Чернее чёрного

      Понимая, что не успеют ретироваться прежде, чем в них полетит первое заклятие, слизеринцы, подняв палочки, повернулись лицами к ухмыляющимся орденовцам.       Рон встал плечом к плечу с Ноттом. Помедлив, он направил палочку в грудь усмехнувшегося Ремуса.       Мир ёбнулся. И Уизли семимильными шагами догонял его в безумии в эту самую минуту.       — Ребятки уже не прячутся за спинами своих папочек? Вот это да! Выросли, значит? — проговорил Люпин, делая шаг вперёд, внимательно вглядываясь в лицо Рональда и неодобрительно покачивая головой: — Рон, а тебя как угораздило с ними спутаться? Что же такое случилось?       Сверкнув белыми зубами, Забини насмешливо проговорил, не опуская палочку:       — Мы просто поменялись местами, профессор. Но одно остаётся неизменным! Слизерин по-прежнему недолюбливает Поттера!       — Ублюдки! — рявкнул Грозный Глаз, рванувшись вперёд и выпуская первое заклятие из своей палочки. И сразу Непростительное, не мелочась.       Возведя щитовые чары, прежде чем в растерявшегося от такой внезапной реакции Блейза попадёт луч Круцио, Драко пробурчал:       — С козырей пошёл, старый мудак…       — Грозный Глаз, ты охренел?! Что с вами происходит?! — рявкнул Рон, подаваясь вперёд и отмечая, как на крыльце постепенно возникают остальные члены Ордена во главе с Гарри, который теперь был-таки одет. За его плечом маячило ухмыляющееся лицо Джинни.       — Это что с тобой произошло, друг?! Ты в компании людей, которые хотят меня убить, приходишь ко мне среди ночи! Какого приёма ты ожидал? — холодно проговорил Гарри, буравя мерцающим взглядом лицо друга. Ноздри Поттера раздувались от переполняющих его чувств: — Я уверен, что ты пришёл, чтобы помочь им убить меня. Ты — предатель. Ты переметнулся на сторону Пожирателей!       — Да ты ёбнулся совсем, Поттер, как я посмотрю! — протянул Драко, прищурившись и разглядывая посеревшие, озлобленные лица перед собой: — Ладно я. Со мной понятно, но ты сейчас говоришь про Уизли. Твоего рыжего друга, который с тобой лез во все задницы и не раздумывал…       — Так ты с ним под ручку! Он привёл вас сюда, чтобы убить всех нас! Напасть со спины среди ночи! — злобно рявкнул Гарри, не давая Драко договорить.       — Убить блядят на месте, и дело с концом! И не разбираться! — кровожадно пропыхтел Аластор, сверля слизеринцев одиноким глазом: — Я никогда не доверял им. Знал, что могут ударить в спину.       Мило улыбаясь из-за плеча Гарри, подала голос Джинни, укладывая подбородок на плечо своего мужчины:       — Предлагаю оставить в живых Ронни. Пусть возвращается обратно в змеиное логово и передаст всем, что мы не позволим обидеть нашего Гарри.       — В память о старой дружбе… — коротко кивнул Поттер, соглашаясь со словами Джиневры, поднял свою палочку, направляя её кончик в грудь Драко, и, не сводя глаз с лица своего школьного недруга, медленно проговорил: — Ты можешь идти, Рон, но они останутся здесь.       — Вместе пришли — вместе уйдём, — мрачно ответил Уизли, чем вызвал одобрительный кивок Теодора и удивление на лице Малфоя.       — Я давал тебе выбор… — прошелестел Гарри и, резко взмахнув палочкой, послал зелёный луч в Драко.       Отразив Аваду, Малфой не остался в долгу, и ночной воздух окрасился разноцветными вспышками.       Треск отражаемых заклятий. Гудение щитовых чар. Вспышки синего пламени и мертвенно-зелёные всполохи.       Рон двигался быстро, отражая нападения, метал заклятия в ответ и всё ещё не мог поверить, что это происходит в реальности.       Он поднял палочку на Гарри, стоя плечом к плечу со слизеринцами.       В него послал смертельное заклятие родной брат, а сестра только что попыталась взорвать ему голову, но ей помешал Теодор Нотт, отправив в нокаут Оглушающим…       Пожалуй, сегодня сбывался самый страшный его кошмар.

***

      Встряхнув худощавое тело как тряпичную куклу в руках, Северус, не отрываясь, глядя в расширенные зрачки карих глаз, прошипел:       — Так вот почему вы ведёте себя как взбалмошная, истеричная дура?! С присущим вам невыносимым упрямством и дурным любопытством, вам не терпится узнать, что же будет, если я досчитаю до трёх? Если я всё-таки не выдержу вашего характера и возмущающих своей наглостью выпадов в мою сторону? О, я расскажу, но вам не понравится…       В приступе внезапно нахлынувшей ярости, замешанной на напряжении всех прошедших дней, неудовлетворённом желании и порочных мыслях: «а что если… сжать, смять, а потом выбросить как ненужную вещь, как обычно», Северус тряхнул головой, отгоняя чёрные мысли.       Прищуренный, злой взгляд чёрных глаз буравил испуганные, наполненные слезами карие радужки, пульсирующие от напряжения зрачки, метался по заострившемся чертам миловидного девичьего личика, усыпанного едва заметными веснушками.       Девчонка сама не отдаёт себе отчёта в том, что с ней происходит.       Я отдаю себе отчёт, но от этого не легче.       Всё-таки не удержавшись, Снейп, выдохнув сквозь сжатые зубы, толкнулся бёдрами в её бёдра и чуть крепче сжал тонкую девичью шею в своих пальцах.       Гермиона, закусив губу, всхлипнула и попыталась вывернуться из жёсткой ладони:        — Отпустите меня, я всё поняла…       Бывший Зельевар жёстко усмехнулся, приближая своё лицо почти вплотную к её, и тихо продолжил:       — Нет, ты ещё не всё поняла и услышала… я мог бы сейчас же, немедленно сдать тебя как ручную кладь в руки Пожирателей и сделать вид, что тебя просто никогда не было здесь. Хочешь знать, почему я ещё этого не сделал? Хочешь понять, почему я терплю твои выпады и ещё не повернул твою голову против резьбы? Почему я послал на задание сопливых мальчишек, вместо того чтобы самому пойти туда?       Гермиона быстро кивнула, судорожно хватая ртом воздух и смаргивая горошины выступивших слёз.       Голос Нового Лорда теперь звучал у самого уха.       Ещё один требовательный толчок его бёдер, но хватка на горле стала не такой крепкой:       — Я всё ещё надеюсь, что ты, чёрт тебя дери, вспомнишь, кто ты. Вспомнишь, что ты умнейшая ведьма своего поколения и вытащишь наконец свою золотую голову из задницы, потому что мне нужны твои знания, и я надеюсь использовать их с пользой и всё-таки попытаться спасти твоего драгоценного слепошарого друга. А остался я здесь, потому что очень бы не хотел, чтобы тебя обнаружил Люциус или его люди и на радостях обретения такого ценного приобретения пустили тебя по кругу, а затем отдали на растерзание остальным, изголодавшимся по женскому обществу, ублюдкам…       Резко оттолкнув её от себя так, что Гермиона едва устояла на ногах, Снейп повернулся к ней спиной, тяжело выдыхая и упирая чуть подрагивающие руки в бока.       Неожиданно стало легче дышать.       Чуть меньше давило на плечи.       В необычайной тишине его спальни раздался тихий, какой-то надтреснутый голос Гермионы, но в нём больше не было истеричных ноток, которые сквозили там тогда, когда она явилась к нему в спальню для выяснения отношений.       Он был морально готов к любому повороту событий.       Продолжению неприглядной истерики, оскорблённых слёз, гневной тирады или обещаний пожаловаться Минерве (Ну, а почему бы и нет? Вполне в духе Гриффиндора!)       Но только не этого…       — Прошу простить меня… я забылась в какой-то момент и решила, что сейчас тяжело и сложно только мне… — она говорила, не поднимая глаз от пола и так тихо, будто выдавала какую-то страшную, известную только ей тайну. — я почти утонула в своих эмоциях. Я постараюсь впредь вести себя более сдержанно. Я благодарна вам, что вы остановили меня, хотя и таким грубым образом. Сама бы я не смогла.       Помедлив, он всё-таки повернулся лицом к девушке.       Неприглядная шоковая терапия сработала. Кто бы мог подумать?       Их взгляды снова встретились, и Северус коротко кивнул, стараясь не выдавать своего удивления и облегчения:       — Надеюсь, это первый и последний разговор в подобном тоне, и я очень рассчитываю, что вы услышали меня и поняли правильно.       Короткий кивок взлохмаченной кудрявой головы. Детским жестом вытирает дорожки слёз на щеках рукавом своей невыносимо тонкой пижамы.       Шла бы ты уже отсюда спать…       — Не смею задерживать, мисс…       — Доброй ночи, Мастер, — делая шаг к дверям спальни, тихо бросила девушка через плечо.       Конечно, надо бы добрее ночь, да некуда. Он не ответил, молча закатив глаза и подавив нетерпеливый вздох.       Но не успела Гермиона толкнуть тяжёлую створку двери, как в сквозь стену, отозвавшуюся глубоким гулом узнавания, влетел полупрозрачный серебристо-серый Патронус чернобурого лиса и в панике заметался вокруг ног Снейпа, истошно вопя голосом Малфоя: «Нам пиздец! Засада!»       Северус поднял глаза на Гермиону, встречаясь с ней взглядом.       На лице девушки разлилось напряжение, которое теперь не выплеснулось наружу ни слезами, ни паническими криками, ни потоком обвинений.       Девчонка схватывает на лету… всегда схватывала.       — Что нам делать? Как вытащить их оттуда? — девичий голос звенит перетянутой струной. Глаза вновь влажные.       Слезомойка…       — Вам — ничего. Вы возвращаетесь в комнату и не выходите оттуда ни при каких обстоятельствах, а чтобы у вас получилось выполнить мой приказ в точности, я запру вас. Если вам что-то понадобится — зовите домовиков. Они не откажут в помощи.       Гермиона всё-таки нахмурилась и мотнула головой, не соглашаясь:       — Не нужно…       — Нужно! — безапелляционно и с нажимом: — В комнаты, мисс Грейнджер. Немедленно. Не тяните время.       — Но я могу… — начала возражать гриффиндорка, но её взгляд скользнул по бинтам, стягивающим пальцы и ладони. На них, в местах сгибов жёлто-зелёными пятнами выступила сукровица. Прикусила губу, замолкая.       — Вот именно! — жёстко и удовлетворённо подтвердил Снейп, проследив за направлением её взгляда: — Сейчас вы ничем не поможете. Никому. В том числе и себе. Бесполезный балласт, лишённый возможности защититься и защитить.       Даже спина Гермионы выражала протест и недовольство, но она послушно вышла из комнат Снейпа в коридор.       Удовлетворённо кивнув, Северус последовал за ней, изо всех сил стараясь не приглядываться к силуэтам тела на просвет.       — Мисс Грейнджер… — тихо позвал Зельевар, в очередной раз отводя глаза, когда они проходили мимо мерцающих мягким светом сфер, освещающих коридоры мэнора.       — Да, профессор… — не оглядываясь, тихо отозвалась девушка, продолжая идти.       — Одевайтесь теплее. Ночи здесь холодные…

***

      Он смотрел на разворачивающиеся перед ним сцены глазами Гарри.       Видел, как по его воле меняются люди вокруг мальчишки. Как слетает с них всё лишнее и наносное.       Навязанные обществом лживые установки о морали, человеколюбии и милосердии.       Это всё пустое. Ещё один удобный механизм сдерживания истинных желаний души.       Сейчас они становились собой, показывая своё истинное лицо.       Это ли не счастье? Быть собой. Жить так, как тебе действительно хочется.       — Смотри… смотри на них, мой мальчик. Видишь? — вкрадчивые интонации Тёмного Лорда обволакивали разум, лишая сил бороться, погружая разумную часть сознания Гарри в подобие анабиоза.       Повинуясь чужой воле, он повернул голову, наблюдая за тем, как Фред и Джордж счастливо хохочут, крутя по письменному столу затейливый чертёж какого-то очередного взрывного устройства. Как Тонкс и Ремус развязно целуются у всех на виду. Жарко, жадно, похотливо. Не стесняясь и больше не скрываясь.       — Они — ужасны… это не те люди, которых я знал, — тихо, но твёрдо ответила часть Поттера, всё-таки вступая в диалог.       — Но именно сейчас они счастливы. А знаешь почему? Потому что больше нет необходимости притворяться. Строить из себя кого-то, кем они по сути своей не были. Вот. Вот их истинные лица. Смотри, мой мальчик. Впереди ещё много метаморфоз…       — Не трогай Джинни, прошу… — голос Гарри полон мольбы. За неё он готов был просить. За неё он готов был умолять.       Тихий, похожий на шипение, смех наполнил черепную коробку:       — Тебе понравятся её изменения, я обещаю…

***

      Убедившись, что двери комнат Гермионы надежно заперты и кроме домовиков никому к ней попасть не удастся, Снейп почти бегом бросился обратно в свои покои.       С крайним неудовольствием он прибёг к магии, приводя себя в порядок.       Не было времени бегать по комнатам в поисках брюк, свежей рубашки и прочих предметов гардероба.       Он и так слишком задержался.       Попробовал на удачу трансгрессировать прямо из спальни, но нет. Теперь родовая магия давала такой простор действий только кровникам.       Как всё-таки не вовремя Люциус восстановил запрет трансгрессии. Как не вовремя позабыл о том, какой проходной двор здесь был во времена Волдеморта…       Чертыхнувшись и на чём свет стоит проклиная такую несвоевременную предусмотрительность аристократа, Северус бросился к главным дверям поместья.       Ступени летели под ногами, лестничные пролёты сменяли друг друга.       Рывком распахнув тяжёлые двери парадного входа, Северус быстрым шагом преодолел широкий двор Малфой-мэнора, не обращая внимания на то, как затрудняет шаг скрипучий гравий под подошвами ботинок.       Створки кованных ворот поместья медленно приоткрылись, выпуская Северуса с огромной территории.       Не тратя больше времени, которое с каждой секундой, становилось поистине драгоценным, Мастер шепнул короткое заклинание.       Чёрно-зелёный искрящийся всполохами интуитивной магии, вихрь взметнулся с места, устремляясь вверх, в тёмное ночное небо.       Пора было прекращать ходить по дорожке, протопленной не им.       Отсиживаться за чужими спинами, дёргая за нужные ниточки и грамотно манипулируя чужими чувствами — беспроигрышная стратегия.       Но как будто бы для него такой механизм действий сейчас был не приемлем.