Лекарство для Хокаге

      Время всегда бежит быстрее, когда мы счастливы, когда жизнь стабильна и приятна. Будто бы насмехается над нами, не позволяя растянуть долгожданное удовольствие и как следует насладиться спокойствием.       Вот и Митсу никак не могла придумать, как хотя бы немного замедлить его скорость. После того, как она открылась Какаши в своих чувствах, словно камень упал с плеч, и жить стало гораздо легче и приятнее. Конечно, ей было немного обидно, что сам Хатаке ни слова не говорил ей о его чувствах, но когда он целовал её, прижимал к себе перед сном, невзначай шептал всякие непристойности во время тренировок — обида таяла на глазах.       И после этого признания всё словно бы изменилось. Её жизнь сделала резкий поворот на сто восемьдесят градусов. Раньше она и подумать не могла, что когда-то будет жить с мужчиной, просыпаться с ним в одной постели, делить с ним завтраки, обеды и ужины. И когда Какаши окончательно поселился в её квартире, лишь изредка возвращаясь к себе за какими-нибудь вещами, она чувствовала себя неловко, будто это и не её жизнь вовсе. Но лишь поначалу — со временем Митсу привыкла к его присутствию настолько, что ей казалось, что они живут вместе уже не первый год.       Но когда в отношениях с Какаши всё встало по своим местам, Митсу чаще начала задумываться о своём клане. Из-за внезапно возникших чувств её мечта отошла на второй план, но стоило только всему нормализоваться, и мысли о поисках соклановцев снова начали приходить к ней в голову.       Она постоянно думала о том парне, про которого рассказал мальчишка из Ивагакуре — Кайто Узумаки. Ей безумно хотелось проверить, есть ли он на самом деле, но ни единого представления о том, как это сделать, у неё не было. Оставалось лишь надеяться на то, что Минато не врал ей, когда говорил, что в архиве Анбу есть информация о выживших Узумаки.       На тренировках ей удавалось на время забыться, но как по заказу подошло время ежегодного отпуска, и очутившись в рутине будней, Митсу думала об этом каждый день. Какаши как назло проводил на тренировках и миссиях очень много времени, иногда не появляясь по двое суток, и это вынужденное одиночество лишь сильнее давило на её желание разузнать хоть что-то о соклановцах. Она уже не имела ни единого представления, где можно раздобыть хоть какую-то неизвестную ей информацию, и единственной её надеждой по-прежнему оставался архив Анбу. Но проникнуть туда самостоятельно она не решалась, да и никак не представлялось хорошей возможности.       Думая об этом, Митсу чувствовала лёгкий укол вины. Ведь она изначально вступила в Анбу ради этого; собиралась воспользоваться Какаши ради этого. И хоть сам он об этом не знал и вряд ли догадывался, теперь просить его было не просто неудобно, но даже стыдно. Она никогда и подумать не могла, что этот человек может стать ей по-настоящему дорог, особенно после их первой миссии. Но сейчас же сама мысль о том, что она должна использовать любимого, чтобы достичь своих интересов, заставляла почувствовать себя последней тварью. Она постоянно спорила сама с собой, ведя немой диалог в голове, убеждая и разубеждая себя в том, что попросить Какаши — самое лучшее и простое решение.       «К чёрту! Лучше самой проникнуть в архив и поискать», — думала она, устав от надоевших уколов совести.       Для этого у неё были все карты. Ей удалось-таки разузнать, в какой части штаба располагался архив: как-то раз после тренировки она увязалась за Какаши, когда тот отправился туда составлять очередной отчёт по миссии. К тому же Митсу удалось втереться в доверие к одному из дежурных — он был новеньким, относился к девушке дружелюбно и ко всему прочему не имел большого представления о строгости службы в Анбу, и она подумывала воспользоваться этим. Отношения с Какаши тоже играли ей на руку: о них знали практически все, поэтому она легко могла соврать, что посещает архив по просьбе капитана. Да и нелюбовь Какаши к бумажной работе тоже давно была на слуху, поэтому поверили бы ей наверняка.       Но следом за воодушевлением от такой прекрасной затеи пришло разочарование. Когда об этом бы узнали — а это могло произойти на любой квартальной проверке, — досталось бы прежде всего самому Какаши, как её капитану. И хотя идея была слишком заманчива, она решила, что всё же сперва попросит его.       Из-за чувства вины сначала ей было тяжело даже заговорить с ним об этом — долгое время Митсу тянула с этим. Поэтому она убедила себя, что это лишь просьба о помощи, а не использование.       И она открылась ему полностью, рассказав о своей мечте, о которой знала лишь Кушина — да и та не то чтобы несерьёзно относилась к подобной идее, так и вовсе выступала резко против. Митсу пришлось перешагнуть через себя, через стену недоверия к людям, которую выстраивала вокруг себя годами. Реакция Хатаке была ожидаемой: он был в шоке от такой нелепости. И явно расстроился, когда девушка попросила его порыскать в архиве. Хоть он и согласился, ей все равно казалось, будто сделал он это под давлением.       Но выполнять обещание не спешил, а Митсу не хотела давить ещё больше, всё ещё чувствуя укол совести. Находясь дома целыми днями, варясь в собственных мыслях, она сходила с ума. Её пылкий нрав и нежелание сидеть на месте играли с ней злую шутку.       — Так, всё! Наруто, идём гулять! — воскликнула Митсу, когда в очередной раз голову начало разрывать от мыслей.       Малыш такому заявлению явно обрадовался. Они сидели дома безвылазно уже несколько дней, и для свободолюбивого Наруто это было невыносимо. Без лишних слов он понёсся к шкафу, собираясь нарыть себе одежду.       Собравшись, Митсу взяла немного денег, и они вышли из дома. На улицах было людно. Оно и не удивительно — погода стояла отличная: тёплое весеннее солнце позволило скинуть с себя тяжёлые зимние одежды.       Прогуливаясь по главной улице, ведя Наруто за ручку, Митсу по обыкновению начала замечать косые взгляды прохожих. Сказать что-то в её адрес никто не решался, но по тому, с какой ненавистью горели их глаза, всё было и так понятно. Мамочки в спешке уводили детей подальше, что-то нашёптывая им, торговки презрительно фыркали вслед, а некоторые не стеснялись даже показывать пальцами.       Митсу не злилась: она уже привыкла к такой реакции людей. Наруто ненавидели практически все, хоть при его пылкой родственнице открыто демонстрировать свои эмоции решался не каждый. Но и её саму не жаловали из-за связи с ребёнком-демоном. До той злополучной ночи Митсу никогда не сталкивалась с таким отношением к себе — сейчас же ей отказывали в обслуживании, продавцы частенько закрывали прилавки прямо у неё перед носом, а в некоторых заведениях специально для неё в несколько раз завышали цену. Из-за того, что она стала опекуном Наруто и всегда появлялась с ним на людях, её возненавидели тоже.       «Идиоты, — уныло думала она, заслышав привычные перешёптывания за спиной. — Как будто ребёнок виноват в том, что кто-то из ваших знакомых погиб тогда. Как будто мы с ним лично держали демона на поводке и пальцем указывали, куда бить!»       Её радовало лишь одно: Наруто был ещё слишком мал, чтобы осознать происходящее. Митсу старалась сглаживать углы настолько, насколько это было возможно, защитить и уберечь его от людской злобы. Слава о её вспыльчивости и тяжёлом характере шла впереди неё, поэтому зачастую ей это удавалось. Но она прекрасно понимала, что когда он подрастёт, изолировать его от этого уже не получится.       «Эх, малыш… Жили бы мы со своим кланом, в своей деревне, ты бы рос счастливым. Никто бы не обижал ни тебя, ни меня», — уныло мечтала Митсуне, сворачивая к лавке сладостей, в которой ей никогда не отказывали.       Она была благодарна судьбе за людей, для которых деньги были важнее предрассудков, и хоть мужчина за прилавком был с ней немногословен и смотрел как на врага, всё же всегда продавал ей всё, что она пожелает. Закупившись, Митсу повела Наруто к реке.       «Устроим пикник. Ты и я, вдвоём, вдали от этих злобных лиц», — думала она, с улыбкой смотря на Наруто.

***

      «Как это нет? Да нет же… быть такого не может…» — думала Митсу, лёжа рядом с Какаши.       Сегодня он пришёл намного позже, чем должен был. Как выяснилось — заходил покопаться в архиве. Стоило Митсу это услышать, как сердце тут же подскочило в груди. Но каково же было разочарование и удивление, когда Какаши сказал, что ничего не нашёл о клане Узумаки.       Она хотела было ещё поспрашивать его об этом, но он уже уснул. А вот Митсу сон никак не шёл.       «Странно всё это, — продолжала рассуждать она. — Получается, Минато солгал… Совсем не в его духе. Значит, Какаши врёт? Нет, не хочу даже думать об этом! Да и зачем ему?»       Но поведение Какаши и вправду показалось Митсу подозрительным. Оттягивал разговор, отводил взгляд и говорил как-то скомканно — это было совсем на него не похоже. Верить, что он обманывает не хотелось, да и причин этому она придумать не могла.       «Если он что-то нашёл, ему нет смысла скрывать, — убедила себя Митсу. — Он знает, что это важно для меня, врать он не стал бы. Только если… — Она вспомнила о большой нелюбви Какаши к ковырянию в бумажках. — …чёртов капитан вообще не был в архиве! Лень ему, я так и знала! Вот же! Лучше бы сразу сама пошла!»       Митсу повернула голову к Какаши и обиженно зыркнула ему в затылок. Продумав план проникновения в архив, пару раз отрепетировав свою ложь дежурному, она, наконец, расслабилась и уснула.

***

      Митсу редко задумывалась о миссиях, на которые их посылают. Выполнила и забыла. Но в течение года их команда то и дело сталкивалась с разведчиками из Деревни Скрытого Камня, и любопытство девушки разгоралось с каждым разом всё сильнее и сильнее. Это выглядело как минимум подозрительно: Ивагакуре явно посылала своих шиноби с целью проникнуть в Коноху. Но зачем им это было нужно? Последнее задание, на котором им удалось схватить пленного и доставить его в штаб, снова заставило Митсу задаться многими вопросами.       Но ответ на них найти у неё не было возможности. Их работа заканчивалась на том, чтобы доставить лазутчика в штаб, где уже шиноби из клана Яманака будут выполнять свои обязанности. Уведомлять о выясненных сведений никто, конечно же, их не станет.       «Ну и ладно, уж больно надо, — думала Митсу, понимая, что не сможет удовлетворить своё любопытство. — Да и вообще, какая мне разница? — Она обиженно надула губы, словно маленький ребёнок, и скрестила руки на груди. — Ну, интересно же. Это всё слишком подозрительно — такое не может быть простым совпадением. Все эти разведки наверняка связаны между собой. Как же хочется узнать, что же Ива замышляет», — рассуждала она, отвечая на свой же вопрос.       Но бытовая рутина и тренировки быстро избавили Митсуне от ненужных вопросов о разведках Камня. День сменял другой, затягивая девушку в водоворот повседневной жизни. Ещё и Какаши с несвойственной ему нежностью в последнее время не давал Митсу времени думать о вещах, которые её не касались.       В единственный выходной на неделе Митсу пребывала в подавленном настроении. Она так хотела ещё раз выбраться с Наруто на природу, может даже искупаться, и несомненно захватить с собой Какаши, даже если тот сопротивлялся бы. Но мерзкая погода не дала и шанса — к концу недели тучи заволокли небо, и дождь то и дело стучал в окна.       Митсу развалилась на диване, одним глазом приглядывая за Наруто, который увлечённо возился с конструктором, подаренным ему Микото. «Саске с ним всё равно не играет, а вот Итачи в своё время очень его любил. Может, и Наруто понравится», — говорила она, когда отдавала коробку.       Наруто и вправду понравилось. Его редко можно было завлечь чем-то больше, чем на пять минут, поэтому сейчас Митсу с наслаждением пользовалась подаренным ей самой судьбой временем — Наруто не беспокоил её уже целых полчаса.       Какаши ушёл в магазин, но скоро должен был вернуться. Заметив с утра её подавленное настроение, он предложил провести день дома.       — И чем он будет отличаться от любого другого дня? — недовольно говорила на это Митсу.       Он ничего не отвечал, но улыбался как-то загадочно. Впрочем, Митсу это не особо тревожило: полностью поглощённая своим унынием, она не могла о чём-то рассуждать всерьёз.       Вернулся Какаши с двумя пакетами, полностью промокший.       — Я решил купить готовой еды, — с порога объявил он, разуваясь. — Ты чего, всё лежишь? — с недоумением произнёс Хатаке, входя в комнату.       — Оставь меня, Какаши, я в печали, — наигранно вздохнула Митсу, прикладывая ладонь тыльной стороной ко лбу.       Тот лишь покачал головой, улыбаясь.       — Ну-ну, — кинул он. — Вставай давай. Я в душ и переодеваться. А то весь вымок.       Митсу нехотя скатилась с дивана и засеменила в сторону Какаши. Он уже копошился в пакетах.       — Накрой, пожалуйста, на стол, — попросил он, когда Митсу подошла.       Она демонстративно закатила глаза, пытаясь показать максимальную степень своего возмущения этой просьбой. Но в пакеты всё же заглянула: было интересно, что такого Какаши накупил.       — Я в пару мест забежал, — сказал он, заметив заинтересованность девушки. — Вот, это лично тебе.       Он протянул ей небольшой бумажный пакет.       — А? — удивилась она. — Чего это?       Плохое настроение начало куда-то улетучиваться.       — Чтобы не грустила, — будто бы немного смутившись, произнёс Какаши.       Он направился в душ. Митсу вдогонку крикнула:       — Чтоб там свои заплывы не устраивал!       — Да-да, — приглушённо раздалось из-за двери.       Она заглянула в пакет, который ей дал Какаши, и тут же лицо её озарила улыбка.       «Вот же хитре-е-ец», — довольно подумала она.       Внутри были аккуратно уложены несколько ёканов и её любимых тайяки. Митсу облизнулась и выудила из пакета одну рыбку.       «В целом не такой уж и паршивый день», — заключила она, откусывая десерт.       Наруто, заприметив, что Митсу уже что-то жуёт, тут же бросил свои игры и направился прямиком к ней. Она покачала головой, улыбаясь, и достала рыбку и ему. Довольный, малыш сразу же поковылял обратно к конструктору.       Митсу принялась доставать контейнеры с едой из пакетов и аккуратно, насколько умела, выкладывать на тарелки. Вскоре небольшой столик был накрыт. Она опасалась, что Наруто, увидев такое обилие еды, сразу же полезет и сцапает что-то — всё-таки некоторые продукты ему ещё нельзя было кушать. Но тот всё ещё довольно пожёвывал тайяки и не особо интересовался, что там стоит на столе.       Какаши как раз вышел из душа и, пройдя в гостиную, удивлённо присвистнул. Он присел рядом.       — Я там ещё пива купил, — почесав затылок, сказал он. — Не знаю, нужно ли было, но…       — Я видела, — перебила его Митсу. — Пока убрала в холодильник.       Они неспешно принялись за еду. Митсу отметила про себя, что Какаши, пожалуй, перестарался: на столе, теснясь, стояли блюда с суши, чуть остывшими темпура с креветками, которые Какаши, к слову, не особо любил, но, видимо, купил специально для неё, кальмарами и какими-то овощами, хрустящие куриные карааге под пряным соусом, якитори со сладким перцем и баклажанами, приправленные сладковатым соусом и онигири с лососем. В ещё одном пакетике Митсу снова нашла сладости: разноцветные данго и пирожные моти, и теперь они красовались на отдельной тарелке с дальнего края стола, ожидая своего часа.       — Не стоило так тратиться, — говорила Митсу, тянувшись за очередным кусочком жареной курицы.       — Я бы не сказал, что это сильно ударило по моему кошельку, — ухмыльнувшись, ответил Какаши.       — Да, но мы вовек не съедим это всё.       — Ну, если ты продолжишь в том же духе, думаю, управимся за пару часов.       — Я тебе сейчас рис запущу прямо в лоб!       Какаши засмеялся, Митсу улыбнулась тоже. Она уже взяла один онигири, готовясь исполнить свою угрозу, демонстративно прицелилась и понесла ладонь прямо по направлению к лицу Хатаке. Тот, улыбаясь, перехватил её руку и откусил кусочек от рисового шарика.       — Эй! Это был мой!       — Да? А мне казалось, ты мне его в лоб запустить хотела.       День плавно перетекал в вечер. Наруто всё же совершил небольшой набег на стол, утащив с него одну шпажку с якитори и парочку рисовых булочек. Когда с основной частью еды было покончено, Какаши, к удивлению Митсу, предложил сыграть в карты.       — Чего? У меня даже нет карт, — непонимающе говорила она.       — Я купил, сейчас принесу, — отвечал он, поднимаясь с пола.       Митсу тем временем быстро убрала пустые тарелки и аккуратно разложила оставшуюся еду, отодвигая к краю. Следом достала по баночке пива из холодильника. Когда Какаши пришёл с колодой карт, она уже делала первый глоток.       — Я и тебе достала, — довольно сказала она.       — Да я, вообще, думал, это всё тебе, — серьёзно ответил Какаши.       Она состроила такое недовольное лицо, что Какаши ничего не оставалось, кроме как отпить из своей банки.       — На раздевание играем, капитан? — лукаво улыбнулась Митсу, наблюдая за тем, как Какаши тасует колоду.       — Чтобы играть на раздевание, тебе нужно сначала одеться, — подметил Какаши, кивая на её пижаму, состоящую лишь из майки и коротких шортов.       — А ты не переживай, чтобы меня раздеть, тебе ещё нужно будет выиграть.       Митсу снова прихлебнула и взяла свои карты. Она подняла взгляд на Какаши, но по его выражению лица было непонятно, повезло ему или нет. «Вот же стена непроницаемая», — подумала Митсу, однако с гордостью.       — Давай ещё, — уверенно сказала она, и Какаши протянул ей ещё одну карту.       Довольная тем, что скорее всего, выиграла, Митсу даже не пыталась скрыть ликование. Какаши достал карту, затем ещё одну. Оглядев их, он удручённо вздохнул и произнёс:       — Перебор.       — Хе-хе-хе. — Митсу попыталась изобразить злодейский смех. — Раздевайся, капитан.       Какаши недоумевающе посмотрел на неё. Она покивала. Не испытывая ни грамма смущения, он стянул с себя футболку. Митсу удовлетворённо оглядела его голый торс и прикусила губу.       Больше она не настаивала на раздевании — ей хватило и этого, хоть Какаши и проиграл раз пять-шесть. Тот, впрочем, тоже говорил, что если захочет раздеть Митсу, ему для этого не нужно будет выигрывать у неё в карты.       Играя в карты, потягивая пиво, Какаши и Митсуне не заметили, как быстро пролетело время. Наруто, наевшись булочек, уже начал клевать носом, поэтому Митсу отправилась укладывать его спать, пока Какаши остался убирать со стола.       Малыш уснул быстро, и Митсу решила понежиться в ванной перед следующей рабочей неделей. Она набрала воду, сделала немного пены и с удовольствием окунулась в горячую воду. Вытянула ноги, прикрыла глаза и запрокинула голову, опираясь на бортик. Мышцы постепенно расслаблялись, тело казалось невесомым в воде.       Митсу услышала щелчок открывающейся двери и приоткрыла глаз. Какаши вошёл, не стесняясь, и это немного смутило её.       — И что это ты себе позволяешь? — улыбаясь, спросила она.       — Мне там скучно одному, — спокойно произнёс он, подходя ближе.       — И что, предлагаешь мне тебя повеселить? — приподнимаясь, спросила Митсу.       Какаши непроизвольно окинул её взглядом, задержав его на выпирающих ключицах, затем опуская ниже, к груди. Заметив это, девушка ухмыльнулась и снова погрузилась в воду. Он приблизился, присаживаясь рядом и аккуратно положил ладони ей на плечи, затем начал легонько массировать их. Митсу глубоко вдохнула и расслабилась окончательно.       — Ты балуешь меня, капитан, — полушёпотом сказала она.       Какаши ничего не ответил, но Митсу заметила его улыбку.       — Присоединяйся, — чуть повернув к нему голову, прошептала она.       Уговаривать его не пришлось, и вот, спустя несколько минут они лежали в горячей воде вдвоём. Он обнимал её сзади, положив руку ей на живот, она опустила голову ему на плечо, облокотилась на него, закрыла глаза.       Митсу слышала, как щёлкают пузырьки пены, как мерно дышит Какаши, и внезапно почувствовала такой комфорт и умиротворение, что захотелось растянуть этот момент. Ощущала его голое тело своей кожей, и это было так интимно, как никогда. Ей не хотелось сейчас ни заигрывать с ним, ни приставать, ни возбуждать — лишь сидеть вот так, почти не шевелясь, осязать его, быть так близко к нему.       Какаши тоже не совершал никаких активных действий, и хоть она чувствовала его лёгкое напряжение, но была уверена, что он и сам наслаждается этим спокойствием и их близостью. Она потянулась к нему, приподнимая голову, и поцеловала — это был порыв, но такой нежный, лёгкий, без намёка на страсть. Какаши на мгновение замешкался от удивления, но ответил на поцелуй.       Он осторожно коснулся её лица, провёл по коже вниз, опустил ладонь на шею. Митсу замерла от неожиданности и прервала поцелуй. Какаши смотрел на неё с нежностью, какой не бывало ранее, и она таяла от его взгляда. Опустив голову ему на плечо, Митсу не в состоянии была разорвать зрительный контакт, так и смотря на него и мягко улыбаясь.       Он улыбался тоже, но лишь слегка, а его глаза будто бы светились — мягко, тепло. Она почувствовала, словно ничего больше нет — лишь они одни в этом огромном, страшном мире. И ей это нравилось.       — Не смотри так на меня, — внезапно произнёс Какаши.       — Как? — удивившись, спросила Митсу.       — Не знаю. Так.       Митсу хихикнула и брызнула ему в лицо.       — Ну, вот. Это уже больше похоже на тебя, — довольно произнёс он.       — Ой, да ну тебя. — Она показала ему язык. — Не даёшь расслабиться перед завтрашним днём.       — Да ладно, ты опять проспишь до полудня, — отмахнулся Какаши. — А мне с раннего утра надо быть в штабе.       — Чего-о? — возмущённо протянула Митсуне. — Зачем это?       — Работы накопилось. Скоро квартальная отчётность, а у меня не готовы даже отчёты по миссиям.       — М-да уж, и как тебя вообще капитаном-то назначили.       Тот ничего не ответил, лишь нервно хихикнул.

***

      Наутро он действительно засобирался в штаб. Митсу проснулась, когда он уже уходил.       — Увидимся на тренировке, — спешно бросил он.       — Ага, — целуя его на прощание, отвечала Митсу.       Её снова ждал обычный, рутинный день, и, позавтракав вместе с Наруто, она начала собирать его. Ей уже было неловко снова отводить его к Микото, но прежняя сиделка настолько плохо справлялась со своими обязанностями, как казалось Митсуне, нарочно, что выбора просто не оставалось.       — О, Итачи, привет, — улыбнулась девушка. — Идём на тренировку?       Тот так же вежливо поприветствовал её, и, оставив Наруто под присмотром Микото, они поспешили в штаб. Погода по-прежнему стояла пасмурная: дождя пока не было, но всё указывало на то, что он скоро пойдёт. Несмотря на это, их всё равно ждала тренировка на свежем воздухе. Какаши в этом плане был непреклонен.       «Эх, в какие-то моменты такой ответственный капитан, а в какие-то самый настоящий лентяй», — с улыбкой думала Митсу, вспоминая его долги по отчётам.       — Узумаки-сан. Учиха-сан, — коротко поприветствовал их молодой дежурный.       Митсуне по привычке ответила коротким кивком, но подняла голову и замерла. Её голову озарила совершенно дурацкая, но уже давно созревшая идея.       «Чёрт, это тот мальчишка, — подумала она. — Сейчас или никогда?» — Она засомневалась на мгновение.       Тот самый шиноби — новенький дежурный, к которому она уже давно втёрлась в доверие, единственный из всех, кто обращался к ней дружелюбно. Тот, который всегда поддерживал любой разговор и первый начинал общение. Тот, который ещё мало знал о суровых правилах Анбу. Тот, кто мог пропустить её в архив.       — Итачи, иди пока, я догоню, — спокойно сказала Митсу, несмотря на охватившее её волнение.       Решение пришло спонтанно. Всё сложилось так удачно, что было бы грех не воспользоваться. Этот мальчишка на посту и Какаши со своими отчётами, который чисто теоретически мог что-то забыть.       — Слу-у-ушай, — протянула Митсу, нагибаясь поближе к дежурному, практически ложась на стойку, — там Какаши забыл взять кое-какие документы из архива и попросил меня зайти по пути. Ему для отчётности надо.       — Х-Хатаке-сан ничего не говорил об этом. — Парнишка заметно занервничал, но по-прежнему пытался улыбаться.       Митсу старалась выглядеть естественно. Она наигранно вздохнула, слегка нахмурилась и произнесла:       — Ну, конечно. Как всегда. — Митсу фыркнула, недовольно скривив губы. — Он такой нерасторопный, когда дело касается его дурацких отчётов. — Митсу старательно делала вид, что жалуется на капитана, закатывая глаза. — Ты же знаешь, как он их не любит, да? — Она демонстративно состроила недовольную рожу, высунув язык. — Ещё и меня в это втянул. А я говорила ему: «Кто я такая, чтоб меня в архив пустили? Иди сам!» Нет же: «Зайди и всё! Тебе всё равно по пути, бла-бла-бла, на допуск никто не обращает внимание, бла-бла-бла». Вот что ему, лень, что ли? Ещё капитан называется.       Она мельком бросила взгляд на дежурного. Он слушал с интересом, но на лице всё ещё висела нервная улыбка. Митсу продолжала свою актёрскую тираду:       — А мне как будто хочется в бумажках копаться. Я ему сказала: «Это твоя работа, причём тут я?» А он, знаешь, что? — Парень отрицательно покачал головой, не отрываясь глядя на неё. — А ему, видите ли, некогда! Работы много навалилось на него. Надо отчёты составлять! А старые подписать забыл! А кто виноват, что ты ничего не делаешь вовремя? — воскликнула Митсу. Она уже настолько вжилась в роль, что ей даже начало нравиться. — Вот и ходит в последние дни злой, как пёс, чуть что, сразу начинает срываться, ругаться — ну, ты знаешь, какой он, когда не в духе.       Парень покивал. Митсу сделала небольшую паузу, снова взглянув на дежурного. Тот, очевидно, полностью ей верил. Однако, услышав про «злого» Какаши, нервно сглотнул. Митсу это заметила и мысленно ухмыльнулась — значит, она надавила куда нужно.       — Э-эх, ладно, что я тут со своими жалобами. — Она состроила максимально печальный взгляд. — Извини, что побеспокоила. Скажу ему, чтобы сам валил в свой архив ковыряться! Надеюсь, он там не сильно занят. Вот разорётся, если я его снова от какого-то отчёта отвлеку.       Митсу хихикнула, но вот молодому дежурному это смешным не показалось.       — Если вы уверены… Не хотелось бы беспокоить Хатаке-сана.       — Да попробуй, не беспокой, — сказала Митсу, цокнув языком. — Вообще его в эти квартальные дни даже палкой с дальнего расстояния трогать не хочется. А что поделать?       Было видно, что парень ещё сомневался. Но спустя пару секунд произнёс едва слышно:       — Х-хорошо. Я вас пущу в архив. Только, пожалуйста, как можно быстрее найдите нужные документы. Лучше, чтобы никто не знал, что вы там были.       Он протянул ей невзрачный на вид ключ с выцветшей биркой.       — Ох, ладно, — наигранно вздохнула Митсу. — Что не сделаешь ради капитана. Не переживай: одна нога тут — другая там.       Парнишка снова нервно улыбнулся. Митсу отвернулась от него и с лицом победителя направилась в заветный архив. Зайдя за угол, она наконец выдохнула. Сердце колотилось, как проклятое, но улыбка растянулась на лице до самых ушей.       «Легче лёгкого, — довольная собой, думала Митсу. — Боже, какой же наивный мальчишка. Любой другой дежурный меня бы ещё после первых слов развернул бы и выпнул, а этот даже выслушал. Какая прелесть».       Она прекрасно помнила, где находится нужная ей дверь, и спустившись на два уровня ниже, повернула направо и сразу заметила невзрачную табличку с потёртой надписью «Архив». Дрожащими пальцами она поднесла ключ к замочной скважине и, оглядевшись по сторонам, неуверенно отперла дверь. Всё внутри трепетало от предвкушения.       Наконец, Митсу оказалась там, где давно желала. Перед ней расстилались ряды стеллажей с аккуратно расставленными на них папками и свитками. Она дышала часто. Несколько секунд стояла, не веря в собственный успех. На лице застыла довольная улыбка.       Но стоило только пелене ликования спать, как девушка поняла, что понятия не имеет что и где ей искать. Она медленно прошлась вдоль крайнего ряда, бездумно разглядывая стоящие на полках папки.       «Кажется, я могу понять, почему Какаши не любит здесь бывать», — подумала она, ещё раз оглядев масштабы поисков.       Делать было нечего — раз уж она тайком пробралась сюда, надо было действовать, и быстро. До тренировки оставались считанные минуты, и Митсу начала изучать, по какой системе здесь расположены документы. Долго разбираться не пришлось: к счастью, все было отсортировано по годам. Она начала вспоминать.       «Так, Кушина говорила, что все Узумаки погибли во времена Второй Мировой войны Шиноби, значит…»       Она начала внимательнее оглядывать таблички с датами документов. Чтобы найти нужный стеллаж у неё ушло не меньше десяти минут, и Митсу начала переживать, что опоздает на тренировку и получит нагоняй от Какаши. Но останавливаться сейчас было нельзя — иного шанса могло не представиться, поэтому она уверенно продолжила поиски.       «Ерунда какая-то, — недоумевала Митсуне. — Ничего нет».       Она перепроверила дважды. Всего два стеллажа были датированы годами, которые ей были нужны, но там ничего не нашлось. Она впала в ступор. Её охватило ужасное чувство, будто кто-то был с ней не до конца честен: либо Кушина лгала о времени гибели клана Узумаки, либо Минато специально соврал о том, что в архиве есть документы, чтобы заманить её в Анбу.       Такой расклад её не устраивал. Она чувствовала, как начинает закипать. Ей не хотелось даже мысли подобной допускать, но сложившаяся ситуация указывала лишь на это. Это был полный провал. Митсу несколько лет верила, что информация в архиве Анбу даст ответы на все её вопросы, и сейчас была просто обескуражена. Неужели её заветной мечте всё-таки не суждено осуществиться?       Следом за мимолётной злостью пришло уныние. Будто забрали единственный смысл жизни.       «Так, соберись, — подумала она. — Чёрт с ним, с этим архивом. Нет так нет. Пороюсь в библиотеке ещё раз на следующем выходном. Может, в отпуске удастся получить разрешение на выезд из страны — съезжу в Узушиогакуре, если получится. Варианты ещё есть, не раскисай», — подбадривала она саму себя.       Собравшись с мыслями быстрее чем обычно, она уже направилась к выходу. Внезапно её взгляд зацепился за толстенную папку, лежащую на столе перед выходом — видимо, кто-то недавно работал с ней и забыл убрать на место. И Митсу бы вряд ли задержала на ней внимание, если бы на обложке большими буквами не красовалось: «ИВАГАКУРЕ НО САТО. РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ МИССИИ. СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО».       Она перечитала заголовок несколько раз. В голове закрутились шестерёнки. Неужели папка, лежащая перед ней, была как-то связана с теми миссиями, на которых постоянно направляли команду Ро? Заголовок прямо кричал: «Загляни в папочку, посмотри, что там». Сопротивляться зову любопытства Митсу никогда не умела, да и не хотела.       «Ой, всё равно уже опоздала, — оправдываясь, думала она. — Не нашла одно, так почему бы не узнать, чего Камень от нас хочет? К тому же, вдруг там будет хоть какое-то, даже малейшее упоминание о Кайто». — Внутри затеплилась крохотная, почти неосуществимая надежда на то, что она найдёт хотя бы крупицу информации о соклановце. Ей было бы достаточно хотя бы подтверждения того, что он действительно существует.       Любопытство — не порок, а голос внутреннего ребёнка. Ребёнка, которого в детстве старшая сестра постоянно ограничивала в желании освоения этого хрупкого, жестокого мира; который теперь, сидя глубоко в подсознании, периодически подавал голосок, требовательно настаивая на удовлетворении своей жажды познания. И кто была Митсу, чтобы перечить этому голосу? Она уже давно подружилась со своим внутренним ребёнком, спокойно поддерживая все его авантюры и желания.       И вот она уже уверенно перелистывала страницы многочисленных отчётов, приказов и прочих документов. Митсу не искала чего-то конкретного, и спустя пару минут чтения урывками ей это всё уже заметно надоело. Она хотела найти какое-нибудь упоминание о команде Ро или о Какаши, чтобы понять наверняка, что это как-то связано с их заданиями. Но все документы, что она читала, были какими-то смутными, непонятными, обобщёнными. Там лишь указывалось о некой договоренности между Листом и Камнем без какой-либо конкретики.       Митсу протяжно выдохнула. Она взглянула на даты, и лицо её приобрело недоумённое выражение. Бумаги были чуть ли не двадцатилетней давности.       «Что-о-о? — думала изумлённая Митсуне. — Это аж с тех времён длится?»       Она открыла папку с конца, рассчитывая увидеть более свежие документы. Самым последним в ней был аккуратно подшит протокол допроса в несколько листов. Митсу бегло пробежалась по первым строкам, где было указано лишь время допроса, кто его проводил, место и прочая ненужная ей информация. Имя допрашиваемого ей ни о чём не говорило, поэтому она перевернула лист, вчитываясь в добытые показания.       «Со слов обвиняемого, он проживает в Ивакагуре с рождения, — начинался текст. — На службе под непосредственным руководством Тсучикаге находится три года. О данном ему распоряжении говорить отказывался, поэтому пришлось прибегнуть к физическим пыткам. Спустя час результата не последовало, поэтому было решено давить на обвиняемого психологически».       Митсу пропустила абзац с описаниями оказанных на бедолагу воздействий, чтобы поскорее перейти к сути. Она уже догадалась, что допрашивали, скорее всего, мужчину, которого команда Ро задержала на последней миссии у границы.       «В ходе допроса обвиняемый признался, что особый указ Тсучикаге заключался в том, чтобы незаметно проникнуть в Коноху и вернуть украденные командой Ро подразделения Анбу документы».       «Да, это точно наше дело!» — воскликнула про себя Митсу. Она продолжила чтение.       «Так же удалось установить, что особый указ Тсучикаге, на который несколько раз ссылался обвиняемый, содержится в свитке, который был изъят у него в ходе обыска. Свиток был запечатан, а его содержимое зашифровано, но команде шифровальщиков удалось вскрыть и расшифровать документ (содержимое см. в приложении №1 к протоколу).       …Как удалось выяснить у допрашиваемого, упомянутые в указе Тсучикаге свитки и чертежи клана Узумаки — те, что были изъяты в ходе секретной операции согласно приказу главы подразделения «Не» Анбу Конохи Шимура Данзо №412 по делу №1487 подразделения Анбу, которое команда Ро успешно вернула из Ивагакуре…»       Митсу замерла. Она перечитала ещё раз.       «Какие ещё к черту «свитки клана Узумаки»? Причём тут Данзо? Что за бредятина?» — недоумевала она.       У неё появилось странное ощущение, будто она приблизилась к чему-то запретному, тайному, но к тому, что ей обязательно нужно было знать. «Изъятые в ходе тайной операции свитки клана Узумаки» — звучало слишком подозрительно, чтобы Митсу могла позволить себе не обращать на это внимания. Она перевернула страницу, чтобы найти приложение, в котором находился расшифрованный указ Тсучикаге.       «…Ваша цель предельно ясна… — начала читать Митсу, пропуская ненужное, растянутое начало. — …Проникнуть на территорию Конохагакуре и выяснить, где хранятся знания клана Узумаки, обманом захваченные людьми Конохи, а также вернуть обратно украденные шиноби Конохи компрометирующие Хокаге документы. Нарушение договорённости между Конохой и Ивагакуре о разделе чертежей и свитков клана Узумаки даёт вам полное право действовать жёстко и решительно, если ситуация того потребует. Предатели из Конохи, решившие, что уничтожение клана Узумаки нашими силами сойдёт им с рук, глубоко заблуждаются. Раз они решили присвоить себе все знания клана Узумаки, добытые ценой многих жизней, то и они должны умереть…»       Тут же, чуть ниже, на маленьком листочке была миниатюрная карта Конохи, на которой было отмечено несколько точек — видимо, места, в которых по сведениям Тсучикаге теоретически могли находиться желаемые им документы. Одним из них был штаб Анбу. Сам же указ не был похож на обычный — Тсучикаге писал будто бы личное письмо своим шиноби, словно пытался зажечь в них искру. И это сработало на Митсу.       «Уничтожили клан Узумаки? Чего?! Уничтожили?!»       Внутри неё всё запылало. Она не верила в написанное. Такое просто не могло быть правдой. Неужели её родная сестра столько лет лгала ей, говоря, что клан погиб на войне? Неужели договорённость, о которой писал Тсучикаге, заключалась в том, чтобы Камень и Лист совместными усилиями стёрли с лица земли клан Узумаки?       Митсу почувствовала, как внутри нарастает пламя, выжигающее лёгкие, как адреналин гонит горячую кровь по венам, заставляя сердце неистово колотиться. Руки задрожали, и она сжала кулаки. Из последних сил борясь с желанием швырнуть эту папку в стену, разорвать её или расколошматить стул, Митсу встала и прошлась вдоль стеллажей. Она шагала широко, но быстро, продолжая тяжело и громко дышать. Несколько раз она мысленно просила саму себя успокоиться, но захвативший её гнев затыкал голос разума сразу же.       «Так, думай, думай, — начала рассуждать она. — Ответ как будто бы где-то рядом, слишком близко, но я не вижу его. Думай… Так, Тсучикаге пишет о договорённости между Конохой и Ивой, которая, судя по всему, заключалась в уничтожении клана Узумаки. — Стоило ей подумать об этом, как она остановилась как вкопанная, уставившись в пустоту. Сердце продолжало стучать о грудную клетку. Митсу часто-часто заморгала, силясь не заплакать. — Уничтожили… Целый клан… Боги…»       Гнев всегда появлялся молниеносно, неожиданно, накрывая с головой — так же быстро он улетучивался, оставляя после себя тяжёлый осадок. Опустошённая, Митсу снова села на стул, невидящим взором уставившись в папку.       «Уничтожили, убили… Неужели всех? Как такое вообще возможно? Но ведь Лист был в дружественных отношениях с кланом Узумаки. Как они смогли предать их? Нет, что-то не сходится. Никаких указаний на это нет. — Митсу пыталась откинуть лезшие в голову ужасные мысли. — Только указ Тсучикаге?.. Мало ли, что он там мог понаписать. Да, может, он лжёт, пытаясь манипулировать своими шиноби. Нужно найти приказ Данзо. При чём тут вообще Данзо? И почему документы, которые мы выкрали из Ивы, «компрометируют Хокаге»? — Митсу нахмурилась, всё ещё пытаясь выровнять дыхание. — И что же там такого важного, что Тсучикаге держал её аж у себя в кабинете и теперь приказывает своим людям вернуть её? В любом случае, это наверняка связано с кланом Узумаки. Так, какой там номер дела?»       Она снова зашуршала страницами. Дрожащими пальцами водила по строкам в протоколе допроса, ища глазами номер дела, который был там указан.       «Так, вот. «Дело номер 1487 подразделения Анбу». Чёрт, не понятно, оно в архиве Анбу или в Корне? Приказ отдал Данзо, значит, наверное в Корне? Но почему стоит «подразделение Анбу»? А-а-а-а, я не понимаю. Так, ладно, спокойно, — подумала Митсу, восстанавливая дыхание. — Вообще, если указано, что дело в подразделении Анбу, то оно должно быть здесь. Но если это что-то невероятно секретное, что за ним аж отправляли команду Ро в Камень… оно может быть и у Хокаге. Ладно, сначала посмотрю здесь, потом к Хокаге».       Митсу закрыла папку и вновь подошла к стеллажу, который до этого просматривала. Она начала перебирать папки, вглядываясь в номера, указанные на обложке.       «Та-ак… номер 1484, номер 1485, номер 1486, номер… 1488? И где же 1487?!»       Она ещё раз перелистала несколько папок. Потом просмотрела другие в надежде, что нужная ей завалялась где-то среди прочих. Но так и не нашла папку с делом №1487.       «Ну конечно! — Митсу снова напряглась. — На что я рассчитывала! Именно нужного мне дела нет».       Митсу вновь почувствовала, как закипает. Она чувствовала раздражение и досаду из-за того, что именно этой папки нет на месте. Словно судьба игралась с ней, нарочно не давая заполучить давно желаемые ответы.       Она вновь попыталась себя успокоить, делая глубокие вдохи и протяжные выдохи. Снова начала думать. Ничего не оставалось — только проникнуть в кабинет Хокаге.