Только по праздникам

День садового гнома 2010 год

— Поверить не могу, что ты правда туда собираешься. — Гарри крепче обнял подушку, положив на мягкий край подбородок. Он проследил глазами за Гермионой, пересекающей комнату в одном халате. — Что это вообще за праздник такой? Ты его хоть раз отмечала? — Нет. — Гермиона наклонилась, сняла полотенце с головы и потрясла мокрыми волосами. Мелкие капли полетели во все стороны. — Но китайский Новый год до недавно времени я тоже не отмечала, так что… Брызги попали на рукав Гарри. Он тряхнул рукой и откинулся на подушки за его спиной. Гермиона открыла дверцу шкафа, зашла за нее так, чтобы на виду остались только спутанные кудряшки. Задумчиво окинув взглядом одежду, она постучала ногтем по створке. — …и, кстати, было весело. — Ее глаза остановились на зеленой мантии с позолоченной цепочкой на плече. — По крайней мере, до того момента, когда огненные шары прожгли дырку на моих джинсах. Гермиона пропустила струящуюся ткань между пальцев. Она надевала ее на годовщину Битвы за Хогвартс два года назад. В тот момент жизнь казалась проще. Сердце было свободно, боль от расставания с Роном затихала, а новая рана еще не успела появиться. Вдохнув, Гермиона решительно сдвинула вешалку — та проскрежетала по металлической перекладине — и сняла с плечиков бежевый свитер. Капли стекали по шее, расчерчивая кожу влажными дорожками, пока девушка натягивала одежду. Поправив ворот, она закрыла дверцу и развернулась к другу. — Но с Малфоем, Гермиона. — Гарри сморщил нос. — Неужели не нашлось компании получше? Почему мы с тобой не могли заняться тем же самым? Хороший вопрос. У нее был ответ — двадцать лет общего прошлого не могут не влиять на их общение, — но Гермиона не была уверена, что друг сможет до конца понять ее чувства. Ей просто хотелось на какое-то время забыться и сделать вид, что все в жизни идет как надо.  — В «Дырявом котле» на Рождество не так уж много подходящих кандидатов, знаешь ли. — Она расчесала пальцами мокрые волосы и, взяв с комода палочку, высушила их. — А тебе не кажется, что ему от тебя что-то нужно? Привычный ответ крутился на языке, готовый сорваться, но Гермиона не смогла его произнести. Подобный вопрос много раз всплывал в голове, и каждый раз она металась от четкого «нет» к неопределенному «возможно». Проблема наверняка в ее обостренной подозрительности. Профессиональная деформация. Она покачала головой и ответила: — Не знаю. Даже если так, то он выжидает нужный момент. — И чтобы перевести тему, спросила: — Так ты присмотришь за Глотиком? Если вдруг я вернусь только завтра. — Ты же помнишь, что у тебя слушание? — Конечно. — Гермиона кивнула в сторону папки на прикроватной тумбочке. — И я приду пораньше, потому что хотела с ним поговорить до начала. — Если он захочет с тобой говорить. — вставил Гарри. — Это же Долохов. — Захочет. Его сестра тоже обещала быть. При ней он будет вести себя прилично. — Она прошлась по комнате, собирая вещи в сумку. — Надеюсь. — Она собирается тебя контролировать. — Мы оба знаем, что ей это не удастся. Гермиона присела на корточки у лежанки на полу и почесала за ушком рыжего кота. Желтый глаз недобро сверкнул, когда он повернул голову к хозяйке. На сморщенной морде еще не обросли шерстью следы недавней битвы. — Дай ему то зелье, которое в голубой пробирке. Голубой, — повторила она, вставая и выходя из комнаты. Пальцы сами собой стиснули лямку сумки. — Не перепутай, Гарри. — Ты говоришь об этом в третий раз. — Я волнуюсь за Глотика и все еще помню, как ты неделю кормил его совиным кормом вместо специального кошачьего, пока мы с Роном ездили в отпуск. Гермиона выразительно подняла брови, останавливаясь перед камином. Она сказала это недовольным тоном, но мысленно была уже не здесь. Это не первая их с Малфоем встреча, но первая на территории, которая была ей незнакома. За спиной раздался голос Гарри. — Сколько можно мне припоминать это? Пять лет прошло. — Столько, сколько нужно, чтобы ты не угробил моего кота. — Гермиона сжала и разжала пальцы. Соберись. Она взяла в кулак летучий порох — порошок, вечно оставляющий пятна на одежде, тут же забился под ногти — и зашла в камин. — «Зеленый носорог». Какое нелепое название для паба. Перемещение заняло больше времени, чем обычно. Желудок сжался, а в горле поднялась тошнота от долгого вращения вокруг своей оси. Голова кружилась, словно она несколько раз подряд прокатилась на русских горках. Полет замедлился. Ноги ощутили опору, каблук поехал на остатках углей, и Гермиона врезалась плечом в почерневшие от копоти кирпичи дымохода. Зажмурилась от мгновенной вспышки боли, волной прокатившейся по телу. — Черт. Раньше все это казалось проще. Потирая ушибленное место, она выбралась из камина и оглядела зал. Ее появление привлекло внимание. Бармен, натирающий высокий стакан, недовольно дернул подбородком. Седая борода с оставшейся в ней рыжинкой качнулась. Справа, ближе к окну, которое явно последний раз мыли три столетия назад, расположилась компания. Все взгляды были устремлены на нее. Сжав челюсти и натянув улыбку, Гермиона направилась прямо к ним. — Вся змеиная компания в сборе. — Она обвела взглядом почти не запомнившегося ей в школе Теодора Нотта и Пэнси, которые сидели спиной к окну. Затем посмотрела на Блейза, напротив, и последним на Малфоя, ближе всего к ней. — Ты не писал, что мы собираемся идти компанией. — И тебе привет, Грейнджер. — Малфой откинулся на спинку стула, провел пальцем по краю своего полупустого стакана. — У нас затянулось…стратегическое совещание, и ребята решили к нам присоединиться, против? Последнее время вся ее жизнь напоминала картины магловских сюрреалистов прошлого столетия: начиная с того момента, как она узнала о свободных отношениях Кормака с женой, и заканчивая тем, что невеста Рона попросила ее быть подружкой на свадьбе. На этом фоне тот факт, что она проводила время в компании бывших слизеринцев, почти не напрягал. Почти. Гермиона пожала плечами. — Мне все равно. Но я что-то не вижу Джинни. — У нее сегодня есть дела поважнее, — буркнул Блейз. — Давайте закончим обсуждение поскорее. Меня еще работа ждет. Мужчина нетерпеливо постучал пальцами по столешнице. Его глаза то и дело останавливались на круглых часах над баром. — Кое-кто просто ревнует, — протянула Пэнси, закатывая глаза. — Джинни? — Она сегодня берет интервью у Вуда, как у героя вчерашнего матча, — пояснил Теодор с хитрой улыбкой. Блейз его слов словно не услышал. Резким движением обхватил стакан с нетронутым пивом, сжал его, но пить не стал. Его пальцы снова забарабанили, только теперь по стеклу. От знакомого выражения на его лице сжалось сердце. — Не буду тогда мешать, пойду выпью… — начала было Гермиона, чувствуя себя неуютно. — Ты не мешаешь, садись, мы почти закончили. — Малфой встал, взял у соседнего стола стул и кивнул на него. — Я принесу выпить. — Я сама. Гермиона проигнорировала предложенный стул и, развернувшись, направилась к барной стойке. Старик подозрительно сощурился при ее приближении. — Эм, здравствуйте, мне…знаете, можно просто воды? Бармен фыркнул — полусмешок, полурык — и отвернулся. — А мне обновить. Рядом вырос Малфой. Он стукнул пустым стаканом по выщербленной деревянной стойке. Мимо прошла молодая официантка, по воздуху перед ней летел пустой поднос, они обменялись улыбками. — Для спортсмена ты слишком много времени проводишь в пабах. Это прозвучало резко, почти обвиняюще. Гермиона тут же прикусила язык и мысленно взмолилась, чтобы ей хватило сил сохранить нейтральное выражение лица. Поведение Малфоя обезоруживало, не оставляло маневра для защиты от его галантности. — Я пью безалкогольное. — Он потряс каким-то порошком. — Толченый рог дромарога и растертый безоар. — Но в чистом виде они тоже токсичные. — Они взаимоуничтожаются. Я ответственно подхожу к своей работе, — он произнес это таким тоном, словно закладывал в эти слова больше, чем хотел показать. Перед ними поставили напитки. — Это очевидно, вы же попали в плей-офф, — заметила Гермиона, аккуратно неся свою воду обратно к столику. Взгляд, которым ее одарил бармен, доверия не внушал. Поставив стакан, она принюхалась. Просто вода. — Следишь за турнирной таблицей? — спросил Теодор, бросив взгляд на Малфоя. — Нет, — ответила Гермиона и добавила: — Почти нет. Утренние просмотры таблиц с результатами матчей «Сорок» ничего не значат. Она это делала неосознанно, больше по привычке. — Говорят, что Министерство и Лига будут решать, кто поедет на Чемпионат, после того, как закончится сезон, и будет известен победитель, — Пэнси сказала это, не обращаясь ни к кому конкретно, но ее глаза остановились на Гермионе. Взгляд был испытующим, требовательным. За столом повисло молчание. И чего они от меня ждут? — Возможно, — произнесла Гермиона. — Я не особо слежу за новостями спорта. Насколько я слышала, пока утвердили только основную тройку охотников и вратаря. — На прошлом Чемпионате основным ловцом была Элизабет Браун, в тот год она взяла «Мюррей Трофи», — продолжил Блейз, поддавшись вперед. — Да, — подтвердила Гермиона. Она хорошо это запомнила, потому что это был последний проект в Министерстве, который она курировала перед уходом — проверка всех кандидатов, которые будут играть за сборную. — Тогда было много споров, подходит она или нет, но награда лучшему ловцу сезона стала решающей. Пэнси бросила взгляд на Блейза. Повернув голову, Гермиона увидела, что сам он смотрел на Малфоя. Заметив ее интерес, Забини отвернулся. — Вам пора выдвигаться на поле, — сказал он, вставая. — А мне еще работать. Надо отправить несколько писем.  Словно по условному сигналу, остальные тоже встали со своих мест. Оставив нетронутую воду на столе, Гермиона последовала за ними. — Извините, мистер Малфой… Уже стоя в дверях, девушка обернулась и увидела, как официантка подходит к Малфою со странной улыбкой. Наклонившись к нему, она что-то прошептала. Гермиона заметила, как в его пальцах появилось перо, и тут же отвернулась. Вот, значит, как он фанаток находит себе… Смеркалось, низкое мартовское небо давило серостью. С моря дул ветер. Дверь закрылась, с другой стороны глухо звякнул колокольчик. — Завтра на тренировку не опаздывать. — С этими словами Блейз крутанулся на месте и аппарировал. — Нам туда. В той стороне между домами проглядывал кусочек моря. Ниже по улице туда спешили еще несколько групп волшебников — что это именно они, можно было легко догадаться по внешнему чудаковатому виду. Теодор и Пэнси вышли вперед. Он попытался забросить руку ей на плечи, но девушку увернулась и предупреждающе подняла вверх указательный палец. — Поссорились? — Ты о ком? — спросил притихший Малфой. Он повернул голову и несколько раз моргнул, возвращаясь мыслями в реальность, а затем проследил за ее взглядом. — А, нет. Они и не вместе. Друзья. — Как мы с тобой или как Джинни с Блейзом? Серые глаза остановились на ее лице, на мгновение округлились, а затем он коротко рассмеялся. Искренне. Во всяком случае, так показалось. Гермиона нахмурилась. — Грейнджер, ты только что назвала меня своим другом?.. — Только по праздникам, — прошипела она в ответ, уже жалея о том, что вообще решила начать разговор. — Тем не менее я польщен. — Малфой театральным жестом положил ладонь на грудь. Его губы изогнулись в нечто, что он наверняка считал смущенной улыбкой, но на самом деле было насквозь пропитано самодовольством. — Но ответ на твой вопрос — ни то, ни другое. Они скорее… Он щелкнул пальцами, подбирая подходящее сравнение. — Как ты и Поттер. — Малфой вдруг замолчал, сделал паузу и посмотрел на нее, прищурившись. — Если я, конечно, правильно понимаю ваши с ним отношения… — Оставь свои пошлые намеки при себе, — возмущенно вскинулась Гермиона. Щеки против воли покраснели. Осознание этого заставило смутиться еще сильнее. Хуже всего, что сумерки не могли это скрыть, — ухмылка на лице Малфоя стала шире. — Мы с Гарри просто друзья. Как все нормальные люди. Без всякого подтекста. — М-м-м, хочешь сказать, что в наших отношениях есть какой-то подтекст? Гермиона вздохнула и потерла переносицу. — Сменим тему? Тем временем мощенная дорога закончилась, и они вышли к пляжу. На мокром песке отпечатались десятки следов ботинок. Вдалеке, ближе к выступающему мысу, виднелись фигуры в мантиях. — Ты помогла Гойлу, — вдруг сказал Малфой, — зачем? — С чего вдруг такой интерес? У тебя было много возможностей спросить и раньше. Он помолчал. Холодный ветер трепал его волосы и полы темной мантии с вышитой на груди эмблемой «Нетопырей». — Думал, ты сама затронешь эту тему. Вы же победили, зачем помогать тем, кто проиграл? — А если все дело только в том, что мне за это хорошо платят? — Уголок ее губ дернулся в полуулыбке, левая бровь вопросительно приподнялась. — Ты, Грейнджер? Не поверю. Рассказывай это тому, кто не знал тебя в школьные годы. — А ты как будто знал? Или сейчас знаешь? Малфой закатил глаза и откинул со лба светлую челку. — Ну, наблюдал. Суть ответа от этого не изменится. Тихий плеск волн успокаивал. Вокруг не было ни души. Или были, но их не было видно, что создавало иллюзию уединенности. Тени сгустились. — Ты задумывался над тем, почему после окончания матча игроки жмут друг другу руки? — Традиция. Так показывают уважение, — медленно ответил Малфой. — Хочешь сказать, что руководствуешься этим принципом? — Вроде того. Шлепанье ботинок по мокрому песку затихло. Гермиона первая стала подниматься по склону с сухой прошлогодней травой. Впереди, на вершине, которую она еще не могла рассмотреть, в воздухе парили огни. Слышались обрывки разговоров. — Что вы так долго? — Пэнси, слившаяся с тенями вокруг, перегородила дорогу. В руках у нее было три пакета, два из них она протянула. — Ваши. Надо рассредоточиться. Гермиона заглянула внутрь. На дне пакета лежали шарики размером со спелую вишню. Малфой качнул головой в сторону, и она последовала за ним. — Мы сейчас должны… — начал он шепотом. — Я прекрасно знаю, что мы должны делать. Попасть в наибольшее число гномов. Внутри шариков специальный раствор, который должен защитить их до осени от джарви. В желтом свете парящего фонаря Гермиона заметила, как светлые брови Малфоя взлетели. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, промолчал, посмотрел на пакет у себя в руках и достал один из шаров. — Тут важна точность и меткость. — Размахнувшись, Малфой бросил один из шариков. Он описал дугу и попал точно в цель. Оболочка разорвалась, и лицо гнома, напоминавшее сморщенную картошку, покрылось светящейся краской. Качнув круглой головой, гном пошатнулся и пригнулся к земле. — Я вполне справлюсь. Гермиона вышла вперед и достала свой шарик. Она резко вскинула локоть — он во что-то врезался — и выбросила руку. — Ауч! Краска брызгами взлетела в воздух. Рядом взорвался еще один шарик.  — Видел? — Гермиона обернулась и сделала быстрый шаг назад, осознав, что стоит слишком близко. Малфой, морщась, потирал подбородок. — Удар все такой же хороший, — пробормотал он. — Что? — Ничего. Продолжим? Мимо них со свистом пролетело еще несколько шариков. Некоторые из них достигли цели — гномы с глухим стуком и сдавленным воплем повалились на траву, остальные разбились о землю. Пригибаясь и избегая пятен света на поляне, волшебники перемещались перебежками. Совсем рядом с ними проскочил Теодор, на ходу вытряхивая на ладонь горсть шариков. — У меня уже пятнадцать. Гермиона переглянулась с Малфоем. В его глазах зажглась искра азарта. Последовав примеру друга, он тоже достал шарики и, ничего на сказав, скрылся следом за Ноттом. — Как дети малые, — за спиной Гермионы выросла Пэнси. — Да. — Правильно говорила мне мама — женщины взрослеют быстрее, — добавила она. — Мы же не будем до этого опускаться. — Конечно нет, — согласилась Гермиона, запуская руку в свой пакет с шариками. — Мы выше этого. Девушки обменялись взглядами, глаза Пэнси проскользнули вдоль рукава свитера, задержалась на ладони, исчезнувшей в пакете. Не отрывая взгляда друг от друга, они медленно разошлись в разные стороны. — Второй, — воскликнула Гермиона через несколько секунд. — А у меня уже три! Перепрыгивая через камни, время от времени сталкиваясь с остальными и обмениваясь улыбками, она пробегала всю ночь. Лишь когда небо над городом посветлело, а у горизонта стало розовым, Гермиона остановилась на вершине холма. Грудь тяжело вздымалась, дыхание было сбито, по шее на затылке стекала капля пота. В кулаке она сжимала пустой пакет из-под шариков. — Сто двенадцать, как тебе такое? Малфой встал рядом, подставив лицо прохладному ветру. — Вы с Тео разошлись, за вами было не угнаться. — Улыбнулась Гермиона. Глаза слипались, через несколько часов ей надо быть в Лондоне на слушании, но не хотелось отпускать эту ночь. Обняв себя за плечи, она поежилась. Внезапно ладони на секунду накрыли чьи-то руки и тут же исчезли. На ней осталась мантия. С вышивкой «Нетопырей» на груди. Гермиона подняла вопросительный взгляд на Малфоя. — Остальные уже разошлись. Пошли, я провожу до города. Они стали медленно спускаться вниз с холма. В нагретой чужой мантии было тепло. Ноги болели после ночного бега. Но ее спутник шел достаточно бодро — спортсмен, что с него взять. О себе подобного Гермиона сказать не могла. И показывать усталость тоже. Она упрямо шла вперед, выпрямившись и сдерживая зевки. — С чего ты вдруг такой внимательный? — Мне все равно в ту сторону. — Он пожал плечами. Кто бы сомневался. — Ты живешь тут постоянно? — Да, у нас тут база. — А Малфой-мэнор? — Там живут родители. Разговор не клеился. Мысленно Малфой явно был далеко. Ну и пожалуйста. Гермиона посмотрела на город впереди — в утренней серой дымке проступали очертания домов — и плотнее завернулась в мантию. Делать ей больше нечего, как пытаться разговорить самовлюбленного павлина. Нужно думать о слушании. Ботинки застучали о камни мостовой. Она покосилась на Малфоя. В одной рубашке, раздувающейся, как парус на ветру, он молча шел рядом. Около паба, из которого вышли вчера вечером, остановились. — Я бы предложил тебе выпить кофе. — Брови Гермионы поползли вверх. — Но у меня тренировка через час. Вчерашняя официантка из «Зеленого носорога» появилась из-за поворота. Заметив Малфоя, она на секунду остановилась, смущенно опустила глаза вниз и поправила шарф. Он улыбнулся ей. Гермиона закатила глаза, сняла с себя его мантию и протянула. — А у меня важное слушание в Лондоне, поэтому пить с тобой кофе мне тоже некогда. Малфой перевел взгляд на нее. — Удачи, Грейнджер. — Тебе тоже, — сдержав раздраженное фырканье, ответила она.

Международный день огненного виски 2010 год

На горизонте сверкнула молния. Голубой зигзаг разрезал тучи, на секунду разогнал темноту — отблески отразились от натертых светильников — и потух. Следом гром потряс небеса, рыком прокатившись над головами. На невидимый купол упали первые капли. Драко опустил взгляд на свои руки, сложенные на бочке. От дерева шел узнаваемый горьковатый запах, краска по бокам облупилась. Стоунхейвен был всего в нескольких милях отсюда. Наверняка гроза сейчас и там. Он представил, как стена дождя застилает вид поля, как капли стекают с древка метлы. — Заканчивай хандрить. — Грейнджер выросла рядом и поставила на днище бочки две стойки с шестью шотами, наполненными до краев. — Это только квиддич. — Это финал Чемпионата, — Драко покачал головой и, взяв ближайший шот, выпил залпом. — И я в нем не играю. Он встретился взглядом с Грейнджер. Она несколько мгновений вглядывалась в его лицо, затем тяжело вздохнула, постучала пальцем по стеклу и быстро осушила первый шот. Застыв, резко втянула носом воздух. — Раз мы не можем нормально праздновать, — сказала Грейнджер, морща нос, — то давай вместе похороним твои шансы на финал. Мы же друзья. — Только по праздникам, — вставил Драко. — Разумеется. — Дорогие гости, мы приглашаем вас на небольшую экскурсию по нашему… В раскрытых дверях ангара, замаскированного под зеленых холм, появился волшебник. В темно-рыжем костюме угадывался оттенок напитка, который они здесь производили. Драко не вслушивался в слова. Он снова и снова прокручивал в голове детали последнего матча. Если бы он поймал снитч раньше. Если бы был быстрее. Если бы тот бладжер не срикошетил прямо в Вуда. Загонщик «Паддлмира» в послематчевом интервью утверждал, что это случайность, но все прекрасно понимали, что это месть. Кто-то коснулся его руки и тут же убрал пальцы. — Ты идешь? Грейнджер кивнула в сторону входа в ангар. Около него собрались почти все приглашенные волшебники. Большинство из них держало в руках стаканы с янтарной жидкостью внутри, у других были такие же стойки, что были на их бочке. — Серьезно хочешь послушать? Как насчет напиться и забыться? — Драко взял второй шот и выпил. Этот пошел легче. Теплота разлилась по венам, расслабляя напряженные мышцы. — Успеем еще, пошли. Она требовательно обхватила его руку и потянула на себя. Драко сдался, вытащил палочку — шоты поплыли по воздуху следом за ними. Сотрудник шел впереди, распинаясь в комплиментах Огдену и резко проходясь по Блишену. Странно было бы ожидать чего-то другого. — Я слышала, что над тем загонщиком будет дисциплинарное спортивное слушание, — вдруг сказала Грейнджер, поворачивая к нему голову. Ее слова гулко разнеслись по помещению с низкими сводами. Несколько посетителей повернулись к ним, возмущенно подняв брови. Драко заметил, как порозовели ее щеки, и ухмыльнулся. — Скорее всего, результат будет не в его пользу, — шепотом продолжила она. — А значит, он пропустит третий матч, решающий. — Это будет только значить, что «Сороки» выиграют, — также тихо ответил Драко, слегка наклонившись. — Можешь порадоваться за Маклаггена. Ее верхняя губа неприязненно дернулась. Пальцы с обкусанными ногтями сильнее сжали шот. Грейнджер отпила и, не глядя на него, ответила: — Мне абсолютно все равно на него. — Мне, в общем-то, тоже. — Драко задержал взгляд на развевающейся мантии экскурсовода. — Но без финала мне вряд ли светит «Мюррей Трофи». — Фото? Перед ними вырос волшебник в зеленой шапочке, конец которой падал на глаза. Сальные волосы липли к шее. Драко взял в руки шот и натянул улыбку. Грейнджер рядом повторила его действия. Вспышка резанула по глазам и пропала. — Будем надеяться, эти пунктуальнее своих конкурентов. — Он осушил шот и последовал за толпой, продвигающейся все глубже. По обе стороны от них шли ряды дубовых бочек. Влажный горьковатый запах витал в воздухе. Чем дальше, тем прохладнее. Тепла от огня в свисающих с куполообразного потолка светильников не хватало. Грейнджер, похоже, думала о том же. Поежившись, она залпом выпила виски. — Причем тут пунктуальность? — В прошлом году я был в филиале Блишена. Там тоже был фотограф, — пояснил Драко. — Колдографий я не видел до сих пор. — Любишь, значит, такие мероприятия? — Люблю быть где-то и с кем-то. Честный ответ. Ему уже давно не шестнадцать, чтобы бегать от прямого ответа на простой вопрос. Нельзя удержать людей рядом, если ты врешь им каждую минуту. Не то чтобы Грейнджер была именно тем, кого он хотел бы оставить рядом с собой. Но они провели вместе уже несколько праздников, и было… легко. Даже в те моменты, когда она включала заучку внутри себя. — И тебе неважно, с кем и где? — Я этого не говорил. Ее брови сошлись на переносице. Тонкие морщины на лбу стали резче. Грейнджер чуть склонила голову к плечу. Несколько прядей волос, скрепленных на затылке заколкой, коснулись блузки. — А моя компания, значит, устраивает? — Вполне. — Драко пожал плечами и задумчиво покрутил в пальцах шот. — Хороший тост. Выпьем? Не дожидаясь ее ответа, он чокнулся с ее шотом и выпил. На какое-то мгновение невидимый груз на плечах стал легче. Драко расправил плечи и улыбнулся, поставив пустой шот к ряду опустевших собратьев на стойке. — Я думаю, что не все потеряно, — вдруг сказала Грейнджер. Ее глаза блуждали по бочкам. Группа, с которой они вошли в ангар, ушла далеко вперед. Их голоса эхом доносились из глубины, слов не разобрать. — О чем ты? — О «Мюррей Трофи». Ты же считаешь, что это будет ключевым в отборе кандидатов в сборную? — С чего ты взяла? — спросил Драко. Тон стал резче, холоднее. Он отступил на шаг и с трудом — что было непросто, ведь улыбка так и рвалась на свободу, — придал лицу серьезное выражение. — Я не дурочка. Даже обидно, что ты думаешь так. — Грейнджер посмотрела на огонь в светильнике — пламя отразилось в ее глазах, — на бочки, свои пальцы и прикусила губу. — И почему ты считаешь, что не все потеряно? — осторожно уточнил Драко. — Потому, — отрезала она. — Вернемся обратно? Тут холодно. Грейнджер первая двинулась в сторону выхода. Драко последовал за ней. Каждый новый вдох был легче предыдущего. Пружинистая походка противоречила неприятному узлу, завязавшемуся в груди. Радоваться ее словам? Или она блефует и говорит так, только чтобы поддержать разговор? Драко задержался у стола с разными видами огневиски — все, что сейчас предлагал славный дом Огдена. Критически оглядев подписи: «с нотками лаванды» и «лакричный взрыв», он выбрал наиболее безобидное. — Еще по одной? — Что это? — Грейнджер взяла стакан, качнула его и принюхалась. Темный виски с неуловимым зеленоватым оттенком стекал по стенкам. — Шоколад и мята. Она еще раз провела стеклянным ободком стакана под носом, вскинула брови, одобрительно кивнула сама себе и сделал большой глоток. Подняв голову, Грейнджер следила, как о невидимый купол разбиваются капли. — В детстве я любила слушать, как дождь бьет в стекла. Мир вокруг подернулся дымкой. С каждым новым глотком она становилась ощутимее и в сознании. Накопившаяся обида и злость словно исчезли. Проигрыш в полуфинале уже не казался крахом всей карьеры. Так… — А еще меня очень раздражают нудные экскурсии, не могу слушать. Ты же слышал, как он рассказывал? — Грейнджер вдруг стукнула пустым стаканом о дно бочки. — Невозможно. Словно диктор погоды, который мечтает скорее покончить с этим. Знаешь, о чем я еще сейчас подумала? — И о чем? — Драко склонился над импровизированным столом и, поставив локоть, подпер им щеку. Легкая улыбка кривила губы. В голове ни единой мысли. — Раньше меня такое не раздражало. — В моем случае терпение никогда не было сильной стороной. Расфокусированный взгляд Грейнджер остановился на нем. Драко заметил порозовевшие щеки и шею. — Ты подозрительно честный. Все не могу решить, бесит меня это или привлекает. По двору разнесся его хриплый смех. Несколько вернувшихся гостей удивлено обернулись. Грейнджер нахмурилась. — Интересно, а по-твоему, каким я должен быть? Она закатила глаза и резко взмахнула рукой. — Ну знаешь, язвительным? Несносным? Грубым? Нахальным? — Столько комплиментов за раз. Осторожней, Грейнджер, я ведь и ответить могу. Драко усмехнулся, прикусив изнутри щеку. Коснулся пальцами губ, чтобы сдержать улыбку. — Вам обновить напитки? Официант неслышно возник около них. На серебряном подносе в его руке стояли наполненные бокалы. — Что скажешь, Грейнджер? Дамы, даже такие, как ты, вперед.  — Какие у вас вкусы? — проигнорировав выпад, спросила она. — Классический Старый Огден, «на берегу моря», в этом варианте огненного виски чувствуется вкус копченой рыбы, «тропики»… — официант, сам напоминающий рыбу, продолжал произносить заученный текст. Драко поймал взгляд Грейнджер. — Мы попробуем все, спасибо. Пустых стаканов на дне старой бочки становилось все больше. Все желающие глубже погрузиться в создание дивного зелья, дарующего освобождение от тревоги, уже вернулись и разбрелись по всей зеленой поляне. Шум разговоров затихал в редких раскатах грома. К ним снова подошли с колдокамерой. Драко шагнул вправо — приходилось сосредотачиваться на каждом движении — и, не выпуская из рук огненный виски, обнял Грейнджер за плечи. Ее голова откинулась на его руку. На губах застыла улыбка. Темные глаза лихорадочно блестели. Вспышка резко осветила лицо и потухла. Мир вокруг поплыл цветными пятнами. — И все-таки, зачем тебе все это нужно? Драко провел по ее плечу пальцами, едва касаясь, сверху вниз и обратно. — Что «все»? — Весь этот цирк с праздниками. Я понимаю Блейза, но не понимаю тебя. — Хочешь снова обсудить подтекст наших с тобой отношений? — он выгнул бровь и ухмыльнулся краешком рта. — Да нет тут никакого подтекста. — Она махнула рукой. — Ты права. — Драко опустил руку — Грейнджер слегка покачнулась, но ухватилась за бочку — и отошел. — Никакого. — Хм, отсюда и вопрос. Зачем тебе это? У тебя есть фанатки, так почему… — Она прервала свои рассуждения и, подняв вверх указательный палец, уставилась на него. — А может, ты просто боишься отношений? Он? Боится? Боится, что однажды снова вернется домой, а половина шкафа пуста? Что вечно разбросанные на комоде украшения, которые так его раздражали, просто исчезнут? Ничего подобного. — Я попала в точку, — объявила Грейнджер, расплываясь в широкой улыбке. — Вовсе нет. — Можешь не переживать, я никому не скажу. — Какое облегчение. — Драко вложил во фразу максимум сарказма, на который был способен после… А сколько они вообще выпили? Он обвел взглядом пустые стаканы на днище бочки. Некоторые стояли друг в друге, потому что места не хватало. — Значит, со мной ты проводишь время, а с ними спишь? Глаза не хотели фокусироваться на ее лице. Он не мог разобрать выражение ее лица. — С «ними» — это с кем? — С официантками, которых цепляешь в пабе? — О чем ты? — «Синий носорог». На День садового гнома. Или он был «Желтый»? А может, «Зеленый»? Сознание превратилось в растаявшее масло. Он никак не мог нащупать нужное воспоминание. Смутный образ кружился где-то там, но ускользал, стоило подобраться ближе. Фыркающая Пэнси. Спина Грейнджер. Ее растрепанные волосы. Чей-то голос на фоне. Перо в руках. И черно-красный шарф «Нетопырей». Голова кружилась. Драко прикрыл глаза.  — Тебе просто секса мало? Открыв, он несколько раз моргнул. Раскрасневшееся лицо Грейнджер выплыло из тумана. — А ты завидуешь? Хотела бы оказаться на ее месте? — Я?! — Темные глаза расширились. Не отпуская бочку, она отклонилась назад и энергично замотала головой. — Мерлин, защити тело, Моргана, убереги душу. И в мыслях не было. Было. Интересно, сколько еще может в них скрываться. — Можешь не переживать. — Драко склонился и накрыл ее пальцы своими. — Я никому не скажу.

1 апреля 2010 года

Болела голова. Это первое, что Гермиона почувствовала, снова осознав себя. Тягучие секунды ползли вперед. Что-то упиралось в спину. Холодно. С трудом подняв негнущуюся руку, она пошарила ею вокруг. Твердо. Ногти провели по стыку половиц. Пол. Она лежала на полу. Почему? Воспоминания медленно возвращались. Дождь, ряды бочек, Малфой. Стаканы. Пустые. Резкий, горький запах огненного виски. При мысли о нем живот стянуло. К горлу подкатила тошнота. Гермиона попыталась сглотнуть — во рту пересохло. С трудом разлепив глаза, она уставилась в потолок. Обои похожи на ее. Она у себя в спальне. Плечо упиралось в ножку кровати. Гермиона повернула голову вправо и застыла. По другую сторону лежала чья-то нога. Две ноги. Две голые ноги. Труп? Мы кого-то убили? Вскрикнув, Гермиона резко села. Мир вокруг закружился. Захотелось тут же лечь обратно. Тошнота усилилась. Она положила ладонь на грудь. Тоже голую. Опустив взгляд, Гермиона поняла, что на ней один лифчик. И нет трусов. — Что ты кричишь? — сиплый голос из угла. Права нога зашевелилась — мышцы напряглись под кожей, — согнулась в колене. Левая также медленно повторила каждое движение. Над смятым покрывалом появились взъерошенные светлые волосы. — Что ты здесь делаешь? — выдохнула Гермиона, заметив в складках одеяла свои трусы. Не отнимая руку от груди, она потянулась за ними. Рядом лежали серые боксеры. Схватив их, она бросила Малфою в лицо. — Успокой меня, скажи, что все помнишь и ничего не было. Спрятавшись за свою половину кровати, Гермиона натянула белье и, привстав, забрала с кресла халат. — Даже если бы хотел. — Малфой зажмурился и размял шею. — Не смог бы. Туго затянув пояс на животе, она прижалась спиной к комоду. Тупая боль в виске усилилась, словно кто-то изнутри методично долбил крохотным молоточком. Пол под ногами плыл. Гермиона поднималась на ноги, держась за ручки комода. — Что, совсем ничего? Мерлин, докатилась. Она потерла переносицу. Пальцы все еще сжимали металлическую ручку. Поправляя резинку на бедрах, Малфой поднялся с другой стороны. — Только то, как упал. Гермиона уставилась на его голый торс. Косые мышцы живота выделялись, когда он делал выдох, кубики пресса очерчивались намеками. — Так, мне надо выпить. — Брови Малфоя взлетели к упавшей челке от ее слов. — Кофе. И сходить в душ. И выпить антипохмельное. И ради Мерлина, оденься. — С удовольствием, Грейнджер. Как только найду свою одежду. Черная рубашка лежала на полу около двери. Подхватив ее, Гермиона не глядя швырнула ею в Малфоя и вышла. — Знаешь, где мои вещи. Значит, ты их и снимала, — донеслось вслед. Спокойствие. Только спокойствие. Проходя мимо зеркала в коридоре, Гермиона поймала взгляд своего отражения. На скуле синими разводами расплывался синяк — похоже, она тоже упала с кровати. Или врезалась во что-то. Под глазами черными росчерками осталась тушь. Спутанные волосы торчали во все стороны еще сильнее, чем обычно. Какое, к черту, спокойствие. Со мной такого не происходило с самого… Тихо заскулив, она прижалась лбом к холодной зеркальной поверхности. — О чем я? — прошептала Гермиона. — Со мной вообще никогда такого не происходило. — Чего именно? Секса? — Попридержи комментарии, если не хочешь, чтобы я тебя выставила прямо в этом виде. Гермиона выпрямилась, наскоро пригладила рукой волосы и, не обернувшись на него, направилась в кухню. — Если ты не забыл, мы друзья только по праздникам, — продолжила она, доставая из ящика турку. — А он закончился. — Сегодня День смеха. Фактически это праздник. — Считай, уже отпраздновали. Малфой остановился на пороге, с интересом оглядывая холодильник. Он потянул на себя ручку — дверца открылась — и отшатнулся. Полоса света легла на его голые стопы. — Будешь кофе? — спросила Гермиона, достав из холодильника упаковку сливок. — Кофе? Нет. Никогда. Чай в твоем доме имеется? — Имеется. Не глядя, Гермиона включила чайник. Тот зашумел. Синий индикатор нагрева засветился. Малфой обошел стол и, склонившись, всмотрелся в шкалу. Прозрачные стенки давали увидеть, как вода внутри бурлит, пузырится. Подняв руку, он осторожно ткнул пальцем в кнопку на черной платформе. Чайник пискнул, индикатор погас, а Малфой отпрыгнул в сторону. — Ты его выключил, — пряча улыбку, сказала Гермиона, наблюдавшая за его действиями. — Магловские устройства? — он завел руки за спину и кивнул в сторону холодильника. — Да. — Одной магии не хватает? — Нет, это что-то вроде… памяти, если ты понимаешь, о чем я. Малфой кивнул, обращая свое внимание на микроволновку на полке. Он покрутил рычаг, сменяя режимы нагрева.  — Можешь сесть. Его интерес сбивал с толку. Еще больше нервировал сам факт пребывания Малфоя в ее квартире. В какой момент жизни все свалилось в эту бездонную яму абсурда? А ведь она взрослая девушка, женщина. И не может вспомнить, спала она прошлой ночью с мужчиной или нет. Гермиона украдкой оглянулась на Малфоя. Он уселся на стул, мятая рубашка была застегнула лишь на нижние пуговицы. Острые ключицы выглядывали, когда он крутился на месте, осматривая розетку и панель управления маленького телевизора. Живоглот бесшумно прошел в кухню. Рыжий хвост мягко скользнул по ногам девушки. Кот запрыгнул на соседний с Малфоем стул и немигающие уставился на него желтыми глазами. — Что с его мордой? — Он наполовину кот, наполовину низзл. — Я про царапины. — Он указал на побелевшие следы. Шерсть еще не успела скрыть их полностью. — А, он решил, что подраться с соседским ротвейлером будет хорошей идеей, — ответила Гермиона. — Так ты не помнишь, как мы вернулись сюда? Ее собственные воспоминания обрывались на удаляющемся подносе, полном пустых стаканов. — Не уверен. Но даже если между нами что-то и было, уверен, что тебе понравилось. Гермиона едва сдержала порыв плеснуть горячим чаем ему в лицо. — Тогда тебе повезло, что я ничего не помню. А то пришлось бы тебя разочаровывать, — ухмыльнувшись, произнесла она, ставя чашку перед ним. Малфой скривился, но промолчал. Гермиона села напротив и отпила кофе. На столе лежала папка, подписанная «Долохов». Название, разумеется, привлекло внимание мужчины. Он подтянул документы к себе и вопросительно поднял бровь, спрашивая разрешения. — Пожалуйста, смотри. — Гермиона подперла щеку кулаком, боль прострелила половину лица — она надавила на синяк. И, вздохнув, уперлась лбом в ладонь. Голова была слишком тяжелой для того, чтобы удерживать ее в вертикальном положении. Дело Долохова зашло в тупик. Ей нужно было найти смягчающие обстоятельства в одном из последних нападений на дом маглов с его участием, но без показаний сделать это было почти невозможно. — Я не выиграю это дело, — вдруг сказала она, следя, как глаза Малфоя бегают по строчкам. — Почему? — спросил он, делая глоток. — Насколько я слышал, тебе уже удавалось смягчать наказания. Хотя я и не понимаю, зачем тебе это. — Да, но для этого нужно хотеть со мной сотрудничать. А он не хочет получать помощь от маглорожденной. Малфой хмыкнул, не поднимая головы, и продолжил листать исписанные страницы. — Очень странно, что тебя не смущает, что ты, вероятно, только что переспал с кем-то вроде меня, — продолжила Гермиона, не дождавшись от него какой-то реакции. — Думаешь, до тебя я этого ни с кем не делал? — он отвлекся и взял в руки кружку. Рыжий кот, нарисованный на боку, уставился на Гермиону желтым глазом. Она не нашлась, что ответить. Ухмылка на тонких губах стала шире. — Возможно, ты не заметила, за последние лет десять наша пропаганда усиленно продвигает смешанные союзы. Но дело даже не в этом. Все это время я долго работал с маглорожденными. Может, мы не были друзьями. Но на поле мы были командой, партнерами. С некоторыми даже до сих пор. Взять хотя бы нашего капитана — Куигли. Его старший брат играет за ирландскую сборную. Что такое? Гермиона спрятала улыбку и покачала головой. — Ничего. Просто знаешь, смотрю на тебя, вижу Малфоя, а слышу… — По-твоему, я плоская картонка, которая не может измениться? Если ты сама не веришь в это, зачем занимаешься этим? — Он ткнул пальцем в раскрытую папку. — Нет, может, конечно. Извини. — Так вот. — Малфой снова опустил глаза в папку. — Тот факт, что ты маглорожденная, не делает тебя какой-то особенной. Она и не хотела, чтобы делал. Но слова были сказаны с таким равнодушием, что захотелось встать и уйти. Если бы они, конечно, не озвучены в ее доме и на ее кухне. Подобное вообще не должно задевать. Мы же никто друг другу. — Тогда предлагаю сойтись на том, что вообще ничего не было. — Отлично. — Малфой встретился с ней взглядом. — Отлично. 

***

— Он допил чай и просто ушел. Все. Гермиона сидела на полу перед камином, в котором ярко горело зеленое пламя. За ее спиной на журнальном столике остывала очередная чашка кофе. Документы и письма лежали там же нераскрытыми. — Так вы спали или нет? Черты Джинни в подрагивающих языках пламени расплывались. Весь разговор она усердно красила ногти и сейчас, убрав с лица волосы, посмотрела прямо на подругу. — Не знаю, — устало выдохнула Гермиона. Голова уже не болела, но на душе было все так же погано, как и утром. Словно мысли и чувства провернули через мясорубку. — Надеюсь, что нет. Не хочу, чтобы это повлияло на наши с ним отношения. — Я тебе уже говорила, что хороший секс решил бы половину твоих проблем. Вот мы с Блейзом… — Джинни, пожалуйста, прекрати. Ты не хочешь этого признавать, но мы обе знаем, что ты все это делаешь назло Гарри. — Джинни поджала губы, резким движением опустила кисточку с лаком в бутылек и закрутила. — И тебе плохо, потому что ты не можешь отпустить всю эту ситуацию… — Можно подумать, ты забыла про Кормака, — раздраженно вставила она и уже спокойнее добавила: — И мы тут обсуждаем твою личную жизнь, а не мою. — Но я хочу тебе помочь. Ты моя подруга… — Гермиона, я знаю, что ты это делаешь из любви, но давай закончим сейчас. Я не хочу ссориться. Ты мне уже как-то дала совет, я им воспользовалась, и мне стало легче. На этом все. Эта тема закрыта, хорошо? Карие глаза Джинни сверкнули, или это был только отблеск зеленого огня. Линия челюсти четче обозначилась, когда она сжала зубы. Как загнанная в ловушку лисица, девушка приготовилась отбиваться. — Хорошо, закрыта, — сдалась Гермиона. — Спасибо. Так что именно тебя беспокоит? — другим тоном сказала Джинни, возвращаясь к первоначальной теме. Она потрясла пальцами перед собой и всмотрелась в алые ногти. — Я просто не хочу, чтобы эта ночь как-то повлияла на наши отношения. Потому что меня устраивает все как есть сейчас. И нет. — Гермиона подняла вверх ладонь, пресекая новую волну убеждений. — Я не хочу, чтобы что-то менялось. — Знаешь, я не думаю, что Малфой сильно будет зацикливаться на этом вечере, — задумчиво сказала Джинни. Она собрала пальцами хвост, потянулась и снова откинулась на подушки. — Ты его приглашала на Пасху в эти выходные? — Праздник же. А его родители сейчас где-то в Европе, поэтому мы придем к вам. Ты предупредила миссис Уизли? Джинни прыснула. — Ее лицо в этот момент надо было видеть. — Я удивлена, что сам Малфой согласился. — Я не очень, но сейчас не об этом. Просто сделай вид, что ничего не произошло. Как будто вчера вы просто разошлись, и каждый проснулся в своей спальне. Если он поддержит, значит, ему правда все равно и вы сможете спокойно продолжать… ну чем вы там занимаетесь? — Проводим вместе время, Джинни. — Гермиона покачала головой и плотнее завернулась в плед. — Но твое предложение звучит как план.

Пасха 2010 год

Это была плохая идея. Правда, как и многое в своей жизни, Драко понял это слишком поздно. Лишь в тот момент, как аппарировал в условленное место. За разросшимися кустами рододендронов слышались музыка и смех. Детский визг разорвал неподвижный послеполуденный воздух. Жмурясь от солнца, Драко пошел вокруг в поисках калитки. Утоптанная грунтовая дорога расплылась грязью после вчерашнего дождя. В ямах до сих пор стояли лужи. Старательно обходя их, он, наконец, вышел к разрыву в зелени. Задний двор был полон волшебников. Рыжие волосы мелькали всюду, в каждой из групп, рассредоточенных по зеленой лужайке. Они все говорили одновременно, перекрикивали друг друга, махали руками знакомым. Нарезая круги, вокруг взрослых носились двое детей: мальчик с почему-то синими волосами и девочка. Драко остановился и сглотнул. Пальцы сильнее сжались на стеблях в руке — те тихо захрустели. Что я тут забыл? Одно дело — Уизли, которая меня терпит на работе, другое — целая толпа Уизли. — Малфой! В воздух взлетела рука. Несколько голов повернулось в его сторону. Тонкое запястье качнулось, привлекая внимание. Грейнджер. Она пробиралась к нему. Ее грудь вздымалась в глубоком вырезе синего топа. В памяти невольно всплыл ее образ в белье. Драко тряхнул головой, отгоняя воспоминание. — Ты вовремя. О, кому букет? — Грейнджер едва коснулась зеленых листьев. Белые лепестки погладили ее веснушки. — Не обольщайся, это для миссис Уизли. — Даже мысли не допускала. Очень мило с твоей стороны. Кстати, — добавила она, опуская руку, — миссис Уизли в кухне. Там. Тедди, ну зачем ты так? Пройдя мимо него, Грейнджер поспешила к синеволосому мальчику, поднимавшему с земли ком грязи. И все, никакого смущения, намеков на их последнюю встречу. Она просто подошла, съязвила и ушла. Драко прошел вперед. Другие гости расступались перед ним, кто-то кивал, и тогда он кивал в ответ. Ориентируясь на теплый запах выпечки, он подошел к открытой настежь двери. Слева от входа в плетенной корзине лежали шоколадные яйца. Внутри летали столовые приборы, овощи. Пучок салата пролетел совсем низко, шлепнув Драко по щеке. — Ох, я не заметила тебя, дорогой, входи. Полная женщина вытерла руки о фартук и обернулась к нему. В рыжий волосах белыми нитями проступила седина. Ее губы изогнулись в улыбке. Вроде искренней. — Здравствуйте, мисисс Уизли. — Драко протянул ей букет. — Спасибо за приглашение. — О, это мне? Очень неожиданно, спасибо, Драко. — Женщина погладила пальцем листок и, склонившись, понюхала. Она обернулась и прошептала, но так, что он услышал: — И он очень милый молодой человек. — Если бы Малфой дарил мне цветы. — Со стола в глубине кухни спрыгнула Уизли. — То, может, и я бы была о нем другого мнения. Задумайся. Она прошла к выходу, хлопнув его по плечу. — Не обращай на нее внимания, дорогой. Джинни в последнее время… — Миссис Уизли тяжело вздохнула и, призвав вазу, поставила в нее цветы. — Блейз уже должен был прийти. Очень приятный парень. Джинни говорила, вы знакомы? — Он генеральный менеджер «Нетопырей Ньюкасла». Я их ловец. — Да-да, точно. — Женщина развернулась к столу и взмахнула палочкой. — У меня тут уже совсем скоро все будет готово. Иди во двор. — Кто тут говорил про «Нетопырей»? Из гостиной вышла еще одна женщина. Смутно знакомая. Черные волосы собраны в высокий хвост, светлое легкое платье контрастировало с темной кожей. На руках у нее сидел ребенок: мальчик с удивительно тонкими чертами лица и очень светлыми волосами. Драко невольно провел рукой по своим. — Да у нас тут сегодня сам ловец. Джордж мне не говорил, что сегодня будут такие гости. — Он друг Гермионы. Анджелина, забирай его, Луи, и давайте все во двор. Вы мне тут мешаетесь. Миссис Уизли замахала руками, и они были вынуждены отступить. — Я болею за «Нетопырей». Редко удается выбраться на матч. — Анджелина поудобнее перехватила мальчика на руках, всматривающегося в Драко ярко-голубыми глазами. — Но я читаю текстовые трансляции после. Несправедливо, что мы проиграли матч за выход в финал. Так хорошо играли в этом сезоне. И это подписание Вуда… я еще в Хогвартсе говорила, что он прекрасный вратарь. Хотя и помешанный. Драко тихо прыснул. Очень точное описание. Оливер Вуд раньше всех появлялся на тренировке, позже всех заканчивал, и ему хватало духу противоречить Бранковичу, когда дело касалось игровых стратегий. Помешанный — еще мягко сказано. — Ты, кажется, играла за Гриффиндор? — спросил Драко. Больше из вежливости. Глаза его блуждали по заднему двору, ни на ком надолго не задерживаясь. Детские крики стали громче. — Когда-то. — Анджелина вздохнула. — Сейчас дом, дети, а квиддич остался только в «Спортивном вестнике». — Значит, это твой сын? — с сомнением протянул Драко, кивнув на мальчика у нее на руках. Никакого сходства. Запрокинув голову, она громко рассмеялась. — Мой племянник. Луи. Сын старшего брата Джорджа. Джордж… Джордж... Один из близнецов? Разве возможно упомнить всех этих Уизли? — На семейных праздниках у нас тут всегда дурдом. — Я заметил. Они помолчали. Две девочки в одинаковых комбинезонах промчались мимо них. Рыжие косички скакали за ними по воздуху. — А ты не женат? — Нет, — отозвался Драко. Взгляд с еще большим усердием заметался среди гостей. Он надеялся выцепить синий топ в буйстве красок, зацепиться за кудрявые каштановые пряди — что в океане рыжего должно было быть нетрудно, — но не видел. — Держи. Кто-то обхватил пальцами его голое запястье и всунул в руку стакан. — Анджелина, там Флер потеряла Луи, отнесешь его ей? Она была где-то около сарая мистера Уизли. — Еще увидимся, — кивнув, женщина прошла в дальнюю часть двора и скрылась за поворотом. Грейнджер остановилась рядом, потягивая ярко-оранжевый тыквенный сок. Ее взгляд блуждал по собравшимся. Проследив за ним, Драко увидел группу детей, сгрудившихся у забора. Самым старшим из них казался тот, синеволосый. — Ты проводишь с ними все семейные праздники? — спросил он. — Они и есть моя семья, — отозвалась Гермиона и перевела взгляд на Уизела, обнимавшего за талию смуглую девушку. Время от времени он поднимал глаза и смотрел в их сторону. — Когда-то я даже верила, что станут настоящей семьей. — А твои родители?  Она моргнула, повернулась и посмотрела на него. — Они живы, но не знают обо мне. — Это как? Ее згляд на мгновение потерял осознанность, словно мысленно она была очень далеко отсюда. Отпив из своего стакана, Грейнджер ответила: — Перед седьмым курсом я стерла им память, чтобы… чтобы защитить. Они уехали в Австралию. Когда все… закончилось, я нашла их и попыталась вернуть воспоминания. Но не вышло. — Она пожала плечами и отвернулась, прислонившись плечом к углу дома. — У них все хорошо. Я иногда приезжаю туда. — И они даже не знают, что у них есть дочь? Грейнджер отрицательно качнула головой и сделала еще один глоток. Что-то похожее на чувство вины кольнуло изнутри. Так бывало всякий раз, стоило ему близко соприкоснуться с последствиями Войны. И каждый раз он почти ненавидел того целителя из Мунго, которая открыла ему глаза на эти последствия. Гораздо удобнее было делать вид, что его они совершенно не касались. — Вот вы где. — К ним подошли Уизли и Блейз. Рука друга преспокойно покоилась на талии девушки. — И как тебе тут? — Прекрасно, — протянул Драко с долей сарказма. Больше по привычке. На самом деле в душе был покой, не считая затихающего в груди чувства вины. — Да, я так же думаю, — заявила Уизли. — Тут невозможно находиться. Все такие тошнотворно счастливые, семейные, хочется подойти и хорошенько тряхнуть их. Особенно Флер. Ее замашки курицы-наседки сидят у меня уже вот тут. Тряхнув рыжими волосами, она коротким движением провела ладонью под горлом. — И я тут одна белый гиппогриф, выбивающийся из всего стада, — продолжила она. Грейнджер выразительно кашлянула. — Да, прости, я и Гермиона. И только вы двое придаете нам своеобразной солидности, — с патетическим выражением закончила Уизли. Она затихла, задумчиво проведя пальцем по руке Блейза. — Я предлагаю побыть тут еще немного и сбежать в деревенский паб. Драко бросил взгляд на Грейнджер. Ее лицо оставалось бесстрастным. — Я огненного виски напилась на год вперед, спасибо. — Мы останемся, — добавил он. — Что, соскучился по семейным праздникам? Скрестив руки на груди, Грейнджер повернулась к нему, выгнув бровь. — Ты же сказал, что твои родители в Европе. — Так и есть, — ответил Драко, бросив предупреждающий взгляд на друга. Было поздно. Блейз сцепил руки в замок на животе Уизли и подался вперед. — Ты бы все равно к ним не поехал. После Тори ты почти перестал появляться в мэноре. Драко чувствовал на себе внимательный взгляд Грейнджер, но не ответил на него. Эта тема была вовсе не тем, чем он хотел бы делиться. Злость на Блейза поднялась в груди. Какое право он имел упоминать о чем-то столь личном? От необходимости что-то говорить его избавила Уизли. Она уже несколько секунд вертела в руках пачку сигарет, постукивая ею по пальцам. Бессмысленный взгляд смотрел мимо них, в траву, она явно прослушала весь разговор. — Блейз, пойдем немного прогуляемся. Курить хочется страшно. А мама мне запрещает делать это рядом с племянниками. Говорит, что я подаю плохой пример для подражания. — Она нервно хохотнула. — Как будто во всем остальном я хороший пример. — Я не собираюсь это комментировать, — сказал Драко, стоило парочке скрыться из виду. — Во-первых, я еще спросить ничего не успела… — Но хотела. — А во-вторых, это нечестно. Я тебе про Кормака рассказала. — Кто тебе сказал, что я собираюсь играть честно? Он напустил на себя маску холодной невозмутимости и смерил Грейнджер взглядом. Никакого эффекта. Она продолжала выжидающе вглядываться в него. — Ты ведь не отстанешь от меня? — Нет. — Грейнджер почему-то улыбнулась. Похоже, что ее все это забавляло. А может, на самом деле в ее стакане был не тыквенный сок? — И будешь приставать с вопросами? — Угадал. — Улыбка стала шире. Точно не сок. Наверняка захватила с производства одну из бутылок огненного виски с безумным вкусом. Драко обреченно оглянулся на группки гостей рядом. — Давай хоть отойдем. — Туда. Грейнджер потянула его за рукав. Ботинки провалилась в мягкую землю, пока они шли по нестриженному газону к детским качелям. Они были пусты. Цепи скрипнули, когда Драко опустился на одну из них. Удобнее перехватив стакан в руке, он слегка оттолкнулся пятками и качнулся. — Итак? — Не знаю, на что ты рассчитываешь, но это не какая-то захватывающая история, — произнес Драко. Просто личная. — Я с удовольствием ее послушаю. Драко с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза. Пальцы сильнее сжали цепь качели. Он подбирал слова. Ни с кем до этого он свою личную жизнь не обсуждал. Друзья и так знали, что произошло, а с остальными он не считал нужным делиться. — Мы с Тори были вместе шесть лет. Наши родители считали, что мы поженимся. — А ты этого не хотел? Перед глазами сам собой всплыл образ девушки. Распущенные светлые волосы струятся по спине. Драко вдруг осознал, что не может восстановить в памяти черты ее лица. Что-то тонкое, неуловимое. Они расплывались. Ускользали. — Нет, я бы так не сказал. Я бы женился… Потому что он осознанно этого хотел? Вряд ли. Потому что от него этого ждали. А Тори не хотела так жить. Этим она завораживала. — Просто она была другая. Это она привела его в Мунго. Из-за нее… Драко мотнул головой и отпил сока. — Но все закончилось. — Что произошло? Почему вы расстались? — Просто однажды пришел домой, а ее нет. Ни ее, ни вещей. Ни записки. Открытка из Бразилии, которая пришла два месяца спустя, не принесла никакого облегчения. Только время. — Ты все еще любишь ее? Он сильнее оттолкнулся пятками от земли — на ней остался след ботинка — и, вытянув ноги, раскачался. Грейнджер ждала, пока качели успокоятся. Драко встретился с ней взглядом. — А ты Маклаггена? Она пожала плечами.  К ним бежала девочка. Светлые волосы были завязаны в два высоких хвоста. Ярко-голубые глаза блестели. Чуть не врезавшись качели, она вцепилась ладонями в цепи по обе стороны от лица Грейнджер. — Тетя Гермиона, там Тедди пугает Мари-Виктуар. Он показывает то лицо из фильма, который дядя Рон нам показывал в прошлые выходные, — путано, тяжело дыша, говорила девочка. — А мама занята… Драко вопросительно посмотрел на Грейнджер, терпеливо выслушивающую детский бред. — Пойдем поговорим с ним, Дом. — Она встала и взяла девочку за руку. Та только сейчас заметила Драко и теперь поглядывала на него, теребя край своей желтой футболки. — Малфой, ты с нами? — Только чтобы не пропустить все веселье. Дом смутилась еще сильнее и, вырвав ладонь, побежала вперед, крикнув на ходу: — Пойдем! Грейнджер и Драко последовали за ней. — Кто такой Тедди? — Гаррин крестник. Приехал на пару дней из Хогвартса. — А сам Поттер?.. — Конечно, не пришел. — Грейнджер смерила его таким взглядом, словно он неправильно произнес заклинания уровня первого курса. — Ты представляешь, что Джинни могла тут устроить? — Легко, — отозвался Драко. — А это светловолосое недоразумение — сестра того маленького, на руках у Анджелины? — Пытаешься разобраться? — На ее губах снова появилась улыбка. — Раз уж я здесь. — Я тебя познакомлю.

День спорта 2010 год

Над головой со свистом пролетела метла. Пригнувшись, Гермиона почувствовала, как чьи-то ботинки задели пряди распущенных волос и потянули их вперед. Она сделала несколько быстрый шагов вперед — натяжение усилилось и пропало. Поднимаясь выше над землей, мальчика карими глазами уставился на нее. На вид ему было не больше пяти лет. — И куда только смотрят их родители, — проворчала Гермиона, убирая волосы с лица. Малфой невозмутимо наблюдал за ней, скрестив руки на груди. Поймав ее взгляд, он приподнял бровь. — Ты как будто еще не настолько старая, чтобы так говорить. Гермиона застыла. Медленно повернулась. — Даже не знаю, как это воспринимать. Как оскорбление или как комплимент, — подумав, она добавила: — В любом случае не очень корректно так говорить девушке.  — Но мы же не на свидании. — Малфой пожал плечами и, засунув руки в карманы, двинулся дальше. — Справедливо, — тихо заметила она. Над холмом висел гул сотен голосов. Вдалеке в небе носились метлы. Восторженный визг детей высоким аккордом звучал в общей какофонии. Кроссовки скользили на влажной траве. Пахло чем-то сладким. Запах шел от палаток в центре раскинувшегося фестиваля. Волшебников было много. Чтобы не потеряться, они шли близко друг к другу. Льняная рубашка Малфоя с длинными рукавами касалась ее голых предплечий. — Я так тебя и не поздравила с «Мюррей трофи», — сказала Гермиона, покосившись на своего спутника. Он повернул голову и самодовольно улыбнулся. — Теперь ждешь вызова в сборную? — Я его уже получил. Сейчас покажу. Малфой остановился, не потрудившись отойти в сторону. Идущие следом за ними, возмущенно бурча себе под нос, были вынуждены их обходить. Недовольные взгляды летели со всех сторон. — Вот. — Он достал из кармана письмо с позолоченной печатью. Та была сломана. — Можешь открыть. Внутри было письмо, отмеченное эмблемой Министерства, — за время работы там Гермиона подписывала не одну сотню подобных, — только под буквой «М» располагались скрещенные метлы. «Дорогой мистер Малфой! Поздравляем с присвоением вам главного трофея ловцов сезона. Принимая во внимание эту награду, ваши впечатляющие навыки, скорость и умение бороться за победу, а также личные рекомендации некоторых заслуживающих уважения компетентных специалистов, в том числе Максима Бранковича, мы рады сообщить вам, что вы вызываетесь в сборную Магической Британии для участия в ближайшем Чемпионате Мира по Квиддичу, а также нескольких товарищеских матчах. Расписание сборов и игр вы найдете в приложении к настоящему письму. Желаем вам всего наилучшего, Оскар Бэгмен 16 мая 2010 года». Гермиона подняла глаза от письма. Малфой, отвернувшись, высматривал что-то на спинах удаляющихся волшебников.  — Ты что, специально принес его, чтобы мне показать? — Губы сами собой изогнулись в улыбку. Малфой тут же повернулся, нахмурив брови. Вытянув руку, он взялся за письмо с другой стороны. — Разумеется, нет. — Он потянул приглашение на себя. — Просто из кармана не вытащил. И три дня проносил его с собой? Ослабив хватку, Гермиона позволила ему забрать письмо. Малфой бережно свернул его, положил в конверт и убрал в карман брюк. Намеренно избегая ее взгляда, он пошел вперед, не смотря по сторонам. Они прошли дальше мимо огромного расчерченного черно-белым игрового поля. Взрослые и дети были вместо фигур, под смех и подбадривания остальных съеденные пешки падали на поля. Одна девочка для убедительности даже высунула язык. — Хватит дуться, я просто спросила. — Гермиона догнала Малфоя и легко пихнула его плечом. — Оставил в кармане и оставил. Мне, в общем-то, все равно. — Много о себе думаешь. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Я хочу на драконьи бои успеть. — Драконьи бои? Но это же запрещено международной магической конвенцией о…. Договорить Гермиона не успела, Малфой прервал ее. — Давай просто дойдем. Закончишь свою лекцию как-нибудь в другой раз. Его голос звучал как обычно, расслабленно, чуть насмешливо, словно он ничего вокруг не воспринимал хоть сколько-нибудь серьезно. Он повернул направо и быстро зашагал вдоль площадок для игры в плюй-камни. Гермионе ничего не оставалось как последовать следом. От палатки с выпечкой шел теплый сладкий запах. Малфой прошел мимо, не обратив внимания. — Мы что, правда идем к драконам? Не может быть. Ответом было молчание. Послышалось шипение. Чьи-то подбадривающие крики. Малфой первым протиснулся в плотное кольцо волшебников и поднял правую руку, позволяя Гермионе встать перед собой. В центре толпы стояла уменьшенная копия арены. Размером не больше двух оловянных котлов с низкими бортиками. Внутри нее, хлопая крыльями, носились два дракона, легко бы поместившиеся у нее на ладони. — На кого ставишь: зеленый или черный? Спорим на галеон? По затылку побежали мурашки. Гермиона чувствовала, что Малфой наклонился к ней, чувствовала его теплое дыхание. Замерла. — Я не делаю ставок, — ответила она. — И это просто варварство. — Что, правозащитники так хорошо зарабатывают? — Он понизил голос до шепота. — Ставлю на черного, — сжав челюсть, процедила Гермиона. Взлетев выше, зеленый дракончик описал полукруг на уровне лиц столпившихся зрителей и полыхнул вниз струей огня. Черный увернулся и цапнул того за хвост. Задрав крохотную морду к небу, зеленый взвыл. Заложив новый вираж, он попытался дать отпор, но черный держался непоколебимо. Наконец, зеленый опустился на дно арены и, поджав под себя лапы и сложив крылья, вытянул шею, признавая поражение. На чешуйках остались потемневшие следы копоти от огня. Волшебники вокруг разделились: кто-то сокрушенно покачивал головами, кто-то самодовольно улыбался. — Варварство, — выдохнула Гермиона. Она следила за тем, как несколько человек в черной форме и плотных перчатках приближаются к арене. — Твоя взяла сегодня. — Малфой покрутил перед ее лицом золотой монетой. — Это ведь запрещено! — Когда дело касается настоящих драконов, а эти малютки не могут нанести друг другу реальный вред, — с видом эксперта сказал он. — Это способ для них выпустить агрессию. Если не позволять, то они могут стать неуправляемыми. — Можно найти более гуманный способ… — Это он и есть. Реальность без прикрас. — Он вложил ей в ладонь холодную монету. — Малфои всегда платят долги. Гермиона отрешенно наблюдала, как дракончиков сажают в клетки. — Ты можешь поговорить с кем-то из них, если не веришь мне. Она еще раз бросила взгляд на заводчиков, сделала шаг вперед, задумалась, осмотрела временные строения вдалеке, словно выискивая кого-то, и развернулась, покачав головой. — Я тебе верю. Пошли. Мы разве не опаздываем на твою церемонию награждения? Неопределенно махнув рукой в воздухе, Гермиона зашагала прочь. Солнце, опустившееся ниже, золотило облока. Птицы черными точками выделялись на их фоне. На нее волнами набегали обрывки разговоров.  — Ты же прекрасно знаешь, что у нас еще полно времени, да? — Малфой легко догнал ее. — Почему не стала проверять? Гермона сцепила в руки в замок, расцепила и снова сжала. — Это просто глупости. Забудь. — Но мне интересно. — Он вопросительно выгнул бровь, взглянув не нее. — Ну знаешь, по закону жанра я обязательно должна была там встретить Джейд. — Встретив непонимающий взгляд Малфоя, она пояснила: — Жену Кормака. Она занимается драконами. Он так широко ухмыльнулся, что Гермиона была вынуждена шлепнуть его по руке. Стереть улыбку не получилось. Скрестив руки на груди, она нахмурилась и ускорила шаг. — Нашла, кому открыться, — пробурчала себе под нос. — Ты просто одержима им, — смеясь, сказал он. — Неправда! Я вообще о нем не думаю. — Только о его жене. Кстати, мне она показалась милой, когда мы виделись на День Святого Валентина. — Эй, ты вообще на чьей стороне? — На нейтральной. — Малфой невозмутимо пожал плечами. — Все это меня вообще не касается. — Нет, касается. Еще часов восемь ты мой друг, так что должен быть на моей стороне. — Даже когда я твой друг, я тебе ничего не должен. — Ну хотя бы попытаться поддержать меня ты способен? Малфой замедлил шаг и смерил ее взглядом. Его глаза проследили путь от носков кроссовок по штанинам светло-голубых джинсов до лица. На мгновение серые глаза затуманились. Он моргнул. Странное выражение исчезло. — Возможно. Способен. — Спасибо, — Гермиона кивнула. Требовать от него большего — бесполезно. Что я вообще тут забыла?   Вместо того, чтобы сидеть и готовиться к ближайшему слушанию, Гермиона шаталась по фестивалю магических спортивных игр. И в чьей компании. Как вообще так вышло? Все эта фикция от начала и до конца. Просто ширма, которая прикрывает дыру, образовавшуюся в ее жизни в последнее время. И когда им надоест, то реальность обрушится всей своей тяжестью и придавит ее. А возможно, что и раздавит. — О чем думаешь? Хрипловатый голос вывел из задумчивости. Гермиона подняла голову. Малфой наблюдал. — Ни о чем. — Она распрямила плечи и посмотрела вперед на сцену, к которой они медленно приближались. — Давно хотела тебя спросить, почему вдруг квиддич? — С чего вдруг такой интерес? — По тебе не скажешь, что ты командный игрок. — Может, поэтому я и ловец? — Малфой снова ухмыльнулся, но на этот раз как-то криво. Он сделал паузу. — Если я отвечу честно, ты сможешь сдержать свой язвительный язык за зубами? Сделав вид, что задумалась, Гермиона прижала палец к губам. — Я постараюсь. Но не обещаю. — Уже многообещающе. — Он закатил глаза. — Мне посоветовал колдопсихолог. Она остановилась. Может, ослышалась? — Начать играть в квиддич? — серьезно уточнила Гермиона. — Нет, она тогда сказала, что мне нужно учиться доверять окружающим. — И ты пошел в профессиональный спорт, — заключила она. — Значит, партнерам по команде ты доверяешь? — Полностью, — не задумываясь, ответил Малфой. — А что насчет остальных? — С переменным успехом. — Что ж, это уже неплохо. Слова прозвучали механически. Гермиона все никак не могла решить, как должна отреагировать на неожиданное откровение с его стороны. Она бросила взгляд на шагающего рядом Малфоя — лицо непроницаемо, сложно сказать, о чем он думал и какой реакции ждал от нее. — Спасибо, что поделился, — выдавила она, улыбнувшись. — Возможно, это первая искренняя вещь, которую ты мне сказал. — Я вообще-то всегда такой. Когда я говорю, что ты невыносима, это абсолютно искренне. Попытка перевести тему. — Ты понял, о чем я. — Хочешь сахарную вату? — Малфой посмотрел куда-то за спину девушки. — Она меняет вкус в зависимости от настроения того, кто ее ест. Гермиона обернулась. У голубой палатки с желтыми полосами собралась длинная очередь. Дети тянулись к слишком высокому для них прилавку, стукали кнатами о доски, привлекая к себе внимание. Улыбчивая женщина в зеленой шляпе ловко вынимала со стойки бумажные пакеты с белыми облаками ваты. Они встали в конец. Отдренув левый рукав, Малфой посмотрел на циферблат массивных часов. Постучал ногтем по стеклу. — Успеваем? — Должны, — сказал он. — Церемония завершится награждением игроков в квиддич, а если пропустим плюй-камни, волшебные шахматы и все остальное, я не расстроюсь. — Какой ты самовлюбленный. Светлые брови удивленно взлетели. На лбу морщинки прочертили полосы. — Это ты так комплименты делаешь? — Нет. — А прозвучало именно так. — Малфой качнул головой и повернулся к женщине за прилавком. Она протянула ему два голубых конверта, свернутых трубочкой. Над сценой зажглись светильники. Волшебники постепенно собирались вокруг. На флагштоках покачивались знамена разных спортивных лиг.  — Какой у тебя вкус? — Малфой отщипнул от своего белого облака. В уголке губ у него осталась вата. Гермиона обвела взглядом собравшуюся толпу. Ей показалось, что она заметила вдалеке Теодора и короткую стрижку Пэнси.  Хоть бы пронесло, и Кормак решил не приходить. Она губами обхватила вату. На зубах заскрипел сахар.  — Что-то кисло-сладкое, похоже на зеленое яблоко. А у тебя? — Карамель, — ответил он. На сцену вышел Эйвери Хоксворт, возглавлявший Лигу. По толпе прошелся ропот, затем робкие аплодисменты. — Добрый вечер! Перейдем к той части, которую большинство из вас ждали, — награждение лучших игроков триста тридцать шестого сезона Чемпионата Британской и Ирландской лиг по квиддичу. Гул одобрения волной прокатился по собравшимся. Девушка, стоявшая рядом с Гермионой, взивзгнув, захлопала. Вытянув шею, она встала на носочки, чтобы увидеть как можно больше.  — Первым мы пригласим сюда игрока, в чьем мастерстве не приходится сомневаться. На протяжении всего сезона он выдавал стабильный результат, не раз спасая команду… Малфой неотрывно смотрел, как на сцену выносят увеличенную копию снитча. Трепыхая зачарованными крыльями, она зависла над позолоченной подставкой. Губы напряженно вытянулись в одну линию. Сколько бы он ни пытался быть безразличным, для него важна эта награда. — … у них не получилось выйти в финал, но его игра была и остается впечатляющей. Поэтому в этом году «Мюррей Трофи» заслуженно уходит новоиспеченному ловцу сборной Англии на ближайшем Чемпионате Мира. Встречайте. — Хоксворт сделал драматическую паузу. — Драко Малфой! Рядом с ними щелнуло несколько затворов колдокамер — белый свет слепил глаза. Повернувшись к Гермионе лицом, Малфой всунул ей в руки недоеденную вату и, подмигнув, аппарировал. Через секунду он появился на сцене. Аплодисменты с грохотом взорвались, когда Малфой вскинул руку вверх, приветствуя болельщиков. Наклонив голову к плечу, Гермиона хлопала вместе со всеми. На губах играла легкая улыбка.

30 мая 2010 года

Теплый ветер дул в лицо. Гермиона прикрыла глаза и вдохнула сладкий запах отцветающей сирени. Из-под туфель, ступающих по перегретому асфальту, в воздух поднимались облачка пыли. В голове короткими обрывками мелькали фразы последней деловой встречи. В сумке лежали подписанные документы. Но думать об этом не хотелось. Ускользающее за линию горизонта солнце подсвечивало розовым зеленую листву, отражалось на стеклах проезжающих мимо машин и автобусов. Еще несколько лет назад эта площадь была совсем неухоженной: мусор никто не вывозил, входные двери пестрели облупившейся краской. Но сейчас ее было не узнать. Стройные подстриженные деревья и чистые дорожки. Гермиона остановилась в промежутке между одиннадцатым и тринадцатым домом. Ноги сами принесли ее сюда. Перед ней появились ступеньки. Поправив сумку на плече, она поднялась на крыльцо и взяла в руки молоток в виде змеи. Прошло несколько минут, прежде чем на другой стороне раздались глухие шаги. Черная дверь распахнулась, и на пороге возник Гарри. Его зеленые глаза удивленно расширились. — Гермиона? — Привет. — Она улыбнулась. — Ничего, что я без предупреждения? — Конечно, нет. — Проведя рукой по волосам, Гарри поспешно отошел в сторону. — Заходи. Гермиона прошла мимо него. Гарри закрыл за ней дверь. Тихий шум улицы тут же стих.  — Я только что поужинал, ты будешь? — Не особо хочу есть, но от чего-то сладкого не откажусь. — Тогда пойдем. — Гарри мягко подтолкнул ее вперед. Длинный коридор совершенно не изменился. Только света стало больше, отчего он стал казаться менее мрачным. И паутина пропала. Дверь в столовую была закрыта. Зато на лестнице, ведущей на кухню, ярко горели светильники. Внизу на длинном столе стояли лишь одна тарелка с остатками ужина и недопитый стакан. — Сейчас посмотрю, что у меня есть. — Гарри прошел дальше и скрылся за поворотом. — Хозяин, я могу чем-то помочь? Кикимер появился на пороге. Его бледные глаза остановились на Гермионе. — Добрый вечер, мисс Грейнджер, — поприветствовал он гостью. — Здравствуй. — Нашел! У меня есть клубничное мороженое, его еще Джинни покупала, будешь? — Гарри появился, держа в руках пластиковую коробочку. От пальцев на ней оставались влажные следы. — Да, спасибо. — Хозяин, позвольте мне. — Кикимер протянул худые руки к мороженому. — Куда вам принести? Гарри поднял глаза на подругу. — В гостиной? — Да, давай. Они вернулись на первый этаж и медленно поднялись наверх. Новые светлые обои светились в лучах заходящего солнца, проникающего сквозь окно у потолка. Они совершенно не сочетались с темными обоями коридора. Словно принадлежали разным владельцам. В гостиной стоял новый диван. У стены нашел свое место магловский телевизор. Все полки шкафа справа от него были заполнены рядами коробочек с дисками. Гермиона провела по ним рукой. — Их стало больше, — заметила она. — На что-то же надо тратить свободное время. — Смущенно улыбнулся Гарри. — И, наверное, я пытаюсь наверстать упущенное. — Я понимаю. — Гермиона повернулась и села на диван рядом с другом, подперев голову рукой. — Прости, что так внезапно. Просто я шла с очередной встречи с сестрой Долохова и поняла, что мне нужно увидеть хоть кого-то, кто меня не ненавидит. Уголки ее губ дернулись в полуулыбке и тут же снова опустились. Гарри сочувственно погладил ее запястье. — Все так плохо? — Да нет… — Ты всегда можешь вернуться в Министерство. Ты же знаешь, — вставил он. — Я знаю, Гарри, спасибо. — Гермиона сжала его руку. — У меня все хорошо. Я просто… устала. Раздался хлопок. На ковре появился Кикимер с подносом в руках. Он аккуратно поставил его на низкий столик у дивана и поочередно протянул вазочки с мороженым Гарри и Гермионе, поправил чистый фартук. Поклонившись, он исчез. — Все не привыкну, что он такой вежливый, — сказала Гермиона. — Хотя сколько лет уже прошло. Что я несу? Вовсе не то хотела сказать. — И он единственный, с кем можно вечерами поговорить, — невпопад сказал Гарри. — Я рад, что ты пришла. Иногда тут очень…одиноко, знаешь? Тедди в Хогвартсе, Джинни… про это вообще лучше не вспоминать. — Я знаю, Гарри, — тихо сказала Гермиона. Она внимательно взглянула на друга. На щеках щетина. Очки съехали на нос. Под глазами заметны синяки. Волосы торчат в разные стороны, словно он рвал их на себе. — Скоро каникулы, и Тедди приедет. Гарри покачал головой. — Он написал, что хочет две недели провести у Уизли. А я, как ты сама понимаешь, не могу ему это запретить. И сам поехать не могу. — Он сделал паузу, опустив взгляд на мороженое. Постучал ложечкой по стеклу. — Как она? — Джинни? Я бы сказала, что нормально, если «нормально» подразумевает курение от трех сигарет в день, замкнутость и… — Гермиона хотела добавить про бессистемные половые связи с вполне определенными лицами, но прикусила язык, вспомнив, с кем говорит. — Прости, Гарри, я не могу говорить с тобой о ней. Это неправильно. Она моя подруга, но ты мой лучший друг, и я… — Не продолжай, все в порядке. Я понимаю, о чем ты. — Гарри махнул рукой, откидывая голову на подушку дивана. — Я видел вашу с Малфоем колдографию в «Пророке». С церемонии награждения лучших игроков сезона. Вы ходили вместе? — Это был День спорта, — просто ответила Гермиона. И невольно улыбнулась, отводя взгляд в сторону. — И ты правда хорошо проводишь с ним время? — Да. — Она повернулась лицом к другу. — И когда мы были у Уизли, он даже принес Молли цветы. Гарри, только положивший ложечку мороженого в рот, закашлялся. Он закрылся рукавом и поднял на Гермиону увлажнившиеся глаза. — Он что? — сиплым голосом, не прекращая кашлять, спросил Гарри. — Когда? — На пасху. — Протянув руку, Гермиона несколько раз ударила его по спине. — Разве Рон тебе не говорил? Шумно выдохнув через нос, Гарри поставил мороженое на поднос. — Мы почти не виделись последние недели. Много работы. — Он помолчал, левой ногой методично постукивая по ножке стола. — Малфой правда пришел к Уизли? — Да. — И вел себя… — Как? — Прилично? — Что ты из него какого-то монстра строишь? — Мы с тобой об одном и том же человеке говорим? О Драко Малфое? — Гарри сел прямее, корпусом развернувшись к подруге. — Ты забыла, как он вел себя в школе? — Но мы давно не в школе. Гермиона отставила мороженое на соседнюю диванную подушку. На глаза вдруг навернулись слезы. Она несколько раз быстро моргнула, но предметы по-прежнему продолжали расплываться. Значит, и меня такой видят до сих пор? — Ты думал, что все так обернется? — сдавленно, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно, спросила она. — Что ты расстанешься с Джинни, я с Роном? Что однажды нам будет по тридцать и мы будем сидеть вдвоем на диване, гадая, в какой момент свернули не туда. А все остальное время будем заглушать этот настойчивый вопрос, ты — работой, я — встречами с Малфоем. Слезы все-таки потекли по щекам. Гермиона закрыла глаза и уткнулась в плечо Гарри, когда он обнял ее за талию и мягко притянул ближе. Его футболка тут же стала влажной. Успокаивающим движением Гарри провел по ее волосам, щекой прижался к макушке. — Это все еще наша жизнь. — Я знаю, знаю. — Пальцы сжали серую ткань, растягивая ее. Она тихо всхлипнула. Грудь мелко трясло внутри. — П-просто не понимаю, почему все пошло не так, ка-как мы планировали. Гарри легко покачивал Гермиону в объятиях. — Наверное, это нормально, что, когда вырастаешь, все оказывается совсем не таким, как ожидал, — тихо произнес он. — Думаешь, так я себе представлял работу в Аврорате, когда поступал туда стажером? Куча бумажной работы… — Но тебе нравится это? — Да. Даже если эта работа не такая, какой я себе ее представлял, она все еще приносит пользу. Гермиона шмыгнула носом. Вытерла ладонью щеки, но не отстранилась. Прислушивалась к размеренному дыханию друга. Как медленно поднималась и опускалась его грудная клетка. Чувствовала щеку Гарри, прижимавшуюся к ее волосам. — Малфой пытался научиться различать Молли и Люси, — вдруг сказала она. — Правда, никому из нас это пока еще не удалось. Гарри усмехнулся, положив подбородок подруге на макушку. Большим пальцем он поглаживал ее плечо. — Не могу себе этого представить. — Помолчав, сказал: — Тебе пришло приглашение на Чемпионат? Гермиона кивнула, крепче прижимаясь к влажной ткани футболки. — Вместе поедем? — Думаешь, надо ехать? — Если передумаем, всегда сможем отказаться. Но есть ощущение, что нам бы не помешало немного перемен, что скажешь? Обхватив его талию руками, Гермиона закрыла глаза и, не поднимая головы, прошептала: — Спасибо, Гарри. Она отползла назад по подушкам, выпуская друга из объятий, еще раз шмыгнула носом и вытерла покрасневшие глаза тыльной стороной ладони. Подтянув к себе колени, обняла их. Гарри сжал пальцами плечо и опустил руку. — Можно я останусь у тебя? — Он не ответил сразу, и Гермиона поспешно добавила: — Если это удобно. Я просто не хочу оставаться сейчас одна. А дома только Глотик. — Конечно, могла и не спрашивать. Хочешь, попрошу Кикимера постелить в твоей бывшей спальне? — Гарри поднялся с дивана. Гермиона проследила за ним взглядом. Тугой узел в груди ослаб. Неделями копившееся напряжение вышло вместе со слезами. — Да, давай. — Тогда я сейчас вернусь. — Он потянул на себя ручку двери. — Принесу еще мороженого и сможем посмотреть какой-нибудь фильм? Его потрескавшиеся губы изогнулись в улыбке. Она должна была быть бодрой, но Гарри выглядел таким усталым, что улыбка вышла слабой. Но искренней. Как и он весь. Ее лучший друг, что бы ни случилось.