Сталкер.

Не сказать, что наш райончик был центром сборищ местных запивох и маргиналов, как можно подумать по старым, покосившимся от времени домам и надписям на них. Слоям объявлений о сдаче жилья с весьма не высокой ценой. Ночью не было слышно криков за стеной и бытовых разборок; не слышно и пьяных возгласов за окном. Все вполне цивильно, стерильно, обычные люди с обычными пакетами из пятерочки, что возвращались поздно домой с работы. В свои маленькие, тихие, возможно, не совсем уютные квартирки. Мы жили в обычном спальном районе далеко от центра, где из местных развлечений разве что близлежащий парк. Наруто же занимал нишу богатеев и чинушей, поселившись в тихом, закрытом поселке с частными домами и высокими заборами. Мой дом был типичной хрущевкой, и вроде бы я не должен стыдится, потому что выбирать не приходится. Но все же я предпочел встретится с Узумаки на нейтральной территории. Мы договорились о месте назначения по смс, на что потом мне пришло еще три дозвона на телефон с негодованием друга о том, почему он не может приехать на место на своей тачке, почти брезгливо отозвавшись о том, что не желает ехать на общественном транспорте. Местечко обоснования, скажу я вам, этот мудак выбрал специфическое. Но вполне ожидаемое: маньяк из пилы выбрал такую же обитель для своих кровавых расправ. Коротко посмотрев адрес по геолокации, я положил телефон в задний карман джинс и встал в холле, выудив со шкафа самую неприметную толстовку с капюшоном, накинув поверх нее кожаную куртку. — Там дождь идет. Равнодушно подметил Какаши, выйдя с комнаты под скрип старых половиц, что выдали меня с потрохами. Не то чтобы я попытался тихо улизнуть, скорее просто не хотел вот таких вот ситуаций и разговора, которого, судя по всему, не избежать. Он снова играет в взволнованного «папочку» и снова вызывает у меня таким поведением скользкое раздражение. Я одариваю своего опекуна взглядом напыщенного отвращения и стараюсь уйти как можно скорее, хлопнув напоследок себя по задним карманам, нащупывая сигареты. Не забыл, уже хорошо. Ожидаемо, Какаши хватает меня за руку и я тут же отдергиваю ее назад. — Куда ты собираешься? Его голос пропитан мутным беспокойством. Но, что я могу ответить? Правду, в которую он не собирается, или же не хочет верить. Солгать в очередной раз? Все поведение опекуна меня начисто раздражает последнее время, нервируют и скомканные в неодобрении губы. В такие моменты я хочу быть особенно жестоким, довести его провокацией. — У меня свидание. — Я надменно рисуюсь, вложив в позу максимум уверенности и циничности. Хочу отплатить ему той же монетой, пусть Какаши хоть раз поймет меня по-настоящему. — С Сакурой Харуно. Мой голос пропитан ядом. Я специально не моргаю, краду этот секундный взгляд немого потрясения. Не хочу чтобы Какаши пытался меня остановить, не хочу и чтобы опекун лез в мои дела, расспрашивал и пихал мне дурацкие таблетки. Больше моя игра его никак не касается. Бесполезно говорить что-либо, и я решаю выстроить между нами ледяную дистанцию. Какаши стоит ровно, печально усмехается и прикрывает глаза. Не верит, или же боится поверить, что у меня в отличие от него, хватит сил пригласить Сакуру на свидание. — Смеешься? Какаши хитро улыбается, щурит серые глаза и облокачивается на стену с потемневшими местами обоями. Раскусил однако, знает, что Харуно не вызывает у меня ни любовный, ни сексуальный интерес. Это было бы нечто из ряда вон выходящее, пригласи я ее на самом деле. Да и не стал бы, потому что дальше дружбы нас никогда ничего не свяжет. Я просто хочу задеть Какаши, чья поза наигранно поставлена, чтобы я не смог усомниться в его безразличии. Я бы поверил, быть может, если бы руки у него не дрожали. Я решаю подыграть. — Вовсе нет. — Пожимаю я безразлично плечами, натягивая капюшон. — А тебе разве есть до нее дело? Какаши закрывает глаза, улыбается вымучено, обнажая ровные зубы. Ну хоть он дома ходит без этой дурацкой маски на пол лица. — Ты же знаешь… Тихо говорит опекун, и я резко перебиваю его приподнимая голову, вздернув нос. — Знаю, что она тебе нравится? — Сжатым голосом произношу. Плечи Какаши слегка вздрагивают от печальной правды. Он резко помрачнел, а лицо вытянулось. Я наклоняю голову в бок, вложив в голос как можно больше презрения. — Ты что любишь малолеток? Неужели ты такой же как Итачи? Какаши приоткрывает рот от внезапного сравнения, от громкости моих слов, что сыпяться точным укором по больному. Я пытаюсь специально задеть, чтобы он точно не попытался меня остановить. Не до нежностей и понимания сейчас, когда на кону стоит все. Какаши не поймет меня, начнет очередную тираду насчет моего нестабильного состояния. Я хочу чтобы он просто оставил меня в покое и не докапывался. На удивление, так он и поступает. Убирает потускневшие глаза в пустую стену, шмыгает носом и махнув рукой, просто уходит в свою комнату. Вот и поговорили… Уже позже, я всерьез думаю написать опекуну смс о том, что я сожалею о сказанных словах. Я ведь не серьезно, и не думаю так на самом деле… Да, он влюблен в нее безумно, хоть и старается этого не показывать. Не говорит со мной открыто, и не предпринимает каких-либо мер для сближения. Вполне возможно, Какаши предполагает, что все его действия окажутся полным провалом. Или же он действительно не хочет причислять себя к таким как Итачи. Я сравнил их, не подумав… Я останавливаюсь на открытой дороге и вынимаю вибрирующий телефон из кармана, надеясь, что это Какаши. Отличный момент, чтобы переступить через хваленую гордость и попросить прощения. Но к сожалению — это трезвонит Наруто. Я не отвечаю, ставлю на беззвучный и достаю пачку сигарет. Быстро закуриваю, поправляя капюшон. Погода разыгралась не на шутку и надо бы было выбрать денечек с ясным солнцем. Да только время не ждет, а поджимает, и отчаянно хватает за горло с каждой прожитой секундой. Урод может играть на публику в школе, но дома он точно сбросит с себя маску. Зачем я позвал с собой Наруто Узумаки? Одному Богу известно. Наверно потому, что так будет проще не вляпаться в неприятности, да и компания мне не помещает. Я стал замечать, что мысли о прошлом стали преследовать меня все чаще, и быть может, его пустая болтовня сможет как-то разбавить эту гнетущую атмосферу апокалипсиса в моей голове. Я смотрю на навигатор, смахиваю тяжелые капли дождя с экрана и продолжаю путь по прямой дороге. Я уже давно вышел за окраины города, идя под вой дворовых собак через промзону. Меня встречает своим напускным величием котельная с огромными красными, кирпичными башнями с белой полосой из которых валят клубы серого дыма, проваливаясь в небо. Табличка — «вход воспрещен» слегка покачивается на ветру. Вдоль длинного забора в два метра, протянута колючая проволока. Можно подумать, что — это не станция для подачи воды, а — здание тюремного заключения. Неодобрительным взглядом по мне проходятся местные работники, что вышли на перекур, закрыв лицо темно-синей робой с зелеными жилетами. Я вдруг вспомнил косвенные угрозы ублюдка, к которому иду на встречу. О том, что я могу вылететь со школы и тогда мой путь в светлое будущее закрыт, а местечко в подобном месте ждет меня с объятьями на распашку. И я, так же осунусь, захмелею и буду стоять в ливень в единственный за день — пятнадцатиминутный перекур. Ну уж нет… И чтобы этого не произошло, мне точно нужно выложить на все проценты что есть. Да и их форма мне точно не будет к лицу. По окончанию котельной стоит небольшая АЗС с единственной конечной остановкой, на ней я и встречаю своего друга. Наруто стоит на месте, подрагивает от холода, засунув руки в карманы красного бомбера, перебирает ногами. Кажется, ненавидит меня и материт последними словами, потому что не сидит и не ждет меня в своем комфортном, роскошном авто, что сильно бы выделялось на фоне промзоны своим ярким цветом и маркой машины. Ну уж извините, мы здесь инкогнито. Перетерпит не сломается. Я подхожу ближе. — Саске! — Сплевывает он, — Что б тебя! А я то как тебя видеть, особенно в этой куртке. Предупреждал же — одеться поскромнее и незаметнее. Нет, он обязательно должен был напялить именно красную. Еще б смокинг надел, и на чашечку чая попросился. — Пошли. Я не сыплюсь извинениями или приветствием. Здоровались уже. Выкидываю докуренную до фильтра сигарету в промокшую траву и иду вперед. Следую примеру Наруто и сую продрогшие от холода руки в карманы. Коротко смотрю на раздраженное выражение Наруто, который, кажется, еще не отошел от своей тройки по химии. Возможно, внутри обвиняя меня за свою же оплошность. Ну кто мог знать, что «господин мудак» все видит через свои окуляры. Был бы я немного взбалмошней, то сломал бы их, сорвав с лица. Интересно, носит ли Итачи очки и дома? Они ведь явно не для зрения, а для поддержания образа гребаного учителя. На удивление, мы идем молча. Наруто не рассказывает об играх, или других вещах. Идем через лесополосу, и я уже было начинаю думать, что хваленый ублюдок и это предусмотрел, вписывая в личное дело не жилой или сгоревший дом на отшибе. Мы идем слишком долго, но навигатор указывает верное направление. — Батя в субботу уезжает. — Прерывает мои мысли Наруто. — В командировку или типа того. Я устраиваю вечеринку. Придешь? Я стараюсь не думать о том, что Узумаки жевал эту мысль всю дорогу, думая о том, стоит ли меня звать или нет. Но мне приятно, что он пригласил меня. — М-м, не знаю. Спокойной отвечаю я и получаю тычок локтем в бок. — Да ладно тебе! Неужели ты не любишь развлекаться? Пиво, танцы, девочки… — Он приглушенно мычит с удовольствием на губах. — Игра в бутылочку. Я толкаю Наруто от себя подальше. Мысль соблазнительна, не все эти игры и девочки, а то, что — это возможно, отличный шанс отогнать непрошенные мысли и хорошо расслабится. Быть может, вылазка в компании друзей мне не повредит. Ну как друзей… Я думаю, что Наруто аки «Великий Гэтсби» будет обхаживать свои владения и флиртовать с женским полом, а не станет сидеть и подбивать меня на участие в его сомнительных играх. Наруто завывает, дует губы и крутится вокруг меня. Зачем это ему надо — понятия не имею, но все же соглашаюсь. — Ладно… — У, круто! Будет весело! Надеюсь, иначе придется идти домой и сидеть там. А еще надеюсь, что этот мудак не даст дополнительные задания на выходные дни. Думать о нем и о завтрашней встрече наедине, нет никакого желания. Но вытеснить Итачи из своей головы — я просто не могу. Как бы не старался — не получается. Он вновь вторгается в мои мысли, сидит голодным зверем на кожаном кресте, скрестив пальцы, ждет моего скорого визита. Мы заворачиваем по протоптанной тропинке. Кроссы намертво промокли, испачканы в грязи и траве. Думаю о том, что просить новые у Какаши в такой момент — бесполезно. Да и низко, само по себе. Я поступил подло по отношению к его чувствам. Может, мне действительно подтолкнуть Сакуру в объятья к опекуну? Стоит ли эта идея прощения? Если подумать, вечеринка — отличный повод поговорить с ней. Подловить в момент опьянения и тонко намекнуть. И тогда все пройдет гладко. Если конечно, она не выпалит, что все еще питает ко мне симпатию… Дорога заканчивается через железнодорожные пути. В дали виднеются крыши небольших одноэтажных домов. Нечто схожие с дачным кооперативом. Предусмотрительно. Ведь в закрытом доме, соседи явно не услышат криков о помощи. — А зачем мы собственно идем к Итачи-сану? — Останавливается Наруто. Я устало вздыхаю. Начать с правды в которую я не желаю его посвящать, я не собираюсь. Лгать и попытаться ослабить бдительность — тоже. Наруто слишком инфантильный, но даже его логика иногда, да дает плоды для размышлений. С другой стороны, я ведь и сам толком не понимаю — зачем? Проследить за ним? Посмотреть как мудак ведет себя вне учительского образа? — Как думаешь — мы с ним похожи? Я оборачиваюсь, и кажется, впервые наблюдаю мысленный процесс в блондинистой голове. Но Наруто просто отшучивается. — То, что вы оба задроты — да. Я закатываю глаза. Ответ вполне в его стиле. Я становлюсь более серьезен. — Нет. Внешне. Плечи Узумаки приспускаются, он щурит глаза, подходит ко мне ближе, разглядывая лицо. Дует губы и выдает: — Ну немного… А причем тут внешность и то, что мы идем к нему? Я поражаюсь его наивности, и в тоже время благодарен, что он не может сложить очевидный посыл. Я иду дальше, а Наруто поспешно плетется за мной, ожидая ответа. «Немного». Хах. Как бы я не отрицал, жесты и порой мимика, у нас всегда была словно отзеркалена. Тетушку, что часто приходила к нам в гости, умилял этот факт. Я обожал нашу с братом схожесть во внешности. Подражая ему во всем, мечтательно изъявляя свои желания походить на него и телом, когда стану старше. Стал, и к тому времени, я уже ненавидел ее сравнения, как и ненавидел Итачи. Я решил не продолжать диалог, ладони в карманах сжались в кулаки. И вновь я на распутье собственных воспоминаний, и все из-за одного дурацкого вопроса. Вдоль дороги разместились одноэтажные домики для летнего отдыха с оградками, заборами и калитками. Уютные гнёздышки с хорошим внешним обликом и садом. На крышах — трубы для камина, а на зеленых газонах проглядываются беседки. Что-то вроде мест уединения с собой и с природой. Мы проходим дальше, останавливаясь в аккурат у белого, одноэтажного домика с красной дверью и нужным номером на почтовом ящике. Я смотрю по сторонам и осторожно, максимально тихо и незаметно, перелезаю через сетчатый забор, падая в кусты с красными розами. Колючки царапают кожу, оставляя тонкие царапины на ладонях. Кое-как помогаю Наруто перебраться. Мы быстро подбегаем к окошку и присаживаемся на корты. Первый шаг прошел успешно. Видимо, не зря мы с Наруто играли в стелс-игры по ночам прошлым летом. По одним синим глазам можно понять, что Наруто в недоумении и дико напуган моим поведением. Представляю, что в его голове. Он наверно думал о том, что мы заскочим к учителю на чашечку чая с ежевичным вареньем. Но увы, может в следующее — никогда. Он даже не может ничего внятно сказать, смотря на меня расширенными от удивления глазами. Я отчего-то боюсь, что именно в этот короткий момент, он может разом передумать и свалить. Я решаю взять ситуацию в свои руки, объяснив как можно тише: — Послушай… Я понимаю, что ты грубо говоря, в ахуе. Но постарайся поверить мне, окей? Я отчего-то сжимаюсь, ребра стягивает, а сердце бьется сильнее. Я не требую, не прошу, но вкладываю в предложение всю свою последнюю надежду на то, что хоть один человек не сочтет меня сумасшедшим. — Мне кажется, я видел его в сводках новостей не так давно. — Я пытаюсь думать на ходу, придумав историю, в которую любопытный друг точно может поверить. Я не могу сказать всего, потому что Наруто не поймет и начнет расспрашивать подробности, в которые я бы никогда не хотел больше вдаваться. — В сетке розыска. Я могу поклясться, что там было его фото… И вновь меня покалывает это чувство желчи на кончике языка, от того, что вновь приходится лгать и изворачиваться. Но так нужно. Как сказала бы мама — ради благого намерения. Я не специально, честно. Но сейчас, ложь это единственное, что я могу себе позволить. Подумав сквозь о маме, я отчего-то неуверенно запинаюсь. Губы пересыхают, а стук капель дождя о плечи кожаной куртки не дает сосредоточиться. — Там говорилось об убийствах… Я напускаю мрачности и замечаю как зрачки Узумаки расширяются. Наруто испуганно крутит головой, рот его приоткрывается от удивления. — Ты думаешь, Итачи-сан — маньяк? — Я киваю головой не отводя настойчивого взгляда. На секунду, я подумал, что Наруто рассмеется мне прямо в лицо. Накинув пару аргументов, я старался выглядеть как можно убедительней. — Ты же знаешь, какая у меня хорошая память. — Я бью первым козырем, играя на его невинности. — Я столько раз давал тебе списывать… Разве, я стал бы приходить сюда просто потому что учитель меня невзлюбил? Наруто выдыхает, поджав губы, прикрывает глаза и утвердительно кивает. Отлично. Поверил. — Что ты предлагаешь делать? Я не отвечаю, прислонив палец ко рту, одним жестом показывая, чтобы Наруто был тише. Приподнимаюсь на носках, упираюсь о загрунтованную стену и пытаюсь разглядеть помещение внутри. Дом одноэтажный, по размеру можно легко понять, что в нем всего несколько главных комнат. Я смотрю в стеклянное окно, что ведет прямо на небольшую кухню совмещенную с гостевой. Мой взгляд цепляет черный силуэт и проходит прямо по фигуре ублюдка, что стоит у плиты и готовит. Он спокойно улыбается и отвлекается на книгу, что лежит на кухонной, фиолетового цвета тумбе. Мудак больше не в образе. На нем повседневные, домашние шмотки. Черная футболка и бриджи, чуть ниже колен. Волосы собраны в низкий хвост, а на носу нет больше тех раздражающий очков. Я коротко хмыкаю в отвращении. В моем прежнем доме, он выглядел почти так же. Всегда выбирал черные шмотки под стать своей душе. Итачи выглядит максимально расслабленно, совершенно не подозревая, что я наблюдаю за ним. — Что там? — Подает голос Наруто и привстает с корточек, аккуратно заглядывая с другой стороны. — Ничего особенного… Я закатываю глаза и пытаюсь не язвить, но моя внезапная ярость бьет по вискам. — А что ты ожидал увидеть? Как он расчленяет трупы? Какой же он идиот. Я уже было на секунду подумал, что зря притащил его с собой. На улице заметно темнеет. Время близится к восьми вечера, и я не знаю точно сколько мы пробудем здесь. В любом случае, я не уйду пока не найду весомые доказательства, которые я предоставлю Какаши на блюдце с позолотой, выиграв себе пару очков на счет и утешительных извинений. А может и тачку к окончанию учебы — кто знает. — Ахринеть… Смотри! — Говорит Наруто хриплым голосом, пригнувшись. Я оборачиваюсь на звук цокающих каблуков по каменной дорожке и следую примеру Узумаки, присаживаясь. Высокая, стройная девушка, прячется под красным зонтиком. Подходит к двери и нажимает на звонок. Благо, нас почти незаметно, если не считать красного бомбера Наруто. Она ждет всего пару секунд прежде чем Итачи открывает дверь и она заходит внутрь. Я занимаю прежнюю позицию. Так вот значит куда он так спешил… Никогда не думал, что когда-нибудь увижу Итачи в объятьях девушки. Но судя по продолжительности поцелуя, у них это не первая встреча. У этого мудака свидание? Я роняю тихую усмешку. Какая мерзость. Или же это очередное прикрытие для своего поддельного образа? В любом случае — мне все равно. Но возможно, эта информация пригодится мне в дальнейшем. — Что мы будем делать? — Тихо интересуется Наруто. Я увесисто хмыкаю, подглядывая за жадным поцелуем через окно, словно гребаный вуайерист. — Ждать. *** Ждать действительно оказалось дольше, чем предполагалось изначально. Ноги изрядно затекли от одной позы. Мы вымокли до нитки. Волосы прилипли к лицу, а в кроссовках было полно воды. Дождь никак не хотел заканчиваться, и казалось, усиливался с каждым проведенным под коротким козырьком крыши получасом. Наруто устало сидел, поджав ноги к себе, дрожал от холода, стараясь согреться, обхватив себя руками. С белых волос капала вода, тонкими струйками стекая по лицу. Ему казалось было уже все равно зачем мы здесь. Но не мне. Я выжидал, смотрел периодически в окно, позволил себе в наглую закурить под неодобрительный взгляд лучшего друга, который впервые видел у меня в руках сигареты. Итачи сидел с незнакомкой за небольшим, белым столом при приглушенном свете кухни. Они о чем-то увлеченно разговаривали, жестикулировали, отвлекаясь на еду. За стеклом ничего не было слышно и как бы я не старался, шум дождя пресекал все мои попытки подслушать. На улице заметно стемнело, черные тучи покрыли облака. Я даже не мог точно разглядеть лицо Узумаки, который устав ждать, встал с места, потянувшись. — Саске, это — глупо. Мы сидим просто так… Пошли домой. Не быть ему разведчиком точно. Но Наруто можно понять. Он жаждал приключений как в старых боевиках, которые мы с Какаши так любим смотреть. Надо же, прошло столько времени, а от опекуна даже ни одной коротенькой смсочки не пришло. Должно быть, я сильно его задел, но ведь не настолько, чтобы Какаши было все равно куда я пропал. Я проверяю телефон и точно, ни одной… — Ох, нихрена себе… — Ошарашено мямлит Наруто, пялясь в окно и я поворачиваю голову. Перед глазами действительно неожиданная картина: брюнетка с красными губами медленно облокачивается на стол, ее открытые руки лежат на плечах Итачи, что крепко приобнимает ее за талию. Они страстно целуются и кажется, не собираются останавливаться. Итачи медленно снимает черные бретельки с гладких плеч, припуская черное, коротенькое платье, обнажая внушительных размеров грудь. Держу пари, Наруто никогда не видел таких огромных сисек в живую. Да что там, я и сам не видел. Но в отличие от него, никакого удовольствие у меня это не вызывает. Подчеркну — я все еще остаюсь ассексуалом. — Мы правда будем смотреть как наш учитель трахается? Или я оказался не прав? Я смотрю на Наруто. Щеки его наливаются румянцем, хоть мне и не видно, но вся его аура буквально кричит о том, что он смущен. Неожиданно. Еще несколькими часами ранее, Узумаки умолял меня прийти на вечеринку с девочками, а сам сейчас краснеет как девственник. Хотя, возможно так оно и есть. Значит, папочкино баблишко не совсем еще его испортило, или он все еще верит в светлую любовь? Какая чушь. Но, не мне судить. — Так надо… — Спокойно отвечаю я и поворачиваюсь обратно. Наблюдаю, со всей серьезностью, как мой учитель по химии, кладет уже раздетую длинноволосую брюнетку на стол и раздвигает ее стройные ноги в стороны. Итачи стягивает с себя футболку через голову, отбрасывая на пол, жадно целует девушку в открытые губы. У него никогда не было отличительных черт на коже, вроде татуировок, родинок или родимых пятен. Хотя, я уже и не помню точно. Да только вот, точно помню одно… — Давай же… — Шепчу я одними губами. Не моргаю, весь разгоряченный от перенапряжения, уже не чувствую того зыбкого холода, что лезет под слой промокшей напрочь толстовки. — Давай… Снимай. — Саске, это пиздец. Я не хочу в этом участвовать! — Громко комментирует Наруто происходящее за окном и пытается уйти, но я хватаю его за руку, останавливая. — Подожди немного… — Прошу я с тошнотворной жалостью в голосе, сжимая его холодную ладонь. Но Наруто лишь хмурит брови и вырывает руку, прижимая к себе. На его лице играет не знакомое мне прежде выражение отвращения. — Наш учитель — никакой не маньяк! А ты — гребаный сталкер! *** Я кручу это странное, американское словечко на устах, всю дорогу до дома, пока мы едем на заднем сидении желтого такси. Наруто не спрашивал меня, а я ничего не говорил больше, послушно сев в машину. Не стал смотреть продолжение интимного шоу, которое, по правде, отзывалось во мне легкой тошнотой. Я такой идиот, не знаю зачем я вообще полез к ублюдку на участок. Сейчас, я уже не думаю, что это было хорошей идеей, как и то, чтобы посвящать Наруто в свои действия. Он не поймет, да и не поверит… Водитель остановился у моего дома, и я не поворачивая головы, лишь попросил блондина не рассказывать никому и хранить тайну. Сил не сталось, как и нормально соображать. Я не хочу думать о том, что ждет меня завтра, с глупой надеждой скрещивая пальцы, чтобы завтра все стало на свои места. Как раньше, как прежде. Но этого не случится… Я прохожу домой почти к полуночи. Не включаю свет в холле, а иду сразу в свою комнату, попутно сбрасывая все мокрые вещи на пол. Тело потрясывает, знобит, зубы стучат, руки и ноги окоченели от холода. Кроссовки хлюпают от переизбытка воды, шабаркают мокрой подошвой по скрипучим деревянным половицам. Тело ломит, а внутри непонятный ком наполненный липкой тиной. Легкое опустошение травит последнее живое, что во мне осталось. Смеется и толкает в тупой спазм непонятного хруста. Тишина комнаты странно покачивается в глазах, режет по ушам. Все предметы тихо замерли в ожидании. Я кусаю губы и стараюсь подавить рвущийся наружу грубый стон изнеможения, с иронией вспоминая противное, на вкус горькое послевкусие. Я держу лицо, не позволяя испачкать щеки горячими слезами. Смотрю в потолок и стараюсь стойко держатся. Медленно считаю, загибая дрожащие пальцы. Не хочу включать свет и вновь смотреть на плоды своих деяний. В комнате душно из-за заколоченного окна и закрытой форточки. На стене красуется гадкая надпись как напоминание о моем бессилии. Обреченный вздох проходится единственным звуком по тесной комнате. Я раздеваюсь полностью, оставив мокрые и тяжелые шмотки на полу. Натягиваю серую, домашнюю футболку с боксерами и выхожу в коридор. Не дожидаюсь, когда Какаши откроет мне дверь, а нагло, по-хозяйски врываюсь в его обитель и ложусь рядом на кровать, что поскрипывает старыми пружинами. Я когда-то обещал сам себе не спать больше ни с кем в одной кровати. Но сейчас, только сегодня, я хочу сделать маленькое исключение. Я не хочу находится один наедине с собой и со своими мыслями, которые пожирают изнутри. Давят и невыносимо потешаются над моим же положением. — Переведи меня в другую школу… Я говорю так, словно Какаши может меня слышать. Но он слышит, приподнимается и оборачивается ко мне. Должно быть, я разбудил его своим присутствием, или же он не спал совсем… Я не хочу спрашивать, чувствуя, как горло стягивает судорожными хрипами, а с уголков глаз ползут горькие слезы. Я мажу их о подушку, и мысленно прошу опекуна не включать свет. Так он и поступает, молчит, осторожно поглаживая по голове. Становится так спокойно и мне отчего-то не хочется чтобы он прекращал. — Осталось меньше месяца до окончания четверти. Я знаю. Глупо было спрашивать. — Я не был с Сакурой… — Мне хочется оправдаться, я чувствую себя ничтожным за то, что так унизительно ткнул Какаши в его же безответные чувства. Я ведь и правда не хотел. Слова сами ползут с пересохшего горла. — Извини пожалуйста, что я сравнил тебя с Итачи… Я не думаю так на самом деле. В темной комнате, раздается теплая усмешка, его движения руки плавно гладят меня по голове. — Я знаю. Все нормально. — Шепчет Хатаке и ложится обратно, накрывая нас обоих легким, колючим одеялом. — Все будет хорошо, Саске… Слова обжигают мое плечо горячим дыханием и все, что я могу сделать — это просто промолчать, с надеждой действительно поверить, что все в итоге образуется. Встанет на свои места и вернется в привычную атмосферу спокойствия.