(Не) Скрытая правда

Когда картинка снова появилась, это уже была резиденция клана Лань, находившаяся в уединенных горах в окрестностях города Гусу. Туман почти всегда окутывал здешние белые стены и черные крыши домов, растянувшиеся вдоль живописного шатра вод, будто бы облачный океан в царстве бессмертных. На рассвете первые лучи утреннего солнца пробивались сквозь подернутые дымкой клубы тумана, проплывающие везде и всюду, что полностью оправдывало название этого поселения - Облачные Глубины.    — Облачные глубины... Выглядят немного по-другому, — сказал Лань Цижэнь через несколько секунд, привлекая внимание младших.   — По-другому? Но так было всегда, сколько я себя помню… — Сказал Лань Цзинъи, наклонив голову.   — Это потому, что Облачные Глубины, которые мы знаем, были восстановлены, — сказал Лань Сычжуй своему другу, который охнул в знак признания.   — Восстановлены? — спросил Лань Сичэнь.   — Их восстановили после сожжения кланом Вэнь, — ответил Лань Ванцзи, заставив двух Ланей из прошлого ахнуть от ужаса.   В таком умиротворенном месте даже сердце замирало, подобно стоячей воде, и лишь звуки эха с колокольни слегка волновали воздух. Хоть Облачные Глубины и нельзя было сравнить со священным храмом, но все же холодные горы испускали атмосферу настоящей уединенности Дзэн. Лань Цижэнь улыбнулся, услышав это описание, но затем почувствовал, как его глаза задергались, когда внезапные крики Вэй Усяня наполнили Облачные Глубины.   Внезапно вся безмятежность этого места разбилась вдребезги от протяжного вопля, вызвавшего мурашки на спинах учеников, которые практиковались или участвовали в утренних чтениях. Они не смогли удержаться от беглого взгляда на главный вход, откуда исходил этот звук.  Цзян Яньли хихикнула, глядя на брата, а Цзян Чэн устало вздохнул.   Вэй Усянь, вцепившись в осла, громко рыдал около ворот. Лань Цзинъи произнес: — Не плачь! Ты же сам сказал, что тебе нравится Ханьгуан-цзюнь, а теперь, когда он привез тебя к себе домой, ты вдруг разревелся! Вэй Усянь был мрачнее тучи. — Я никогда не думал, что настанет день, когда я увижу, как тебя побеждает Лань Ванцзи, — усмехнулся Не Хуайсан.   Вэй Усянь драматично вздохнул. — Ах… Старые добрые времена.   С той самой ночи на горе Дафань и с тех пор, как Лань Ванцзи забрал его, у Вэй Усяня так и не появилось возможности еще раз призвать Вэнь Нина или выяснить, почему он был в беспамятстве и по какой причине вообще вернулся в этот мир. Вэнь Цин вздрогнул от напоминания. — Ты... Нашел его потом?   Вэй Усянь тут же кивнул. — Конечно!   В ранние годы Вэй Усянь в числе других юношей уже провел в клане Лань три месяца в качестве ученика, так что он не понаслышке знал, как здесь скучно и уныло. Честно говоря, он до сих пор содрогался при мысли о трех тысячах или около того правил, которыми была усыпана Стена Послушания. — Три тысячи? — спросил Цзинь Лин, наклонив голову.   — В наше врямя там было всего три тысячи, — ответил ему Вэй Усянь, не упустив из виду, как Лань Цзинъи пробормотал себе под нос что-то вроде «счастливчики».   — Число изменилось? — потрясенно спросил Лань Цижэнь. — Но их было три тысячи на протяжении десятилетий.   — Теперь их стало на тысячу больше, — ответил Вэй Усянь, к ужасу Не Хуайсана.   — Как ты вообще там выживал?!   Вэй Усянь вскинул руки в воздух, откинувшись назад на Лань Ванцзи и хихикая. — Лань Чжань позволял мне обходить их все!   Они все подумали бы, что он сошел с ума, раз сказал такое, если бы не увидели, насколько этот Лань Ванцзи отличается от себя прежнего.   Когда сегодня его тянули в гору мимо этой каменной стены, Вэй Усянь успел заметить, что на ней вырезали еще одну тысячу. Теперь правил было больше четырех тысяч. Четыре тысячи!   — Я так счастлив, что больше там не учусь, — внезапно невозмутимо произнес Цзинь Цзысюань.   Лань Цзинъи опять заговорил: — Ну, ну! Хватит гомонить. В Облачных Глубинах запрещен шум. Лань Цижэнь действительно был бы горд, если бы сам Лань Цзинъи не кричал так же.   Так ведь он и шумел как раз потому, что не хотел заходить в Облачные Глубины! Если его все-таки затащат внутрь, то выбраться наружу будет очень и очень непросто. Когда он приезжал сюда на учебу, всем юношам раздали нефритовые жетоны в качестве пропуска. Облачные Глубины ограждал защитный барьер, и свободно входить и выходить можно было только при наличии такого жетона. Прошло больше десятка лет, и охрана могла только усилиться, но никак не ослабнуть. — А теперь ты живешь там по доброй воле, — хихикнул Цзинь Лин, получив от дяди сердито надутые губы.   Лань Ванцзи спокойно стоял у входа, пропуская мимо ушей вопли Вэй Усяня и с равнодушным видом наблюдая за концертом. Когда стенания немного поутихли, он сказал: — Пусть наплачется, а когда устанет – просто втащите его внутрь. — В-Ванцзи… — Лань Цижэнь остановился, не зная, что еще сказать. Он буквально забрал Вэй Усяня против его воли и держал его в заложниках!   Вэй Усянь крепче обнял осла, зарыдал пуще прежнего и начал биться о него головой.  — Ради всего святого… — Вэнь Цин подумала, что никогда не видела никого глупее этого парня. Бедный Мо Сюаньюй. Настоящим психом был сам Вэй Усянь.   Что за неудача такая! Он-то надеялся, что с ударом Цзыдяня все сомнения касательно него рассеются. Все Цзяны вздрогнули от внезапного напоминания.   В тот момент Вэй Усянь был так доволен собой, а на языке вертелось столько поддразниваний, что он беспечно ляпнул Лань Ванзи несколько омерзительных фразочек. Но кто же мог знать, что тот среагирует не так, как раньше? Что это вообще такое было? Может ли быть так, что спустя добрый десяток лет не только уровень его мастерства как заклинателя возрос, но и сам он стал терпимее?  — Он просто влюблен, — прошептал Оуян Цзычжэнь, прежде чем успел остановиться.   Лань Сичэнь и Цзян Яньли посмеялись над этим, а Лань Ванцзи ничего не отрицал, обняв мужа за плечи и прижав его к груди.   Вэй Усянь смущенно пискнул.   Вэй Усянь отказывался сдаваться: — Мне нравятся мужчины, а в вашем Ордене столько красавчиков. Я боюсь, что не смогу удержать себя в руках. Лань Цижэнь резко ответил: — Вэй Усянь! Ты — как ты можешь быть таким бесстыдным?!   — Но дядя! На самом деле я этого не делал! Единственный красавец, на которого я смотрю, — это Лань Чжань!   — Ты — следи за языком! И не называй меня дядей!   Вэй Усянь только хихикнул. Если бы только Лань Цижэнь мог его задушить.   Лань Сычжуй в ответ попытался воззвать к его здравому смыслу: — Молодой господин Мо, Ханьгуан-цзюнь привез вас сюда для вашего же блага. Если бы вы не пошли с нами, глава Ордена Цзян ни за что бы не оставил вас в покое. За все эти годы он схватил и забрал в Пристань Лотоса несчетное количество людей, и еще никто из них оттуда не вернулся. Цзян Чэн вздрогнул, прежде чем успел остановиться, сжав кулаки и посмотрев вниз. Он не мог так поступить. Он не мог так поступить! Это были всего лишь слухи!   Но если так... То почему его другое "я" ничего не делало, чтобы остановить эти слухи?! Он на самом деле... Убил этих людей? Как он только что пытался сделать это с Вэй Усянем? Пытался изгнать его душу, не задумываясь?   Лань Цзинъи добавил: — Да-да. Ты же уже видел, как глава Ордена Цзян решает свои проблемы? Весьма жестокий подход… — Тут юноша остановился, вспомнив правило, запрещающее «говорить о людях за их спинами», и украдкой взглянул на Лань Ванцзи. Несмотря ни на что, Лань Цижэнь улыбнулся тому факту, что его племянник был известен своим строгим соблюдением правил, в то время как остальные посмеивались над лицом Лань Цзинъи.   Но увидев, что Ханьгуан-цзюнь не выказывал никакого намерения наказать его, он набрался смелости и забормотал дальше: — Все из-за нездоровых веяний, которым положил начало Старейшина Илин. Сейчас очень много заклинателей подражают ему и следуют этому глупому Пути. Глава Ордена Цзян подозревает каждого, но какой в этом прок – ему все равно не поймать их всех! Вот взять, к примеру, тебя и твою игру на флейте… Хе. Не Хуайсан тихонько присвистнул. — У тебя много смелости говорить такое в присутствии Ванцзи-Сюна.   Лань Цижэнь мог только вздохнуть.   Это «Хе» сказало куда больше, чем целый ворох фраз. Вэй Усянь почувствовал, словно ему и вправду нужно оправдаться: — Знаешь, можешь мне не верить, но обычно я неплохо играю на флейте… — Правда? — спросил Юй Цзыюань, приподняв бровь, отчего Вэй Усянь надулся.   — Мадам Юй!   Но не успел он завершить своей речи, как несколько заклинателей в белых одеждах вышли из ворот.  Все они были одеты в струящиеся однотонные мантии Ордена Гусу Лань, белые как снег. Мужчина во главе процессии был высок и строен, а на талии его, помимо меча, висела сяо, вырезанная из белого нефрита. Лань Сичэнь не мог не выглядеть потрясенным, увидев себя в будущем. Он не выглядел так уж отличающимся от других подростков, учитывая тот факт, что он был старше, но все же были некоторые видимые изменения.   Увидев их, Лань Ванцзи слегка склонил голову в знак уважения, и мужчина сделал то же самое. Затем он взглянул на Вэй Усяня и улыбнулся: — Ванцзи так редко приводит гостей. С кем имею честь? — Твой будущий зять, — безучастно сказал Не Минцзюэ.   Когда мужчина стоял напротив Лань Ванцзи, то они казались зеркальными отражениями друг друга. Но глаза Ханьгуан-цзюня были очень светлые, будто бы сделанные из подкрашенного хрусталя, глаза же мужчины имели более мягкий и темный оттенок.  — Подкрашенный хрусталь? — насмешливо прошептал Не Хуайсан своему другу, который на этот раз действительно взял его веер и ударил им по голове.   Не Минцзюэ внезапно одобрительно кивнул Вэй Усяню, заставив его младшего брата ахнуть от предательства.   Это был Лань Хуань, глава Ордена Гусу Лань - Цзэу-цзюнь, Лань Сичэнь. Люди, воспитанные в одном месте, часто похожи. Вот и Орден Гусу Лань всегда славился взращиванием множества красивых мужчин: например, сейчас особенно выделялись два нефрита текущего поколения клана. Они не были близнецами, тем не менее, очень и очень походили друг на друга, так что трудно сказать, кто же из них превосходил другого. Но, несмотря на то, что различия во внешности почти не замечались, с их характерами дело обстояло иначе. Лань Сичэнь был мягким и доброжелательным, Лань Ванцзи же - замкнутым и суровым, держащим всех на расстоянии вытянутой руки, и полной противоположностью того, кого называют «дружелюбным». Вот почему в списке самых красивых молодых господ среди заклинателей Ханьгуан-цзюнь шел только вторым, тогда как его брат – первым.  — Э-э... Спасибо. Молодой господин Вэй, — пробормотал Лань Сичэнь, покраснев от всех похвал. Вэй Усянь точно знал, как сделать кому-то комплимент.   — Я говорю только факты! — радостно сказал Вэй Усянь, пытаясь сдержать смешок, увидев надутые губы на лице мужа.   Всегда было забавно подразнить Лань Чжаня таким образом.   Лань Сичэнь на деле доказал, что он достоин поста главы Ордена. Он и бровью не повел, увидев, как Вэй Усянь обнимается с ослом. С другой стороны, Не Хуайсан никак не мог перестать смеяться. — Как?! Он выглядит таким нелепым!   — Эй!   Тот же, в свою очередь, отпустил, наконец, ослиную шею и с лучезарной улыбкой пошел к нему. Орден Гусу Лань особо щепетильно относился к вопросам субординации, и, если сейчас Вэй Усянь начал бы кривляться и нести чушь перед его главой, то его определенно выгнали бы взашей из Облачных Глубин.   Лань Сичэнь разразился веселым смехом. — Это первое, что ты хотел сделать со мной спустя тринадцать лет?!   Вэй Усянь бесстыдно ухмыльнулся.   Но только он приготовился выступить во всей своей красе, как Лань Ванцзи бросил на него взгляд, и в ту же секунду губы Вэй Усяня оказались намертво склеены. Все подростки (особенно Не Хуайсан) были готовы умереть от смеха. Даже взрослые хихикали. Кто знал, что Лань Ванцзи такой интересный человек?   Лань Ванцзи обернулся к Лань Сичэню и продолжил учтивую беседу: — Брат, ты вновь собираешься к Ляньфан-цзюню? — Ляньфан-цзюнь? — спросил Цзян Фэнмянь, никогда не слышавший этого титула.   — Цзинь Гуанъяо, — мрачно ответил Лань Ванцзи.   Лань Сичэнь кивнул: — Да, обсудить следующий Совет Кланов в башне Кои.  Вэй Усянь не смог открыть рта и с кислым видом прошествовал обратно к ослу.  И снова все смеялись ему в лицо, а Вэй Усянь скрестил руки, как ребенок.   Ляньфан-цзюнь – титул нынешнего главы Ордена Ланьлин Цзинь, Цзинь Гуанъяо, единственного незаконнорожденного сына Цзинь Гуаншаня, которого тот признал. Он приходился Цзинь Лину младшим дядей и единокровным братом Мо Сюаньюю и Цзинь Цзысюаню, отцу Цзинь Лина. Мадам Цзинь громко вздохнула, услышав все эти имена, желая просто пойти и кастрировать своего мужа. Сколько же у него было внебрачных детей?!   Однако, хоть и Мо Сюаньюй, и Цзинь Гуанъяо оба были рождены вне брака, положение их разительно отличалось. Первый безвылазно сидел в деревне Мо, спал на полу и на ужин получал объедки, в то время как второй занимал самый высокий пост в среде заклинателей, повелевая всем и вся. И если Цзинь Гуанъяо захотел поговорить с Лань Сичэнем или же созвать Совет Кланов, то, значит, так оно и будет. — Он Верховный заклинатель? — ядовито спросила мадам Цзинь, и хотя Цзинь Цзысюань знал, что в этот момент он уже мертв, он не мог сдержать острую боль, гнев и ревность, которые образовались в его животе.   Но он вскоре отогнал эти чувства, понимая, что у него нет причин чувствовать себя так. Этот человек был его братом. И что бы ни говорила его мать, пытаясь помешать ему иметь какие-либо связи с кем-либо из его единокровных братьев и сестер, он не мог не задаться вопросом, каково это — иметь еще одного брата или сестру. Хотел узнать, что это за человек. Каким человеком был Цзинь Гуанъяо.   Каким человеком был Мо Сюаньюй до того, как он сошёл с ума и покончил с собой из-за того, что был внебрачным сыном своего отца.   Будет ли все по-другому, если он попытается подойти и помочь мальчику раньше на этот раз? Он должен быть маленьким ребенком сейчас. И определенно еще не сумасшедшим. Или, по крайней мере, он на это надеялся.   Он взглянул на мать и вздохнул, сокрушаясь, увидев на ее лице чистейший гнев и ненависть.   Впрочем, главы Орденов Ланьлин Цзинь и Гусу Лань состояли в теплых дружеских отношениях – они даже были названными братьями.  Брови Лань Сичэня удивленно взлетели вверх, а Лань Ванцзи сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.   Ничего подобного больше не повторится. Он не собирался позволить, чтобы его брат был обманут змеей и остался в конце ни с чем, кроме вины. Вины за то, в чем он никогда не был виноват.   Вэй Усянь, чувствуя, что настроение его мужа ухудшается, взял его руку и слегка сжал ее, кивнув. Лань Ванцзи вскоре мягко улыбнулся.   Услышав знакомое название, Вэй Усянь навострил уши. Неожиданно он почувствовал, что может вновь открывать рот. Лань Сичэнь снял заклятие молчания- Вэй Усянь внезапно ахнул: — Спасибо, Сичэнь-Гэ! — затем он понял, что сказал, покраснев. — Нет, я гм... Я имею в виду...   Лань Сичэнь усмехнулся. — Все в порядке, Усянь.   Вэй Усянь просиял быстрым кивком, не замечая Цзян Чэна, который нахмурился. С каких это пор его брат стал таким дружелюбным с Ланями? После того, как бросил его?   К удовольствию Лань Сичэня, Лань Ванцзи снова надулся.   -и сказал Лань Ванцзи: — Ты нечасто приводишь кого-то домой в таком добром расположении духа. Обращайся же с гостем с большим уважением, а не так. «В добром расположении духа? — подумал Вэй Усянь и внимательно изучил Лань Ванцзи взглядом. — Как он вообще понял, что его брат в добром расположении духа?!» Все остальные тоже смотрели на Лань Ванцзи, думая то же самое. Кроме самого Лань Сичэня и теперь Вэй Усяня, который на самом деле прекрасно понимал, что имел в виду Лань Сичэнь. Ах, его муж выглядел таким счастливым, что ему хотелось поцеловать его. Он был таким милым!   Проводив Лань Сичэня, Лань Ванцзи приказал: — Втащите его внутрь. Лань Цижэнь устало вздохнул, потирая переносицу.   И Вэй Усяня действительно втащили за ворота того места, чей порог он поклялся не переступать никогда в жизни. До этого момента только самые прославленные заклинатели удостаивались чести посетить Облачные Глубины, и гостя, подобного Вэй Усяню, здесь никогда не видели. Ученики столпились вокруг него, чрезвычайно заинтересованные таким поворотом событий, и если бы не строгие правила их Ордена, то тишину этого места точно бы взорвали приступы хохота. Лань Цзинъи спросил: — Ханьгуан-цзюнь, куда нам тащить его? Лань Ванцзи ответил: — В цзинши. Внезапно Лань Цижэнь совершенно забыл о правиле «не кричать» и «не терять самообладания». — Что?!   — В цзинши?.. Вэй Усянь не понимал, почему все так переполошились и украдкой переглядывались друг с другом, боясь произвести лишний звук.  — Где это? — не удержалась Цзян Яньли и прошептала Цзинь Цзысюаню. — Комната Лань Ванцзи.   — О-о-ох.   Комната служила Ханьгуан-цзюню рабочим кабинетом и спальней, и он никого раньше не приглашал туда…  Не Хуайсан начал обмахиваться веером, чтобы скрыть свою бесстыдную ухмылку.   Обстановка в цзинши напоминала спартанскую: простая мебель и ничего лишнего. На ширме-гармошке, разделяющей комнату, были изображены плывущие облака, изящно выписанные кистью. Перед ней стоял стол для гуциня. В углу примостился треножник, а на нем – вырезанная из белого нефрита подставка для благовоний, что сейчас испускала мягкий и тягучий дымок, наполняющий комнату освежающим ароматом сандалового дерева. Лань Ванцзи снова почувствовал, как его уши покраснели от того, что Вэй Усянь так хорошо знал его запах.   Лань Ванцзи направился к своему дяде, чтобы обсудить с ним кое-какие важные дела, а Вэй Усяня впихнули в комнату и заперли за ним дверь. Как только его оставили одного, Вэй Усянь моментально вылетел на улицу. Он покружил вдоль забора Облачных Глубин и убедился, что его опасения подтвердились, и без нефритового жетона ему никак отсюда не выбраться. Даже если бы он и смог залезть на белую стену высотой в несколько чжанов, барьер тут же отбросил бы его назад, а вся ближайшая стража сбежалась бы к нему.   Вэй Усяню больше ничего не оставалось делать, кроме как вернуться обратно в цзинши.   — Еще раз рассмеетесь, и я вас убью! — рявкнул Вэй Усянь на всех младших, которые продолжали без страха смеяться.   Но он никогда не падал духом, как бы ужасно ни складывались его дела. Вот и теперь он вышагивал по цзинши, скрестив руки за спиной, твердо убежденный в том, что рано или поздно найдет решение. Освежающий аромат сандалового дерева ненавязчиво окутывал его, и хотя этот запах нельзя было назвать чувственным, все же ему удавалось бередить душевные струны. Делать было нечего, и в голову Вэй Усяня полезли разные мысли: «Тогда в лесу от Лань Чжаня исходил этот аромат. Наверное, его одежда пропиталась им, когда он практиковал игру на гуцине или медитировал здесь».   — Почему ты все время думаешь о запахе Лань Ванцзи, а? — поддразнил Не Хуайсан, заставив своего друга сердито посмотреть на него, его лицо покраснело. Боги, что он собирался делать, когда его мысли стали еще более бесстыдными?!   Эти мысли действительно его погубят.   После этих мыслей он как-то исподволь приблизился к треножнику в углу комнаты. — Ого.   Он заметил, что одна из досок под его ногой ощутимо отличалась от остальных. Вэй Усянь склонился и, сгорая от любопытства, начал простукивать пол. В своей прошлой жизни ему часто приходилось рыть ямы, раскапывать могилы или искать тайники в земле, и уже через несколько секунд он вытащил из цельного полового покрытия одну доску.  Вэй Усянь старался избегать всех взглядов, прижимаясь к мужу, который быстро обнял его.   Найти тайник в комнате Лань Ванцзи уже само по себе было более, чем удивительно для Вэй Усяня. Но когда он увидел, что было внутри, то просто потерял дар речи от шока.  Теперь настала очередь Лань Ванцзи попытаться спрятаться.   Вэй Усянь рассмеялся над своим горем. — Извини. Я не знал, что люди увидят! И еще! Ты тот, кто запер меня там! Ты должен был знать, что это произойдет!   Лань Ванцзи мог только вздохнуть. Конечно, он должен был знать.   Остальные могли только с недоумением смотреть, гадая, что же там на самом деле.   Стоило Вэй Усяню убрать доску, как комната наполнилась мягким и сладким ароматом, растворившимся в запахе сандалового дерева. Семь или восемь черных сосудов теснились в маленьком квадратном погребке. Вэй Усянь расхохотался, увидев недоверие на лицах подростков и чистый ужас на лице Лань Цижэня, когда мужчина взорвался. — В-Ванцзи!   Лань Ванцзи мог только поклониться в знак извинения. — Прошу прощения, дядя. Я никогда... Их не пил.   — Тогда почему Вы... — Оуян Цзычжэнь внезапно остановился, кое-что осознав, и его глаза наполнились слезами. — О боги, Вы держали их в надежде, что учитель Вэй вернется!   — Ах, это так романтично! — Не Хуайсан присоединился к нему, и они оба взвизгнули, в то время как Цзян Яньли и Первый Нефрит мягко улыбнулись. Это было действительно так прекрасно, но в то же время так душераздирающе.   Лань Ванцзи закрыл глаза, когда Вэй Усянь с мягкой улыбкой положил голову ему на грудь.   Лань Ванцзи и вправду изменился – он даже стал прятать алкоголь! Лань Цижэнь действительно начал подумывать о том, чтобы просто отказаться от своего племянника.   В Облачных Глубинах алкоголь был запрещен, и именно из-за этого они повздорили в их первую встречу. Все закончилось тем, что Лань Ванцзи вылил на землю целый сосуд «Улыбки Императора», который Вэй Усянь достал в городе Гусу.  Лань Ванцзи даже улыбнулся, услышав это напоминание, а младшие ученики рассмеялись.   — Серьёзно? Так вы и познакомились? — взволнованно спросил Лань Цзинъи. Они что, тоже собирались случайно стать свидетелями их первой встречи.   — И вы подрались при первой встрече? — присоединился к нему Цзинь Лин.   Вэй Усянь лишь хихикнул и кивнул.   С тех пор, как Вэй Усянь вернулся из Гусу в Юньмэн, ему так больше и не удалось отведать «Улыбку Императора», секретом изготовления которой владели только умельцы из Гусу. Всю свою жизнь он собирался при первой же возможности приехать в этот город еще раз специально за местным напитком. Но такой возможности так и не появилось. То, что спрятанный здесь алкоголь был именно «Улыбкой Императора», Вэй У Сянь понял сразу, по одному только запаху, ему даже не нужно было открывать сосуд и пробовать спиртное на вкус. Он никогда бы не подумал, что найдет тайный погребок с алкоголем в комнате такого аскетичного и безупречного человека, как Лань Ванцзи. В этом перерождении карма действительно превзошла саму себя.  Все весело посмеялись над его мыслями.   Дивясь таким неожиданным поворотам судьбы, Вэй Усянь успел осушить один сосуд. Он был очень устойчив к алкоголю и любил выпить. Кроме того, он решил, что Лань Ванцзи в прошлой жизни все равно задолжал ему сосуд «Улыбки Императора», и неплохо было бы взять с него проценты за отсрочку. Рассудив так, Вэй Усянь опустошил еще один сосуд. — Чёрт, ты действительно хорош! Нам стоит сходить выпить как-нибудь после того, как всё это закончится! — внезапно сказал Не Минцзюэ, снова чуть не сломав плечо Вэй Усяню, и ещё раз похлопав его по спине.   — Ладно! — с жалобным скулежом сказал Вэй Усянь. Ему действительно нужно было сменить место.   Не Хуайсан широко улыбался, наблюдая за этим общением. Только-только он начал хмелеть, как вдруг в голове его промелькнула мысль: «А что, если попытаться стащить нефритовый жетон?» — О нет… — Цзян Чэн почувствовал, как инстинкты подсказывают ему, что его брат снова собирается сделать что-то глупое, и закрыл лицо руками, готовясь.   В Облачных Глубинах находился холодный источник, в котором омывались мужчины-заклинатели. Считалось, что он обладает разными чудодейственными свойствами, например, успокаивает мятежное сердце, очищает разум от дурных мыслей, гасит огонь в груди и так далее. Когда мужчина окунался в воды источника, само собой, ему приходилось раздеваться. А раздетому человеку некуда было спрятать жетон, разве только что положить в рот, что для адептов Ордена Гусу Лань было абсолютно неприемлемо. — Ну, ты... Прав... — Не Минцзюэ кивнул, глядя на Лань Сичэня. — С этого момента в такой ситуации держи его во рту.   Первый Нефрит усмехнулся.   Вэй Усянь захлопал в ладоши и одним глотком прикончил остатки алкоголя. Обыскав глазами комнату, он понял, что выкинуть пустые сосуды было некуда, так что он наполнил их водой, закупорил крышками и поставил обратно в погребок, не забыв приладить доску на место. — А-ха-ха, представь себе лицо Ханьгуан-цзюня, если бы он действительно выпил это! — Лань Цзинъи громко рассмеялся.   Вэй Усянь устало вздохнул. — Не волнуйся. В конце концов, я его и выпил.   — Я действительно начинаю верить в карму, — рассмеялся Не Хуайсан.   Разобравшись с этим, он отправился на поиски нефритового жетона.  Лань Цижэнь закрыл глаза, мысленно готовясь к тому, что должно было произойти.   Несмотря на то, что Облачные Глубины и были полностью сожжены до «Аннигиляции Солнца», жители восстановили их в том же виде, что и раньше. Вэй Усянь по памяти шагал по извилистым тропинкам, и вскоре нашел холодный источник, надежно скрытый в тихом и темном уголке.  Адепт, приставленный присматривать за этим местом сегодня, стоял довольно далеко. Заклинательницы жили в другой части Облачных Глубин и источником не пользовались. В любом случае, никому из клана Лань даже в голову не пришло бы сделать что-то столь недостойное, как подглядывание за купающимися товарищами. Именно поэтому охранялось это место слабо, и у Вэй Усяня появилась возможность с легкостью прокрасться сюда и с такой же легкостью осрамиться. — Может быть, стоит усилить меры безопасности тоже, — усмехнулся Не Минцзюэ.   По счастливой случайности на светлых камнях за кустами посконника лежала стопка белой одежды, означающая, что в источнике уже кто-то был. — У бедняги случится сердечный приступ, — рассмеялся Цзинь Лин.   Она походила на белоснежный кусок тофу и была сложена настолько аккуратно, что становилось жутковато: даже лобная лента свернута без единой морщинки. Вэй Усянь аккуратно запустил руку в одежду в поисках нефритового жетона - ему почти не хотелось ворошить ее. Пока он рылся, взгляд его бездумно заскользил по источнику и вдруг замер.  Вода в холодном источнике была ледяной, и, в отличие от источника горячего, пар не застилал глаза, так что Вэй Усянь спокойно смог увидеть верхнюю часть тела мужчины, стоящего к нему спиной.  — Вэй-Сюн... Я думал, ты пришел только для того, чтобы украсть жетон? — прошептал Не Хуайсан.   — Заткнись! — прошептал в ответ Вэй Усянь, пытаясь избежать убийственного взгляда, который посылал в его сторону Лань Цижэнь.   Мужчина, омывающийся в источнике, был довольно высоким; со светлой кожей и с черными как смоль, мокрыми волосами, собранными на одну сторону; мягко очерченными талией и спиной - изящными, но таящими силу. Выражаясь простым языком, мужчина был красавцем. Лань Ванцзи начал бы пить уксус, если бы не знал, что это он сам.   Но Вэй Усянь стоял как вкопанный и никак не мог отвести взгляда не потому, что засмотрелся на обнаженные прелести. Каким бы прекрасным он ни был, все же Вэй Усяня на самом деле не привлекали мужчины. Оуян Цзычжэнь поднял бровь. — Вы уверены в этом сейчас, учитель Вэй?   Он нахмурился, не получив ответа от внезапно побледневшего Вэй Усяня, и снова посмотрел на полотно, широко раскрыв глаза.   Дело было в спине омывающегося, и именно на нее уставился Вэй Усянь. Ни один из зрителей не смог остановить ужасные вздохи, вырвавшиеся из их уст при виде всех шрамов на спине человека. Кто... Кто был этот человек?   Вся спина была исполосована перекрещивающимися шрамами.  Такие шрамы оставляет дисциплинарный кнут. В каждом Ордене был свой такой кнут, которым секли его адептов за особо тяжелые проступки. Шрамы от него не заживали никогда. Вэй Усянь не подвергался этому наказанию, но зато его испытал на себе Цзян Чэн, с тех пор он никак не мог избавиться от позорных следов, как бы ни старался. Вот почему Вэй Усянь ни с чем бы не спутал эти шрамы. Обычно хватало одного или двух ударов такого кнута, чтобы провинившийся усвоил урок на всю жизнь и больше никогда не совершал подобного проступка. Число же шрамов на спине мужчины было равно, по крайней мере, тридцати. Насколько же ужасное преступление он совершил, раз он подвергся такому жестокому наказанию? И если вина его была столь тяжка, то почему его просто не убили? Вэй Усянь вздрогнул, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Он прошептал: — Л-Лань Чжань, я...   Лань Ванцзи поспешил остановить его, развернув мальчика и прижав его к груди. — Все в порядке. Ты ни в чем не виноват.   Вэй Усянь мог только слабо кивнуть, хватаясь за спину Лань Ванцзи, на которой теперь не было ни единого шрама. И так будет всегда.   Остальные могли только с недоумением смотреть на взаимодействие. Они... Что-то упустили?   Тут мужчина в источнике повернулся, и изумление Вэй Усяня достигло высшей степени. Под ключицей возле сердца у него оказался еще один шрам, но уже от сильного ожога, будто бы от клейма.   — Х-Ханьгуан-цзюнь?! — прошептал Лань Цзинъи, ужаснувшись, поскольку он был единственным, кто обрел дар речи. Это не было... Это не было правдой... Не могло быть так, чтобы спина Ханьгуан-цзюня была покрыта таким количеством шрамов от кнута для наказания!   Он посмотрел на своего друга Лань Сычжуя и обнаружил, что тот с болью смотрит на своих родителей.   — Что за... Неужели этот чертов Орден Вэнь виноват в этом?! — внезапно в ярости закричал Не Минцзюэ, сжав кулаки и взглянув на застывших Ланей и молодую обнимающуюся пару.   — Нет, это... Неважно, — был единственный ответ, который они получили от Лань Ванцзи.   — Ванцзи, что ты имеешь в виду...   — Сюнчжан, все действительно хорошо.   Этот шрам захватил все внимание Вэй Усяня, он даже было подумал, что глаза его обманывают; в зобу его сперло, и он совсем не заметил лица потревоженного им мужчины. Внезапно белая вспышка пронеслась перед его глазами, будто бы началась снежная буря. В следующую же секунду голубой отблеск меча прорвался сквозь эту метель порывом арктического ветра и нацелился прямо на Вэй Усяня. Кто бы ни признал знаменитый меч Ханьгуан-цзюня – «Бичэнь»? О нет, значит, это Лань Ванцзи! Но Лани все еще не могли в это поверить. Почему у Лань Ванцзи так много шрамов и клеймо на теле?! Что... Что с ним случилось? Кто это сделал?! Какой монстр мог такое сделать?!   Вэй Усянь хорошо умел и уворачиваться от мечей, и уносить ноги. Вот и сейчас он перекатился по земле, тем самым избежав удара Бичэня, и дал стрекача, по дороге даже успев вытащить листочек, запутавшийся в его волосах. Он несся как подстреленный заяц, пока не врезался в группу людей, возвращающихся с дежурства. Они схватили его и отчитали: — Почему ты бежишь? В Облачных Глубинах запрещен бег! — Цзинъи! — радостно крикнул Оуян Цзычжэнь, пытаясь поднять настроение и не думать обо всем, что только что произошло.   Вэй Усянь же был вне себя от радости, узнав Лань Цзинъи и остальных. Уж теперь-то его точно выдворят из Облачных Глубин! Не мешкая ни секунды, он затараторил: — Я ничего не видел! Клянусь, я ничегошеньки не видел! Нет, нет, я честно не подглядывал за Лань Ванцзи в источнике! — В-Вэй Усянь, ты… — Резко бросил Лань Цижэнь, но, что удивительно, его голос не прозвучал так сердито, как он хотел, его разум и тело все еще были потрясены увиденным.   Ученики потеряли дар речи от такого бесстыдства. Ханьгуан-цзюнь, где бы он ни находился, был величественным и священным столпом, на который все, особенно младшие адепты Ордена Гусу Лань, взирали с благоговением. А он посмел подглядывать за омовением Ханьгуан-цзюня! Даже сама мысль о подобном считалась страшнейшим из преступлений, и теперь ему нет прощения! Лань Сычжуй так испугался, что даже его голос изменился: — Что? Ханьгуан-цзюнь? В источнике был Ханьгуан-цзюнь?! Лань Цзинъи схватил Вэй Усяня за грудки: — Ах ты проклятый обрезанный рукав! Как ты вообще посмел подглядывать за ним?! Вэй Усянь ковал железо, пока горячо, и с жаром продолжил: — Что ты, что ты! Я не видел ни кусочка обнаженного тела Ханьгуан-цзюня! — Вэй Усянь… — Юй Цзыюань устало вздохнула. Зачем она вообще пыталась хоть что-то сказать?   Вэй Усянь лишь смущенно усмехнулся.   Лань Цзинъи уже дымился от гнева: — Ага, трех сотен таэлей здесь нет! Если ты не подглядывал, то что ты тогда тут делаешь? И как у тебя только наглости хватает врать нам прямо в глаза?! Вэй Усянь в ответ закрыл лицо руками: — Не кричи так громко… В Облачных Глубинах запрещен шум. — О боги. — Цзян Фэнмянь не смог сдержать смех, но попытался скрыть его за кашлем из-за взгляда, который на него бросил Лань Цижэнь.   Посреди их перепалки из-за кустов посконника появился Лань Ванцзи с распущенными волосами и в белом одеянии. Вэй Усянь с учениками еще даже не закончили спор, а Лань Ванцзи уже успел немного по-старомодному одеться, однако его меч все еще оставался обнажен. Ученики поспешили поприветствовать его, а Лань Цзинъи быстро заговорил: — Ханьгуан-цзюнь, Мо Сюаньюй просто ужасен. Вы привезли его сюда, только потому что он помог нам в деревне Мо, а он… Он… Вэй Усянь подумал, что уж на этот-то раз терпение Лань Ванцзи точно лопнет, и его с позором вышвырнут из Облачных Глубин. — Ты серьезно так отчаянно хотел, чтобы тебя выгнали? — недоверчиво спросил Цзинь Лин, Вэй Усянь лишь кивнул с легким смешком.   Но тот лишь мельком взглянул на Вэй Усяня, секунду помолчал, и с легким звоном убрал Бичэнь в ножны: — Вы свободны. Эти два совершенно невыразительных слова не допускали никаких возражений. В ту же секунду толпа рассосалась, а Лань Ванцзи спокойно схватил Вэй Усяня за шиворот и потащил за собой в цзинши.   Вэй Усянь не мог поверить, что Не Хуайсан действительно имел смелость так свистеть, когда Лань Цижэнь сидел прямо здесь! Он что, устал жить или что?!   В его прошлой жизни оба они были одинаково стройны и высоки; и почти одного роста, Вэй Усянь лишь чуточку пониже. Раньше, когда они стояли рядом, разница в один цунь почти не замечалась. — О, посмотри, какой ты теперь маленький, — поддразнил Не Хуайсан. Вэй Усянь действительно начал жалеть о своем решении привести сюда Хуайсана.   Однако же теперь, в теле Мо Сюаньюя, Вэй Усянь оказался ниже Лань Ванцзи больше, чем на два цуня, и когда тот тащил его за собой, то он даже не смог оказать достойного сопротивления. Тогда Вэй Усянь чуть затормозил, намереваясь закричать, но Лань Ванцзи холодно произнес: — Те, кто шумят, будут утихомирены.  Вэй Усянь предпочел бы, чтобы его сбросили со скалы, но только бы не наложили заклятие молчания, и потому передумал шуметь. Он все никак не мог взять в толк: с каких это пор в Ордене Гусу Лань допускают нечто столь непочтительное, как подглядывание за омовением одного из самых прославленных заклинателей?! — Мы этого не допускаем! — крикнул Лань Цижэнь.   Лань Ванцзи втащил его в цзинши, прошел прямо во внутреннюю комнату и грубо швырнул на кровать. — Вот теперь все становится более интересным, — прошептал Не Хуайсан, заставив своего брата наконец потерять терпение и ударить его.   По какой-то причине все младшие адепты из будущего вдруг покраснели.   — Код «Каждый день» уже происходит?! — тихо прошептал Оуян Цзычжэнь Цзинь Лину, стоявшему справа от него.   — Они еще не женаты! Этого не может быть! — прошептал Цзинь Лин, покраснев.   — Что такое Код «Каждый день»?! — прошептал Цзинь Цзысюань, наклоняясь ближе к ним с девой Цзян, поскольку они оба были ближе всех к двум друзьям.   — Кое-что, что до сих пор преследует меня в кошмарах! — рявкнул Цзинь Лин, с криком закрыв лицо и привлекая всеобщее внимание.   — О чем ты там говоришь? — спросил Вэй Усянь, наклонив голову.   — Ни о чем! — закричали Цзинь Лин и Оуян Цзычжэнь.   Вэй Усянь было завопил от боли, но уже через несколько мгновений слегка отнял поясницу от кровати и соблазнительно изогнулся. Он собирался жалобно похныкать, заигрывая с Лань Ванцзи, чтобы тот почувствовал к нему отвращение. — Пожалуйста, не надо, пожалуйста, не надо, пожалуйста, не надо... — Цзинь Лин вдруг начал безумно шептать себе под нос.   Его родители могли только обмениваться взглядами с выражением «какого черта?».   Однако, подняв голову, Вэй Усянь увидел, что в руке Ханьгуан-цзюня зажат меч, а сам он властно смотрит на него. Цзинь Лин снова закричал.   Взрослые, наконец поняв, к чему все эти реакции, невольно занервничали. Что сейчас произойдет?!   Лань Ванцзи почувствовал, как его уши напряглись, когда он услышал мысли Вэй Усяня, который в данный момент пытался спрятаться от всего мира.   Он привык видеть Лань Ванцзи с приглаженными, длинными волосами и лобной лентой; безупречным с головы до пят. Но сейчас на нем было лишь тонкое одеяние, а волосы слегка растрепались, и такого Лань Ванцзи Вэй Усянь видел впервые. Он не удержался и посмотрел на него чуть дольше, чем планировал. От того, что Лань Ванцзи тащил его всю дорогу, а после швырнул на кровать, воротник на его груди, изначально плотно запахнутый, слегка раскрылся, обнажая выступающие ключицы и глубокий красный ожог под левой из них. Лань Сычжуй действительно хотел просто исчезнуть. Его родители не собирались ничего делать. Нет... Нет, не собирались. Они не собирались...   И вновь этот шрам поглотил все внимание Вэй Усяня. Лань Цзинъи, наконец, выдохнул, не заметив, как ранее затаил дыхание: — Слава богу!   Такой же шрам находился на его теле еще до того, как он стал Старейшиной Илин. Он был в точности таким же, совпадало и расположение, и форма, вот почему Вэй Усянь безошибочно узнал его и изумился до глубины души. — Что? — вдруг в замешательстве спросили все, на мгновение забыв обо всем, что только что произошло. Что это значило?   Почему у Лань Ванцзи шрам на том же месте?   И еще... Как и почему у Вэй Усяня тоже был шрам?! Это действительно было связано с войной? Или это было что-то другое? Что этот Орден сделал с другими заклинателями во время войны?   Кстати, кроме этого ожога, напоминающего клеймо, тридцать или около того шрамов от дисциплинарного кнута тоже вызывали огромные вопросы. Напоминание об этом лишь заставило Ланей снова нахмуриться в тревоге.   Лань Ванцзи стал известен еще в раннем возрасте. Его всегда высоко ценили, и сейчас Лань Ванцзи был одним из самых прославленных заклинателей, а также половиной из «Двух нефритов», коими так гордился Орден Гусу Лань. Старшие адепты любого клана немедленно ставили младшим в пример каждое его слово и действие. Какую же непростительную ошибку он совершил, что его так жестоко наказали? Лань Цижэнь никогда не думал, что он так согласится с Вэй Усянем.   Подождите, но... Если Вэй Усянь не знал об этом до своей смерти, значит ли это, что это произошло после нее? Тогда... Был ли Орден Цишань Вэнь ответственен за эти шрамы? Но другого объяснения не было.   Ни он, ни Сичэнь не могли такое сотворить.   Судя по тому, что шрамов было целых тридцать или даже больше, палач мог с таким же успехом и убить его. Шрамы от дисциплинарного кнута никогда не заживали, чтобы провинившийся запомнил наказание на всю оставшуюся жизнь и больше никогда не совершал подобной ошибки.  Увидев боль на лице мужа, Лань Ванцзи притянул его к себе, положил голову ему на плечо и тихо заговорил, чтобы услышал только Вэй Усянь. — А-Ин. Я же говорил тебе снова и снова, чтобы ты не корил себя за них. Не о чем беспокоиться. Я никогда не пожалею, что защитил тебя. И я сделаю это снова, если это значит, что я смогу защитить тебя.   — Больше не сделаешь. Больше никогда. Этого больше не повторится. — Вэй Усянь покачал головой со слабой улыбкой, глубже прижимаясь к нему. Он того не стоил.   — Мн. На этот раз никто не посмеет причинить тебе вред, — решительно сказал Лань Ванцзи.   Вэй Усянь почувствовал, как слезы наполняют его глаза. Боги, как он любил этого человека. — Лань Чжань…   Проследив за его взглядом, Лань Ванцзи опустил глаза. Он запахнул воротник, скрыв и ключицы, и ожог, и вновь стал невозмутимым Ханьгуан-цзюнем. В ту же секунду издалека донесся глубокий колокольный звон.  Цзян Яньли вздрогнула от внезапного звука. — Что это?   — Пришло время ложиться спать, — ответил Не Хуайсан.   Орден Гусу Лань имел строгие правила относительно многих аспектов жизни, и отход ко сну не был исключением. Все в Облачных глубинах ложились в постель в девять вечера и вставали в пять утра, а колокол напоминал об этом. — Ой.   Лань Ванцзи внимательно прислушался к его ударам, а затем сказал Вэй Усяню: — Ты спишь здесь. Не дав ему и шанса на ответ, Лань Ванцзи повернулся и ушел в другую часть цзинши, оставив Вэй Усяня, растянувшегося на кровати и ничего не понимающего, в одиночестве.    — Что? Не в одной кровати?! — разочарованно воскликнул Не Хуайсан.   Он сильно сомневался, что Лань Ванцзи догадался, кто он такой на самом деле, и его сомнения имели под собой твердую почву. Принесение своего физического тела в жертву в обмен на желание было запрещенной практикой, о которой знали далеко не все. Тексты, ее содержащие, передавались из поколения в поколение и, скорее всего, много частей пропало, потому ритуал не всегда удавалось исполнить. Со временем большинство людей и вовсе перестало верить в него. Мо Сюаньюю удалось призвать Вэй Усяня только лишь потому, что он где-то смог достать эти тайные письмена.   — Где он вообще его нашел? — с любопытством спросил Юй Цзыюань.   Вэй Усянь пожал плечами, наконец-то, немного вырвавшись из объятий Лань Ванцзи. — Кто-то дал ему их. Я так и не узнал, где именно этот человек их нашел.   В любом случае, не сумел же Лань Ванцзи узнать Вэй Усяня лишь по ужасной игре на флейте. Вэй Усянь рассмеялся, понимая, что причина была именно в этом.   Вэй Усянь спросил себя, а были ли его прошлые отношения с Лань Ванцзи приятельскими. Да, они вместе учились, сражались, пережили кое-какие приключения, но все это, словно опадающие лепестки или бегущая вода, — пришло и ушло. Лань Ванцзи оставался адептом Ордена Гусу Лань, а это означало, что он должен быть «праведен» — прямой противоположностью личности Вэй Усяня. В конце концов, он заключил, что их отношения были не такими уж плохими, но и хорошими их назвать тоже трудно. Атмосфера снова накалилась, младшие ученики из будущего недоверчиво нахмурились, вспоминая сцену, свидетелями которой они уже были, когда эти двое сражались.   Лань Ванцзи мог только с чувством вины притянуть Вэй Усяня к себе.   Скорее всего, Лань Ванцзи думал о нем также, как и остальные, — слишком легкомысленный, недостаточно благонравный, и то, что он учинит хаос, было лишь вопросом времени. Вэй Усянь вступал в несколько серьезных конфликтов с Орденом Гусу Лань уже после того, как он предал Орден Юньмэн Цзян и стал Старейшиной Илин, особенно в последние месяцы своей жизни. Все Цзяны и Лань Ванцзи вздрогнули от этих фактов.   Так что случись Лань Ванцзи узнать его в новом теле, и крупной ссоры было бы не избежать.  Лань Цзинъи окончательно потерял контроль. — Ты не мог в это верить!   Вэй Усянь только стыдливо кивнул. — Я знаю. Я ошибался.   Но все же Вэй Усянь не мог себе представить, что ему делать со своим нынешним положением. В прошлом Лань Ванцзи не терпел никаких его выкрутасов, но сейчас, даже несмотря на то, что Вэй Усянь вытащил из рукава все свои козыри, того было ничем не пронять. Его, что, поздравить с таким личностным ростом?! Несколько человек даже фыркнули, радуясь перемене в атмосфере.   Вэй Усянь еще немного повалялся на кровати, глядя в никуда, затем встал и тихонько пошел в другую комнату. Цзян Чэн застонал. Ну не мог этот придурок подождать хотя бы один чертов час, прежде чем снова начать их всех позорить.   — Что ты на этот раз задумал? — спросила Вэнь Цин, закрыв лицо рукой.   Вэй Усянь внезапно злобно ухмыльнулся, молясь, чтобы Лань Цижэнь выжил в ближайшие несколько минут.   Лань Ванцзи лежал на боку и как будто уже спал. Тогда Вэй Усянь аккуратно, на цыпочках, подкрался к нему. Он отказывался сдаваться и все еще надеялся раздобыть нефритовый жетон, но стоило ему протянуть руку, как длинные ресницы Лань Ванцзи задрожали, и мужчина открыл глаза.    Некоторые из них ахнули от удивления, не ожидая этого.   Вэй Усянь, как всегда, живо сообразил и прыгнул прямиком в кровать к Лань Ванцзи. Внезапно Лань Цижэнь начал так сильно кашлять, что едва не задохнулся.   Младшие снова закричали, а Лани просто закрыли глаза.   Не Хуайсан, вероятно, единственный, кто был взволнован, подбросил кулак в воздух. — Вот о чем я говорил!   Он вспомнил, что Лань Ванцзи ненавидел касаться других людей. В прошлом достаточно было слегка задеть его, чтобы он отшатнулся. И если Лань Ванцзи стерпит и такой ужас, то это точно уже не Ханьгуан-цзюнь. Вэй Усянь даже подумает, что его тело кто-то захватил! Почему же все чувствовали, что именно это и должно было произойти…   Лань Сичэнь начал серьезно беспокоиться о здоровье своего дяди.   Вэй Усянь навис над Лань Ванцзи, и талия того оказалась аккурат между его коленей; руками же он оперся о кровать, поймав Ханьгуан-цзюня в ловушку. Он начал медленно склоняться над мужчиной, все ниже и ниже. Ниже и ниже. Когда Вэй Усяню стало уже совсем трудно дышать, Лань Ванцзи, наконец, открыл свой рот.  Не Хуайсан наклонился ближе. — Теперь поцелуй!   — Заткнись! — закричал Цзян Чэн, тоже пряча лицо.   Он помолчал несколько секунд: — Слезай. Вэй У Сянь остался невозмутимым: — Не-а. Пара светлых глаз находилась слишком близко к Вэй Усяню. Лань Ванцзи пристально посмотрел на него и повторил: — Слезай. Вэй Усянь стоял на своем: — Не-а. Раз уж ты оставил меня здесь, то должен был догадаться, что такое произойдет. — Вэй Усянь! Что это значит?! У тебя совсем нет стыда?! — в ярости закричал Лань Цижэнь, указывая на парня, который поднял руки в воздух.   — Но учитель Лань! Это Ваш племянник запер меня против моей воли! Я только хотел сбежать!   — Не так! Как... — Он не смог продолжить, услышав голос своего племянника на полотне.   Лань Ванцзи спросил: — Ты уверен, что хочешь именно этого? — Ванцзи!   — Может, нам стоит прекратить просмотр!? — внезапно сказал Цзян Фэнмянь, не зная, как себя вести и как себя чувствовать, видя своего подопечного в такой ситуации. Он знал, что он уже взрослый, но... Но...   — Клянусь, ничего не произошло! Почему вы все так драматизируете?! — не мог не спросить Вэй Усянь в недоумении. Они слышали его мысли и намерения — неужели они думали, что он настолько бесстыдный, чтобы сделать что-то такое?!   — Ваши губы буквально соприкасаются! — воскликнула мадам Цзинь.   — Не совсем! Там еще есть пространство!   — … — Почему-то Вэй Усянь почувствовал, что ему стоит обдумать свой ответ.  Все чувствовали то же самое.   Он уже почти скривил губы в усмешке, как вдруг в районе его талии зародилось оцепенение, молниеносно охватив все тело, ноги отказались ему повиноваться, и Вэй Усянь кулем свалился на Лань Ванцзи.  — В-второй молодой господин Лань, что вы делаете?! — не мог не спросить Цзян Фэнмянь в ужасе, внезапно почувствовав что-то похожее на беспокойство, наполняющее его сердце при виде того, как кто-то делает что-то подобное с его приемным сыном, хотя у него нет на это никакого права.   Даже Юй Цзыюань смотрел на Второго Нефрита с некоторым убийственным выражением лица.   — Дядя Цзян, ничего не произошло! Правда!   Лань Ванцзи просто хотел исчезнуть. Он не знал, сможет ли он вообще смотреть на кого-то после этого. Его сердце внезапно упало, когда он понял, что это только начало. Черт... Черт-черт-черт, они что, увидят, как он прижимает Вэй Усяня к дереву и буквально целует его, пока тот не может двигаться? О нет...   Голова его приникла к груди Ханьгуан-цзюня, а полуулыбка так и застыла на губах. Он не мог пошевелить ни пальцем! Откуда-то сверху донесся голос Лань Ванцзи. Голос его был низким и глубоким, и когда Лань Ванцзи говорил, его грудь еле ощутимо подрагивала. — Тогда оставайся так на всю ночь. — Видите? — Вэй Усянь указал пальцем, смеясь.   Все, наконец, выдохнули. Кто бы мог подумать, что Второй Нефрит такой бесстыдный?!   Такого поворота дел Вэй Усянь никак не ожидал. Он поерзал туда-сюда, пытаясь встать, но талия его по-прежнему ныла, а ноги не слушались. Все, что ему оставалось, — прильнуть к телу другого мужчины, что порождало довольно неловкие ощущения.  Что же такого случилось с Лань Чжанем за эти годы? Как он превратился в подобного человека? Все задавались одним и таким же вопросом.   Был ли это вообще прежний Лань Чжань?! Кажется, его тело захватили!!! Да... Это на самом деле имело больше смысла для Лань Цижэня. Что именно случилось с его идеальным племянником?   Лань Ванцзи задвигался, прервав мысли, беспорядочно мечущиеся в голове Вэй Усяня. Тот тут же воспрял духом, решив, что Ханьгуан-цзюнь больше не мог выносить близости его тела. Однако Лань Ванцзи всего лишь поудобнее переложил руку. Огни погасли. Все, наконец, немного успокоились, когда Не Хуайсан внезапно заговорил.   — Не могу поверить, что это тот самый Лань Ванцзи, который разорвал в клочья порнографию в тот день…   Лань Цижэнь громко рявкнул, его лицо было таким красным, что всем показалось, что он вот-вот взорвется. Даже Вэнь Цин начала волноваться.   Вэй Усянь только громко рассмеялся, ухмыльнувшись так, что у Лань Ванцзи по спине пробежали мурашки. — О, ты не поверишь мне, если я скажу, что у него теперь есть целая коллекция!   Теперь настала очередь Не Хуайсана кричать, Лань Ванцзи замер, а Лань Цижэнь решил еще раз начать мысленно повторять правила, чтобы успокоиться. — Что?!   — Я серьезно! Понятия не имею, где он находит такое подробное порно с обрезанными рукавами!   — Обрезанными рукавами?! — заикаясь, произнес Цзинь Цзысюань, покраснев, как и все присутствующие подростки (кроме Не Хуайсана).   — Ванцзи, о чем говорит этот парень? — в ужасе спросил Лань Цижэнь у племянника.   — Дядя, я...   Вэй Усянь оборвал мужа. — Дядя, ты не можешь его винить! Он теперь женатый человек! И ему нужно узнать новые способы, если он хочет со своим мужем каждый день...   Цзян Чэн оборвал его, закричав.   Цзян Фэнмянь просто попытался сделать вид, что он больше не знает Вэй Усяня. И впервые его жена выглядела настолько ошеломленной, что застыла с открытым ртом, как у рыбы, и широко открытыми глазами. Это был определенно не тот Вэй Усянь, которого они знали. Как, черт возьми, он стал еще более бесстыдным, чем был?!   — Каждый день?! — в ужасе закричал Не Минцзюэ, глядя на Лань Сичэня, который теперь смотрел на своего брата широко раскрытыми глазами и поддерживал дядю, чтобы тот просто не упал на землю.   Вэнь Цин просто закрыла уши Вэнь Нину, прежде чем Вэй Усянь начал.   — Иногда в некоторых случаях м-м-хмф!   Ужасно бледный Лань Ванцзи заставил Вэй Усяня замолчать.   «Ну… По крайней мере, никто больше не беспокоится о шрамах… Миссия выполнена!» — подумал Вэй Усянь.   Цзян Чэн думал, что он уже никогда не будет прежним.   — Итак, Ванцзи-Сюн — лучший!   — Хуайсан!   — Я буду молиться за твою задницу, Вэй-Сю-хмхп! — Не Хуайсан предательски уставился на Лань Ванцзи.   — Это то, что ты имел в виду под Кодом «Каждый день?» — Цзинь Цзысюань как раз спросил это у Цзинь Лина в ту секунду, когда все замолчали, забыв при этом понизить голос. Че-е-ерт.   Цзинь Лин снова закричал, закрыв лицо руками, и все восприняли это как подтверждение.   К счастью, полотно снова загорелось, спасая сильно покрасневшего Цзинь Цзысюаня от страданий, а Лань Цижэня — от полного отклонения ци.