Selfish Waltz

— Все будет хорошо! — Сан протянул руки к Уёну, желая прикоснуться к нему. — Не подходи, — Уён повел головой в сторону и сдавил ладонь, держащую металическую рукоять пистолета, — Сан, отойди от меня! У брюнета была истерика. Он посмотрел на свои ладони, а затем на предплечья. Уён был по локоть в крови. Весь белый костюм превратился в одно сплошное грязное пятно. Над ним насмехались. Специально нарядили в светлое, чтобы он видел то, что натворил. Нижняя губа тряслась от страха. Правый бок саднило и тянуло. Чон чувствовал, что внутри что-то шевелится и от этого было не по себе. Словно щупальца дьявольской сущности пытались вырваться наружу. Он сглотнул ком в горле и отшатнулся назад, когда Сан снова сделал шаг вперед. Осторожный. — Уён, не бойся, ты мне ничего не сделаешь. — Брюнет так хотел успокоить Чона. Боялся того, что тот может сделать с собой. Было видно, как в глазах Уёна борются сразу несколько личностей. Это было жутко наблюдать. Чхве посмотрел по сторонам: просторный зал особняка, который стоял в самой чаще леса. Сколько же усилий пришлось приложить, чтобы найти его. Отыскать Уёна. Тела гиен валялись по сторонам. Кто-то до сих пор вздрагивал в треморе. Мышечная память или же человек был все ещё жив? Плевать, все равно умрет. Красные следы тянулись по всему периметру дорогого паркета. Кто-то тащил тела? Сан уже не мог вспомнить. Куда делись его друзья? Память была затуманена, все, на что он был готов направить свой фокус — Уён. Его любимый человек, которого он не был готов терять. Чхве только его нашел. Это несправедливо. Нет. Жизнь вещь такая — начинаешь жалеть о том, что был не тем человеком только тогда, когда появляется риск всё потерять. — Прошу тебя, не подходи. Мне сложно держать себя в руках, — по щеке Уёна скатилась слеза. Он даже не мог опустить ладонь и коснуться своего бока, чтобы вцепиться в него пальцами и вырвать то, что было внутри. Но смог бы он? Крошка камня — это не пулю достать. Оставалось только одно, — я должен сделать кое-что. — Что? — Сан посмотрел на то, как рука Уёна начала медленно подниматься вверх. Через силу, но ему удавалось справиться с собой. — Тебе не понравится, — Уён помотал головой в отрицании, — я люблю тебя. — Нет! — Чхве дернулся вперед. — Передай моим братьям, особенно Минги, что они ни в чем не виноваты, ладно? — Чон приставил холодное дуло к своему виску. Оно было пропитано кровью и липло к коже. Волосы щекотали щеки и шею. Некомфортно, чешется, но кому какая разница. Как же он ошибался. Почему наивно полагал, что все обойдется и он сможет выйти отсюда целым и невредимым. Его ебучее эго и уверенность в себе. Уён подвел себя и всех вокруг. — Уён, я тебя убью, если ты это сделаешь. — Сан погрозил Чону пальцем. Тот лишь улыбнулся ему. Широко и наивно. Глаза были полны любви и слез. Чон надавил на палец и раздался громкий выстрел.

Час назад

—Красивый, — Хаджун коснулся своего подбородка и задумчиво посмотрел на Уёна, который стоял перед ним. Руки Чона крепко держал один из гиен за его спиной. Он казался ему огромной тучей, нависшей сверху. Такой же грузной и тяжелой. Жесткой и безжалостной, — держи его аккуратнее, а то помнёшь дорогой костюм. Крики на улице продолжались. Что там происходит? Уён дрожал от страха и переживаний. Он очень надеялся, что если пришли за ним, то его близкие будут в порядке. Блять. Если хоть волосок упадёт с чьей-то головы… даже мысленно начал представлять, как гиены сыпятся на холодный снег и кровь растекается в лужу вокруг каждого из них. Истребите их всех. Чтобы никого не осталось. Уён сплюнул горькую слюну. Чон всеми силами держался за рассудок и мысленно давил на себя, чтобы удержаться на ногах. Он был безумно слаб. Сколько времени он сидел на том стуле, что сейчас не был способен даже ровно стоять без помощи? Если бы не эта груда мышц за его спиной, он бы уже валялся на полу. Еще когда Уёна поставили перед зеркалом он заметил насколько ужасно выглядит. В горле образовался ком. Захотелось закричать и разбить отражение в дребезги. Его скулы стали ещё острее, а глаза впали. Синие, как ночь мешки превращали его в ходячего зомби, а тонкие капилляры просматривались сквозь бледную кожу. На брови был шрам. Красный и противный. Он резал глаза и Уён прикусывал губы от обиды каждый раз, когда вспоминал о нем. Чон не должен был об этом думать. Это самая меньшая из его проблем. — Теперь, — Хаджун обошёл Уёна вокруг, — мы немного пройдёмся, надо кое-куда сходить. — Променад? — Чон посмотрел на парня из-под ресниц. — Называй как хочешь, но тебе вряд ли понравится, то, что там будет. — Брюнет цокнул языком и показал жест пальцем, чтобы мужчина развернул Уёна и они вышли за дверь. — Мне здесь вообще ничего не нравится. — Чон прошипел от боли в запястьях, когда его начали вести. Жгло. Было больно. Было ощущение, что раны кровили. — Какие мы нежные, — Хаджун вышел следом из комнаты, — тебя никто не спрашивал о твоём мнении. Уён промолчал и посмотрел по сторонам. Было небольшое ощущение ностальгии. Словно знакомые стены, картины и коридоры, но на самом деле… это было лишь чувство дежавю, которое он себе навязал, чтобы справиться со стрессом. Куда приятнее вспоминать о доме, чем думать о том, что тебя могут убить. Или что хуже. Они проходили длинный коридор и Уён успел заметить, что они находятся высоко. Этаж третий, наверное. Не мог понять точно, но судя по деревьям за окном… голова гудела и намекала о множественных ударах по черепушке. Боже, блять. Чон уже думал сдаться и помереть, потому что терпеть становилось все тяжелее. — Залетай, птенчик. — Хаджун показал рукой на вход в комнату. Когда он успел открыть дверь? — А если я не хочу? — Уён усмехнулся. Ему уже нечего терять. — Блять, не еби мне мозги. — Хаджун зашел за спину Уёна. Гиена отпустил руки Чона и тот даже расслабился на секунду, но его тут же пихнули ладонью. Прямо между лопаток. Боль пронеслась током по позвоночнику и Уён ввалился в помещение. Он даже не заметил, как ему заломили руки. Перед глазами все ещё летали звезды. Чона усадили на железный стул и он почувствовал мороз, бегущий вверх по позвоночнику. Как же холодно. Перед ним был небольшой стол. Его руки приковали наручниками и только сейчас он смог рассмотреть глубокие раны на кистях. Они вылезали из-под пиджака и рубашки. Останутся ли шрамы? Вполне вероятно. Уён оторвал взгляд от своих рук и посмотрел вперёд. В тени не было видно, кто именно сидел перед ним, но Чон не мог не заметить большую фигуру человека. Стул незнакомца заскрипел и Уён проморгался, чтобы разглядеть его. Но ничего не получалось. Резкий свет ударил по глазным яблокам. Тогда он и смог увидеть персонажа перед собой. Чхве Сокджин. Блять. Этот покемон всегда ему попадается. Ну сколько можно? Когда его коллекция пополнится новыми персонажами? Помещение напоминало допросную комнату. Причем такую, как в фильмах и сериалах. Что за хуйня? Чон повертел головой и заметил мужчин, стоящих у стен по сторонам от него. Охрана? Уён оказывается важная шишка и его защищают… да блять. Даже тошно от сюра происходящего. Попал в дораму и никто не предупредил. Ещё этот свет, долбящий его в глаза. Чон повернулся в сторону Сокджина. — Наконец удостоил меня своим вниманием? — Чхве выгнул бровь. Уёна передернуло от того, насколько это было похоже на жест Сана. Внутри закололо сердце от тоски. Вспомнил этот теплый взгляд и на мгновение забыл о том, что он заложник. — Ты не особо достоин, но я решил пожалеть тебя. — Чон закатил глаза. — Самодовольный придурок, такой же, как твой отец, — Сокджин цокнул языком, — но внешне, ты больше похож на свою мамашу. — Пасть закрой. — У Уёна темнело в глазах от злости. Родители всегда были катализатором. — Ай, кусаешься, — Чхве причмокнул губами, — скоро перестанешь так разговаривать и начнешь просить пощады. — Какое стоп слово? Воцарилась секундная тишина и затем шумный вздох отразился от стен. — Чон Уён, ты не возможен. — Мужчина скривил губы и наклонился вниз. Он достал какую-то папку и с грохотом положил её на железный стол. Поднялась пыль и Уён закашлялся. Столько пафоса, но убраться не смогли? — Что за макулатура? — Чон поморщился и покосился на желтую обложку. Маленькая веревочка опоясывала бумагу вокруг. Красная и кричащая. — О, это самое веселое, — Чхве начал медленно открывать папку, — помнишь, как выглядят твои близкие? Что за тупой вопрос? — Конечно помню. Мне ещё не настолько сильно мозги взболтали. — хотя кого Уён обманывал? У него был смузи в черепушке. — Это был риторический вопрос, — он начал выкладывать фотографии на стол перед Уёном. Разворачивал одну за другой. Чон сглотнул ком в горле,— ну как тебе? С фотографий на него смотрели его близкие: улыбающийся Ёсан, серьезный Сонхва… да тут все. Уён медленно повернул голову в сторону последних снимков. Минги и Сан. Чона окатило ледяной волной. По худой спине поползли мурашки, а на затылке волосы встали дыбом. Что это все значит? Он медленно поднял глаза на Сокджина. На лице мужчины появилась фирменная улыбка сумасшедшего Чеширского кота. Чхве Сокджин полоумный извращенец? Зачем ему фотографии семьи Уёна и собственного сына? — Что за хуйня? — Уён медленно моргнул, чтобы понять показалось ему или нет. — Они красивые, очень, но зачем? Ты извращенец? Уён немного откинулся назад, но так, чтобы не натягивались наручники и не ныли раны. Теперь он видел каждого. Тошнота подступила к горлу. Горько и противно. Хотелось выпить воды, чтобы избавиться от возникшего жжения в глотке. — Чтобы ты не мучился, я намекну… — Мужчина задумался. А Чон подумал. Нет. Он вообще не мог сейчас ни о чем особо размышлять. Сразу болела голова. Парень просто снова посмотрел на загадку из фотографий и стрельнул глазами в Сокджина. Мужчина положил локти на стол и оперся подбородком на кулаки. — Они, — он вытянул указательный палец в сторону снимков, — те, кого надо убить. — Что? — У Уёна запищало в ушах. — Эти люди — вредители, и я хочу, чтобы ты их прикончил, — Сокджин вытянул одну руку вперёд, перенося вес на левый кулак. Он оперся на него щекой и прищурился. Пальцы второй руки сложились в знак пистолета и сделали выстрел, — каждого из тех, кого ты видишь. Бам! — Че бля? Прекрати нести чушь. — Чону захотелось зажать уши ладонями. Голова трещала, а изнутри рвался дикий звон, словно кто-то бил его молотком по макушке. — Чувствуешь что-нибудь? — Мужчина довольно улыбнулся. — Только растущее желание прикончить тебя, но это не в новинку — я хочу сделать это уже давно, — Уён закатил глаза, — ну так? Врал. Наверное у него на лице написано то, насколько ему хуёво. Но было ли ему лучше до этого? После того, как его побили, бросили в камеру, снова покалечили, рвали, резали и зашивали, вкалывали какую-то поеботу… он должен был идеально вписываться в образ умирающего. А значит, что Сокджин мог вполне поверить ему. — Вот этих двух, — Сокджин указал пальцем на Минги, а затем на Сана, — ты оставишь напоследок и пристрелишь глядя им в глаза. Прямо в голову. Я хочу, чтобы ты сошел с ума, прежде чем убьешь сам себя. Уён сглотнул ком в горле. Внутри першило и скреблось. Хотелось залезть пальцами и вырвать когти, которые давили изнутри. Неприятное чувство. У него начинало темнеть в глазах. Было большое желание отключиться. — Ты будешь первым, кого я убью. — Прошипел Чон. — О, нет, меня ты не тронешь, — он замотал головой, — убить их. Он повторял из раза в раз одно и тоже. Словно пытался промыть Уёну мозги своими странными способами. Чон боролся с тем, что происходило внутри него. Чужой голос вторил Сокджину и вдалбливал Уёну в сознание манию крови. Несколько раз он ловил себя на мысли, что начинал соглашаться. Не кивал и не отворачивался. Смотрел пустым взглядом в сторону Чхве старшего и молчал. Правда Сокджина смешивалась с сознанием Уёна. В какой-то момент Чон перестал существовать. Вокруг воцарилась лишь тьма. Он будто бы ступал по пустому пространству где-то далеко от собственного тела и искал, искал… что он пытался найти? Уён кричал в бездну, которая сгущалась вокруг него и сжирала целиком. В следующий раз, когда Уён моргнул, перед ним больше не было Сокджина и небольшой темной комнаты. Он стоял посреди огромного зала. В его ладонях был крепко зажат пистолет. Парень дрожал и чувствовал, как ненависть рвется из него наружу. Чон осмотрелся по сторонам. Лежали незнакомые тела, повсюду была кровь и пахло гарью. Он услышал треск дерева и обернулся. Что здесь происходит? Брюнет посмотрел на свое тело: красные следы от ладоней на пиджаке и брюках, алые брызги на предплечьях. Уён коснулся своего лица. Мокро и вязко. Чон взглянул на пальцы и снова увидел кровь. Провел ещё и ещё, чтобы убедить в том, что она не его. Обезумевшим взглядом он осмотрел пламя, которое разгоралось перед ним. Почему, куда бы он не пошёл — везде все горит и исчезает? Где-то вдалеке послышались выстрелы и крики, затем звуки борьбы. Уён не понимал, что должен делать. Как он здесь оказался? Кому успел навредить? Он снова обернулся вокруг своей оси, чтобы рассмотреть лежащие тела. Среди кровавого массива, которое перемешалось с обломками мебели окон, промелькнула белая макушка. Уён вздрогнул. Нет. Нет. Нет. Парень подбежал к телу и резко дернул на себя. На него смотрел незнакомый мужчина и Уён выдохнул. Это не Минги. У него сердце ушло в пятки от страха. Почему он, вообще думал, что его близкие здесь? Ведь он был уверен в этом. Перед глазами вспышками возникли образы. Смазанные и непонятные. Руки, много рук. Выстрелы, взрывы. Кто-то зовёт его. Очень громко. Но он не слышит. Если за ним пришли, то где все? Уён слышал трепетание огня. Оно заполняло разум, но было там и что-то ещё. Дикое и незнакомое. Животное. Скребущееся и шепчущее на ухо. Это нечто мешало осознавать реальность и Чон дернул головой в сторону, сжимая оружие в своей ладони ещё крепче. — Беги, хватай пацана и уходим! — Послышался крик. В его сторону бежали несколько пар ног. Уён медленно и уставше развернулся. В холл выбежали несколько незнакомцев. Гиены. Злые и устрашающие. Психи. Они начали быстро дышать, словно неслись от чего-то или кого-то. Один из них сглотнул и затем вдохнул полной грудью, желая что-то сказать. Чон не позволил это сделать. Рука сама поднялась вверх и палец нажал на курок. Уён нагнул голову к левому плечу и посмотрел на следующего, который сделал шаг в сторону. Машинально раздался выстрел. Снова и снова. Пока они все не попадали на пол. Он убил их всех. Меньше чем за минуту. Внутри Уён кричал и бился в истерике. Брюнет не понимал, что происходит. Он без разбора стрелял налево и направо. Рука затряслась от обилия мыслей в голове, но Чон ударил себя по запястью, чтобы это прекратилось. Раны ныли. Было больно. Но почему Уён никак не реагировал на это? Парень пошёл вперёд в сторону коридора откуда пришли те, кто хотели его куда-то увести. Брюнет медленно перешагнул через одно из тел, но шаг был недостаточно широким и он наступил мужчине на руку. Послышался хруст костей. Уён даже не повел носом и надавил ещё сильнее, а затем поднял ногу. Мокрый и противный звук ударил по перепонкам. Каблуки продолжали стучать по паркету, оставляя после себя кровавые следы. Будто бы смерть шла за своей добычей. Неожиданно на него выбежал ещё один из подручных Сокджина. Но у этого была иная реакция. Он закричал и побежал в обратную сторону. Хотя там, явно, была не менее большая опасность. Уён поднял свой пистолет и спустил его с предохранителя. Он даже не торопился в своих действиях. Спустя секунду Чон выстрелил и спокойно опустил ствол. Грузное тело упало на деревянный пол, как мешок картошки. — Уён? — За спиной прозвучал знакомый голос. Парень дернулся и повернулся в пол-оборота. Напротив него стоял Хонджун. Ким был слегка напуганным, но как всегда серьезным и собранным. Весь страх читался лишь в блестящих глазах. Он отбросил свое оружие в сторону и поднял руки. Хонджун знал? — Уён-ни, все хорошо, давай просто поговорим, м? — Ким посмотрел на сияющий ствол в руке Чона и снова ему в глаза. Убей. Убей. Убей. Разве это правильно? Нет. Да. Нет. Да. Он поднял пистолет в воздух, чтобы выстрелить, но желание спасти старшему жизнь пересилило наваждение, которое хотело править телом и Уён резко дернул кистью, стреляя Киму в ногу. Хонджун пошатнулся и подогнул колено, но затем снова встал. Это стало катализатором. У Чона запищало в ушах и он начал нормально слышать. — Хонджун! — Уён закричал. Он понимал, что натворил. Теперь мог озвучить каждую свою мысль, но это не означало, что владение телом к нему тоже вернулось. — Все в порядке, видишь? — Ким слегка побледнел от боли и сглотнул. Держался сильным, как всегда. — Все будет хорошо. — Я… — Беги, пока ничего не сделал! — Ким неожиданно прикрикнул на него и облокотился ладонью на стену. — Я найду тебя. — Да, — но ноги не хотели слушаться. Уёну пришлось надавить на себя, чтобы развернуться спиной к Хонджуну и заставить себя поверить в то, что он выполнил зов голоса в голове, — мне очень жаль, я не хотел. Он побежал прочь. Резко и неожиданно. У Чона даже закружилась голова от этого. Означало ли это, что он может бороться с «демоном», которого поселили в него? Парень пробежал коридор и забежал в первую попавшуюся дверь. Уён дернулся, увидев Сокджина сидевшего на полу. Мужчина держался за свой бок. Когда он поднял глаза на вошедшего внутрь, то тут же дернулся, а затем рассмеялся. — Что, пришёл меня добить? — Чхве старший дико улыбнулся в своей фирменной улыбке, вот только белые зубы были алыми от крови, которой он кашлял. — Что? — Уён снова услышал шепчущий голос. — Я тебя недооценил, — мужчина причмокнул губами и снова закашлялся, — твоя ненависть была настолько сильна, что мое желание убить лишь некоторых переросло в — убить всех. Чон надавил на свое запястье и сильно сдавил его, чтобы не поднять пистолет. Ему безумно хотелось выстрелить Сокджину в голову, чтобы его мозги разлетелись по стеклу, на которое он опирался. — Ай, мальчик, — Сокджин снова посмеялся и затем закряхтел от боли, — но ничего, даже если я умру, я буду знать, что после меня ничего не останется. Ни их, ни моего ублюдка-сына, ни тебя. Ты пристрелишь самого себя, когда закончишь всю грязную работу. Такова прошивка. — Я тебе не винда, чтобы так говорить. — Уён резко завел руку за спину и с силой сдавил рукоять. До боли. Он чувствовал, как металл впивается в кожу и режет её. — Теоретически — ты моя болванка. Просто… где-то мы просчитались, — Чхве прищурился, — уже видел изуродованное тело своего дяди? — Что? — Ты убил его и Даён первыми, — Сокджин задумался, — и так жестоко! Девочке размозжил голову куском паркета с гвоздем, а его… впрочем если увидишь, поймешь. Как хорошо, что ты теперь все осознаешь. Нет. Уён не мог. Откуда такая жестокость. Он раньше… что с ним сделали? — Хотел бы я видеть, как ты перебьешь свою семью, но похоже мое время на исходе. Ты — тикающая бомба и можешь взорваться новым всплеском агрессии в любой момент, — Чхве посмотрел на Уёна так, словно гордился им, — успел кого-нибудь из них пристрелить? Чон молчал. — Ну же, хотя бы чуть-чуть? — Ты больной ублюдок. — прошипел Уён сквозь зубы. Мужчина рассмеялся, словно эмоции Уёна подтвердили его догадки. — В любом случае, все будет так, как я хочу, — Сокджин резко стал серьезным и посмотрел на Чона из-под век, — как бы реакция твоего организма не противилась… ты не сможешь жить спокойно. — Это не тебе решать, что я могу, а что нет. Рука с оружием за спиной ходила ходуном. Она не просто вздрагивала в треморе, а тряслась, как будто бы Уён хотел что-то взболтать. Он сдавливал запястье сильнее, несмотря на боль. Как он вообще подстрелил Сокджина и почему не убил сразу? Чон молча смотрел на тяжело дышащего мужчину перед ним. Уён бегал глазами по его лицу и тому, что лежало вокруг Чхве. Ничего не напоминало о недавнем прошлом. — Что? Хочешь узнать, что тут произошло и почему я все ещё дышу? — Мужчина надавил на свою рану и простонал от боли. — Ладно, можешь не отвечать, знаю, что тебе интересно. — Я сюда не сказки слушать пришел. — Уён сглотнул горькую слюну. Она была вязкой и неприятной. Стало тошно. — Мальчик, ты для кого выебываешься? — Сокджин закатил глаза. Он становился бледнее прямо на глазах. Кровь сочилась из раны. Но Уён успеет. — Стоило нам довести тебя до моего кабинета, где уже был твой старший брат, ожидающий переговоров… — Чхве усмехнулся. — Наивный, и почему он решил, что мы будем разговаривать, если до этого меня это не интересовало? Так вот. — Теперь я вижу кто привил Хаджуну манию рассказывать сказки. — Уён дернул верхней губой от отвращения. — Правда… когда ты очнулся от транса, первое, что ты сделал это пристрелил моих охранников, — мужчина засмеялся, — начал стрелять направо и налево во всех. Напугал своего брата, а потом, когда я сказал, что человек, который должен умереть находится у тебя за спиной… ты выстрелил в меня. Но моя скорость быстрее, поэтому это была сначала нога, потом живот. Юнхо был настолько напуган твоим поведением, что окликнул тебя и катализатор в твоей голове напомнил о первоначальных целях. Не говорите, что он убил его. Уён резко дернулся и покосился по углам комнаты в поисках фиолетовой макушки. — О, можешь его не искать, — Сокджин махнул рукой, — его здесь нет. К моему несчастью, он жив. У Уёна упал камень с души. Господи, блять. Зачем так пугать. Парень сжал челюсти. От этих разговоров кружилась голова, а приступ агрессии уже поджимал горло. Нашептывал о своем желании убить. — Можешь прекратить церемониться и просто сделать дело, — Чхве закатил глаза и отпустил рану, — так или иначе — умру. Но не значит ли это, что он облегчит его мучения? Может оставить все как есть и пусть подыхает, мучается в агонии. — Как бы мне не хотелось этого сделать, — Уён сглотнул ком в горле, — я не хочу облегчать твои страдания, пока что. — Вот оно что. Ты ещё не задавался вопросом о том, где они все? — Дьявольская улыбка не хотела исчезать с лица мужчины и это бесило Уёна. — Если тебе есть что сказать — говори. — Выплюнул Уён и сжал ещё сильнее ствол за своей спиной. Голос в ушах становился все громче, словно кто-то кричал и одновременно молил его о том, чтобы он убил. — Кто тут, кто там… — Меланхолично выразился Сокджин и затем закашлялся, выплевывая очередной сгусток крови на пол. В следующее мгновение Уёна затрясло и он не заметил, как рука вылетела из-за спины и раздался громкий выстрел. Мозги Чхве старшего разлетелись по окну, на которое он опирался. От него не осталось ничего, что могло бы с точностью подтвердить его личность. Дрожащей рукой Чон вытер пот со лба и опустил пистолет вниз. Он не отводил взгляда от тела, чувствовал, как уголки его губ дергались в улыбке. Было противно от самого себя, пусть он и хотел это сделать уже долгое время. Сука. Уён хотел убить его, но в здравом рассудке. Чхве Сокджин лишил его даже этого. Уён быстро выскочил из помещения и оглянулся по сторонам. Огонь разрастался и полз по стенам. Он чувствовал этот запах. И было ещё кое-что… пахло бензином. Внутри похолодело, а кожу на лице зажгло. Если здание подорвется, то нечего будет спасать. Чон оступился о какое-то тело и полетел носом вперёд. Пистолет вылетел из ладони и он оперся на липкий пол, спасая себя от удара. Брюнет отдышался от нахлынувшего на него испуга и медленно встал, подбирая свое оружие. Он оглянулся, чтобы посмотреть на препятствие, которое остановило его. Знакомое лицо. Это был один из близнецов, с которыми он недавно познакомился. Андрей. И они были здесь? Уён сглотнул. Было до жути страшно. Очень хотелось надеяться на то, что он не был тем человеком, кто прострелил парню лоб. Светлые волосы андрея окрасились в подобие рыжего, а на лице застыла гримаса ужаса. Дыра во лбу блестела от запекшейся крови и Чон сдержал порыв тошноты, прикрыв рот рукой. Тело слушалось все больше, но в чем была причина? Может все дело было в том, что он не видел близких? На трясущихся от напряжения ногах, он продолжил путь по пустым коридорам. Дым поднимался вверх и заволакивал все легкие. Было тяжело дышать. Уён прокашлялся и прикрыл правым предплечьем нос. Он прищурился заметив движение вдалеке. Кто-то склонился над тело и что-то делал. Фигура была крупной и сильной. Ладони Уёна тут же затряслись, то ли от желания защититься, то ли от магии крови, которая была в висках. Он никогда не был жестоким человеком, даже не смотря на происхождение и натуру, на то, что порой приходилось выгрызать свое место под солнцем вместе с братьями. Сука. Теперь ему никогда не отмыться. Если конечно будет в этом необходимость и он останется жив. Хотелось бы. Фигура поднялась и развернулась. Уён дернулся назад и снова оступился, но теперь о собственные туфли. Парень приглядывался в ответ сквозь завесу дыма. Его руки были в вязкой красной жидкости по самые локти. Словно он шарился в мертвых изнутри. Чон проморгался. — Сан? — Голос Уёна был хриплым. Чхве дернулся вперёд, но потом отшатнулся назад и оглянулся на тело, над которым он нависал ещё минуту назад. — Что ты делал? — Чон сделал шаг вперёд. Он ударил себя по запястью, сжимающему пистолет. Рука ныла и её жгло. — Я упал на него… — Сан прочистил горло. Его голос был напуганным и растерянным. — Клянусь. — Верю. И почему их голоса звучали такими отстраненными и холодными друг к другу? Уён гумно вздохнул и почувствовал ком внутри глотки, которой выскребал себе путь наружу. Когти оставляли после себя кровавые дорожки на стенках горла и молили Уёна накормить то, что сидело внутри. — Это ты, Уён… это точно ты? — Сан выставил одну руку вперёд, заведя ладонь с пистолетом за спину. Он его боялся? — Это я… — Ответил Чон, не веря самому себе. — Ты убил их, — голос Чхве дрогнул, — что они с тобой сделали? — Что я сделал? — Голос Уёна сорвался. Он совсем ничего не помнил. — Андрей, Антон… ещё несколько людей, желавших нам помочь, — Сан покачал головой, — скажи что-то, что можешь знать только ты. О боже, блять. Воспоминаний не было совсем. Лишь смазанные картинки и крики. Уён напирал на собственную голову с желанием пробудить прошлое, которое он упустил. Вспышки возникали то тут, то там. Чон слышал выстрелы и они заставляли тело редко содрогаться. — Ты совсем ничего не помнишь? Уён помотал головой. — Скажи, что я попросил. — Сан прочистил горло и дернул левой рукой, чтобы смахнуть капающую кровь. — Утром, прежде чем я ушел с Ёсаном… — Чон прочистил горло. — Ты сказал мне, что любишь меня, а я посмеялся над тобой и сказал, что жизнь с нами сделала тебя слишком мягким. Сан глухо усмехнулся. В его глазах промелькнула боль. — Сан? — Уён сделал шаг вперёд. — Да? — Я тоже тебя люблю, веришь? Парень редко кивнул, будто бы сомневаясь. От этого внутри Чона что-то упало. Сан заметил перемену в глазах Уёна и сделал несколько широких шагов вперёд, пересекая огромный зал в считанные секунды. — Все будет хорошо! — Сан протянул руки к Уёну, желая прикоснуться к нему. Крик в голове Уёна раздался неожиданно и он согнулся, смотря вниз и раскрывая рот, чтобы отдышаться. Грудную клетку сдавило и Чон схватился левой ладонью за пиджак. Он заметил перед собой носки черных туфлей и выставил руку перед собой, все ещё держа правую руку за спиной. Уён поднял голову и посмотрел на Сана. Пот стекал по вискам и затылку. Ему было хуево. Боролся с собой и его ломало изнутри. — Не подходи, — Уён повел головой в сторону и сдавил ладонь, держащую металическую рукоять пистолета, — Сан, отойди от меня! Он сглотнул ком тошноты под ступающий к горлу. Уён отшатнулся, падая спиной назад, но успевая восстановить равновесие быстро переступив ногами. Но Сан сделал ещё один шаг вперёд. Осторожный и аккуратный. — Уён, не бойся, ты мне ничего не сделаешь. — Сан покачал головой и сжал губы в тонкую нить. Чон вздохнул. Он осознавал, что не боится. Ему не было страшно. Уён хотел убивать и его цель была прямо перед ним. В голове пронеслась мысль о том, что он должен пристрелить человека перед ним смотря ему прямо в глаза. Откуда она? Брюнет не мог решить это сам, ведь так? Сука. Он отвратителен. Ублюдок недостойный жизни. — Прошу тебя, не подходи. Мне сложно держать себя в руках. — По щеке потекла одинокая слеза и Уён быстро смахнул её левой ладонью. Рука с пистолетом дрожала за спиной. Ему хотелось коснуться своего бока, чтобы вцепиться пальцами и проникнуть под кожу. Вырвать то, что мешало ему быть собой. Но был бы от этого прок или его мозг был безнадежно убит? Осознание неожиданно прошибло Уёна. Все можно было прекратить лишь одним способом. — Я должен сделать кое-что. — Что? — Сан проследил глазами за тем, как рука Уёна начала медленно подниматься вверх. Чон не сводил с него глаз и видел, как стекленеют радужки Чхве. Уён боролся с собой. Крик в голове недоумевал почему он все ещё не выстрелил. Агония. Его тело горело изнутри и молило пустить чью-то кровь. — Тебе не понравится, — Уён помотал головой в отрицании и вдохнул поглубже, — я люблю тебя. Верь. Прошу и никогда не сомневайся в этом. — Нет! — Чхве дернулся вперед. Уён выпустил воздух из легких, видя испуг в глазах Сана. Он осознал, что происходит. Слишком рано. Чхве не должен нарушить его планы. — Передай моим братьям, особенно Минги, что они ни в чем не виноваты, ладно? — Уён поднял трясущуюся ладонь к своей голове и наконец приставил холодное дуло к виску. Он придавил липкий метал к коже. Мокрые волосы щекотали щеки и шею. Пот стекал по лицу и лбу, забирался под шиворот рубашки. Ладонь ходила ходуном, но стиснув зубы, он продолжал стоять на своем и боролся с голосом, туманившим разум. — Уён, я тебя убью, если ты это сделаешь. — Сан погрозил Чону пальцем. Но Уён лишь улыбнулся ему в ответ. Он не мог вымолвить и слова, потому что знал, что если даст слабину своего решения, то совершит непоправимое. Улыбка Чона была искренней, широкой и такой наивной, почти детской. Глаза были полны любви и слез. Они сияли от страха. Если нужно пожертвовать собой для того, чтобы остановить это безумие, то Уён сделает это. Чон надавил на свой указательный палец и раздался громкий выстрел. Уён напуганно посмотрел вниз. Кто опередил его? Он начал заваливаться вперёд от шока и ладонь выронила пистолет в сторону. Сан сорвался к нему с криками. В голове пищало и болеет простонал от боли, которая возникла где-то в районе живота. Над Саном, державшим его за плечи, промелькнула розовая голова. Человек наклонился и протер грязным предплечьем лицо, измазанное чужой кровью. Минги. — Н…новая… прическа? — Уён прокашлялся и сплюнул кровь в сторону. — Уён, прости, прости… — Минги сел рядом и прикрыл себе рот рукой. — За что ты просишь прощения? — Чон метнул взгляд между Саном и Минги, ища ответов. — Все будет хорошо, веришь? — Сан убрал волосы с лица Уёна и слабо улыбнулся. — Что с вами? — Брюнет выдохнул и закашлялся, чувствуя жгучую боль. Куда делись голоса из головы? Была ли причина в шоке? Тишина радовала. — Я не должен был промахнуться, — Минги, который некогда был блондином, мотал головой, — Сан? — Все в порядке, — Чхве помотал головой, — Уён, не закрывай глаза. — Почему? Что с вами? — Он вытянул шею и увидел растекающуюся кровь по его животу. Пятно было большим и коричневым из-за смешения с тканью. О. Его подстрелили? — Блять! — Минги поднялся на ноги и развернулся спиной, отходя куда-то в сторону. Глаза Уёна закатились, и в следующий раз когда он моргнул, то над ним появилась ещё одна пара глаз. Но он уже был не в силах шутить и что-то говорить. Да, так будет лучше. По крайней мере он не сделал это сам. Ничего не осознал даже. Кто-то поднял его вверх и Уёну показалось, что он парит в воздухе. Он куда-то летел. Его душа уносилась прочь от злополучного места, а он наконец обрел покой и не мучался от голосов внутри головы, просящих его убивать. Но надолго ли?