Selfish Waltz

— Я против, — Хонджун положил вилку на стол и сложил руки на груди, — вы совсем с ума сошли? Ужин не задался с самого начала. Сначала обиженные Сонхва и Хонджун расселись по разные стороны друг от друга. Уён никак не хотел комментировать эту ситуацию. Что они делали полдня вместе в одной комнате, если продолжали злиться друг на друга и коситься так, словно кто-то из них убил питомца другого? Чон перевёл взгляд на Минги, который впервые в жизни тоже обижался. На него. После того, как он пошутил над ним и сравнил с Андреем, тот с ним не разговаривал. Как бы Уён не пытался рассмешить Сона — ничего не выходило. Блять. Он даже сел на другом конце стола от него. Сгорбился рядом с Сонхва и жевал свою еду, даже головы не поднимал от тарелки. В остальном всё было почти как обычно: Чонхо ел и болтал о всяком с Саном, Юнхо наслаждался своим пюре и пританцовывал плечами, а Уён и Ёсан получали нагоняй от Хонджуна за свои планы. Ким был ещё свирепее, чем обычно, из-за разлада с Сонхва. — Во-первых, дрон, — Хонджун вздохнул, — я согласился на него, но не знал, что до места запуска несколько километров. Какого чёрта? — С этим не будет проблем, — Ёсан пожал плечами и наколол мясо вилкой, — я разобрал ближайшие километры леса. — Блять, это Сибирь, Ёсан, — Ким схватился за вилку и сжал её в руке, — здесь погода непредсказуема. Ты ведь даже не был в лесу, чтобы быть уверенным, что ничего не произойдёт. — Моя техника никогда меня не подводила, — Кан продолжал настаивать на своём, — к тому же Уён очень умело заводит новые знакомства. — Почему ты упёрся, как баран? — Хонджун попытался наколоть мясо, но был настолько зол, что размазал кусок в своём пюре. — Здесь от холода телефоны разряжаются за несколько часов, откуда ты знаешь, как поведёт себя остальное оборудование? А знакомства? Блять. Вы так уверены, что им точно можно доверять? Я, конечно, стараюсь находить общий язык со Львом, но ты забыл, что тебе чуть голову не прострелили?! У Ёсана кусок мяса встал поперёк горла, и он поперхнулся. Затылок тут же загудел от напоминания о вчерашнем дне. Чонхо протянул руку и постучал его по спине, а затем пододвинул к Кану свой стакан воды. — Хён, какого чёрта? — Уён нахмурил брови. — То, что у тебя какие-то проблемы, не значит, что надо так срываться на нас. — Я за вас переживаю, идиоты, — Хонджун отбросил вилку и вытер рот салфеткой. Ещё немного, и он взорвётся, — что если они заодно? Почему вы не обсудили это всё с нами, прежде чем решить вопрос? С каких пор мы не один за всех и все за одного, а каждый по отдельности? Уён открыл и закрыл рот. Не знал, что сказать. Блять. Хонджун устроил настоящую бомбардировку и совсем не щадил. И ведь правда… но они же не специально, а из лучших побуждений так поступили. Не хотели никого тревожить. У каждого были свои проблемы, которые их волновали, и мало кому хотелось возвращаться к насущной теме, по которой они были здесь. По привычке хотелось закричать в ответ, но Уён остановил себя. Сам не понял почему, но когда его взгляд пересекся со взглядом Сонхва, то он тут же закрыл рот и замолчал. Что-то было во взгляде Пака, но отнюдь не злое, а наоборот обречённое. — Хён, мы хотели помочь, чтобы ты не тащил всё на себе, как всегда, — Уён опустил глаза в тарелку. Достаточно хорошо же он ответил? — Мне не нужно, чтобы вы находили приключения на свои задницы. Твоя безопасность — мой приоритет, Уён, — Хонджун смягчился и даже слегка улыбнулся, — я старший не просто так. — Мы уже не дети, и на нас можно положиться, — Ёсан сложил руки на груди, — перестань опекать нас, словно у нас разница в десять лет и нам по шестнадцать. — Именно потому что вы принимаете импульсивные решения, я не могу быть спокойным, — Ким посмотрел на скатерть и коснулся её, начал растирать ткань между пальцами, не отводя взгляд, — как я должен себя вести, если вы и дома находите себе проблемы и ловите то пули, то ещё что? Блять. Ощущение, что мне уже на пенсию пора, а не вот это вот всё. Я очень устал. — Хонджун, — Кан поджал губы, — позволь нам помочь тебе. Ты всегда всё сам, но пора прекратить эту пытку. Ты не вечный, а у тебя нас много. Представь себе, сколько всего ты мог бы сделать, если ослабил хватку на собственном горле? После этого за столом атмосфера стала ещё хуже, потому что все начали молчать. Уён мог поклясться, что если проведёт своим ножом по воздуху, то сможет разрезать его. Настолько всё было плохо. Даже не так — хуёво, потому что каждый задумался о том, что его тревожило последнее время. Уёну кусок не лез в горло. Хватало разговора с Хонджуном и непонятной ссоры с Минги, чтобы наесться. Вон молча поднялся из-за стола, и его стул проскрипел по старым половицам. На него тут же подняли головы и уставились, словно он сделал что-то неправильное. Было похуй. Чон не мог больше находиться за этим столом. Ему нужно было срочно побыть одному. Впервые в жизни не хотелось ни с кем разговаривать, а только лишь вариться в собственной голове. Он молча захлопнул за собой дверь в кухню и пошёл в спальню, которую он делил с Минги. Уён сел на кровать и посмотрел на её пустую часть. Сколько бы им не было лет, они всегда были заодно и любили устраивать ночёвки. Никогда не обижались друг на друга и чаще смеялись, даже если ситуация была отвратительной. Не сказать, что они не обсуждали серьёзные темы и не откровенничали друг с другом. Нет. Уён всегда делился с Минги всем, что его волновало, и тот поддерживал его, но, видимо, сейчас что-то пошло не так. Почему? Чон стянул с себя тапочки и залез на кровать. Он положил руки себе на живот и уставился в потолок. За окном продолжало заметать, и ветер завывал какую-то очень противную, но одновременно успокаивающую песню. Уён закрыл глаза и вспомнил вчерашнюю ночь. Они никак с Минги не могли уснуть и сидели на кровати, болтая ни о чём. Блондин опирался на спинку кровати, а Чон как обычно лежал у него в ногах. Ничего не менялось. Они тихо посмеивались, потому что здесь были довольно тонкие стены и нельзя было слишком громко говорить, но от этого, им становилось только забавнее. Хотелось кричать и вопить, потому что их распирало от эмоций. Но у них даже не было темы для разговора. Просто тупо ржали ни с чего. Не заметили, как заснули и проспали до самого утра. Их разбудили крики Сонхва и Хонджуна на другом конце дома. Отсюда и начались все проблемы этого дня. Они наслаивались, как снежный ком и никак не прекращались. Ровно до этого момента. Ладно. День ещё не закончился и Уён ещё даже не спал, чтобы назвать сутки завершенными. Блять. — Спишь? — Дверь слегка приоткрылась. Чон ошарашено приподнялся на постели и посмотрел на человека, который нарушил его покой. — Чего тебе? — Уён озадаченно выгнул бровь и сел, опираясь на руки позади себя. — Мы можем поговорить? — Обязательно использовать эту дурную привычку и разговаривать вопросами? Заебал, — у Чона настроение было отвратительным и язвить получалось отменно. — Я хочу поговорить, — Сан зашел в комнату и закрыл за собой дверь. Он молча прошел к кровати и остановился возле нее, смотря на Уёна. Чон сглотнул от неожиданности. Ему казалось, что Сан развернется и уйдет, а не зайдёт и уверенно пройдет к нему. Был ли он готов к каким-либо разговорам? Нет. Хотел ли он? Возможно. — Садись, раз пришел, — Уён прополз залницей к краю кровати и сел ближе к тумбочке. Он постучал ладонью по месту рядом с собой и Сан сел, размещаясь немного в стороне. — Я… — Сан оперся на свои колени локтями, сложил руки в замок и уставился в пол. — Я не в настроении гадать, прошу, — Чон вздохнул и неловко осмотрелся по сторонам, — говори, зачем пришел. Хотя Уён примерно понимал, что сейчас будет. — Извини, — Чхве поднял голову и посмотрел на брюнета. Чон раскрыл глаза от удивления. Он не мог отвести взгляд. Чхве смотрел на него беспомощно и потеряно, словно сам не знал, правильно ли он поступил, сказав это. — Ты просишь прощения? За что? — Уён не знал куда деть свои руки: сначала сложил их на груди, а потом просто положил на колени. Любая поза казалась максимально неудобной. — Я сильно обидел тебя и понял это сразу, но у меня не хватало смелости признаться в этом, — Сан горько усмехнулся, — знаю, что прозвучит как оправдание, но я привык к одиночеству и не умею слушать себя. Всю свою жизнь делал только то, что хотели от меня другие, но рядом с тобой все изменилось. Это сильно напугало меня. В моменте мне показалось, что я задыхаюсь и проще было убежать, чем принять это. — Со мной не так сложно поговорить, Сан, — Уён поджал губы и отвел взгляд на стену, — я никогда не осуждаю людей, пока они не сделают что-то плохое в мою сторону, но даже тогда, я в первую очередь думаю о том, что скорее всего их что-то тревожит, и поэтому они так поступают. Я до последнего буду верить в человечество, даже если меня захотят сжечь на костре за глупую шутку. Чон не смог себя сдержать. Уён подвинулся ближе к Сану. Он сжал свои пальцы на штанах, захватывая ткань. Руки так и чесались взять Чхве за ладонь и скрепить пальцы в замок, чтобы никогда больше не отпускать. — За это время пришло очень много осознаний и они порой пугают, — Сан заглянул в глаза Уёну и грустно улыбнулся, — просто хочу, чтобы ты знал, что я не желаю тебе зла. — Я знаю, — Уён улыбнулся в ответ, — ты всегда можешь поговорить со мной. — Ты не будешь больше меня избегать? — Сан дернулся немного вперед к Чону и тот даже опешил от такого резкого порыва эмоций у Чхве. — Нет, я тебя прощаю, все в порядке, — Уён широко улыбнулся. Так хорошо стало внутри от того, что Сан высказался ему. Настроение сразу поднялось и плохие мысли улетучились. Водников минутная тишина, но она не казалась Уёну неловкой. Даже смог немного расслабиться. — Знаешь, недавно мне приснился сон, — Сан отвернулся в сторону и посмотрел на шкаф из красного дерева, который стоял напротив кровати, — это было в тот раз, когда мы встретились на кухне, и ты облил меня молоком. — О, я очень хорошо помню, — Чон рассмеялся себе под нос и ослабил хватку на своих штанах. Он оперся на руки позади себя и посмотрел на профиль Сана. Такой красивый и растерянный. Мило. — В том сне все было настолько реалистично, что мне показалось, словно я проживаю это в реальности. Я чувствовал такую сильную боль, — Сан коснулся футболки в районе сердца, — она прожигала меня изнутри, но я сдерживал эмоции и не позволял себе выпустить их. — Чхве проморгался. Почему-то было всё ещё больно вспоминать сон, — в нем был ты и… ты, Уён, казался таким свободным. У тебя была своя студия, где ты писал картины и тебе это доставляло невероятное удовольствие. Но… сказка длилась недолго и ты угас. Внезапно и скоротечно. — Угас? — Уён продвинулся ещё чуть ближе. Было интересно, потому что ранее он не позволил Сану поделиться кошмаром с ним. — Огонек пропал из твоих глаз, ты очень похудел и не хотел общаться, — Сан повел плечом и повернулся к Чону, — ты молча оставил меня и заставил страдать до момента, пока я не узнал правду. — Что за правда? — Уён наблюдал за брюнетом и так хотелось обнять его. Было видно, как сложно дается ему рассказ. Делиться чувствами — дикий зверь для Сана. Поэтому он старался своими короткими вопросами поддерживать разговор. — В честь тебя устроили инсталляцию. Невероятно прекрасную и живую, — Сан прикрыл глаза, представляя зал под веками, — картины оживали на стенах и от них захватывало дух. Люди любили тебя, но ты об этом не знал. — Где я был? — Ты умер, — Чхве криво улыбнулся и у него по щеке скатилась слеза. У Уёна перехватило дыхание. Теперь все встало на свои места и он понял, почему Сан бездумно снес его с места своими объятиями. Почему молча принял удар на себя. Пусть и молоком. У него был настоящий кошмар, который он пережил практически наяву из-за реалистичности сна. И как маленький, потерянный котенок он побежал искать Уёна, чтобы убедиться, что все было хорошо. Чону стало горько и обидно за Сана. Хоть тот и был взрослым человеком, но… он сам не любил такие кошмары и всегда бежал искать человека, которого потерял вне реальности. — Почему ты плачешь? — Чон прикусил нижнюю губу. — Я почувствовал целый фейерверк эмоций в тот момент. Они были такие незнакомые для меня, но разрывали сердце, — Сан отвернулся, — в ту ночь я кое-что осознал. — Что? — У Уёна участилось сердцебиение. Ему казалось, что он слышит эту дробь. Ещё немного и сердце пробьет его ребра насквозь. — Возможно, это прозвучит странно, но благодаря этому сну я понял… — Сан пытался заставить себя сказать это, но язык онемел от страха. Он понимал, что станет легче и он отпустит эту ситуацию, но насколько же тяжело это было сделать. — Понял, что я люблю тебя. Внутри Чона что-то провалилось, а дышать он перестал совсем. Сан поднял на него глаза, пытаясь понять, что чувствует Уён от сказанного, но тот лишь открыл рот от удивления. Он никак не ожидал услышать этого. Сан любит его? Чхве Сан… любит? Его? — Сан, я, — Уён замялся. Что говорить в такой ситуации, блять? Когда ему Минги говорил, что любит, то он свободно выражался в ответ и они продолжали дурачиться, но тут ведь иная ситуация. Что он чувствует? — Можешь ничего не отвечать, мне нужно было выразить свои чувства, — Сан отвернулся и горько усмехнулся, — потому что они стояли поперек горла и мешали дышать каждый раз, когда я видел тебя. — Я хотел сказать… — Не надо, — Чхве перебил его и поднялся с кровати. Он боялся услышать того, что скажет Уён. — Чхве, мать твою, Сан, — Чон схватил парня за запястье и потянул со всей силы на себя. Тот, от неожиданности повалился в его сторону и навис над Уёном. Сан расставил руки по обе стороны от головы Чона и посмотрел на него. — Ты настолько тупой, что тебя избить хочется и, как ты, вообще, столько времени свою личность скрывал? — Уён освободил свои руки и протянул ладони к лицу Сана. Он провел большими пальцами по его щекам и аккуратно коснулся мест, где появлялись ямочки, когда Чхве проявлял эмоции. Но Уён не ждал ответа. Он приподнял голову и мягко поцеловал Сана. В животе Уёна тут же запорхали тысячи бабочек и ему хотелось запищать от радости. Он мог снова касаться его и даже больше, чем прежде. Уён имел возможность проявить свою нежность и не бояться этого. Показать, что Сан имеет значение. Чхве аккуратно подхватил Уёна за талию одной рукой и продвинул чуть дальше на кровати. Он придавил его своим весом и Чон разорвал поцелуй. Они смотрели друг на друга и не моргали. Не могли поверить в то, что происходило в этот момент. Уён боялся, что это не взаправду и стоит ему закрыть глаза, как Сан пропадёт. Ему было интересно — думал ли Чхве тоже самое? Будто бы в подтверждение всех его теорий Сан наклонился вниз и поцеловал его ещё и ещё. Уён обвил его шею руками и притянул ближе, хватаясь за мягкие волосы пальцами. Боже. Он ощущал себя так, будто раньше не мог дышать, и только сейчас получил первый глоток воздуха. Сан неожиданно надавил на Чона и Уён простонал от того, насколько сильно ему этого не хватало. Хотелось больше. Их языки танцевали в бешеном танце, словно подкрепляя мысли о том, как сильно скучали. Чхве усмехнулся и взглянул на Уёна, когда тот, в очередной раз, шумно вздохнул и ругнулся себе под нос. Он опустился ниже к шее Чона и заставил брюнета увидеть звезды под веками от наслаждения. Уёну хотелось утонуть в этом моменте. Запечатлеть его глазами и никогда не забывать. Блять. Что это все значило? Это какой-то сюр. Приехали ради убийств и чуть не умерли сами, а теперь вычищали глотки друг друга, потому что смогли поговорить. Ебануться. Сан разорвал поцелуй и посмотрел Уёну в глаза. Блять. Теперь он мог умереть спокойно. Его сердце колотилось в неистовом ритме, и он не мог унять в себе желание улыбаться, словно дурачок. Чон снова потянул его на себя и Сан поцеловал Уёна в нос. Брюнет поморщился, но затем тихо посмеялся. Но идиллия продолжалась недолго. Внезапно дверь открылась и Чхве подскочил, слезая с Уёна. Чон приподнялся на локтях и посмотрел на Минги, который побледнел раз в десять и не мог поверить в то, что увидел. — Я ебал, то есть вы ебали, блять, какого хуя?! Нет, не хуя, в пизду, — он махнул рукой, — на моей кровати, вы ахуели?! Сан поднялся с места и посмотрел сначала на Уёна, а потом на Минги. Да, у него и так были напряженные отношения с блондином, а что будет теперь? — Минги, прости, — Сан поднял руки вверх, — не удержался. — Ну, нахуй, я съезжаю, — блондин закатил глаза, — пришел поговорить, а тебе вижу совсем похуй. Я лучше посплю на диване в гостиной, чем здесь. Блондин прошел к шкафу и достал свою дорожную сумку, которую до сих пор не разобрал. Сейчас он был даже рад этому. Блять. Кровь закипала от обиды и желания кому-нибудь вдарить. Достанется шкафу. Он со всей силы захлопнул дверцу и та недовольно ударилась о корпус. Звук был невероятно громким и Уён вздрогнул. — Что ты делаешь? — Чон выпрямился и напрягся. — Что происходит? — Ты меня ещё спрашиваешь? — Минги показал пальцем сначала на Сана, потом на Уёна. Этот жест заставил парней переглянуться между собой. — Блять, ты совсем перестал ценить нашу дружбу, не заметил? Даже, наверное, не понял, что случилось, я прав? — Минги, — Уён встал с кровати. — Не подходи! — Блондин вытянул руку перед собой. — У тебя есть, чем себя занять, не буду вам мешать. — Давай успокоимся и поговорим, ты пугаешь меня, — у Уёна внезапно навернулись слезы. Ему стало страшно по щелчку пальцев. Все положительные эмоции, как рукой сняло и тяжелые мысли вернулись на прежнее место. — Парни, вы чего? — Сан не мог поверить глазам. Он никогда не думал, что сможет увидеть нечто подобное. Чхве развел руками по сторонам, надеясь хоть как-то помочь. Они на ровном месте собачились или ему показалось? — Чхве, не лезь, пожалуйста, — Минги покосился на брюнета и снова посмотрел на Уёна. — Поговорим? О чем? — Минги поджал губы. — О том, как ты сначала сравнил меня со своим новым другом, хотя я сомневаюсь, что он таковым является, и не подумал, что это может задеть? О! Или о том, как ты, такими же обидными шутками, пытался помириться? А, знаю! Наверное, ты хотел поговорить о том, как оттолкнул меня и сделал вид, что я не существую? Это же так смешно! Блять. Ты же знаешь меня, какого хуя ты это сделал? — Блондин закатил глаза. У него по щекам потекли слезы. Такого никто точно не ожидал. Он обычно всегда сдерживал эмоции внутри и максимально проглатывал их. Уён молчал. Осознания били его одно за другим без остановки. Внутри становилось все холоднее, а лицо горело. Какой же он ебанат. — Или, может ты пытался помириться тем, что я увидел, когда сюда зашел? Блять, Уён, серьезно? — Минги вздохнул и посмотрел в пол. Он сжал ручку на сумке и подумал, прежде чем продолжить. — Я понимаю, что мы всегда общались налегке и ты привык, но в один момент ты перегнул палку и не осознал этого. Я очень устал. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к самому себе и всему этому. Сам люблю шутить, но… у всего есть пределы. Уён боялся, что пробудил своими действиями в Минги воспоминания, которые он так тщательно старался забыть. — Минги, давай просто обсудим это и все, ладно? Прости меня, — Уён шмыгнул носом и снова протянул руку, но блондин отпрянул назад. — Сейчас я не готов, прости. И почему он извинялся? Уёну было больно за него. Блять. Как одна ситуация, вечер и чужие ссоры привели к тому, что раны вскрылись у всех? Это было необходимо, но больно. Крайне неприятно. Они были семьей и остро чувствовали друг друга. Все привело к тому, что воздушный замок обрушился и вывалил все страхи, обиды и засидевшееся гавно наружу. Сука. Это ощущалось так, будто по сердцу провели ножом. Внутри что-то кололо и саднило. Уёну хотелось унять это чувство, но он понимал, что не сможет дотянуться. — Главное помни, о чем мы тогда разговаривали, да? — Уён сглотнул. — Ты очень важен нам, мне, и тебе нет замены в этом мире. — Я не собираюсь убивать себя, блять, — Минги закипал от злости, — точно не в этот раз. — Минги! — Чон не смог сдержать всхлип. — Я просто хочу побыть один, ладно? Мне слишком неприятно, особенно после того, что увидел, — парень дернул носом и отвернулся к двери, — пора… нам начать взрослеть и осознать, что шутка — одно из главных орудий, которое может ранить или даже убить. Если и должен был произойти переломный момент, то, похоже, он произошел сейчас. Уён так долго защищал Минги и, в итоге, стал тем, кто вернул ему боль прошлого. Взрослеть. И правда… пора.