Меняя минуты

Каверин уже больше, чем единожды, убедился, что Юра рано или поздно сведет его в могилу. Причем и сам не заметит — когда и как. Брагинское непослушание и самовольство доводили до зубовного скрежета, а бездумные подвиги — приближали Андрея к тому свету раз за разом всё ближе. До появления Юры в отделе он вроде как был убежденным атеистом — а сейчас не молился только потому, что молитв не помнил. До появления Юры в отделе Андрей вроде как был совсем один. А теперь Брагин был повсюду: проглядывался в дергавшемся глазу, мелькал подписью на бумагах, оставлял после себя смятые простыни, обживал шкаф своими вещами, беспардонно присваивал полюбившуюся посуду, марал грязными следами прорезиненный коврик на когда-то вечно пустовавшем месте рядом с водителем в машине Каверина. Он был, как самая любимая андреева головная боль, которую тот едва ли осмелился бы вытравить из себя обезболом. Юрины прикосновения лечили стреляющие виски лучше всяких таблеток, а Андрей в частном порядке позволял себе бессонницу, когда Брагина не оказывалось под боком. *** На две недели он оставлял Петербург с тяжелым сердцем — с Юрой в предрассветные утренние часы расставался тяжело, будто навсегда, и по дороге в Москву никак не мог сомкнуть глаз. Ждал. И беспокоился как бы чего паршивого в его отсутствие ни случилось. Полусонный Брагин свято пообещал отписывать в мессенджерах весточки при каждой свободной секунде, чтобы Андрей меньше переживал. А также поклялся не лезть в сомнительные интриги, каким бы несгибаемым ни казался соблазн — Каверин знал, где найти подвох в потоке этих обещаний, поэтому даже не дослушал их до конца и выхватил полуслово губами, сжав юрин подбородок в пальцах. Звонок генерала под московские сумерки неожиданностью не стал — Андрей его итак предсказывал, мысленно делая ставки: раньше или позже. Неожиданностью стали, разве что, отрицательный настрой и слова Колесникова, а разочарованием — причастность Юры ко всему этому. Каверин не выжидал лишних минут и сразу набрал заученный номер из списка контактов. Спустя немногочисленные гудки, из трубки раздалось: — Да, Андрей? К гадалке не ходи — этот звонок не показался Брагину сюрпризом. — Алло… — отозвался Андрей с тяжестью в голосе и сразу перешёл к сути без излишних вступлений. — Ну, мне наш генерал звонил и испортил мне настроение на ближайшие две недели. Он специально сделал особый акцент на последних словах, желая пробудить в Юре хоть какую-то совесть. — Юр, у тебя как, со здоровьем всё в порядке? С головой в частности, — предсказуемо, никогда до конца не было, но на этот раз Брагин сам себя переплюнул. — Ты какого хрена хочешь изменить меру пресечения Бромбергу? Ты хочешь, чтобы он… сбежал? Или что? Андрей ни под влиянием глубокой привязанности, ни с холодной головой не мог подозревать его в худшем, зато злился очень здорово, но, словно наполовину — с Юрой по-другому получаться перестало. — Послушай, — принялся оправдываться Брагин, судя по звукам, перекладывая телефон поудобнее, — послушай, ты неправильно всё понял, я тебе сейчас всё объясню… Поломанный прошлым горьким опытом отношений, Андрей был на просьбы Юры слишком падок — и чересчур уступчив, но не сейчас. В эту секунду Брагина нужно было остановить, чтобы он не натворил неисправимого, что потом могло выйти боком им всем. Каверин верил в силу влияния своих слов. — Так, ты меня не зли. Я всё правильно понял, — пригрозил он. — Значит так, до моего возвращения никаких резких действий, ты меня услышал? — и добавил: — И постарайся, пожалуйста, на глаза Колесникову не попадаться. — Да понял я, понял, товарищ полковник. Юрино цыканье донеслось до него тихо, а вымученное покорное согласие, он знал, было натянутым. Стоило ли Каверину надеяться.? — Понял он… Андрей, рыкнув, отпихнул кружку и бросил телефон на стол, не раздумывая о его целостности. Катастрофа зависла где-то на периферии — как теперь он должен был пережить оставшееся от двух недель время в спокойствии?! *** Информация из северной столицы долетела до Каверина быстрее скорого поезда — и перешибла, в руке послышался хруст корпуса смартфона. Но не именно ли это было ожидаемым от Юры? Он же никогда его не слушал, всегда поступал, как сам считал правильным. Как Бромберга пулей, так и Андрея слепо прострелило чувством какого-то до этого невиданного предательства. Оно встряло внутри, загноилось, но внутренних жизненных процессов не прекратило. А лучше бы убило совсем. Каверин не знал, куда его затолкать — или как вытащить — и, как мазохист, продолжал смахивать уведомления с главного экрана, которые не заканчивали множиться. Неужели Юре не хватило смелости перезвонить? Ведь на фарс с необговоренным постановлением — хватило же… В родной город Андрей возвращался с отсутствующим настроением, хмурым и выжатым. Избегая встречи, не стал заходить домой, а понесся в отдел с самого аэропорта. — Я смотрю, вас даже на неделю нельзя оставить, — выискивал что-то новое глазами в собственном кабинете он перед тем, как набраться достаточно сил и обратиться к Юре, небрежно указав на стул. — Садись. Как дети малые… — На две, — вставил свои пять копеек тот с выражением, которое Каверин не знал, как трактовать. Брагин вроде и раскаявшимся не выглядел, а вроде и тени под его глазами были глубже, чем когда Андрей его на время отъезда оставил. — Чего? — Тебя не было две недели, — прозвучало сродни претензии. Андрей не пожалел, что возмутился: кто ещё кому из них имел право что-то предъявлять? — Я так и не понял: тебе что, смешно, что ли? А под следствие не хочешь, а потом под суд? — Не вижу повода. Брагин держался на редкость расслабленным — стоило поубавить его смелости и подтолкнуть к мысли о том, что беспокойство Каверина было не напрасным. Не просто так же он нервы на него свои распылял и повторяющимся вопросом «зачем?» терзался. Расклад получался неутешительным: там и очередная критика юриных действий была, и про пособничество в заказном убийстве маякнуло. Но Брагину всё словно было ни по чем — он и здесь нашел способы возразить, правда, опять был прерван. — …значит так, от дела я тебя отстраняю, назначена служебная проверка, — это было нелюбимой частью среди той информации, о которой Андрею нужно было доложить. — Из Москвы прибудет полковник Хайрулин, так что готовься… к любым выводам. А Андрей вместе с ним готовиться будет — может, пару молитв повспоминает на досуге, на всякий случай. — Ну, из города я никуда не собираюсь, — уголки его губ неуместно приподнялись, нервно, — обещаю явиться по первому требованию. С глаз бы его, юмориста, долой. — Плохая шутка, Юр, плохая, — покачал головой Андрей. — Свободен, не задерживаю. Брагин нерешительно подзавис, но очень скоро поднялся на ноги и прошествовал к выходу. А потом вдруг у самого проема остановился и повернулся к Каверину лицом, опустив руки по швам. — Андрей, так было нужно. Ты же знаешь, я не мог… — Я сказал: свободен, — не желал больше ничего слышать от него Каверин, поджав губы, чтобы не сказать лишнего. У Юры в глазах по-детски пощипывало, когда он ушёл, закрыв за собой дверь. *** Днём Наташа стала для Брагина настоящей службой психологической поддержки: ему очень нужен был взгляд со стороны — он его, долгожданный, получил. — Так, Юр, ещё раз, только честно, — по новой спросила его Мальцева. — Ты что, нарушил закон? — Нет, конечно. — Тогда чего ты так переживаешь, зачем ты себя винишь… — никак не могла понять она, медленно в мыслительный процесс погружаясь. Но вдруг Наташу будто осенило: — Или вопрос в чем-то ещё? Пожалуй, да. И в чем-то, и в ком-то — в Андрее, который, похоже, с большущим сомнением относился к ситуации. И, что было больнее всего — к роли Юры в ней. — Мне кажется мне не доверяют, — резюмировал он свои беспокойства. — Думают, что я специально выпустил его из СИЗО, чтоб его убрали — Это так? — Нет, конечно. — Я не знаю что тебе сказать, — Наташа развела руками, проницательности ей было не занимать: — Послушай, если ты в своей правоте не сомневаешься, то и тот, о ком ты думаешь сейчас, обязательно тебя поддержит. Юра уставился на неё ошалело, подумав ненароком — не овладела ли она способностью мысли читать? Наташа смотрела на него с мягкостью и спешила успокоить: — Просто дай ему время тебя понять. Если она была права — а она, определенно, была — то Брагин готов был отдать всё своё время, чтобы, возможно, отмотать всё назад и без лишних недомолвок самолично встретить Андрея сегодня в — их уже общей — квартире. Впрочем, он обязательно встретит — даже если ради этого придётся немного подождать…

23.01.2025