-еле дотащили свою нехилую поклажу и, загрузив в багажник, поехали на мойку. Изначально Гук предложил помыть все это вручную, но побледневший Тэхён всем своим видом дал понять, что не притронется к костям, даже если друг его пристрелит. Чонгук заржал: — Блин, Тэ, ты такой ссыкун. Видел бы ты сейчас свою рожу. — Я не ссыкун, просто противно. Или ты хочешь отмывать и мой завтрак тоже? — Смотрите, какие мы нежные! Пошли. Я всё продумал. Кто бы сомневался. У Чона всегда был план Б. Вывалив на мойке свою добычу, Гук всё запенил, подождал минут десять и под сильным напором смыл остатки пены. Затем перевернул челюсти, взял в руки парочку и периодически приставляя одну к другой стал клацать в сторону Тэхёна. — Ты что, маньяк? — спросил Тэ. — Ещё одно слово, и некоторые зубы из этой челюсти понадобятся тебе самому. Намджуну будет на ком практиковаться, кстати о нём. Для нашего комплекта тебе нужно взять у него три пары челюстей и зубы. Сможешь? — Смогу наверное. — Без наверное. Помни — Чимин-и, Солнышко и Джинни. — Да понял я, понял. А ты реально псих. — От психа слышу. Чонгук проделал процедуру по очистке заново, мальчишки сложили мытые челюсти в пакеты и пошли к такси. — Хоть сейчас в рот, — удовлетворяясь проделанной работой подытожил Гук. — Ага. В твой, — в свою очередь засмеялся Тэхён. Задача Хосока и Джина заключалась в том, чтобы выманить Юнги из дома. Парни поехали почти на другой конец города за покупками — это была идея Джина. Путь занимал около часа. Накупив кучу всего нужного и две кучи совсем ненужного, мальчишки вызвали Юнги в помощь. Альфа отпирался, как мог. Но Джин не был бы Джином — он выел Юнги мозг чайной ложкой, пригрозив тяжелой артиллерией в лице пап. С младшими на связи был Хосок, он координировал брата по смс. — Рабочая схема, пользуйся Хоби! — с абсолютным чувством победы подытожил Джин. Омега заставил альфу всё-таки всеми правдами-неправдами ехать за ним и Хоби. Юнги, чертыхнувшись, вынужденно согласился. Против пап не шли даже их мужья. Прищуренного взгляда прекрасных, милых глаз и елейного голоса одного омеги семейства хватало, чтобы воротило медицины стоял перед ним на задних лапках, боясь быть похороненным заживо. Юнги не собирался испытывать «удачу», ему ещё хотелось пожить. Тэхён зашел в комнату брата, взял три слепка человеческих челюстей и баночку с «тренировочными» зубами. Гук приволок в домик принтер. Он сделал ксерокопии всех нотных тетрадей Юнги, скопировал на флешку и распечатал с ноутбука наработки альфы и полностью отформатировал его. — Чистый лист. Получи, фашист, гранату. Через почти четыре часа Гук получил смс от брата. СОЛНЫШКО Мы почти приехали. Будем через десять минут. ГУК-И Спасибо, хорошо. Целую тебя и Джинни. От Тэ — новый наряд, от меня — эскиз. СОЛНЫШКО Ловлю на слове. Гук-и, что ты задумал? ГУК-И Ничего. Мы с Тэхёном в хижине. СОЛНЫШКО А Чимин-и? ГУК-И У него репетиция отчетного концерта. СОЛНЫШКО Его нет с вами? ГУК-И Нет. СОЛНЫШКО Гук-и, ещё раз спрашиваю, что ты задумал? ГУК-И Вендетта, Хосечка. Скоро сам всё увидишь. Хоби боялся ехать домой, но пути назад не было. Эти двое опять что-то вытворили. Когда с ними был Чимин, все их проделки пресекались на корню. Даже если мелкие и творили свои чёрные дела, последствий катастрофы они не имели. Омежка следил за этим, как обещал папе после «путешествия в Африку». Но не может же быть Чимин с ними 24/7! Юнги помог омегам донести покупки до комнаты Джина в три захода и пошёл к себе. Войдя в домик, сразу же направился в ванную принять душ и переодеться. День сегодня был жарким. Юнги прилично вспотел, следуя за двумя представителями своего семейства, нагруженный как мул пакетами, по многочисленным магазинам, бутикам и лавкам, куда его таскали Джин и Хосок. Он думал, что заберёт омег и они поедут домой, но не тут-то было. Казалось, Джин специально именно на этот день запланировал проехать весь Сеул в поисках того, чего не знал сам. Зная Джина, никто бы ничего не заподозрил, так почему Юнги должен. Джин — он такой Джин. Юнги понимал, что спорить и говорить что-то бесполезно, лучше подчиниться. На них оглядывались люди. Хмурого вида альфа, словно тяжеловоз нагруженный пакетами, и два красивых омеги, будто звёзды, вышагивающие впереди. Хосок немного смущался от взглядов, зато Джин был как рыба в воде. Он привык к вниманию и взглядам — любым, как говорится от любви до ненависти. Улыбался направо-налево — себя порадую, других позлю. Икона стиля — просто так не дают подобных прозвищ. «Хоби, расслабься и получай удовольствие. Ты красивый омега — пользуйся этим и пусть альфы штабелями лежат возле твоих ног», — вещал Джин. Альфа принял душ, обмотал одно полотенце вокруг бёдер, а второе накинул на голову и, высушивая волосы, пошёл в музыкальную комнату. Переступив порог, он почувствовал под ногами что-то странное и вязкое. Не успев снять полотенце с головы, альфа поскользнулся на жиже и со всей силы грохнулся на пятую точку, раскинув ноги в стороны. Полотенце на бёдрах тут же распахнулось, а с головы, рукой по инерции, было откинуто куда-то в сторону. Представили картинку? То-то же. То, что увидел Юнги, было похоже на фильм ужасов. Инструменты, накрытые плёнкой, сверху были застелены белой тканью, перепачканой в крови. Кровь была повсюду: на стенах, полу, мебели и кровати, которые — к слову — застелены плёнкой не были. Воняло жутко. Сидя на полу, Юнги наконец-то сумел проморгаться и присмотреться. То, что он рассмотрел, его сознание просто не хотело воспринимать. НОТЫ и ТЕКСТЫ ПЕСЕН. Они были повсюду — целые, порванные и скомканные, сплошь перемазанные в крови. За счёт чего они держались на стенах, можно было только догадываться. Некоторые из них отваливались от стенки и стелились, тихо шурша, хозяину прямо под ноги. — Тихо шифером шурша, едет крыша не спеша, — негромко проговорил Юнги. Он взял один листок и посмотрел на него: «Крылья ангела». Ему вдруг вспомнился Чимин — именно эту композицию он посвятил и подарил омежке. Венцом творения этого хоррора стали челюсти и зубы — везде, буквально везде. Ими была усыпана вся комната, все поверхности, где бы они могли лежать. На комоде стоял слепок человеческой челюсти, выкрашенный в красный. Между стиснутых зубов, за уголочек, цеплялся листок, на котором кровью крупными буквами было выведено — «ЗА ЧИМИН-И». Причём тут Чимин, Юнги не понимал. Он знал, чьих это рук дело, но не уловил причину. Разве он обидел омежку и не заметил, когда это было? Случись что-то серьёзное, родители не оставили бы происшествие без внимания. А зубы — это к чему? И тут до Юнги дошло, за что именно отомстили два верных рыцаря. Он вспомнил, как за ужином пошутил про Намджуна. Согласен, шутка получилась злая, но вполне безобидная, а самый младший омежка тогда расплакался. «Готовь свои зубки, Чимин-и» — усмехнувшись, вспомнил свои слова Юнги. Драгоценность Гука и Тэхёна. «Слёзы омеги — бриллианты», — тут же всплыли слова дедушки Тэхёна. Значит, вот за что ему отомстили. И тут его будто окатило кипятком. Из-зв всей этой крови и зубов он совсем не придал значение листкам, которым была устлана вся комната. Чьи именно это были ноты. — Блять, это же мои ноты и тексты! Что они с ними сделали?! Он подскочил на ноги, как был, в неглиже, и, снова поскользнувшись, упал в ту же лужу на живот. Чертыхаясь и практически весь измазавшись в крови, Юнги смог подняться. Он хватал листы, даже не замечая, что это копии. Мысли его находились в другом месте. — Месть, говорите?! Если вы уничтожили мой труд, я уничтожу ваши жизни! Конечно, Юнги мог бы всё это воссоздать и переложить на бумагу заново, но на это надо время — и немалое. Потом вспомнил про ноутбук, подлетел к нему и увидел включённый абсолютно девственный гаджет. «Твою мать!» — заскулил альфа. Он собирал листки и матерился на этих изобретательных мстителей. Наступал на зубы, спотыкался о челюсти и снова матерился. Подойдя к комоду около окна, он вырвал из слепка челюсти листок с надписью и ухмыльнулся — «Креативненько, всё что здесь случилось, весьма забавно. Это ж надо до такого додуматься. Вот сучата». И тут за спиной Юнги услышал душераздирающий крик. Он развернулся к двери и застыл — на пороге стоял Хосок, зажимая ладонями рот, и смотрел на альфу полными ужаса глазами. Они с Джином разложили покупки, договорившись, что пока немного передохнут, а потом уже всё досконально посмотрят и разберут. Выпив по стакану сока и поболтав ещё минут десять, Хосок направился искать брата. На телефон альфа не отвечал, сбрасывал. Дома его не оказалось, и Хо направился в хижину. Парни лежали на диванах, ковыряясь в гаджетах. — Телефон у меня есть, но зачем я буду отвечать брату, да, Гук-и? — с язвинкой спросил Хосок. — О-о-о, Хосечка! — протянул, улыбаясь, Тэхён. — Да, Хосечка. А ты, Тэшечка, а этот вон Чонгукушка. Всё правильно? — издеваясь, выпалил старший. — Что вы, черти, сделали Юнги? — уже без издёвки спросил Хосок. И тут он увидел нотные тетради, тексты песен и отдельные листы с нотами. Рядом стояла пустая бутыль из-под чего-то красного, и Хосоку совсем не хотелось знать, что именно в ней было. Хос содрогнулся, увидев ведро, стоявшее рядом, с остатками жидкости, похожей на ту, что была в бутыли. — Это что такое? — прошептал омега. — Нам не хватило, — не отрываясь от гаджета, спокойно сказал Чонгук. Он даже бровью не повёл. Им не хватило крови, и Чонгук смешал в ведре краски нужного цвета, добившись стопроцентно совпавшего оттенка. Хосок вышел из хижины и на негнущихся ногах поплёлся к домику Юнги. Набрал Намджуну смс по дороге. «У нас крупное ЧП, я бы сказал апокалипсис, армагеддон. Срочно в домик Юнги. Никому не звони.» Прибавив шагу, Хосок даже не подозревал, какой сюрприз в прямом и переносном смысле ждёт его внутри. Слева от двери всё так же висел гипс от ног, сделанный Намджуном, но кого-то это остановило? Видимо, нет. Тихо постучавшись и не дождавшись ответа, омега приоткрыл дверь и прошёл внутрь. Он услышал бормотание и пошёл на голос, который вёл в музыкальную комнату. И как только увидел то, что увидел, не смог сдержать душераздирающий крик. Картина, представшая перед парнем, походила на сцену фильма ужасов. Спиной к нему стоял абсолютно голый Юнги, весь в крови; комната по виду была похожа на своего хозяина. Красная от крови. «Так вот, что было в ведре и бутылке!» — сразу всплыло у Хоби в голове. А потом Юнги повернулся. Их взгляды встретились, примерно с полминуты ребята смотрели друг на друга. Невольно омега опустил взгляд вниз и увидел то, чего, в принципе, видеть не должен был. Ну, по крайней мере, не сегодня и не в таком виде. Залившись краской цвета комнаты, он резко отвернулся, а Юнги прикрыл причинное место смятыми, испачканными в крови листами. Из-за всего произошедшего альфа забыл, что был нагишом. — Ты как? Ранен? — Нет, это не моя кровь. — Значит, я пойду. Скоро приедет Нам. — Зачем ты приходил? — Если честно, уже не помню. Ладно, пока, — не дожидаясь ответа, выпалил Хосок и вылетел из домика. Навстречу ему попался Намджун. Альфа спешил, как мог. — Что случилось? Где Юнги? Что с ним? — заметив практически малиновое лицо омеги, забеспокоился Намджун. Хосок показал пальцем на домик и махнул головой. Альфа знал, что скорее всего ничего угрожающего здоровью не произошло. Тут бы живого места не было от родственников. Да и Хосок в жизни бы не бросил того, кто нуждался в помощи. Значит, случилось что-то неординарное. А чуйка ему подсказывала, кто именно замутил апокалипсис. Намджун, войдя в дом, позвал друга. — Юнги, ты где? — Иди в музыкальную комнату. Намджун подошёл, но дальше порога проходить не стал. Оглядел друга и всё вокруг, особенно задержал свой взгляд на зубах и челюстях — и заржал, сложившись пополам. Юнги так и стоял на том самом месте всё в том же виде, в каком его застал Хосок, и держал в руках листки. — Юнги, блять, что ты натворил? — Видимо, обидел драгоценность наших мелких. — Чимин-и? — обеспокоенно спросил Нам. — Да, его. — Видимо, говоришь? Это проёб, Мин Юнги, причём очень серьёзный. Тогда почему ты ещё живой? — Если честно, сам не знаю. — Когда ты успел? Я не припомню. — На ужине, ты же тогда объявил, что будешь стоматологом, а потом я пошутил. — Месть за шутки в сторону Чимина, по убеждениям этих двоих, караются смертной казнью, ты же знаешь. — Теперь в этом я убедился на собственной шкуре. — Согласись — идеальный план, — он обвёл рукой комнату. — Гениальный, я бы сказал. — А почему Хосок вылетел от тебя с лицом малинового цвета? — Испугался, увидев кровь. — Кровь? Или что другое? — взглядом указал на нижнюю часть тела друга. — Пошёл ты. — Ага, вместе и пойдём. Почти сутки Юнги с Намджуном приводили комнату в порядок. Слепок человеческой челюсти, выкрашенный в красное, Намджун взял себе в качестве сувенира и как напоминание всем, что шутки с мелкими плохи. Хосок забрал вещи альфы у мальчишек и отдал хозяину. Сунул в руки на пороге домика, внутрь проходить не стал, покраснел и ушёл. Перед глазами всё ещё стояла картина голого альфы. Вспоминая, омега глотал скапливающуюся слюну и покрывался мурашками: «Господи, как же ты хорош. Когда-нибудь я перенесу картинки из своей головы на бумагу». Юнги проводил его взглядом: «Покраснел, до сих пор кровь представляет». Да, да, именно кровь Хосок и представлял. Ожидаемого семейного разбора полётов не было. Юнги не собирался развозить эту кашу-малашу, ошибку свою признал, как и креативность мелких. Родители поддержали альфу, но ещё больше убедились в необходимости постройки домика для мелких с прослушкой и видео. Ведь будь у них записи с камер и голосовые с обсуждением плана, то месть Юнги могла бы и не состояться. Джин смаковал во всех подробностях детали совершённого поступка. Ему очень нравилось, что в семье есть парни, которые даже родственникам не дают своих омег в обиду. Хосок ещё в хижине своим поведением дал понять, что осуждает такие действия, но похвалил за защиту Чимина. Чимин был расстроен и высказал парням всё, что он думал по этому поводу. Мальчишки ни о чём не жалели. Чонгук с Тэхёном, под чутким руководством Чимина, закапывали на окраине приусадебного участка Паков мешок с челюстями и зубами. Покачивая головой, Чимин заставил альф выкопать довольно глубокую яму, чтобы неповадно было в следующий раз делать что-то подобное. Да и Юнги ему стало жалко, когда он представил, что пережил «бедный» хён. Намджун, как самый старший, собрал всех и вывез в боулинг-клуб. Пообщаться, отдохнуть, поесть пиццу, а заодно расставить все точки над «i». Вернулись поздно. Попрощавшись, каждый пошёл спать к себе домой. Утром Чонгук с Тэхёном зашли за Чимином и направились в хижину. Каково же было их удивление от увиденного: абсолютно чистый участок! Даже следов нахождения хижины просто не было! Даже намёка на то, что раньше здесь была постройка. Такое пустое ни-че-го. Они ведь ещё не знали, какой сюрприз готовили им родители. end flashback

***

Чонгук набирал Юнги несколько раз, и только на третий тот ответил. — Где ты? — даже не здороваясь, зло спросил Чонгук. — Гук? Что-то с Солнышком? — С Солнышком? — с ухмылкой в голосе ёрничал младший. — Ты, блять, сейчас серьёзно? С Солнышком? — повторился он. — С каких пор мой брат из Хосока превратился в Солнышко? — Чонгук, я..... Договорить ему не дали. — Где ты, я тебя спрашиваю? — А ты где? — понимая, что ему предстоит непростой разговор с Чонгуком, спросил Мин. — Около нашей избушки. — Понял, — ответил Юнги и отключился. Всю дорогу до дома Юнги рассматривал свой подарок. Зная, как трепетно и с какой любовью Хоби создавал свои изделия, альфа чувствовал, как его грыз огромный червяк совести. — Какой же я всё-таки дурак… Мин Юнги, так жёстко ты никогда не проёбывался в своей жизни! Что ему стоило просто открыть эту чёртову коробку? Почему он не сделал этого? Как теперь всё исправить? Как он посмотрит в глаза этому омеге? Если честно, он совсем не хотел смотреть Хосоку в глаза, да и на самого омегу тоже. Он видеть его не мог. Такси подъехало к дому, Юнги рассчитался и направился прямиком к домику младших. Чонгук ждал его, отойдя на небольшое расстояние, чтобы не разбудить Хосока, когда альфы будут разговаривать. — Чонгук, я… Договорить ему не дали. Чон со всей силы, на которую был способен, врезал Мину прямо в челюсть. Юнги знатно так откинуло назад, но на ногах он устоял. Если честно, он ожидал нечто подобное от младшего, но не думал, что тот обладает такой силой. Или просто не приглядывался. Аромат Гука загустел, кориандр и тмин Юнги тоже. Ароматы смешались, создавая вокруг альф облако крепких пряностей, но старший контролировал себя — давить не хотелось. Наоборот, желание всё прояснить и поговорить преобладало над возможностью Юнги подчинить младшего. Юнги старше, тут Чонгук против него не выстоит. Альфе было семнадцать, на пять лет меньше, чем Юнги, но телосложением и ростом старший ему уступал. Выше почти на полголовы, ростом примерно с Намджуна, но в комплекции ему проигрывал даже Нам. Постоянные тренировки, спортзал и силовые упражнения со временем сделали своё дело: за три года с небольшим тело мелкого стало походить на статую греческого бога. Мощные бёдра с крепкой задницей, накачанные венистые руки и такая же шея вкупе с железным прессом, на котором кубики смотрелись как влитые, приводили в восторг омег всей школы. А омеги в фитнес-клубе ждали, когда же капельки пота начнут стекать по венкам на шее и скрываться за воротом футболки. Аромат кориандра густел и заполнял пространство вокруг альфы от физических нагрузок, когда разгорячённый Чонгук таскал железо. Аполлон, не иначе. Как такого можно не хотеть и как таким не восхищаться? «Аполлону» до них совершенно не было никакого дела. У Гука были Чимин и Тэхён, больше в их славной троице места ни для кого не было. Помимо занятий в художественной студии, Чонгук часто подрабатывал там же в качестве натурщика. Всё было прилично в силу возраста. Тело имелось, а лишние деньги никогда не помешают. Чонгук в два шага приблизился к Юнги и ударил ещё раз, сначала в челюсть, а потом под дых. Юнги согнулся пополам, дыхание сбилось. Младший поднял его за футболку, заставив Мина выпрямиться, зло посмотрел ему прямо в глаза и спросил: — Что ты, сука, сделал с моим братом? Что ты ему сказал? Почему он плакал? — желваки ходили ходуном, Чонгук знал правду, но ему хотелось услышать это от Юнги. Старший не ответил ударом на удар. Он напару с Намджуном тоже ходил в качалку и тренажёрку, но не фанател от этого. Просто поддерживал хорошую физическую форму. Несмотря на неатлетическое тело, Юнги был жилистым, оттого далеко не слабым. Ему не хотелось провоцировать Гука. Юнги считал, что сейчас младший выпускает свой праведный гнев. — Мне повторить? — будто выдыхая и успокаиваясь после причинения физического вреда обидчику, спросил Чонгук. — Он сильно плакал? — сплёвывая кровь с разбитой губы, произнёс Мин. Он видел, что Чонгук успокаивается, и понимал, что хочет поделиться с кем-то самым сокровенным. И этот кто-то — мелкий, ведь он самый родной человек того, в ком живёт сердце Юнги. Да, да, сердце этого хмурого альфы давно находилось в ладошках Солнышка, он самолично вложил его туда без ведома хозяина почти два года назад. — Сейчас вопросы задаю я, — снова закипая, начал Чонгук. — Не ответишь — я от тебя мокрого места не оставлю. Убью. И жалеть ни о чём не буду. Отсижу и выйду, но обижать Хосока — не позволю. И поэтому спрашиваю в последний раз. За что ты его обидел и почему Хо плакал? — За что, почему? — Юнги сделал паузу, посмотрел прямо в глаза Гуку и решился. Он должен это сделать, иначе его просто разорвёт. Если Чонгук и вправду захочет его убить, Мин даже сопротивляться не станет. Он устал. Измотался. Ему нужна помощь, он не выдерживает. Носит в себе и оттого умирает заживо — так ему больно. Он собрался с мыслями и довольно громко, с надрывом в голосе, выкрикнул: — Да потому, что я люблю его! Люблю уже два чёртовых года и места себе не нахожу! Я не знаю, как с этим справиться. Что мне делать? Я даже поделиться ни с кем не могу. И главное, я Хосоку не могу рассказать, потому что это неправильно. Любить Солнышко — это неправильно. Как я буду жить, если у меня не будет этого Солнышка, если я открою ему правду и он от меня отвернётся? Зачем и для кого тогда я буду жить? Скажи мне? Ответь! Он это сделал, рассказал, поделился, выплеснул наружу то, что выжигало его изнутри, что травило существование, что жило в нём два проклятых последних года. Гора, что прибивала его к земле, была сброшена всего несколькими словами. Для этого понадобилось полторы минуты. Юнги будто вдохнул глоток воздуха, наполненный чистым кислородом, раскрыл лёгкие. Кровь побежала по венам. Теперь Юнги понимал, что не сможет остановиться, пока не расскажет всё. Чонгук принёс плед из домика, кинул его на траву, и парни уселись. — Это случилось два с половиной года назад, — начал Юнги. flashback Мин Хван задерживался в командировке, а у Хорин намечался день рождения. Он привык получать шикарные букеты цветов, и этот день не мог стать исключением. Юнги получил от отца визитку салона, в котором тот был постоянным покупателем. Альфу знали здесь очень хорошо, потому что каждую неделю, строго по пятницам он забирал шедевр ботаники и ехал домой. Это стало традицией семьи. Букеты всегда разные, но неизменно основную их часть составляли розы. Омега обожал этот цветок, в любой его расцветке. Работники салона к концу рабочего дня просто доставали цветы и вручали их довольному и счастливому покупателю. Если Хван не успевал, то звонил в салон и предупреждал, кого пришлёт от своего имени за заказом. В день рождения альфа заказывал особенно шикарную цветочную композицию. Юнги протянул на ресепшене визитку салона и отца и остался ждать заказ. Прогуливаясь вдоль полок и вдыхая ароматы, он остановился. Альфу словно схватил кто-то невидимый и потащил вглубь магазина. Аромат исходил от небольшого цветка. «Гиацинт» — прочитал альфа. Его уже позвали, но он не мог сдвинуться с места, будто зачарованный стоял и вдыхал аромат этого дивного цветка. Юнги хотел надышаться им, чтобы тот впитался в альфу, пробрался под кожу, остался там навсегда и не выветривался никогда. «Словно кислород в моих лёгких, мой воздух». Мин хотел купить его и забрать домой, но понял, что его навряд ли кто-то поймёт, а если Намджун увидит — пиши пропало, издевательства до конца жизни обеспечены. Примерно такие: — Что, Юнги, на цветочки потянуло? Альфья сущность проснулась, омежку захотелось? Правая рука уже не устраивает? Ты собрался ей изменить, не боишься, что она обидится и отсохнет? Не переживай, у тебя же левая есть, — подкинула картинку собственная фантазия. Юнги передёрнуло, он стряхнул видение. В отличие от Намджуна, омеги у Юнги были. Альфа посмотрел ещё раз на цветок, вдохнул аромат и тихо, чтобы никто не услышал, прошептал: «Я ещё вернусь, мы обязательно встретимся». Увидь кто со стороны, могло показаться, что сумасшедший сбежал из психушки. Стоять и разговаривать с цветами — бред. Юн забрал букет и ретировался. После этого он выяснил адреса всех салонов в округе и наведывался туда по очереди, чтобы не вызывать подозрений. Юнги хотел даже купить духи с ароматом гиацинта, но это был омежий запах, альфу в семье не поняли бы, а отвечать на вопросы по поводу омег он не желал категорически. Тем более, если постоянной омеги у Юнги не было. Так, одноразовые связи. Благодаря родителям, течки и гоны в семействе проходили безболезненно или с небольшим недомоганием, критичной ситуации не было никогда. Мин Хван собаку съел на том, чтобы обезопасить всех детей, вступающих в предтечный и предгонный возраст. Когда период наступал, альфа попросту забирал к себе в лабораторию отпрыска и в течении трёх дней, проведя кучу анализов и проб, готовил индивидуальные подавители, комплекс витаминов и препаратов, помогающих пережить требования организма. Это только в том случае, если проблему не хотели решать естественным путём. Запретов на встречи с противоположным полом в семье не было. «Главное — подходить к вопросу с головой», — увещевали родители и проводили трёхчасовую лекцию о пользе противозачаточных и защитных средств. Мин Хорин, ввиду своей специфики, на время становился лектором, просветителем и провожатым во взрослую жизнь. Намджун записывал всё в свой тысячный блокнот практически под диктовку. Задавал тысячу вопросов и получал в два, а то и три раза больше ответов, всё конспектируя и доводя свои знания до совершенства — предупреждён, значит вооружён. На практике Намджун так ничего и не предпринял, ему просто было некогда заниматься подобным, растрачивая свою энергию на науку, а не на ублажение собственного тела. Да и не искал он никого, время не пришло. Хотел, чтобы как у родителей — один раз и на всю жизнь. Юнги хватило на десять минут, после чего альфа поблагодарил, буркнув: «Мне всё понятно» и свалил. Средств контрацепции у альфы было в избытке. Не будет же он говорить родителям, что на его практику ещё никто не жаловался и с теорией они опоздали. Джин послушал ради приличия. У него была цель, и чтобы её добиться, он не то что подавители, усилители принимать будет. Цель делала улыбки красивыми, а зубы здоровыми, и ни о какой интимной жизни не помышляла. Зато о ней помышлял Джин — вижу цель, не вижу препятствий. Хосок выслушал всё, о чём вещал папа Юнги. Он обожал этого омегу, ведь от него зависело здоровье будущего поколения. Хосок тоже мечтал, чтобы один раз и на всю жизнь. Размениваться на разовые связи омега не собирался. Тем более перед глазами были идеальные отношения четырёх пар, которым хотелось соответствовать. Младшим это пока не требовалось в силу возраста, хотя Чонгук со своим занятием спортом вполне мог этот период сократить. Окажись это так — Мин Хван тут как тут. Походы Юнги по цветочным салонам продолжались полгода. Ему казалось, что гиацинт пропитал его насквозь. В один из дней родители собрались в очередной заслуженный отпуск, и альфы увезли своих омег на три недели на острова. Позагорать, покупаться в море и просто отдохнуть. Юнги вспомнил, что Хосок три дня назад, когда ездил провожать родителей в аэропорт, заезжал в магазин канцелярских товаров. Решив пополнить свои запасы, Хо спросил у ребят, кому что нужно. Каждый составил список и отдал ему. Юнги заказал нотные тетради. Родители уехали, и Юнги тусил две ночи подряд в клубе, надеясь среди большого скопления народа отыскать желанный аромат, но — увы и ах. Мимо. Альфа понял, что устал. Устал искать и бесконечно думать, найдет или нет. Даже в цветочный решил пока не ездить. — Мне надо срочно поработать и отвлечься. Я так точно сойду с ума. И тут он вспомнил, что нотные тетради так и остались у Чонов дома. «Значит, так нужны», — хмыкнул альфа и пошёл к друзьям. Юнги постучался, но ему никто не ответил. «Если дверь открыта — дома кто-то есть», — подумал он. — Хоби, Чонгук! — негромко позвал альфа и прошёл в гостиную. Никого не оказалось. — Значит, в комнате. Он шёл в спальню Гука, как вдруг его будто ударило током. Аромат — яркий, насыщенный, манящий и зовущий альфу. Юнги встал как вкопанный и не смог сделать ни единого шага. Его накрыло рядом с комнатой Хосока. Именно оттуда исходил тот самый призывный аромат, который уже полгода сводил его с ума. Альфа посмотрел на дверь, подошёл вплотную и прижался всем телом, вдыхая свой рай. Организм парня ответил молниеносно. Тмин загустел, и внутренний зверь приказал действовать. Юнги распахнул дверь и вошёл в комнату. Лучше бы он этого не делал… Плотный, тягучий, сладкий и такой желанный аромат вмиг окутал альфу. Юн сглотнул и шумно выдохнул. — Джи...... — слова Хосока застряли в его горле, — Юнги? Что ты тут делаешь? — он явно ждал кого-то, и этот кто-то точно не альфа. — Я хотел забрать нотные тетради, что ты купил, — пытаясь успокоиться и не вдыхать слишком глубоко, низким голосом пробасил он. — Они на комоде в гостиной, — слегка подрагивающим голосом проговорил Хосок. Он сидел на кровати, укутанный в одеяло, как в кокон. Окно было открыто нараспашку, дверь тоже. На улице было довольно ветрено, аромат начал рассеиваться, а голова Юнги проясняться. Теперь дышать стало немного легче. — Тогда я пойду. — Хорошо, — покрасневший то ли от течки и температуры, то ли от стыда, что его застали врасплох в таком интересном положении, Хосок чуть ли не с головой закутался ещё глубже в одеяло. Юнги собирался развернуться и покинуть комнату, как в его спину прилетело что-то тяжёлое и он услышал вопль своего брата. Сапожок на каблуке пришёлся альфе аккурат меж лопаток. — Ах ты мерзкий извращенец! Какого чёрта ты делаешь в комнате Хо? Слетелся, как шмель на мёд? Я тебе быстро жало откручу. Или твой внутренний пёс дал команду — «фас»? Так вот передай ему — пусть подъедается, где раньше жрал, тебе тут точно не светит, облезлая шавка. А теперь пошёл вон отсюда! Не для тебя папа цветочек растил. Уматывай, пёс шелудивый, и слюни свои подбери. Юнги ещё раз глянул на Хосока и пулей вылетел из спальни, а потом и из дома. Он даже забыл, зачем вообще пришёл к Чонам. Какие нотные тетради? Кто про них сейчас думал? Он сел в машину и укатил к своему другу в клуб. Ему нужно было побыть одному и всё хорошенько обдумать, — в клубе как раз были отдельные комнаты. Но Юнги одна из них нужна была совсем не для того, для чего предназначалась. Альфа хотел побыть один. Только он и мысли о том, что искал далеко, а нашёл совсем близко. Что ему со всем этим делать? Как жить? Ведь они одна семья, Хосок — брат, как Чимин и Джин. Да, по крови не родные, но от этого не легче. Те, кто знаком хотя бы с одной из этих семей, воспринимают остальных как нечто само собой разумеющееся. Кто-то вообще считает, что старшие омеги — родные братья. «Добро пожаловать в свой персональный ад, Мин Юнги. Надеюсь твоя правая рука справится», — горько усмехнувшись, сам себе сказал альфа и открыл бутылку виски. Впервые в жизни он так сильно напился. — Что моему придурочному братцу здесь понадобилось? — спросил Джин, закрывая окно. Он ездил в лабораторию отца за лекарствами Хоби. Видимо, перед поездкой отец совсем про них забыл и не привёз сам, как обычно делал. — Пришёл забрать нотные тетради, — принимая лекарство и укладываясь поудобнее, ответил Хосок. Цикл сбился, и течка началась раньше почти на две недели. А за наличием лекарств Хоби проследить забыл. Ладно хоть есть Джин, его палочка-выручалочка. — Джинни, — позвал Хосок. Лекарство начало действовать, и омега уже потихоньку начинал засыпать. — Да, любимый, — Джин так жалел, что в его жизни нет такого брата, как Хосок или Чимин. Он обожал этих двоих и всегда считал их родными, кто бы что ни пытался сказать. — Шмели не едят мёд, только пыльцу и нектар, — практически засыпая, тихонько пробормотал Хосок. — А мне пофиг, едят — молодцы, не едят — их проблемы, — уже спящему другу ответил Джин, поправил одеяло и пошёл готовить ужин на свою большую семью. Пока папы в отпуске, за готовку отвечают омеги. end flashback Юнги закончил и посмотрел на Гука. Почти светало. Они проговорили всю ночь. Вернее, говорил Юнги, а Гук слушал. Таким лёгким и спокойным Юнги не чувствовал себя уже давно. — Почему ты не откроешься ему? — Я боюсь. Боюсь реакции родителей, общества. Для всех Хосок — мой брат. Мы выросли вместе. — Боишься реакции родителей? С чего вдруг? Ты думаешь, они будут против? Зная наших, я думаю, что нет. И причём тут братство? Вы не родные. Откройся ему, и если это взаимно — плевать на всех, — Чонгук знал правду, но о том, что её знает младший, Мину совсем не обязательно сообщать. — Поверь мне, если Хосок захочет, его вряд ли кто остановит. Неужели ты ни разу не видел, как он смотрит на тебя? Серьёзно, Юнги? Тогда ты точно слепой. Вам нужно поговорить. Просто необходимо. — Ты сегодня не первый, кто говорит мне, что я слепой. Да, нам точно нужно поговорить. Спасибо тебе, брат. — Ну вот видишь, значит, не я один замечаю. Не за что. И ты это… Прости за мордобой. — Не извиняйся! Случись такое с Джином, я убил бы. — Тогда Намджуну есть чего опасаться? — Ему точно надо опасаться самого Джина, а не меня. Как бы нам не пришлось спасать друга из лап этого кровожадного хищника. Я-то знаю, с кем живу. Парни поднялись с пледа, обнялись и разошлись. Чонгук пошёл в домик к Хосоку, а Юнги — домой, спать. Завтра предстоит тяжёлый день, но точки над «i» расставлены будут. Сегодня Юнги почувствовал себя не на пять лет старше Гука, а наоборот — младше. Всё-таки как хорошо, что он ему доверился!