Алая кровь. Выбор.

      Габи       Время до школы пролетело практически на одном дыхании. Мы с Мионой за зельями и заданиями от профессора МакГонагал его не заметили. Лишь оставшиеся сутки до поезда прошли в легкой суматохе, и то только потому, что Рональд забыл купить учебники к школе. Это упущение нужно было исправить, поэтому Сириус выделил нужную сумму на учебники и на набор для зельевара. Рональд не хотел принимать от крестного деньги, но учебники были необходимы. Взяв сумму, он пообещал:       — Я непременно все отдам, Сириус, — крестный его не торопил и процент не накидывал. Все понимал.       С помощью камина оказавшись в трактире Тома, перейдя через стену, оказались на Косой Аллее. Она была не такая оживленная, яркая и шумная, как обычно. А все потому, что не для кого было пестрить витринами и вывесками. Кому надо, те уже давно пришли и все необходимое купили. Мы с Роном и Мионой быстро, не заходя в банк, прошлись по магазинам. Набор для зелий стоил почти всех выделенных Сириусом денег. Учебники же, по моей подсказке, купили поддержанные, но в хорошем состоянии. Мне пришлось чуть добавить, но Рон купил все, что нужно.       — Мисс Поттер, — узнал меня продавец, — вы с друзьями?       — Да, мистер Борк. Вы даже не представляете, как нас выручили, — и положила на прилавок стопку нужных книг, — где еще найдешь необходимую литературу в практически идеальном состоянии, да по такой скромной цене? — лесть, вот что подкупает торговцев, и не важно, магглы они или волшебники. Золотые слова дяди Вернона, отложившиеся в моей памяти, помогли расположить к себе человека. Лояльного ко мне и моим спутникам человека. — А, и вот еще, — увидела на прилавке книгу, которая явно зайдет Хагриду. Удобрение и прикормки редких растений — его страсть. Помню по мандрагоре.       — Вижу, вы освоили маггловское плетение, мисс Поттер? — спросил, смотря на мои волосы и тугие косы-жгуты, которые понравились мне больше остальных причесок. Согласилась, в очередной раз поблагодарив за литературу, — а как та книга по восточным чарам защиты? — поинтересовался продавец, а у Мионы, стоило ей услышать о нетрадиционных Чарах, тут же загорелись глаза. Ей стало жутко интересно, что за книга такая, которую я здесь приобрела. Пообещала, что в поезде, если она напомнит, дам почитать. Мио была довольна, а если она довольна день удался.       Забрав книги, попрощавшись с мистером Борком, вышли из книжного. Шли к трактир Тома, чтобы через его камин вернуться на Гриммо. Там нас ждал не только крестный и Римус, но и Молли с Джинни. Как сказала старшая Уизли, девочка хочет с нами поехать на поезде. Но, судя по лицу младшей — это не так. Но с матерью не поспоришь. Раз сказала, значит, надо делать все, согласно ее воле. Ей, как главе семьи, виднее. Матриархат, одним словом.       — Сириус, приглядишь за Джинни, — и это не просьба, а факт.       Вручив ему ее чемодан и клетку с сычиком, Молли ушла камином. А крестный, переглянувшись с Римусом, решили до Рождества камин вообще закрыть и заблокировать. Чтобы никто не тревожил их и не шастал туда-сюда без ведома хозяина. Я была с мнением мужчин солидарна. Как и младшие Уизли, которые, стоило матери уйти, с облегчением выдохнули.       До дня отъезда в школу Джинни поживет в одной с Мионой комнате. Та была не против. Ей же в напитки и еду зелья не подливали. Обливиэйтом память не стирали. Этого делать без надобности. Для Уизли она не интересна. Наследства, счета в банке и старинного рода, к которому можно присосаться, нет. Да и Миона слишком хорошо разбирается в Зельеварении. Просто так ее не опоишь.       — Габи, подожди, — остановил меня Римус, попросив: — хочу с тобой поговорить. Удели мне несколько минут, — не отказала Люпину и пошла следом за ним.       Вел он меня в кабинет покойного лорда Ориона, в котором теперь его кабинет с исследованиями по ликантропии. Профессор искал способ исцелиться от болезни. Ведь это и правда болезнь. Своего рода мутация клеток под воздействием вируса. Почти как вампиризм. Но в отличие от него, я не хочу исцеляться. Я только-только привыкаю быть вампиром. Постигаю путь алой крови. Мне это нравится.       — О чем пойдет разговор, профессор? — зашла я в кабинет, а следом он, закрывая за собой дверь на ключ. Мне не нравилась данная ситуация, особенно учитывая наши с ним расы и их с Мастером отношения. Спросила сразу в лоб, отбрасывая учтивость, обращаясь на «ты»: — что ты хотел узнать, Римус? Зачем эта конспирация? — вместо ответа профессор показал на пузырек с кроветворным зельем моего личного приготовления, усиленного собственной кровью для лучшего эффекта. Открыв крышку, втянул запах зелья и выдал:       — Клан Алой крови, я полагаю? — медленно-бьющееся сердце стало стучать в груди еще медленнее, кровь, как мне показалось, стала практически ледяной. Даже моргала я реже. Но когда отошла от услышанного:       — Ммм? — не поняла я, к чему это он. Сделала вид, но не суть важно, — о чем ты, Римус. Какой еще клан Алой крови? Что за клан? И зачем тебе моё кроветворное? — я знала, к чему он клонит, но оттягивала этот момент, как могла. Не хочу с ним ссориться. Но, видимо, придется, раз он так настаивает.       — Кроветворное — это отличный заменитель крови для новообращенных вампиров, которое давно используют в алом клане, — пояснил Люпин, показывая мне мой же пузырек, спрашивая: — Кто тебя обратил, Габи? Йен?       — Чего, какой Йен? — но у Люпина заканчивалось терпение.       Римус, подойдя вплотную, нависая надо мной, оттеснял к стене, к окну, закрытому шторой. К чему шло дело — не сложно догадаться. Загонит меня в угол, снимет очки, откроет штору, а я, воспользовавшись скоростью, сбегу в тень. Тогда будет неопровержимая улика в моей причастности к алому клану или к какому-либо клану вампиров вообще. И, видимо, выхода, как принять как данное, что я потеряю друга в лице Люпина, нет.       — Хорошо! — сдаваясь, подняла руки вверх, — очки снимать не надо, и шторы открывать тоже. На! Смотри! — и сняла их сама, являя истинные алые с вертикальным зрачком глаза. А еще широко и клыкасто улыбнулась. И контрольный в голову — опустошила склянку с кроветворным за пару мгновений. — Доволен?       — Я оказался прав, Сириус! — сказал Люпин и посмотрел в сторону шкафа, за которым, накинув чары «Отвод глаз», стоял крестный. Сердце сжалось. Меня развели, как ребенка обманули. Заставили рассказать кем я стала путем обмана. И кто? Те, кто мне важен и дорог.       — Лучше бы солнцем обожгли, чем так! — прошипела на грани парселтанга, возвращая очки на место, самостоятельно открывая окно. И плевать, что третий этаж.       Спрыгнув, оказалась около входной двери. Но я не зашла внутрь, а шла в сквер неподалеку. Хотелось подумать и понять, как быть дальше. И как жаль, что Мастера нет рядом. Он бы подсказал, как быть и что делать. Стоило мне о нем подумать, отчетливо его в мыслях представить, потянуло знакомой энергией. Нити создатель-птенец между нами натянулись.       — Габи, что случилось? — руки его опустились мне на плечи, а нос оказался в волосах. — Неужели взрослые и здравомыслящие волшебники не нашли лучшего способа для выяснения правды, чем обмануть родного и дорогого человека? — как мне показалось, задавал он этот вопрос не в риторической форме, а конкретно обращаясь к тем самым волшебникам. И я не ошиблась.       — Йен! — прорычал Римус. И как же хорошо, что сегодня не полнолуние и вообще день. — Скотина! Так это ты ее обратил? Я был прав! — выдал мастеру претензию, едва сдерживаясь, чтобы не напасть.       — Да, обратил! — как ни в чем не бывало сказал Мастер, — а точнее, спас. Поступил так, как и гласило мое обещание, данное Джеймсу. Ты ведь помнишь о том дне, Римус? — и волк помнил. Скорее всего, отчетливо, словно это было вчера. — А раз помнишь, то знаешь, появиться я должен был тогда, когда Габи угрожала бы смертельная опасность. В другом случае зов и клятва роду Поттер не активировалась бы.       — Смертельный? — а вот и Сириус подключился к разговору, — как так? — не понимал он, — когда? На кладбище? — задумался и сам же отмел эту мысль, — нет. Слишком мало времени прошло. В каникулы! — догадался. — Но кто посмел? Пожиратели? — и спросил меня: — запомнила хоть что-то? Голос, запах, может, тату?       — Ничего. Я как бы занята была, — и с поддержкой Йена рассказала все, что со мной в тот день произошло. Как и о том, что вообще со мной после того треклятого турнира произошло. Что я испытала, как сходила с ума. И что никто ни разу, кроме Мионы меня не навещал, моим состоянием не интересовался. Никто. Ни разу. — Я медленно и верно шла к тому, чтобы вышибить себе душу Авадой, Сириус! Я жить не хотела, понимаешь? — сорвалась на крик. По щекам тут же потекли горячие слезы. Губу я прокусила клыком, но рана тут же затянулась.       Кто-то воспользовался ее отчаянием, напустив дементоров и, явно находясь под каким-то заклинанием, пырнул в самое болезненное место, обрывая жизнь! — Йен знал, о чем говорил. Поняли это и Сириус с Римусом. Крестный медленно ко мне приближался, я понимала, как он хочет прижать меня к себе и попросить прощение. Римус же, косо посматривая на Йена, попросил прощения:       — Прости меня, Габи. Я не должен был так себя вести. Просто…       — … ты болван, Римус! В этом причина! — сказал Йен, вызывая у волка бурю негативных эмоций и желание скрутить вампиру шею. Да, только сейчас не день перед полнолунием. Силы его равны силам простого волшебника. А вот Йен даже под артефактом защиты от солнца способен на вампирские фокусы. Что он, собственно, и собирался продемонстрировать Римусу и Сириусу, если вдруг запахнет жаренным. Но обошлось.       — Габи, пошли в дом, а? — попросил Сириус, подходя и отталкивая от меня Йена, державшего все это время руку на моем плече, — был не прав. Признаю. Пошли? — и протянул руку. А рядом встал Римус. Он старался не смотреть на Мастера, даже дышал около него через раз.       — Иди, Габи, иди, — подтолкнул меня Йен, — они и правда погорячились. Да, Рэм? — и подмигнул волку, что того даже передернуло. Хотела предложить Йену к нам присоединиться, выпить по чашечки чая с пирогом, но того стоило мне обернуться, и след простыл. Шустрый!       Уже в доме, в очередной раз услышав от Рэма и крестного обещания больше так не поступать, взяла с них обещание спросить, о чем хотели бы, в лоб, а не обходными путями. А на какие вопросы не отвечу, особенно это касается личного, точнее пары и ее наличия, оставить без настойчивого внимания с их стороны. С неохотой, но Сириус и Рэм приняли просьбу, озвучив свою:       — Если будет нужна помощь хоть какая-то, то обращайся! Не жди подходящего момента, — и по очереди меня обняли. — Пошли чай с пирогом пить. Кричер малиновый пирог испек. Вкуснятина!       — Пойдем! — согласилась, идя межу мужчин, обнимающих меня, как драгоценность.       Идя с ними в малую столовую, делала вид, что не ощущаю на себе пристальный заинтересованный взгляд карих глаз, принадлежащих одной рыжей волшебнице. Подслушивать и подглядывать не хорошо, но кто не пойман, тот не вор. Так магглы говорят. Пусть Джинни думает, что я ее не почуяла и не раскрыла. Интересно же, что она и ее мать задумали. В крайнем случае, пригодится еще одна маггловская поговорка: Нет тела — нет дела. Но ее реализацию я оставлю на самый крайний случай.       ***       Рыжеволосая девочка не понимала, что происходит. Почему Люпин и Блэк просят у Поттер прощения? В чем они перед ней провинились. Вроде ничего не происходило. Но они перед Габи в чем-то провинились, раз давали обещание спрашивать прямо, а не завуалировано. Младшая Уизли думала рассказать об этом матери, но потом передумала. Знала, что все равно останется виноватой в ее глазах, не узнай изначальную причину. Поэтому отмела эту мысль и решила все выяснить самостоятельно. Как и то, по какой причине Рональд может противиться прямым приказам матери.       — Если только…       В разуме Джинни промелькнула довольно безумная мысль, которую она довольно быстро отбросила в сторону, ведь такого просто не могло случится. Пара-соулмейт в их семье давно не появлялась, а все из-за печати Предатель крови, наложенной на мать отцом и дедом и умноженной из-за печати на роде отца. Магия не одаривает истиной парой тех, кто нарушил ее закон. Как и потомков такого рода. А тут двойное сочетание. Вывод в этой ситуации следующий:       — Значит, братец, ты не так уж и плох в зельях…       Эта причина вероятнее первой. Следовательно, она это исправит. «Ты обязательно вернешься к истокам, Рончик!» — пообещала Джинни брату. Тот не слышал этих слов и не видел ее орехового взгляда, полого предвкушения предстоящего года. У нее, как у ответственной за удачный исход задуманного ранее плана по бракосочетанию брата и Габриэллы, есть установка, которой она будет следовать. И во что бы то ни стало она выполнит наказ матери.       — Обещаю, мама…