Selfish Waltz

Уён вошел в свою спальню и сел на кровать. Следом за ним вошел Сан с курткой Чона и закрыл за собой дверь. Уён недовольно сложил руки на груди и осмотрел свою комнату так, словно был здесь впервые. Все ему казалось интересным и увлекательным. — Уён, ты серьезно? — Сан перекинул куртки с одной руки на другую. — Ты для чего с ним ссоришься? На улице минус сорок, ты замёрзнешь через пятнадцать минут. — Ты в курсе сколько на мне слоев? Да я себя чувствую, как тающее масло на сковородке, — Уён закатил глаза и приподнял первый свитер, — это первый и второй свитер. — Чон приподнял вторую кофту, — это третий лонгслив, — он задрал синюю ткань и приподнял бровь в вызове, — вау! Что это? Ещё один лонгслив. Сан тихо посмеялся себе под нос и покачал головой. — А ты не смейся, потому что… — Уён приподнял лонгслив и открыл вид на футболку, а затем поднял ее и там внутри оказалось черное термобелье, — даже под этим у меня там ещё одна майка. По-моему, я достаточно тепло одет. — Что насчет ног? — Чхве подошел ближе и закинул куртки рядом с Уёном. Сан присел на корточки перед Чоном и коснулся его коленей. Будто бы случайно слегка раздвинул их и с вызовом взглянул в глаза Уёна. — О чем ты? — Уён посмотрел в ответ и закатил глаза, зная, что над ним издеваются. Чхве усмехнулся и опустил свою правую ладонь по ноге Уёна вниз. Он коснулся лодыжки и подобрал пальцами ткань теплых брюк. Сан резко задрал ее и открыл вид на короткие носки. — Я об этом, Уён, — Сан играючи приподнял ногу Уёна за лодыжку и повертел ей по сторонам, — ты настоящий придурок. — Главное, чтобы сверху было тепло, — Чон одернул ногу, — я не собираюсь надевать эти странные штаны с шерстью внутри, нахуй! — Ты себе этот нахуй отморозишь, — Сан снова дернул Уёна за ногу, а потом уперся в колени Чона своими пальцами и надавил, — пожалеешь, когда снег в обувь попадёт. Никто не чистит сугробы в лесу. — Не занудничай как хён, — Уён поманил пальцем Сана и тот привстал, — лучше, пока есть время… Чон взял лицо брюнета в руки и немного сжал ладони. Щеки Сана сжались, создавая милую мордашку, от которой хотелось пищать. Он выглядел таким сладким и нежным, как котенок. Чхве потянулся вперед и Уён ослабил свою хватку, обнял Сана за шею и немного отклонился назад, позволяя брюнету нависнуть над ним. Чхве расставил руки по обе стороны от бедер Уёна и широко улыбнулся. Он поцеловал Чона в одну щеку, затем в другую, а потом потянулся к носу, но Уён дернул подбородком вверх. Они слились в нежном поцелуе, и Чон мягко промурлыкал себе под нос. Как же он был доволен происходящим. В животе взлетели бабочки, а от губ Сана у него перехватило дыхание. Они ощущались, как мед, который ему позволили попробовать. Уён безумно любил сладкое, но Сан казался ещё слаще. Дверь резко отворилась: — блять, а ну рассосались! Сан медленно отодвинулся от Уёна, а Чон все ещё продолжал держать парня за шею, не позволяя тому отодвинуться дальше. — Минги, — Уён расплылся в хитрой улыбке. — Делайте это где угодно, но не на моей постели, — блондин закатил глаза, — фу, сколько нежностей. Уён специально поцеловал Чхве в щеку, чтобы вызвать капризные звуки из Сона. Это так забавляло. Его реакция напоминала пятилетнего ребёнка, который застал родителей за проявлением любви друг к другу. — Ты чего пришел? — Уён наконец отпустил Сана и оперся руками за спиной. Чхве выпрямился и отошел немного в сторону. — Пора в поход, — улыбка с лица Минги исчезла и он поджал губы, — ты готов? — Как никогда, — Чон подскочил с кровати и обернулся. — Он не надел подштанники, — Сан выдал парня с потрохами и поднял руки вверх, когда Уён кинул в него шапку, — а что? Может он тебя вразумит? — Отморозишь задницу, — Минги показал пальцем на Уёна, — и я буду тем, кто её ампутирует. — Э, — Чон бросил перчатку в Сона, но когда засмеялся Сан, он бросил в него вторую, — я с вами не дружу. Уён забрал куртку и вышел из комнаты, оставляя Минги и Сана одних. Пойдёт и прогуляется, пока ещё есть время. Парни засмеялись у него за спиной и Чон закатил глаза. Он был уверен в себе и знал, что не замерзнет. Все, что страдало за последние сутки — его нос. В остальном, ему было тепло и комфортно. Чего они пристали с этими подштанниками?

***

Сонхва нервничал. Он ходил по гостиной и наматывал круги, как заводная игрушка. Его руки были сложены на груди, а нос смотрел вниз. Пак упер взгляд в собственные носки и никак не мог перестать накручивать себя. Причин для страха и паники не было, но почему-то на сердце было неспокойно. Оно колотилось в груди и намекало на опасность, но Сонхва отгонял это чувство прочь. Несмотря на то, что он безмерно доверял своим младшим, Хва всегда был таким. Даже если молчал, то всегда переживал и чувствовал себя так, словно если они исчезнут с его глаз, то непременно произойдёт нечто плохое. Вел себя как родитель, который хотел уберечь своих детей. Но можно ли его винить в таком поведении? Нет. Парень помнил каждого с детства, и перед глазами часто возникали картинки, как кто-то падал с дерева или наворачивался с лестницы. Если ещё тогда его сердце ёкало и уходило в пятки, то о чём говорить сейчас. Конечно, больше всего его волновал Уён. Чон был умным парнем, который мог просуществовать и сам, но его характер и желание найти себе путешествий на задницу, всегда играли с ним злую шутку. Сонхва прикусил ноготь на большом пальце левой руки и остановился. Зажившую рану начало тянуть. Пак коснулся своего живота и поморщился. Нервы давали о себе знать, и погода тоже. Стоило ему перенервничать или перетрудиться, то шрамы на животе начинали болеть, как свежие. Дверь в дом отворилась, впуская морозных воздух и снежинки. Сонхва поежился и сразу убрал руку с живота. Хонджун и Ёсан вошли внутрь. Они попрыгали на месте и только затем сняли свои шапки. Ким оглянулся на Сонхва и вопросительно приподнял бровь. Ёсан быстро стянул свою куртку и умчался в комнату, чтобы забрать дополнительные зарядные устройства и необходимые ему вещи. Его дрон работал от солнечных батарей, но ноутбук — нет. И разряжался он моментально при таком морозе. Это был огромный минус. — Что-то случилось? — Хонджун отвернулся, чтобы повесить куртку. — Ты весь бледный. — Хон, у меня сейчас сердце взорвется, — Сонхва прошел к дивану и плюхнулся на подушки, — я так переживаю и мне противно с себя. — Почему? — Ким стянул ботинок, упираясь носком другого в пятку. — Ты имеешь право чувствовать это. Все-таки мы в чужой стране. — Хонджун снял второй ботинок и тряхнул рукой из-за того, что на пальцы попал растаявший снег, — я тоже испытываю целый спектр эмоций. Потому что привык быть рядом и знать, что даже если мы разделены, то хотя бы одним местом, где можно будет найти каждого несмотря ни на что, но здесь… — Что если своими переживаниями я накликаю на них беду? — Сонхва запрокинул шею и устроился поудобнее. — Понимаю, что надумываю лишнего, но ничего не могу с собой сделать. Ким расстегнул теплую кофту и присел рядом с Паком. Он положил ладонь на бедро парня, чтобы привлечь его внимание. Сонхва опустил голову и покосился на Хонджуна. — Ёсан попросил им довериться. Они ведь и правда уже не нуждаются в опеке старших, — Ким улыбнулся и тряхнул головой. Волосы были слегка мокрыми. Они вспотели под теплой меховой шапкой, — ты привык, как и я, что нужно нести ответственность за все их решения. К тому же, мама всегда об этом толдычила, но… столько лет уже прошло. Сонхва слабо улыбнулся, — твоя мама… я по ней скучаю. Миссис Ким самая лучшая женщина на свете. Она смогла восполнить то, чего у меня не было. — Она тоже любила тебя как своего, — Хонджун пододвинулся ближе и приобнял Сонхва за плечо. Пак опустил голову и устроился поудобнее на груди Хонджуна. Он закрыл глаза и стал вслушиваться в ритм его сердца, — все равно я никогда не был полноценно своим. — Чушь, нет никого более подходящего для этой семьи, чем ты, — Ким запустил пальцы в волосы Хва и посмотрел на него, — почему ты так думаешь? — Не знаю, всегда так казалось, — Сонхва приподнял голову и посмотрел в глаза Хонджуну, — мальчишка, которого скинули родители на шею своей знакомой, потому что у нее уже есть дети. — И что? — Ким поджал губы. — Первое время… мне было так некомфортно, словно я не имею права, даже за столом с вами сидеть, — Пак посмотрел в сторону и усмехнулся, — но это ребенок внутри меня говорит, я понимаю. — Почему ты никогда не рассказывал мне об этом? — Хонджун прикусил щеку изнутри. — Не знаю? — Сонхва коснулся руки Хонджуна и начал передирать его пальцы в своей привычной манере. Почему-то ему нравилось так делать. Это успокаивало. — Я готов слушать тебя всегда, — Хонджун наклонился вперед, чтобы встретиться взглядами с Паком, — и обо всем. — Спасибо, — Сонхва расплылся в уставшей улыбке. Ким провел пальцами по волосам брюнета и, как завороженный, рассмотрел его лицо. Будто бы Хонджун видел парня впервые и только начинал влюбляться. Как можно быть настолько прекрасным? Этот вопрос волновал его каждый раз, когда он любовался Сонхва. Эти черты и волшебная улыбка. Глаза, которые казались сияющими звездами при дневном свете и искрящимися огнями при бликах пламени камина. От него было невозможно оторвать глаз. Хонджун знал, что каждый день влюбляется все сильнее, сколько бы времени не прошло. Ким находил в нем все больше граней, которые поражали его. Хонджун потянулся вперед и поцеловал Хва в щеку. Тот покраснел и слегка поежился в его руках. Боже, блять, если бы можно было остаться в таком моменте навсегда, то Хонджун отдал бы все свои деньги. Сонхва задумчиво посмотрел в сторону и затем на Хонджуна. Его улыбка становилась все бодрее и радостнее, словно он набирался сил от того, что проводил время с Кимом. Просто сидя рядом. Пак провел холодным носом по изгибу шеи Хонджуна и поцеловал его за ухом. Ким ненароком посмеялся от этого нежного жеста. Он боялся щекотки, а Хва это забавляло. Минуты тишины и покоя, которых часто не хватало… сейчас было мгновение, которым они хотели насладиться по полной. Сонхва поцеловал Кима в щеку, а затем в висок. Хонджун повернулся к нему и хитро посмотрел в глаза. Он сжал ладонь на плече парня и затем поцеловал его. Легко и нежно, даже мимолетно. Но Хва был не из терпеливых в таких вещах. Пак тут же закинул руки на шею Хонджуна и углубил поцелуй. Хотелось насытиться любимым человеком, пока был шанс. Настолько, насколько это возможно. Языки танцевали в диком танце, а руки нежно сжимали тела. Блять. Ещё немного и стратосфера раскроет свои объятия для них. — Твою мать! — Минги выронил, коробку которую держал и раскрыл рот. — Да, блять, сука! Почему я, нахуй?! То есть не нахуй — в пизду, блять! Почему, куда не пойду… везде сосутся?! Заебали! Моя психика очень страдает. — Минги, дыши, — Сонхва уже развернулся в сторону Сона на диване и едва сдерживал смех, — бедный мой, иди пожалею! Пак начал подниматься с места, а Минги начал кричать. Парень поднял коробку с пола и тут же ретировался назад в комнату, из которой вышел. Послышались голоса. Минги пытался уговорить Уёна пойти с ним. Реальность накрыла Хонджуна, но он не подавал виду и продолжал смеяться над всем сюром ситуации. Через минуту из спальни Уёна и Минги вышла троица. Смеялись все, кроме Сона. Из соседней двери высунулся Ёсан и непонимающе огляделся по сторонам. От этого стало ещё веселее, и Уён никак не мог остановить свой смех. В душе было так тепло и хорошо. Будто бы они отдыхали всей семьей где-то далеко от дома, и у них не было никаких забот. — Мы уже пришли? — Уён повернулся к Ёсану и поправил рюкзак на своем плече. Его нога утонула в сугробе и он издал странный звук. Неприятно. — Ты спрашивал минуту назад, ничего не изменилось. — Ёсан закатил глаза и перехватил чемодан в левую руку. Блять. Он уже начинал жалеть, что взял именно его. — Ну, вдруг! — Чон поджал губы и огляделся по сторонам. Бесконечные деревья, которым не было конца и края, их яркий изумрудный цвет резко контрастировал с обилием белого. Сугробы были настоящей обманкой, и если случайно наступить не туда, то можно было утонуть до колен. Уён покосился назад на Ёсана. Парень выглядел спокойным, но его глаза бегали из стороны в сторону. Кан все пытался найти подвох и опасность. Но вокруг царила тишина, нарушаемая лишь хрустом снега под их ногами. Солнце все ещё ярко светило и это радовало. Ведь темнело здесь очень рано. — Нам далеко ещё? — Чон ехидно посмеялся себе под нос. Ему было скучно. — Блять, ещё слово и я утоплю тебя в сугробе, — Ёсан чуть не запнулся о ветку под снегом и пошатнулся. Он расставил руки по сторонам, чтобы удержать равновесие. Внутри все похолодело от неожиданности. — Карма! — Уён снова поправил рюкзак съезжающий с плеча. — Это все карма, Ёсан. Поговоришь со мной и сразу тебе плюсик упадёт. — Я тебя сейчас в плюсик превращу, — Кан приподнял тяжелый чемодан и замахнулся им. Уён побежал вперед и рассмеялся. Он пытался разгрузить Кана всеми возможными способами. Даже если это могло значить то, что Уён доведет его до нервного срыва. По крайней мере Ёсан не будет продолжать проводить расчеты в своей светлой голове. На это было больно смотреть. Порой казалось, что старший не спит и у него всегда работает мозг. Причем в непрерывном режиме без энергосбережения. Это было жутко. Что будет в момент, когда Ёсан достигнет своего лимита? Или же у него нет? Кан достал черный прямоугольный прибор из кармана и остановился. Он окликнул Уёна, чтобы тот не уходил далеко, а сам уставился на мигающий значок. До точки назначения ещё полтора километра. Если они успешно запустят дрон, то смогут следить за происходящим на территории Сокджина без проблем. Ёсан и не такое создавать умел. Техника, незаметная с земли? Пожалуйста. Правда взамен пришлось отдать пару лет жизни и сна. Но оно того стоило и он наслаждался. — Уён? — Кан поднял голову и осмотрелся по сторонам. Никого вокруг. — Чон Уён, блять! — Он оглянулся по сторонам. Было холодно и он закашлялся. В голову прилетел снежок: — ты чего так орешь, придурок? Здесь я. Уён подошёл сзади и закинул руку на плечо Ёсана. Он посмотрел вниз на экран, а затем на цифры в левом углу. Сука. Сколько ещё идти? Да Чон ног не чувствовал, чтобы как-то положительно отреагировать на эту новость. — Будь в моем поле зрения, окей? — Ёсан закатил глаза. — Чувствую себя молодой мамочкой. Он убрал аппарат в карман и пошел вперед. Уён никак не отлипал и продолжал держать его за плечо. — Мамочка, а когда мы придём? — Уён подтолкнул парня в плечо. — Уён-ни устал и хочет есть. — Блять, я вернусь седым. — Кан обреченно простонал себе под нос, но руку Чона не скинул. По крайней мере, так было теплее. И не только телу, но и душе. Спустя час они достигли небольшой полянки, окружённой деревьями, и остановились. Ёсан осмотрелся по сторонам и проверил сетевое соединение. Всё было в порядке. Он покосился на Уёна и заметил, что тот осматривается по сторонам. Чон выглядел настороженным и крепко сжимал лямку рюкзака на плече обеими руками. — Ты чего? — Ёсан присел на корточки и расстегнул замки на чемодане. — Показалось, наверное, — Уён продолжал вглядываться в густой лес. Он был уверен, что видел движение. Но, скорее всего, это было просто животное, которое они напугали. Да? — Тогда иди сюда и дай мне рюкзак, — Кан поманил Чона ладонью. Уён раскрыл для него замок и протянул рюкзак вперед. Держал его за петельку сверху, чтобы старшему было удобнее рыться в своих вещах. Он достал прямоугольное устройство и вставил его внутрь дрона, потом что-то ещё и ещё, но Чон не разбирался в этом всем и поэтому просто смотрел, хлопая глазами, как дурак. Интересно. Боковым зрением он снова заметил движение, но уже ближе. Нет, ну это точно не белочка от недосыпа! Пока Ёсан возился внизу на снегу, Уён снова огляделся по сторонам. Может, это волки или ещё кто? И они сейчас станут добычей диких зверей? Не хотелось бы, если честно. И почему он постоянно возвращался к темам, которые говорили ему о смерти? Кстати, завещание он все еще не написал. Блять. Придурок. Пора бы уже. Хватит тянуть кота за яйца. — Уён, куда ты опять смотришь? — Кан дернул за раскрытый рюкзак, потому что брюнет начал отодвигаться от него. — Что-то не так, — Чон насторожился, — здесь есть кто-то ещё. — Ну да, Хонджун говорил про то, что за нами будут смотреть издалека, чтобы не возникло проблем. — Ёсан был почему-то был так спокоен. Хотя в начале пути нервничал именно он. — Нет, тогда бы это чувство было со мной с самого начала, — рука Уёна сжалась на петельке рюкзака, — давай быстрее и валим. — Нас не дадут в обиду, ты что, — Ёсан смотрел вниз и настраивал свои системы, понятные только ему, — успокойся. — Не могу. Внезапно раздался выстрел и Уён вздрогнул. Он прозвучал далеко от них, но эхо было устрашающим. Блять. Его чуйка никогда не подводила. Она подкрадывалась по затылку все ближе и вызывала целый табун мурашек. Они были колючими и неприятными. Хотелось растереть их, чтобы избавиться. — Уён? — Кан взглянул вниз на технику. — Я только что нажал не туда. — Что ты сделал? — Чон не мог поверить своим ушам. — Я не ожидал услышать выстрел! — Ёсан начинал паниковать. — И ты навел суеты! — Теперь это моя вина? — Чон присел рядом и посмотрел на Кана. — Что это значит? — Я его заблокировал и теперь его не запустить, потому что ноутбук мертв. — Кан криво улыбнулся и поправил шапку. — И нахуя мы перлись сюда?! — Уён плюхнулся назад на задницу. — Блять! — Это моя вина, но… сука, компьютер не должен был так себя повести. Я все продумал, — у Ёсана начинали трястись руки. Паника подбиралась к горлу. Впервые его расчеты были… Оказались ошибкой. Он думал, что подсчитал каждую мелочь, но карточный домик рассыпался прямо перед ним из-за какой-то глупости. — Спокойно, — Уён коснулся плеча старшего, — сейчас главное понять, что значил выстрел и не надо ли нам бежать отсюда. — Ты прав. — Ёсан начал собирать вещи назад. Про себя он продолжал ругаться и возмущаться. В голове звучали оскорбительные слова в свой адрес и он никак не мог остановить этот поток. Как можно быть таким идиотом? Ёсан разберется с этим, когда останется один. Как и всегда. И с головой, и с техникой. Ёсан поднял голову, чтобы поговорить с Уёном и обсудить эту ситуацию. Ему хотелось услышать глупую шутку, чтобы на душе стало легче, но как только его взгляд встретился с Чоном… он увидел третье лицо позади. Мужчина держал оружие и наставлял дуло пистолета на голову Уёна. На лице человека застыла маниакальная улыбка и он чувствовал себя победителем, который достиг цели. Сука. Ебучая гиена, прорвавшаяся к ним. Что из их планов пошло по пизде? Все? Все произошло быстро. Руки сами потянулись к Уёну. Ёсан оттолкнул его в сторону и послышался выстрел. Весь воздух выбило из легких. Чон истошно закричал, потому что все произошло на его глазах. Эта пуля, вошедшая в тело его брата. Кан опустил глаза и взглянул на свое тело. Мокро. Уён испугался, когда увидел глаза Ёсана, которые вмиг потускнели. Парень завалился назад и начал тяжело дышать. Уён воспользовался моментом и развернулся в сторону стрелявшего. Он достал нож из ботинка и вставил его в икру незнакомца. Не убежит. Получит за содеянное. Мужчина вскрикнул от боли и упал на снег. Все вокруг окропилось красным. Цвет воплощал чувства Уёна и пробуждал в нем ещё больше ненависти. Чон не теряя времени достал свой клинок и как змея обвил ноги нападавшего, чтобы тот не мог сдвинуться. Он зажал того коленями и больно надавил на рану, которую прорезал. Им двигал страх за близкого и лютый гнев. Посягнули на нечто дорогое для него. Это невозможно простить. Уён не видел ничего, кроме красного. Все заволокло пеленой. Уён вставил нож сначала в бок мужчины, а затем несколько раз в грудь. Не останавливался, пока тот не перестал подавать какие-либо признаки жизни. Чон отполз в сторону и отбросил нож в сторону. Он растопил снег под собой и утонул в глубоком сугробе. Но кого это волновало? Даже если он никогда его больше не увидит. Кан Ёсан. Чон подполз к Ёсану, который хватал воздух ртом и пытался прийти в себя. Ему было очень больно, но он, как всегда, не позволял себе проявить эту эмоцию. Даже слезинки не проронил. Один сплошной ужас. Это все, что читалось на его лице. — Ёсан, тихо, сейчас мы встанем и пойдём, да? — Уён приобнял парня за плечи и заглянул в глаза. Смотрел в раскрытые от безумия веки. Чувствовал эту боль вместе с братом. Кан помотал головой и сглотнул слюну, — нет, только ты. — Что? Нет! Мы идем вместе! — Уён оглянулся на тело, оставшееся сзади. — Спаси себя, он не один. — Ёсан снова сглотнул и медленно повернул голову в сторону. Говорил отрывисто, но Уён прекрасно понимал каждое слово. — Я тебя не брошу! — Чон захотел приподнять старшего, но тот поморщился от боли и начал мотать головой в разные стороны, чтобы Уён перестал. — Нет. — Кан процедил воздух сквозь зубы. Такой морозный и колючий. — Так, подожди я посажу тебя возле дерева, чтобы тебе было удобнее. — Уён держался из последних сил, чтобы не расплакаться. Это было так похоже на тот день, когда пострадал Сонхва. Он перехватился по удобнее и переместил Ёсана к дереву, которое было ближе всего. Уён опер старшего спиной о ствол и присел рядом. Попробовал заглянуть тому в глаза, но Кан отворачивался от него. Чон прекратил попытки, чтобы тот не тратил силы лишний раз. — Беги, Уён, беги, — Ёсан коснулся предплечья Чона, — без оглядки и как можно быстрее. Помнишь, мы играли в такую игру? От их движений сверху посыпались снежинки. Это было красиво. Чон наблюдал за их падением: как они приземлились на лице Ёсана и его окровавленных ладонях. Растворялись в тот де момент и напоминали о том, что они ещё живы. Оба. Уён усмехнулся и его губы дрогнули. Ёсан повернулся к нему и выдавил подобие улыбки. — Что? Мы… не прощаемся! — Но на душе было паршиво и Ёсан чувствовал это гиблое жжение внутри. Ком в горле давил и мешал дышать. — Я вернусь с помощью для тебя, только дождись меня, — на глазах Уёна начинали наворачиваться слезы, — договорились? Ёсан ничего не ответил и лишь кивнул. Он закрыл глаза и продолжил глубоко дышать. Его дыхание прерывало тишину, которая воцарилась на небольшом пяточке вновь. Откуда этот хуй взялся?! Как же слова о том, что они под защитой? Что пошло не так?! Уён был готов громить и крушить все, что встретит на свое пути. Повалить каждого за проёб перед Ёсаном. — Я все сложу, чтобы ты не переживал. — Уён дрожащими руками сложил оставшиеся вещи и закрыл рюкзак. Поставил вещи рядом с Ёсаном, зная, что тот пополз бы сам, потому что считал эти вещи дороже себя. Но… блять, это не так. Уён встал на ноги и снова подошел к Ёсану. Он бережно поправил шарф и шапку на голове парня. Чон поцеловал старшего в макушку и поборол в себе желание остаться на месте. — Ты не заметишь, как я вернусь. Сюда они шли почти два с половиной часа. Каков шанс того, что Уён найдет дорогу назад? Каковы их шансы? А шансы на то, что Ёсана не найдут? Уён не хотел об этом думать и просто побежал. Он сорвался с места. Слезы превратились в льдинки, которые неприятно кололи кожу. Чон сдержал очередной порыв внутри себя и проглотил тревогу. Нет. Он не будет плакать. Потому что Ёсан будет жить. Уён свернет горы ради этого. Помолись богу, Сокджин, потому что Чон Уён не собирается убивать тебя медленно.