Новогодние приключения

      — Подарю своей знакомой студенточке на Новый год! — сияя улыбкой, заключает Субботин.       Он себе в карман укладывает стопку фотографий микроорганизмов и уже как будто бы предвкушает это действо. Пусть и не только ей собирается преподнести ненужные Холодову изображения, но и другим близким. Чего добру пропадать? А фотографии эти очень уж походят на праздничные открытки. Такими совпадениями пользоваться нужно! Особенно когда в предпразднично-рабочей суете совсем забыл купить настоящие.       От дальнейших размышлений, витаний в облаках и планов со временем свериться Лёньку отвлекает добродушная усмешка Майского. Не сводящего с него взгляда и не прячущего в глазах хитрого блеска Майского.       — Насколько я помню… — он как будто бы и впрямь прямо-таки в эту секунду припоминает события минувшего расследования, — Соколовой преподавать предлагали, а не учиться.       — Ой, Михалыч, — театрально хмуря брови, отмахивается старлей, — не цепляйся к словам.       Он всё же бросает красноречивый взгляд на часы, и Сергей, проследив за этим манёвром, вновь складывает губы в усмешке и бросает:       — Да вернётся она скоро с выезда! Я от Рогозиной слышал, что едут они уже со Стёпой обратно.       Майский собирается было сказать что-нибудь ещё продолжающему изводиться напарнику, брякнуть какую-нибудь совершенно необдуманную шутку, хотя бы просто в плечо его по-братски толкнуть… но вместо всего этого только замолкает. Долгие, как кажется, минуты игнорируемые Холодов с Ломовым всё же привлекают к себе внимание. Негромко, но шумно ругаются. Договориться пытаются. О рассказывании компромата заикаются… словом, ведут себя как весьма сообразительные дети.       — Ладно эти, — кивнув в сторону шумных представителей лабораторного цеха ФЭС, припечатывает майор. — Ты-то чего, в самом деле, как нетерпеливый первокурсник? Никуда от тебя Соколова не денется! А соскучиться друг по дружке — говоря, полезно даже.       — Это когда время позволяет. А у меня электричка через четыре часа, — не таясь, отзывается опер и теперь уже взгляд в сторону окна бросает. — Хотелось бы всё-таки повидаться перед Новым годом. И не пять минут.       — Вы не вместе, что ли, справлять будете? — уточняет майор, нахмурившись.       Как будто бы в Лёниных словах он услышал что-то из ряда вон выходящее, в добавок ещё и говорящее о чём-то нехорошем и непременно требующим стороннего вмешательства. Естественно, его же вмешательства! Кому же ещё, в самом деле, сладкую парочку спасать и на путь истинный направлять, ежели не закоренелому холостяку, несчётное количество раз в любовных делах обжигавшемуся? Больше некому.       — Юлька дежурит, — не без сожаления пожимает плечами Лёня, и Майский внутренне выдыхает. Спасать светлые и нежные отношения друзей не нужно — это радует. А что не вместе отмечают — так праздников ещё целая уйма впереди. Наверстают! — А меня товарищ в гости давно звал. Мы с ним… ещё в детском садике в одной группе чалились!       — А я вот всегда знал, что ты не так прост! — с добродушной усмешкой отмечает не Сергей Михалыч и не Толик с Андреем даже, а капитан Данилов собственной персоной. Отойдя от порога, он хлопает старлея по плечу, а после обводит взглядом и остальных собравшихся. — Андрюх, ты вот тут чаи распиваешь — а Соколова там в лабораторию пошла тебя искать. Торопящаяся, к слову, куда-то.       Дополнительных намёков Холодову не требуется. И уже в следующий же миг он скрывается за порогом буфета. Следом, бросив одно только красноречивое: «Я с тобой!», срывается с места и Субботин.       — Ромео! — только и отмечает, проводив его взглядом, Майский.

--

      Стоя на паре шагах от порога между кухней и прихожей, Юля наблюдает сначала за тем, как Субботин, чертыхнувшись, стягивает с себя один сапог, после — ускакивает в комнату, принявшись чем-то шебуршить на комоде, а следом — уже за тем, как он тем же макаром возвращается обратно. Но не спешит вернуть обувь обратно, а расстёгивает рюкзак и куда-то вглубь — чтобы не потерять ненароком — засовывает зарядник с разматывающимся проводом.       — Ты точно всё взял? — с беспокойством заправской супруги уточняет Соколова.       — Теперь — точно, — кивает в ответ Лёня и тянется за отлетевшим к стене сапогом. — Полный рюкзак шмоток, пара банок тушёнки… я их тебе обратно привезу, — ворча, обещает Субботин. Чтобы Юлька не считала подмосковную деревню глушью, лишённой продовольственных магазинов. И следом добавляет: — подарок тоже положил. Ты сама видела.       Лёнька уже в который раз сверяется за временем и, удостоверившись в том, что успевает с запасом, распахивает дверцу шкафа.       — Ю-юль, а ты шапку мою не видела?       — Ту, которую ты вчера в лужу уронил? — уточняет Юля, не отводя от избранника красноречивого взгляда. — Так она в машинке нестиранная так и валяется. Сам сказал, что ещё чего-нибудь наберёшь — и стирку запустишь.       Почёсывая затылок, Субботин демонстрирует выражение: «неприятно как-то получилось». Хмурит брови в обречённости, уголки губ в потерянности опускает и, не зная, что и сказать, на Юлю вспархивает наполненный надеждой взгляд.       — У тебя ж новогодняя шапка есть!       — Это которая?       — Которую тебе Мороз Данилов года два назад подарил, — вздохнув его непониманию, отзывается Соколова.       И пока Лёнька, продолжающий не сводить с неё глаз, не спрашивает её логичное и в то же время глупое: «А где она?», Юля делает пару шагов, настойчиво отодвигает старлея в сторону и тянется к пластмассовому контейнеру, примостившемуся под штангой с верхней одеждой. Слегка его выдвинув, решительно поднимает вещь за вещью и, вытянув одну из шапок, встряхивает ею в воздухе.       — Ого! — восхищённо восклицает Субботин, едва только успев рассмотреть ёлки, оленей и снежинки среди бело-красной вязки. — Я забыл про неё совсем. А она идеально к свитеру подходит!       Окончательно развернувшись к избраннику лицом, Юля оказывается к нему почти что вплотную. Улыбаясь, надевает ему на голову и впрямь в полной мере сочетающуюся с зимним свитером шапку, ровняет по видящейся идеальной схеме и, как кажется, совершенно не собирается размыкать этих минимальных объятий.       Вторит ей, впрочем, и сам Субботин. Продолжая заглядывать в до мельчайшей песчинки знакомые глаза и сверкать, отражая её же улыбку, он сначала опускает ладони Юле не талию, а после и вовсе смыкает их замком у неё на спине. Как будто бы для верности продолжительных объятий.       — Может, попробуешь всё же поменяться на пару смен? — с теплящейся надеждой спрашивает он у возлюбленной. — Приехала бы завтра, встретили бы Новый год…       — Лё-ёнь, — как будто бы обессиленно выдохнув, качает головой Юля. На миг опускает взгляд, но следом всё же вновь встречается с его. — Ну, что я за человек такой буду — в новогодние меняться? У всех уже свои планы. Да и вы с другом сможете отпраздновать в полное своё удовольствие. Никому не угождая и ничему не смущаясь.       — Да мы… — желая оспорить, начинает старлей, но остановлен оказывается поцелуем, отпечатавшимся на его губах. Действует это куда лучше прочих аргументов.