Возвращение в прошлое или полный пиздец

      Больно...       — Дядя!       Очень больно...       — Дядя, прошу, очнись!       — Глава ордена!       — Глава ордена Юньмэн Цзян ранен, быстрее зовите лекаря!       Почему вокруг так много шума, может вы заткнётесь?!       ...       О наконец тихо и холодно. Глаза... почему я не могу их открыть? Хотя ладно не хочу видеть сейчас никого. Но как там Цзинь Лин? Не ранен ли...       — Почему он не открывает глаза? — слова источали силу, мудрость и спокойствие, хотя нотки волнения всё-таки присутствовали в них.       — Мы должны найти нападавшего как можно быстрее!Если вы это не сделаете, то я вам ноги переломаю! — голос звучал несдержанно, по-юношески зло и грозно. Он явно кому-то отдавал приказ, раз после этих слов что-то шелохнулось и шаги начали быстро отдаляться .       — Прошу, Главы, будьте тише, — нежно и мелодично, хоть и по-лисьи сказал хитрый голос.       Не Хуйсан? Чёртов лис, что он тут забыл? Да и что это за мелодия такая, гуцинь?       — Чёрт, — кто-то, сидя вплотную с ним, резко встал и пнул что-то похожее на тумбу. Та с грохотом упала, из-за чего все, кто был в комнате, замолчали, лишь гуцинь продолжала играть успокаивающую мелодию.       — Ты что твори....       — Цзинь Лин, скажи Лань Сычжую, чтобы тот сказал призрачному генералу отыскать нападавшего, так будет в два раза быстрее, — голос был раздражающе знаком, от которого набухали вены, и обладателю его хотелось хорошенько врезать.       — Да как ты!— начал было юноша, но его перебили.       — Я сказал бегом!       На это, с раздражающем цоком, встали и вышли из комнаты.       Да как ты смеешь кричать на моего племянника, чёртов Вэй Усянь?!       — Господин Вэй, почему вы так раздражены, всё настолько плохо? — голос всё так же был безумно спокойным, но уже более серьёзным и обеспокоенным.       Явно это глава ордена Гусу Лань, да и на гуцине скорее всего играет Хань Гуань-Цзюнь. Но какого чёрта они все здесь делают? Ах, да...       Собрание орденов. Кто-то вбежал в зал и хотел напасть на Цзин Лина, с криками: "Предатель главы!". Похоже, кто-то из последователей Гуанъяо даже спустя год после его смерти не смог справиться с его смертью, а сам Цзян Чен защитил нынешнего главу Ланьлин Цзинь. Его несильно ранили, так царапина, но как выяснилось, это оказалось очень даже смертельно, так как оказалось, что клинок был отравлен трупным ядом, а также явно был с какой-то печатью, из-за которой оставленная рана не заживала, и из неё, не переставая, шла кровь. После чего Глава ордена Юньмэн Цзян очень быстро упал в обморок.       — Его не спасти, он потерял очень много крови, и трупный яд теперь в каждой клетке организма, также рана не затянется, — сделав вывод, Вэй Ин обречённо сел обратно, рядом с полуживым мужчиной.       После его слов в комнате наступила гробовая тишина, хотя до этого было тоже относительно тихо, но сейчас даже птицы за окном перестали петь и летать.       Гуцинь перестал играть, Ванцзи внимательно посмотрел на подавленное состояние мужа, смотря мокрыми от слёз глазами на его тело.       — Лань Чжань, сыграй ту мелодию, пожалуйста, — Вей с молящимися глазами посмотрел в ответ на мужчину. Тот кивнул и начал играть замысловатую мелодию, которую Цзян Чен слышал единожды в исполнении Вэй Усяня, при их первой встрече после тринадцати лет его смерти. Благодарно улыбнувшись мужчина в чёрных одеждах повернулся к умирающему.       — Цзян Чен, прости, прости за всё, — Вэй Ин очень тихо сказал эти слова с дрожащим голосом, сдерживая слёзы.       Всё о чём думал Цзян Ваньинь в эту минуту- это его любимый племянник: "Что будет с Цзинь Лином, с моим дорогим племянником, которого я должен защищать до конца жизни?"       В какой-то момент мужчина ощутил, как по его телу начали водить чем-то, вырисовывая какие-то линии, после переходящие в какие-то символы и иероглифы.       В комнате все смотрели, как Вэй Усянь что-то выводил на торсе умирающего. Но все молчали, из-за чего появился немой вопрос:" А что он делает?"       Поняв, что на его действия смотрят без отрыва, периодически переводя взгляд на самого Усяня, Вей тихо сказал;       — Я запечатываю душу и тело, чтобы никто не посмел из него сделать лютого мертвеца, да и он сам чтобы не восстал.       На этих словах Не Хуйсан встал и подошёл ближе, чтобы видеть, что делает Вей Ин, впитывая в себя информацию, как губка.       Наконец, закончив выводить надпись, Вей Ин взял в руку чужое запястье, нащупывая пульс, считая его, и с каждым последующим стуком он был медленнее и дольше, и в скоре он прекратился. Теперь перед ними лежало мёртвое тело. Мелодия прекратилась и к Вэй Ину подошли с зади, обнимая, пытаясь успокоить. Парень лишь положил аккуратно запястье на место, облокотившись на обнимавшего Ванцзи. Из глаз так и не текли слёзы, они лишь были мокрые и пустые.       ...       Как же жарко, и дышать невозможно.       Будто его придавил кто-то тяжёлой тушей. Цзянь Чену кто-то дышал в шею, обдавая горячим дыханием, обнимая руками за талию, забравшись за ткань нижних одежд, трогая голую кожу живота и боков, ногами сплетая со своими, в некий "морской узел" из ног.       Открыв глаза, он резко сел на кровати, скидывая с себя человека на пол, который так нагло его обнимал- главу ордена Юньмэн Цзян.       — Ай! — прслышалось с пола. — А-Чен, ты чего пихаешься? Больно ведь!       Среагировав на голос, он посмотрел на чёрную макушку и спутанные от сна волосы. Человек, сидящий на полу, потирал ушибленную спину. Резко повернувшись на Цзян Чена он обиженно надул щёки.       "Как у Цзинь Лина?" - пронеслось в мыслях у Цзян Чена, в замешательстве пялясь на человека перед ним.       Это был парень, и у него были серо-голубые глаза, в уголках которых собрались капельки слёз от боли. От этого подростка у Ваньинь по спине пробежали мурашки. Он начал оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где он находится, ведь он был на собрании орденов в Цинхэ Не. Осмотревшись он понял, что находится в Юньмэне, где как всегда было одновременно жарко от солнца и прохладно от воды, и не как в той, холодной комнате.