отчуждённость

Руки укололо — снова — и Локи бы точно выругался и отшвырнул от себя эту мидгардскую дрянь, если бы это не означало, что она ударит Грандмастера по лицу. Эна. Эн Дви. Локи всё ещё чувствовал себя странно, используя имя. — Всё, эм, в порядке? Локи взглянул на Грандмастера — Эн Дви — сверху вниз. Лесенка была крошечной (слишком крошечной, чтобы дотянуться до верхних ветвей дерева, на самом деле), но давала Локи отличную возможность разглядывать других с возвышения. Это странным образом подпитывало что-то в нём, но… Нет, Локи запретил себе думать о великанах. У него было достаточно других поводов для переживаний, спасибо большое. — Да. Да, всё хорошо. — Ты просто, ну, знаешь. Эмоционально. Локи только поджал губы, и мысленно отсчитал от десяти до нуля. Локи знал, что Грандмастер — Эн — считывал эмоции естественно, как сам Локи угадывал настроение собеседника по жестам или малейшим изменениям лица. Локи даже нехотя признавал, что эта способность была удобной. Когда Грандмастер — Эн — давал себе труд хоть немного подстроить поведение под ситуацию, он тут же становился всеобщим любимцем, и решал проблемы коммуникации играючи, как хорошо разученный шахматный этюд. К тому же, благодаря этому он всегда знал, когда сделал что-то не так, и всегда извинялся перед Локи вовремя, без необходимости ему разжевать. Не то чтобы это было сколько-то Локи важно, конечно. Просто немного приятно. И всё же каждый раз, когда Грандмастер — Эн — об этой особенности напоминал, паранойя в Локи ревела, что мидгардские оповещения о пожарах. — Всё хорошо, — повторил Локи. — Только древо сопротивляется. «Мне это не нравится», добавил Локи мысленно, но, если честно, он бы скорее сам себя удавил, чем признал подобное поражение вслух. Не хватало всем вокруг знать, что его может поколебать какое-то бессловесное недвижимое создание местной мидгардской флоры. Грандмастер — Эн, Эн, Эн, честное слово, сколько можно было себя поправлять? — только пожал плечами: — Я, эм, не думаю, что тут… тут не считают, что оно вообще так может, знаешь? Локи тоже не думал, что оно может. Но иглы кололи так больно, что подозрения нет-нет, а закрадывались. Дурацкая традиция Мидгарда со всеми этими светящимися лентами и плясками вокруг срезанного растения. — Магия справилась быстрее. — Но, м, — Эн скосил глаза на залу позади них. Больше ничего говорить и не надо было. Локи и сам прекрасно знал, что магия не была выходом. Не то чтобы ему было дело до всех этих мидгардцев. Или их глупого праздника, или их страха перед его силой. Локи знал, что они не стали бы его приглашать, если бы это не означало расстроить Тора, их дорогого друга, и Грандмастера — Эн Дви — их неожиданного спасителя. Локи не произнёс бы этого вслух, но внутри он кипел от негодования. Тор даже в Мидгарде оставался окружен друзьями. Но к этой всеобщей любви Локи за годы успел привыкнуть. К тому, что они тепло принимали Грандмастера — Эна — нет. Конечно, Грандмастер помог им победить Таноса. Ради Локи — он обозначил это сразу — но мидгарцев, почему-то, мало это волновало. Даже Тор и Халк со временем оттаяли к нему, рассудив, что при всей взбалмошности и показательной экстравагантности он не был опасен по-настоящему. И, в конце концов, именно вмешательство Грандмастера изначально помогло им добраться до Мидгарда в относительной безопасности. С Локи, почему-то, это не срабатывало. Внутренний голос подсказывал, что дело наверняка было в том, что Грандмастер, в отличии от Локи, им лично не успел сделать ничего плохого. Грандмастер, парадоксальным образом, никогда их не обманывал и не подставлял. И несколько показательных убийств, что некоторым довелось застать на Сакааре, были, пожалуй, чуть более обоснованными, чем его собственные в Мидгарде несколько местных лет назад. Впрочем, на самом деле, Локи не было дела до разумных причин. Локи просто чувствовал. Снова, как в Асгарде, толком не вписывался, хотя, как в Асгарде, его согласны были терпеть. С местной кухни пахло пряным и винным, и мидгардцы рассмеялись над чем-то у дальней стены. У них в руках тоже были лампы, ветки точно такого же дерева, носки, венки и пучки длинных веток какого-то растения с резными листьями и красными ягодами, и они укладывали их на столики, полки, обматывали ими торшеры и носили как украшения на себе. Было бы здорово узнать, над чем они рассмеялись, подумал Локи, но тут же отогнал мысль. Они бы всё равно вряд ли рассмеялись так же с ним. Локи отвернулся и попробовал сосредоточиться на цветных огоньках в руках и дереве перед собой. Первая же ветка умудрилась уколоть его до маленькой капли крови. — Мы, знаешь, можем поменяться, — голос Эн Дви звучал успокаивающе и напевно, как колыбельная. — Но, ну, думаю, это всё равно надо будет держать. Оно, оно, знаешь, путается. — Я справлюсь, — тут же отозвался Локи, привычно вскидываясь. Эн ничего не сказал. Локи был уверен, он даже не среагировал на его резкий тон и быстрое движение, и было в этом привычном отсутствии суждения что-то, что всегда затягивало в душе Локи маленький узелок. Локи выдохнул. Отсчитал от одного до десяти, и, развернувшись к Грандмастеру — Эну — наклонился прямо к его лицу. Благодаря лесенке Локи стоял головы на три выше. — Спасибо, — выдохнул он, прежде чем осторожно поцеловать. Лицо Грандмастера — Эн Дви, Эн Дви, Эн — тут же осветилось улыбкой. — Ничего, ну, такого, — просто ответил тот. — Мне, знаешь, нравится стоять тут с тобой. Это, это вообще здорово. И то, что на Терре так собираются вместе, и ты, и, ну. Локи снова бросил взгляд на мидгардцев у дальней стены. Нет, он не понимал, что тут «здорово». И почему он вообще решил помогать им украшать это глупое дерево. Но что-то в том, как Эн произнёс «и ты», отдалось в Локи щемящей теплотой. — Возможно.