♥ТОКИЙСКИЕ ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ♥

- Добро пожаловать обратно, вчера был действительно такой веселый вечер? - Очень милая улыбка Такеоми контрастировала с его аурой и чувствами. Такемичи не обманула эта вежливость, ощущения были немного похожи на то, что он испытывал с Санзу. Герой пожелал, чтобы эта старая и доставляющая головную боль версия сегодня затерялась по пути на кухню. - Змеюка... - Прошипел Такемичи, сейчас больше сам похожий на это существо, оказавшись совсем рядом с Акаши. Он не хотел к нему подходить, но Мичи нужно было достать стакан с полки позади, чтобы наполнить его прохладной водой, которая должна была утолить ужасную жажду. - Ох, мое сердце! - Человек театрально схватился за рубашку около обозначенного органа. – Нет. Неприятно, но я выдержу. - Мужчина резко выпрямился, и Такемичи подумал, что он все еще в хорошей форме, так как его голова не кружилась и даже позвонки не щелкали. - Ну, как там поживает твой план, все прошло гладко? - Такемичи залпом осушил граненый стакан, направив взгляд в пустое пространство. - Если бы я только помнил все яснее. Не знаю, что вчера произошло, и не могу доверять тому, что запомнилось, такое ощущение, будто я все это время был не в своем уме. - Правда вылетела изо рта Мичи. Парень тут же позеленел, похмелье грозило затянуться, он чувствовал себя хуже, чем при обычном пищевом отравлении. Алкоголь был его другом в течение нескольких недель после того, как Ханагаки понял, что ошибочно считал это будущее приемлемым, но теперь он проклинал себя в прошлом за то, что решил выпить больше, чем мог переварить. Мити сел за одну из столешниц, чувствуя, что сегодня он будет голоден и не сможет это изменить. - Так ты потерпел неудачу или... - Такемичи оборвал его, рассердившись на то, что мужчина приставал к нему с расспросами, пусть и не рано утром, но в то время, когда он был не в лучшем состоянии. - Говорю же. - Воскликнул брюнет, хлопнув ладонью по столу. - Не уверен, что я делал на банкете, лучше спросить у Ханмы и Кисаки, когда они вернутся. - Ханагаки что-то смутно припоминал, он явно имел представление о том, что встречался с Канной и о чем они говорили, он также помнил, как давал свои контактные данные Аясэ и Сяо, и все, что было после этого. Но в то же время он удобно забыл обо всем остальном. - Я помню только то, что было до того, как я опрокинул еще один коктейль в баре, остальное смутно. - Он приложил более прохладную руку ко лбу, который горел от усилий вспомнить. - Там была комната, несколько человек, разговоры и казино. Тебе не нужно вымогать у меня больше ответов, Такеоми Акаши. - Ты просишь меня быть более терпимым к тому, кто так нагло обещал Коко и Майки, что все исправит, а потом в итоге напился и даже не нашелся, что сказать в свое оправдание?! - Они ссорились как кошка с собакой, и единственная причина, по которой Такеоми еще не застрелили за его отношение к Такемичи, заключалась в том, что они были одни в квартире. В конце концов, члены «Бонтена» пользуются большим спросом в своей области, и долгое общение с Мичи так часто заставляет их работать сверхурочно после этого. - А мне и не нужно оправдываться, я обещал, что пойдут слухи, которые затмят интерес к тебе и всем остальным. - Такемичи закинул ногу на колено, провоцируя всем своим видом на очередную колкость. - Я уверен, что со временем такие же слухи всплывут, поскольку Кисаки ничего не сказал о том, был ли это провал. - Они были с ним сегодня утром, разбудив его шумом подготовки к очередной миссии. Ханагаки помнил, что вернулись они около четырех утра, поэтому никого не застали. - Кажется, они простят тебе даже самую большую неудачу, которая только может случиться, только из-за твоих красивых глаз. Очень удобно нравиться другим, не так ли, Ханагаки? - Не понимая, в чем именно его обвиняют, Мичи закатил глаза, все еще чувствуя боль в голове. Сначала он закрыл лицо руками, пытаясь утихомирить шум в ушах, а затем повернулся к Акаши и грубо ответил мужчине. - Почему я не могу использовать свои чертовы глаза, когда это работает, как следует? - Старший мужчина остолбенел, услышав такое замечание. - Серьёзно?! Если хочешь, можешь побыть мной, но это не то, чего ты действительно мог желать, ты просто не знаешь, на ком вымещать свои обиды, накопившиеся за день. Я сошью тебе куклу с моим лицом, чтобы ты мог комфортнее вымещать на ней свою злость, не чувствуя себя идиотом. - Такемичи решил перебраться на диван, чтобы не слушать продолжение и не чувствовать приятные ароматы еды, если Акаши решит прямо сейчас позавтракать. Но он не мог этого сделать, слова мужчины остановили его. - Хватит делать вид, что ты всё понимаешь. - Такеоми провёл рукой по волосам, которые свободно спадали, ничем не уложенные и струились между его пальцев, скрывая бледный тонкий шрам. - Как думаешь, Коко был бы счастлив, если бы он заставил тебя страдать ещё больше, чем мог бы? Если твоя вылазка провалилась, то все мы окажемся только в худшем положении, чем были до твоего вмешательства. Твое чертово присутствие заставляет остальных испытывать более широкий спектр эмоций и совершать ошибки, которые стоят им жизни и свободы, поэтому я против того, чтобы ты оставался здесь. - Не Коко виноват в том, что я принял это решение, я принял его сам и буду нести ответственность, если в итоге доставлю неприятности. Мне крайне неинтересно твое мнение о том, где я нахожусь и что делаю. Игнорируй меня, как мебель в этой комнате, Такеоми. - Ханагаки сказал это в манере, напоминающей шипение кошки, и на самом деле собеседник нашел это забавным, но не очень нормальным в их ситуации. Даже сам он стал мягче в присутствии Такемичи, хотя никогда раньше с ним не общался и был крайне против того, чтобы брать этого парня в расчет. Просто искренность, с которой к нему обращалась Мичи, вызывала невольную улыбку и в то же время было больно, от того, как все в итоге обернулось. Если бы они сблизились раньше, возможно, Такеоми смог бы понять свои ошибки немного раньше и предотвратить хотя бы смерть Сенджу. - Они боятся потерять тебя, боятся до дрожи в руках причинить тебе вред и окончательно сломать тебя... Я не могу игнорировать страх тех людей, которые до тебя ничем не отличались от животных, живущих только инстинктами. - Он скрыл шок от собственных слов, отворачиваясь. - Они смогут справиться, даже если я уйду, не думай, что я лишь слабость в их жизни. Даже если сейчас я ничего не могу сделать, я в конце концов получу то, что хочу... - Эти слова были предзнаменованием того, что было очевидно в мыслях Мичи. Он дал себе обещание, и он сделает все против правил, которые сам же и создал. Тишина после его слов была нарушена урчанием его живота, брюнет все еще был голоден. Такеоми обернулся, и Мичи подумал, что он ушел навсегда, но шаги вернулись, и что-то ударило по доскам стола. - Это суп, можешь есть его прямо сейчас, он еще теплый. - Голубые глаза уставились на тарелку, полную чего-то ароматного. Такеоми заказал завтрак для Ханагаки, как только услышал от Кисаки, что они вчера много пили, предполагая, что у брюнета будет несварение желудка и тошнота из-за отравления. Он даже сам себе не мог объяснить, что с ним происходит, он не был так любезен с братом и сестрой, но это того, наверное, стоило. - Начинай, пока он не покрылся льдом. Несмотря на твое похмелье, тебе все равно нужно принять лекарство. - Эм, а ты? - Такеоми остановился, и вместо того, чтобы уйти, как того хотел, сел за стол, отодвинув стул на среднее расстояние от парня. Его серый костюм был помят, а складки на качественной ткани углубились, когда он нахмурился и посмотрел на все еще нетронутую тарелку. Следующие слова он произнес довольно грубо. - Суп сам себя не съест. - Не желая больше испытывать терпение других людей, Ханагаки сел перед своей миской. Аромат был приятным, а вкус - хорошим с первого глотка, немного похожим на переваренную кашу с зеленым луком. - Что касается меня, то сегодня я плотно позавтракал. Уже двенадцать часов, а мой график начинается в семь. - Мичи обычно вставал раньше, чем сегодня, но вчерашний алкоголизм и отсутствие многих людей в квартире вместе сделали его ленивым. Его мышцы все еще болели, и брюнет собирался сделать небольшой перерыв в тренировках, предполагая, что сегодня пойдет только на стрельбище. - Твой брат с Майки? - Акаши замолчал, он мало что знал о Ханагаки и его отношениях с Хару, но он не мог вспомнить, чтобы он рассказывал голубоглазому мужчине о том, кем для него является Санзу, и он не хотел в этом признаваться. Вероятно, именно Сенджу поведала своему другу об их семейной драме. И что молодые люди нашли в этом парне? - Харучие всегда с Майки... - Акаши тут же замер и решил исправить свою оговорку. - Был, пока не появился кто-то, кто смог их разлучить, пусть и на короткое время. Как и когда вы сблизились? Я думал, ты ему не нравишься, так казалось, когда вы встретились во время стычки «Небожителей». - Такемичи тоже хотел узнать, что их свело и не его ли необдуманные поступки стали тому причиной. Поначалу они оба были осторожны, но проницательный Санзу, и Такемичи, знающий будущее, со временем начали сближаться, словно движимые притяжением. Конечно, они могли бы стать еще ближе, если бы Мичи не оттолкнул парня, желая сохранить в тайне нынешнее положение дел. В конце концов, все имело цель повториться. На ум пришла фраза о канонических событиях этого мира, но странно, что он все равно изменил прошлое, да и будущее тоже, но не так, как хотел. - Он просто оказался рядом со мной. - Такемичи посмотрел вниз, туда, где помешивал треть супа ложкой, продолжая свои объяснения. - Он знал, что я его боюсь, а я знал, что он меня терпеть не может, но мы мирно уснули под одной крышей. Думаю, для человека, который всегда убегал от себя и своих чувств, такой опыт стал началом осознанного пути к принятию себя таким, каким он есть, а не таким, каким кажется. Я просто оставил ему ключ, а он пришел, помог по дому, приготовил мне еду, сделал все то, с чем обычно помогает ребенок в своей семье. Думаю, он просто скучал по дому, но не собирался возвращаться и был слишком осторожен с Муто. Когда он убедился, что я, лишенный силы, острого ума и скверного нрава, не смогу навредить кому-либо, он и выбрал меня. - Ты думаешь, что Санзу слабак, который будет беспокоиться о людях и полагаться на такого ребенка, как ты? Он даже смерть Сенджу вспоминает как обыденную ситуацию, как будто где-то хлопнула входная дверь. - Такемичи закрыл глаза и вздохнул, перебирая в голове варианты того, как он мог бы отреагировать. - Уязвимый, да, я так думаю. Ушел бы он от семьи, если бы не сломался? Пошел бы за Майки, если бы его не заставил страх?- Такеоми все еще не мог понять. - Но причина этой слабости не в нем самом, скорее, он очень силен, поэтому он все еще может оставаться собой. Я хочу сказать, что люди вокруг нас - наш личный ад, но мы не можем жить без них. Самое ужасное, что мы тоже ад для кого-то другого. Ты, Такеоми, его ад, и когда-то Сенджу тоже была таким. А мой, вероятно, создал Майки. Но все немного сложнее, имели бы люди значение, если бы наши сердца не отвечали им? Если бы я не любил Майки, он никогда бы не стал моей болью, но и счастья, которое он мне дал, тоже бы не существовало. Я знаю о вашем горе, но вы все еще не пришли к выводу, что вам обоим нужна поддержка, вы оба потеряли сестру. Санзу человек, как бы ты ни хотел убедить себя в обратном, чтобы не чувствовать себя виноватым перед Хару. - Ты напоминаешь мне Шиничиро, когда говоришь метафорами. - Я - это я!- Уверенно сказал брюнет. - Хотя я еще не до конца понял себя... Ты не должен видеть во мне Шина, я не хочу быть человеком, похожим на кого-то другого. - Нежелание быть кем-то другим, соответствовать чьим-то убеждениям, он даже не знал, с какого момента оно проявилось? Такемичи делал все возможное, чтобы соответствовать тому, с кем его сравнивали, но это стало бессмысленным, когда он столько раз путешествовал во времени, постепенно забывая, кем он был, и сомневаясь в ценности своего существования. - Вместо того, чтобы сравнивать нас, постарайся узнать меня получше, это работает и наоборот. - Ты хочешь стать друзьями? Мы же не на детской площадке, верно? - Попытка перестать думать о том, что говорит Ханагаки, привела к этим словам. Брюнет в этот момент зачерпнул последнюю ложку того, что оставалось в посуде, увидев дно. Мужчина встал, обхватив пальцами пустую тарелку, чтобы поставить ее в посудомоечную машину, Мичи был рад ее наличию, в его собственной квартире он мог только мечтать о таком комфорте. - Если ты так думаешь, то нет смысла вообще с кем-то ладить. - Шум воды немного исказил звук, но это не сделало слова менее понятными. Разгибая колени, Ханагаки развернулся, оперся локтями на кухонную столешницу, он поднял глаза на старшего. - Если я могу с кем-то дружить, то, пожалуй, попробую это сделать. Я не хочу умирать один и пока ничего не стою. А ты? Твоя семья так близка, но это приносит тебе только плохие чувства... Ты примешь это? - Что я могу изменить, когда прошло столько времени? - Такемичи потер глаза, чувствуя, как возвращается сонливость после плотного завтрака. Ему явно было легче переносить похмелье без еды, разговоры на такую ​​тему снова вызывали тошноту. - Откуда мне знать? - Такемичи поправляет волосы, немного странные по сравнению с предыдущей прической, и Такеоми видит его профиль. Его пальцы касаются волос, благодаря им лоб мужчины открыт и свет беспрепятственно падает на него. Легко проследить красоту в его чертах, прямой нос и пухлые, прокусанные губы, ресницы дрожат, когда он закрывает глаза. Только бледность, казалось, портила общую картину. Акаши признался, что Ханагаки был очарователен. Но он все еще не понимал, почему даже Санзу, которого Мичи называл осторожным, захотел подобраться к этой ловушке? - Я не могу смотреть на ситуацию с твоей стороны, потому что мы чужие. – «Наконец, понимаю. Потому что они боялись, что Ханагаки исчезнет, ​​не желая тратить на них свое время, и они больше никогда его не увидят его, и вот так родилась эта одержимость.», пришел к выводу Акаши. - Боже... Решай сам, в конце концов, Такемичи Ханагаки не представляет собой ничего особенного. - Ты изменился, я помню тебя другим человеком... - Он как будто смотрит вдаль, теряясь в своих воспоминаниях. Такеоми засовывает руку в карман брюк, нащупывая пузырек с таблетками. Он должен был убедиться, что они приняты сегодня, но теперь не думает, что это нехорошая идея... То, что он запланировал, тоже не было хорошим способом все решить. - На первый взгляд ты казался хорошим и светлым человеком, но я никогда не думал, что что-то подобное может полностью нас выжечь. Может, это не я нерешительный, а ты, так неестественно легко выбрасываешь то, что у тебя есть, не боясь последствий? Из нас двоих ты единственный, кто пытается наказать себя, и при этом ведешь себя так, будто тебе нечего терять, и ты можешь начать все сначала в любой момент. - Он нерешительно достает таблетки и кладет их перед Ханагаки, те издают звук, похожий на шум от маракасов. - Скажи... Ты действительно принимаешь таблетки? - У тебя есть сомнения? - Такемичи вдруг как будто стал серьезнее, и его глаза пытливо смотрели перед собой. А Такеоми был спокоен, как будто он уже знал, что Мичи окончательно перестал принимать лекарства два дня назад, скрывая это. В то время он еще не знал, что он хочет делать или зачем именно оно ему нужно... Но когда Таке перестал их принимать, он понял, что их отсутствие приводит к ужасному чувству внутри, что означало, что он уже подсел на их эффект. Как скоро он не сможет жить без них? Ханагаки определенно подсел на лекарства, эмоционально или физически, но как счастливый человек может о чем-то сожалеть? Его способность не сработала бы при таких обстоятельствах, поэтому он решил отказаться от препарата. - Да, я не доверяю человеку, который потенциально лжет о своем состоянии и уже навредил себе несколько раз. Более того, я не верю, что кто-то вроде тебя может легко отпустить свои заботы и расслабиться. - Ханагаки вообще не поверил услышанному, как будто Акаши мог сопереживать проблемам своих собеседников, это было бессмыслицей. Такеоми, казалось, не интересовался человеком перед ним, прошло всего пару недель, он наблюдал за Такемичи или он действительно был умнее? - Все, что ты делаешь, направлено либо на то, чтобы забыться, либо на то, чтобы намеренно навредить себе. Ты не просишь таблеток, не куришь сигареты, которые носишь с собой, и не используешь ничего, что может притупить твои чувства. И... Те простыни, которые я нашел... - Брюнет вспыхнул как спичка только из-за намеков и замахал руками перед собой. - Эй! Мы договорились не обсуждать это. Я больше ничего не сделаю... - Такемичи оказался прижатым к краю, когда руки мужчины оказались на столешнице справа и слева от него. Любое резкое движение, и посуда полетела бы, ударившись об пол. Голубые глаза вернулись к лицу Акаши. - Кровь. - Сказал мужчина, заставив Мичи замолчать. - На простынях была кровь, достаточно, чтобы предположить, что ты ранен. Ты согласился в день нашей небольшой беседы, что простыня твоя. Учитывая то, что там было, я предполагаю, что ты не удовлетворял себя, верно? Я не мог сказать этого перед остальными, зная, что ты им нравишься. Конечно, Ран уже догадался, судя, по его словам, на собрании, но он не знал, насколько сильно ты мог быть ранен. С Майки тебя больше не проверяют на порезы, и он знает о них... Вы остались вместе после того, как ты потерял сознание, и когда ты ушел вчера вечером, Хайтани выглядели обеспокоенными и даже отчаянными. Пока они готовили тебя к выходу, они увидели то, чего им видеть не полагалось. - К чему ты клонишь, говоря все это? - Мужчина тяжело вздохнул рядом с ухом брюнета, которого он прижал к неприятному холоду, тут же почувствовав легкую дрожь от Ханагаки. - Если тебе нужна медицинская помощь, тебе следует обратиться за ней. Майки неуправляем, когда находится без сознания, и крайне агрессивен, если он повредит тебя во время близости, раны могут доставить тебе массу неприятностей без должного внимания. Я понимаю, что тебе может быть неловко признаваться... - Хватит, мы этого не делали. - Такемичи больше не может, он кладет ладонь на грудь Такеоми, в попытке оттолкнуть, но это не особо помогает. Почему мужчина вообще заботится о нем, если он столько раз говорил, что ему все равно, значит, он ошибался? Акаши сам только начал привязываться к парню, который не был Шиничиро, это ясно, даже Шин не так уж безнадежен. - Я не вчера родился! - Черт, это неправда, он только укусил меня в нескольких местах до крови, ничего больше. Смогу ли я вообще пошевелиться, если он... Ну... - Ханагаки даже не мог произнести слова, подразумевающие факт близости, тем самым отрицая возможность таких отношений между ними. - Ты все равно это скажешь, даже если бы я был прав. - Такемичи больше не мог спорить, хотя он, возможно, действительно солгал о чем-то подобном. Это было разочаровывающе и очень злило, настолько, что его костяшки побелели, а вены вздулись, когда парень сжал руки в кулаки. К тому же, почему они не могли поверить ему на слово, что он не занимается сексом с Майки? Ханагаки чувствовал, что ему бросают вызов, и вчерашнее волнение подстегнуло его и подтолкнуло к действию. - Ладно, посмотри сам, а потом расскажи остальным.- Такемичи толкнул Акаши, заставив его почувствовать легкое жжение в груди, старший мужчина собирался что-то сказать об их споре, но так и не успел. В следующий раз, когда Такеоми посмотрел на Мичи, тот стоял возле кухонной стойки, держась за пояс брюк, так что ткань, покрывавшая его ноги, после пары движений, спала до лодыжек. Его серый свитер закрывал часть его боксеров, оставляя только небольшую полоску на бедрах, на фоне бледной, гладкой кожи. Лицо Такемичи казалось оскорбленным в этой ситуации, он нахмурился и слегка покраснел. Кивнув себе под нос, Мичи решил приподнять резинку нижнего белья, чтобы Такеоми мог сам все увидеть, но мужчина не планировал такого развлечения, поэтому почти сразу же наклонился вперед, перехватив руки Ханагаки. - Ты больной?! Ханагаки, что за фокусы ты вытворяешь? Ты пытаешься втянуть меня в свои безумные идеи?! - На лице мужчины отразились гнев, замешательство и смущение, то же самое теперь можно было увидеть на лице брюнета. - Ты сам сказал, что нужны более веские доказательства того, что ничего не произошло, поэтому я предложил посмотреть. Что в этом плохого? - Ханагаки не смог сказать ничего, кроме того, что уже произнес, так как Акаши стукнул кулаком по столешнице, заставив брюнета немного поморщиться. Теперь его рука была свободна, и к предыдущим отметинам на запястьях добавилось легкое покраснение от хватки Такеоми. - Я понял, это действительно отвратительно, забудь. - Мичи потер запястья, виновато отводя взгляд, а другой мужчина мысленно потянулся к небесам, чтобы те дали ему немного здравого смысла в этой ситуации. - Давай начнем с самого начала... Если бы я был кем-то вроде Рана, ты бы снял штаны так же легко, как сейчас? - Такемичи представил себе такую ​​ситуацию и понял, что он не такой уж рискованный парень, чтобы оказаться совершенно беззащитным перед мужчиной, который явно им интересуется. Он все еще немного боялся вернуться в ситуацию из прошлого, когда у него не было достаточно сил, чтобы противостоять людям, возжелавшим его тела. Ханагаки искренне покачал головой, отрицая возможность совершения поступка, который описал Такеоми. - Ханагаки, нет, Такемичи, я ничем не лучше любого из «Бонтена», я делал вещи и похуже убийства. Сомневаюсь, что я бы сдержался, если бы меня попросили переспать с тобой. Ты понимаешь, о чем я? Ты думаешь, что я не заинтересован, но ты можешь ошибаться, откуда ты знаешь, что я не насильник? Ты сам это сказал, мы практически незнакомы, но ты провоцируешь потенциально опасного человека, хотя ты довольно умный парень. Как бы ты ни хотел что-то доказать, не делай этого никому, кроме себя, и подумай о последствиях. - Эти слова напомнили Такемичи его собственные, которые были обращены к Эмме в тот день, когда она поймала взгляд старого извращенца в караоке. Он так переживал за нее тогда и злился, что девушка не ценила себя, из-за чувств, на которые уже был дан ответ, но она этого не знала. Он знал, что заместитель «Тосвы» любил Эмму, потому что она теперь была женой Кена. Мичи мог только догадываться, но Такеоми, казалось, чувствовал примерно то же самое. - Ты прав, я постараюсь быть осторожнее. - Такемичи еще больше покраснел и довольно робко продолжил. — Ты можешь немного отойти? Мне нужно надеть штаны. — Серые глаза метнулись к острым коленям Ханагаки, все еще предпочитая видеть в нем стыд, а не решимость безрассудной версии. Руки Такемичи немного болели из-за него, и Акаши представил, как неловко это было бы видеть попытки Ханагаки одеться, поэтому он решил помочь своему партнеру по азартным играм. - Не напрягайся. - Акаши присел, чтобы схватить брюки за пояс, натянув их до колен, и был застигнут в этом положении своим коллегой. Какучо вошел на кухню, ожидая немедленно встретить там кого-то, учитывая, что так было с тех пор, как Ханагаки появился в квартире. Но он определенно не ожидал увидеть что-то подобное, и в тот момент его охватило желание выпотрошить Такеоми на месте, но он не хотел пачкать Мичи и заставлять его это видеть. - Ты сегодня полон решимости умереть? Я надеюсь, есть причина, по которой ты решил отбросить осторожность, Акаши. – Какосик не стал дожидаться ответов, он просто схватил Такеоми за воротник и оттащил его от Ханагаки, чьи брюки снова упали на пол, когда некому было их держать. Кровь, которая явно кипела в Хитто, затуманила его рациональные предположения, и он исказил то, что увидел, до точки невозврата, это была ошибка. Такеоми, конечно, не был хорошим мальчиком, но он не делал всего того, что ему приписывал Какучо, и человек, чья одежда была смята в кулаке, сказал это прямо. - Я не ищу оправданий, чтобы дать их прямо сейчас, Какучо, достаточно того, что вы все забыли, что я старше и опытнее всех вас. - Конфликт между советником и третьим номером "Бонтена" показался Такемичи совершенно беспочвенным, Такеоми должен был просто сказать все как есть, но он этого не сделал. - То есть ты решил, что стоит поделиться своим опытом с Такемичи? - Какучо даже не захотел слушать обвиняемого, вручив ему наказание еще до того, как вина была фактически доказана. - Мне все равно, лучше ударю тебя сам, чем позволю Майки тебя застрелить, ты не считаешь меня милосердным? - Ты, сопляк, сначала разберись в проблеме, а потом принимай решения, о которых можешь пожалеть. У тебя что, мозги настолько набекрень от встречи с другом, что ревность застилает глаза? Я не ожидал, что самый эмоционально стабильный человек превратится в очередной коктейль из гормонов. - Ну, очевидно, что спор перешел к рукоприкладству. Совершенно верно, удар пришелся по скуле Акаши, заставив его отшатнуться и отступить, почувствовав легкую дрожь. Хитто сделал шаг к своей жертве, планируя обжечь кожу противника еще одним ударом. - Какучо! - Такемичи упал, издав очень громкий звук и выкрикивая имя агрессора. Его одежда мешала его ногам, и он вытащил ноги из штанов, чтобы встать и заковылять на своих теперь уже больных коленях к мужчинам. - Что ты делаешь? - Гетерохромные глаза упали на кровоточащее колено Мичи, как бы он ни был зол, Какучо беспокоился о своем друге детства. - Зачем ты его ударил? Такеоми ничего плохого не сделал, ты должен был его послушать, вы так долго работали вместе. - Ты пытаешься защитить его? Он же еще одна жертва, не так ли, Мичи? - И Такемичи, и Такеоми были ошеломлены гневом, который они увидели на лице Хитто. - Я же говорил, ты получишь его так же быстро, как это случилось с Изаной. - Стоя между двух огней, Ханагаки посмотрел на пол, где его босые ноги касались довольно гладкой поверхности, по его икрам текли небольшие струйки крови, а затем поднял руки, голубоглазый мужчина подумал, что они бесполезны. - Теперь ты тоже унижаешь меня? - Усталый взгляд вместе с улыбкой только сделали атмосферу гнетущей. - Вы вечно все перекручиваете и ведете только к тому, чего хотите сами, не слушая моих слов. Вот почему я стою здесь так, потому что всех интересуют только явные доказательства, хотя мне на самом деле не нужно оправдываться. - Ему не нужно было оставаться здесь так долго, раз та попытка была неудачной. И хотя Майки сказал, что Мичи может доказать ему необходимость возвращения, на самом деле они оба знали, что он не будет достаточно расстроен текущим будущим, потому что все, кого он убил, сейчас живы. - Я очень рад, что ты находишь меня легким в принятии таких решений. - Сарказм был сказан горьким тоном. - Хотя, ты, наверное, прав, возможно, я действительно должен быть полезен вам не иначе, как своим телом... - Извини. - Такемичи увидел в Какучо то же самое выражение, что было вчера у Рана. Плечи ранее безумно сильного мужчины тряслись, а глаза блестели от слез, которые Какосик никогда бы не пролил без причины, а лицо было красным от стыда. Мичи не мог многого понять, потому что почти мгновенно его тело прижалось к мужчине. – Мне жаль, Такемичи. — Объятие было больше похоже на попытку спасти себя самого, как тот, кто вцепился в Таке, когда думал, что Мичи ненавидит его за признание в любви. — Я был зол, и это меня не оправдывает, наоборот, Такеоми говорил правду, это явно моя вина, и я схожу с ума от ревности. - Как скажешь, но прежде чем извиняться передо мной, извинись перед Такеоми. На самом деле, он ничего плохого не сделал, чтобы ты его избил, наоборот, это я стал причиной недоразумения, можно с уверенностью сказать, что я подставил его своими действиями. — Когда Мичи увидел лицо своего слушателя, он казался недоверчивым и недовольным такими туманными объяснениями. Брюнет вздохнул, ничего нельзя было сделать, он и так причинил много неприятностей невинному человеку. — Я пытался доказать, что я все еще девственник, поэтому снял штаны, за что меня отчитали как мальчишку. То, что ты увидел, когда ты вошел в комнату, это было способом извиниться передо мной за грубость, он просто пытался быть вежливым после того, как мы уладили наши разногласия. - Вот почему я сказал, что нужно сначала выяснить, почему мы оказались в этой ситуации. - Акаши заговорил, потирая скулу. - Хотя я и сказал, что ты пожалеешь об этом, Какучо, Такемичи, похоже, сделал достаточно, чтобы наказать тебя. - Это моя вина, я извинюсь еще раз позже, когда буду спокойнее... - Просто потому, что Какосик, казалось, искренне расстроился из-за своей ошибки, Такеоми пожалел его. - Не нужно, если бы я был тобой, застав нас в такой ситуации, я бы действовал так же радикально. - Такемичи хотел попросить Акаши не поощрять одержимость как что-то правильное, но сдержался. - Я не буду мешать тебе разобраться во всем, я предлагаю действительно сделать это, прежде чем кого-то застрелишь. - Мужчина повернулся, чтобы уйти, но в поле его зрения попалась бутылочка с таблетками, оставленная на столе, когда разговор с тревожным подтекстом только начался. Акаши передал лекарство прямо в руки Мичи, глядя ему в глаза. - Тебе решать, пристраститься ли к боли или обману, но я бы предпочел, чтобы ты выбрал путь, ведущий к хорошему результату, даже если это означает развернуться и вернуться назад. - Это были хорошие слова, но для этих двух людей они имели совершенно разное значение. Когда Такеоми уходил, он не оглянулся, поэтому не знал, что Какучо пялится на его спину, пока Ханагаки крутит в руках бутылочку. В тот момент, когда Какучо и Мичи остались одни, последний очнулся от своих попыток все обдумать и поспешил натянуть штаны обратно. Он поморщился, когда материал задел его больное колено, но больше не обращал на это внимания, в то время как Какосик снова почувствовал крайнюю степень раскаяния. Конечно, ноги Ханагаки не могут держать его большую часть времени, но он бы не двинулся, если бы Такеоми не ударили без причины, и это была вина Хитто. Собственные признания Мичи в проступке немедленно всплыли в памяти. - Ты действительно снял штаны, чтобы доказать ему, что... - Что между мной и Майки не произошло ничего поправимого, да, я говорил это раньше. Ну, теперь я понимаю, что это было глупо. К тому же, не очевидно, что у нас могло что-то быть. И я не знаю, как он мог это определить, я просто действовал по интуиции. Звучит плохо, признаю, я просто не думал. - Мичи явно нервничал, и поток слов постоянно вырывался из его рта. - Ты не думаешь большую часть времени, я не могу сказать, что это новость. Но я не ожидал, что ты такой идиот. - Насмешливый Какучо был бы более приемлем, чем размахивающий кулаками или отчаявшийся, признался себе Ханагаки, но вслух отреагировал иначе. - Я мог бы быть более креативным, но это закончилось бы кровопролитием, я полагаю. Когда ещё вы оба увидите мои ноги полностью лишёнными волос? - Улыбка Какосика особенно согрела душу его друга, принеся немного покоя в разум, который был разорван на части, любое желание было слишком трудно исполнить без лишений. - Ты имеешь в виду синяки и ссадины на них? Похоже, тебе придётся снова избавиться от штанов, чтобы я мог вылечить то, во что превратились твои колени. По какой-то причине, находясь в замкнутом пространстве, ты чаще получаешь травмы, это особый талант. - Такемичи посмотрел в глаза мужчины, чтобы кивнуть на последнюю фразу. - Совершенно бесполезный, но, будучи тем, кто я есть, может быть, я не просто приношу себе несчастья, но и распространяю их на остальных? - Ханагаки быстро отбросил эту мысль, последнее, что ему было нужно, это думать, что все это было его виной. По словам Аканэ, он никогда не сталкивался с Шиничиро в этой жизни, до путешествий, и его все равно ударили по голове, пусть и не смертельно. И брюнет только недавно встретил девушку, в прошлом он узнал только о ее смерти. И Такемичи вообще никого не знал, до обретения способности, и они все еще не были счастливы, и то же самое было, когда он ушел. - Не делай необоснованных предположений и такое лицо, Бакамичи. Тебя все равно придется подлатать, здесь должна была быть аптечка. После того, как Мичи согласился, по сути не в силах отказаться напрямую, его колено было закрыто повязкой. Какучо вытер мелкие слезы, образовавшиеся из-за болезненной реакции при попытке обработать царапины. Брюнет выглядел точь-в-точь как беспомощный пятилетний ребенок, поэтому Какучо поддался ностальгии, по самым далеким дням их общего прошлого. Оба они, будучи детьми, жевали сопли, когда натыкались на острые камни во время своих игр. Единственным, кто не поддался слезам, был Такуя, который присоединился к ним позже, он казался совершенно инертным, но, по-видимому, занял место Какучо после его исчезновения. Мичи, вероятно, чувствовал себя преданным своим другом, полагая, что он ушел, ничего не сказав. - Я хотел бы увидеть тебя на твоей свадебной церемонии, когда ты будешь вести свою возлюбленную к алтарю. - У Такемичи сразу же возникло множество вопросов после этой реплики, которые он мог бы задать. Мол, разве он не хотел также увидеть Эмму в день торжества? С какой целью он сказал эти слова? Но голубоглазый пошел по самому сложному пути. - А разве это не было бы больно? - Мичи положил руки на колени, которые снова были прикрыты тканью бежевых брюк. - Когда я представил, как Хината обручается с кем-то другим, с тем же Кисаки, у меня словно земля превратилась в зыбучие пески и ушла из-под ног. Я думал, мир рухнет, как только я увижу ее с кем-то другим. А теперь ты спокойно говоришь о моей свадьбе... - Какучо виновато улыбнулся. - Опять ты считаешь, что мои чувства к тебе неправильные и поверхностные? - Он покачал головой, когда Такемичи собирался ответить. - Дело не в том, что я чувствую, а в том, чего я хочу для тебя. Ты сам сказал, что любишь ее до такой степени, что, потеряв, ты почувствуешь себя неполноценным. Как тот, кто любит тебя, и как твой друг, которым я всегда был в твоих мыслях, я не должен держать тебя за руку, чтобы остановить. Я пожертвую многим, чтобы ты и Изана, который спас меня от тьмы и одиночества, могли быть счастливы и в безопасности. - Теперь, когда мы чужие? - Нуждаясь в прояснении мыслей, Ханагаки не останавливаясь пошел к балкону, на котором при необходимости могли разместиться десять человек. Опираясь на бортик, Такемичи достал пачку сигарет, думая, что выбросить их будет проще, чем нести, а в другом кармане таблетки гремели под плотно закрытой крышкой. Он все еще размышлял, отчаяние или надежда движут процессом перемен. Что это за проклятие и почему оно так крепко прилипло к Майки? И самое главное, почему один Сано помнит, а другой забывает, и как Ханагаки вернется сейчас? И даже если Манджиро сможет вернуть Мичи в прошлое, он все еще не знал, что делать. - Ваши мысли полностью совпали, именно потому, что вы были так близки, он, вероятно, защищал вас так же, как и вы его. Изана любит тебя и свою семью, ты его семья. - Какучо взглянул на пачку сигарет, зажатую в руке Мичи. - Но, заплатив своей связью, вы стали чужими. Вот почему я злюсь на Майки за то, что он оставил Эмму и братьев одних. - Глянцевая оболочка больше не была целой, и теперь тонкая белая трубка покоилась между пальцами Ханагаки, на которые были устремлены голубые глаза. - Ты так боишься остаться один? - Слова Такемичи были восприняты иначе. - Я не помню, чтобы у тебя были периоды в жизни, когда ты был лишен компании. – Никто не мог знать об этом, кроме Мичи, может быть, Наото и Чифую догадались бы. Он был один с самого начала, и поэтому его порывом, для такого никчемного человека, как он был, было спасти кого-то. Сначала это казалось невозможным, с каждым неверным шагом он терял слишком много, и стал панически бояться, что из-за него снова кто-то умрет. Он привязывался, терял, пытался спасти, а потом отталкивал, боясь снова их потерять, но в итоге не смог жить без них. - Но глядя на тебя, я вижу те же эмоции, которые испытывал в детстве, когда родители погибли. Такемичи, где сейчас госпожа Ханагаки? - Вопрос застал брюнета врасплох. - Я... Я не знаю наверняка. У меня нет ее номера или адреса, я не знаю, вернулась ли она в Японию. Честно говоря, я даже не помню, как выглядело ее лицо. - Он знал только, что Канна немного напоминала его мать. - Думаю, мы поссорились, когда я окончил школу, и она больше не хотела меня видеть или что-то в этом роде. - Это всего лишь предположение, они не виделись много лет, но когда они встречались, то ссорились, потому что она не хотела видеть его таким... молодым и бестолковым. - Может, я сам порвал с ней отношения, конечно, не потому, что я ее не люблю... - Все в порядке, Мичи. - Какучо подошел ближе и обнял его за плечо, на этот раз это было теплое и утешительное прикосновение. - Это твои родители потерпели неудачу, а не ты. Если бы она хотела, то приезжала бы чаще, ее состояние позволяло видеться с сыном хотя бы пару недель в три месяца, но она оставила тебя на годы, даже когда ты был ребенком. Сначала она оставила тебя с сестрой, потом совсем одного. Я помню те дни, как будто это было вчера, странно, что я так много забыл, за исключением тех дней, когда ты оставался на улице до ночи, чтобы не возвращаться в пустой дом или в чужую семью. - Тетушка заботилась о Такемичи, когда мамы долго не было, но ей приходилось много работать и самой воспитывать ребенка. Мама тоже отдалилась не по своей вине, скорее неосознанно, как сейчас делает младший Ханагаки. Если бы он не зависел от «Свастонов», повторил бы судьбу Майки, управляя всем извне. - У нее были свои причины. - Я не говорю обратного, конечно, они у нее были. Она не могла смириться с уходом мужа, и не могла принять тот факт, что они оба виноваты в разрыве. Твой отец относился к ней хуже, а ты был на него похож. - Это не совсем так, Мичи был похож на своего отца, но только внешне, за исключением некоторых аспектов, но он напоминал моей маме ее саму. Она убегала от того, кем она была когда-то, а значит, и от себя самой. Вот она страсть к работе, ни один любящий себя человек не станет вредить себе, полностью погружаясь в дела, но для нее это был способ забыться. Они выбирали худшие способы преодоления душевных мук, наверняка эта женщина тоже неосознанно причиняла боль своим близким. - Вот именно, все, что у меня от нее осталось, это ее глаза и миниатюрность. - Уверенно сказал Такемичи. - В те годы. - Начал он. -Я думал, что это свобода, но иногда, видя, как ты или Такуя возвращаетесь к своим семьям на ужин, я понимал, что это еще и одиночество. Любовь - сильное чувство, она скрепляла мою семью, пока не треснула под ударом реальности. И все же, любовь ко мне не помешала Майки уйти, как и моим родителям. - Слова поглотило пространство, на высоте, от которой голова начала раскалываться, рядом чиркнула зажигалка и Хитто взял сигарету у Мичи, прикурив ее кончик. - Вот. - Мужчина поднес фильтр к мягким губам собеседника. - Ты ненавидишь, когда я дымлю как паровоз, да? - Уточнил Мичи, тем не менее с благодарностью приняв этот подарок. Его друг детства фыркнул на слова брюнета. - Тебе было четырнадцать, когда ты начал, сейчас ты немного старше, так что я не собирался тебе запрещать. Ты просто решил, что я все еще против этой твоей вредной привычки. - Ханагаки кивнул, он только предположил, что ничего не изменилось, но изменения были очевидны. Действительно, четырнадцать лет - слишком рано начинать курить. Если бы Наото, например, начал, Мичи был бы категорически против этой идеи. - Значит, мне просто нужно было немного подождать? - Где-то до двадцати одного года. - С улыбкой ответил мужчина, наблюдая, как легкие Ханагаки наполняются дымом, а черты лица смягчаются под воздействием табака. - Но я рад, что ты бросил, это доказывает, что иногда ты прислушиваешься к чужому мнению о своем состоянии. Обычно ты считаешь, что всем должно быть все равно, но ты сам всегда ограничивал нас своим окружением. "Изана, ты не можешь работать до поздней ночи. Какосик, послушай Изану, тебе нужно учиться!". - Спародировал Хитто нравоучительный тон своего друга. - И ты сам не делал ни того, ни другого. - Я этого не помню, может, тебе приснилось? - Мичи попыталась отстранить Какучо от этой темы, было неприятно осознавать, что он стал хуже супруги, которая вечно недовольна своим мужем. - Иногда ты просто нагло разубеждаешь людей в истинности их суждений. Ладно, думаю, нам стоит немного отдохнуть. Обещаю, что никого не ударю, не спросив, замешаны ли они, а ты обещаешь... - Не делать глупостей, хотел сказать он, но сразу стало ясно, что это просто неизбежно. - Обещай, что будешь придерживаться того, чего хочешь для всех остальных. - Хорошо, тогда я хочу для тебя большую пачку чипсов со вкусом бекона. - Какучо проигнорировал это, вернее, хотел проигнорировать. - Я большой мальчик для курения, так что могу есть столько чипсов, сколько захочу. - Он выпустил струю дыма в сторону высокой фигуры перед собой, небрежно потушив сигарету о перила. - А ты купишь их мне, в качестве платы за то, что я слушаю твое нытье. - Ты слушаешь мое нытье исключительно из-за собственной глупости, а не из-за меня. Если у тебя заболит живот после целой пачки этой дряни, я сам сделаю тебе самую болезненную инъекцию. К тому же, разве не жадность заставляет тебя есть закуски в одиночку? Я присоединюсь к тебе, чтобы разделить неизбежный гастрит. - Мне кажется, семена жадности проросли и в тебе. Купи две упаковки, я не хочу делиться своими деликатесами, и не скупись на закуски для меня. Ты покупал их мне во времена «Поднебесья» , но сейчас я действительно не получаю их достаточно. – Какосик кивнул, вспоминая, каким безнадежным он был в молодости. - Деликатесы? Дешевые закуски из супермаркета даже близко не стоят с тем, что мы заказываем для тебя в ресторанах. Но твои вкусы все еще примитивны и ребячливы. - Скажи это Майки, он все еще портит себе аппетит сладостями. - Вы две горошины в стручке.

***

Прошло некоторое время, прежде чем Ханагаки, съев слишком много вредной пищи в компании Хитто, задремал. Слабость, вероятно, вызванная утренним похмельем, требовала от хозяина тела восстанавливать здоровье в спокойной обстановке. Такемичи проснулся один, что было логично, ведь мужчина рядом с ним должен был быть занят, но тратил время на Мичи. Не собираясь устраивать беспорядок в отведенной ему комнате, брюнет вынес мусор. В коридоре Такемичи наткнулся на серебристый блеск кончиков волос Хаджиме, который, услышав шаги неподалеку, вышел из своей спальни. Он выглядел не очень довольным, волосы закрывали правый глаз, создавая причудливые тени на лице, губы сжаты в полоску. Мужчина, встретивший Коко, быстро понял, что он сам является причиной недовольства. - У тебя есть время поговорить? Я хочу обсудить что-то важное наедине. - Такемичи кивнул, боясь, что его голос сорвется, если он что-то скажет. - Вы с Какучо были довольно громкими. - Сказал Коко, входя в комнату. На столе громоздились пустые бутылки из-под алкоголя. - Так мы тебя потревожили? Извини, ты, наверное, опять слишком много работал. Тебе заварить чаю? - Коко его перебил. - Это было два часа назад, так что уже поздно извиняться. И нет, меня не потревожили, у меня обычно нет на это времени. - Коконой сбросил несколько бумаг со стола на пол, затем сел на пустой край, глядя на Мичи. - Но теперь я могу потратить время на что-то другое, жаль, что это просто ерунда. Я просто хотел сказать, что твой план сработал, как и ожидалось, хотя и не был идеально воспроизведен. - Так что, Акаши ошибся, а Ханагаки справился? Это было немного лестно, но все равно остались вопросы. - Кисаки и Ханма рассказали тебе, что произошло вчера? Они промолчали, когда я спросил. - Ханагаки потер шею, все еще чувствуя себя неловко, погруженный в свои мысли. Коко протянул руку и коснулся кончиками пальцев лица Таке, где кожа покрылась румянцем, а затем отдернул пальцы, словно обжегся. - Не совсем, они не собирались много говорить, просто слухи о тебе уже распространились. Можешь радоваться, что поступил так, как хотел, и это подействовало. - Что-то в тоне мужчины указывало на недовольство. Такемичи было трудно справляться с чувствами другого человека, он и так был почти пуст в тот день. - У тебя есть другие мысли по этому поводу? Ты считаешь, что я не прав, да?