what if…

Боль в глазу нарастала уже второй день. Силко пропустил вчерашнюю инъекцию, так и не дождавшись Джинкс. Он так давно не занимался этой процедурой самостоятельно, что руки всё забыли. Единственная причина, по которой пришлось взять в руки инъектор - нестерпимая, разъедающая нервы боль во всей левой половине лица. Тяжелый вздох разрезает тишину кабинета, и Силко садится в кресле удобней, пытаясь сильнее открыть веко свободной рукой. Знает, что, если не попадет четко в зрачок, ситуация усугубится, но выбора нет. Десять секунд отчаянных попыток поднести аппарат к глазу резко прерываются маленькой, но смелой рукой, выхватывающей инъектор. Джинкс. Привычным движением залезает к Силко на колени, но, вопреки обычной нежности и аккуратности в действиях, она резко прижимает его голову к спинке кресла. Девочка импульсивная, Силко привык, он никогда не упрекает ее за это. Нужно просто понять, что произошло, он волновался, ужасно волновался. - Где ты была, Джинкс? - О, ты знаешь, тут, там… - отводит глаза, изображая непосредственность, - преследовала призраков, - она рычит эти слова, перехватывая его за щеки. - Но, знаешь что? Не все они мертвы. - опасно наклоняется к лицу, глядя исподлобья. Опасно. Он понял. Вай. Она узнала. - Я могу объяснить… Щеку разрезает резкая боль от инъектора. Джинкс на пределе, это очевидно. Она никогда не делала ему больно, но сейчас… - Не двигайся, Силли, я же могу поранить тебя. - невинно говорит девочка Это дурацкое прозвище, слава богу она никогда его так не называла при других. В детстве ему и похуже придумывали, но такой простой каламбур, созвучный с его именем, еще и из уст своей любимицы… Даже унизительно. - Я не знал… Маркус никогда не говорил, что она была в Тихом Омуте, - отводя взгляд произнес Силко. Ведь действительно не знал, но виноват перед девочкой за непреднамеренную ложь. Потеря бдительности. Щелчок. Боль еще сильнее, ведь укол пришелся в саднящую щеку. Столько злости в ее огромных детских глазах. - Но ты знал, что она вернулась, - делает паузу, наклоняясь ближе, смотря в самую душу. - Ты. Солгал. Снова боль, разрезающая левую половину лица. Она злится. Силко сжимает кулак под ее ногой, не смея причинить ей вреда. Терпит изо всех сил. Перехватывает руку на своей щеке, сжимает в попытке достучаться, остановить. Джинкс тактильная, особенно с ним. Он уже не знает, как еще объяснить ей. Голос предательски срывается и Силко говорит сквозь зубы: - Я хотел защитить тебя! - От чего?! - придвигается ближе, хочет понять. - Она и девчонка-миротворец пришли за камнем, не за тобой. - частично ложь и он ненавидит себя за это, но не может ее потерять, так что это последняя надежда. Джинкс молчит. Есть, попал. Смотрит на него отчаянно, но злость не проходит. Врать он ей больше не может. Не может делать ей больно, но и сам на грани, чуть не потерял ее. - Ты что забыла, как она тебя бросила? Кто нашел тебя? - перехватывает руку, от чего Джинкс теряет былую уверенность. В ее глазах скапливаются слезы. Ей стыдно. - Кто заботился о тебе? Дал тебе дом… Джинкс жмурится. Она знает. Она ему преданна до последнего вздоха. Понимает, что была не права, хватка слабеет, все больше слез скапливается в глазах. Он прав, как всегда прав. Смотрит в ее глаза отчаянно, глубоко. Она слушает. - Я - твоя семья. Все остальные предали нас. Он прав, прав. Она бросила ее. Вай бросила ее. Они похожи, Джинкс знает. Столько лет бок о бок с человеком, копией которого она является. Ее идеал, человек, которому она с детства подражала, пытаясь доказать, что достойна. Человек, который принимал ее. Стыдно, безумно стыдно, она ломается. - Ты нужна мне… Жмурится, больно от этих слов, она действительно нужна ему. Она знает. Никому не была нужна. Проклятье, клеймо на их семье, ходячая катастрофа. Нет-нет-нет! Это была не семья. Семья всех принимает. Силко - ее семья. Джинкс сдалась. Остальные слова уже пролетели мимо ушей. Она, захлебываясь слезами, наклонилась и уверенно сделала инъекцию. Знак прощения. Стыдно, она ошиблась, опять. Нужно побыть одной. Пока боль не отпускает мужчину, Джинкс быстро слезает с его коленей, кладет инъектор на стол и выбегает из кабинета, захлопывая дверь. Нужно перевести дыхание и успокоиться. Девочка прижимается спиной к двери, медленно сползая по ней. Проходит минута, она встает, по-детски вытирая слезы тыльной стороной ладони. Джинкс уже готова уйти, как слышит из-за тяжелой двери странные звуки. Прерывистое дыхание заставляет прислушаться, она бесшумно прижимается ухом к двери. Это… плач? Джинкс хмурится, начиная активно моргать. Шизофрения - вещь странная, но ей не кажется. Силко… плачет? Любопытство и чувство вины двигают ей, она не помнит, как открыла дверь и тихо вошла. - Пошли, вон, я занят. - грубый, но слегка дрогнувший голос раздается из кресла, повернутого сейчас спинкой к выходу. Джинкс закрывает дверь, но стоит в кабинете. Она, как в тумане, медленно подходит к столу, обходит его и застывает. Силко сидит, сгорбившись, опустив голову на руки, упирающиеся в колени. Его спина слегка дергается, а дыхание прерывистое. - Ты плачешь? - шепотом, завороженно спрашивает девочка. Она не в силах двинуться, настолько ее выбивает из колеи эта картина. Силко вздрагивает, поднимая на нее взгляд. По разъеденной токсинами щеке стекает фиолетовая шиммерная слеза, а правый глаз покраснел, щека под ним едва заметно блестит от влаги. Он молчит, не находя слов. Джинкс осторожно подходит, садясь перед ним на колени. Протягивает руки и аккуратно берет его лицо. Силко от этого прикосновения жмурится, не в силах посмотреть на нее, находясь в таком унизительном положении. - Почему? - так же шепотом спрашивает Джинкс. Силко с трудом открывает правый глаз, затравленно глядя на нее. Так долго он строил вокруг себя стены, оставляя лишь узкую щель для этого ребенка. Но она выросла и пробила для себя целую арку. Он не может больше держаться. - Я так боюсь тебя потерять… - опять жмурится, собираясь с мыслями, - Мне страшно от одной мысли, что ты бросишь меня ради нее. Джинкс оторопела. Он действительно настолько боится, что она бросит его ради сестры? Сестры, которая бросила, не дрогнув. Той, которая является в кошмарах и тенью преследует в любом уголке города… Но Джинкс этого не сказала. Она не смела перебивать, желая дослушать. - Я… видел ее. Она считает, что я сделал тебя монстром. - Силко печально взглянул в глаза напротив. - Я даже не успел сказать ей, как больно она тебе сделала, она просто попыталась убить меня, разрушив башню с баком. - Тот обвал… - Джинкс посмотрела сквозь него, - ты там был? Это она сделала? - Силко просто кивнул. - Она потом нашла меня… Вместе с этой курицей! - Девочка буквально выплюнула эти слова. - Паудер, всё хорошо, Паудер, я с тобой! - В глазах снова появились слёзы. - Она не видит меня. Ребенок! Я всего лишь ребенок для нее! Джинкс рычала и плакала. Силко спустился с кресла и сел на колени, обнимая её. - Тише, всё позади. - он погладил ее по волосам, - Я с тобой, я тебя никогда не брошу. Джинкс вцепилась в его спину своими разноцветными ногтями, не прекращая рыдать. - Ты идеальна, помнишь? - он улыбнулся, - Она глупа, если не видит этого. - Джинкс отстранилась, переставая плакать. Его глаза удивительно тепло смотрели на нее, легкая улыбка делала его грозное лицо таким родным и красивым. Именно так он смотрел на нее, когда после той трагедии ее мучали кошмары по ночам, и она в слезах прибегала к нему в комнату. На душе стало тепло. - Я никогда тебя не брошу, - чуть всхлипнув проговорила она, - никогда. Так они просидели еще несколько минут, пока Силко не поднялся, чтобы спуститься в бар за любимым соком девочки. Когда дверь за ним закрылась, она села на стол и вывела одним из мелков яркие буквы на идеальном массивном столе. «Навсегда»