Котлета в кастрюле

Рейвет, честно, никогда не любил белковые короткоживущие формы. Они очень быстро жили, очень быстро развивались и столь же быстро уничтожались. Рано или поздно каждая такая цивилизация приводила себя к пику и срывалась в пропасть, погребая под собой все, до чего могли дотянуться их маленькие теплые манипуляторы. И он не понимал того же Прайма или Бамблби с Джазом. Те готовы были поселиться на такой планете и помогать, защищать, присматривать… И другие подобные слова, смысл которых неизменно укладывался в емкое «а почему бы и нет?». Остальные не видели в этом ничего такого, а боевикон готов был сам себе выжечь процессор, лишь бы очередная миссия на населенной такими существами планете прошла без его контакта с маленькими организмами. Бесили те, кто думал, что ему в кайф контактировать с ними, и поэтому тянули руки, «дружески» хлопали ладошками по корпусу или оружию… В общем, он в такие моменты тихо пыхтел на Прайма, но всегда одергивал себя тем, что они ищут Куб. Домой хотелось всем. А еще хотелось увидеть дом целым. Для этого нужен был Куб. Для этого надо было посещать планеты. И планеты с жизнью тоже. Человек с коротким позывным, или, как тут принято, «именем», — Тимур, был не таким, как большинство из встреченных за достаточно продолжительный актив. Как минимум, он был мертвым. А такое и у трансформеров бывает очень… Никогда. Так вот. Тимур был не таким и без боязни огрызался, ехидничал, шутил… Словно и не был человеком, время актива которого было меньше, чем один оборот Кибертрона вокруг звезды. Словно он не лишился всего из-за «какого-то поехавшего», как изволил изъясниться сам Тимур. А еще от человека чувствовалось то ли родство, то ли просто схожесть в характерах. Еще до войны у Рейвета была кассета, и, наблюдая за тем, как в кабине возится мужчина, бот вспоминал, как вел себя кон, когда еще был актив. Как же оказывается автоботу не хватало разговоров по дороге… Простого общения: без спешки, без волнений или подхалимства. Когда к тебе относятся как к равному, не боясь и не смотря при этом на оружие за спиной. А еще этот человек был понятным. Он был очень похож на какого-нибудь автоботского солдата — тоже спокойный, твердый взгляд. Но он, в отличие от всех воинов, еще верил во что-то. Эмоции у него тоже были понятными. Скудными, но понятными. Когда Тимур вышел из той заправки, просочившись сквозь дверь и потерянно уставившись в лужу, Рейвет его понял. Человеку не нужна была жалость — бот и не думал ее показывать, но он постарался хоть как-то его отвлечь. У него вроде даже получилось, ведь напарник ушел в офф, растекшись по водительскому сиденью. Было забавно наблюдать, как на кочках он морщил фейсплейт и что-то неразборчиво бормотал, впрочем, не открывая окуляров. Наверное, подумалось Рейву, стоило подучить человеческую терминологию. А еще, бот усмехнулся про себя, этот человек мог разговаривать на кибертронском, иногда очень по знакомому произнося некоторые слова. Его кассетник, превращавшийся в протонную пушку и имевший весьма «человекоподобное» строение, как для маленького трансформера, разговаривал также. Самое удивительное, что никаких трудностей человек в этом не испытывал и даже не замечал, как переходил с одного языка на другой. Надо говорить по-английски? Пожалуйста, давайте. Кибертронский? Без проблем. Твердо-рычащий русский? Не вопрос. Удивительное и очень интересное создание, к которому непроизвольно проникаешься уважением. После того, как Тимур рассказал о своих воспоминаниях из детства, боту захотелось что-то с этим сделать, как-то облегчить ту боль, с которой мужчина рассказывал о том месте, где рос. Но потом пришло понимание, что говорит он об этом спокойно, никого не обвиняя и не ища виноватых. Железное спокойствие не железного существа, которое удивительно добродушно улыбнулось и попросило «бибикнуть». Проигрывая на краю процессорных потоков, как тот же кассетник любил иногда влезать в работу систем, Рейвет согласился, наблюдая, как человек улыбается шире и вдавливает кнопку гудка. Меха позволил такое второму созданию за весь актив, признавая поражение своих убеждений на счет короткоживущих. Так уж и быть. Этого он запишет на особое положение.

***

— Рейв. — Тим. — Слушай, а как мы будем пояснять твоему начальнику за все с нами произошедшее? — В искре не знаю. Думаешь, надо? — Ну, у вас же есть медик… Может, он видел такое когда-нибудь? Мы были в десяти километрах от общего сбора. По пустынной вечерней дороге время пути сокращается до минут семи, так что приходилось думать быстро. Мой спутник, как некстати, позволил себе долго и продолжительно обдумывать ситуацию. Прошло секунд двадцать, а мне уже хотелось постучать по панели. — Твои предложения? — так ничего и не выдумав, поинтересовался тот. — Может, составишь отчет? — Слушай, я бы так и так его составил. Прайм не даст прожить и корд без своих любимых датападов. — Нет, я про то, чтобы изложить там краткую историю нас с тобой, — я почесал репу. Жаль, ноутбука нет, так было бы куда проще, я бы и… Так. Ага. — У тебя нет случаем чего-то типа компьютера? — Нет. — Да, блин. — А, погоди. Может, тебе клавиатура сойдет? А текст на панель выведу. — У тебя в конструкции есть клавиатура? — что? — Когда-то у меня был кассетник. Вот для него и держал. Больше мне ничего пояснять не стали, а просто выдвинули из приборной панели дощечку с кнопками и, дождавшись, когда я возьму ее в руки, вывели картинку на экран. Сменилось изображение с карты на окошечко, с первого взгляда похожее на «ворд». Я привычно застучал пальцами, составляя самый приемлемый и сглаженный вариант нашего знакомства. Будучи программистом, даже тем, кто учит студентов нехитрым кодовым выражениям в «паскале», начинаешь печатать со скоростью звука. — Астрономический шлак, — оптимистично подытожил Рейв, не отвлекаясь от дороги, читая мое сочинение-изложение. — Впечатляющая хрень, — я отозвался примерно также, скопировав все, вплоть до интонации. — Думаешь, поверят? — Думаешь, нет? — А ты бы поверил? — А почему бы и да? Все весьма коротко и точно. — У нас такого даже про первых Тринадцать не пишут. А про них много легенд есть… — Мы будем первыми. Тебя как, в редакторы или в соавторы поставить? — Ты ж печатал. Так что валяй в редакторы, я-то участия в непосредственном сочинении не принимал. Я торжественно подписал документ, с довольным лицом вчитываясь в инопланетный язык. Писать на кибертронском оказалось так же легко, как на родном русском, однако без ошибок с опечатками я не остался. Бот коротко предупредил о том, что мы приближаемся, и я напрягся, неосознанно выпрямляя спину. Ну, что ж, вот сейчас и узнаем, какие вы на деле, братцы-кролики… Братцы-кролики подтягивались неспешно. Бамблби, не рискуя своей гоночной подвеской, вез детей плавно и оттого весьма не быстро. Плюс, таким же аккуратистом оказался еще и Джаз, чья альт-форма была пригодна для плохого промзонского асфальта едва ли больше, чем таковая у разведчика. Зато тот же Айронхайд прикатил самым первым: побитые тяжелыми грузовиками дороги не были для него проблемой. Они с Рейветом тихонько переговаривались. Я слушал, изредка вставляя комментарии, никому, кроме моего спутника, не слышимые. Оптимус тоже пока не приехал, а без командира рассказывать о «паразите» в виде почившего меня он не хотел. Вот подкатил по-американски разукрашенный медицинский «хаммер», поздоровался по общей частоте и смирно встал, потушив огни и с виду напоминая спящего. Вот в темноте наступившего вечера показался массивный красно-синий тягач, торжественно въехавший на импровизированную парковку. С ним тоже поздоровались. Последним вкатил серебристый, задорно блестящий чистым покрытием «понтиак» и затормозил, оставляя на дороге следы от шин. Бамблби обрывочно доложил, что скоро будет и просил не злиться: на дороге, где он ехал, случилась какая-то авария, из-за которой и встало движение по всей улице. — Оптимус, я… В общем, за корд произошло кое-что… Мне проще отчетом выслать, — оторвавшись от диалога с боевиконом, произнес Рейв. Я ободряюще провел по рулю. — Можешь отправить, — степенно отозвался лидер. И Рейвет отправил. Сразу всем. Первым булькнул Рэтчет: — Ты вот это сейчас серьезно? — Самому не верится. — И… Что этот… Твой человек?.. — вторым голос подал Джаз, конкретно так подлагивая. Я улыбнулся и, неосознанно поддавшись мимолетному наитию, прикоснулся к медиа, зажав одну из кнопок: — Что-что… Человек на связи. Я сам не понял, что тогда случилось. Товарищ врач, не знаете случаем, как нас разлепить? Товарищ врач, переварив сказанное, послал отрицательный короткий сигнал. Перегрузился, бедолага. Остальные были не лучше, переговариваясь между собой уже куда медлительнее и тише. Я откинулся на сидушке, уставился в потолок. Что они решат, меня не особо волновало, если честно. Куда больше была интересна реакция моего пикапа на короткое предложение медика «перезагрузить все внутренние системы», мол, он, то есть я, могу в таком случае самоликвидироваться из бравого автоботского солдата. Куда меня потом занесет, он не знал, но предполагал, что туда же, куда уходят все искры человеков этих ваших. Я хмыкнул. В отличие от кибертронцев, у нас не было четко доказанного хранилища всех душ. Будучи тем, кому в бога верить не по статусу, я к идее относился скептически. Однако, кто я такой, чтобы просить их оставить мне возможность квартировать в этом корпусе. Я тут гость незваный, так что не удивительно, что меня хотят выселить. От шизофрении лечат, какой бы она не была. Так вот. Реакция. Бот вступился за меня, аргументируя это тем, что мне может помочь Куб, который они как раз идут добывать. Медбот, кажется, улыбнулся, судя по голосу, но разубеждать пациента не стал. Его дело предложить… От хаммера скорой помощи послышался ироничный хмык. Ну-ну. Я что, грипп, по-вашему? Само место, куда мы все направились, представляло собой странную комбинацию из склада, автомобильной свалки и гаражного массива. К тому же давно заброшенное, так что сходка инопланетных гостей пройдет без посторонних наблюдателей. Бамблби уже был совсем близко, и дети, судя по коротким сообщениям, пересказываемых для меня Рейвом, вместе с ним. Для бедняги Сэма день был ну очень нервным, так что у него уже должен был сформироваться невроз какой-нибудь. Стоило желтому камаро приблизиться и высадить своих пассажиров в самом удобном для пятерых роботов месте, как вся гоп-компания стала заводить движки. Оптимус стопорнул прямо возле подростков и незамедлительно запустил процесс трансформации. Пафос и пафос, и ничего, кроме пафоса. Я уже наблюдал, насколько быстро может перекинуться мой спутник, однако даже он решил выпендриться. Меня предусмотрительно выставили из салона, чтобы не мешался, ошиваясь в процессоре. Остальные на меня внимания не обращали, а значит, я все еще видим только для Рейвета. И не больно-то хотелось… Дети завороженно переводили взгляд с одного громадного железного дровосека на другого, потрясенно хлопая глазами. Кажется, еще немного и они станут забывать, что дыхание — основная потребность живого организма. Сэм быстро метался взглядом по равнодушно-пафосному фейсплейту, не зная, то ли цепляться за слишком человечные, как для робота, губы, то ли за окуляры-сканеры, заглядывающие в самую людскую душонку. Микаэла, что интересно, держалась хоть и немного позади парня, но выглядела чуть спокойней, да и стояла на своих двоих куда ровнее. Мне уже было хотелось прислониться к ноге моего спутника, как он, как будто невзначай, сделал шаг чуть вперед и я, оставшись без предполагаемой опоры, чуть качнулся по инерции, но на ногах остался. Обиженно фыркнуть показалось ниже моего достоинства, так что я просто пнул его куда-то в незакрытый шарнир. Ему было ни тепло, ни холодно, а я еще секунд двадцать наслаждался тупой болью в стопе. Ладно, что хоть в ботинках ногами размахиваю, а то остался бы совсем без конечности. На наш цирк, закономерно, внимания не обратили. Все боты меня не видят, а просто знают, что я есть. Но так как на повестке дня было другое, более важное дело, то и думать про какого-то мертвого человека они не видели смысла. Прайм тем временем подал голос, приветствуя испуганных подростков. Дети хлопали глазами, иногда что-то задушенно отвечая лидеру автоботов. Наконец, легендарный воин поднялся, размашистым жестом указывая на своих подчиненных. Так вот с кого все эти памятники Ленина лепили… — Мы автономные роботы с планеты Кибертрон, — его зычный голос разнесся по всей площади этого милого местечка, а у Сэма сейчас, кажется, сердце остановится. — Но ты можешь звать нас автоботами, — добавил Рэтчет, разминая затекшие запястья и ощупывая собственную шею. — Автоботы… — мелко кивнул парень, быстро переглядываясь с подружкой. — Как житуха, сучата? — после реплики серебристого спорткара, а точнее, стоило ему только обратить на себя внимание, Рейвет с Айронхайдом одновременно провентилировали, переглядываясь как те самые два воспитателя в детсаду. — Это мой первый лейтенант, именуемый Джаз, — представленный сверкнул лыбой и извернулся, как самый настоящий танцор брейк-данса, приземлившись в опасной близости от капота какого-то старого авто. — А у вас тут можно клево оттянуться! — реплика все также принадлежала неугомонному меха. Визор сверкал ярче уличного фонаря, и я невольно залип, наблюдая, как в голубом стекле переливаются огни города. Он таки приземлился на несчастную развалюху, смяв морду бывшего движимого имущества в металлолом. — Где он таких слов набрался? — резче, чем того подразумевала ситуация, спросил Сэм. — Мы изучали ваши языки во Всемирной паутине, — степенно произнес Оптимус, указывая уже на другого бота. — Айронхайд. Специалист по вооружению. Специалист по вооружению тут же перевел в боеготовность огнестрел, предоставляя возможность рассмотреть все в ближайших деталях. Мой детский страх за себя поднял голову, но был задавлен железным спокойствием, накатывающем каждый раз, когда жизнь в очередной раз машет мне платочком. В этот раз никакой угрозы не было и в помине, но сердце, на всякий случай, тревожно ухнуло вниз. Дети же не располагали пофигизмом взрослого русского мужика, так что дернулись, а дышать перестали вовсе. Прайм покачал головой в осуждающем жесте. Боевикон в положенном извинении отвел на пару секунд взгляд, трансформируя пушки обратно и оправдываясь про «я пошутил». Дядь, шутки зачетные, мне бы такой размах, да на сессиях… — Наш военврач — Рэтчет, — командир указал на желтого медика, который закончил разминать суставы. Рэтчет втянул в анализаторы воздух, «принюхиваясь». Я подсознательно понимал, что это больше показательно, чем действительно нужно: бот был сборной солянкой из разных лабораторий, и скорее всего он уже прекрасно знал, что эти двое съели вчера на завтрак, и с какой частотой кто из присутствующих дышит. Страшно, но в чем-то по-своему волшебно. Заслуживает уважения. Бот, хмыкнув, высказал этой парочке их взаимное притяжение, используя насмешливо-врачебный тон. Так со мной в университете иногда разговаривала одна пожилая анатомичка, не без оснований ставящая свой предмет выше, чем мой, и неизменно меня «тролля». В ее оправдание скажу, что на первом знакомстве опрокинул на нее кружку горячего чая, вылетев на полной скорости из-за угла. — Своего опекуна ты уже знаешь — Бамблби, — Прайм неизменным широким жестом указал на желтого разведчика. Разведчик умильно затренькал-запиликал, врубая музыку и боксируя на невидимого противника. Я невольно улыбнулся, качая головой. Сколько вот ему лет? Пару тысяч? А ведет себя как молодой парнишка, только вчера получивший новенькую униформу и только-только научившийся разбирать автомат. Впрочем, именно этим он и зацепил в фильмах, верно? Стоило Рэтчету провести сканирование и оправдаться за неисправность голосового модуля Бамблби, как Прайм снова махнул рукой, но уже в сторону нас с Рейвом. — Рейвет. Солдат авангарда. Бот показательно медленно трансформировал из накладки на правом манипуляторе длинный массивный клинок, а из-за спины показались ракетные установки. Да уж, если Айронхайд — эксперт по оружию, то мне достался тот, кто это оружие применяет на практике, не особо заботясь, что с чем гармонирует. Убойно? Ну, и пойдет. И не важно, что ты выглядишь тяжелее Прайма. В отличие от того же оружейника, мой спутник молчал. Он просто показал детям свои способности, а на осуждение во взгляде лидера просто кивнул и убрал все «достоинства». Или это гробовое молчание машины смерти так на них повлияло, или Рейвет просто страшнее, чем его коллега, но выглядели дети куда как более испуганными. Я поймал взгляд меха, на что он дернул уголком губ, безмолвно говоря, что это у него стеб такой. Понятно, юмор у них у всех интересный. Микаэла, оторвавшись от осмотра молчаливого бота, обратилась к лидеру. Автобот прогнал воздух по корпусу и, обменявшись взглядами с подчиненными, начал вводный курс в автоботско-десептиконскую войну начала мохнатых — конца будущих годов. Я, историю уважавший с того возраста, когда мне выпала возможность пойти учиться, навострил уши, даже сделав пару шагов к пятьдесят-ДЭ иллюзии с полным погружением. Дети, уже взявшись за руки, крутили головами, пытаясь обработать все и сразу. Ничего нового про этот конфликт не узнав, я вернулся к Рейву. На этот раз мне позволили опереться о стальную конечность. — …Человеческая раса будет уничтожена, — ну вот, я опять всякий пафос пропускаю. А потом спохватываюсь: че случилось? че происходит?.. — Сэм Уитвики, ключ к спасению Земли в твоих руках. — Ради бога, скажи, что очки у тебя, — громким шепотом произнесла девушка, делая страшные глаза. Подросток впечатлился и быстро закивал. За спиной послышался стальной лязг, с каким они меняют формы. Серво исчезло, но мгновенно сменилось решеткой радиатора, пышущей теплом мне в спину. По коням, так по коням. Я скрылся в салоне пикапа, замечая, как Сэм с подругой забрались в камаро. Жопа чесалась, голова болела от всего вокруг меня происходящего, а нервная система трещала по швам, грозясь сменить привычный похуизм на тихую истерику. Припоминая, что там впереди по ходу сюжета, я тихонько ругнулся. Интересно, а если моего спутника кто-нибудь в этом Мишн-сити прибьет, то что будет со мной? Автомобиль рыкнул движком, будто чуя мою нервозность. Я похлопал по сиденью, думая, каким макаром буду спасать от разорения дворик семьи Уитвики и как мне, всему такому бестелесному, объяснить Сэму, в каком кармане рюкзака надо искать «ключ к спасению Земли». Охо-хо, где же мой тихий кабинет и мирный паскаль…