Ни стыда, ни совести у этих четверых

Его Антоша, его чувствительный мальчик. Нет, конечно, Дима понимал, что Шастун давно уже не мальчик, а тридцатилетний взрослый мужик. Но он такой очаровательно пленительный, он так тянется к прикосновениям, что всякие уменьшительно-ласкательные словечки так и рвутся наружу, Диме непросто их сдерживать. Но, если честно, Дима и не старается. — Антош… Ты такой пиздец, ты бы знал, Антош, — он по сути только наблюдает за Шастом, и лишь совсем немного стимулирует соски Антона пальцами, но едва ли не задыхается от того, что видит. Дима ласкает затвердевшие соски Антона самыми кончиками пальцев. Слегка пощипывает, нажимает, потирает между большим и указательным пальцами. Обхватывает совсем немного выступающую грудь ладонью. Водит по ней ногтями. Позов каждый раз поражается тому, как на Шаста это действует. Тот прерывисто дышит, смотрит с мольбой, волны возбуждения расходятся по его телу, а член дёргается от особо приятных прикосновений. Восхитительная картина. Кто бы знал, что мужская грудь будет настолько чувствительной? Думал ли Шаст, что он будет так выгибаться и подниматься на лопатках в попытках потянуться за дразнящими пальцами Позова? Он даже не знал, что его тело способно на такие выкрутасы. И это Дима ещё не подключал свой горячий рот и ловкий язык! Антон громко стонет, когда, наконец, получает это, когда Дима, облизнувшись, льнёт губами к его соскам. Головка члена блестит в тусклом свете. Дима отрывается от груди Антона и видит её. Ему нестерпимо хочется наклониться и вобрать её в рот. Но он держится. Он потерпит. Он и себя не касается тоже. Сейчас Позу важно дать как можно больше внимания особо отзывчивым частям любимого тела, ведь на них так часто не хватает времени. Да, во время минета Дима тянется руками вверх, пытается одновременно ласкать руками соски, и не отвлекаться от члена. Но это, конечно же, не то. Да, он обхватывает грудь Антона, когда толкается в него. Это очень приятно, но эффект совсем другой — Антон чувствует себя желанным, чувствует себя невероятно нужным. Да, Дима обводит ореолы сосков через футболку, когда быстро дрочит Шасту, зажимая его в углу на работе. Однако, это растворяется в сильнейшем всплеске от адреналина, это снова не то. Но вот довести до оргазма, не касаясь чужого члена — это совсем другое дело. Это какой-то до неприличия инаковый способ кончить. Дима смотрит на содрогающегося в терпкой неге Антона и понимает, что это искусство. Он только что постиг чёртово искусство.