Ведьма с остановившимся сердцем

Она своим молчанием

Такого наговорила

Ф.М.Достоевский

      Я еле удержала магию под контролем, потому что она уже в переизбытке. И что мне с ней делать? У меня кончики пальцев скоро уже буквально будут искриться магией… — Эрик… Никакой статьи не будет. Я не публичная личность.       Ага. Вспомни те две-три сотни газет, которые были выпущены в России с заголовками по типу «Покушение на наследницу бессмертного рода!», «Победа Колдовстворца или результаты были подтасованы?», «Ярослава Бессмертная выйграла Турнир Трех Волшебников!». Мне такой славы это добавило, что я несколько недель не покидала поместья. — Прости, но мне пора на латинский.       Я быстро развернулась и ровно со хвонком зашла в класс. Двадцать две пары глаз устремились точно на меня. Какой-то кошмар… Я медленно подошла к преподавателю и протянула ему тот самый формуляр от администратора. — А, вы та самая новенькая из Российской Империи.       Не тот самый старенький из Йемена. Что за глупые вопросы начались? Даже какой-то плохо скрываемый интерес чувствуется в его словах. — Всё верно. — Изучали раньше латинский?       Если бы я его не изучала, хрен бы я пришла сюда. Серьезно! Мне и с французским бы хорошо жилось! — Да. Мой уровень очень высоко оценивали.       Если бы меня не учили латинского Сенека и Цицерон, то я бы тут не восхволяла свои способности, но они очень старались. — Что ж, тогда продемонстрируйте их нам. Расскажите о снбе на латинском языке.       Договорилась. А что говорить? Ярослава Бессмертная, родом из Смоленской области. В семь лет поступила в Колдовстворец. Родители — боги смерти, я богиня Огня. Переехала я из-за покушения на мою жизнь, чуть не сдохла в мае, а так нормально. Меня сразу в дурку отвезут за такое. — Nomen mihi Est Bessmertnaya Yaroslava, 17 annorum sum. Nata est et vixit in imperio russico. In externis linguis et biologia excelluit.       Мне кажется, этого достаточно. Больше я ничего им такого безобидного не наплету. Я уже чуть не скахала сразу про медицину, но вовремя опомнилась и заменила её на биологию. — Linguis externis? Quae sunt? — Anglica, Gallica, Italica, Hispanica, Sinica, Germanica. Si lo necesitas, aquí tienes un diccionario. — У вас отличное произношение. Думаю, Вы и на моих уроках преуспеете. Присаживайтесь на свободное место и включайтесь в работу.       Как удивительно было то, что во всем классе было лишь одно свободное место рядом с брюнеткой за третьей партой у стены. Я скажу честно, не думала, что латинский язык сейчас настолько популярен среди молодежи. Ладно бы здесь все были ведьмами или чародеями, но нет! Обычные люди!       Я села за парту, достала тетрадь и стала стараться слушать преподавателя, но материал был слишком легкий, потому что пройдем еще лет в десять. Конечно, приятно повторить изученное, но разжевывать по буковкам всё это… Слишком для меня. — Я Элис.       Приятный, наполненный энергией голос. В принципе, велика вероятность, что с этой девушкой мы подружимся. Ну как девушкой… Вампирша. Вот так чудо. Решила Бессмертная отдохнуть от магического мира, ага, как же! Сразу в маленьком городке тебе вампир, чтоб жизнь малиной не казалась. — Ярослава. — Тебе не интересна лекция? Ты просто в своих мыслях витаешь. — Нет, не интересна. Слишком легко. Думаю, что и Вам она не очень нужна, Buna Sunt Alice.       Она немного удивленно на меня посмотрела, а затем с похожей интонацией спросила, почему я обращаюсь к ней на Вы. — Cum nescio aetatem personae quam loquor, satis difficile est mihi eas alloqui sicut tu. Я не говорю, что с Вами что-то не так. Просто у меня на Родине в многолюдных местах даже к друзьям было принято обращаться на Вы.       Легкий намек, но тут же перевела стрелки на воспитание, не дав конкретного факта, какая молодец. Нельзя сразу давать понять, что ты знаешь чей-то секрет, который тебе не то что не доверяли, но и не рассказывали. Может и хорошо, что мне пришлось сесть сюда, а не куда-то еще. — Мне 17. Так что можно на Ты. — Благодарю. Я возможно немного посплю, если что буди.       Почему бы и нет? Я с этого латинского могу переводить книжки-кирпичики, а не просто так поболтать на нем! Не за чем просто так растрачивать свои знания. Только стоило опустить голову на руки, как тут же преподаваиель начал меня спрашивать, найдя во мне прекрасного собеседника на латинском. — Haec quaestio admodum philosophica est. Fere impossibile est ei obiectivum responsum dare. Credo sensum vitae in possibilitate cognoscendi te ipsum, mundum circa te, opportunitatem peregrinandi, et novos amicos facere. Che cos ' è importante nella vita?       Он слегка отшутился, но всё же высказал свою точку зрения, удивившись моей. Мне же было глубоко плевать, что он там думает, поэтому я лишь делала вид, что восхищаюсь его возможностью саморазвития на протяжении всей жизни. Банально, но всё же.       В голове почему-то всплыли моменты, когда Саша меня парадировал на латинском, чтоб заставить меня смеяться на уроке. Потом сразу в голове появился образ Долгоруковой, которая старательно учила этот мертвый язык перед контрольной, практиковалась со мной, но в итоге получила 4 вместо 5 и плакала.       От воспоминаний стало как-то грустно… Почему я не могу заблокировать её образ во всех воспоминаниях? Почему я просто не могу понять, что я взорвала все мосты, которые могли привести меня к ней.       Урок закончился почти что сразу, как он договорил. Элис еще что-то хотела со мной обсудить, но у меня были слегка другие планы. Слегка? Да нифига.       Я просто слиняла на улицу, села в машину и набрала номер Саши. Что-то мне подсказывало, что вот именно сейчас я должна ему позвонить. Ответа на звонок не последовало. Лишь сообщение «Я на занятиях. Позже перезвоню.» Что-то глубоко внутри меня поднимает тревогу, пусть и слабую. Хорошо всё же, когда ты ничего не чувствуешь. Ни радости, ни злости, ни страха. Я уже жду этот момент.       Я минут пять посидела в машине и просто понаслаждалась мыслью, что не только я до сих пор просиживаю штаны за школьной партой. Егор и Рома сейчас наверное занимаются делами рода или поступили на службу, а мы с Сашей учимся. Как обычно. Всегда нас оставляли после уроков с какой-то целью: то задачу мы не дорешали, то контрольную прогуляли… Ну что с нас было взять, когда мы дети, которым хочется просто весело проводить время? Да нечего с нас было взять!       Следующим уроком была химия, на которую меня записали автоматически после биологии. Я не могу сказать, что мне не понравилось снова нифига не делать, но лучше бы я тогда записалась на обществознания. Успех был бы тот же, но полезнее в несколько раз. В общем, с горем пополам я отсидела урок, выслушала восхищения всей этой наукой от какой-то девочки и поняла, что вся болтовня мне надоела. Мне кажется, что сегодня я уже ни с кем после школы говорить не буду.       На обеде я села (не по своему желанию, а по желанию этой девочки с биологии) вместе с какой-то компашкой «крутых». Единственный, кто ко мне не лез из них, — Эрик. Это и понятно, что после моего грозного взгляда утром он ко мне не полезет минимум до завтрашнего дня, а если повезет, то на всю жизнь от меня отвяжется.       Всё шло хорошо. Пока не появились они. Я сразу поняла, что тут что-то не так. Нет, я не про вампирский шарм, от которого все чуть ли не в ножки им кланяются и дорогу всегда уступают. Тут что-то другое. Что-то… настораживает. Меня что-то настораживает! Когда мир сошел с ума, и почему мне никто не сказал? — А это?..       Никто даже не обернулся, чтоб узнать, о ком я говорю. Джессика, как она сама представилась, начала рассказывать мне все сплетни о них. — Это Каллены. Они все приемные дети доктора Каллена. Приехали в прошлом году с Аляски.       Почему не начали там путешествовать? Там же холодно, черт возьми! Никто бы даже не подумал их в чем-то заподозрить. И тут появилась я, которая сразу всё поняла. Им просто не повезло. — Они сами по себе и всегда вместе. Во всех смыслах. Блондинка — это Розали, а рядом с ней Эмметт. У них роман. Сомневаюсь, что это законно.       Еще вампиров я не осуждала. Мне заняться еще есть чем, но ради приличия я сказала что-то вроде «Стыд и позор.» с такой интонацией, что этот здоровяк рассмеялся, услышав мой сарказм, а блондинка лишь слегка улыбнулась, пытаясь сделать вид, что это от смеха её молодого человека. — Эта коротышка Элис жутко странная. Она встречается с Джаспером, который является двойняшкой Розали. И они не Каллены, а Хейлы.       Как всё сложно! Мозги кипят, а еще ничего не произошло. Ну зачем нужно было выдумывать такие сложные родственные связи, чтоб потом я мучалась с осознанием, кто кому кем приходится… Если еще выясниться, что Эмметт двоюродный брат Элис, я не удивлюсь.       Назвать вампира странным в его присутствии — верх бесстрашия. Когда понимаешь, что они всё слышат, становится как-то весело, что ли? Просто понимаю, что бы они сделали, если бы тут было что-то пострашнее простых слухов об их отношениях. — И он всегда какой-то бледный! Больной, что ли…       Яра, держи себя в руках… Не смейся… Сегодня позвоню Егору и скажу, что он какой-то бледный, не заболел ли он случаем. Он мне таких слов наговорит, что мы еще долго будем смеяться от одного только упоминания бледности кожи. — Ты тоже какая-то бледная… Ты что, на Северном полюсе жила? — Нет, далеко не на Северном полюсе. Просто у меня в роду были аристократы, отчего у меня и аристократично-бледная кожа.       Вау. Чудо какое-то, что я не с Северного полюса.       Вошел еще один парень. Вот его я бы назвала братом Элис. Волосы почти что одного цвета, острые черты лица, взгляд похожий, но блин, я могу так про многих сказать. И как только он проходил мимо нас, я почувствовала пусть и не сильную, но атаку на своё сознание. А вот это было ошибкой, мальчик. Огнеславу лучше не злить. Со мной лучше дружить, ведь войну они не осилят. — А это Эдвард Каллен. Он обалденный, но никто ему здесь не пара. Они ведут себя, как короли школы. У них очень узкий круг общения, который состоит только из них пятерых.       Удивительно. Я прям прониклась всей этой атмосферой… Абъюза, на который мне старается намекнуть Джессика. А вот на Эдварда она конкретно запала. Я на несколько секунд сняла щит и лишь подумала, улыбнувшись Джессике «Ну ты и попал, парень!», а затем сразу вернула щит. Ну нахрен все эти мысленные переговоры, если он услышит что-то лишнее, то отвечать буду я. Я этого не хочу. — А их отец… Доктор Каллен. Он работает в местной больнице главврачом, да, Анжела? — Да, но причем тут он, я не до конца тебя понимаю. — Нужно же рассказать новенькой всё! Так вот. А мать их видимо бесплодна, раз решила их всех принять.       Спусковой кручок сработал. Это наболевшая тема у многих, у кого хотя бы имеется чувство такта. — Милая Джессика, я думаю, что ни меня, ни тебя, ни кого-либо еще этот вопрос не касается. Плевала я на всё это с северо-западной башни.       Северо-западная башня Кодовстворца — самая высокая башня замка, с которой можно даже с парашютом прыгать. — Пока меня их жизнь не коснется, я лезть туда не буду. Тебе тоже не советую. У всех есть скелеты в шкафу.       Я сделала акцент на словах «их жизнь» и чуть не перешла на русский. Всегда, когда я испытываю недовольство или мне некомфортно, я перехожу на русский или даже древнерусский, потому что для меня на нем проще всего выразить эмоции.       Я надела наушники, взяла рукзак и непринужденной походкой пошла к кабинету литературы. Именно в этот момент мне позвонил Саша. — Цесаревич, приветствую Вас. — Кончай со своим юмором, графиня Бессмертная. Ну рассказывай. — Что рассказывать? — Всё! Мне всё интересно! Как долетела, как обустроилась, как погода, как учеба, как здоровье, как дом, как город, как жители? — Слишком много вопросов! Что ж, слушай.       Я скороговоркой начала ему обо всем рассказывать в мельчайших подробностях, пока спешно не попрощалась из-за звонка на урок. Формуляр оказался снова на столе преподавателя, который тоже сказал рассказать о себе. Что сделала я? Я сматерилась на латинском, возмутилась на испанском и стала рассказывать о себе на английском, остановившись на том же моменте, что и на латинском. — Ярослава, а какое Ваше любимое произведение? — Мне очень нравятся книги Федора Михайловича Достоевского, в особенности «Преступление и наказание». Сейчас же я читаю произведение Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита». Если же говорить о мировой литературе, то меня восхищает книга Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея». — У вас неплохие познания в литературе. Займите место рядом с мистером Хейлом. Вы найдете общие темы для разговора.       Казалось, что не только я не очень рада такому повороту судьбы. Сказать по правде, я не знаю, кому больше не повезло — мне или ему. Почему я сомневаюсь? А как иначе, если ему целый урок придется провести в компании моего характера?       Мы сидели чуть ли не на краешках стульев, практически падая с них. Что мне понравилось, так это то, что парень не лезет ко мне. Он позволяет спокойно слушать лекцию, делать какие-то записи. Обычно, когда мне были не рады, меня всячески старались вывести на разговор и на эмоции, чтобы в конечном итоге нас рассадили. Честно, я тоже часто пользовалась такой схемой в Колдовстворце, потому что это лучший способ незаметно доставить себе внутреннее удовлетворение от ситуации.       Если бы не зазвонивший в кармане телефон, я бы и не подумала дергаться. На экране высветилось "Николай Александрович", что приравнивалось к "Только попробуй не ответить - четвертуют!". Мне пипец.       Я подняла руку, чтоб отпроситься выйти. — Да, мисс Бессмертная? Вы знаете ответ на вопрос?       Какой еще вопрос?! Мне срочно нужно ответить на звонок, чтоб позже не волноваться за свою судьбу, а не вот это вот всё. — Могу я выйти? — Ответьте на вопрос и выйдете. Какая главная мысль заложена в произведении Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери»?       Если я откинусь из-за неотвеченного звонка, прошу винить учителя. Я пытаюсь четко сформулировать ответ, а телефон резко перестает вибрировать. — Трагическая судьба людей, чьи жизни разрушены предрассудками, жестокостью и неуловимыми социальными структурами. — Вот теперь Вы можете выйти.       Я быстро схватила телефон и пулей вылетела из кабинета, а затем и из здания. Я очень надеюсь, что меня не убьют, иначе будет очень обидно, если человек объявит меня врагом империи... - Прошу прощения, Ваше Императорское Величество. Мне было непозволи... - Остановитесь, графиня. Ничего страшного не произошло. Александр объяснил мне, что Вы продолжаете обучение заграницей, но мне нетерпелось с Вами поговорить о нем.       Пора ли говорить, что я вообще не могу говорить на эту тему? Мне кажется неправильным обсуждать человека за его спиной, но как это вежливо донести до императора...       Я стала лить воду, по типу "Наследник Александр очень вежливый и воспитанный, никогда не грубит старшим, умеет в трудную минуту найти слова поддержки, очень весёлый, но в нужный момент становится серьёзным...". Мне казалось, что этого достаточно, но Николай Александрович продолжал задавать вопросы, пока не прозвенел звонок на перемену. Тогда я поняла, что мне стоит сесть в машину, тихонько призвать рюезак и наложить на себя чары отвлечения внимания, пока все не заметили, что я занята разговором по телефону больше, чем учёбой.       Закончили мы только к тому моменту, когда школьники стали расходиться после уроков. Я погуляла физкультуру в первый же день. Класс.