Союз тирана и убийцы

      Шаг в магический портал был похож на короткое быстрое падение. Лишь миг невесомости, белая вспышка перед глазами… и вот стопы уже ударяются о жесткий глянцевый гранит, а тело по инерции ведет вперед. Сохранить равновесие в такой ситуации непросто, но ни для Горташа, ни для Темного Соблазна это не стало проблемой. Дезориентация заняла лишь секунду… а потом в ноздри обоих мужчин ударили хорошо знакомые запахи дыма и серы, что сопровождали абсолютно все круги ада, но особо сильно ощущались в Аверно.       По спине Энвера пробежали крупные мурашки – подавляемые воспоминания будто разом ожили в его голове, и на мгновение он снова почувствовал себя растрепанным несчастным мальчишкой из Дома Надежды. Кости фантомно заныли от давным-давно нанесенных ударов, а в ушах зазвучал елейный, и сладкий, как мед, голос Рафаила, к которому тут же прибавился гаркающий лай Нубалдина. Волной накатило отчаянье, но тут же сменилось самонадеянной злостью. Нет, он давно не тот, что раньше. И он пришел сюда не для того, чтобы прислуживать… Теперь он планировал забрать сокровище самого Мефистофеля, и послать всех дьяволов к дьяволу!       — Все хорошо? — спросил Темный Соблазн, заметив на лице любовника слегка кривую усмешку, а в глазах – безумный блеск. Голос драконорожденного в окружающей тишине казался непозволительно громким – отразился от стен глухим эхо, поднялся куда-то к потолку. Энвер прислонил палец к собственным губам.       — Все замечательно, мой любимый убийца, но давай не будем шуметь. Действуем, как и планировали, — прошептав это, он быстро выудил из-за пазухи подготовленную карту, но не успел окончательно развернуть ее, как шикнул куда-то под ноги. — И ничего не трогайте!..       Замечание было адресовано Скелеритасу, что, оставшись без присмотра, тут же потянулся своими загребущими лапами к невзрачной вазе на длинном постаменте. И зачем она ему, вообще, понадобилась? Демон в ответ враждебно оскалил свою уродливую морду и рыкнул на человека.       — Я не подчиняюсь твоим приказам, бейнит! — однако после пинка со стороны хозяина, прикусил язык и, насупившись, тихонько последовал за двинувшимися вперед мужчинами. И все же не удержался от полного досады взгляда на фарфоровую посудину...       Пространство вокруг было вовсе не таким, каким рисовала его Хелсик: метровый слой пыли отсутствовал, паутины в углах тоже не наблюдалось, не было и залежей старого хлама. Хранилище архидьявола больше походило на музей, полный изысканных штучек — как и в воспоминаниях Энвера о Доме Надежды — чем на склад забытых вещей, который успел представить себе Темный Соблазн.       Здесь все дышало старинным шармом и чрезмерной роскошью: пол блестел глянцевой гранитной плиткой, по периметру стояли мраморные колонны, увенчанные вычурными архитектурными ордерами. Позолоченные витрины из желтого металла и закаленного стекла занимали большую часть помещения, и напоминали собой украшенные драгоценными камнями саркофаги, в которых обычно хоронили городскую знать. Только вот в этих огромных «шкатулках» хранилась не гниющая плоть глупцов, при жизни дорвавшихся до богатства, а бесценные артефакты, собранные со всех сторон света. Это и блестящее потусторонним светом оружие, и ладно сшитые предметы обмундирования, и разноцветные зелья в фигуристых флаконах, и драгоценные камни, преломляющие свет в цветные брызги… Окруженная этой красотой группа шла вперед по коридору ровно в сердце сокровищницы Мефистофеля. И ее участники не могли не глазеть по сторонам, даже если их миссия требовала полноценной концентрации.       Так, взгляд Горташа непозволительно долго задержался на высоких сапогах из вываренной кожи, украшенных сияющими заклепками. Чуть остроносые, на невысоком каблуке, с мягким, как пух, утеплителем… Этот предмет обувного мастерства, определенно, был достоин ног самих Богов! И Энвер злорадно подумал: старику Драво ни в жизнь не достичь такого уровня профессионализма, и даже не приблизиться к нему! Сколько бы лет отец ни стирал пальцы в кровь на пошиве башмаков, им никогда не стать даже вполовину такими же потрясающими как эти сапоги.       Темного Соблазна же больше заинтересовали предметы, способные причинить увечья живым существам. В поле его зрения оказались кинжалы, рапиры, длинные и короткие мечи... Он чувствовал себя мальчишкой в кондитерской лавке, и уже прикидывал, что из этого оружейного многообразия мог бы забрать с собой в качестве сувенира на обратном пути. Смертоносные лезвия призывно блестели, манили своей опасной красотой... И все же ни на один из этих кинжалов он не променял бы свое верное оружие — подарок самого Баала. А вот в дополнение взял бы, чтобы чинить расправу еще более жестокую и кровавую.       Как бы то ни было, хозяин дома и правда мог похвастаться дорогой и разнообразной коллекцией.       — Нам нужно что-нибудь захватить для Хелсик, — напомнил драконорожденный, и Горташ, отвлекшись от своих мыслей, утвердительно кивнул.       — Выберем что-нибудь поближе к короне. На случай, если тут все же работает охранная магия и нам придется быстро убегать.       — Может, как раз на этот случай, тут есть сапоги-скороходы или что-то вроде? — ухмыльнулся Темный Соблазн, на что дворецкий сдавлено захихикал, прикрывая безобразный рот сухой ладонью. Не то чтобы слова господина были настолько забавными, просто Скелеритас не мог не подыгрывать ему.       — Нужно быть осторожными и двигаться налегке. Так что как бы ни чесались руки утащить все — придется сдерживаться, — осадил Горташ, глянув на партнера через плечо. Тот деланно расстроился и шумно вздохнул, широко раскрыв ноздри.       — Это что же получается… быть у колодца, да не напиться?       — Не совсем. Мы заберем главное — Корону Карсуса, и она в будущем принесет нам обоим все, чего мы только пожелаем, — Энвер многозначительно подмигнул, имея в виду их поистине выдающиеся планы, включающие в себя и господство над Фаэруном, и полную свободу от Темных Богов, а следом небрежно добавил, — Сапоги-скороходы в том числе.       Оскал на морде ящера стал хулиганским, а хвост возбужденно закачался из стороны в сторону.       Конечно, в данный момент они осторожничали – прятали звуки своих шагов, приглушали голоса, ожидали атаки со стороны обитателей ада в любой момент… но все это способствовало и появлению совсем иных эмоций. Подумать только: они в самом сердце сокровищницы Мефистофеля, намерены обокрасть его… В такой дерзкой вседозволенности им нет и не было равных! Адреналин разгонял кровь в жилах, а в затылке приятно покалывало от ощущения опасности. К тому же близость сообщника, а по совместительству любимого человека, немного сносила крышу. Темный Соблазн испытывал восторг и не особо старался скрыть это.       — Ты всегда знаешь, что сказать, милый тиран… — заигрывая, проурчал он, и Энвер поддержал чужой настрой, удостоив любовника сальной улыбкой.       — Мой язык хорош не только в этом, — …но тут же шикнул, призывая к тишине. Прислушавшись, нахмурил брови. Где-то впереди раздался едва различимый гул чужих шагов… Кто-то приближался!       Криминальная компания моментально ретировалась из центра коридора. Сместившись ближе к стене, человек, драконорожденный и демон вжались в углубление между колонной и постаментом, рассчитанное, видимо на хранение сундука. Место достаточно затемненное, чтобы случайный прохожий, гуляющий по залам сокровищницы, не заметил их… сразу. Темный Соблазн на всякий случай покрепче сжал в ладони рукоять своего верного клинка, а Горташ весь обратился во внимание, боясь упустить благоприятный момент для внезапной атаки… либо же для бегства. Один Скелеритас надулся недовольно из-за перспективы прятаться, но рта не разевал.       Постепенно шорох стал отчетливее, громче… и вот спустя пару мгновений пришельцы увидели одного из обитателей этого места. Это был старый гном, что тесно прижимал к своей груди позолоченную шкатулку, и на первый взгляд его низкая тень показалась Энверу такой знакомой, что по загривку промчалась толпа крупных мурашек.       Конечно, это не мог быть Нулбадин. Злой уродец не покидал Дома Надежды без особых приказов Рафаила и уж точно не стал бы прислуживать во владениях Мефистофеля… но на одну долгую секунду Энверу померещился именно он. И этого было достаточно, чтобы кровь отлила от смуглого лица, пальцы похолодели, а в ушах зазвенело. Сколько бы Горташу ни было лет, он все так же испытывал страх перед безжалостным монстром из своего несчастливого детства, что принес ему гораздо больше боли, чем собственные родители или неудавшиеся жертвы его самонадеянных ограблений, решавшие проучить воришку тумаками и затрещинами… Горташ наивно думал, что переборол это, что не струхнет при новой встрече с кошмаром из прошлого… но реальность оказалась жестокой. Он оцепенел от ужаса.       Заметив чужое состояние, Темный Соблазн слегка запаниковал, не зная: пришла ли пора хвататься за ножи, или пока еще рано затевать драку? Скелеритас в ногах смотрел на господина и одними глазами призывал того не действовать сгоряча... Но следом гном просто прошел мимо, не обратив на внезапных визитеров и толики внимания. Он удалялся все дальше и дальше, пока совсем не исчез из вида. Стихли и его шаги, и непонятный шорох, раздававшийся, кажется, из шкатулки, которую он держал в руках.         — Что с тобой? Кто это был? Ты его знаешь? — засыпал вопросами Темный Соблазн, когда убедился, что они снова остались абсолютно одни. Горташ к его удивлению отрицательно закачал головой, утерев ладонью холодный пот со лба.       — Нет.       — Разве? – подозрительно прищурился драконорожденный, — Мне кажется, ты бы не стал реагировать так на незнакомца. У тебя был ступор…       — Призраки прошлого все никак не отпустят, — пространно заметил Энвер, отмахнувшись от чужого беспокойства, — столько воспоминаний и все неприятные. Забудем, нам надо идти.       Несмотря на пренебрежение в голосе, человек выглядел так, словно пару минут назад действительно увидел перед собой призрака, но Темный Соблазн не стал напирать. Он просто потрепал мужчину по плечу в жесте неловкой поддержки, и с сочувствием произнес: — Непросто тебе пришлось…       Это не было вопросом, скорее утверждением, но Энвер все равно ответил согласными кивком. И хотя сейчас явно было не самое подходящее время для откровений, все же решил пояснить произошедшее. В конце концов, Темный Соблазн во-первых: имел право знать этот неприглядный факт его биографии, а во-вторых: все равно бы начал допытываться рано или поздно. Уж лучше сразу расставить все точки над «i» и никогда больше не возвращаться к этой теме.       — Я уже говорил тебе, что какое-то время провел в Доме Надежды, — пояснил Горташ, когда они двинулись дальше, — я был мальчиком на побегушках с функционалом: принеси-подай-убери-отвали. Это было бы даже сносно, если бы не смотритель — старый коротышка-полурослик Нулбадин, подручный Рафаила.       Голос Энвера дрогнул от ненависти, а тон стал чуть ниже. Это не могло не укрыться от его собеседника. Темный Соблазн нахмурился, ощущая, как в груди рождается такая же злоба и ненависть к кому-то, кого он не видел ни разу в жизни. Этот полурослик явно не сделал ничего хорошего… и дальнейшие слова мужчины лишь подтвердили догадку:       — Нулбадин бил меня забавы ради, издевался. Многие шрамы на моем теле – именно его рук дело. Я ненавидел его до дрожи, и, как неприятно признавать, боялся настолько же. Но потом мне подвернулся счастливый случай, и я сбежал. Со временем Дом Надежды позабылся, и я думал, что пережил свои детские страхи, но, кажется, в этом месте прошлое оживает. Этот гном напомнил мне Нулбадина, и я не знаю, что со мной произошло. Я словно снова стал тем маленьким бесправным собой…       — Хочешь, я убью его для тебя? — Темный Соблазн предложил быстрее, чем успел обдумать свои слова. Вопрос легко сорвался с его языка, и он почувствовал хорошо знакомый зуд в груди – жажду поскорее выпустить кишки кому-нибудь живому. В данном случае – одному конкретному ублюдку.       Конечно, драконорожденный прекрасно понимал, что в данный момент подобное мероприятие было неосуществимо, и чтобы реализовать предложенное, ему снова придется спуститься в ад, устроить хаос в Доме Надежды и, вполне вероятно, встретиться лицом к лицу с дьяволом… Но он был готов действовать. Все что угодно, лишь бы его тиран не знал страха и досады... Это был известный Темному Соблазну язык любви – убивать врагов и приносить их изувеченные головы объекту своей страсти.       Лицо Энвера посветлело, он позволил себе легкую улыбку, но все же отрицательно покачал головой.       — Нет, я не хочу подвергать тебя такой опасности. И вспоминать об этой твари тоже. Нулбадин отвечал за меня, а учитывая, что я сбежал, Рафаил наверняка уготовил ему достойное наказание. Ублюдок не мог в поэзию, но был крайне изобретательным, когда дело касалось экзекуций.       Драконорожденный кивнул, но от своей идеи окончательно не отказался. В конце концов, в чем он действительно был хорош – так это в кровопролитии, а здесь от него требовалось именно это.       — Если меня когда-нибудь занесет на огонек в Дом Надежды, я клянусь, я убью этого полурослика самым жестоким способом, — объявил он, оскаливая зубы, на что дворецкий недовольно забухтел себе под нос что-то об излишней самонадеянности и пренебрежении собственной священной жизнью.       Честно сказать, Энвер не думал, что когда-либо нужда заставит Темного Соблазна спуститься в Аверно еще раз, но все же поддержал любовника благодарной улыбкой.       – Спасибо. Я ценю это.

✦✧✦

      Прошел еще не один десяток минут в блуждании по коридорам сокровищницы Мефистофеля, пока троица наконец-то не вышла в дальний зал, где хранились самые значимые экспонаты коллекции, в числе которых, наверняка, была и Корона Карсуса. Своим оформлением помещение не шибко отличалось от остального интерьера дворца, но тут чувствовалась совсем иная аура – более плотная и тяжелая, наверняка от присутствия в одном месте большого числа магических предметов. Те прятались за стеклом, лежали на постаментах, покоились в специальных подставках и крепились на стены.       Взор Темного Соблазна упал на длинный меч с широкой гардой, чья поверхность была исчерчена доселе невиданными символами. Артефакт манил к себе, и в тот же миг вызывал неприятную дрожь под сердцем. Коснуться его хотелось ровно настолько же, насколько в спешке отдернуть руку. Догадываясь, что дело в каком-то неясном колдовстве, драконорожденный отвернулся… И тут же заметил забавного вида шутовские сапожки, украшенные вышивкой, помпонами и, как ни странно, сияющими полудрагоценными камнями. В таких, наверняка, любой неумеха с поломанной лютней мог стать великим бардом! Уж больно цеплялся взгляд за обувку, а в ушах словно сами собой начинали рождаться игривые переливы струнных.       Неподалеку на подставке стоял раскрытый ларчик с сияющим кольцом внутри в виде рогатой головы. Оно, судя по всему, обещало тому, кто его носит – победу в каждом карточном поединке… И в голове Темного Соблазна щелкнуло – вот это было бы замечательным подарком для Хелсик!       Не задумываясь, он протянул лапу, дабы забрать безделушку… как голос Энвера остановил его. Охнув, человек торжественно объявил: — Вот и она!       Драконорожденный обернулся, и наконец-то увидел главную цель их рискованной авантюры. Корона Карсуса была не такой внушительной, как он себе ее представлял, и не вызывала никакого благоговейного трепета или ужаса… Артефакт представлял собой обычное переплетение железок, инкрустированных разноцветиями камнями. Узоры на металле не отличались особой филигранностью – это была обычная незамысловатая резка, имитирующая чешую: линии складывались в простенькие геометрические формы, кое-где виднелись завитки.       Пока Темный Соблазн рассматривал корону, Горташ спустил с плеч свою сумку и, порывшись внутри, извлек наружу свиток рассеивания магии. Свернутая в трубочку бумага тут же перекочевала в руки любовника. Ящер развернул ее и бегло прочитал заклинание, вложив в свой голос внушительную часть магической силы. Воздух вокруг наэлектризовался, а температура упала на пару градусов, но они достигли желаемого эффекта – чары охранной магии развеялись, оставив после себя едва уловимый запах озона.       — Кажется, сработало? — спросил Энвер, а следом едва подтолкнул Темного Соблазна в плечо, — Иди, попробуй взять.       Скелеритас, о присутствии которого оба мужчины успели позабывать, принялся брюзжать откуда-то снизу о том, что это очень в духе служителей Бейна – быть белоручками и спихивать на других всю грязную работу. Еще он призывал хозяина не слушаться приказа, ведь артефакт мог быть опасен, и, вообще, «этому человеку давным-давно пора откусить голову!». Разумеется, старого демона никто не слушал.       Темный Соблазн, шумно выдохнув, сделал шаг вперед и опустил руки на корону. Пальцам стало прохладно от прикосновения к металлу, но больше ничего не произошло: на них не кинулись в атаку слуги Мефистофеля, не сработала скрытая ловушка, не разверзлась земля под ногами… И тогда драконорожденный взял артефакт. По весу он оказался достаточно тяжелым. Темный Соблазн приподнял корону выше над собой, примеряясь. Ему показалось, что даже для его головы она была маловата. Что говорить о гигантском старшем мозге? Как бы не потерять ее среди извилистых ложбинок...       Размышления прервал мощный удар локтем в живот. Драконорожденный охнул, едва не выронив ношу от неожиданности, и тут же увидел перед собой злое и одновременно обеспокоенное лицо Энвера.       — Дурак что ли?! Не вздумай ее надевать!       — Я и не собирался, — рыкнул ящер, а Гнус, разразившись бранью, сиюминутно встал на защиту хозяина. Дворецкий попытался ударить Горташа своим узловатым кулаком в отместку за грубость, но не успел – получил ногой в бок от Темного Соблазна и упал, до крови прикусив язык.       — Пошли отсюда, пока никто ничего не заметил, — мрачно поторопил драконорожденный, игнорируя скулеж слуги, и наконец-то запихал корону в свой холщовый рюкзак как какую-то дешевую безделушку.       — Еще подарок для Хелсик, — напомнил Энвер, но в этот миг Темный Соблазн уже небрежно схватил ранее приглянувшийся ему ларчик с поблескивающим внутри колечком. А следом, немного поразмыслив, забрал и цветастые бардовские сапоги. Горташ недоуменно приподнял бровь. Вряд ли подруге так уж была нужна эта шутовская обновка… Хотя, кому какое реальное дело было до ее желаний?       — Что ж, Хелсик сама виновата, что не сказала конкретно, что ей нужно, — вслух прокомментировал он выбор любовника. — Предмет из сокровищницы дворца Мефистофеля – и ладно, условия-то соблюдены.       — Ты иногда слишком много думаешь, — отозвался Темный Соблазн, на ходу отвесив раздосадованному дворецкому еще один пинок, чтобы тот прекратил жалобно хныкать и синхронно с этим шипеть ругательства в сторону бейнита. — Выводи нас к порталу.       — С удовольствием, — улыбнулся Энвер и, нагнав партнера, пошел чуть впереди, удерживая в голове схему этажа. Двигаться они планировали тем же путем, которым добирались сюда.

✦✧✦

      Компания воришек осторожно шла по уже знакомому коридору, тихо переговариваясь обо всем, что видели вокруг. Несмотря на то, что цель вылазки была достигнута – корона тихо позвякивала в глубине рюкзака, пришельцы все еще держали уши востро на случай непредвиденной опасности. Как знать, что еще могло поджидать в логове архидьявола?       Пока что все складывалось замечательно, что говорится, без сучка и без задоринки, но ни Энвер, ни Темный Соблазн не спешили расслабляться. По правде сказать, все шло слишком уж хорошо… И, может, эта мысль, пронесшаяся в голове то ли драконорожденного, то ли человека, то ли бубнящего Скелеритаса Гнуса, плетущегося в самом конце небольшой процессии, угодила прямо в уши местному дьяволу. Ведь стоило ее допустить – как проблемы тут же нарисовались.       — А ну стоять! — раздался за спинами резкий голос, и мужчины моментально замерли, ощутив как что-то внутри с грохотом оборвалось. Темный Соблазн по инерции попытался выхватить кинжал, но одним незаметным жестом Энвер призвал его этого не делать, а следом повернулся к говорившему, сложив на пухлых губах невинную улыбочку.       Одним из главных преимуществ Горташа было то, что он очень резво реагировал на любые ситуации и умел так быстро подстраиваться под них, что порой находил выход из таких мест, откуда выхода нет в принципе. Темный Соблазн вспомнил это по одному взгляду на его деланно невозмутимое лицо, и решил довериться товарищу, спокойно сложив руки по швам. Дворецкий тем временем прижался к его ноге, выпучив на незнакомца красные глаза.       Нарушителем спокойствия оказался мужчина-тифлинг с кручеными рогами, облаченный в расшитую узорами одежду. Явно прислуга, но очевидно, что не самого низшего ранга. Скорее всего, местный лакей, что таскает своему господину корреспонденцию, или еду с напитками…          — Вам, ребята, находиться в этих залах не положено, это места для… — начал было он, не приняв группу незнакомцев за угрозу, но тут вдруг нахмурился, уставившись в лицо Горташа. Тот напрягся: уголок губ едва дернулся, а пальцы нервно сжались, готовясь в любой момент прибегнуть к атаке… однако через секунду тифлинг с сомнением поинтересовался. — Энвер… Флимм, кажется?       А вот это было неожиданно. Горташ сначала недоуменно моргнул, а следом всмотрелся в собеседника внимательнее… и вдруг тоже узнал его.       — Сэмюэл?..       В черноволосой голове начали воскресать мутные, и, казалось бы, навсегда утраченные воспоминания из детства. Перед внутренним взором нарисовалось давно позабытое лицо: с пухлыми щеками и большими изумрудными глазами в обрамлении длинных ресниц. У ребенка из прошлого были черные кудряшки, и два витых рога торчали на макушке... Горташ припоминал и их встречу: это был один единственный раз, когда в Дом Надежды нагрянул сам архидьявол Мефистофель – злой, как сто полчищ ада. Энвер не знал, в чем провинился его сынок, но вой тогда стоял на весь этаж.       В тот день он сам прибирался в будуаре, и Хаарлеп милостиво вышвырнул его оттуда вместе с метлой, сказав что-то о том, что детям не положено слышать споры взрослых, особенно когда они прибегают к таким нецензурным словесным оборотам... При этом то, что этот же ребенок перетряхивал запачканные спермой простыни на кровати, и раскладывал по местам противно-липкие продолговатые игрушки, суккуба не смущало.       В коридоре маленький Флимм и встретил Сэмюэла – такого же пажа, который таскался по бесполезным поручениям Мефистофеля. Зачем архидьявол приволок его с собой было неясно. В руках мальчишки покоилась огромная пушная накидка, явно скинутая с барского плеча, и он вцепился в нее, как утопающий в соломинку. Возможно, тогда это была его единственная задача – таскать за хозяином теплую одежду, которая в Аверно была без надобности, ведь тут было куда жарче, чем в Кании.       В тот день мальчики немного поболтали – нечасто можно было встретить в аду кого-то своего возраста, при этом еще и живого… Впрочем, Энвер благополучно забыл об этом эпизоде, как только новый знакомый отбыл восвояси вместе с могущественным господином.       — Удивлен, что ты меня еще помнишь. Столько лет, столько зим… — с напускной расслабленностью заметил Горташ, небрежно пожав плечами.       — Да, время летит, — вторил ему Сэмюэл с легкой грустью, а следом перевел взгляд на Темного Соблазна. На секунду на лице тифлинга возникла оторопь – двухметровый ящер с горящими в полумраке глазами выглядел внушительно и опасно… Слуга Мефистофеля явно не встречал никого подобного раньше, а оттого решил, что перед ним кто-то особенный и выдающийся. Он спросил у Энвера:       — Так ты, стало быть, здесь с подношением от Рафаила?       О… так он думал, что Горташ все еще находится на поводке у дьявола? Эта удивительная неосведомленность могла сыграть на руку. На горизонте замаячила возможность разминуться со старым знакомым безболезненно и без лишнего шума – Энвер не планировал ее упускать! С пренебрежением кивнув на замершего любовника и прижавшегося к его ноге слугу-коротышку, он брезгливо отмахнулся.       — Пф, подношение… Нет, эти жалкие твари недостойны и взгляда господина. Это просто парочка грешников, которые понадобились Рафаилу, — на очевидную ложь и непреднамеренное оскорбление Скелеритас был готов яро отреагировать: зарычать и огреть наглого бейнита по башке, невзирая на присутствие свидетеля… но сдержался, почуяв, как Темный Соблазн впился когтями в его плечо. Горташ продолжил:       — Ума не приложу зачем. Может, хочет поразвлечься и высосать душонку-другую… Мне приказано доставить, и лучше бы поторопиться…       Намек отчетливо просквозил в чужих словах и Сэмюэл с готовностью закивал. Ему было хорошо известно о неприятных последствиях, что следовали за разочарованием хозяина. Ставить под угрозу новообретенного приятеля не было никакой нужды. Рафаил, как и его отец, был очень страшен в гневе…       — В таком случае, не задерживаю! Был рад увидеться, — приязнь тифлинга была искренней, а в его темных глазах плясали веселые искорки. Вот же идиот. Удивительно, как он только умудрился прожить столько времени под сапогом архидьявола и не помешаться… Впрочем, его легкомыслие сейчас было вторженцам только на руку.       Энвер выдохнул с облегчением и с наигранной строгостью отдал приказ «пленникам» идти дальше. Темный Соблазн и Скелеритас подчинились и живо зашагали, оставив Сэмюэла позади. Что ж, это был неприятный инцидент, но когда они вернутся обратно в «Дьявольскую долю» уже ничего не будет иметь значения, даже то, что их видел какой-то паж…         — Постой-ка, — вдруг раздалось громовым раскатом за спиной, когда компания успела отойти лишь на несколько метров. Они обернулись, и увидели лицо тифлинга, омраченное отпечатком сильнейшего сомнения: его густые брови были нахмурены, а глаза подозрительно прищурены, чуть сморщился аккуратный нос, — а разве ты не сбегал?..       Окончить предложение Сэмюэл уже не успел — большая хищная тень набросилась на него внезапно и стремительно. До селе не выражавший эмоций чешуйчатый «пленник» вдруг вскинул руку, в которой был зажат кинжал, и безжалостно ударил тифлинга лезвием в живот. Метал с легкостью пробил мягкие ткани, потоком потекла горячая кровь... но этого было недостаточно: схватив жертву, драконорожденный яростно бил снова, и снова, и снова. Его удары были сильными, а рука твердой, чтобы не дать парню и шанса на выживание.       Когда практически выпотрошенное тело пажа упало на пол, тот был уже мертв. Он не успел даже вскрикнуть, не то, что как-то воспрепятствовать расправе…       Темный Соблазн тяжело дыша, утер ладонью забрызганную кровью морду. Адреналин отступал, возвращая ясность мыслей. Без лишних эмоций он воззрился на свою работу, ощущая смесь досады и легкой эйфории – вечной спутницы его жестоких расправ.        — Нужно куда-нибудь спрятать тело, чтобы не нашли сразу и не подняли шумиху, — пробормотал он, а повернувшись к Горташу, и осекся – тот застыл со странным выражением лица: глаза широко распахнуты, лихорадочный румянец на щеках, а рот приоткрыт так, словно человек что-то хотел сказать, но так и не решался. Драконорожденный забеспокоился. Он действовал быстро, по наитию, и совсем не подумал – действительно ли требовалось убивать тифлинга? Может, у Горташа был план получше?..       — Энвер? Ты в порядке? — спросил Темный Соблазн, и тот наконец-то сбросил оцепенение, вздрогнув от звуков чужого голоса.       — А, да-да, — тут же живо закивал, и добавил, — просто то, как ты с ним расправился... Нормально ли, что меня это…немного возбудило?         Драконорожденный с недоумением моргнул, решив, что ослышался. Выражение его морды стало каким-то глуповатым... А вот Гнус показушно закашлялся, словно пытался заглушить своим кряхтением уже озвученные слова, полные непочтения к сыну Баала. Демон на протяжении всей этой вылазки испытывал жгучую неприязнь к наглому человечишке, но такое вульгарное поведение было уже за гранью! Любое убийство – это священный акт любви к Темному Лорду, ценнейшее подношение… а наглый бейнитыш превратил сакральное действо в собственное похабное развлечение! С таким отношением он был недостоин лицезреть смертельное мастерство молодого хозяина!       — У тебя встал?.. — осторожно уточнил Темный Соблазн, вперившись в любовника взглядом, — Сейчас?       Горташ снова кивнул, разгоряченный и собственным откровением и разыгравшейся на его глазах сценой. Никакой речи о стыде и не шло. Если бы не обстоятельства, Энвер прямо сейчас набросился бы на своего любовника и языком слизал кровавые капли с его ослепительно белой чешуи… Тот же, видимо, страстный настрой не разделял.       — Нашел время! — Темный Соблазн раздраженно фыркнул, и, склонившись к трупу, подобрал его за подмышки. Скелеритас тут же подскочил к ногам мертвого пажа и подхватил их под коленями – видно, он не впервые помогал господину избавляться от улик.       — Надеюсь, никто ничего не слышал, — буркнул драконорожденный. — Надо убраться отсюда как можно скорее!       — Да брось, бедняга даже пикнуть не успел, — ухмыльнулся Горташ, наблюдая, как подельники перемещают тело его старого товарища в сторону, к какой-то аляпистой бардовой ширме. Место не назвать укромным, но так труп хотя бы не будет бросаться в глаза… чего, конечно, не скажешь о следах крови.       Когда казалось, что инцидент исчерпан, и Сэмюэл обрел вечный покой в одном из пыльных углов хранилища Мефистофеля, в отдалении раздался гул. Неясный, глухой и монотонный, как жужжание комара… и может, никто не обратил бы на него внимания, если бы воздух не наэлектризовался от магии. Все чародейское естество Темного Соблазна мгновенно отозвалось на эту энергию – она была ему знакома, он использовал те же заклинания, когда ему было необходимо скрыть свое присутствие…       — Уходим, живо! — лишь успел рявкнуть он напрягшемуся Горташу, как рядом раздался задушенный всхлип. Первый удар неприятеля на себя принял Скелеритас – выпущенная зачарованная стрела пробила ему горло и тут же испепелила жалкое тельце до состояния обугленного трупа. Выпустивший снаряд колдун в длинном плаще чертыхнулся откуда-то с дальней стороны коридора и приготовился попытать удачу в убийстве еще раз. Стало очевидно: пора рвать когти!       Темный Соблазн и Горташ не жаловались на медленную реакцию, так что мгновенно сорвались с места, оставив позади и мертвого тифлинга и безвременно почившего дворецкого. У обитателей сокровищницы пропала необходимость скрывать свое присутствие, так что они явили себя во всем многообразии: среди преследователей оказались и камбионы, и тифлинги, и эльфы и полурослики… По ощущениям, вдогонку за воришками бежала целая армия Мефистофеля, хотя, конечно в основном это были слуги и стража.       — «И пикнуть не успел», говоришь? — рыкнул Темный Соблазн, концентрируя на кончиках пальцах громовую сферу. Отправив заклинание себе за спину, он добился какого-никакого результата: небольшой взрыв смог сбить с ног опасно приблизившегося преследователя, и тот пропахал рожей блестящий пол, — Как они нас нашли?       — Не знаю. Может, не стоило сразу же решать все поножовщиной? — также раздраженно ответил приятелю Энвер, прямо на ходу выуживая из своей набедренной сумки склянки с огнем алхимика и дымовые бомбы. Очевидно, Горташ надеялся учинить небольшой переполох. Например, поджечь любовно выставленные сокровища, чтобы преследователи бросились спасать имущество своего господина, а их оставили в покое.       — Ты же говорил, что тебе понравилось! — в голосе драконорожденного можно было бы даже различить обиду, не будь гомон вокруг таким оглушающим.         — Уйти тихо мне понравилось бы еще больше! — ответил Горташ и резко обернулся прямо на ходу. Выбросил одну из колб с самовоспламеняющейся жидкостью, и та, угодив в одну из витрин с симпатичными бархатными перчатками, рассыпалась огненными искрами… Вот только не подожгла ничего, даже ткани.       — Какого дьявола? — с недоумением воскликнул Энвер.       — Тут есть защита от кражи. Думаешь, нет защиты от огня? — прикрывая неудачу друга, Темный Соблазн обернулся и, взмахнув рукой, ударил заклинанием льда, в надежде, что это хотя бы чуть-чуть замедлит неприятелей. Напрасно. – Будь все так просто, то одна искра разожгла бы тут настоящее адское пламя!       Энвер лишь раздосадовано прикусил язык и прекратил возню со склянками, решив положиться на свой старый добрый арбалет, не единожды выручавший его из самых скверных передряг. Тем временем топот десятков ног накатывал со спины приливной волной, от истошных криков начинало звенеть в ушах, а воздух дрожал от заклинаний, искрил магией и свистел от пронзающих его стрел, что желали окончить свой путь в плоти наглых нарушителей.       — Воры! В сокровищнице господина грязные воры! — долетали грозные вопли до ушей драконорожденного и человека.       — Спустить с них шкуры, перемолоть их органы в труху, а кости – в щепки!       — Держите наглых смертных! Не дайте им сбежать! …но Избранных Темных Богов было не так-то просто поймать, и дело было не только в их быстрых ногах и удивительной изворотливости. Атаки не оставались без ответа – Энвер отстреливался прямо на ходу, а еще щедро использовал свитки с простенькими, но действенными заклинаниями, что могли сбить соперников с толку. Темный Соблазн тоже не оставался в стороне, одаривая врагов магическими ударами, но чем сильнее было заклинание – тем быстрее истощалась сила, а он знал – ее следует приберечь на будущее… Когда они ворвутся в крайнюю залу, откуда и начали свое путешествие, отступать будет уже некуда. Придется принять серьезный бой лицом к лицу.       И вот перед беглецами появился заветный коридор, расширяющийся на конце в замкнутую комнату, на полу которой остались опалы от перемещения из одного мира – в другой. Символы тлели, как почти потухший костерок – изредка вспыхивая одиночными золотыми искрами. Оказавшись прямо напротив, Темный Соблазн звучно крикнул увлекшемуся стрельбой человеку: — Энвер, портал! …И пояснений было ненужно: круг на полу, аналогичный тому, что разверзся в «Дьявольской доле» был неактивен и, к сожалению, не мог раскрыться мгновенно. Это значит, нужно было продержаться еще немного под вражеским натиском, пока руны не скопят энергию и Хелсик не сможет открыть врата с той стороны.       Отвлекшись на прибывающих врагов, отпрыск Баала упустил из внимания все манипуляции Горташа за своей спиной – слишком увлекся шинкованием тел, что решили попытать счастья в ближнем бою. Их роковая ошибка… Однако спустя пару мгновений Энвер вернулся в игру, красиво зарядив арбалетным болтом в лицо какому-то монструозному громиле.       — С минуты на минуту, мой любимый убийца! Хелсик уже готовит переход, нам лишь чуточку продержаться!       Звучало это гораздо проще, чем оказалось на практике. Когда вас только двое – пусть каждый из вас и является экспертом в вопросе причинения смерти – непросто справиться с целой ордой. Тем не менее, Темный Соблазн и Горташ отлично справлялись, пока не стало ясно, что полумер уже недостаточно. Видимо, пушечное мясо включило мозги и перешло от необдуманных нападок к более-менее четкому плану. Слуги Мефистофеля сначала попытались отрезать воришек друг от друга, чтобы добить каждого по отдельности, но когда этого не удалось, сменили тактику: теперь часть нападавших пыталась переманить внимание нарушителей на себя, пока остальные кастовали мощные магические заклинания. Темный Соблазн едва не стал жертвой немоты, Энвера чуть не взяло оцепенение…       До последнего момента драконорожденный оттягивал применение своего самого мощного заклинания, прекрасно понимая, что оно высосет из него все силы… но дальше тянуть было уже нельзя. Пан или пропал. Протянут чуть больше – и рискуют быть смятыми адской ордой.       Пламя окутало пальцы ящера, делая воздух вокруг жарким и удушающе пахнущим гарью. Пусть заклинание «Огненный шар» и относилось всего лишь к третьему кругу, освоить его настолько, чтобы наносить сокрушительный урон, было непросто. Однако у Темного Соблазна получилось, пусть со стихией огня его и не связывало многое. Все же он родился с чарами бури, а по биологической природе больше тяготел к холоду и льду. Но именно это заклинание спасало его из самых жестких передряг, когда за спиной толпились стражи, и казалось все – тупик. Его либо убьют на месте, либо уготовят ему унизительное заключение в клетке, как какому-то зверю. Один мощный залп по площади – и многочисленные враги горели заживо, оставляя после себя лишь изуродованные и обуглившиеся трупы.       Сосредоточившись, Темный Соблазн принялся читать заклинание, но один из противников – дварф-лучник, заметив это, попытался заставить его замолчать ровно также, как до этого Скелеритаса – стрелой в глотке. Реакция Темного Соблазна была даже лучше, чем его способности, а потому он быстро увернулся от атаки, но в тот же миг потерял концентрацию и сбился.         — Энвер, не дай им прервать меня! — рявкнул драконорожденный, заново собирая всю свою энергию. В последнее заклинание он планировал влить все остатки силы и поставить им размашистую точку в этой мышиной возне.       — Понял! — резво отозвался человек, ловко управляясь с арбалетом и свитками. Держать оборону у самых врат было непросто – прислужники архидьявола все прибывали и прибывали... Но и Горташ был не пальцем деланный – годы борьбы за выживание на улицах сказывались. И пусть назвать себя искусным бойцом у него бы не повернулся язык – он был экстремально хорош в тактике и планировании.       Иногда, чтобы разобраться сразу с несколькими врагами, не нужно было методично пробивать их лица арбалетными болтами. Порой достаточно было ударить в неустойчивую опору и обрушить на них мраморный бюст какого-нибудь рогатого уродца – это он и сделал. Кто-то попытался кинуть огонь алхимика? Ничего, достаточно опередить противника и пусть склянка лопнет в чужой руке, а ее содержимое сожжет наглеца заживо.       В пылу битвы Энвер заметил, как к голосу Темного Соблазна, отрывисто и грубо выплевывающего слова заклинания, примешивается еще один – слабый и тихий. Это невзрачный тифлинг-служка решительно читал контрзаклинание, планируя помешать драконорожденному!       Горташ быстро сорвал с пояса одну из бомбочек и, выдернув чеку, швырнул ее в сторону мага. — Контрзаклинуй это, сука.       Раздался оглушительный взрыв, фундамент под ногами дернуло… И именно в этот момент последние слова сорвались с языка отпрыска Баала и на толпу адских обитателей откуда-то сверху обрушилась смертоносная огненная волна. И если до этого момента вещи в сокровищнице каким-то магическим образом не загорались, то в этот раз огонь легко взялся за поверхности, дочерна вылизывая каждый предмет на своем пути.       В этот миг портал под ногами наконец-то активировался, и никто из последователей Темных Богов больше не был намерен оставаться в аду ни минуты! Они оба влетели в круг практически синхронно... а уже через секунду приземлились на жесткий пол «Дьявольской Доли», где к запахам книг и воска прибавился жженый аромат подпаленной плоти и волос.       — Ты в порядке?! — обеспокоенно подорвался Темный Соблазн, ощущая, как от магического жара печет руки и лицо.       — Мы живы? — перебил его Энвер, потирая ушибленную спину. Они взглянули друг другу в лица… и вдруг громко от души расхохотались. А следом их тела начали действовать сами по себе…       Переживая триумф, человек и драконорожденный сцепились в таких крепких объятьях, словно не видели друг друга столетиями. Притискиваясь практически до боли, яростно стукнулись зубами в голодном поцелуе, а следом покатились по полу, в движении срывая друг с друга одежду…       Так их и застала Хелсик, возникшая на пороге с целой корзинкой лекарств и припарок. Услышав сначала грохот, а потом и возню, она подумала, что старым прохвостам нужна помощь. Поспешив на выручку, она едва не запнулась о подол собственного платья, но, как видно, срочность была ни к чему… Оба ее приятеля чувствовали себя превосходно.       Очи диаболистки изумленно распахнулись, а внутри все призывно затрепетало, когда Темный Соблазн властно разложил Энвера на полу, не отлипая от его рта в хищной ласке. В Хельсик даже взыграло желание попроситься третьей – уж больно жарко смотрелось это действо, а внутри все начинало свербеть от жажды познать этот поистине драконий напор...       …Но как быстро фривольная идея посетила ее голову, так же быстро и рассеялась, от понимания того, что даже если бы они позволили ей присоединиться, вероятнее всего, она бы просто сидела рядом в неглиже, оставленная и забытая, пока эти двое не в силах расцепиться даже на миг, наслаждались бы друг другом.

✦✧✦

      Эмоции поулеглись лишь через некоторое время. Хелсик, не решившись встревать в чужие игрища, оставила гостей в покое и просто дождалась их в главном зале, скоротав время за горячей чашкой чая. Неясно, что Горташ и Темный Соблазн успели сделать за закрытыми дверями, но когда они спускались по лестнице со второго этажа, в их раскрасневшихся лицах не было даже намека на стыд. Мысленно женщина пообещала себе хорошенько продезинфицировать оккупированную комнату… или на крайний случай просто сжечь ее.       Энвер с физиономией кота, что объелся сливок, забрал из рук любовника мешок и бесцеремонно швырнул его прямо в руки дварфше. Та ловко поймала, хотя и недовольно сверкнула в приятеля округлившимися глазами.       — Совсем обнаглели? Пришли в мой дом, воспользовались моим порталом, попачкали мои ковры, а потом еще швыряетесь в меня чем-то? Что за неуважение?       — Ну-ну, дорогая, тебя никто так сильно не уважает, как мы, — плотоядно усмехнулся Горташ, — и это не «что-то», это — твоя честно заработанная доля.       Услышав о возможной выгоде, женщина поспешила ослабить завязки на ткани и заглянуть внутрь. Лицо ее вытянулось от изумления, и уже куда благосклоннее она присвистнула.       — Не пожадничали. Я смогу это выгодно продать.       — Рад, что тебе нравится, — расплылся в услужливой улыбочке Энвер и, приблизившись к подруге, бесцеремонно подобрал ее чашку с остатками чая, чтобы смочить пересохшее горло. Он запрокинул голову, от души наслаждаясь терпким напитком, а она исподлобья оценила открывшийся вид: живо ходивший кадык под искусанной кожей, и влажные волосы, прилипшие к шее… Везучий ублюдок.       Темный Соблазн тем временем, игнорируя любовника и дварфшу, принялся возиться со своим рюкзаком, однако даже не успел расстегнуть застежку, как из ниоткуда возник Скелеритас Гнус – целый и невредимый. О беззаветной кончине дворецкого не напоминало ничего – даже следа от укола стрелы на худосочной шее не осталось! Демон заворковал, заверещал, практически вспахивая носом пол в подобострастном реверансе.       — О, мой ужасающий господин, я так рад видеть вас в добром здравии! Не сомневался ни на миг, что все получится. Знал, что ни один враг не выстоит под вашей священной пятой. Надеюсь, вы предали смерти всех тех отбросов, что посмели противиться вашему кровавому высочеству?       От звуков скрипучего голоса Темный Соблазн брезгливо сморщил морду. Но больше никакой реакции не выдал, решив просто игнорировать прилипчивого слугу. Кичиться своими подвигами он не хотел, а объяснять что-то бестолковому коротышке – и подавно. Предпочел бы, чтобы тот не появлялся вовсе, и не притягивал внимание Баала к их с Энвером авантюре... Но, к сожалению, в этом вопросе мнение отродья, пусть и чистокровного, мало что значило… Так что он всецело переключил внимание на главную причину сыр-бора, вытащив ту из рюкзака. Корона красиво засияла в лучах дневного света.       Хелсик пораженно охнула. На своем веку она повидала множество изделий из драгоценных камней и дорогих металлов, но это произведение ювелирного мастерства явно было на голову выше каждого из них. От Короны Карсуса исходили мощнейшие магические волны – тяжелые, подчиняющие… и в голове дварфши возникло столько мыслей по этому поводу, столько теорий и догадок…Которые в итоге просто вылились в простое и грубоватое восклицание: — Красивая побрякушка!       — И могущественная настолько же, — одобрительно кивнул Энвер с усмешкой. Он наконец-то отставил опустевшую чашку в сторону, и вальяжно подошел к любовнику. Не спуская глаз с артефакта, в нетерпении прикусил и так чуть припухшую губу. Какой же потенциал крылся в этой безделушке из золота и самоцветов, какая мощь и сила, способная перевернуть ход игры!.. Даже страшно, что ключ к обладанию всем миром, ключ к свободе от божественного ярма и всяческих рамок был таким… обычным. Просто аксессуар, украшение. Но теперь он находился в нужных руках – в руках того, кто достоин такой власти… Или же пока нет?       — А теперь отдай мне артефакт, — слова легко сорвались с губ Горташа, он требовательно протянул руку. Дружелюбная улыбка человека располагала к себе… вот только Темный Соблазн нахмурился и не спешил исполнять просьбу. Потому что такие улыбки Энвер обычно использовал лишь на своих жертвах.       Драконорожденный знал его слишком хорошо, чтобы попасться в эти сети, так же как знал, что от дружелюбия в Энвере ничего нет. Он мог быть веселым, мог быть благосклонным, мог дурачиться... но он никогда не был мягок душой и уж точно не стал бы жеманничать с тем, к кому относился как к равному. А значит, это была игра, в которой нельзя уступить. Спектакль для тех, кто вечно наблюдает и кто не потерпит нерешительности или капитуляции неприятелю.       Сейчас перед Темным Соблазном стоял именно Избранный Бейна, а не родной «Энвер», и даже не деспотичный «Лорд Горташ». И этот человек ожидал, что ответит ему не возлюбленный и не друг, а такой же избранный – отпрыск самого Баала. Согласия и уступков быть не должно. По крайней мере, не сразу – Темные боги этого не поймут, не примут и не простят. И тогда не поздоровится обоим.       Так что драконорожденный увел руки с короной в сторону, отрицательно покачав рогатой головой.       — Ну, нет. Мы должны договориться о том, как хранить ее до того момента, пока нам не подвернется подходящая голова, на которую ее можно будет надеть.         — Разве не очевидно как? Пусть она побудет у меня, — улыбка Горташа стала наглее, но Темного Соблазна было не одурачить – это был всего лишь спектакль на публику… Успешный, надо сказать, если судить по заскрежетавшему зубами в негодовании Скелеритасу и замершей в изумлении Хелсик, ожидавшей прилюдного выяснения отношений между представителями Баала и Бейна. В противовес открытым подначкам, в темных глазах Энвера явно читалось: «не вздумай соглашаться, не смей идти у меня на поводу, только так мы будем равны».       — Ну, уж нет, мой милый тиран, — в тон Горташу ответил Темный Соблазн, оскаливая зубы в хищной усмешке. — Мы поступим иначе.       — О? Хочешь сказать, что после всего, через что мы прошли, я не заслуживаю доверия? — человек откровенно веселился, в его голосе даже прозвучал сдерживаемый смех. — Ты ранишь меня до глубины души.       — Вопрос не в доверии, а в справедливости. И раз уж мы вместе спускались в ад, то каждый должен получить свою долю, — с этими словами ящер приподнял корону выше одной рукой, а когтями другой ловко поддел один из камней, и тот легко выскользнул из металлической оправы. — Ты, как тиран, полагаю, захочешь забрать саму корону. Ну а я придержу у себя камни…       — …Ведь одно будет бесполезно без другого, и так мы оба окажемся в равноценном положении, — закончил за него Энвер, удовлетворенно прищуриваясь, — Что ж, на это я согласен.       Горташ наслаждался тем, как ловко и при этом дипломатично Темный Соблазн вышел из сложившейся ситуации. Лорд Бейн, разумеется, желал бы, чтобы его подопечный забрал артефакт целиком. Того же самого хотел и Лорд Баал. Удовлетвори желание одного – и другой останется уязвленным, а потому Избранные нашли самый подходящий компромисс, что одинаково удовлетворил бы… и одновременно не удовлетворил обоих богов. Этой игрой на публику они привнесли в свои отношения, наверняка казавшиеся покровителям чрезмерно дружескими, чуточку естественной конкуренции.         Как только драгоценные камни перекочевали в небольшой бархатный мешочек, который Темный Соблазн спрятал за пазухой, а Горташ с довольной ухмылкой убрал «опустевшую» корону в свою сумку, дело было завершено. С точки зрения банальной логики у них больше не было поводов находиться рядом, а потому они поспешили разойтись каждый по своим вотчинам, дабы не привлекать лишнего внимания богов и не смущать особенно любопытного Скелеритаса. Тот и так последний десяток минут с отвращением рассматривал каждый сантиметр открытой шеи Энвера.       — Вы кусали его и не убили, господин? — все же не выдержав, произнес Гнус, и недоумение в его голосе очень скоро сменилось беспокойством. — С вами точно все в порядке? Вы не заболели?       Ящер на это только звучно фыркнул и, повернувшись к коротышке, с удовольствием пнул его по коленям. Тот душераздирающе заверещал, моментально пожалев о своей дерзости, а Темный Соблазн опасно зарокотал, нависнув над ним непоколебимой чешуйчатой глыбой.       — Еще хоть слово – и я прокушу твое горло. Не думай, что я забыл о твоем проступке: так позорно позволить убить себя какой-то инфернальной падали… Мне стыдно звать тебя своим слугой.       — Простите-простите-простите, мой ужасающий мастер… — заурчал Скелеритас, подобострастно прильнув к полу. — Конечно, я не должен был принимать удар от кого-то еще, кроме вас… но смерть – это же такое наслаждение! Ваш никчемный и безмерно обожающий вас слуга просто не смог сопротивляться…       — Бесполезная жалкая тварь, — брезгливо выплюнул драконорожденный, и узрел в этом идеальную возможность заткнуть болтуна окончательно, — за это ты будешь молчать до самого конца дня. Не смей открывать пасть.       Демон протестующе замычал сквозь плотно сжатые губы, но так и не произнес ни единого слова. А значит, на это время Темному Соблазну не нужно было беспокоиться ни о его излишней наблюдательности, ни о глупых вопросах о том, в чем же на самом деле состоял их с Горташом план по краже короны. Пока что в глазах Темных богов это выглядело как банальное баловство – без цели и смысла, но очень скоро они захотят разобраться, что именно задумали их преданные приспешники, и к такому требовалось быть готовыми…

✦✧✦

      Остаток дня избранные Баала и Бейна провели порознь. Слишком уж много всего произошло, так что отдых требовался даже такому неутомимому энтузиасту как Горташ, и такому выносливому драконорожденному, как Темный Соблазн. После посещения «Дьявольской доли» лорд вернулся в свою резиденцию, а отпрыск Бога Убийств вместе со своим безобразным слугой скрылись в подземельях Нижнего города.       Сегодня у Энвера больше не было запланировано неотложных дел. Опуская небольшие неприятности, возникшие в хранилище Мефистофеля, все прошло довольно гладко и быстро. Так что у него в кои-то веки выдалось несколько часов, которые можно было посвятить лишь себе. Конечно же, по прибытии домой Горташ бросился изучать украденный артефакт, сверяя его характеристики с древними трактатами и текстами. Дал волю и своей исследовательской части, подробнее изучив материал и свойства короны, а когда наскучило – оставил ее прямо на столе, на заранее подготовленной бархатистой подушке.       В этот момент солнце уже начало клониться к горизонту, и он, сытно отужинав, устроил себе небольшой праздник: от души попарился в купальнях, где был нечастым гостем в виду своей постоянной занятости. Он любил посидеть в теплой воде, позволить костям и мышцам расслабиться и прогреться, чуя, как пар оседает на коже, а аромат добавленных в воду трав слегка кружит голову. А после замотаться в любимый мягкий халат и с кистью винограда устроиться в кровати с каким-нибудь отчетом… или – полнейшая роскошь в его вечно занятом графике – хорошей художественной книгой.       Впервые за долгое время он был полностью расслаблен, но знал, что это не продлится долго. Уже скоро повседневные дела и обязанности проглотят его без остатка, а нездоровый трудоголизм будет толкать вперед – на достижение новых вершин и целей... Но пока что на душе было спокойно, и он наслаждался результатом своего труда.       Бросив последний взгляд на покоящуюся на столе корону Карсуса, он отложил книгу на прикроватный столик и сполз пониже на подушках. Повозился всем телом по постели, ощущая кожей чистые ароматные простыни. Сладко зевнув, прикрыл уставшие глаза… только чтобы через мгновенье открыть их совершенно в другом месте.       Энвер уже бывал здесь однажды, когда во сне его навестил сам Владыка Бейн и объявил его своим Избранным. В ту ночь он явился в облике привлекательного мужчины, протянул Горташу свою черную длань, палец которой украшал массивный драгоценный перстень, и потребовал беспрекословного подчинения и самоотверженного служения.       Энвер тогда, не раздумывая, опустился на колени, благоговея перед силой, что исходила от темного господина, и прикоснулся к украшению своими пухлыми губами так страстно, но при этом осторожно, словно пытался поцеловать возлюбленную.         В этот раз Бейн встретил Горташа в облике высокого старца с длинной бородой и умудренным жизнью взглядом. Но человек, испытывая тот же самый трепет, что и в первый раз, снова немедля опустился на колени, готовый внимать чужим словам. Они находились посередине ничего: над головой простирались бескрайние серые небеса даже без намека на солнце, под ногами – черный и жесткий камень, на мили вокруг – один и тот же пейзаж…        …Но тут вдруг до ушей Горташа долетел знакомый задушенный выдох сквозь сжатые зубы и он, совершенно не отдавая себе отчета, посмотрел в сторону, позволив себе небывалую дерзость – отвести глаза от Лорда Бейна. Там – в нескольких метрах от него в похожей позе сидел Темный Соблазн, а над ним – словно раскол в бесцветном небе – висел ужасающий лик Баала.       Даже со своего места Энвер заметил, как обычно сильный и безразличный ко всем опасностям драконорожденный мелко дрожит, точно от озноба. Его хвост трусливо обвился вокруг ног, плотно прижимаясь так, словно тот хотел им отгородиться. А взгляд алых глаз в иступленном страхе был направлен в землю, точно перед собой. Что бы ни говорил Баал своему отпрыску, тот был в неописуемом ужасе.       …И если до этого момента Горташ лишь догадывался, что Темного Соблазна и его божественного отца связывают непростые отношения, то тут окончательно понял – все еще хуже, чем он думал. Как Избранный Бейна, он не имел права ничем показать своего беспокойства о судьбе баалова отродья… но пальцы сами собой сжали ткань штанов на бедрах, а челюсть сомкнулась сильнее, вздувая вены на виске.       Если Бог Тирании и заметил его состояние, то не выдал себя ничем, кроме как хитрой мимолетной усмешкой, в которой крылось так много подтекста, что не разгадать и самым светлым умам за тысячу лет. Бейн протянул свою черную руку, но вовсе не для того, чтобы слуга приложился к его перстню губами – пятерню он мягко, даже нежно уложил на чужую макушку, пропустив сквозь пальцы черные пряди… а у Горташа едва ли не посыпались искры из глаз от ощущения всеобъемлющего, подавляющего доминирования. Касание бога – всегда праздник для верующего, но когда дело касалось Троицы Мертвых, все происходило несколько иначе. Бейн и благословлял, и наставлял и одновременно так жестко подавлял, что Энвер непроизвольно опускался все ниже, и ниже, и ниже… пока его лицо едва ли не коснулась гладкой и холодной поверхности черного камня.       Бейн не произносил слов вслух – его лик оставался безмятежен, сухие старческие губы в обрамлении густой бороды – неподвижны, но Горташ все равно отчетливо слышал его голос в своей голове. Тот приказывал: продолжить исполнять план по завоеванию Фаэруна, использовать для этого все имеющиеся наработки, включая иллитидов, а также объединить силы не только с отродьем Баала, но и с Избранным Миркула – Кетериком Тормом. Имя Горташу было уже знакомо, только вот он воспринимал его обладателя персонажем из легенд – давно выцветшей страницей в исторической летописи… Но нет, Лорд Тирании заверил – старина Миркул пробудил генерала от вечного сна и тот снова живее всех живых. «…Используй все и используй всех, как хочешь. Главное, в конце именно я должен занять место на троне. Потерпишь неудачу – и твоя душа сгинет в страшных муках»,— прогремел тяжелый голос божества внутри черепной коробки. Горташ ответил, ощущая, как дрожит в благоговении и страхе.       — Да, мой лорд.       Рука Бейна исчезла, а вместе с ней пропало и чудовищное давление. Энвер выпрямился, при этом все еще оставаясь на коленях. Виски разрывало от боли, сильно кружилась голова… но, лишь заметив, как господин благосклонно приблизил свои пальцы к его лицу, он все также осторожно, но при этом страстно прикоснулся губами к блестящему перстню.       Бейн молча усмехнулся, довольный беспрекословным подчинением, но тут снова заметил, как слуга скосил глаза в сторону – к белому драконорожденному, что беседовал со своим отцом.       «Вижу, в тебе проснулся интерес к щенку Баала. Не увлекайся им слишком сильно, век отродий короток».       И словно в подтверждении этим словам, тело Темного Соблазна прошила короткая, но сильная судорога. Горташ видел, как туго сжались его челюсти, слышал, как скрипнули зубы, а глаза зажмурились, словно от невыносимой боли. Драконорожденного качнуло вперед — словно на миг он полностью потерял контроль над собственным телом... Но уже в другую секунду сел ровнее и тяжело дыша, склонил голову еще ниже в почтении к своему Богу. Коснулся лбом земли, а синхронно с этим впился когтями в собственные колени так сильно, что по белой чешуе побежал горячий кармин.       Что-то произошло только что, но Горташ, вынужденный демонстрировать хозяину полное подчинение, не понял, что именно. Сердце его болезненно сжалось от неясного беспокойства за своего партнера, но уже в следующий миг все задние мысли были вытеснены доминированием Бейна.       «Я благословляю ваш союз – Великий союз Троицы Мертвых. Но помни, Горташ: план годится только до определенного предела, а затем придется вернуться к принципам. Для нас руководящий принцип – это контроль. В итоге даже союзники должны будут подчиниться».

✦✧✦

      Энвер, резко распахнув глаза, рывком сел на кровати и жадно вдохнул ртом ночной воздух. Он снова был в своей постели, куда так блаженно улегся около часа назад. На прикроватном столике в позолоченном блюде все еще лежала изрядно ощипанная кисть винограда, нагревалось в стеклянном кубке недопитое вино. Волосы после купания не успели просохнуть и до сих пор были слегка влажными, а на лбу проступил холодный пот, который Горташ небрежно стер одним движением ладони.       То, что он увидел сейчас… не было обычным сном. Он слишком хорошо чувствовал божественное присутствие Владыки Тирании, прямо как тогда, когда его нарекли Избранным. Этого не спутать с обычной дремой или ночным видением. К тому же там были Баал и Темный Соблазн… Понимание этого вызвало беспокойство в сердце человека. Какой бы разговор ни состоялся между драконорожденным и его отцом, было ясно – что-то пошло не так. И Энвера страшило не только то, что их истинный план мог быть раскрыт… но и то, что с его любовником могли обойтись жестоко.       Заставляя себя успокоиться, он медленно вдохнул и выдохнул. Постарался унять чувства и обратиться к рациональному мышлению – у него это всегда прекрасно получалось. И действительно, стоило отринуть эмоции, как стало очевидно: ничего страшного пока что не произошло, в противном случае вряд ли бы ему самому или Темному Соблазну позволили жить дальше. Боги явились, чтобы наставить – да, делали они это нечасто… вернее, не делали этого совсем, но Энвер сам понимал: их с Темным Соблазном последние действия были слишком явными и дерзкими, чтобы остаться просто проигнорированными. Баал и Бейн наверняка увидели в этом возможность вернуться к старому союзу, а потому и наказали разыскать Избранного Миркула. Им оставалось лишь подчинится и подыграть. В целом же – план не менялся, и господство над Фаэруном, и полная свобода – все также оставались главной целью. Эта мысль успокоила Горташа.       Но он знал, что сегодня больше не сомкнет глаз, а значит, не было смысла тратить время на праздное валяние в кровати. Поднявшись с постели, он замотался в одеяло на манер тоги и последовал к рабочему столу, чтобы разобраться со скопившимися бумагами…       Через полтора часа у окна спальни раздался шум. Это была уже знакомая возня, и Энверу даже не потребовалось оборачиваться, чтобы понять: у него гости. Вернее, один конкретный гость. Темный Соблазн ввалился внутрь, как всегда без приглашения. Взбудораженный, запыхавшийся и бледный, как сама смерть… и это при том, что его чешуя сама по себе была белой. Странно, но обернувшийся Энвер каким-то образом это заметил.       — Это все мне не приснилось, да? — спросил драконорожденный без приветствия, бесцеремонно проходя вглубь комнаты. — Это было на самом деле?       Горташ кивнул и тот, вздохнув, упал спиной на чужую кровать. Зарылся мордой в ладони, словно захотел спрятаться. Сжался в комок, подтянув колени к груди, хвостом обвил собственные ноги. Такой здоровый и опасный убийца... сейчас казался просто испуганным ребенком.       — Какой кошмар… — выдохнул он сквозь сомкнутые острые клыки.       — Ну почему же сразу «кошмар»? — Энвер поднялся со своего места, ощущая диссонанс от желания и одновременно нежелания успокаивать своего любовника. Он ненавидел истерики. В детстве – в своем самом бесправном и постыдном периоде – сам часто заливался слезами, нервничал и злился… но быстро понял, что капризы не работают, так что в последствии демонстрации эмоционального упадка вызывали в нем лишь неприязнь и отторжение. Он не умел жалеть или успокаивать, так что уже давно не позволял себе истерик, и не прощал их своим многочисленным поверхностным пассиям... но когда дело коснулось Темного Соблазна, у него все же что-то зажгло в груди. Просто оставлять драконорожденного в таком состоянии, или же прогонять его, не хотелось, а потому он попробовал убедить любовника в том, что понял сам.       — Все идет как надо. Пусть они верят в нашу безграничную преданность, а мы будем верить в них. Некоторых целей нам не достичь без поддержки. Пусть боги сыграют свою роль, а мы — сыграем свою. А когда придет время, маски будут сорваны, и мы освободимся, чтобы править вместе. Быть вместе. Ничего не меняется, просто стало чуть больше переменных. Но мы справимся, любовь моя. Нет ничего, что не было бы нам по плечу.       Говоря это, Горташ присел на край собственной кровати, и, мягко отняв ладони Темного Соблазна от его же лица, заменил их своей рукой. Нежно погладил в утешающем жесте, ощущая, как под кожей горят мягкие чешуйки. Драконорожденный взглянул на человека снизу вверх, в алых глазах плескалось что-то неопределенное: и надежда и приязнь и одновременно страх.         — Ты очень смелый, Энвер, и я тебе верю… но не знаю, смогу ли быть таким же смелым.       — Сможешь, — не думая ни секунды припечатал Энвер, и, опустившись пониже, чмокнул Темного Соблазна в кончик носа. В кои то веки без сексуального подтекста, это был просто короткий жест симпатии. Избранный Баала в ответ глупо захлопал глазами, но уже в следующий миг вцепился в человека и уронил его на себя, крепко обвивая и руками и ногами и хвостом. Тот коротко вскрикнул от неожиданности, но позволил это ребячество.       — Что ты творишь? — лишь пожурил для вида, ощущая, как сильное тело подминает его под себя, но и не думал сопротивляться. Драконорожденный в ответ уткнулся мордой ему в грудь, закрылся в эти объятия в поиске безопасности и безоговорочно принятия, как делал когда-то со своей матерью. Горташ с напускным недовольством цокнул языком, но все же обвил партнера за плечи в ответ, согревая в кольце своих рук.       — Ты не имеешь права быть таким милым, — пробубнил Темный Соблазн куда-то в яремную впадину, а Энвер в ответ лишь тяжело вздохнул.       — Я и не пытался.       Так они пролежали некоторое время, не пытаясь превратить эту внезапную близость во что-то вульгарное или откровенное. За то у каждого было время, чтобы еще раз оглянуться на произошедшее, и хоть как-то успокоить собственные мысли. Горташ неуверенно прикусил губу, когда перед внутренним взором снова возник недавний сон… Но видел вовсе не Бейна в облике старца, властно возвышающегося над ним, а искаженное страданием лицо Темного Соблазна. Не зная, стоит ли спрашивать… он все же тихо поинтересовался:       — Что там произошло, во сне? Что Баал сделал с тобой?       Драконорожденный отвернулся, слегка нахмурившись. От былой безмятежности не осталось и следа. Он долго молчал, прежде чем ответить, но человек не торопил его, прекрасно понимая, что некоторые темы особо непросты в обсуждении.        — Он... остановил мое сердце, — в итоге тихо выдохнул ящер, и поспешил пояснить, заметив, как брови Энвера удивленно поползли вверх, — Ненадолго, на пару секунд. Это происходит не впервые, но к такому все равно невозможно привыкнуть.       — Зачем он это делает? — спросил человек, — за что-то наказывает?          — Нет, это не наказание, наказания гораздо хуже… — неловко усмехнулся Темный Соблазн, и Горташ задней мыслью ужаснулся: «на что же тогда они похожи?», — Это напоминание о том, что я жив, лишь пока могу приносить пользу. Что он позволяет мне существовать, лишь пока я нужен культу, но если я его разочарую… Отцу не составит труда оборвать мою жизнь.       Энвер тяжело выдохнул, и, повозившись, уложил свою косматую голову на чужой груди. Он услышал как в ней – в клетке из мяса и костей, раздается мерный стук. Сердце качало кровь, ровно отбивая удар за ударом… и так страшно было осознавать, что на какой-то момент, совсем недавно, оно остановилось.       — Можешь мне не верить, но я понимаю, какого это – быть на привязи без возможности сбежать, — приподняв лицо, сказал он, в открытую заглянув в глаза любовнику, — Но мы обязательно со всем справимся и станем свободными. Я клянусь тебе в этом, мой любимый убийца.        Темный Соблазн, кажется, смутился. Отвел взор, хрипло кашлянул, чешуйки на его щеках слегка порозовели. О, так он еще был способен смущаться? После всего, что они вытворял прямо на этих простынях своими руками и языком тысячи раз до этого момента? Занятно… Энвер ухмыльнулся практически с садистским удовольствием, планируя вогнать в краску любовника еще сильнее, но тот вдруг перевел тему.       — А… что ты думаешь о слуге Миркула?        — Он не помешает, — тут же отмахнулся Энвер, — я слышал о Генерале Торме. Давняя история… Сейчас это старый брюзга, бывший шарит. Заседает в своих Лунных башнях, отгороженный от мира темным проклятьем Шар. Я уже поручил своим людям разузнать подробности, и, кажется, его слабое место – это его дочь.        — Хочешь взять ее в заложницы? — спросил Темынй Соблазн, но человек отрицательно покачал головой.       — Нет нужды, малышка давно умерла. Подозреваю, Миркул пообещал вернуть ее к жизни в обмен на службу. И раз уж Кетерик был наречен Избранным, ему как раз понадобится наша помощь, — поясняя это, Энвер затаил в уголках губ уничижительную усмешку. — Как известно, безутешный родитель способен на многое… и мы сможем использовать эту светлую скорбь в своих целях.